Король Филипп Красивый: биография, история жизни и правления, чем прославился. Филипп IV Красивый и тамплиеры

Р.А. Захаров (Москва)

Рис. 1. Турноза, 1305 г., серебро (4 ,1 грамма, 958 проба, диаметр 25 мм). На аверсе - символ города Тура (часовня или городские ворота) с надписью turonis civis и двенадцатью лилиями вокруг, на реверсе изображен крест с внутренней круговой надписью - именем правителя PHILIPPVS REX + и внешней круговой надписью Benedictum sit nomen domini nostri Jesu Christi.

В 1266 г. французский король Людовик IX, дед Карла IV Красивого начал чеканить в г. Туре значительно большие, чем денарии, серебряные монеты grossi Turonenses (гроши турские), они же гроши турнуа. В нумизматической литературе за ними закрепилось название турнозы. Вес монеты в среднем равнялся около 4,20 г при 958-й пробе. Турноза была равна 12 денариям, поэтому на монете и изображены 12 лилий. Этот номинал получил широкое развитие в Западной и Центральной Европе в связи с начавшимся в 13-14 веках сильным ростом торговли и экономики, что в свою очередь потребовало введения в денежный оборот более крупного номинала, чем царивший до этого периода в Европе денарий.

Филипп IV Красивый родился в Фонтенбло в 1268 году от Филиппа III и Изабеллы Арагонской. Он вступил на престол совсем молодым, в 17 лет. Правил долго и многое ему удалось. Это был король-политик, король, сумевший создать свою команду, с помощью которой он был в состоянии решить сложнейшие проблемы. Будет справедливым перечислить ближайших сподвижников Филиппа: канцлер Пьер Флотт, хранитель печати Гильом Ногаре и коадъютор королевства Ангерран Мариньи. Все это были люди незнатные, вознесенные на вершины власти самим королем.

Начало правления Филиппа Красивого разворачивалось на фоне обострявшихся с каждым годом противоречий с папой. Поначалу ничто не предвещало этого конфликта. Никто из европейских королей не был так любим папой Бонифацием VIII, как Филипп Красивый. Еще в 1290 г., когда папа был только кардиналом Бенедетто Гаэтани и в качестве папского легата приезжал во Францию, он восхищался благочестием молодого короля. Взойдя на престол в 1294 г., Бонифаций усердно поддерживал политику французского короля в Испании и Италии.

Бонифаций VIII был первым папой, кто начал традицию празднования так называемых « юбилеев» (с 1300 года) или « святых годов», которые первоначально были установлены как столетние юбилеи церкви. Паломникам, посетившим Рим в Юбилейные годы, даровалось полное отпущение грехов. Доходы от притока паломников были столь велики, что преемники Бонифация VIII неоднократно сокращали сроки между Юбилейными годами для пополнения папской казны и для популяризации идей католичества. Например, с 1475 года срок между юбилейными годами был уменьшен до 25 лет. В самой церкви папа проводил взвешенную политику в отношении нищенствующих орденов, ограничивая их свободу. Кроме того, этому папе принадлежит авторство широко известного афоризма « Молчание - знак согласия».

Первые признаки взаимного недоверия между папой и Филиппом Красивым обнаружились в 1296 г. В августе папа обнародовал буллу, в которой запрещал мирянам требовать и получать субсидии от духовенства. По « странной случайности» Филипп в то же самое время запретил вывозить из Франции золото и серебро. Этим он перекрыл один из главных источников папских доходов, потому что французская церковь уже не могла отсылать никаких денег в Рим. Уже тогда могла возникнуть ссора, но положение Бонифация VIII на папском престоле было еще непрочным, и он уступил королю.

После этого в течение нескольких лет противники медлили с решительными мерами, но враждебность между ними все нарастала. Наконец, в ответ на демарш Филиппа IV в апреле 1303 г. Бонифаций отлучил короля от церкви, а в свою очередь Филипп объявил Бонифация лжепапой (действительно, существовали некоторые сомнения в законности его избрания), еретиком и даже чернокнижником. Он потребовал созвать вселенский собор для выслушивания этих обвинений, но при этом говорил, что папа должен быть на этом соборе в качестве пленника и обвиняемого.

От слов он перешел к делу. Ногаре с большой суммой денег отправился в Италию, где он вступил в сношения с врагами Бонифация и составил против него обширный заговор. Папа в это время находился в Ананьи, где хотел предать Филиппа публичному проклятию. Тогда заговорщики из рода Колонна во главе с Ногаре ворвались в папский дворец, окружили Бонифация, осыпали его всякими оскорблениями и потребовали его отречения. Ногаре грозил, что закует его в цепи и, как преступника, отведет на собор в Лионе для вынесения над ним приговора, а потом взял и отвесил святейшему папе прилюдно пару пощечин. Когда через три дня жители Ананьи освободили папу, он от перенесенных унижений впал в такое нервное расстройство, что сошел с ума и умер. Как было написано в одной очень трогательной дореволюционной книге, « не вынеся оскорблений, гордый старик через несколько дней скончался». Новый папа Бенедикт XI отлучил от церкви Ногаре, но прекратил преследование самого Филиппа. Летом 1304 г. он тоже умер. На его место был избран архиепископ Бордо Бертран дю Гот, принявший имя Климента V. Он не поехал в Италию, а был рукоположен в Лионе. В 1309 г. он поселился в Авиньоне и превратил этот город в папскую резиденцию. До самой смерти он оставался послушным исполнителем воли французского короля. Начался период так называемого « авиньонского пленения пап».

Современники не любили Филиппа Красивого, близкие к нему люди боялись рассудочной жестокости этого необыкновенно красивого и удивительно бесстрастного человека. Насилие над папой вызвало возмущение во всем христианском мире. Крупные феодалы были недовольны ущемлением их прав и усилением центральной администрации, состоявшей из людей безродных. Податное сословие возмущалось увеличением налогов, так называемой « порчей» монеты, т. е. уменьшением ее золотого содержания при принудительном сохранении ее номинала, что приводило к инфляции. Между тем Франция при Филиппе IV Красивом достигает вершины своего могущества. Это самое большое по численности населения государство в западном христианском мире (13 -15 млн. или треть всего католического мира). Экономика королевства процветает, так например, увеличилась площадь пахотных земель или расцвела торговля на ярмарке в Шампани.

Представленная монета по французским каталогам датируется 1305 годом. Именно в этот год папой становится послушный воле Филиппа IV Климент V. Филипп Красивый остро нуждался в деньгах и задолжал ПОЛМИЛЛИОНА ЛИВРОВ тамплиерам. Как не отдавать долг и еще денег поиметь?

Для этого было только два пути: возглавить орден тамплиеров и сделать его королевским или же уничтожить его. К тому же тамплиеры были еще и могущественнейшей политической силой той поры. И если Филипп хотел, а он хотел и жестко выстраивал вертикаль власти, единовластия во Франции, то столкновение с тамплиерами было неизбежно. Надо отдать должное мужеству Филиппа Красивого и его организационным способностям. Не каждый король мог решиться разгромить такой богатейший орден с огромным количеством опытных воинов, к тому же очень популярный в европейском общественном мнении той поры. Он шел ва-банк, готовился долго и тщательно… Справиться с папой оказалось легче, в нужный момент он просто воспользовался старинной гвельфо-гибеллиновской борьбой между старейшими римскими патрицианскими родами Орсини и Колонна, профинансировал гибеллиновских Колонна и послал своего резидента Ногаре для корректировки ситуации на месте в Италии.

С тамплиерами он сначала попытался « договориться по-доброму», тем более, что большинство членов ордена были французами. Именно в том же 1305 г. Филипп Красивый захотел сам вступить в Орден Храма. Однако капитул Ордена ответил ему, что среди братьев не может быть коронованных владык. Тогда Филипп выступил с новым предложением. Поскольку-де война в Палестине подошла к концу и рыцарские ордены оказались вне Святой земли, то надо объединить два из них - Орден Храма и Орден Иоанна Иерусалимского. Во главе же объединенного Ордена, дабы не принизить чести ни тамплиеров, ни госпитальеров, должен встать сын христианнейшего короля Франции, потомок знаменитого крестоносца Людовика Святого, то есть он сам. Однако и этот план не удался.

И тогда Филипп Красивый выбрал второй путь - путь уничтожения ордена, который последние 150 лет вбирал в себя основную пассионарную часть европейского рыцарства. Духовник короля и Великий Инквизитор Франции доктор теологии Гийом Парижский начал собирать свидетелей из числа изгнанных из Ордена рыцарей. Таких изгнанников было крайне мало, но надо было с чего-то начинать. К 1307 г. обвинения были подготовлены и по всей Франции королевские гонцы повезли тайные письма с инструкциями королевским чиновникам. 14 сентября 1307 г. королевские войска одновременно в час « Х» без сопротивления захватили замки тамплиеров во всей Франции. Филипп IV впервые вошел в возвышавшийся в центре Парижа замок Тампль не как гость и должник ордена, а как господин покоренной вражеской крепости. Тамплиеры не оказали сопротивления - устав ордена не позволял рыцарям поднимать оружие против христиан. Хотя устав уставом, но заранее знавшие о намерениях Филиппа руководство ордена просто спрятало все свои реликвии, документы и золото и … пошло как агнцы на заклание. Почему? Этот вопрос давно волнует большинство историков, но очевидного для всех объяснения пока нет. Ясно одно, тамплиеры через свою великолепно отлаженную шпионскую сеть об этом знали, но приняли решение не сопротивляться, хотя при желании могли бы это сделать и тогда, кто знает - сохранил бы Филипп Красивый тогда свою корону и саму жизнь.

Незадолго до начала арестов Жак-де Моле успел сжечь многие документы и отправить специальное письмо во все орденские дома, в котором приказал не сообщать даже минимальной информации об обычаях и ритуалах тамплиеров. Как утверждают в одну из ночей, накануне начала кампании против Ордена, сокровища тамплиеров были вывезены из Парижа на возах под видом сена (кто же возит из города в деревню сено целым караваном повозок с вооруженным конвоем, да еще ночью???). Этот груз доставили в самую крупную морскую базу тамплиеров, порт Ла Рошель, где его погрузили на 18 галер ордена, отбывших в неизвестном направлении. Существует гипотеза, что потом флотилия разделилась на две части и отправилась в Португалию и Шотландию. Куда же были вывезены реликвии и золото Ордена? Куда точно делись эти 18 галер с командами и грузом? Сокровища тамплиеров найти так и не удалось, как впрочем впоследствии так никто и не нашел ни золото Третьего Рейха, ни золото КПСС.

Арестованные тамплиеры предстали перед судом, многих пытали. Процесс был долгим и кровавым. В застенках погибали или оговаривали себя не просто обвиняемые, а рыцари, доселе без страха ходившие в атаку на неверных. К слову по уставу ордена тамплиер мог отступить перед неверными только при их трехкратном преимуществе! Но также не забудем и о том, что, например, в 1937 году в застенках НКВД многие мужественные люди тоже подписывали чудовищные, до абсурда невероятные признания…. Под пытками, в течение нескольких лет обвинители добились страшных признаний! Тамплиеров обвиняли в том, что они не признают Христа, Святой Девы и святых, плюют на крест и топчут его ногами. Обвиняли тех, благодаря чьему мужеству более 170 лет в Святой Земле существовали христианские государства! Заявляли, что они поклоняются в темной пещере идолу, изображающему фигуру человека, покрытую человеческой кожей и с блестящими карбункулами вместо глаз, при этом они мажут его жиром изжаренных маленьких детей и смотрят на него, как на своего бога. Их обвиняли в том, что они поклоняются дьяволу в виде кошки, жгут тела умерших тамплиеров и отдают пепел младшим братьям, примешивая к их пище. Их обвиняли в разных преступлениях, в страшном разврате и в суеверных гнусностях, в которых могут оказаться виновны только сумасшедшие. Прямо средневековый 1937 год!

Скука тянувшегося лживого суда оживлялась время от времени казнью рыцарей, не хотевших сознаваться в преступлениях, в которых они не были виновны. 59 рыцарей были выведены однажды в поле за монастырем св. Антония. Им предлагалось прощение, если они сознаются, но они отказались и были сожжены на медленном огне. В городе Санли сожгли девять рыцарей и гораздо больше по всей Франции. Поскольку орден был основан церковным собором, то для суда над тамплиерами также нужно было созвать собор. Однако созванный для этой цели Венский собор 1312 г. не пожелал выдвигать против Ордена какие-либо обвинения. Тогда карманный папа Климент V распустил орден на основании своей буллы «Vox clamantis», в которой все имущество ордена передавалось рыцарскому ордену иоаннитов. Однако на самом деле имущество поделили между собой французский король и герцоги.

Для суда над тамплиерами создали церковные комиссии. В них входили епископ города и нищенствующие монахи: 2 кармелита, 2 францисканца и 2 доминиканца. Бенедиктинцы и цинтерцианцы, участвовавшие в создании ордена Храма, от следствия были отстранены. Климент V потребовал передать высших сановников ордена папскому суду, но до папы руководителей не довезли, было объявлено, что-де они по пути подхватили заразную болезнь и потому будут временно содержаться во Франции. Папа проглотил и это, однако папские комиссии все же были допущены к арестованным и провели допросы. На этих допросах тамплиеры категорически отвергли большинство обвинений.

Рыцари дружно отказались от обвинения в содомском грехе - поощрявшемся начальством гомосексуализме. Однако они не отрицали, что на церемонии посвящения новопринятого целовали в пупок, копчик и в губы. Причем никто не мог объяснить смысла этих поцелуев: те из них, что был допущен к тайным знаниям, не торопились рассказывать, а те, кто просто копировал ритуал, не понимал его смысла. Вы просто представьте себе какого-нибудь безграмотного седьмого сына обедневшего графа, который с юности попав в орден, служил в отдаленных пограничных замках где-нибудь в Сирии. Молитва и боевые упражнения вперемежку со стычками с мусульманами. Потаскай каждый день на себе металлические доспехи и оружие под 40 кг веса при 30-40 градусном тамошнем пекле… Какой тут гомосексуализм??? Те из читателей, кто служил в армии в боевых частях, поймут абсурд всех этих обвинений.

Устав ордена требовал от рыцарей спать полуодетыми, чтобы в случае внезапной атаки мусульман можно было быстро приготовиться к бою.

18 марта 1314 г. уже на состоявшемся в Париже суде-фарсе над 4 руководителями ордена тамплиеров двое из них – сам Великий магистр ордена Жак-де Моле и командор Нормандии Жоффруа-де Шарне ВНЕЗАПНО отреклись от своих показаний, которые были у них выбиты под пытками в обмен на обещание пожизненного заключения. « Мы виновны перед Господом, но не признаем себя виновными в названных судьями преступлениях. Мы виновны в том, что дух наш был слабее плоти и под пыткой оклеветали мы Орден Храма Господнего в Иерусалиме». На судебных процессах 1937 года на такой демарш никто из подсудимых не отважился, а эти два рыцаря смогли… После недолгого совещания его и его ближайших соратников быстро приговорили к сожжению на костре. Известно, что часто перед сожжением на костре палач заранее убивал свою жертву, и горело уже мертвое тело. А вот здесь взбешенный проваленным судом с « чистосердечными признаниями» тамплиеров Филипп приказал сжечь Жака-де Моле и Жоффруа-де Шарне живыми на медленном огне. Эта деталь говорит о каком-то особом уровне ненависти короля к казнимым, который, по выражению братьев Стругацких, превосходит нормальный уровень средневекового зверства.

Взошедший на костер Великий магистр проклял папу Климента, короля Филиппа и канцлера Ногаре, заявив, что все они в течение года будут призваны на суд Божий и, вдобавок, проклял весь королевский французский род. Толпа, которая пришла посмотреть на казнь гордых тамплиеров как на забавное зрелище, замолчала, услышав проклятие Жака-де Моле. Шоу сорвалось…

Король же не придал этому проклятию особого значения, приписав это проклятие злобе и отчаянью умирающего-де Моле. Никакого беспокойства у Филиппа по поводу преемственности власти династии Капетингов, которые были на французском престоле с 987 года, не могло возникнуть в принципе, ведь у него было три сына. Три уже взрослых сына! С небольшим интервалом в возрасте. О чем тут можно тревожиться?

НО!!! Предсказания умиравшего на костре Жака-де Моле исполнились в точности. 20 апреля в мучениях отошел к Богу папа Климент. У него заболел живот и лекари прописали пить толченые изумруды, разорвавшие первосвященнику кишки. В ноябре король Франции Филипп IV на охоте упал с лошади. Парализованного его подобрали и привезли во дворец придворные. Там Филипп Красивый и умер, одеревеневший и неспособный пошевелиться. Через год на виселице закончил свою жизнь готовивший процесс против тамплиеров Ангерран-де Мариньи. В мучениях скончался руководивший следствием Гийом-де Ногаре. Сыновья Филиппа Красивого не смогли передать трон своим детям, все они скончались преждевременно, не оставив наследников мужского пола.

Их племянник Эдуард III Английский пошел на Францию войной, предъявив свои права на французский трон как на свое законное наследство. Мол, наследником является ближайший родственник мужского пола. Помните книгу Мориса Дрюона « Негоже лилиям прясть»? Эта война вошла в историю как Столетняя война. Франция - страна, ограбившая и убившая орден Храма, сама была разграблена и унижена.

Когда в 1793 году лезвие гильотины опустилось на шею Людовика XVI, какой-то человек прыгнул на эшафот, окунул руку в кровь мертвого монарха и громко прокричал: - Жак-де Моле, ты отмщен! Несчастный Людовик был тринадцатым потомком короля Филиппа Красивого.

Перед казнью Людовика XVI держали в превращенную в те годы в тюрьму бывшей резеденции тамплиеров – Тампле, а потом в годы революции Тампль разрушили до основания, чтобы он не стал местом поклонения роялистов.

С тамплиерами погиб целый мир: рыцарство, крестовые походы кончились с ними.

Но не везде тамплиеров преследовали жестоко. Шотландия предоставила им убежище. В Лотарингии их оправдали. В Германии процесс вообще сорвался, когда во Франкфурте призванные на суд тамплиеры явились в полном боевом облачении и с копьями в руках. Суд заседал недолго, и все обвинения были сняты. Многие германские рыцари Храма влились в состав Тевтонского ордена, укрепив и усилив его. В Кастилии и Арагоне рыцари Ордена Храма вошли в полном составе и со всем имуществом в орден Калатравы и продолжили свою борьбу против мусульман, но уже на Пиренеях. В Португалии храмовники были оправданы судом и в 1318 году изменили свое название, став рыцарями Христа. Под этим названием Орден просуществовал до XVI века. Васко да Гама был рыцарем ордена Христа, а принц Генрих Мореплаватель - его Великим магистром. На средства Ордена принц основал обсерваторию и мореходную школу, способствовал развитию кораблестроения в Португалии. Он снаряжал океанские экспедиции, открывавшие новые земли и корабли плавали под восьмиконечными тамплиерскими крестами. Под этими же символами каравеллы Христофора Колумба пересекли Атлантику. Сам великий первооткрыватель Америки был женат на дочери сподвижника Энрике Мореплавателя, рыцаря ордена Христа, который передал ему свои морские и лоцманские карты. Это гипотеза. Искал первоисточник этой информации по Колумбу, но не нашел. Был ли его тесть действительно членом ордена Христа или нет? Может, плохо искал?

Тамплиеры…

Так кем же они были на самом деле? Вот уже сотни лет людей занимает вопрос: слуги это Господа или злостные еретики, получившие по заслугам?

Мое первое знакомство с тамплиерами произошло еще в школе, когда я прочитал Вальтера Скотта « Айвенго». Там храмовники – олицетворение зла, храмовники – это собственно тамплиеры. Бриан-де Буальгильбер, например, бесчестный злодей. Прочитав потом много литературы про крестовые походы и про тамплиеров, в частности, я понял, что все было не так по-чернобелому просто и хочу привести некоторые факты, которые позволят читателю сделать по этому вопросу свои самостоятельные выводы. Покровительницей Ордена братья избрали святую Богородицу. Создавший Устав тамплиеров Святой Бернар подчеркивал, что обет бедности - основной для тамплиеров. Параграф второй Устава, например, даже предписывал двум братьям - храмовникам есть из одной миски. Запрещены были любые светские развлечения - посещения зрелищ, соколиная охота, игра в кости и прочие радости жизни. Возбранялись смех, пение, суесловие. Перечень запретов составлял более 40 пунктов. Свободное время этих « монахов по духу и бойцов по оружию», должно было заполняться молитвами, пением священных псалмов и воинскими упражнениями.

Своебразным символом храмовников стал белый плащ, надевавшийся поверх остальной одежды того же цвета. Рыцарь - монах, принявший три обязательных обета: бедность, целомудрие и послушание, белыми одеждами символизировал чистую святую жизнь, которую он вел, посвятив свою душу Господу.

Простые братья - послушники, носили черные плащи и камзолы и потому, когда воины тамплиеры бросались в атаку, их первую линию составляли всадники в белом, а вторую - всадники в черном. Орден принял так же знамя, сделанное из полосатого полотна, белого с черным, называемого « Босеан» и это слово сделалось боевым кличем рыцарей. На знамени был крест с надписью обращенной к Господу по латыни: « Не нам, не нам, а имени твоему.» В этой связи сразу вспоминается рубль нашего императора Павла с именно таким же девизом.

Тамплиеры никогда не бегали и всегда показывали себя достойными своей репутации - гордыми до спеси, храбрыми до безрассудства и при этом удивительно дисциплинированными, не находящими себе равных среди всех армий средиземноморья той эпохи. Устав требовал от рыцарей полного и безусловного героизма. Не один Крестовый поход, начиная со Второго, не обходился без их активного участия. Более чем 20000 рыцарей ордена погибло на Святой Земле, в том числе 6 Великих магистров из 23. Они всегда находились на самых трудных участках, что-то вроде крестоносного спецназа. Так в знаменитой битве в горах под Лаодикеей в 1148 г. во время Второго Крестового похода 200 рыцарей (в основном тамплиеров), составлявших свиту короля Людовика VII, сумели сдержать неистовые нападения около 20000 мусульман. Известно, что тамплиеров и госпитальеров мусульмане боялись особенно сильно. Знаменитый султан Саладин настолько ненавидел рыцарей - монахов за их неустрашимость, что сказал « Я очищу землю от этих поганых орденов». Еще бы, ведь вместе с госпитальерами св. Иоанна Иерусалимского, тамплиеры составляли постоянную армию христианских государств Востока. Не будь этих орденов, все государства крестоносцев были бы уничтожены в течение нескольких десятков лет, а они продержались около двух веков. Во время сражения тамплиер не имел права отступать, даже сражаясь против троих противников. Тот, кто попадал в плен к сарацинам, не имел права ни предлагать за себя выкуп, ни отрекаться от своей веры ради спасения жизни. Попавшим в плен тамплиерам мусульмане как потом уже в наши дни в Афгане или в Чечне нашим солдатам предлагали отречься от Христа иначе смерть. За 170 лет боев с мусульманами только несколько тамплиеров согласились, остальные предпочли принять мученическую смерть. Как-то совсем не вяжется с обвинением в их отклонении от христианства. Кто бы пошел на смерть ради того, во что сам не верил? Но были здесь также и отрицательные стороны. Непомерная гордость от принадлежности к ордену Храма. Отчужденность. Например, встречая караван паломников, которых они должны были сопровождать, тамплиеры не произносили ни одного лишнего слова, а так же их обет никогда не прикасаться к женщине, не свойственный духу средневекового рыцарства с его культом поклонения прекрасной даме - все это постепенно служило их изоляции и сплетням о гомосексуализме.

Орден Храма с самого начала был двойственным: с одной стороны рыцарский, а с другой - монашеский. В Ордене существовали братья-монахи, братья-рыцари (они не давали монашеских обетов), сержанты (просто воины на службе Храма) и братья монашеские и ремесленные (люди под покровительством Храма). Большая часть братьев-рыцарей находилась в Палестине и воевала с неверными. Про братьев-рыцарей говорили: « пьет как тамплиер» и « ругается как тамплиер». Гордости и заносчивости им было не занимать. Так ведь было чем гордиться! Гордятся же в наши дни своей службой моряки, десантники, пограничники, афганцы.Они на деле доказали свою преданность христианству в Святой земле. В противоположность им братья-монахи организовали по всей Европе сеть командорств, в которых хранились богатства Ордена. Однажды во время неурожая за неделю только одно командорство накормило 10 000 человек.

Чеканили тамплиеры и свою монету, вернее, это была не монета, а скорее один из первых европейских токенов, выполненный даже не из билона, а из бронзы. Редчайшая вещь, я видел этот денарий только в книге про чекан крестоносцев и в аукционном каталоге восьмилетней давности. На нем изображен крест с легендой, а на аверсе - Крест Господень на Голгофе. Эта монета использовалась для расчета среди паломников, когда их перевозили в Святую землю на тамплиерских галерах и охранялись уже в Святой земле они все теми же тамплиерами.

В 1291 г. крестоносцы были окончательно изгнаны из Палестины и тамплиеры перебрались сначала на Кипр, а затем в Европу, где они создали мощную организацию, для которой не существовало национальных границ. Великие Магистры ордена разговаривали с королями на равных. В те годы тамплиеров насчитывалось более 30 000 человек. Им принадлежали сотни замков и огромное количество земельных участков по всей Европе. Орден, создававшийся, как символ бедности и простоты, стал богатейшей организацией. Они заново « изобрели» вексель и стали крупнейшими ростовщиками своей эпохи, а парижский орденский дом превратился в центр европейских финансов.

Из-за постоянных контактов с мусульманской и иудейской культурами тамплиеры обладали самой передовой техникой своего времени. Орден не скупился, выделял средства на развитие геодезии, картографии и мореплавания. Он располагал своими портами, верфями, а также собственным флотом, суда которого были оснащены невиданной в те далекие времена диковинкой - магнитным компасом.

Вот такие интересные события связаны с этой турнозой, которая застала переломный момент в истории средневековой Европы – окончание эпохи крестовых походов и всевластия римских пап.

Звонкая пощечина папе Бонифацию VIII, прелюдно отвешеннаяная ему Гиомом Ногаре, проклятие Жака-де Моле на костре под пасмурным парижским небом, парализованный на охоте Филипп Красивый, которого несут в замок его испуганные слуги… Вот он – аромат средневековой истории!

Использованные источники.

1. М. Мельвиль. История Ордена Тамплиеров. М, 2000.

2. Ж. Дюби. Европа в Средние века. Смоленск, 1994.

3. Ч. Гекерторн. Тайные общества всех веков и всех стран. М, 1993

4. Л. Шарпантье. Тамплиеры. М, 2003.

5. Р.Ю.Виппер. История средних веков. Киев, 1996.

6. Н.А. Осокин. История альбигойцев и их времени. М, 2003.

7. К. Рыжов. Все монархи мира. М, 1999.

8. Р. Эрнест, Т. Дюпюи. Всемирная история войн. М, 1997.

9. Журнал « Клио»

10. П.П.Рид. Тамплиеры. М, 2005.

11. Гергей Е. История папства. М, 1996.

А.ВЕНЕДИКТОВ – И действительно, все «не так», как всегда, с Натальей Басовской, историком, мы выясняем, что все не так было написано, во всяком случае, литераторами. Добрый день!

Н.БАСОВСКАЯ – Добрый день!

А.ВЕНЕДИКТОВ – Есть люди, оболганные в художественной литературе, есть люди… незаслуженно, есть люди, возвеличенные незаслуженно в таких же «геройских» книжках, да? И сегодня мы выбрали с Натальей Басовской историю, вот, странную историю, связанную с Филиппом IV Красивым, французским королем, и как часть этой темы – это его история, его личная, персональная история с Орденом тамплиеров, которых он разогнал. Там, что-то еще с ними сделал – сжег, повесил, разогнал – оказывается, всего 150 рыцарей, не так уж и много, по нынешним масштабам.

Н.БАСОВСКАЯ – Тогда это было очень много.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да. Филипп Красивый. Откуда мы знаем про него? Мы знаем про него, естественно, из книг Дрюона «Железный король» - его так и называли, Железный Король. А первое знакомство с тамплиерами – у нормальных людей, у нормальных людей – произошло в книге Вальтера Скотта «Айвенго»: храмовники – это, собственно, тамплиеры. Бурандо Буальгивер. Все плохие: Филипп Железный плохой, храмовники плохие. Что это были за люди, что был за конфликт, откуда взялся такой железный король во Франции, и почему он так поступил с орденом?

Н.БАСОВСКАЯ – Историческая наука кое-что может здесь прояснить, но в свете нашей передачи, с нетипичным результатом: так, примерно так. В свое время, занимаясь очень тщательно событиями этой эпохи – вокруг Столетней войны, до нее, во время Столетней войны – я прочла массу источников XIV, XV, XII веков. Ну, в частности, сегодня нас волнует XIV. И убедилась, что Морис Дрюон удивительно точен, документален. У нас была очень такая, занятная ситуация в советское время – была объявлена так называемая, вот, макулатурная кампания…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да!..

Н.БАСОВСКАЯ – Современные студенты мои не понимают, что это. С каким изумлением они слушают, что можно было сдать гору макулатуры – прежде всего, сдавали всякую партийную печать.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да.

Н.БАСОВСКАЯ – На которую нас же насильственно подписывали, получить талончик и купить книгу Мориса Дрюона, из серии «Проклятые короли». Был очень смешной эффект: стихийно антимонархичный тогда советский народ называл эту серию, увлеченно ее читая, «Проклятые короли», вкладывая какое-то классовое содержание в эту совершенно другую историю, историю проклятья. И я постепенно убедилась, насколько точен Дрюон. Мы с ним, скажу я скромно – я потом встретила его в жизни, с огромным уважением к нему отношусь – читали одни и те же источники – хроники, прежде всего, в которых подробнейшим образом прописана эта история, документы, допустим, между папой и королем переписка, грозная переписка, раздраженная, рассказы разных хронистов – сопоставляли их. Говорят, что Дрюону помогала некая группа молодых историков, вероятно.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну и хорошо. Кто же против то?

Н.БАСОВСКАЯ – Но у меня – в советской традиции одинокая советская женщина как на железной дороге шпалы ворочает, так и с этими сотнями, а то и тысячами документов я была один на один.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Вот действительно ли Филипп, он имел два прозвища – французы обычно своих королей называли достаточно точно. Если Ленивый, так уж Ленивый, если Лысый, так уж точно Лысый. Так он действительно был Красивый и Железный?

Н.БАСОВСКАЯ – Считается, что да. На самом деле, красота, понятие о красоте было свое…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну да…

Н.БАСОВСКАЯ – Оно обязательно предполагало физическую силу, могущество, по тем эталонам. Он обязательно должен был быть сильным. Но вот Ленивый тех времен, чуть-чуть раньше, ранние Капетинги – это не обязательно ленивый, вовсе даже не всегда. Это тот, кто слабо правит, тот, у кого не получается. Со времен ранних еще Меровингов, предшественников Капетингов. Ну вот, Филипп IV, правивший с 1285 по 1314, запомнился. Ярок был. И в литературе он отражен примерно так, но наука, конечно, может больше в нем объяснить. С точки зрения науки, главным в нем было не просто, вот, буйный характер, жестокость, энергичная политика. В нем проступал политик Нового времени.

А.ВЕНЕДИКТОВ – А Вы знаете, Наталья Ивановна, в личной жизни – вот я когда читал, готовился к передаче, тоже, там, почитал кое-что – оказывается, совершенно выдающийся король в том смысле, что был примерным семьянином.

Н.БАСОВСКАЯ – Любил.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Они гуляли налево и направо, а он…

Н.БАСОВСКАЯ – Любил своих детей, любил жену, и не мог представить той страшной судьбы, которая ожидает его детей, прежде всего, в связи с этим будущим проклятьем. Так вот, что в проступало. Он внук Людовика IX Святого, классического средневекового короля. Ну…

А.ВЕНЕДИКТОВ – «Все на Иерусалим, на Иерусалим, на Иерусалим».

Н.БАСОВСКАЯ – Конечно! Он жил только идеей Крестовых походов, видимо, был искренне религиозен его дед. И во Франции сложилось представление – добрые законы времен Людовика IX. Это пик средневековья, это XIII век. А вот уже внук, он как раз попирает классическое средневековье. Он в вечной ссоре с папством, причем в ссоре непримиримой, недопустимой…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Политической?

Н.БАСОВСКАЯ – …отчаянной. Это битва за деньги.

А.ВЕНЕДИКТОВ – За деньги? Т.е. не политические?

Н.БАСОВСКАЯ – Нет. Это выглядит политически: они рассуждают о том, чья власть выше. А на самом деле, важнее всего папе Бонифацию VIII, что Филипп IV внезапно запретил вывоз из Франции золота и серебра. И что же потечет в папскую казну?

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну да, деньги же чеканились из металла.

Н.БАСОВСКАЯ – Ну а как же, времена натурального металла драгоценного. И вот, за словами, чья власть выше, кто ближе к Богу, кто больше от имени Бога, стоят реальные живые финансовые интересы. Ссора углубляется. И Филипп ведет себя действительно как не классический средневековый король. Не случайно именно он – вместе с тем, что-то есть и классическое – захватывает новые земли, совершает поход во Фландрию – кажется, сейчас он ее покорит реально, но терпит страшное поражение в 1302 году, в битве при Куртре, где горожане пешие разбили рыцарей. Вот век перехода, умирания рыцарственности и классического средневековья и рождения чего-то нового. Он окружил себя легистами, так называемыми.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Давайте остановимся. Что это, кто эти люди, что это?

Н.БАСОВСКАЯ – Юристы.

А.ВЕНЕДИКТОВ – То есть…

Н.БАСОВСКАЯ – Юристы.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Юристы. То есть…

Н.БАСОВСКАЯ – Того времени. Правоведы.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Но не дворяне, не рыцари?

Н.БАСОВСКАЯ – Из разных… в основном, нет. В основном, нет.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Разночинцы? Разночинцы?

Н.БАСОВСКАЯ – Конечно.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Буржуа? Мещане?

Н.БАСОВСКАЯ – Идет Новое время. Идет Новое время.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Т.е. он поднимает… он как Петр, да? Он… чтобы наши слушатели понимали…

Н.БАСОВСКАЯ – Конечно, конечно.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Он поднимает…

Н.БАСОВСКАЯ – Не так целенаправленно, как Петр…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да.

Н.БАСОВСКАЯ – Никого не догоняя, а естественным образом следуя тем государственным интересам, которые он отчетливо видит. Королевская казна должна быть богаче, она должна быть более независимой от кого бы то ни было. И тогда, мол, он наведет полный порядок во Франции. Причем жесткий порядок. Эти легисты сочиняют ему законы, распоряжения, приказы, которые и сталкиваются, в частности, с интересами папства.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Т.е. все-таки это люди низкого происхождения, как правило? Ну, по понятиям средневековья. Да?

Н.БАСОВСКАЯ – Да, конечно.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Окружил себя чернью.

Н.БАСОВСКАЯ – С не голубой кровью. С не голубой кровью.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Понятно.

Н.БАСОВСКАЯ – Т.е. это симптомы приближающегося…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Понятно. Важно.

Н.БАСОВСКАЯ – Когда-то Хёйзинга, замечательный культуролог австрийский, назвал эту эпоху осенью средневековья. Лучшего названия я не знаю. Осень ведь бывает прекрасна внешне – золотая, яркая, красивая, небо еще синее – но все равно, основные параметры лета уходят. А здесь уходят основные параметры средневековья. И он совершает страшный по тем временам поступок. Он настолько далеко заходит в своем конфликте с папой – а тот властный, Бонифаций VIII, пожилой и убежденный в абсолютном приоритете папской власти, и не желающий терять деньги – что Филипп направляет к нему делегацию во главе с неким Ногаре – наглый временщик, могучий тип.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Меньшиков? Ищу типажи.

Н.БАСОВСКАЯ – Ну он, да, не из низов. И этот Ногаре, по разным рассказам – тут уже легенды, мифы, источники, хронисты сами там не были, но пишут – совершил в папских покоях что-то ужасное. В городке Ананьи. То ли вошел в папские покои, открыв дверь, образно говоря, ногой, то ли просто грубо разговаривал, то ли – высшая точка вот этого предположения – дал папе пощечину.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Это можно себе представить в то время?

Н.БАСОВСКАЯ – Можно.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Можно, да?

Н.БАСОВСКАЯ – Ужас в том, что я, понимая, как люди были религиозны, на ряд фактов изумляюсь. Ну, например, когда по приказу Генриха II Плантагенета в Англии в алтаре был убит архиепископ Кентерберийский.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да.

Н.БАСОВСКАЯ – По желанию короля. Ну как же страх Божьего суда-то их не остановил? Так и здесь. Допускаем – что-то вроде пощечины. И как было написано в одной очень трогательной дореволюционной книге, «не вынеся оскорблений, гордый старик через несколько дней скончался». Действительно скончался.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, может, просто пырнули и все?

Н.БАСОВСКАЯ – Вот этого никто, на это не намекает. На оскорбление. И для него это оскорбление, человека, сидящего на престоле Святого Петра, было хуже, чем нож. Видимо, воздействие было совершенно такое же. Его пырнули, только вот так, морально. И столкновение с церковью стало для Филиппа IV просто уже необратимым. Ему дальше некуда было отступать. Со временем он переждал еще одного коротко правившего папу Бонифация IX и затем, в сущности, посадил пап к себе на службу в Авиньоне – это так называемое Авиньонское пленение пап. Здесь он победил. И чувствуя, что руки у него развязаны…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Подождите, а эти наглые бароны его, как они смотрели на все на это? Крупные феодалы…

Н.БАСОВСКАЯ – Поскольку они понимали, что это увеличит деньги короля, а король – это подачки… Еще в Древнем Египте написано на стене пирамиды «царь – это пища». И эта формула никогда не отменялась и не отменена. Царь – это пища. Больше будет у Филиппа денег – и им не так плохо будет. И их религиозные чувства как-то замолкают. Как-то замолкают. И вот, в ходе этого необратимого уже процесса столкновения с церковью, он и замахнулся на знаменитый Орден тамплиеров. Знаменитый, но вот в литературе он, конечно, представлен однобоко – вот здесь «не так». Нельзя тамплиеров расценивать только как какое-то собрание злодеев. Они… во-первых, Орден был создан в 1119 году, после Первого Крестового похода, очень скоро, и получил название тамплиеры по слову «храм» - «temple». Недалеко от Храма Соломона было это место, от легендарного места Храма Соломона. И поначалу они действительно преследовали, прежде всего, духовные цели – защитить завоевания крестоносцев на Востоке, противостоять Полумесяцу, противостоять иной религии, неверным, как они их называли – это было главным. Но время шло. Они богатели. Они оказались удивительно деловитыми. Вот, крестоносное движение потерпело поражение. В конце XIII века, ну, 1291 год, крестоносцы покидают Святую Землю. И тамплиеры обосновались во Франции. Во-первых, оттуда уже что защищать? Оно все уже потеряно. Оно все утрачено. Да, они участвуют в подготовке новых Крестовых походов, уже, в общем-то, безнадежных, но параллельно – время ж тоже изменилось с XII века – и они становятся такими деловитыми. Они становятся в тот момент – в XIII веке – первыми ростовщиками Западной Европы. Самыми, наверное, беспощадными, самыми жестокими банкирами, которые выколачивают деньги из своих должников, и имели неосторожность среди своих должников иметь самого Железного Короля. Филипп IV им много задолжал. В сущности, конечно, ошибка. Не будет такой человек заботиться о строгом возвращении долга, он будет искать какого-то другого способа от этого долга уйти. И вот, пожалуйста…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Задолжал денег?

Н.БАСОВСКАЯ – Много денег. Брал, брал у них, брал, брал ссуды, они давали. И вот простейшая мысль, которая тоже ни в какую эпоху не умирала: как не хочется отдавать! Как хорошо в свое время Александр Николаевич Островский в своих произведениях, когда поднимал тему долга, «уж как не хочется отдавать, - говорят его персонажи. – А может быть, как-то обойдется». Но когда не хочется отдавать королю, и королю с очень жестким, свирепым характером и могучим аппаратом, который он создал вокруг себя…

А.ВЕНЕДИКТОВ – А он создал аппарат? Он же не просто собрал, там…

Н.БАСОВСКАЯ – Эти самые правоведы, довольно сильное войско – хотя оно и потерпело во Фландрии поражение, он снова его укрепил. Он не является слабеньким правителем. И уж как не хочется отдавать! Это один из мотивов, конечно, того процесса против тамплиеров, который он затеял.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Я только хочу сказать нашим слушателям очень интересная историю: я когда готовился к эфиру, я обнаружил очень интересный сайт. Фанаты тамплиеров, нынешние тамплиеры в России, вот, создали сайт, где история Ордена, история всех магистров, история доспехов… Я просто скажу адрес сейчас, для тех, кому интересно. Но это не профессиональные историки. Т.е. там есть явно, там…

Н.БАСОВСКАЯ – Это энтузиасты.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Энтузиасты, да. www.tampliers.info. Зайдите, посмотрите. Я там почерпнул много интересного.

Н.БАСОВСКАЯ – Я думаю. Это действительно многим интересно, потому что тамплиеры были ярким явлением. Они носили белый плащ с красным крестом, они были хорошими воинами, в трусости их никогда никто не упрекал, хотя они потерпели на Востоке крупное поражение в решающем сражении. Но в целом это были воины. Но перерождение к XIV веку пошло в сторону вот этого предпринимательства. Новый век, новая эпоха, приходят новые времена. Деньги выходят на первое место по сравнению с их духовными лозунгами и приоритетами.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Всегда казалось, что итальянцы, вот, в это время, как бы…

Н.БАСОВСКАЯ – Параллельно. Безусловно. В северной Италии, в Ломбардии…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Параллельно, да? В Ломбардии, да.

Н.БАСОВСКАЯ – Тоже очень сильные банкирские дома, и с ними тоже Франция имеет дело. Но у себя во Франции…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Т.е. тамплиеры являлись, практически, еще конкурентами ломбардских домов.

Н.БАСОВСКАЯ – В общем, да. И Филипп и туда обращался. И тоже он то евреев банкиров и финансистов во Франции пригреет, чтобы противопоставить, например, тамплиерам, то вдруг массовые изгнания оттуда, чтобы конфисковать деньги. Политика его была, конечно, жестока, груба откровенно, но он все это объяснял интересами сильной Франции. В общем-то, никто не сформулировал еще идей абсолютизма, далековато еще до Короля-Солнце, но движения Железного короля были именно в эту сторону. И вот с процессом тамплиеров судебным, который он затеял, он, видимо, все-таки совершил большую человеческую ошибку. Ну, в курсе дела наука, что такое проклятие, что такое мистика, как много этим занимаются художественные произведения. Твердого ответа научного никто никогда не даст. Вот мы приближаемся к этому знаменитому проклятью. Генерал Ордена тамплиеров при Филиппе, некто Жак де Моле, по происхождению из Бургундии, великий магистр – его называли или генерал, или великий магистр. Родился в свое время в Бургундии, личность крепкая, значительная, независимая. Готовился в 1306 году на Кипре к войне очередной с неверными, и в это время «карманный» папа Филиппа IV Красивого Климент V приказал всему руководству Ордена и самому Жаку де Моле прибыть срочно во Францию. Он подчинился. Не было у него, видимо, хорошей разведки, не было… то ли еще эти замыслы не сложились, то ли ему о них не рассказали, он добросовестно, вместе со всем руководством Ордена, прибыл во Францию.

А.ВЕНЕДИКТОВ – К нему, к папе?

Н.БАСОВСКАЯ – Папа в Авиньоне…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Папа в Авиньоне сидел.

Н.БАСОВСКАЯ – …он прибыл в Париж.

А.ВЕНЕДИКТОВ – В Париж, да.

Н.БАСОВСКАЯ – Ему было велено в Париж. По призыву короля. В одну ночь всех, всю верхушку Ордена арестовали по приказу короля.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, такая, крупная спецоперация-то!

Н.БАСОВСКАЯ – Страшная.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Они же в замках сидели, не только же в Париже, они сидели…

Н.БАСОВСКАЯ – Их застигли врасплох. Они не были совершенно к этому готовы – вот никакой разведки. И поначалу им казалось, что это даже просто какое-то недоразумение. И начался процесс. Он был довольно длительным. Ну, во всяком случае, несколько лет он тянулся. Наверное, один из самых ярких фальсифицированных процессов в истории.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Что значит фальсифицированных?

Н.БАСОВСКАЯ – Против них собрали свидетелей многочисленных, которые начали рассказывать такое, ну, что лично видели. Как на богослужение в Ордене тамплиеров, в их храмах, прилетает лично Сатана. Его описывали во всех подробностях, в тех, в которых он был представлен на фресках в церкви, начиная с раннего средневековья – и с рогами, и с копытами, и с запахом серы, и хвостиком, и в шерсти – со всякими вот этими душераздирающими подробностями, которые в иконографии средневековья постепенно формировались, шлифовались… И Сатану человек уже… он видел его, ведь он действительно его много раз видел, без конца, во время церковных каких-то событий, богослужения. И вот, в его сознании он уже действительно есть, и есть именно такой. И вот эти свидетели рассказывают, как они видели его, вот ровно такого, каждый в деталях, как он витал по их храму, пребывал на их богослужении. Почему мы все-таки предполагаем, ну, грубейшую фальсификацию, потому что дальше душераздирающие подробности, которые стали стандартом инквизиции. Процесс инквизиционный. Они видели, мол, что тамплиеры лично ему кланяются и даже производят всякие неприличные действия, которые не станем пересказывать, подчеркивающие их преданность Сатане. Их обвинили во всех извращениях, какие можно себе представить, и вот это чересчур, прежде всего, говорит о характере процесса. Кроме того, их подвергали, и этого не скрывали, страшнейшим пыткам.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Чего хотели-то?

Н.БАСОВСКАЯ – Денег.

А.ВЕНЕДИКТОВ – А, «где деньги?»

Н.БАСОВСКАЯ – Где деньги. Во-первых, где, а во-вторых, законного права их конфисковать. Если Орден, как выяснилось, служит Сатане, то можно на совершенно законном основании любые их сокровища и богатства конфисковать.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Мы прервемся на несколько минут новостей. Я напоминаю, что у нас в студии Наталья Басовская. Мы говорим о деле тамплиеров и о Филиппе IV Красивом, французском короле, он же Железный Король.

НОВОСТИ

А.ВЕНЕДИКТОВ – Кстати, еще «геройские» книжки – кстати, напомню, что у нас в студии Наталья Басовская – «Повседневная жизнь», вот есть замечательная серия, которую я всячески всегда рекомендую, как раз есть одна хорошая книжка о тамплиерах, пишет Елена. А Николай пишет: «Вы назвали этот период осенью средневековья, а не подскажете, когда оно закончилось, в смысле, век».

Н.БАСОВСКАЯ – В середине XV века, как считает большинство. Конечно, это не какая-то жесткая граница, но в основном средневековье вот в этих классических странах Западной Европы в середине XV века завершается. Много его атрибутов остается, но в сущности, теми же властными шагами продолжает наступать Новое время. Англия чуть-чуть припозднится, там война Роз продлится до 80-х годов XV века, но в целом…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ничего, потом все будет хорошо.

Н.БАСОВСКАЯ – …это заря Нового времени. Жестокая заря.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Вы сказали, и я возвращаюсь к пейджеру, мы сейчас будем говорить…

Н.БАСОВСКАЯ – К процессу.

А.ВЕНЕДИКТОВ – К процессу, да, и к пейджеру. Ну, пейджер в процессе. Алла пишет: «Вот обвинение в мужеложстве тамплиеров было политическим обвинением в процессе против них или имело основания?»

Н.БАСОВСКАЯ – Как сегодня это называют, «грязные технологии»?

А.ВЕНЕДИКТОВ – Черный пиар.

Н.БАСОВСКАЯ – Черный пиар. Ну, не… это не будет грубой модернизацией, сказать, что, в сущности, это то же самое. Т.е. никого до этого их моральный облик, образно говоря, не интересовал, и вдруг по указу короля – и тут уже не важно, реально, не реально – наше время имеет какое-то к этому особенный, временный, я надеюсь, интерес – не в этом дело. Это был способ очернить. Все способы были хороши. И поскольку как-то априори считалось, что они имеют дело, как выяснилось вдруг, со слугами дьявола, их можно было пытать как угодно и даже хорошо: самые зверские пытки, как бы, заодно…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Умело.

Н.БАСОВСКАЯ – …может быть, да, изгонят и дьявола. И к ним были применены, по всеобщему мнению, самые жестокие пытки. И только это заставило великого магистра Жака де Моле оклеветать, подтвердить все эти дикие обвинения. Все. И прийти к этому поражению страшному моральному. В ответ он получил приговор – пожизненное заточение-заключение. Но как только… видимо, физические и духовные силы к нему сколько-то вернулись, он отрекся от своих показаний, заявил, что он себя за это презирает, что Бог его никогда не простит – он испугался Божьей кары на том свете больше, чем казни на Земле.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Филипп не испугался, а он испугался?

Н.БАСОВСКАЯ – Филипп не боялся, вот, ничего. И кто знает, как там дальше их судьбы сложились.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну да.

Н.БАСОВСКАЯ – Он отрекся от этих показаний, и тогда был пересмотрен приговор. Его приговорили к казни, на костре, естественно, как казнили за ересь. И вот я не так давно нашла одну деталь. Оказывается, и здесь можно было проявить большую – ну, в общем-то, это известно – большую жестокость, меньшую. Известно, что когда меньшую жестокость, палач заранее убивал свою жертву и горело уже мертвое тело.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Душил, да.

Н.БАСОВСКАЯ – Да, душил. За отдельные деньги часто. А вот здесь Филипп приказал его казнить, Жака де Моле, но сжечь его на медленном огне. На медленном огне. Вот эта деталь, она говорит о каком-то, вот, том уровне зверства, который, по выражению, моих любимых писателей, братьев Стругацких, превосходит нормальный уровень средневекового зверства. И пришел сам смотреть. А поскольку на медленном огне, было время и у умирающего Жака де Моле сделать то, что он сделал. Из пламени этого разгорающегося медленно костра он проклял, прежде всего, себя, еще раз, перед Богом повторил, что он себя проклинает за временную слабость, но кается. И проклял, прямо в лицо Филиппу сказал: «Да будешь проклят ты и твой род». Но, конечно, молва по-разному цитирует…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Это не миф?

Н.БАСОВСКАЯ – Может быть. Но за всяким таким мифом всегда стоит нечто. Что за этим стоит? Если он не сказал этих слов, то он испытал эти чувства, и не мог их не испытать. А чувства тоже достаточно материальны. И произошло невиданное. Проклятье, конечно, просто удивительным образом сбывается по фактам. Я нисколько не хочу насаждать какие-то мистические настроения, но так получилось. Род Капетингов, который представлял Филипп IV Красивом находился на французском престоле с 987 года. Гуго Капет – первый правитель из графов Парижских. И длительное время – с некоторыми трудностями, с какими-то проблемами – но сохранялась преемственность, и все они были у власти, Капетинги. Никакого беспокойства у Филиппа не могло быть по этому поводу.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Почему?

Н.БАСОВСКАЯ – А у него было три сына. Три сына! С небольшим интервалом в возрасте. О чем тут можно тревожиться?

А.ВЕНЕДИКТОВ – Взрослые?

Н.БАСОВСКАЯ – Взрослые, зрелые люди. Прежде всего, погибает Филипп. Никакой такой внешней загадочности в его смерти нет. А есть сущностная загадочность. Потому что этот совершенно железный человек – не зря он свое прозвище получил – начал хворать. Приписали падению с лошади.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Причем это в тот же год, по-моему.

Н.БАСОВСКАЯ – Через несколько месяцев.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Через несколько месяцев. Вот, важно.

Н.БАСОВСКАЯ – Через несколько месяцев. Не прошло года. Он начал хворать, хворать, чахнуть, как потом и его сыновья. И умер, без какой-то ярко выраженной, видимой причины. Ему наследовал его старший сын Людовик Х, который вошел вот с тем наивным прозвищем в историю – Вы упоминали наивные прозвища тут уже, их стало меньше, чем раньше, но были – Сварливый. Вот, не очень лестно для короля. Два года судьба ему отвела на престоле.

А.ВЕНЕДИКТОВ – А было ему лет?

Н.БАСОВСКАЯ – Ему было…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, в возрасте он был?

Н.БАСОВСКАЯ – Он умер в 29, по-моему.

А.ВЕНЕДИКТОВ – А, т.е. он был в возрасте нормальном для средневековья.

Н.БАСОВСКАЯ – Абсолютно, умер в 29 лет. Они все умирали в 29 – 30, вот так. Все его сыновья. Сплошные неудачи. Два года неудач. 1314 – 1316. Вот, сплошные неудачи. Поход во Фландрию – поражение, но какое. Еще более какое-то позорное. Его назвали Грязевым походом. Они все там в грязи утонули, в дождях – хуже, чем при Куртре, где их резали горожане в свое время, французских рыцарей. Куда ни метнется, ничего не получается, денег никак не соберет, казна опустошена, не очень ловко правит. О его жене ходят твердые слухи, что она ему изменяет. Он быстренько заточает ее в замок, приказывает убить. Это его не украшает, вокруг него очень дурное настроение. Остается дочь Иоанна.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Подождите, а эти легисты, которые, вот… где гвардия короля?

Н.БАСОВСКАЯ – Истребил частично, братья продолжили. Те, кто так близки были к папе, были подозрительны, будут ли они служить мне. А новые еще не наросли, такие же могучие. Т.е. в чем ты сам виноват? Очень любопытно, вот такой беспомощный, прозвище Сварливый, характер у него нехороший. И вот, метался, в основном, за деньгами, за средствами. Но среди этих метаний совершает деяние очень любопытное: активно поощряет отмену личной зависимости крестьян. Крепостного права. В своих доменах, а это большие земли королевские, просто решительно отменил. А своим подданным советовал.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, может, не он, может, какие советники?

Н.БАСОВСКАЯ – Деньги получить.

А.ВЕНЕДИКТОВ – А, деньги! Деньги получить!

Н.БАСОВСКАЯ – Деньги. Освобождение за деньги.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Освобождение за деньги. А! Ну, там…

Н.БАСОВСКАЯ – В своих метаниях, где деньги…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да, вот, да…

Н.БАСОВСКАЯ – Ведь юмор грустный состоит в том, что, как твердо считает молва того времени, вплоть до сего дня, огромных сокровищ тамплиеров, на которые рассчитывал его отец, Филипп IV Красивый, не было обнаружено. Что-то, конечно, было. Но ходили легенды о сказочных, о невероятных. Их искали, включая ХХ столетие, люди. Во Франции целая группа таких людей, слегка сдвинувшихся на этой теме, несколько раз приобретала замки, находя какие-то старинные карты – прямо как в «Острове сокровищ» - что, якобы, вот, обозначено крестиком, где зарыты сокровища тамплиеров – они успели, как бы, спрятать. Так вот, люди приобретали замок для того, чтобы потом долгие годы его разбирать, совершенно разориться, разбирать, идя к этому месту, где лежат сокровища, и никогда сокровища не нашли. И вот сыновья-то остались без великой материальной помощи. Итак, умирает Людовик Х Сварливый.

А.ВЕНЕДИКТОВ – У него дочь. У него дочь.

Н.БАСОВСКАЯ – У него остается дочь, чье происхождение из-за признанной измены матери, якобы, имевшей место, сомнительно. Умирает, опять так же, без ярко выраженных причин.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Может, отравили?

Н.БАСОВСКАЯ – Все может быть. Но проклятье начинает сбываться.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да.

Н.БАСОВСКАЯ – Следующий сын. Филипп V, Длинный по прозвищу. Ну, наверное, это тоже еще традиция перевода. Его же можно назвать и Высоким. В конце концов, есть оттенки.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Long, да, le long, да, высокий.

Н.БАСОВСКАЯ – Да, конечно. Это традиция русского перевода. 1316 – 1322. Ему судьба отрядила…

А.ВЕНЕДИКТОВ – 6 лет – много.

Н.БАСОВСКАЯ – …6 лет. По сравнению с правлением их предшественника, их предка Людовика IX – там почти 50 лет – самого Филиппа IV…

А.ВЕНЕДИКТОВ – 30 там, да.

Н.БАСОВСКАЯ – Ну, к 40 годам. Это все совершеннейший миг. Филипп явно был из них самый неглупый человек. Он пытался следовать политике отца, но все время хотел что-то созидательное сделать. И что же в итоге получается? В те же 30 лет он умирает, совершенно непонятно, нет никаких ярких причин. Предполагают… ну, о болезнях вообще ничего не узнать. Но выразительно вот что: он решил сделать одно конкретное дело, в духе времени. Очень правильно. Твердо закрепить монополию королей на печатание монеты и обеспечить ее качество.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да.

Н.БАСОВСКАЯ – Опять Новое время стучится в дверь! И урегулировать систему мер и весов. Вещь необходимая при зарождении в высоком… при высоком подъеме товарно-денежных отношений, при «призраке капитализма». Ничего не получилось.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Не получилось.

Н.БАСОВСКАЯ – Не получилось. Дикое разочарование, огорчение, что все не так. Весь вечно в расстроенных чувствах, тоже, как припоминают, что он похож на своего сварливого брата, безвременная кончина. Остался один.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Подождите, в дети? А у Филиппа V дети?

Н.БАСОВСКАЯ – Нет.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Нет детей.

Н.БАСОВСКАЯ – Карл IV Красивый. Его называют то Красивый, то такой оттенок у французов есть, я думаю, очень важный – «красавчик».

А.ВЕНЕДИКТОВ – А!

Н.БАСОВСКАЯ – Он не такой, как его отец. Тот красивый в средневековом смысле – рыцарь, боец, богатырь. Этот хорошенький, как скажут сейчас, красавчик. Три жены, меняет одну за другой – ни одного сына. Одна забота – родить сына. Кроме той Иоанны подозрительной некому, некому передать престол. Ох, убеждена, как много раз люди той эпохи припоминали проклятье истерзанного тамплиера. Все-таки и в злодействах надо знать какую-то меру. Нет сына. 34 года – покойник. Ну не тайна? Конечно, тайна. И талантливый французский писатель…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Я только еще напомню – я прошу прощения – я еще напомню, что с того же костра – ну, по легенде – Жак де Моле проклял и папу.

Н.БАСОВСКАЯ – Да, да, да.

А.ВЕНЕДИКТОВ – И Гийома Ногаре, и они скончались в этот же год.

Н.БАСОВСКАЯ – Да, в этот же год.

А.ВЕНЕДИКТОВ – В этот же год.

Н.БАСОВСКАЯ – Да, совершенно верно. Я остановилась просто на двух противоположных объектах.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Я понимаю, я просто, что здесь…

Н.БАСОВСКАЯ – Всех, он их всех назвал.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да.

Н.БАСОВСКАЯ – Ну как какие-нибудь там проклятья фараонов – в истории всегда возникают эти мистические идеи на почве неких фактов. И вот, не будем оценивать мистические идеи, но факты перед нами. Династия пресеклась. Казалось, что это невозможно. Мужского наследника нет. 1328 год. И вот в этой ситуации – здесь исток династической причины будущей войны с Англией, так называемой Столетней войны. Кто же взойдет на престол? Женщине надо отказать, очень Иоанна подозрительна. Заявляет свои права, явно реальные, внук Филиппа IV Красивого Эдуард III английский. Он сын дочери Филиппа IV Изабелла. Ну явно законный. Будущий великий полководец, значительнейший английский король. Но ему же надо отказать, почему? Опять Новое время почти на дворе. Французы уже французы. Они еще… мы не вполне…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Уже французы, да? Уже все?

Н.БАСОВСКАЯ – Уже французы. С Х века это Франция, а вот к этому времени ближайшие события Столетней войны докажут, что они себя чувствуют французами, и им не надо англичанина на престол. Потому что он сын английского короля Эдуарда II.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Даже если он внук… Даже если он внук их Железного Короля?

Н.БАСОВСКАЯ – Даже внук великого… да. Ну, тут, во-первых, есть национальное чувство рождающееся – война его укрепит, а во-вторых, есть прямой, простой резон у знати. Ну как сегодня говорят: начальник приходит с командой. Король придет с окружением. Он придет с Англии с английским окружением.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Раздавать земли.

Н.БАСОВСКАЯ – Сколько раз это было. И обязательно раздача земель, и обязательно раздача должностей… И зачем же им это нужно? Это делает им очень беспокойно. И собрание французской знати обсуждает, кому дать престол. Эдуарду III английскому – ну, он юный, он мальчишка, вроде бы, им можно будет управлять; потом выяснилось, что ничего бы у них не вышло, мальчишка с характером, - или двоюродному брату французского последнего короля Филиппу Валуа. Он и войдет в историю как боковая ветвь дома Капетингов. Они родственники, он двоюродный брат, Филипп VI Валуа. Они решают в пользу Филиппа VI Валуа. Смешно, конечно, невероятно. Тем самым легистам, закаленным в боях юридических, дается задание. Оно примерно формулируется так же и сегодня: найдите доказательства юридические…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Документ. Документ.

Н.БАСОВСКАЯ – Да.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да, найдите документ.

Н.БАСОВСКАЯ – Который докажет, что нельзя – не потому, что он из Англии – Эдуарду III нельзя – не потому, что мы боимся нового окружения – а почему нельзя юридически.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Хотя бы почему-то.

Н.БАСОВСКАЯ – Они копали добросовестно. Это были великие раскопки. Потому что они докопались до документа 500 года примерно – рубеж V – VI веков…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Т.е. на 800 лет назад.

Н.БАСОВСКАЯ – Да, добросовестно работали ребята, у легистов опыт. Это «Салическая правда», первая запись обычного германского права, которая совершена была на территории Франции после расселения там франков, во время великого переселения народов. Т.е. они обратились, фактически, в каком-то смысле, к первобытным временам. Там была статья «de allodis», «об аллодах», где написано… аллод – это пахотный надел простого землепашца-франка. Не передается по наследству по женской линии, только по мужской. Вывод легистов: если рассмотреть Францию как один большой аллод, большой пахотный надел короля, то этот большой, образно говоря, пахотный надел не может передаваться по наследству по женской линии. Довольно такая…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Какая фраза – «негоже лилиям прясть», вот.

Н.БАСОВСКАЯ – Да, да, да, да, да. Очень хорошо, у Дрюона хороши эти названия. И вот этот вывод, это юридическое умозаключение, оно такое, противоречивое…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Молодцы.

Н.БАСОВСКАЯ – В нем и наивность еще выражена, почти к первобытным временам, и наступающее Новое время. Все-таки не просто скажем нет, а найдем некий казус, резон, который докажет, что мы принимаем обоснованное решение. Таким образом, сменилась… не сменилась династия, а трансформировалась. Первая боковая ветвь. Судьба Валуа ведь тоже будет очень плохая. И этот род угаснет, тоже при наличии…

А.ВЕНЕДИКТОВ – С тремя сыновьями, кстати.

Н.БАСОВСКАЯ – Да, при наличии трех сыновей. К власти придут Бурбоны, у Бурбонов будут свои ужасные трудности на французском престоле. Т.е. короче говоря, вопрос личности, характера личности правителя, его семейная ситуация всегда имеет значение. Но в средние века это имеет значение откровенно политически сформулированное, выраженное, юридически оформленное. И Железный Король Филипп IV Красивый, который был убежден, что он занят только одним – любимой, сильной Францией – подложил некую моральную мину под ту самую идею сильной, незыблемой королевской власти. Наверняка, ему над этим не думалось… хотя, кто знает. Вот, восстановить мышление человека прошлого – это самая привлекательная, самая важная, сформулированная великим французским историком Марком Блоком, историком ХХ века, задача. Если мы что-то хотим понять о прошлом, говорил Марк Блок, понять реально, что же было в прошлом, нам надо проникнуть в думы, мысли людей средневековья, которым он занимался. Самое трудное здесь. Все наши предположения гипотетические, было бы интересно знать, что думают об этом наши радиослушатели…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, наши радиослушатели… тут такие версии… «А как Вы относитесь к версии, - спрашивает Дмитрий, - о том, что часть этих заветных тамплиеровских денег оказалась в России? Были ли контакты рыцарей с древнерусскими государственными деятелями?»

Н.БАСОВСКАЯ – Скажу откровенно, что мне сие неизвестно – это не значит, что этого не было. Но…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Но что-то тамплиеров в России я как-то тоже не встречал.

Н.БАСОВСКАЯ – Но знаю, что да, особенно в последнее время, увлекаются такие, околоисторические мыслители попыткой доказать, что Русь, вообще, была в контакте со всем светом и даже, как известно, у Фоменко, с фараонами египетскими. Поэтому я к таким…

А.ВЕНЕДИКТОВ – А представляете, если это будет правдой?

Н.БАСОВСКАЯ – Не представляю. Не могу абсолютно в это поверить, опираясь на научный подход к истории. Но вот эта увлеченность, в основе которой может быть как-то сомнительно понимаемая патриотическая идея, что мы везде, мы всегда, мы с самой глубины. Это никому не нужно, никакой народ не принижен ходом своей истории и темпами своего развития, и не возвышен. У каждого своя жизнь, как у каждого человека, так и у каждого народа.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Я думаю, что Дмитрий хочет поискать эти деньги в каком-нибудь там…

Н.БАСОВСКАЯ – Я думаю, это спекуляция.

А.ВЕНЕДИКТОВ – В Прибалтике какой-нибудь.

Н.БАСОВСКАЯ – А я уверена, что их продолжают искать. Это такой могучий миф. Об этом столько написано популярных книжек, произошло таких, полусмешных, полугрустных историй, снимаются фильмы. Просто уж очень сочная, колоритная история. Лучше всех ее отразил Дрюон…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да.

Н.БАСОВСКАЯ – Но даже он эту тему не исчерпал.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Карту не нарисовал. Ольга спрашивает: «Спросите, пожалуйста, у Басовской, а была ли действительно эта история с невестками короля Франции?»

Н.БАСОВСКАЯ – Конечно, у Дрюона она написана так, что нет никаких сомнений, что она была. А у меня сомнения остаются. Потому что прочитанные мной источники…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Сомнения в чем?

Н.БАСОВСКАЯ – В том, что была измена.

А.ВЕНЕДИКТОВ – А, в том, что была измена…

Н.БАСОВСКАЯ – В том, что была измена…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Что было заключение, было…

Н.БАСОВСКАЯ – Что была реальная измена.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да.

Н.БАСОВСКАЯ – Вот в этом у меня огромные сомнения. Дело в том, что, ну, ищи, кому выгодно. И на самом деле, здесь было, в окружении королей были слишком многие люди заинтересованы, в том числе эта самая Изабелла, чтобы проложить дорогу своему сыну к французскому престолу. Доказательств вот этой измены, конечно же, не было. Дрюон сочинил некие кошельки, которые эти любовники наивно, как дети…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Надели при короле и ходили.

Н.БАСОВСКАЯ – …повесили на пояс. Это мило, наивно, но ничего научного за этим нет. А обвинение в неверности столь традиционно для средневековья, было оно реальным или нет, что мы просто должны его воспринимать как клише.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну т.е. это то… т.е. в данном случае неважно…

Н.БАСОВСКАЯ – Надо было убрать эту… да. Надо было убрать эту королеву.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Эту королеву, найти новую ему, например, да?

Н.БАСОВСКАЯ – В отличие, допустим, от русских царей – ну, того же Петра, который Евдокию Лопухину… ну просто, «изыдь, иди в монастырь» и все, тут даже не надо ничего оформлять – они как-то предпочитали придать этому, ну, некую видимость обоснованности.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Обоснованность. Спасибо большое, напоминаю, что у нас в гостях Наталья Басовская, историк, один из руководителей… как сейчас Ваша должность в РГГУ-то называется?

Н.БАСОВСКАЯ – Проректор по учебной работе.

А.ВЕНЕДИКТОВ – По-прежнему? А расти мы будем?

Н.БАСОВСКАЯ – Мы растем…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Административно?

Н.БАСОВСКАЯ – …всем университетом вместе.

А.ВЕНЕДИКТОВ – А, Вы вместе с университетом. Я хотел бы закончить эту передачу такой, как бы, приятной для Вас и для, безусловно, но для меня особенно, сообщением нашей слушательницы Лили, которая прислала нам на пейджер следующую рецензию на Ваше выступление, я бы сказал так: «Какой высокий ум и ясный дух. Когда же о современности мы будем говорить подобным образом?»

Н.БАСОВСКАЯ – Большое спасибо!

А.ВЕНЕДИКТОВ – А о современности – ну, пройдет лет 700-800, как мы сейчас говорим…

Н.БАСОВСКАЯ – Серьезные историки считают, что история начинается не ближе, чем за полстолетия, вот, от событий.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Не ближе.

Н.БАСОВСКАЯ – До этого – это политика и политология. Спасибо!

А.ВЕНЕДИКТОВ – Спасибо большое! Наталья Басовская, РГГУ.

Н.БАСОВСКАЯ – До свидания!

А.ВЕНЕДИКТОВ – До свидания!

Филипп IV Красивый (1268-1314), король Франции с 1285 г.

Правление короля Франции Филиппа IV Красивого вызывает у историков двойственное ощущение: он был красив, образован, умен, но доверялся окружавшим его людям, которые были не достойны его. Он совершал поступки, достойные осуждения и сожаления, в частности разгромил орден рыцарей тамплиеров. В то же время при нем королевство значительно расширилось, приобрело новые земли, в том числе Лион, церковь стала повиноваться ему больше, чем Папе Римскому. При нем распространились суды, уменьшилось могущество феодалов и укрепилась монархия.

Он родился в старинном охотничьем местечке Фонтенбло — в 55 километрах на юго-восток от Парижа. Его отцом был король Франции Филипп III Смелый, матерью — Изабелла Арагонская, дочь короля Арагона и графа Барселоны. На престол Франции Филипп взошел в 17-летнем возрасте сразу после смерти своего отца и занялся решением вопросов сицилийского и арагонского наследства.

Его младший брат, Карл Валуа, хотел стать королем либо Арагона, либо Сицилии. Он имел на это права. И попросил о помощи. Но король Филипп вовсе не собирался плодить соперников. Карл был нужен ему для других целей. Он прекратил всякие военные действия против Сицилии и Арагона и повернул дело так, что Карл остался ни с чем. Завидовал ему и опасался усиления влияния? Скорее всего так. Для близких родственников Филипп не очень-то старался. Сам Карл позднее с горечью говорил о себе: «Я сын короля (Филиппа III), брат короля (Филиппа IV), дядя трех королей (Людовика X, Филиппа V, Карла IV), отец короля (Филиппа VI), но сам не король».

Избавившись от претензий брата, Филипп занялся герцогством Гиень на юго-востоке Франции, которым владел английский король Эдуард I Длинноногий. Отличная программа телепередач на сегодня и телепрограмма на всю неделю Он вызвал его на суд, чтобы разрешить разного рода претензии, но тот не явился, так как участвовал в войне против Шотландии. Тогда Филипп занял герцогство и вынудил Эдуарда признать себя вассалом, а потом отправился завоевывать территорию Фландрии. И завоевал и расширил свое королевство. Правда, восстали города, население которых не хотело иметь его королем. Но в 1305 году Фландрия все-таки стала французской.

Филипп IV мог бы завоевать и другие области, но казна пустела с невероятной быстротой. Советники указали ему источник дохода — прекратить вывозить с территории Франции золото и серебро, которые французская церковь собирала для Папы Римского. Золото и серебро должно принадлежать французам. И Филипп IV созвал первые в истории Генеральные штаты — собрание представителей из разных сословий, на которых объяснил ситуацию и получил полную поддержку присутствующих, в том числе духовенства. Золото и серебро осталось во Франции. Но его все равно было мало. И король, послушав советников, решил «раскошелить» казну рыцарей-крестоносцев ордена тамплиеров, у которого он одалживал немалые суммы. Ему донесли, что руководство ордена готовит заговор против короля. Этого было достаточно для начала расправы.

В октябре 1307 года в один день по всей Франции были арестованы все видные тамплиеры, и начался судебный процесс. Обвинения в их адрес были одно чудовищнее другого: якобы они были богоотступниками, злостными еретиками, богохульниками, плевавшими на крест, они занимались черной магией и старались вредить королю. Список преступлений казался бесконечным. Тогда мало кто задумывался, насколько справедливыми были выдвинутые обвинения. Королю позарез нужны были деньги, и он всеми правдами и неправдами добивался обвинительного приговора. И его вынесли. Руководство, 54 человека, были приговорены к смертной казни через сожжение, большинство рыцарей, признавших после пыток свою вину, получили пожизненное заточение, одновременно была конфискована казна тамплиеров.

Филипп IV (1268-1314) - король Франции с 1285 г. Продолжая дело своих предков, особенно деда, короля Людовика IX Святого, но в новых условиях и иными средствами, он стремился укрепить королевскую власть путём ослабления политического могущества крупных феодалов и ликвидации контроля папства над Церковью во Франции. Этими новыми условиями явились рост городов, усиление третьего сословия, т. е. формально всего городского населения страны, а фактически - городской верхушки; развитие национального самосознания французов. Новыми же средствами достижения целей централизации монархии стали подчинённый только монарху аппарат управления из людей незнатных и всем ему обязанных и юридическое укрепление королевской власти под заметным влиянием римского права (например, часто использовалось следующее положение: "То, что угодно государю, имеет силу закона"). Именно при Филиппе центральные органы власти - Парижский парламент (верховный суд) и Счётная палата (казначейство) - из более или менее регулярных собраний высшей знати постепенно превратились в постоянно действующие учреждения, в которых служили в основном легисты - знатоки права, выходцы из среды мелких рыцарей или горожан.

Стоя на страже интересов своей страны, король старался расширить её. Так, в 1294-1299 гг. он вёл борьбу с королём Англии Эдуардом I за герцогство Аквитанское (Гиень) на юго-западе Франции, которым английские короли владели как вассалы королей французских. Из-за столкновений английских и французских матросов в Аквитании Филипп IV вызвал Эдуарда I в суд, а тот предложил французскому королю герцогство Аквитанское в залог на сорок дней, в течение которых должно было проводиться расследование. Однако, заняв Гиень, Филипп отказался её возвращать. Тогда Эдуард прибег к помощи графа Фландрского, вассала французской короны, но союзника Англии.

Война между Францией и Фландрией началась ещё в 1297 г., когда Филипп разбил графа Фландрского в битве при Фюрне. В 1299 г. французский король занял почти всю Фландрию, опираясь на горожан, недовольных своим графом, а в 1301 г. пленил его самого. Но вскоре фламандцы, разочарованные французским управлением, восстали против Филиппа. 18 мая 1302 г. вошло в историю под названием "Брюггской заутрени" - в этот день произошло восстание жителей города Брюгге, сопровождавшееся истреблением французского гарнизона и находившихся в Брюгге французов. В ответ на это Филипп двинул на Фландрию своё войско. 11 июля 1302 г. в битве при Куртре впервые в истории пешее ополчение фламандских городов разбило наголову конное рыцарское войско. Снятые с убитых рыцарей шпоры были свалены на городской площади Куртре; это сражение получило название "битва золотых шпор". В результате этого поражения в 1303 г. в Париже был подписан мир с Англией: герцогство Аквитанское было возвращено Эдуарду. 18 августа 1304 г. в битве при местечке Мон-ан-Певель французская армия взяла реванш за поражение при Куртре. На следующий год фламандцы официально покорились французскому королю.

Во время войны с Англией и Фландрией обострился конфликт между Францией и папством. Противоречия между ними обозначились ещё при Людовике Святом, который решительно отвергал любое вмешательство Рима в дела французского государства и Французской Церкви. Однако глубокое благочестие Людовика не дало этим противоречиям превратиться в острый конфликт. Отношения между Филиппом и Папой Бонифацием VIII вначале были дружелюбными. Но в 1296 г. Папа издал буллу, категорически запрещавшую духовенству платить налоги светским властям, а тем - требовать таковые без специального разрешения римской курии. Это постановление было только одним из числа подобных, принимавшихся Папами на протяжении XI-XIII вв. и направленных на освобождение Церкви из-под государственной власти, придание ей особого наднационального и надгосудар-ственного статуса. Филипп, во-первых, нуждавшийся в деньгах для ведения войны с Англией и Фландрией и, во-вторых, считавший, что все сословия, в том числе и духовенство, должны помогать своей стране, запретил в 1297 г. вывоз из страны золота и серебра, чем лишил Папу всех церковных сборов и податей, поступавших из Франции. Тогда Бонифаций немедленно отменил буллу и даже в знак особого расположения к Франции канонизировал Людовика IX. Однако мир продлился недолго. Филипп IV требовал, чтобы все подданные Франции подлежали единому королевскому суду. Папа Бонифаций настаивал на особой юрисдикции Церкви и готовился отлучить от неё французского короля.

Филипп в борьбе с такой могущественной силой, как папство, решил опереться на сословия Франции и созвал в апреле 1302 г. первые во французской истории Генеральные штаты - законосовещательное собрание представителей трёх сословий страны: духовенства, дворянства и представителей городов. На этом собрании первый в истории Франции хранитель печати из мирян Пьер Флотт огласил составленный в резком тоне ответ Папе. Перед Генеральными штатами был поставлен вопрос об осуждении Папы как еретика. Лишь часть дворян и горожан выразили полную поддержку королю Филиппу. Духовенство, дворяне и горожане южных районов Франции вели себя осторожнее. Духовенство лишь направило Бонифацию VIII прошение разрешить французским клирикам не участвовать в соборе, созванном Папой для осуждения Филиппа. Бонифаций не согласился, но французское духовенство всё же не было представлено на открывшемся осенью 1302 г. соборе в Риме. Там Папа огласил буллу "Единая Святая" (папские буллы именовались по первым словам), в которой объявил, что полное подчинение Папе во всех делах, как духовных, так и светских, является условием спасения души. В 1303 г. Бонифаций VIII отлучил Филиппа от Церкви и освободил его подданных от присяги королю. В ответ Филипп созвал собрание высшего дворянства и духовенства, на котором новый канцлер и хранитель печати Французского королевства Гийом де Ногаре обвинил Папу Бонифация в ереси и всевозможных злодействах. Филипп с согласия указанного собрания направил в Италию небольшой военный отряд во главе с Ногаре и врагом Папы Чьярой Колонна. Папа, узнав об этом, бежал из Рима в город Ананьи. 7 сентября 1303 г. Ногаре и Колонна вступили в Ананьи под французским королевским знаменем и при поддержке жителей города арестовали Папу. Бонифаций проявил немалое мужество, отказываясь отречься от сана, несмотря на все угрозы. Некоторые хронисты утверждали, что Чьяра Колонна ударил Папу по лицу рукой, одетой в железную латную перчатку. Через несколько дней горожане изгнали отряд Ногаре и освободили Папу. Однако, вернувшись в Рим, Бонифаций от перенесённых потрясений умер, по некоторым версиям, от голода, так как отказывался принимать пищу, боясь отравления. Десять месяцев спустя умер, отведав свежих фиг, и его преемник Бенедикт XI. В этой смерти молва обвиняла Филиппа, якобы повелевшего отравить нового Папу.

В 1305 г., после нескольких месяцев борьбы, на папский трон был возведён француз Бертран де Го, принявший имя Климента V. Этот Папа был во всём послушен Филиппу. Он полностью оправдал его позицию в конфликте с Бонифацием и отменил буллу "Единая святая", но отказался исполнить требование Филиппа осудить покойного за ересь и противоестественные пороки, а затем посмертно казнить - вырыть труп и сжечь. В 1309 г. Климент V перенёс свою резиденцию из Рима, не подчинявшегося новому Папе, в Авиньон, находившийся тогда на территории, не подвластной французскому королю непосредственно, но бывшей в сфере его влияния. Так началось "Авиньонское пленение Пап" (см. ст. "Папство"), когда римские первосвященники оказались во власти французских королей. С помощью Папы король организовал судебный процесс над орденом тамплиеров (см. ст. "Рыцарские ордена"). Их обвинили в ереси, противоестественных пороках, стяжательстве и союзе с мусульманами, причём показания добывались с помощью жестоких пыток, а свидетельства, полученные одним и тем же следователем от разных и не знакомых друг с другом лиц, совпадали иногда дословно.

В 1308 г. Филипп снова созвал Генеральные штаты, которые одобрили действия короля против тамплиеров. По Франции прокатилась волна процессов. Папа Климент V робко пытался протестовать, но в конце концов утвердил все обвинения против тамплиеров, признал законными их казни и в 1312 г. упразднил орден.

Расправившись с тамплиерами, Филипп вновь обратил свой взор в сторону Фландрии, где опять активизировались антифранцузские силы. Король решился на новый поход и из-за нехватки средств в третий раз созвал 1 августа 1314 г. Генеральные штаты, на этот раз для одобрения чрезвычайного налога, который дал бы средства для ведения войны с Фландрией. Именно с этого времени Генеральные штаты начинают влиять на финансовые дела страны. Однако поход не состоялся - 29 ноября 1314 г. Филипп умер, скорее всего от инсульта. Но, поскольку незадолго до короля скончались Папа Климент V и канцлер Ногаре, осудившие тамплиеров на мученическую смерть, молва объяснила смерть Филиппа их проклятием либо отравлением, совершённым тамплиерами, мстившими за своих собратьев.

Короля Филиппа Красивого современники не любили, а насилие над Папой Бонифацием вызвало возмущение во всём христианском мире. Близкие к королю люди боялись холодной, рассудочной жестокости этого необыкновенно красивого и удивительно бесстрастного человека. Крупные феодалы не могли простить королю усиления центральной администрации, ограничения их прав, в том числе и права чеканить собственную монету, предпочтения, оказываемого королём безродным чиновникам. Податное сословие возмущалось финансовой политикой короля. В стремлении наполнить казну Филипп продавал и сдавал в аренду различные должности, производил насильственные займы у городов, уменьшал количество золота в монете при сохранении её номинала, что приводило к инфляции и росту дороговизны; а чеканка монеты стала исключительной привилегией государя. На политику короля население отвечало восстаниями.

Семейная жизнь Филиппа Красивого была счастливой. В 1284 г. он вступил в брак с Жанной Наваррской (1270-1305), которая принесла мужу в приданое королевство Наварру и графство Шампань. У них было четверо детей: Людовик, король Наваррский (1289-1316), он же Людовик Х Сварливый, король Франции с 1314 г.; Филипп, граф Пуатье (1291-1322), он же Филипп V Длинный, король Франции с 1317 г.; Изабелла (1292-1358), выданная в 1308 г. замуж за Эдуарда II (1281- 1327), короля Англии с 1307 г.; Карл, граф де ла Марш (1294-1328), он же Карл IV, король Франции с 1322 г. После смерти Жанны Филипп не вступил в новый брак, несмотря на выгоднейшие предложения. Молва утверждала, что он так любил королеву, что после её смерти вообще не знал женщин.

Супружеская жизнь детей Филиппа и Жанны была не столь счастливой. Изабелла, ненавидевшая мужа, уделявшего жене гораздо меньше внимания, нежели своим фаворитам, приняла участие в мятеже, вспыхнувшем в 1327 г. и стоившем Эдуарду II короны и жизни. Незадолго до смерти Филиппа, в 1314 г., разразился скандал, в котором были замешаны жёны его сыновей. Две из них были уличены в супружеской измене, а третья - в пособничестве им. Первые были осуждены на пожизненное заточение, последняя - на покаяние в монастыре. Оглашение приговора принцессам-прелюбодейкам и казнь их любовников были произведены публично. Современники и потомки задавались вопросом: почему король не пытался скрыть позора своей семьи? Ответа нет и поныне, ибо мысли и чувства Филиппа Красивого, этого предельно замкнутого и всегда невозмутимого человека, не были известны даже ближайшим его соратникам. Возможно, будучи преданным мужем, он ненавидел супружескую неверность; возможно, обладая чрезвычайно развитым чувством монаршьего достоинства, он полагал, что принцессы не имеют права на человеческие слабости; возможно, считая королевскую власть ответственной за незыблемость законности в стране, он неукоснительно требовал соблюдения законов (а прелюбодеяние считалось преступлением в Средние века) от всех без исключения, невзирая на положение. Во всяком случае, весьма вероятно, что это событие ускорило кончину Филиппа IV.

Конец XIII — начало XIV века. Франция становится самым мощным государством средневековой Европы. Но что стояло за этой властью? Имя Филлипа IV ассоциируется у французов не только с возвышением средневековой Франции, но и с бесконечным выкачиванием денег, организацией собственного «Ватикана» в Авиньоне и, самое главное, с уничтожением самого знаменитого духовно-рыцарского ордена — тамплиеров, и последующим за этим проклятием. Но так ли всё однобоко было в правлении Железного короля? Или Франция того времени просто не заметила, как взрастила монарха Нового времени?

Железный король

Первое, на что обращают внимание после того, как первый раз услышали имя этого короля, — это официальное «прозвище» — Красивый. Надо понимать, что в средневековье понятия о красоте, особенно о мужской красоте, были своеобразными. Красота включала в себя не только статность, физическую силу и приятное лицо, но и, в равной степени, наличие власти и умение ею распорядиться. Филипп распоряжался своей властью железной рукой.

Человек Нового времени, он осознавал, что религия не должна быть оплотом всего. Под «всем» Филипп понимал деньги. Вы, наверное, не будете отрицать, что у Ватикана (особенно после прибыльных крестовых походов) денег водилось немерено. Помимо добычи с походов, все монархи были обязаны платить «налог» церкви. Филипп не желал больше с этим мириться и в один прекрасный момент запретил вывоз золота и серебра за границы Франции. С этого времени началась его негласная война с огромной силой той эпохи — с папством. Помимо «войны» на этом фронте, Филипп вёл параллельно войну на другом. Желая расширить границы Франции, король сумел (не самым дружелюбным способом) склонить Фландрию к присоединению к его государству. На всякий случай: Фландрия — это частично нынешняя Бельгия (столицей тогда был город Брюгге) и частично нынешние Нидерланды. Но буквально в год присоединения среди фламандцев начались нешуточные волнения, а за ним восстание (во время восстания в Брюгге было убито 4000 французов). В битве при Куртре в 1302 году хваленная армия Филиппа с прекрасной конницей потерпела поражение в битве с…пешими фламандцами. Это было позор.

Только в 1305 году войну с Фландрией удалось разрешить в пользу Франции. Отныне графство Фландрия была составной частью домена короля.

Французская пощёчина Ватикану

Ведя войну со фламандцами, Филипп также боролся и с папой Бонифацием VIII. С чего же начался весь конфликт? Филипп IV готовился к очередной войне, но у него как обычно не было денег. А откуда проще всего взять деньги? Правильно, налогами. Но народ облагать сверх меры не стоит, значит, можно взять у тех, у кого этих денег навалом. Например, у духовенства. Король обложил церковь во Франции налогом, не спросив дозволения у Рима. Бонифаций рассвирепел и издал буллу «Clericis laicos», запрещавшую светским правителям взимать налоги с духовенства без разрешения папы. Наказанием за ослушание было отлучение от церкви (по тем временам хуже только смерть, и то иногда она лучше отлучения). Филипп не остановился, деньги нужны были очень. Даже больше: в ответ на эту буллу он запретил вывоз денег из Франции, которые должны были бы уйти в Ватикан. Бонифаций не решился отлучать короля от церкви, но только на время. Несколько лет спустя Бонифаций выпустил еще одну буллу, утверждавшую, что ничего главнее власти папы Римского нет, даже короли обязаны выполнять любое требование церкви (то есть папы). В ответ на это Филипп созвал первые в истории Франции Генеральные штаты, на которых осудил папу в ереси и потребовал, чтобы он предстал перед судом церковного собора. И вот в ответ на это Бонифаций почти отлучил короля от церкви. Но…не успел. От Филиппа к нему прибыла делегация во главе с Гийомом Ногаре, целью который было доставить папу в Париж, арестованного. Неизвестно достоверно, что там произошло, но самая популярная версия такова: Бонифаций явно отказался ехать и что-то сказал Ногаре и сопровождавшему его Шарре Колонна, за что получил пощечину. Неслыханное событие в те времена. После этого случая папа быстро захворал и скончался. Нет точной информации, своей ли смертью умер Бонифаций, но учитывая его возраст и то потрясение (поверьте, это было неимоверное потрясение для понтифика), которое он испытал от пощечины, то пожилой человек действительно мог скончаться сам. Меньше, чем через год, умирает следующий папа.

Развязав руки, Филипп поставил своего папу, послушную куклу, Климента V.

Конец ордена тамплиеров

Тамплиеры были самым богатым орденом на то время. Это был не просто церковный орден, это был банк! Если вам надо было совершить длинное путешествие с большой суммой денег, вы могли отдать её в замке тамплиеров по месту отправления и получить потом в другом замке по месту прибытия, в целости и сохранности (конечно, за вычетом процентов). Как минимум, из этого ясно, сколько во владении тамплиеров было замков. Считалось, что тамплиеры накопили своё богатство, в основном, за счёт крестовых походов. И, конечно, же рыцари давали в долг. Самым крупным должником ордена был король Франции. И как же ему не хотелось ничего отдавать!

Дальше начинается один из самых великих фальсифицированных процессов в истории. За всё время своего правления Филипп постарался окружить себя преданными легатами (юристами), которые могли сделать всё, что угодно, и слепить всё, что угодно, в рамках «закона». И тут Филипп Красивый делает свою самую крупную ошибку:он приказывает легатам и находящемуся уже в Авиньоне Клименту V сфальсифицировать вину рыцарского ордена с целью конфискации их имущества. Разведка тамплиеров (если она вообще была) катастрофически их подвела: за одну ночь было арестовано 150 рыцарей вместе с верховным магистром, Жаком де Моле. Процесс длился несколько лет. Орден обвиняли в таком абсурде, что даже говорить неловко: якобы церемония их посвящения включала в себя плевание на крест, пока вверху летал сатана, к тому же они совершали грех содомии и так далее, чем ужаснее обвинение, тем лучше. Под кошмарными пытками тамплиеров заставляли признавать весь этот бред.

В конце концов, был вынесен смертный приговор Жаку де Моле и еще двум тамплиерам. Казнь через сожжение. Вся нечеловеческая жестокость Филиппа проявилась еще в одном указе: рыцари должны гореть на медленном огне. Король присутствовал на казни. Внезапно, задыхающийся магистр начал что-то кричать. Это было проклятие. Жак де Моле проклял Климента, Гийома Ногаре, Филиппа IV и всё его поколение.

Дальше начинается нечто загадочное. В первый же год умирает сначала папа, а потом сам Филипп. Смерть Филиппа ничего не предвещало: крепкий здоровьем человек внезапно начал стремительно угасать. У Филиппа было три сына, все они успели побывать королями. Все, но недолго. Смерть косила одного за другим, никто не дожил до 35 лет, и никто не оставил наследника мужского пола… Ногаре был повешен по приказу Людовика Сварливого, старшего сына Филиппа. Людовик правил всего 2 года. Обстоятельства его смерти не известны. Как и не ясны точно обстоятельства смерти его братьев, последующих королей. Все они заболели и умерли в молодом возрасте, не оставив наследников. Мужская ветвь Капетингов, правившей Францией с X века внезапно прервалась…

Так ли он был жесток и беспощаден?

Контрастом стилю правления короля служит его семейная жизнь. После своего брака Филипп всю жизнь любил только одну женщину. Когда его жена, Жанна I Наварская, скончалась в возрасте 32 лет, король Франции был в горе. Он уже больше не женился, несмотря на то, что был еще достаточно молод и мог использовать брак для установления дипломатических отношений. Он искренне любил своих детей. И вот он, противоречивый король: железный, беспощадный правитель и верный любящий муж. К сожалению, мы не можем до конца разобраться в мыслях и мотивах человека, живущего столь давно. Но можем понять некоторые ошибки и, может быть, усвоить для себя некоторые уроки.