Когда появилась канализация в лондоне. Подземный Лондон: Водопровод и канализация

Каких только достопримечательностей не встретишь в столице Великобритании Лондоне. Уникальные памятники архитектуры, стадион Уэмбли , дворцы и… канализация.

Да-да, именно лондонская канализация является не только достопримечательностью города, но и входит в список семи чудес индустриального мира . Безусловно, проблема очистки и уничтожения зловонных стоков всегда являлась актуальной не только для лондонцев, но и для жителей любого крупного города. Однако в начале 19-го века непродуманная система сточных вод обернулась для жителей столицы Туманного Альбиона настоящей катастрофой .

Еще с 1500-х годов население Лондона начало стремительно расти. Большинство жителей из провинций перебирались в крупный город, где существовали возможности довольно таки быстро обогатиться или, по крайней мере, вести достойную безбедную жизнь. Кроме постоянно растущего населения, в город привозили огромное количество лошадей, которые являлись основным средством передвижения в те далекие времена. Система канализации, которая очищала бы город от нечистот, стала жизненно необходимой.

История Великого смрада

В 14-м веке основным источником питьевой воды, естественно, служили воды величественной Темзы. Лондонцы, которые не привыкли экономить и считались среди соседей зажиточными, заказывали себе привоз воды у гильдии водовозов или даже подводили к собственному дому трубы. Уже в 1582 году господином Морисом было принято решение построить водяное колесо, которое закачивало воду из реки. Шли года, технологический прогресс шагал семимильными шагами, и конструкция со временем совершенствовалась. Кроме этого, видя, какую выгоду дает насос, предприимчивые жители Лондона успели к 19-му веку построить еще несколько таких сооружений. Вода подавалась в дома, лондонцы строили под домами выгребные ямы и пользовались туалетами. С таким количеством нечистот уже было попросту не справиться. Справедливости ради стоит отметить, что стоки раньше сбрасывали в Темзу, но их количество было настолько мало, что река за короткий промежуток времени растворяла их и уносила подальше от города. Но в 1815 году ситуация стала просто-таки критической: появились смывные туалеты, чистить выгребные ямы уже никто не успевал, и властями было принято одно из самых «глупых» и «непродуманных» решений, как говорят историки, направить все сточные воды прямо в Темзу .

Можно только представить себе, что произошло с рекой, в которую хлынула канализация сразу из 200 000 туалетов, боен, скотных дворов и конюшен. При этом следует учитывать, что большинство туалетов использовали сразу целые кварталы, в основном бедные. То есть, на целый квартал или улицу приходился всего один туалет. Нечистоты бурным потоком понеслись в Темзу, в реку, из которой многие горожане брали воду для питья и стирки белья. По Темзе, да впрочем, и по всему Лондону, разнесся ужасающий смрад. Власти уже не видели выхода и срочно издали указ, запрещавший сбрасывать в Темзу канализационные стоки. Правда, этот указ уже ни кем серьезно не воспринимался, выгребные ямы постоянно переполнялись, по улице невозможно было пройти из-за обилия конского навоза. Его смывали грязной водой, которая возвращалась в многострадальную Темзу.

Всем хорошо известный талантливый ученый Марк Фарадей в 1855 году написал статью в газету «Таймс», которую читал, да и сейчас читает, каждый уважающий себя житель столицы. В ней он говорил: «Плывя по Темзе, мне все время казалось, что мы плывем прямо по канализации, смрад от воды шел удушающий, все водное пространство вокруг корабля заполонили нечистоты. Вода была настолько мутной, что ее даже на несколько сантиметров не «пробивал» солнечный свет». Темза вышла из берегов, и после отлива воды, из некогда величественной реки, все нечистоты остались на берегу. Наверное, сама природа решила наказать жителей огромного города за их безответственное отношение к окружающей среде. Лето 1855 года вошло в историю, как время Великого смрада . Естественно, такое количество нечистот поспособствовало вспышкам эпидемий холеры и тифа. Многие лондонцы от болезней умирали прямо на улицах столицы. Количество жертв Великого смрада невозможно было подсчитать, так как трупы хоронили за чертой города в общих могилах, чтобы хоть как-то сдержать эпидемии. Из Лондона началось массовое бегство. Бежали все: бедняки, зажиточные горожане и, даже, представители власти.

Строительство лондонской системы канализации

Бороться со смрадом стало уже невозможно и те, кто все же решил остаться в Палате лордов, приняли решение о строительстве в городе надежной системы канализации. Слишком долго утверждать его не пришлось: решение было узаконено всего за 18 дней. Построить систему лондонской канализации, было доверено Джозефу Базалгетти. Этот талантливый инженер сумел за довольно таки короткий промежуток времени построить канализацию, которая стала не только надежно отводить от столицы Великобритании сточные воды по двум огромным туннелям, но и стала своеобразной достопримечательностью Лондона, одним из семи чудес индустриального мира. Официальный ее запуск состоялся 4 апреля 1865 года. Это было одним из самых значимых событий того времени, поэтому при запуске новой системы канализации лично присутствовал сам принц (!) Уэльский. Со смрадом удалось справиться не сразу, понадобилось еще долгих пять лет, чтобы зловоние стало лишь частью (пусть и неприятной), но, все же, истории.

По двум туннелям, каждый из которых выложен кирпичной кладкой, да еще и с соблюдением стиля, присущего викторианской эпохе, нечистоты и сточные воды направляются теперь к двум очистительным станциям: в Пламстеде и в Бектоне. Эта система поражает своей простотой, но, несмотря на такую незатейливую конструкцию, лондонская система канализации уже функционирует без сбоев вот уже совсем скоро 150 лет . В самом начале туннелей их высота составляет примерно 1 метр и 25 сантиметров, но по мере того, как бурные потоки нечистот увеличиваются в объеме, становится больше и диаметр туннелей. Например, в восточной части Лондона высота потолка туннеля составляет три с половиной метра, что не дает даже самым мощным потокам вырваться наружу.

Увы, а может и к счастью, лондонская канализация недоступна для осмотра. Даже опытных диггеров не пускают в туннели. Связано это с тем, что в системе отсутствуют специальные возвышения и вероятность упасть в загрязненные потоки здесь очень велика. К слову, канализация столицы Франции Парижа, доступна для посещения туристами. В Лондоне узнать о канализации и борьбе горожан за свою жизнь и чистоту Темзы можно только у очистительных сооружений, которые по замыслу архитекторов построены в виде католических соборов. С чем связано такое решение, доподлинно неизвестно. Хотя историки практически едины во мнении: это своеобразная дань Богу, который пролил на Лондон в начале строительства канализационной системы сильные дожди. Это природное явление хоть немного очистило на время Темзу и Лондон от нечистот и приостановило высокую смертность.

Канализация Лондона – это не просто индустриальное чудо света, это своеобразный памятник героизму людей, которые смогли спасти величественный город Европы . Кроме этого, история Великого смрада – это напоминание нашим потомкам о том, как безответственное отношение к окружающей среде, может за считанные годы стереть с лица планеты все человечество.

В середине сентября в старинном коллекторе под одной из центральных улиц Лондона огромный жировой «айсберг» из застывшего масла, слипшихся салфеток, подгузников и другого мусора. Его планировали ликвидировать за три недели, однако работа продолжается до сих пор. выясняла, что творится в лондонской канализации.

Жировую махину обнаружили во время рутинной проверки. Инженеры Thames Water (так называется лондонский аналог нашего Горводоканала) в белых защитных костюмах с дыхательными аппаратами и датчиками опасных газов наткнулись на него, когда осматривали старый коллектор под Уайтчепел-роуд в Ист-Энде Лондона.

Низкий кирпичный тоннель, построенный при королеве Виктории, преграждал сгусток застывшего жира и масла. Серая масса была твердой как камень и пахла так, что даже привычному человеку делалось не по себе. К обычным канализационным «ароматам» примешивалось зловоние гниющей органики. «Жир воняет хуже фекалий», - говорит бригадир рабочих, которым поручили устранение засора.

Глыба занимала почти 80 процентов коллектора высотой 120 сантиметров и шириной 90 сантиметров. Под землей 140-тонный сгусток растянулся на 250 метров от одной из самых больших мечетей Лондона до «Слепого попрошайки» - любимого паба близнецов Крэй, знаменитых гангстеров, которые в 1960-е контролировали весь Ист-Энд. Коллектор проходит под многочисленными забегаловками, ресторанчиками и магазинами, где выходцы из Бангладеш торгуют традиционной одеждой и обувью.

По словам менеджера канализационной сети Thames Water Алекса Сондерса, местным жителям повезло, что жир вовремя заметили. «Теперь мы можем разобраться с ним, пока он не перекрыл трубу целиком, - поясняет он. - Если мы опаздываем, сточные воды попадают в дома и затапливают все вокруг».

Горы экскрементов и реки нечистот

Хотя жир - это новая проблема, у Лондона всегда были непростые отношения с канализацией. До конца XIX века нечистоты по большей части собирали в выгребные ямы и сбрасывали в Темзу и другие реки, которые текли через город. Так поступали не только в Англии: московскую Неглинку упрятали под землю в том числе из-за ее чрезвычайной загрязненности.

За свои услуги ассенизаторы брали вдвое больше, чем квалифицированные рабочие, поэтому чистка выгребных ям была дорогим удовольствием. Многим не хватало на нее денег. В середине XIX века один из лондонцев описывал «груду экскрементов высотой с дом приличных размеров», которая выросла в самом сердце Ист-Энда. В записях градостроительного инспектора того времени упоминаются дома с подвалами, заполненными фекалиями до пояса. «Я обнаружил во дворе нечистоты глубиной почти шесть дюймов. В них были разложены кирпичи, чтобы жильцы могли перебраться на другую сторону, не промочив ноги», - рассказывал он.

Гниющие отбросы испускали ядовитый сероводород и огнеопасный метан. «По-видимому, газ по сливу поднялся из канализации в дом и вспыхнул, когда вошла служанка со свечой. Комнату заполнило пламя, а женщину силой взрыва подбросило к потолку», - так описывался примечательный инцидент, произошедший на Кингз-стрит в 1831 году. Кроме того, нечистоты попадали в питьевую воду, вызывая эпидемии холеры и других инфекционных болезней.

При отливе в канализацию спускались тошеры - охотники за потерянными вещами. Они бродили по тоннелям в плащах с глубокими карманами для добычи, прощупывая дорогу трехметровыми палками. Это было опасно, но прибыльно: за сутки можно было заработать до шести шиллингов (сегодня это соответствовало бы примерно трем тысячам рублей). Тошеров не пугали ни зараза («Они убеждены, что канализационные запахи полезны для их здоровья», - отмечал автор книги о лондонской бедноте Генри Мейхью), ни крысы (их разгоняли палкой). Тошеры сторонились только северной части города: ходили слухи, что там водятся подземные кабаны.

После «великого зловония» 1858 года, когда из-за жары мегаполис накрыло густое облако испарений, лондонские власти всерьез взялись за канализацию. Грандиозным строительным проектом руководил инженер Джозеф Базэлджет. Под землей прорыли сеть тоннелей общей протяженностью более тысячи миль. Именно тогда был проложен коллектор, в котором обосновался жировой «айсберг».

Жировой кристалл

Организация Thames Water борется с гигантскими сгустками затвердевшего жира с 2013 года. Первый «жирберг», как его сразу окрестили, перекрыл канализацию на юго-западе города. По своим размерам он был сопоставим с городским автобусом и весил 15 тонн - прилично, но все же на порядок меньше, чем глыба под Уайтчепелом. Его заметили, потому что в окрестных домах перестал действовать слив в унитазах.

С тех пор подобные находки происходят регулярно. Через пару недель после Уайтчепела еще один крупный сгусток жира выявили под лондонским Чайна-тауном - он весил 26 тонн. И хотя у Лондона есть своя специфика, другие крупные города мира тоже сталкиваются с этой проблемой.

Главный ингредиент жирбергов - масло и жир, которые остаются после приготовления еды. Под землей они охлаждаются, твердеют и откладываются на стенках труб, как холестерин в кровеносных сосудах человека, злоупотребляющего жирной пищей. В некоторых лондонских коллекторах жировые отложения достигают метровой толщины.

Другой необходимый ингредиент - влажные салфетки, которые бросают в унитаз. В канализации жир облепляет их и растет как снежный ком. При определенных условиях - очень быстро. Джозеф Базэлджет не мог этого предусмотреть - в его время влажных салфеток просто не было.

Чаще всего проблемы с жировыми отложениями возникают там, где много ресторанов. «Между точками образования жирбергов и высокой концентрацией учреждений общественного питания прослеживается явная связь», - утверждает Стив Спенсер из Thames Water. Статистика показывает, что хуже всего в этом отношении заведения, специализирующиеся на китайской кухне. Под ними жировые отложения почти неизбежны.

Если бы рестораны ставили на трубы жироуловители, проблемы бы не было, но в Лондоне это редкость. Инспекторы Thames Water проверили заведения на Уайтчепел-роуд и обнаружили, что все они смывают жир и масло прямо в канализацию.

Похитители жира

В Нью-Йорке рестораны обязаны использовать жироуловители, но запрет легко обойти. Город большой, за всем не уследишь. Чтобы выйти на след нарушителей, требуется настоящая детективная работа. В 2013 году рассказала , как эту задачу помог решить анализ данных. Городские власти раздобыли список сертификатов на оборудование для вывоза жира и сопоставили список тех, у кого его нет, с картой канализации. В результате перечень подозреваемых сократился настолько, что проверить каждого и отыскать виновников засорения канализации не составило труда.

Наличие жироуловителя не страхует заведение от проблем другого рода. После того как из жировых отходов научились делать биотопливо, на них возник спрос. Теперь, случается, злоумышленники проникают в рестораны, когда там никого нет, вскрывают баки с отбросами при помощи паяльной лампы и выкачивают жир на продажу. Четыре тысячи долларов за полчаса - неплохой заработок при минимальном риске: вряд ли кто обратится в полицию из-за отходов.

В Китае за канализационным жиром охотятся по другой причине. Некоторые китайские ресторанчики тайно от покупателей готовят на нем еду. Это привело к появлению своего рода современных тошеров. Они добывают отложения из труб и канализационных коллекторов, а потом отвозят их на подпольные фабрики. Там жир и масло фильтруют, кипятят, очищают, упаковывают и перепродают нечистоплотным поварам.

Считается, что в Китае каждое десятое заведение с низкими ценами готовит еду на так называемом сточном масле. Отличить его по запаху или вкусу почти невозможно, но разница все же есть. Оно токсично и нередко вызывает диарею или боли в желудке. Кроме того, при постоянном употреблении повышается вероятность развития рака или рождения детей с нарушениями развития.

Власти страны не первый год борются с этой напастью, но без особого успеха. В апреле в городе Вэньчжоу за использование переработанного масла из канализации посадили в тюрьму 10 человек. Владельцы ресторана попали за решетку на 2,5 года, рядовые сотрудники - на сроки не менее восьми месяцев. Но многих не пугает даже тюрьма - так велика выгода. Пока сточное масло стоит в полтора раза дешевле настоящего, его будут покупать.

Жир истории

Несколько недель подряд восемь рабочих спускались в коллектор под Уайтчепел-роуд с лопатами, кирками и шлангами высокого давления. Они отбивали куски от жирового айсберга при помощи струй воды и ручных инструментов, а затем поднимали все это на поверхность. «Это абсолютный монстр. Чтобы его убрать, нужны значительные человеческие ресурсы и техника, - поясняет Мэтт Риммер из Thames Water. - Это практически как пробивать бетон».

Работа началась в сентябре и велась без остановки, но уложиться в три недели, о которых шла речь, не удалось. Сражение с жировыми отложениями продолжилось в октябре, а когда с ними будет покончено, сотрудники Thames Water займутся восстановлением тоннеля.

Добытый жир отправят на переработку - из него выйдет 10 тысяч литров биодизеля. Кроме того, на часть глыбы Музей Лондона. Гигантскому сгустку жира, который вырос в канализационном коллекторе, должно быть место в истории города.

«London Hydraulic Power Company» (LHPC)

Лондонская гидроэнергетическая компания была основана в 1871 г. и в течение столетия снабжала гидравлической энергией тяжелое подъемное оборудование, включая лифты, подъемные краны и механизмы противопожарных занавесов в театрах Вест-Энда. В период расцвета в 20-х годах трубопроводная сеть с давлением воды 42 кг/см2 покрывала Лондон от Лаймхауса (район доков) на востоке до Эрлс-Корта на западе. Удивительно, что она так долго продолжала существовать и после того, как основным источником энергии стало электричество. Когда в 1970-х годах, спустя столетие, LHPC наконец прекратила свою деятельность, после нее осталось подземное наследие в виде почти 320 км 12-дюймовых (30-сантиметровых) чугунных труб XIX в. Сеть была приобретена консорциумом с участием в том числе Ротшильдов, который с тех пор пытается найти трубопроводной системе новое применение. Как было сказано выше при упоминании Тауэр-сабвей (Tower Subway), часть системы для прокладки своих телефонных линий приобрела «Cable and Wireless Communications».

Гигантская водопроводная система

Практически вся водопроводная система Лондона подземная, а потому невидимая. Покажись она во всей своей красе на поверхности, она предстала бы перед нами шедевром инженерной мысли: выложенные кирпичом своды подземных озер (как в Патни-Хит) и последнее достижение компании «Thames Water» — 80-километровый туннель London Tunnel Ring Main на глубине 40 м, достаточно широкий, чтобы по нему можно было проехать на автомобиле. Такое почти случилось, когда в 1993 г. 10 велосипедистов участвовали в благотворительной велогонке, которая прошла на 2,5-километровом участке туннеля. Завершенная в 1996 г. кольцевая магистраль охватывает Лондон и обеспечивает водой около половины его территории. Через огромные стволы, способные вместить автобус, вода поступает из магистрали в местные распределительные сети. Ближайший к центру Лондона находится под островком безопасности в конце Парк-лейн (Park Lane), однако, находясь на поверхности, догадаться о его существовании невозможно.

Сети электроснабженияКак и в случае с водой, система энергоснабжения города скрыта от глаз. Особенно это касается небольших подстанций, каких по всей британской столице разбросано 12 тысяч. Подстанции, принимающие от более крупных преобразовательных станций ток с напряжением 6600 или 11 ООО вольт, понижают его напряжение до 240 или 405 вольт для подачи индивидуальным потребителям. Одна из новейших подстанций находится прямо под площадью Лестер (Leicester Square). Трехэтажная в глубину, она вмещает три больших трансформатора. Входом ей служит большой автоматический люк, встроенный в тротуар на юго-западном углу площади. Расположенные на площади театральные кассы одновременно выполняют функцию выхода вентиляционной шахты подстанции. Новый туннель длиной свыше 1,5 км проходит на глубине 20 м под площадью Гросвенор (Grosvenor Square), пересекает четыре линии метро и соединяет подземную подстанцию с наземной, расположенной на Дюк-стрит (Duke Street) в Мэйфейре. В 1993—1994 гг. компания «London Electricity» для улучшения энергоснабжения юго-западной части Лондона проложила новый 10-километровый туннель от Пимлико через Уондсуорт до Уимблдона.

Канализация

Эта последняя в нашем рассказе, но не по значению составляющая коммунального хозяйства британской столицы располагает обширной сетью подземных сооружений. В значительной степени продукт викторианской эпохи, система городской канализации действительно впечатляет как своими размерами, так и эффективностью. Ее основу составляют выложенные кирпичом широкие туннели, протянувшиеся с запада на восток по обе стороны Темзы. Эти магистральные туннели, построенные с присущим викторианской эпохе вниманием к дизайну и деталям, вбирают потоки нечистот, стекающие с севера и юга в направлении реки, и доставляют их на очистные сооружения, расположенные в восточной части Лондона (северная водоочистная станция находится в Бектоне, южная — в Пламстеде).

Очень простая, но безотказно функционирующая уже 140 лет система — детище инженера сэра Джозефа Базалгетга. Сначала высота туннелей составляет около 1,2 м, но по мере увеличения объема стоков их сечение постепенно увеличивается, достигая в восточной части города высоты 3,5 м. Очевидно, что в таком туннеле свободно пройдет человек, и люди действительно там появляются (те, чья работа состоит в ликвидации заторов и обслуживании сооружений), однако, к сожалению, туннели никогда не были доступны для публики. В отличие от парижской канализации, которую желающие могут осмотреть, в лондонской отсутствуют приподнятые мостки. Всякий сюда проникающий должен надеть болотные сапоги и собрать волю в кулак — находиться в смрадных подземельях небезопасно. Хотя сами коллекторы недоступны, вы, по крайней мере, можете посетить две величественные, похожие на соборы насосные станции: Abbey Mills с северной стороны реки и Crossness — с южной. Сегодня они работают на электричестве, но Crossness сохранила свои гигантские паровые двигатели, a Abbey Mills заслуживает осмотра благодаря великолепным металлическим конструкциям.

На протяжение 19 века Лондон превратился из города со средневековыми представлениями о санитарии и гигиене в цивилизованный в нашем представлении город. Вполне возможно, что через пару сотен лет, а то и раньше, и нынешние представления о цивилизованности будут казаться ужасными.

К 1842 году, согласно переписи, в Лондоне насчитывалось 1 945 000 человек, и, вероятно, больше, если включить сюда тех, кто не стремился попасться на глаза чиновникам.
Темза воняла. Основной составляющей были человеческие отходы. В прежние века Темза действительно "текла светло", и в ней водились лосось и лебедь. Люди, очищавшие выгребные ямы, продавали человеческие экскременты как полезное удобрение для питомников и ферм за пределами Лондона. Иногда из окна на незадачливых прохожих или на улицу выливали ночной горшок, его содержимое добавлялось к разнообразной мешанине из дохлых собак, лошадиного и коровьего навоза, гниющих овощей. Дождь смывал большую часть всего этого в Темзу.

В старых частях Лондона дома стояли на краю грязевых озер. ...в аристократических районах " в канализационных трубах было много повреждений, где скапливались вредные вещества, во многих местах трубы засорялись, и ужасно пахло, даже внутри, в домах высшего общества.
Еще одной составляющей букета уличных ароматов были экскременты животных. По всему Лондону держали коров в коровниках в ужасных условиях, не позволяющих произвести уборку. Коровы, овцы, телята и свиньи, которых продавали на Смитфилдском рынке, проходили по улицам Лондона, оставляя по дороге около 40 000 тонн навоза в год.
...Трущобы отравляли своим зловонием грязные переулки за самыми модными магазинами и домами. Но первое место, несомненно,принадлежало Бермондси, на южном берегу Темзы напротив лондонского Тауэра. Здесь выделывали кожу, это был долгий, требующий мастерства процесс, в котором применялись, в частности, собачьи экскременты. (Возможно, что Швейк подрабатывавший тем, что собирал собачьи какашки, в оригинали "песьи какавки", тоже сдавал их кожевенникам. Те, кто бывал, как мы в Марракеше в квартале, где обрабатывают кожу, вспомнят резкий неприятный запах. )
Когда ватерклозеты стали обычным явлением, викторианцам следовало прежде всего поздравить себя с прорывом в очистке территории Лондона. К 1857 году число ватерклозетов достигло 200 000, они надлежащим образом заменили выгребные ямы, а опорожнялись прямо в Темзу по канализационным трубам. Результатом, несколько отсроченным, но неизбежным, было Великое Зловоние 1858 года. В июне Темза воняла настолько сильно, что находиться в Вестминстерском дворце в покоях, выходивших на реку, стало не только непреносимым, но и опасным.
Лондонцы начали понимать, что управление городом посредством средневековых приходских советов в условиях девятнадцатого столетия нежизнеспособно, и в 1845 году был создан Первый лондонский столичный совет по городским работам. Впервые канализация рассматривалась как общегородская проблема. По счастью в комиссию в 1849 году вошел Джозеф Базалджетт....

Широкие взгляды, оганизаторская энергия и инженерный гений сделали невозможное.Старые сточные трубы были проложены к Темзе или одному из множества её притоков. Базалджет, фигурально выражаясь, взял ручку и провел прямые..., приблизительно параллельные реке, перпендикулярно старым сточным трубам и притокам Темзы. Эти линии доходили до реки гораздо дальше по течению, далеко за границами тогдашней застройки. ...Весь проект, оцененный в 3 миллиона фунтов и осуществленный благодаря частным инвестициям и государственному финансированию, занял пять лет. ...Работа над "перехватывающими канализационными трубами" началась в феврале 1859 года и продолжалась по всему Лондону, препятствуя уличному движению, но в какой-то мере ослабляя прежние запахи. ...К ноябрю 1861 года около 1000 человек работали над северным средним уровнем и он быстро продвигался. В большинстве случаев туннели закладывались под улицами, выкапывались и засыпались, иногда на 30 футов ниже уровня земли.

Об официальном открытии Кроснесской насосной станции принцем Уэльским взахлеб писала "Иллюстрейтед Лондон Ньюс" от 15 апреля 1865 года. Принц прибыл на королевской барке из Вестминстерского дворца в сопровождении двух архиепископов, двух принцев, двух герцогов,двух графов, нескольких счастливцев-членов парламента и других сановников....Его королевскому высочеству вместе с его окружением продемонстрировали машинное отделение и котельную, провели их в штольню, где были проложены канализационные трубы..Визитерам была предоставлена уникальная возможность гулять в огромном резервуаре, освещенном мириадами разноцветных огней, который весьма скоро должен был наполниться сточными водами. Затем принц повернул в машинном отделении рукоять и станция заработала.
Насосная станция в Кроснессе. Почти дворец.

Вероятно, Базалджетту надоело, что вся его замечательная работа скрыта от людских глаз, и он решил воспользоваться последней возможностью выразить свою артистическую душу и произвести впечатление на публику. Насосная станция Абби-Миллз, где соединялись северные верхний и средний уровень канализации, была зданием, в котором Кубла-хан Колдриджа чувствовал бы себя как дома, - с минаретами и тому подобным. (" Кубла-хан"- поэма Сэмюэла Тейлора Колдриджа, опубликована в 1816 году, переведена Константином Бальмонтом.)

Теперь поговорим о викторианских туалетах. Как ни странно, это не всегда были ватерклозеты. В 1860 году преподобный Генри Моул, вдохновленный вероятно, отрывком из Второзакония ("Кроме оружия твоего должна быть у тебя лопатка; и когда будешь садиться вне стана, выкопай ею яму, и опять зарой ею испражнение твое), изобрел земляной туалет, заслуживающий того, чтобы рассказать о нем подробнее. Позади сиденья располагался ящик с чистой сухой землей. Сухой, чтобы она могла свободно сыпаться. Подходящую землю можно было высушить на кухне в печке. В прочной деревянной плите, напоминающей низкий стол на четырех ногах, проделывалось круглое отверстие посередине с укрепленной под ним металлической чашей, внутри под правой рукой делалось еще одно отверстие поменьше, с рукояткой, чтобы ссыпать землю из ящика в резервуар под сиденьем. Земляной туалет было легко содержать и чинить, легко чистить, а пол под ним можно было подметать и мыть.

Но все же земляные туалеты были вытеснены ватерклозетами. Посетители Всемирной выставки, впервые воспользовавшиеся устройством мистера Дженнингса, дали о нем самые восторженные отзывы. В 1861 году Томас Креппер начал продавать свои ватерклозеты с лозунгом: " Одно нажатие - и надежный спуск". Его клозет с эластичным клапаном, стоивший 3 фунта 9 шиллингов 6 пенсов, полностью оправдывал свою цену. Подвешенный сверху двухгалонный бачок продавался вместе с "устройством, предохраняющим от излишнего расхода воды", "внутренними клапанами, заглушающими шум в трубах" и "медной цепочкой с фарфоровой ручкой"... И все это за 1 фунт 1 шиллинг 6 пенсов.

Когда читаешь "Викторианский Лондон", глядя в окно на огород, некоторые вещи воспринимаются близко. Когда-то нашими соседями была пара стариков, которые удобряли свои грядки содержимым собственной выгребной ямы и считали, что это лучшие удобрения. Уважаемый садовод Дж. Лаудон в викторианскую эпоху давал аналогичные советы по уходу за английским садом:
" Самым ценным органическим удобрением являются человеческие фекалии, за ними следует навоз, богатый аммиаком и азотом... в каждом доме следует устроить приспособление для сбора жидких фекалий в две смежные емкости с последующим разведением их водой. Там, где нельзя собрать мочу, лучшим её заменителем будут экскременты и вода... "
И это называется викторианским ханжеством! Это не пустые призывы к повторной переработке отходов, но трезвый совет. Остается неясным, когда садоводы перестали собирать мочу для сада, но торопливое посещение компостной кучи в благопристойных сумерках практикуется до сих пор. Все это возвращает нас к мысли о преимуществах земляного клозета перед водяным.

Фатберг (англ. fatberg) — это плотные комья застывшей массы, состоящей из жира, прокладок, одноразовых салфеток, презервативов, туалетной бумаги и прочих бытовых предметов, которые люди продолжают смывать в канализацию каждый день, несмотря на многочисленные запреты. Подобные образования являются причиной большинства поломок и засоров любой старой (а часто и новой) канализационной городской системы. Огромные пробки из человеческих отходов полностью закупоривают трубы, которые в конечном итоге рвутся и расплескивают зловонные воды на улицы города. На днях сотрудники лондонских канализационных служб обнаружили в самом сердце города омерзительную колонну из слизи и гниющих предметов бытовой гигиены, которая полностью заблокировала значительный участок весьма просторных сточных каналов. Но откуда взялось это странное образование?

История лондонских канализаций

В викторианском Лондоне лишь площади и главные улицы были достаточно просторными: в остальном городе дома лепились друг к другу очень тесно, а нечистоты иногда сливали прямо на улицы

Город на Темзе никогда не был образцом чистоты и до XIX века заслуженно считался одним из самых грязных городов в Европе. Основным источником воды для горожан была, разумеется, река: еще в 1582 году было начато строительство водяного колеса, закачивающего воду из реки, а наиболее зажиточные лондонцы даже подводили к своим поместьям персональные водопроводные сооружения. К XIX веку городской водопровод стал общедоступным, и в домах появились сливные туалеты, канализационные стоки которых в конечном итоге попадали все в ту же Темзу. Поначалу река справлялась с отходами человеческой жизнедеятельности и растворяла в своих водах нечистоты, унося их подальше от города. Однако население Лондона продолжало расти, и очищать стоки и выгребные ямы становилось все труднее. Власти решили проблему просто — направили абсолютно все канализационные выходы прямо в Темзу. Было бы разумно сделать их намного ниже по течению реки, но слив был открыт в черте города!

Разумеется, после этого воды реки помутнели всего за несколько месяцев. Брать из нее воду и использовать ее для бытовых нужд становилось все труднее: река стала такой грязной, что буквально источала зловонные миазмы. Летом 1855 года Темза вышла из берегов, после спада воды оставив на суше огромное количество полуразложившихся нечистот. Исторически период после этого носит название «Великого смрада »: такой уровень загрязнения спровоцировал вспышку тифа и холеры, и начался массовый мор. Город опустел.

Начало прекрасной эпохи

По лондонским коллекторам бежит самая настоящая подземная река, которую горожане называют Флит

В конце года, когда ливневые дожди очистили берега, а эпидемия постепенно сошла на нет, итальянский архитектор Джозеф Базальгетти выиграл конкурс на строительство новой, улучшенной канализационной системы. С помощью пяти основных перехватывающих коллекторов (три на левом берегу реки и две на правом) он решил сразу несколько проблем. Во‑первых, теперь нечистоты попадали в реку намного ниже по течению, и вода в черте города стала намного чище. Во‑вторых, поскольку отводные системы для экономии времени и денег сооружали прямо в русле Темзы, отгородив его часть кессонами, в городе появились добротные каменные набережные, да и течение заметно ускорилась. Кстати, именно тогда была использована революционная для своего времени система укладки кирпичей на цементный раствор — до этого их клали на известку, которая, как известно, плохо переносит влагу. Цементная масса, придуманная в Йоркшире еще в 1824 году, смешивалась с песком и крупной галькой — получался своего рода бетон. До сих пор старая кладка практически не дает трещин, и дробить ее тяжело даже с помощью современных отбойных молотков.

Без канализации не было бы и знаменитых набережных, с которых по вечерам туристы и местные жители любуются на черные воды Темзы

Голливудские кинокартины часто любят демонстрировать канализацию как систему обширных светлых туннелей , выложенных кирпичом и наполненных лишь слегка мутноватой водой. Разумеется, настоящие канализационные коллекторы куда менее живописны, однако именно лондонская система подземных каналов наиболее близко подошла к этому эталону и до сих пор считается одним из самых красивых подземных сооружений мира. Даже сейчас эти постройки 150-летней давности исправно выполняют свою работу: два туннеля собирают воды и отправляют их к основным очистительным станциям в Бектоне и Пламстеде. Местами, из-за увеличения количества воды, диаметр туннелей достигает 3,5 метров — такой системе не страшно никакое наводнение.

Наши дни

Фатберг во всем своем великолепии

Увы, за полтора века канализация достигла пика своей эффективности и все хуже справляется с возложенными на нее задачами. В 2013 году сотрудники очистительной службы обнаружили в Кингстоне огромный фатберг — 12 с лишним тонн жира и слизи, покрывающих гниющее органо-синтетическое месиво. Но даже эта находка меркнет в сравнении с тем, что было найдено на днях в Уайтчепеле: в канализации выросла настоящая колонна из смрадных отходов, вес которой составил порядка 130 тонн ! В настоящее время она блокирует участок викторианской канализации длиной в 250 метров, то есть территорию в два раза длиннее футбольного поля. Это самый большой в истории фатберг, на уборку которого брошены все силы городских коммунальных служб. По словам Мэтта Риммера, главы компании Thames Water, колонна «твердая как бетон» и для ее уничтожения используются промышленные водометы. В день команда из 8 рабочих удаляет по 20−30 тонн материала, который потом транспортируется на станцию переработки в Стратфорде.

Каждый месяц Thames Water тратит около 1 миллиона фунтов стерлингов (1 328 000 долларов США), вычищая подобные засоры в лондонских канализациях. Компания запустила информационную кампанию Bin it-Don"t Block It, предупреждая о том, что некоторые предметы личной гигиены нельзя выбрасывать в туалет. Возможно, некоторым легкомысленным гражданам пошло бы на пользу хотя бы разок заглянуть в лондонские подземелья и осознать всю серьезность своего поведения.