Когда была введена опричнина. Опричнина и ее последствия для страны

Опричнина способствовала централизации и была объективно направлена против пережитков феодальной раздробленности. Казнь Владимира Андреевича Старицкого с семьей привела к уничтожению последнего реального удельного княжества на Руси. Централизации способствовал и варварский погром Новгорода: в политическом строе этого города сохранялись особенности, уходившие своими корнями в период феодальной раздробленности (особая роль новгородских наместников, большинство которых носило княжеский титул, право новгородского архиепископа - единственного из русских архиереев - носить белый клобук, такой же, как у митрополита и т.д.).

Опричнина утвердила в России режим личной власти. Это была форсированная централизация без достаточных экономических и социальных предпосылок. В этих условиях свою реальную слабость власть пытается компенсировать террором. Она создает не четко работающий аппарат государственной власти, обеспечивающий выполнение решений правительства, а аппарат репрессий, окутывает страну атмосферой страха.

Низложение митрополита Филиппа было шагом на пути лишения церкви ее относительной самостоятельности.

Война царя с собственными подданными (часть которых поддерживала монарха - чаще всего из страха или желания выслужиться, реже по долгу) могла закончиться только поражением обеих сторон. Реальной силы, угрожавшей самовластию московского государя, в конце XVI в. не существовало, но господство над обнищавшими и запуганными подданными было достигнуто почти исключительно насилием, отдалившим власть от общества и подорвавшим доверие к этой власти. Доверие во многом держалось на представлениях о строгом, но справедливом царе и на обоюдной готовности монарха и подданных соблюдать традиции. Нарушив «старину», грубо поправ казавшиеся безусловными законы, растеряв во время опричнины достигнутое в ходе реформ 1550-х гг., власть обрекла себя на нестабильность.

Результатом аграрного переворота было ослабление крупного феодально-вотчинного землевладения и ликвидация его независимости от центральной власти; утверждение поместного землевладения и связанного с ним дворянства, поддерживавшего государственную власть. В экономическом плане это постепенно привело к преобладанию барщины над оброчной эксплуатацией.

В послеопричные годы в стране разразился тяжелейший экономический кризис . Деревни и села Центра и Северо-Запада (Новгородской земли) запустели: часть крестьян погибла во время террористических опричных «экспедиций», часть разбежалась. Писцовые книги (кадастровые земельные описания) конца XVI в. констатируют, что необработанными оставалось больше половины (до 90%) земли. Даже в Московском уезде обрабатывалось всего 16% пашни. Многие помещики, лишившиеся крестьян, вынуждены были «пометать» (бросить) свои поместья и нищенствовать - «волочиться меж двор». В годы опричнины резко вырос налоговый гнет: уже в 1565 г. царь взял с земщины на свой «подъем» 100 тыс. руб. Для того времени - это цена примерно 5-6 млн пудов ржи или 200-300 тыс. рабочих лошадей . По этой причине и из-за опричного террора («опричиныи замучили, живот пограбели, дом сожгли») крестьянское хозяйство потеряло устойчивость: оно лишилось резервов, и первый же недород привел к голоду и мору. Например, во всей Новгородской земле осталась на месте и в живых всего лишь пятая часть жителей.

Опричнина способствовала и утверждению в России крепостного права . Первые закрепостительные указы начала 80-х годов, запрещавшие крестьянам на законных основаниях (хотя бы и только в Юрьев день) менять владельца, были спровоцированы хозяйственным разорением, вызванным опричниной. Возможно, законодатель XVI в. еще не думал создавать этими указами новую реальность на два с половиной века вперед, а действовал прагматически: крестьяне бегут - так прикажем им сидеть на месте. Но роль опричнины в утверждении крепостного права не ограничивается хозяйственным кризисом. Ведь без террористической, репрессивной диктатуры, может быть, не удалось бы загнать крестьян в крепостное ярмо.

Опричнина повлияла и на те формы, в которых развивалось в России крепостничество . С течением времени оно все больше напоминало рабовладение: крестьянин был прикреплен в большей степени к личности феодала, чем к земле. Никакие государственные юридические нормы не регламентировали отношения барина и крепостных. В XVI же веке крестьянин был еще прикреплен к земле, а не к ее владельцу. Продажа крестьян без земли была еще невозможна.

И все же рабовладельческое крепостничество - одно из отдаленных последствий опричнины. Речь здесь идет о том положении, в котором оказалось в результате опричнины русское дворянство. Террор опричников привел к установлению деспотического режима, при котором возникает некое «равенство» рабов.

Завершилось превращение русских дворян в холопов самодержавия. В человеческом общежитии слишком многое взаимосвязано настолько, что нельзя пренебречь интересами какой-то социальной группы, не нанеся ущерб всему обществу. Известно, что раб не может управлять свободными или хотя бы полусвободными людьми. Цепная реакция рабской психологии привела к тому, что крестьяне оказались еще больше закрепощены и принижены, чем их господа. То «барство дикое», о котором писал Пушкин, родилось в России не только из-за опричнины, но благодаря и ей тоже.

Внутренняя политика Ивана Грозного в 60-х годах XVI столетия во многом предопределило ход дальнейшей истории нашей страны - «поруху» 70-80-х годов XVI в., установление крепостного права в государственном масштабе и тот сложный узел противоречий рубежа XVI-XVII вв., который современники называли Смутой.

Таким образом, тот путь централизации страны через опричный террор , по которому пошел Иван Грозный, был разорительным для России. Централизация двинулась вперед, но в таких формах, которые нельзя назвать прогрессивными. Поэтому не была прогрессивной и террористическая диктатура опричнины. Дело здесь не только в том, что протестует наше нравственное чувство, но и в том, что последствия опричнины отрицательно сказались на дальнейшем ходе отечественной истории.

1. Деревянко А. П., Шабельникова Н. А. История России с древнейших времен до конца XX века. – М.: Право и закон, 2001. С. 117.

Опричнина - период в истории России (приблизительно от 1565 до 1572 года), обозначившийся государственным террором и системой чрезвычайных мер. Также «опричниной» называлась часть государства, с особым управлением, выделенная для содержания царского двора и опричников («Государева опричнина»). Опричниками назывались люди, составлявшие тайную полицию Ивана IV и непосредственно осуществлявшие репрессии.

Слово «опричнина» происходит от древнерусского «опричь» , что означает «особый» , «кроме» . Опричниной в Московском княжестве называлась «вдовья доля», которую после смерти князя выделяли его вдове.

Предыстория

В январе 1558 года царь Иван IV начал Ливонскую войну за овладение побережьем Балтийского моря для получения доступа к морским коммуникациям и упрощения торговли с западноевропейскими странами.

После перемирия марта-ноября 1559 года Великое княжество Московское сталкивается с широкой коалицией врагов, к числу которых относятся Польша, Литва, Швеция. Фактически участвует в анти-Московской коалиции и Крымское ханство, которое разоряет регулярными военными походами южные области московского княжества. Война принимает затяжной изнурительный характер. Засуха и голод, эпидемии чумы, крымско-татарские походы, польско-литовские рейды и морская блокада, осуществляемая Польшей и Швецией, опустошают страну.

Причины введения опричнины

Уже в ходе первого этапа Ливонской войны царь неоднократно упрекал своих воевод в недостаточно решительных действиях. Он обнаружил, что «бояре не признают его авторитет в военных вопросах». Представители могущественного боярства начинают выступать против продолжения борьбы за выход к Балтике.

В 1564 году царю изменяет командующий западной армией князь Курбский, который выдаёт агентов царя в Ливонии и участвует в наступательных действиях поляков и литовцев, в том числе в польско-литовском походе на Великие Луки.

Измена Курбского укрепляет Ивана Васильевича в мысли, что против него, русского самодержца, существует страшный боярский заговор, бояре не только желают прекращения войны, но и замышляют убить его и посадить на трон послушного им князя Владимира Андреевича Старицкого, двоюродного брата Ивана Грозного. И что митрополит и Боярская Дума заступаются за опальных и препятствуют ему, русскому самодержцу, карать изменников, поэтому требуются совершенно чрезвычайные меры.

Создание опричнины

3 декабря 1564 года Иван Грозный с семьёй внезапно выехал из столицы на богомолье. С собой царь взял казну, личную библиотеку, иконы и символы власти. Посетив село Коломенское, он не стал возвращаться в Москву и, проскитавшись несколько недель, остановился в Александровской слободе. 3 января 1565 года он объявил о своём отречении от престола, по причине «гнева» на бояр, церковных, воеводских и приказных людей. Через два дня в Александровскую слободу прибыла депутация во главе с архиепископом Пименом, которая уговорила царя вернуться на царство.

Когда в начале февраля 1565 года Иван Грозный вернулся в Москву из Александровской слободы, он объявил, что вновь принимает на себя правление, с тем, чтобы ему вольно было казнить изменников, налагать на них опалу, лишать имущества без докуки и печалований со стороны духовенства и учредить в государстве «опричнину».

Это слово употреблялось сначала в смысле особого имущества или владения; теперь же оно получило иное значение. В опричнину царь отделил часть бояр, служилых и приказных людей и вообще весь свой «обиход» сделал особым: во дворцах Сытном, Кормовом и Хлебенном был назначен особый штат ключников, поваров, писарей и т. п.; были набраны особые отряды стрельцов. На содержание опричнины были назначены особые города (около 20, в том числе Москва, Вологда, Вязьма, Суздаль, Козельск, Медынь, Великий Устюг) с волостями. В самой Москве некоторые улицы были отданы в распоряжение опричнины (Чертольская, Арбат, Сивцев Вражек, часть Никитской и пр.); прежние жители были переселены на другие улицы. В опричнину было набрано также до 1000 князей, дворян, детей боярских, как московских, так и городских. Им были розданы поместья в волостях, назначенных на содержание опричнины; прежние помещики и вотчинники были переведены из тех волостей в другие.

Все остальное государство должно было составлять «земщину»: царь поручил его земским боярам, то есть собственно боярской думе, и во главе управления им поставил князя Ивана Дмитриевича Бельского и князя Ивана Фёдоровича Мстиславского. Все дела должны были решаться по старине, причём с большими делами следовало обращаться к боярам, если же случатся дела ратные или важнейшие земские - то к государю. За подъем свой, то есть за поездку в Александровскую слободу, царь взыскал с Земского Приказа 100 тысяч рублей.

По мнению проф. С. Ф. Платонова, после учреждения опричнины было быстро разрушено землевладение крупной феодальной знати, бояр и княжат, которые в массе своей были переселены на окраины государства, где шли постоянные военные действия:

В книге В. И. Костылева «Иван Грозный» описывается клятва опричника: «Клянусь быть верным государю и великому князю и его государству, молодым князьям и великой княгине и не молчать обо всем дурном, что я знаю, слыхал или услышу, что замышляется тем или другим против царя или великого князя, его государства, молодых князей и царицы. Я клянусь также не есть и не пить вместе с земщиной и не иметь с ними ничего общего. На этом целую я крест!»

По мнению же проф. С. Ф. Платонова правительство предписывало опричным и земским людям действовать вместе. Так, в 1570 г., в мае, «приказал государь о (литовских) рубежах говорити всем бояром, земским и из опришнины… и бояре обои, земские и из опришнины, о тех рубежах говорили» и пришли к одному общему решению.

Внешним отличием опричников служили собачья голова и метла, прикрепленные к седлу, в знак того, что они грызут и метут изменников царю. На все поступки опричников царь смотрел сквозь пальцы; при столкновении с земским человеком опричник всегда выходил правым. Опричники скоро сделались бичом и предметом ненависти для боярства; все кровавые деяния второй половины царствования Грозного совершены при непременном и непосредственном участии опричников.

Скоро царь с опричниками уехал в Александровскую слободу, из которой сделал укрепленный город. Там он завел нечто вроде монастыря, набрал из опричников 300 человек братии, себя назвал игуменом, князя Вяземского - келарем, Малюту Скуратова - параклисиархом, вместе с ним ходил на колокольню звонить, ревностно посещал службы, молился и вместе с тем пировал, развлекал себя пытками и казнями; делал наезды на Москву и ни в ком царь не встречал противодействия: митрополит Афанасий был слишком слаб для этого и, пробыв два года на кафедре, удалился на покой, а преемник его Филипп, смело говоривший правду царю, скоро был лишен сана и жизни. Род Колычевых, к которому принадлежал Филипп, подвергся преследованию; некоторые из его членов были казнены по приказу Иоанна. В это же время погиб и двоюродный брат царя Владимир Андреевич.

Поход против Новгорода

В декабре 1569 г., подозревая новгородскую знать в соучастии в "заговоре" недавно убитого по его приказу князя Владимира Андреевича Старицкого и одновременно в намерении передаться польскому королю, Иван, в сопровождении большого войска опричников выступил против Новгорода.

2 января 1570 г. войска вступили в Новгород, и опричники начали свою расправу с жителями: людей забивали до смерти палками, бросали в реку Волхов, ставили на правёж, чтобы принудить их к отдаче всего своего имущества, жарили в раскаленной муке. Новгородский летописец рассказывает, что были дни, когда число убитых достигало полутора тысяч; дни, в которые избивалось 500 − 600 человек, считались счастливыми. Шестую неделю царь провёл в разъездах с опричниками для грабежа имущества; были разграблены монастыри, сожжены скирды хлеба, избит скот.

«Синодик опальных», составленный около 1583 года, со ссылкой на отчет («сказку») Малюты Скуратова, говорит о 1505 казненных под контролем Скуратова, из которых 1490 были отрублены головы, а еще 15 расстреляны из пищалей. Советский историк Руслан Скрынников, прибавив к этому числу всех поименно названных новгородцев, получил оценку в 2170-2180 казненных; оговариваясь, что донесения могли быть не полны, многие действовали «независимо от распоряжений Скуратова», Скрынников допускает цифру в три-четыре тысячи человек. В. Б. Кобрин считает эту цифру крайне заниженной, отмечая, что она исходит из предпосылки, что Скуратов был единственным или по крайней мере главным распорядителем убийств. Согласно новгородской летописи, во вскрытой могиле погибших обнаружили 10 тысяч человек. Кобрин сомневается, что это было единственное место погребения убитых, однако считает цифру в 10-15 тысяч наиболее близкой к истине. Общее население Новгорода тогда не превышало 30 тысяч. Однако убийства не были ограничены лишь самим городом.

Из Новгорода Грозный отправился к Пскову. Первоначально ему он готовил ту же участь, но царь ограничился только казнью нескольких псковичей и грабежом их имущества. В то время, как гласит популярная легенда, Грозный гостил у одного псковского юродивого (некоего Николы Салоса). Когда пришло время обеда, Никола протянул Грозному кусок сырого мяса со словами: «На, съешь, ты же питаешься мясом человеческим», а после — грозил Ивану многими бедами, если тот не пощадит жителей. Грозный, ослушавшись, приказал снять колокола с одного псковского монастыря. В тот же час пал под царем его лучший конь, что произвело впечатление на Иоанна. Царь поспешно покинул Псков и вернулся в Москву, где снова начались розыски и казни: искали сообщников новгородской измены.

Московские казни 1571 года

Теперь под репрессии попали самые приближенные к царю люди, руководители опричнины. Были обвинены в измене любимцы царя, опричники Басмановы — отец с сыном, князь Афанасий Вяземский, а также несколько видных руководителей земщины - печатник Иван Висковатый, казначей Фуников и др. Вместе с ними в конце июля 1570 г. было казнено в Москве до 200 человек: думный дьяк читал имена осужденных, палачи-опричники кололи, рубили, вешали, обливали осужденных кипятком. Как рассказывали, царь лично принимал участие в казнях, а толпы опричников стояли кругом и приветствовали казни криками «гойда, гойда». Преследованию подвергались жены, дети казненных, даже их домочадцы; имение их отбиралось на государя. Казни не раз возобновлялись, и впоследствии погибли: князь Пётр Серебряный, думный дьяк Захарий Очин-Плещеев, Иван Воронцов и др., причём царь придумывал особые способы мучений: раскаленные сковороды, печи, клещи, тонкие веревки, перетирающие тело, и т. п. Боярина Козаринова-Голохватова, принявшего схиму, чтобы избежать казни, он велел взорвать на бочке пороха, на том основании, что схимники — ангелы, а потому должны лететь на небо. Московские казни 1571 года были апогеем страшного опричного террора.

Конец опричнины

В 1572 году опричнина фактически прекратила своё существование - войско показало свою неспособность отразить нападение крымских татар на Москву, после чего царь принял решение отменить опричнину… Жертвами репрессий за все время царствия Ивана IV стало, по оценке Р.Скрынникова, проанализировавшего поминальные списки (синодики ), около 4,5 тысяч человек, однако другие историки, как В. Б. Кобрин, считают эту цифру крайне заниженной.

В 1575 г. Иоанн поставил во главе земщины крещенного татарского царевича Симеона Бекбулатовича, бывшего раньше касимовским царевичем, венчал его царским венцом, сам ездил к нему на поклон, величал его «великим князем всея Руси», а себя - государем князем московским". От имени великого князя Симеона всея Руси писались некоторые грамоты, впрочем, неважные по содержанию. Симеон оставался во главе земщины одиннацать месяцев: затем Иоанн Васильевич дал ему в удел Тверь и Торжок. Разделение на опричнину и земщину не было, однако, отменено; опричнина существовала до смерти Грозного (1584), но самое слово вышло из употребления и стало заменяться словом двор, а опричник - словом дворовый, вместо «города и воеводы опричные и земские» говорили «города и воеводы дворовые и земские».

Последствия опричнины

Последствия опричнины многообразны. Как отмечает В. Кобрин, «писцовые книги, составленные в первые десятилетия после опричнины, создают впечатление, что страна испытала опустошительное вражеское нашествие». До 90 % земли лежало «в пустее». Многие помещики разорились настолько, что бросили свои поместья, откуда разбежались все крестьяне, и «волочились меж двор». Книги полны записями такого рода: «…опритчиные на правежи замучили, дети з голоду примерли», «опритчина живот пограбели, а скотину засекли, а сам умер, дети безвесно збежали», «опричиныи замучили, живот пограбели, дом сожгли». В Двинской земле, где собирал подати опричник Барсега Леонтьев, целые волости запустели по выражению официального документа «„от гладу, и от мору, и от Басаргина правежу“. В духовной грамоте 90-х гг. автор отмечает, что его село и деревню в Рузском уезде „опришницы розвозили, и та земля стояла в пусте лет з двацеть“. Экономические и демографические результаты опричнины резюмировал псковский летописец, записавший: „Царь учиниша опричнину… И от того бысть запустение велие Руской земли“».

Непосредственным результатом запустения был «глад и мор», так как разгром подрывал основы шаткого хозяйства даже уцелевших, лишал его ресурсов. Бегство крестьян, в свою очередь, привело к необходимости насильно удерживать их на местах - отсюда введение «заповедных лет», плавно переросшее в учреждение крепостного права. В плане идеологическом опричнина привела к падению морального авторитета и легитимности царской власти; из защитника и законодателя царь и олицетворяемое им государство превратились в грабителя и насильника. Выстраиваемая десятилетиями система государственного управления сменилась примитивной военной диктатурой. Попрание Иваном Грозным православных норм и ценностей и репрессии в отношении Церкви лишили смысла самопринятый догмат «Москва - третий Рим» и привели к ослаблению нравственных ориентиров в обществе. Как считает ряд историков, события, связанные с опричниной, явились непосредственной причиной системного общественно-политического кризиса, охватившего Россию через 20 лет после смерти Грозного и известного под именем «Смутного времени».

В плане военном, опричнина показала свою полную неэффективность, проявившуюся во время нашествия Девлет-Гирея и признанную самим царем.

В плане политическом, опричнина утвердила неограниченную власть царя - самодержавие. Это последствие, наряду с крепостным правом, оказалось наиболее долгосрочным.

Историческая оценка

Историческая оценка опричнины в зависимости от эпохи, научной школы, к которой принадлежит историк, и т. п. может быть кардинально противоположной. До известной степени, эти основы этих противоположных оценок были заложены уже во времена самого Грозного, когда сосуществовали две точки зрения: официальная, рассматривавшая опричнину как акцию по борьбе с «изменой», и неофициальная, видевшая в ней бессмысленный и труднопостижимый эксцесс «грозного царя».

Дореволюционные концепции

По мнению большинства дореволюционных историков, опричнина была проявлением болезненного помешательства царя и его тиранических наклонностей. В историографии XIX века, этой точки зрения придерживались Н. М. Карамзин, Н. И. Костомаров, Д. И. Иловайский, отрицавшие в опричнине всякий политический и вообще рациональный смысл.

В противоположность им, С. М. Соловьев старался рационально осмыслить учреждение опричнины, объясняя его в рамках теории борьбы государственного и родового начал, и видя опричнину направленной против второго, представителями которого считает боярство. По его мнению: «Опричнина была учреждена потому, что царь заподозрил вельмож в неприязни к себе и хотел иметь при себе людей вполне преданных ему. Напуганный отъездом Курбского и протестом, который тот подал от имени всех своих собратий, Иоанн заподозрил всех бояр своих и схватился за средство, которое освобождало его от них, освобождало от необходимости постоянного, ежедневного общения с ними». Мнение С. М. Соловьева разделяет К. Н. Бестужев-Рюмин.

Сходно глядел на опричнину и В. О. Ключевский, считавший её результатом борьбы царя с боярством - борьбы, которая «имела не политическое, а династическое происхождение»; ни та, ни другая сторона не знала, как ужиться одной с другой и как обойтись друг без друга. Они попытались разделиться, жить рядом, но не вместе. Попыткой устроить такое политическое сожительство и было разделение государства на опричнину и земщину.

Е. А. Белов, являясь в своей монографии «Об историческом значении русского боярства до конца XVII в.» апологетом Грозного, находит в опричнине глубокий государственный смысл. В частности, опричнина способствовала уничтожении привилегий феодальной знати, которая препятствовала объективным тенденциям централизации государства.

Одновременно делаются первые попытки найти социальные, а затем и социально-экономическую подоплеку опричнины, ставшие магистральными в ХХ веке. По мнению К. Д. Кавелина: «Опричнина была первой попыткой создать служебное дворянство и заменить им родовое вельможество, на место рода, кровного начала, поставить в государственном управлении начало личного достоинства.»

По мнению С. Ф. Платонова,опричнина нанесла ощутимый удар по оппозиционной аристократии и тем самым укрепив русскую государственность в целом. Похожего мнения придерживается Н. А. Рожков, называя опричнину выражением победы «самодержавной власти царя над олигархическими тенденциями боярства». В завещании царь написал: «А что есми учинил опришнину, и то на воле детей моих, Ивана и Федора, как им прибыльнее, и чинят, а образец им учинил готов ».

В своем «Полном курсе лекций по русской истории» проф. С. Ф. Платонов излагает следующий взгляд на опричнину:

С. Ф. Платонов видит основную суть опричнины в энергичной мобилизации землевладения, при которой землевладение, благодаря массовому выводу прежних вотчинников с взятых в опричнину земель, отрывалось от прежних удельно-вотчинных феодальных порядков и связывалось с обязательной военной службой.

С конца 1930-х гг., в советской историгорафии (частью по вненаучным причинам) безальтернативно возобладала точка зрения о прогрессивном характере опричнины, которая, согласно этой концепции, была направлена против остатков раздробленности и влияния боярства, рассматривавшегося как реакционная сила, и отражала интересы служилого дворянства, поддерживавшего централизацию, что в конечном счете отождествлялось с общенациональными интересами. Истоки опричнины виделись, с одной стороны, в борьбе крупного вотчинного и мелкого поместного землевладения, с другой же стороны - в борьбе прогрессивной центральной власти и реакционной княжеско-боярской оппозиции. Концепция эта восходила к дореволюционным историкам и прежде всего к С. Ф. Платонову, но вместе с тем насаждалась административным путем. Установочную точку зрения выразил И. В. Сталин на встрече с кинематографистами по поводу 2-й серии фильма Эйзенштейна «Иван Грозный» (как известно запрещенной):

Р. Ю. Виппер считал, что «учреждение опричнины было в первую очередь крупнейшей военно-административной реформой, вызванной нарастающими трудностями великой войны за доступ к Балтийскому морю, за открытие сношений с Западной Европой.», и видел в нем опыт создания дисциплинированной, боеспособной и преданной царю армии.

В 1946 году вышло Постановление ЦК ВКП(б), в котором говорилось о «прогрессивном войске опричников». Прогрессивное значение в тогдашней историографии Опричного войска состояло в том, что его образование было необходимым этапом в борьбе за укрепление централизованного государства и представляло собой борьбу центральной власти, опиравшейся на служилое дворянство, против феодальной аристократии и удельных пережитков, сделать невозможным даже частичный возврат к ней - и тем самым обеспечить военную оборону страны. И. И. Полосин предполагает: «Может быть, метла и песья голова опричников Грозного были обращены не только против боярской измены внутри страны, но и против… католической агрессии и католической опасности ». По мнению историка Фроянова: «Исторические корни Опричнины уходят во времена правления Ивана III, когда Запад развязал идеологическую войну против России, забросив на русскую почву семена опаснейшей ереси, подрывающей основы православной веры, апостольской церкви и, стало быть, зарождающегося самодержавия. Эта война, продолжавшаяся почти целый век, создала в стране такую религиозно-политическую неустойчивость, которая угрожала самому существованию Русского государства. И Опричнина стала совеобразной формы его защиты ».

Положительного мнения об опричнине придерживается И. Я. Фроянов: «Учреждение опричнины стало переломным моментом царствования Иоанна IV. Опричные полки сыграли заметную роль в отражении набегов Девлет-Гирея в 1571 и 1572 годах… с помощью опричников были раскрыты и обезврежены заговоры в Новгороде и Пскове, ставившие своей целью отложение от Московии под власть Литвы… Московское государство окончательно и бесповоротно встало на путь служения, очищенная и обновленная Опричниной… ».

Развернутая оценка опричнины дана в монографии А. А. Зимина «Опричнина Ивана Грозного» (1964), которая содержит следующую оценку явления:

В конце жизни, А. А. Зимин пересмотрел свои взгляды в сторону сугубо отрицательной оценки опричнины, видя в «кровавом зареве опричнины» крайнее проявление крепостнических и деспотических тенденций в противовес предбуржуазным. Эти позиции развили его ученик В. Б. Кобрин и ученик последнего А. Л. Юрганов. Опираясь на конкретные исследования, начавшиеся еще до войны и проведенные в особенности С. Б. Веселовским и А. А. Зиминым (и продолженные В. Б. Кобриным), они показали, что теория о разгроме в результате опричнины вотчинного землевладения - миф. С этой точки зрения, разница между вотчинным и поместным землевладением была не такой принципиальной, как считалось ранее; массового вывода вотчнинников с опричных земель (в чем С. Ф. Платонов и его последователи и видели самую суть опричнины) вопреки декларациям не было осуществлено; а реальности вотчин лишились главным образом опальные и их родственники, тогда как «благонадежные» вотчинники, видимо, были взяты в опричнину; при этом в опричнину брались как раз те уезды, где преобладало мелкое и среднее землевладение; в самой опричинине было большой процент родовой знати; наконец, опровергаются и утверждения о персональной направленности опричнины против бояр: жертвы-бояре особо отмечены в источниках потому, что они были наиболее видными, но в конечном итоге гибли от опричнины прежде всего рядовые землевладельцы и простолюдины: по подсчетам С. Б. Веселовского, на одного боярина или человека из Государева двора приходилось три-четыре рядовых землевладельца, а на одного служилого человека - десяток простолюдинов. К тому же террор обрушился и на бюрократию (дьячество), которая, согласно старой схеме, вроде бы должна быть опорой центральной власти в борьбе с «реакционным» боярством и удельными пережитками. Отмечается также, что сопротивление боярства и потомков удельных князей централизации - вообще чисто спекулятивная конструкция, выведенная из теоретических аналогий между социальным строем России и Западной Европой эпохи феодализма и абсолютизма; никаких прямых оснований для таких утверждений источники не дают. Постулирование же широкомасштабных «боярских заговоров» в эпоху Ивана Грозного основывается на утверждениях, исходящих от самого Грозного. В конечном счете эта школа отмечает, что, хотя опричнина объективно разрешала (хотя и варварскими методами) некоторые насущные задачи, прежде всего усиление централизации, уничтожение остатков удельной системы и самостоятельности церкви - она была, прежде всего, орудием установления личной деспотической власти Ивана Грозного.

В. Б. Кобрин обращает внимание на мрачноватый, но удачный, по мнению историка, каламбур в повествовании Курбского: опричников князь называл кромешниками; в аду же, как считалось, господствовала «тьма кромешная». Опричники стали у Курбского адовым воинством.

По мнению В. Б. Кобрина, опричнина объективно укрепила централизацию (что "Избранная рада пыталась сделать методом постепенных структурных реформ), покончила с остатками удельной системы и независимостью церкви. При этом опричные грабежи, убийства, вымогательства и прочие бесчинства привели к полному разорению Руси, зафиксированному в переписных книгах и сравнимому с последствиями вражеского нашествия. Главный результат опричнины, по Кобрину, это утверждение самодержавия в крайне деспотических формах, а опосредованно также утверждение крепостничества. Наконец, опричнина и террор, по Кобрину, подточили нравственные устои русского общества, уничтожили чувство собственного достоинства, самостоятельности, ответственности.

С начала «Перестройки» второй половины 80-х годов начинается переоценка исторических событий, в том числе и опричины. В основном не научные исследования, а больше популистские рассуждения.

Наиболее заметным событием в оценке опричины стало художественное произведение Владимира Сорокина «День опричника». Его издало в 2006 году издательство «Захаров». Это фантастическая антиутопия в форме повести одного дня. Главный герой Андрей Комягин является высокопоставленным опричником, фактически заместителем «Бати» − главного опричника.

Сорокин изображает опричников как беспринципных мародеров и убийц. Единственные правила в их «братстве» − верность государю и друг другу. Они употребляют наркотики, занимаются мужеложством из соображений сплочения коллектива, берут взятки, не гнушаются нечестных правил игры и нарушений законов. И, конечно же, убивают и грабят тех, кто впал в немилость к государю. Сам Сорокин оценивает опричину как максимально негативное явление, которое не оправдывается никакими позитивными целями:

Василий Осипович Ключевский более ста лет тому назад написал об опричнине: «Учреждение это всегда казалось странным как тем, кто страдал от него, так и тем, кто его исследовал». За последние сто лет ситуация в науке мало изменилась. Степан Борисович Веселовский писал по поводу изучения эпохи Грозного: «Созревание исторической науки подвигается так медленно, что может поколебать нашу веру в силу человеческого разума вообще, а не только в вопросе о царе Иване и его времени».

Чтобы понять, что такое опричнина, для чего ее создавал герой нашего повествования, каковы были ее результаты, имела ли она какой-нибудь смысл, и если имела, то какой, нужно сначала познакомиться с основными фактами, с канвой событий.

Итак, 3 декабря 1564 года царь отправился на богомолье. Что ж, дело для государя обычное. Царские «объезды» монастырей были одновременно и исполнением религиозного долга, и инспекционными поездками. Но этот выезд был совершенно необычен. «Подъем» царя «не тако был, якоже преже того езживал», - сообщает официальная летопись. Боярам и «дворяном ближним», которым государь велел ехать с собою, было приказано взять жен и детей. Сопровождали царя и дворяне из всех городов, которых он «прибрал» быть с собою. Те должны были взять слуг, запасных коней и весь «служебный наряд», то есть вооружение, доспехи, припасы. Повез царь на богомолье и все драгоценности, золотую и серебряную посуду, иконы и кресты, всю одежду, деньги, казну. Казна же была хранилищем не только чисто материальных ценностей, но и государственного архива.

Только царь добрался до Коломенского, как пришлось остановиться: внезапно настала удивительная для декабря оттепель, а с ней - распутица. Только через две недели царский «поезд» снова двинулся в путь. К 21 декабря с приближенными приехали в Троице-Сергиев монастырь. Вроде поездка проходила стандартно: царь помолился, отпраздновал память святого Петра-митрополита, а затем двинулся дальше, в старое великокняжеское охотничье село Александрову слободу (ныне город Александров Владимирской области). Там любил «тешиться» охотой еще его отец - Василий III, не раз туда наезжал и царь. Последний раз он побывал в Слободе (так часто называли это село) всего полгода тому назад. Сейчас электричка идет до Александрова часа два, царь Иван добирался туда почти месяц.

Кобрин В. Иван Грозный

ПОСЛАНИЕ ИВАНА IV

Крови же в церквах Божьих мы никакой не проливали. Победоносной же и святой крови в нынешнее время в нашей земле не видно, и нам о ней неведомо. А церковные пороги - насколько хватает наших сил и разума и верной службы наших подданных - светятся всякими украшениями, достойными Божьей церкви, всякими даяниями; после того как мы избавились от вашей бесовской власти, мы украшаем не только пороги, но и помост, и преддверие, - это могут видеть и иноплеменники. Кровью же никакой мы церковных порогов не обагряем; мучеников за веру у нас нет; когда же мы находим доброжелателей, полагающих за нас душу искренно, а не лживо, не таких, которые языком говорят хорошее, а в сердце затевают дурное, на глазах одаряют и хвалят, а за глаза поносят и укоряют (подобно зеркалу, которое отражает того, кто на него смотрит, и забывает отошедшего), когда мы встречаем людей, свободных от этих недостатков, которые служат нам честно и не забывают, подобно зеркалу, порученной службы, то мы награждаем их великим жалованием; тот же, который, как я сказал, противится, заслуживает казни за свою вину. А в других странах сам увидишь, как там карают злодеев - не по-здешнему. Это вы по своему злобесному нраву решили любить изменников, а в других странах изменников не любят и казнят их и тем укрепляют власть свою.

ЖЕРТВЫ ОПРИЧНИНЫ

Традиционные представления о масштабах опричного террора нуждаются в пересмотре. Данные о гибели многих десятков тысяч людей крайне преувеличены. По синодику опальных, отразившему подлинные опричные документы, в годы массового террора было уничтожено около 3000-4000 человек. Из них на долю дворянства приходилось не менее 600-700 человек, не считая членов их семей. Опричный террор ослабил влияние боярской аристократии, но он нанес также большой ущерб дворянству, церкви, высшей приказной бюрократии, то есть тем социальным силам, которые служили наиболее прочной опорой монархии. С политической точки зрения террор против этих слоев и группировок был полной бессмыслицей.

Численность жертв опричнины за 7 лет только ее «официального» существования составила в общей сложности до 20 тыс. (При общей численности населения Московского государства к концу 16 в. около 6 млн.).

Цена, которую уплатила Россия за ликвидацию политической раздробленности, не превосходила жертв других народов Европы, положенных на алтарь централизации. Первые шаги абсолютной монархии в странах Европы сопровождались потоками крови подданных, подчас более упорных в сохранении старины, нежели русские княжата. Это - гражданские, или религиозные, войны во Франции, занявшие всю вторую половину века. Это - движение в Нортумберленде и Уестморленде в 1568 г. в Англии. Это - бесконечные аутодафе в Испании, под религиозной оболочкой которых скрывалась борьба за укрепление королевской власти.

Из восточных и юго-восточных европейских государств Россия была единственной страной, не только сумевшей отстоять свою государственную независимость (в отличие от Болгарии, Сербии, Великого княжества Литовского, Венгрии, Чехии и других), но и уверенно продвигавшейся по пути централизации.

ВЫДЕРЖКА ИЗ СИНОДИКА ИВАНА ГРОЗНОГО

Избиенныя в опришнину, а поют по них понахидоу на 7 недели в четверг по пасце. Помяни, господи, душа оусопших раб своих и рабынь, оубиенных князей и княгинь и всех православных христиан мужска полу и женска и коих имена и не писаны…

ИССЛЕДОВАНИЕ СИНОДИКА

Эти «книги», вместе с указом Ивана IV об обязательном поминовении за богослужением убиенных в опричнину единоверцев и щедрыми вкладами по их душам, рассылались по монастырям России, где книжники-черноризцы перерабатывали полученные росписи казненных в хорошо известные ныне местные Синодики опальных. К примеру, поминальный вклад по опальным (90 рублей) получили даже чернецы такого крохотного и малозначительного монастырька, как Успенская Шаровкина пустынь на реке Жиздре. Не исключено, что и туда были отправлены из столичной канцелярии «государские книги» с именами казненных и только случай не сохранил до нашего времени тамошний Синодик опальных.

Как отмечалось ранее, настоятели и старшая братия иноческих обителей получали списки «государских книг» и материальные пожертвования, минуя канцелярии всероссийского митрополита и епархиальных архиереев, непосредственно из рук светских бюрократов, служивших, вероятно, в Панихидном приказе или даже в царской канцелярии. Именно этим объясняется шокирующее несовпадение текстов Синодиков опальных 1583 года между собой, которое может указывать на абсолютно произвольное редактирование на местах, по всей видимости, единственного варианта перечня жертв опричного террора из-за его очевидной непригодности для богослужебного поминания. Дело в том, что составители «государских книг» записали в них не только многих казненных соотечественников под их мирскими, а не крестильными именами, но и «баб»-ведуний, и западных христиан, и мусульман. Если поминовение последних на храмовом богослужении оказывалось недопустимым по догматическим причинам, то поминовение православных христиан по мирским именам было изначально лишено всякого практического смысла. Как известно, имянаречение новорожденного на восьмой день являет собой «знак посвящения его Богу и будущих обязанностей к Нему и к церкви», а мирское имя или прозвище не имеет ни малейшего отношения ни к Господу, ни к церкви.

Курукин И., Булычев А. Повседневная жизнь опричников Ивана Грозного

ИСТОЧНИКИ ОБ ОПРИЧНИНЕ

Исход архивных разысканий зависит не только от меры затраченного труда, но также от интуиции и удачи. Самое важное - найти путеводную нить, верное направление поиска. Можно провести в архиве полжизни и ничего не обнаружить. Чаще всего верный путь помогают найти противоречия, обнаруженные в источнике. В официальном летописном отчете об учреждении опричнины сказано, что после казни изменников царь «положил опалу» на некоторых дворян и детей боярских, «а иных сослал в вотчину свою в Казань на житье з женами и з детми». Никаких пояснений насчет того, кем были жертвы царского гнева, попавшие в ссылку, в источнике нет. Дети боярские составляли основную массу дворянского сословия. Какое значение могла иметь ссылка неких детей боярских? Глухое летописное известие не привлекло особого внимания исследователей. Однако интуиция подсказывала, что летописец сознательно умолчал об известных ему фактах. Первые же находки подтвердили возникшее подозрение. Книги Разрядного приказа сохранили следующую запись: «Того же году (1565) послал государь в своей государевой опале князей Ярославских и Ростовских и иных многих князей и дворян… в Казань на житье…» Разрядная книга определенно утверждает, что жертвой опричных выселений стали не обычные дворяне, а титулованная знать.

Скрынников Р. Иван Грозный

КАК ПОСЛЕ ВОЙНЫ

Писцовые книги, составленные в первые десятилетия после опричнины, создают впечатление, что страна испытала опустошительное вражеское нашествие. «В пусте» лежит не только больше половины, но порой до 90 процентов земли, иногда в течение многих лет. Даже в центральном Московском уезде обрабатывалось всего около 16 процентов пашни. Часты упоминания «пашни-перелога», которая уже «кустарем поросла», «лесом-рощей поросла» и даже «лесом поросла в бревно, в кол и в жердь»: строевой лес успел вырасти на бывшей пашне. Многие помещики разорились настолько, что бросили свои поместья, откуда разбежались все крестьяне, и превратились в нищих - «волочились меж двор».

Конечно, в этом страшном разорении повинна не только опричнина, иногда мы имеем дело лишь с косвенными ее последствиями. Дело в том, что в годы опричнины резко вырос налоговый гнет. 100 тысяч рублей, которые Иван IV взял с земщины за свой «подъем», были только началом. Нельзя, впрочем, забывать и о том, что в 1570-1571 годах в России свирепствовала эпидемия чумы, унесшая множество человеческих жизней. Ее, разумеется, не поставишь в счет опричнине.

И все же роль опричнины в запустении была исключительно велика. Материал для суждений об этом дают нам книги «обысков», расследований о причинах запустения тех или иных сел и деревень Новгородской земли. В некоторых случаях причиной гибели или бегства крестьян называют «немцев» - шведские войска, вторгшиеся в ходе Ливонской войны на часть территории Новгородской земли. Но куда больше записей такого рода: «...опритчиные на правежи замучили, дети з голоду примерли», «опритчина живот пограбели, а скотину засекли, а сам yмep, дети безвесно збежали», «опричиныи замучили, живот пограбели, дом сожгли». Часто оказывается, что запустение наступило и от «царевых податей», то есть в конечном счете от той же опричнины, которая резко усилила налоговое ярмо.

Кобрин В. Б. Иван Грозный

Несколько причин подтолк-нули царя Ивана IV к созданию этой небывалой политической си-стемы. Первая — резкое обострение противоречий с высшей знатью после издания указа о конфискации выморочных княжеских вотчин в 1562 г. (Прежде эти вотчины доставались родственникам умерше-го или уходили в монастырь «на помин души».) Вторая — тяжёлые поражения русской армии в Ливонской войне в 1564 г., бегство в Литву князя Андрея Курбского. Страх перед боярским заговором не давал царю покоя. И тогда он решил опередить врагов.

Опричнина имела две цели: подрыв экономического могущества круп-ной аристократии и физическое истребле-ние наиболее ярких её представителей .

Первая цель опричнины достигалась политикой переселений. Царь Иван Грозный тщательно продумал перечень обла-стей, включённых в опричнину. Помимо богатых торговых городов и районов соляных промыслов, здесь оказались уезды, в которых располагались родовые вотчины старой ростово-суздальской зна-ти — стержня московской боярской корпорации. Все эти вотчины немедленно были «отписаны на государя» и розданы в поместья опричникам. Их владельцы были в принудительном порядке вы-сланы в земщину. Там им велено было дать небольшие поместья где-нибудь на южных или восточных границах страны. Переселен-цам запрещалось брать с собой имущество и ценные вещи. Всё это становилось добычей новых хозяев — опричников. А недавние вла-дельцы златоверхих теремов в одночасье превращались в нищих.

Вторая цель опричнины — физическое уничтожение значительной части аристократии — достигалась при помощи террора. По при-казу царя опричники хватали неугодных, везли их в Александрову слободу (опричную столицу Ивана Грозного) и там после жестоких пыток убивали. Иногда казни совершались и в Москве, где рядом с Кремлём, на другом берегу реки Неглинки, вырос мрачный за-мок — «государев опричный двор». Царь Иван IV испытывал садистское наслаждение, глядя на муки несчастных, и лично принимал участие в пытках и казнях. Некоторые историки считают, что он ещё с юно-сти страдал серьёзными психическими отклонениями.

Падение Избранной рады

В 1560 г. отношения между царём и Избранной радой неожиданно испортились. Пово-дом для раздора послужили разногласия царя с Алексеем Адаше-вым в области внешней политики, а подлинной причиной — давно назревшее желание Ивана править самостоятельно. Он считал, что мирные методы борьбы с крупной аристократией недостаточны, что для полного контроля над правящим классом следует прибегнуть к мечу. Однако советники (люди, как пра-вило, религиозные и добродетельные) ме-шали царю дать волю своим низменным инстинктам, своей врождённой склонности к жестокости и произволу.

В итоге основные деятели Избранной рады — Адашев и Сильвестр — лиши-лись своих постов и отправились в ссыл-ку. Князь Курбский был послан воеводой в Ливонию. Престарелый митрополит Ма-карий уже не имел сил для политической борьбы. 31 декабря 1563 г. он скончался в возрасте 82 лет.

Боярская дума

Избавившись от своих советников, царь всё ещё не мог править единовласт-но. На его пути стояла Боярская дума с её традиционным авторитетом и глубокими связями во всех слоях общества . Все важ-нейшие решения государя принято было согласовывать с Боярской думой. Разогнав этот орган власти выс-шей аристократии, царь вполне мог получить тяжелейшую внутрен-нюю смуту . Единственный выход состоял в том, чтобы поставить аристократию на колени.

Начало опричнины

В 1564 г. Иван IV неожиданно выехал вместе с семьёй из Москвы и отпра-вился в Александровскую слободу (ныне город Александров в 100 км к се-веро-востоку от Москвы). Отсюда он направил в столицу боярам, духовен-ству и служилым людям грамоту, где обвинял их в изменах. Его послание было прочитано на Красной площади. Началось волнение в городе. Царя решили уговорить вернуться. Он согласился, но при условии, что «имеет право наказать всех, кого посчитает изменником». Для этих карательных целей и была создана опричнина с её хорошо вооружённым войском.

В 1565 г. Иван IV выделил себе особое владение — опричнину , а территория, не включённая в опричнину, называлась земщиной .

Вся страна делилась на две части: опричнину и земщину . В каждой было своё правительство, своя Боярская дума. Земщи-ной руководили бояре. В опричнине вся полнота власти переходила к царю.

В опричнину были взяты лучшие земли с наиболее развитым хозяйством. Когда опричники разоряли их, царь брал себе новые богатые земли. Опричнина име-ла свою казну, своё войско, своё управление. Это было «государство в государстве». Земщина оказалась беззащитной перед разбойными набегами опричников, которых поддерживал сам царь. Кроме того, она дол-жна была платить разорительный налог на содержание опричнины.

Опричники

Опричником называли того, кто состоял в рядах опричнины. В народе опричников называли «кромешниками» — черными силами царя.

Первоначально оприч-ное войско составляло одну тысячу человек , а к концу опричнины оно выросло до шести тысяч. Это были тщательно отобранные дворяне, не имевшие родствен-ных связей с земщиной, готовые выпол-нить любой приказ государя. Опричники одевались во все тёмное и носили особую форму — чёрные балахоны с широ-ким поясом. Ездили на вороных конях с чёрной сбруей. К седлу своих коней опрични-ки прикрепляли метлу, а на шею коня — собачью голову — знак их готовности выметать из государства любую измену и рубить «собачьи головы» изменников-бояр. Они имели право ворваться в любую усадьбу, на любой двор к подозреваемому в измене человеку из земщины, разорить его дом, выгнать его домочадцев (или даже убить). Никто не знал, против кого обратится очередной гнев царя.

После ликвидации Избранной рады цели внутренней политики Ивана IV в целом остаются теми же, что и прежде. Однако методы их достижения уже иные. Тщательно продуманные, последовательные реформы уходят в прошлое. Главным инструментом политической борьбы становится топор палача. Запуганная кровавыми расправами Боярская дума молчит, а быстро сменяющие друг друга правитель-ства служат послушным орудием в руках опьянённого безграничной властью и порой теряющего рассудок самодержца.

Опричнина разрушила нормальный порядок управления стра-ной. Повсюду воцарились страх и хаос. Никто — даже самые близ-кие подручные царя — не был уверен в завтрашнем дне. Получив вотчины высланных и опальных бояр, опричники относились к ним так, словно это были вражеские территории. За короткое время пре-жде процветавшие, многолюдные хозяйства превращались в пусто-ши. Крестьяне в ужасе разбегались кто куда. Запуганная репрессия-ми аристократия молчала.

Тяжела была судьба тех, кто пытался противостоять опричнине. Митрополит Макарий к этому времени уже умер, а новый — удалил-ся в монастырь. Вместо него митрополитом стал Филипп Колычев (1566-1568), который стремился остановить зверства опричников: один лишь он осмелился публично выступить против опричнины. За это мужественный иерарх был лишён сана, низложен, заточён в монастырь и вскоре удушен опричниками по царскому приказу.

Затем начались казни самих опричников, стоявших у её истоков. На смену им выдвигались «особо отличившиеся». Среди них исто-рия сохранила имя опричника Малюты Скуратова. Оно стало нари-цательным. Его употребляют и ныне в смысле жестокой и бессмы-сленной расправы с невинными.

Подозрительность и страх воцарились в стране. Гнев царя обра-щался не только против богатых боярских родов, но и против це-лых городов.

Походы Ивана Грозного

В конце 1569 г. царь обвинил в измене город Новгород и высту-пил в поход против него. Поход Ивана Грозного на Новгород в 1570 г. стал самой крупной массовой расправой времён опричнины.

Заподозрив новгород-цев в измене, царь учинил в городе страшный погром. Разгром города длился шесть недель. Мно-го служилых людей, горожан, священников и монахов были убиты или утоплены в реке Волхов. Имущество новгородцев, как и ценно-сти церкви, были разграблены. Окрестности города разорены.

Разгрому подверглись также города Тверь, Торжок и примыка-вшие к ним села и деревни. Уничтожались военные гарнизоны и жители в Нарве, Ивангороде и Пскове.

Голод и чума

Одновременно с опричниной центральные районы страны посе-тили два других бедствия: страшный трёх летний голод и эпидемия чумы в 1569-1571 гг. Ко всему этому добавились тяжкие повин-ности, возложенные на население в связи с бесконечной Ливонской войной. В итоге в 70-е гг. XVI в. происходит резкое сокращение на-селения московских земель. Значительная часть людей погибла от стихийных бедствий и опричного террора, а оставшиеся устремились на окраины страны, в непроходимые леса Русского Севера или в юж-ные степи. Материал с сайта

Путешествующий по России англичанин Д. Флетчер отмечал: «Случается видеть многие деревни и города, совершенно пустые, народ весь разбежал-ся по другим местам... Так, по дороге к Москве, между Вологдою и Яросла-влем, встречаются до пятидесяти деревень по крайней мере совершенно оставленные, так что в них нет ни одного жителя».

Пока опричное войско расправлялось с городами и сёлами своей страны, к Москве подошёл крымский хан Гирей и сжёг её. Россий-ское государство было разорено дотла. Его население сократилось в несколько раз. Поля были заброшены. Города опустели.

Опричниной (от слова «опричь» – кроме) начали называть специально выделенный государю земельный удел, и штат царских приближенных, и особое войско. В опричные владения входили ряд городов и уездов в центре страны (Суздаль, Можайск, Вязьму), богатые земли русского Севера, некоторые уезды на южных рубежах державы. Остальная ее территория была названа «земщина».

Весь государственный аппарат делился на две части – опричный и земский. Вошедшие в опричнину феодалы (вначале их было 1000, а к 1572 г. – 6000) ходили в специальной униформе: в черном кафтане и черной же островерхой шапке. Преданность своему царю, готовность «вымести и выгрызть» изменников символизировали привязанные к шеям коней и колчанам для стрел метлы и собачьи головы.

Само слово «опричь» («опричнина») начало употребляться задолго до правления . Уже в XIV столетии опричниной называли часть наследства, которая достается вдове князя после его смерти. У нее было право получать доходы с определенной части земельных угодий, но после ее смерти все это возвращалось к старшему сыну. Вот что такое опричнина - специально выделенный в пожизненное владение удел.

У слова «опричнина» со временем появился синоним, восходящий к корню «опричь», что значит «кроме». Отсюда «опричнина» - «тьма кромешная», как ее еще временами называли, «опричник» - «кромешник». Но этот синоним употреблялся только с XVI столетия.

Причины Опричнины

В общем, все разногласия историков по поводу причин возникновения опричнины, можно свести к двум взаимоисключающим утверждениям:
Опричнина была обусловлена личными качествами Ивана Грозного и у нее не было никакого политического смысла (В.Ключевский, С.Веселовский, И.Фроянов);
Она была хорошо взвешенным политическим шагом Ивана IV и направлялась против социальных сил, противостоящих его «самовластию». Такое утверждение, в свою очередь, также «раздваивается». Одни исследователи считают, что целью опричнины было сокрушить боярско-княжеское экономическое и политическое могущество (С.Соловьев, С.Платонов, Р.Скрынников). Другие (А.Зимин и В.Кобрин) полагают, что опричнина «направлялась» в остатки удельно-княжеской старины (Старицкий князь Владимир), и еще была направлена против сепаратистских устремлений Новгорода и сопротивления церкви как мощной, противостоящей державе организации. И любое из этих положений не бесспорно, потому спор об опричнине продолжается.

1560 год — им была упразднена Избранная рада, хотя именно она смогла создать ту базу, на которой впоследствии и расцвело пышным цветом государево величие.

1558 год — началась Ливонская война. Многие представители боярской знати были против нее. Они в открытую высказывали свое недовольство. Все это способствовало накалу страстей в высших эшелонах власти. Государь усиливал давление на бояр, но те не желали покорно склонять головы перед царской волей. Некоторые князья начали уезжать за границу. К примеру, предательство в 1563 году военачальника князя Андрея Курбского, входившего в состав Избранной рады и бежавшего в враждебную Литву (после чего и без того мнительный государь стал везде видеть заговор, убедился в неверности ему бояр).

Картина Н. В. Неврева. Изображено убийство боярина И. Федорова (1568), которого Грозный, обвинив в желании захватить власть, заставил надеть царские одежды и сесть на трон, после чего зарезал.

Введение опричнины

Действия свои против бояр-княжат государь открыл невиданным поступком. В самом конце 1564 года он уехал из Москвы, не сказав куда, и остановился за Троице-Сергиевым монастырем в Александровской слободе (сейчас город Александров). Оттуда в январе 1565 года он прислал в Москву грамоту, в которой говорилось, что он оставляет свое царство из-за боярской измены. Москвичи, отправив к государю посольство с духовенством во главе, уговаривали его не покидать царства. Иван Грозный согласился остаться на царстве, только с условием, что ему не станут мешать «класть свою опалу» на изменников, а иных и казнить, а ему самому учинить себе «опричнину»: «двор ему себе и на весь свой обиход учинити особной». Так была введена знаменитая опричнина.

Цель опричнины

Когда опричнина устроилась, она стала действовать. Цель опричнины заключалась в том, чтобы забрать всякую силу и значение у той княжеской аристократии, которая образовалась в столице из потомства удельных князей и считала себя как бы соправительницей царя. Испытав на себе властолюбие своих бояр, Иван IV счел их «изменниками» и, не удовлетворившись опалами на отдельных лиц, надумал обезвредить все боярство.

Формирование опричнины

В своем новом «дворе», куда он не пускал «изменников-бояр», он получил силы и средства для действий против них. Он брал к себе в опричнину один за другим те города и уезды, в которых имелись старые удельные вотчины бояр-княжат, и применял к ним тот порядок, какой применялся Москвой в захваченных областях (Новгороде, Пскове, Рязани). Именно из взятых в опричнину уездов выводились вон все опасные и подозрительные для царя Ивана люди, как правило потомки удельных князей. Их переселяли на окраину государства, на новые земли, где не было никаких удельных воспоминаний и где эти люди не представляли из себя опасность.

Старые же их земли отбирали «на государя» и они шли «в раздачу». Вместо удаленной знати государь селил в их старых вотчинах мелких помещиков-опричников, преданных ему и которые зависели только от него. Совершая это дело разорения и изгнания старой знати, государь, по его выражению, «перебирал людишек». Он делал это до конца своей жизни, на протяжении почти 20 лет, и постепенно забрал в опричнину половину всего государства. Оставшаяся половина находилась в старом положении, управлялась боярской думой и называлась «земщиною», или «земскими» (людьми). 1575 год — над земщиною Иван Грозный поставил было особого «великого князя» в лице подчиненного ему крещеного татарского (Касимовского) царя Симеона Бекбулатовича, но вскоре свел его в Тверь.

Ход событий

Опричнина была жестокой мерой, разорившей не только княжат, но и множество других людей, - всех тех, кого насильственно переселяли с места на место, у кого забирали вотчины и хозяйство. Сама по себе опричнина должна была возбудить ненависть гонимых. Однако действия опричнины сопровождались еще жуткими зверствами. Иван Грозный не только изгонял знать из ее вотчин: он мучил и казнил неприятных ему людей. По приказу царя рубили головы «изменникам» не только десятками, но целыми сотнями. 1570 год — государь разорил целый город, именно Великий Новгород.

Заподозрив новгородцев в какой-то измене, он пошел на них войной как на настоящих врагов и губил их без всякого суда на протяжении нескольких недель.

Поход на Новгород

Иван собрал всех опричников, которые были способны носить оружие, вперед были отправлены разъезды, которые заняли все почтовые станции и городки по дороге, под предлогом борьбы с чумой въезд и выезд из Новгорода запретили – чтобы никто не мог предупредить северян о движении опричного войска.

Грабежи и убийства начались еще по дороге – в Твери и Торжке, а 2 января 1570 года передовые отряды опричников подошли к Новгороду и сразу окружили его, «дабы ни един человек из града не убежал». В Новгороде опричниками был устроена кровавая резня: «Царь и великий князь сед на судище и повеле приводити из Великаго Новагорода владычних бояр, и служилых детей боярских, и гостей, и всяких городцких и приказных людей, и жены, и дети, и повеле перед собою люте мучити».

Московский застенок времен опричнины. А. Васнецов

Несчастных жгли огнем, после привязывали к саням длинной веревкой и тащили две версты до Новгорода, где связывали (детей привязывали к матерям) и бросали с моста в реку, где другие «каты» заталкивали их под лед огромной полыньи палками. «Главу заговора», новгородского архиепископа Пимена, отправили в Москву – старика, больше 30-ти лет окормлявшего Новгород, посадили на кобылу задом наперед и приказали всю дорогу дуть в волынку – атрибут скоморохов. В столице церковный суд лишил Пимена сана, его заточили в Никольском монастыре в Веневе, где через год тот скончался.

Город полностью разграбили, на оставшихся в живых новгородцев наложили огромные штрафы, которые выбивались – в прямом смысле – кнутом на «правеже» еще много месяцев. Годы спустя царь впишет в составленный им «Синодик опальных», список убитых его волею людей, страшную в своей лаконичности фразу: «По Малютине скаске новгородцев отделал тысящу четыреста девяносто человек». И историки по сей день спорят, является ли эта цифра общим количеством погубленных в Новгороде людей или это «достижение» только отряда под началом Малюты Скуратова.

Из Новгорода опричное войско двинулось в Псков, который ожидала та же участь. Однако «пскопских» спас местный юродивый Никола, который протянул государю кусок мяса. На недоумение царя – зачем ему мясо в пост, юродивый, согласно легенде, отвечал: «Да разве Ивашка думает, что съесть постом кусок мяса какого-нибудь животного грешно, а нет греха есть столько людского мяса, сколько он уже съел?». По другой версии, юродивый потребовал: «Хватит мучить людей, уезжай в Москву, иначе лошадь, на которой ты приехал, не повезет тебя обратно». На другой же день лучший государев конь пал, и испуганный царь приказал возвращаться в столицу. Как бы там ни было, но Псков смог отделаться малой кровью – царь поверил знамению и покорился, как он считал, Божьей воле.

Псы государевы

По всему государству, много лет кряду, вламываясь в частные дома, опричники проливали кровь, насильничали, грабили и оставались безнаказанными, так как считалось, что они «выводили измену» из царства. Царь Иван, получивший имя «Грозного» за свои казни и зверства, сам доходил до неистовства и необыкновенной распущенности. Кровавые казни сменялись у него пирами, на которых тоже лилась кровь; пиры переходили в богомолья, в которых бывало и кощунство. В Александровской слободе Иваном Грозным было устроено что-то вроде монастыря, где его развратные опричники были «братиею» и носили черные рясы поверх цветного платья.

От смиренного богомолья братия переходила к вину и крови, глумясь над истинным благочестием. Московский митрополит Филипп (из рода бояр Колычевых) не смог смириться с распущенностью нового царского двора, обличал государя и опричников за что и был низложен Иваном с митрополии и сослан в Тверь (в Отрочь монастырь), где в 1570 году его задушил один из самых жестоких опричников - . Царь не постеснялся расправиться и со своим двоюродным братом князем Владимиром Андреевичем, которого подозревал в умыслах против себя еще со своей болезни 1553 года. Князя Владимира Андреевича убили без суда, так же, как мать и жену его. Не умеряя своей жестокости, государь не ограничивал никаких своих вожделений. Он предавался всяческим излишествам и порокам.

Последствия опричнины

Цель, которую поставил себе Иван IV, устраивая опричнину, была достигнута. Княжеская аристократия была разгромлена и унижена; старые удельные вотчины княжат перешли к царю и были обменены на другие земли. Опричнина, несомненно, повела к разорению державы, потому что разрушила хозяйственный порядок в центральных московских областях, где сосредоточены были княжата с их удельными вотчинами.

Когда Грозный выселял крупных вотчинников с их старых земель, оттуда уходили с ними их холопы, а потом начали уходить и крестьяне, которым невыгодно было оставаться за новыми владельцами, мелкими помещиками, не имевшими никаких земельных льгот. Народ охотно шел на окраины государства, где не было ужасов опричнины, отчего центральные области все пустели и пустели. К концу царствования Грозного они запустели до такой степени, что с них государь не получал уже ни ратных людей, ни податей. Таковы были в конце концов последствия опричнины.

Еще опричнина имела далеко идущие политические последствия. Она привела к ликвидации пережитков удельного времени и укреплению режима личной власти государя. Ее социально-экономические порядки оказались пагубными. Опричнина и затянувшаяся разорили государство. Глубокий экономический кризис, охвативший Россию в 1570–1580-е гг., современники называли «порухой». Одним из пагубных последствий внутренней политики царя Ивана стало закрепощение русского крестьянства. 1581 год — были установлены «Заповедные лета», впредь до отмены которых крестьянам было запрещено покидать своих владельцев. На деле это значило, что крестьян лишили древнего права перехода в Юрьев день к другому хозяину.

Совершенно очевидно только одно, что опричнина не была ступенью к прогрессивной форме правления и не способствовала развитию государства. Эта была кровавая разрушавшая его реформа, о чем могут свидетельствовать ее последствия, в том числе наступление « » в начале XVII века. Мечты народа и прежде всего дворянства о сильном государе, «стоящем за великую правду» воплотились в разнузданный деспотизм.