Как клевещут на Сталина. Факты против лжи о Вожде
Игорь Пыхалов
КЛЕВЕТА НА СТАЛИНА
Предисловие
В тревоге осквернители,
Поборники гуманности,
Бредовые мыслители,
Их беспокоят странности.
Ведь так они стараются,
Льют зелья ядовитые,
Но Сталин возрождается,
Сквозь образы разбитые.
Станислав Крутиков
Сталин возвращается… Эти слова мы слышим всё чаще и чаще. «Не допустить возрождения сталинизма», - бьются в истерике либеральные СМИ. «Возврата к сталинизму не будет», - заверяет нас президент Дмитрий Медведев. «Обеспокоенность возрождением сталинизма в России» высказывают западные державы.
Как же так? После хрущёвских разоблачений, после оголтелой горбачёвско-яковлевской травли, после миллионных тиражей «огоньков» и прочей перестроечной макулатуры, после ежегодных ритуальных завываний («Ты, потерявший родных и близких в сталинских лагерях…») и призывов к покаянию, имя Сталина в массовом сознании жителей нашей страны до сих пор не предано позору и забвению.
Почему популярность Сталина не уменьшается, а растёт? Почему буксует гигантская машина официозной пропаганды? Почему граждане нашей страны до сих пор яростно спорят, выясняя отношение к умершему более полувека назад государственному деятелю?
Потому, что здание антисталинской пропаганды изначально строилось на зыбком фундаменте лжи и клеветы. Дом, возведённый на песке, неизбежно рухнет.
Потому, что на фоне покойного вождя советского народа сегодняшние правители России смотрятся особенно жалко и нелепо.
Потому, что глядя на «успехи и достижения», демонстрируемые российской «сырьевой демократией», наши соотечественники всё сильнее осознают, что этот путь ведёт нас к гибели.
Сегодня отношение к Сталину стало своеобразной лакмусовой бумажкой, тестом на любовь к Родине. Недаром же было подмечено: «Сталин был коммунистом - говорят коммунисты. Сталин был националистом - спорят националисты. Сталин был мразью и ничтожеством - заявляют мрази и ничтожества».
Надеюсь, что и эта книга послужит делу восстановления доброго имени оболганного вождя.
Сталин и техника безопасности
В ходе визита в Советский Союз в ноябре-декабре 1944 года лидер «Сражающейся Франции» генерал Шарль де Голль имел несколько бесед с И. В. Сталиным.
3 декабря во время завтрака «возникла шутливая беседа между т. Молотовым и Гарро о роли авиации в дипломатии и политике в духе того, что авиация облегчает политические связи стран.
Тов. И. В. Сталин включился в эту беседу и в иронически-шутливом тоне заметил: «Если только полёты не заканчиваются катастрофой».
Затем т. Сталин добавил, обращаясь к де Голлю: «Вы можете быть спокойны в Ваших полётах в СССР. Никаких катастроф не будет. Это не наш метод. Такие катастрофы возможны где-нибудь на юге Испании или Африки, но не у нас в СССР. Мы бы расстреляли людей, виновных в такой катастрофе»».
Вот он, кровавый оскал тоталитаризма! Зачем же расстреливать, когда есть другие методы, гуманные и демократические? Как заявил недавно президент РФ Дмитрий Медведев: «Никакие интересы национальной промышленности; в данном случае авиапрома, не стоят человеческих жизней. Если самолётостроительная отрасль не в состоянии создавать качественные и надёжные машины, Россия будет закупать их за границей».
К тому же, по мнению нынешних обличителей, во всех авариях на территории СССР (а также природных катастрофах и стихийных бедствиях) был виновен лично вождь советского народа:
«Вина за аварии была переложена с плеч политических руководителей (например, самого Сталина) на плечи работников промышленных предприятий.
В начале и середине 30-х годов любая крупная авария в СССР, в результате которой имелись человеческие жертвы, обычно давала повод для возбуждения уголовного дела».
Складывается впечатление, будто Сталин был всемогущим божеством, имел доскональную информацию обо всём происходящем в Советском Союзе и полную власть над любым происшествием. Всё, что было в стране плохого, происходило по злой воле Сталина, всё, что было хорошего - делалось вопреки Сталину.
Увы, вместо того, чтобы бороться с первопричиной всех бед, сталинские опричники искали виновных на предприятиях. Мало того, вместо «стрелочников» подручные кровавого тирана так и норовили осудить кого-нибудь из начальства:
«При укладке плиты карниза на возводимом здании школы рабочий-каменщик из-за большого выступа карниза был вынужден стать (для удобства работы) на стену возводимого здания.
Под давлением тяжести тела рабочего плита карниза обрушилась. Рабочий упал вместе с карнизом с высоты четвёртого этажа и погиб.
Приступив к расследованию дела, следователь установил, что рабочий встал на ещё не закреплённую плиту карниза, что погибший являлся старым опытным каменщиком, хорошо знавшим правила техники безопасности. Получив такого рода данные, следователь пришёл к заключению, что виновником происшествия является сам погибший каменщик. Дело было прекращено».
Казалось бы, чего ещё надо? Сам каменщик и виноват, закрыть на этом дело и успокоиться. Но нет, дотошные сталинские сатрапы начинают копать дальше:
«Прекращение этого дела являлось неправильным; ошибка следователя обусловливалась тем, что он совершенно неправильно определил те нарушения, которые фактически имели место в данном случае и в результате которых погиб каменщик.
Следователь не должен был ограничиваться выявлением только тех нарушений, которые допустил сам каменщик, следователь обязан был исследовать и все те обстоятельства, которые касались условий работы погибшего, и определить всю совокупность нарушений. Если бы он это сделал, то было бы установлено, что нарушение, допущенное каменщиком, было обусловлено целым рядом гораздо более серьёзных нарушений, допущенных руководителями строительства.
Следователь установил бы, что:
а) каменщику не было предоставлено нормально организованное рабочее место, в силу чего он был вынужден работать стоя на стене, этим самым был поставлен в опасные для него условия работы;
б) по характеру работ и в соответствии с требованиями правил техники безопасности технический руководитель строительства обязан был предусмотреть устройство выносных лесов с удобными площадками, ограждениями, перилами и бортовой доской;
в) укладка плит как с настила, так и выносных лесов должна была производиться двумя рабочими одновременно, а не одним, как это было в данном случае;
г) анкеровка (закрепление) карниза была проведена неправильно (анкеровка и закрепление карниза не соответствуют проекту);
д) размерность и профиль карниза не соответствовали проекту;
е) способ подачи материала для укладки карниза не соответствовал проекту организации работ.
Установив все эти моменты, следователь, естественно, не прекратил бы дела, так как для него было бы ясно, что погибший каменщик был поставлен администрацией строительства в чрезвычайно опасные условия работы. Задача следователя в данном случае заключалась бы в том, чтобы определить, чем именно вызваны нарушения правил безопасности со стороны руководителя стройки: преступной халатностью или умыслом, и, в таком случае, с какими целями - контрреволюционными или иными».
В тревоге осквернители,
Поборники гуманности,
Бредовые мыслители,
Их беспокоят странности.
Ведь так они стараются,
Льют зелья ядовитые,
Но Сталин возрождается,
Сквозь образы разбитые.
Станислав Крутиков
Сталин возвращается… Эти слова мы слышим всё чаще и чаще. «Не допустить возрождения сталинизма», – бьются в истерике либеральные СМИ. «Возврата к сталинизму не будет», – заверяет нас президент Дмитрий Медведев. «Обеспокоенность возрождением сталинизма в России» высказывают западные державы.
Как же так? После хрущёвских разоблачений, после оголтелой горбачёвско-яковлевской травли, после миллионных тиражей «огоньков» и прочей перестроечной макулатуры, после ежегодных ритуальных завываний («Ты, потерявший родных и близких в сталинских лагерях…») и призывов к покаянию, имя Сталина в массовом сознании жителей нашей страны до сих пор не предано позору и забвению.
Почему популярность Сталина не уменьшается, а растёт? Почему буксует гигантская машина официозной пропаганды? Почему граждане нашей страны до сих пор яростно спорят, выясняя отношение к умершему более полувека назад государственному деятелю?
Потому, что здание антисталинской пропаганды изначально строилось на зыбком фундаменте лжи и клеветы. Дом, возведённый на песке, неизбежно рухнет.
Потому, что на фоне покойного вождя советского народа сегодняшние правители России смотрятся особенно жалко и нелепо.
Потому, что глядя на «успехи и достижения», демонстрируемые российской «сырьевой демократией», наши соотечественники всё сильнее осознают, что этот путь ведёт нас к гибели.
Сегодня отношение к Сталину стало своеобразной лакмусовой бумажкой, тестом на любовь к Родине. Недаром же было подмечено: «Сталин был коммунистом – говорят коммунисты. Сталин был националистом – спорят националисты. Сталин был мразью и ничтожеством – заявляют мрази и ничтожества».
Надеюсь, что и эта книга послужит делу восстановления доброго имени оболганного вождя.
Глава 1. Сталин и техника безопасности
В ходе визита в Советский Союз в ноябре-декабре 1944 года лидер «Сражающейся Франции» генерал Шарль де Голль имел несколько бесед с И.В. Сталиным. 3 декабря во время завтрака «возникла шутливая беседа между т. Молотовым и Гарро о роли авиации в дипломатии и политике в духе того, что авиация облегчает политические связи стран.
Тов. И.В. Сталин включился в эту беседу и в иронически-шутливом тоне заметил: “Если только полёты не заканчиваются катастрофой”.
Затем т. Сталин добавил, обращаясь к де Голлю: “Вы можете быть спокойны в Ваших полётах в СССР. Никаких катастроф не будет. Это не наш метод. Такие катастрофы возможны где-нибудь на юге Испании или Африки, но не у нас в СССР. Мы бы расстреляли людей, виновных в такой катастрофе”» .
Вот он, кровавый оскал тоталитаризма! Зачем же расстреливать, когда есть другие методы, гуманные и демократические? Как заявил недавно президент РФ Дмитрий Медведев: «Никакие интересы национальной промышленности, в данном случае авиапрома, не стоят человеческих жизней. Если самолётостроительная отрасль не в состоянии создавать качественные и надёжные машины, Россия будет закупать их за границей» .
К тому же, по мнению нынешних обличителей, во всех авариях на территории СССР (а также природных катастрофах и стихийных бедствиях) был виновен лично вождь советского народа:
«Вина за аварии была переложена с плеч политических руководителей (например, самого Сталина) на плечи работников промышленных предприятий.
В начале и середине 30-х годов любая крупная авария в СССР, в результате которой имелись человеческие жертвы, обычно давала повод для возбуждения уголовного дела» .
Складывается впечатление, будто Сталин был всемогущим божеством, имел доскональную информацию обо всём происходящем в Советском Союзе и полную власть над любым происшествием. Всё, что было в стране плохого, происходило по злой воле Сталина, всё, что было хорошего – делалось вопреки Сталину.
Увы, вместо того, чтобы бороться с первопричиной всех бед, сталинские опричники искали виновных на предприятиях. Мало того, вместо «стрелочников» подручные кровавого тирана так и норовили осудить кого-нибудь из начальства:
«При укладке плиты карниза на возводимом здании школы рабочий-каменщик из-за большого выступа карниза был вынужден стать (для удобства работы) на стену возводимого здания.
Под давлением тяжести тела рабочего плита карниза обрушилась. Рабочий упал вместе с карнизом с высоты четвёртого этажа и погиб.
Приступив к расследованию дела, следователь установил, что рабочий встал на ещё не закреплённую плиту карниза, что погибший являлся старым опытным каменщиком, хорошо знавшим правила техники безопасности. Получив такого рода данные, следователь пришёл к заключению, что виновником происшествия является сам погибший каменщик. Дело было прекращено» .
Казалось бы, чего ещё надо? Сам каменщик и виноват, закрыть на этом дело и успокоиться. Но нет, дотошные сталинские сатрапы начинают копать дальше:
«Прекращение этого дела являлось неправильным; ошибка следователя обусловливалась тем, что он совершенно неправильно определил те нарушения, которые фактически имели место в данном случае и в результате которых погиб каменщик.
Следователь не должен был ограничиваться выявлением только тех нарушений, которые допустил сам каменщик, следователь обязан был исследовать и все те обстоятельства, которые касались условий работы погибшего, и определить всю совокупность нарушений. Если бы он это сделал, то было бы установлено, что нарушение, допущенное каменщиком, было обусловлено целым рядом гораздо более серьёзных нарушений, допущенных руководителями строительства.
Следователь установил бы, что:
а) каменщику не было предоставлено нормально организованное рабочее место, в силу чего он был вынужден работать стоя на стене, этим самым был поставлен в опасные для него условия работы;
б) по характеру работ и в соответствии с требованиями правил техники безопасности технический руководитель строительства обязан был предусмотреть устройство выносных лесов с удобными площадками, ограждениями, перилами и бортовой доской;
в) укладка плит как с настила, так и выносных лесов должна была производиться двумя рабочими одновременно, а не одним, как это было в данном случае;
г) анкеровка (закрепление) карниза была проведена неправильно (анкеровка и закрепление карниза не соответствуют проекту);
д) размерность и профиль карниза не соответствовали проекту;
е) способ подачи материала для укладки карниза не соответствовал проекту организации работ.
Установив все эти моменты, следователь, естественно, не прекратил бы дела, так как для него было бы ясно, что погибший каменщик был поставлен администрацией строительства в чрезвычайно опасные условия работы. Задача следователя в данном случае заключалась бы в том, чтобы определить, чем именно вызваны нарушения правил безопасности со стороны руководителя стройки: преступной халатностью или умыслом, и, в таком случае, с какими целями – контрреволюционными или иными» .
«Выходит, мы хорошие граждане, когда работаем и выполняем планы.
А стоит заговорить о своих правах, как превращаемся
в экстремистов и националистов»
Кнарик Аракелян, Герой Социалистического труда, ткачиха
газета «Советский Карабах», 5 мая 1989 года
Помнится, в ходе одного из первых перестроечных телемостов с участием представителей советской и американской общественности одна советская гражданка в пылу спора бросила в эфир: «В СССР секса нет!». Эти слова не только рассмешили полмира, но и стали с тех пор расхожим клише. Но суть-то проблемы гражданка отразила правильно: секс в Союзе, конечно, был, но негласно, так сказать, подпольно. Официально же о нем ничего не говорилось, и это означало, что этот вопрос в Советском Союзе был «решен раз и навсегда»!
То же самое можно было сказать и о национальном вопросе в СССР. Документы партии и правительства, выступления советских лидеров, учебники истории и научного коммунизма однозначно гласили, что национальный вопрос в Советском Союзе решен раз и навсегда, навеки восторжествовала дружба народов СССР, и вообще все идет к тому, что очень скоро отдельные народы окончательно и бесповоротно сольются в новую общность, - единый советский народ.
В соответствии с этой теорией было ясно, что муссирование и тем более официальное поднятие каких-то там национальных вопросов - есть отход от ленинской национальной политики, «удар в спину перестройке», «экстремизм», «национализм» и так далее. Исходя из этого, идеологические инстанции КПСС и дали поручение советским СМИ: как, каким образом освещать неожиданно свалившиеся на кремлевские головы «события в НКАО и вокруг нее».
Что же там произошло?
В СССР мало кто вообще знал о Нагорном Карабахе. Но еще более далеки были советские люди от нелегких проблем горного края, сведений о которых в периодической печати, по понятным причинам, до этого вообще не было. Что же узнал советский читатель из статьи бакинского корреспондента «Известий» «Что имеем - сохранить!», которая явилась первой авторской публикацией на тему карабахского кризиса в центральной советской прессе?1
Во-первых, что «область населяют представители 49 национальностей, самую большую часть составляют армяне». Уже в этой фразе был заложен типичный пример дезинформации-полуправды, так часто позже использовавшейся в карабахском вопросе советской пропагандой, и до сих пор остающейся основным оружием пропаганды азербайджанской. В самом деле, ведь «самая большая часть» вовсе не означает подавляющего большинства населения, коим были в автономии армяне. При наличии 49 национальностей это может быть и 10, и 20 процентов населения.
В то же время из материалов переписи 1979 г. было доподлинно известно, что армяне составляли 75,9% населения НКАО, азербайджанцы – 22,9% русские – 0,8%, а на долю представителей остальных 46 национальностей приходилось всего 0,35 процента или... 576 человек. Но без этих сведений у читателя создавалось совершенно превратное представление о национальном составе населения области, что навевало заведомое неприятие «переподчинения» автономной области Армянской ССР.
Далее газета сообщала, что «сейчас это один из наиболее развитых регионов республики». Впоследствии это утверждение приказало долго жить, однако сказка о благополучии, якобы царившем в НКАО под властью АзССР, еще долго кочевала по страницам газет и журналов. Кочует и до сих пор по азербайджанским СМИ и интернет-сайтам.
Интересно, что в той же публикации косвенно сообщалось и о сессии областного Совета от 20 февраля, на которой в строго демократических рамках был поставлен вопрос о переходе НКАО из состава Азербайджанской ССР в Армянскую ССР. Однако сообщалось об этом косвенно, потому что по утверждению бакинского корреспондента «Известий» Р.Талышинского, ссылавшегося на неизвестных юристов, «это собрание не может считаться сессией».
Впрочем, версия о том, что сессия Облсовета НКАО, - впервые в истории СССР политически оформившая инициативу «снизу», истинное народное волеизъявление, - вовсе не была сессией, а лишь обращением «группы депутатов» вскоре сошла со страниц центральной печати. Уже 13 марта 1988 г. газета «Московские новости», отличавшаяся уже тогда более «смелым», по сравнению с другими изданиями, изложением событий, мужественно проинформировала читателей о принятом сессией областного Совета решении. Однако в Баку так и не нашли в себе мужества признать очевидное - законность сессии Облсовета, и даже Верховный Совет Азербайджанской ССР, вынужденный в конце концов отреагировать на постановление Совета народных депутатов области, делал вид, что рассматривает... «обращение группы депутатов».
Наконец, из той же публикации в «Известиях» от 23 февраля люди «узнали», что «есть и такие, кто вопрос о передаче НКАО из Азербайджанской ССР в состав Армянской ССР не раз пытался выдвинуть вперед». Под словом «такие» автор вольно или невольно подразумевал народ Карабаха.
В той же статье устами решительно никому не известного бакинского писателя Карабоглы (псевдоним некоего Тельмана Чальяна) читателю сообщили, что «это затемнение» и что оно «пройдет». Но как совсем скоро оказалось, Карабоглы ошибся: «затемнение» не прошло. Да и не могло пройти, потому что речь шла об общенародном требовании, сплотившем, как любили говорить в советское время, «тружеников города и села», руководителей всех рангов и уровней.
Позже тот же неизвестный писатель из Баку высказал парадоксальную мысль на страницах «Советской Культуры», заявив, что если карабахцы осуществят свою заветную мечту о воссоединении с Арменией, то они «станут и экономически, а главное, духовно беднее»2. И хотя в статье «Огонь в кузнице деда» Чальян писал о ностальгии по родному краю, было очевидно, что его чаяния и интересы давно и безнадежно оторвались от надежд и чаяний этого самого народа.
Таким образом, уже первый материал «о событиях в НКАО и вокруг нее» в советской прессе полностью дезориентировал читателя и содержал массу дезинформации. Начало потоку лжи и искажений было положено.
Надо сказать, что за первой ласточкой в «Известиях» другие авторские материалы не последовали. На авансцену вышел ТАСС, сообщивший о «выступлениях части армянского населения с требованием о включении Нагорного Карабаха в состав Армянской ССР», о нарушениях общественного порядка, спровоцированных «отдельными экстремистски настроенными лицами с обеих сторон»3.
О сессии Облсовета вновь не было сказано ни слова. Гласно выраженное стремление всего армянского населения НКАО, подтвержденное решением главного органа советской власти области, по существу, было приравнено к «провокации националистических элементов». В сообщении ТАСС от 24 февраля разъяснялось, что «все это стало возможным в результате призывов безответственных лиц, а также пассивной позиции партийных и советских органов автономной области»4. Было, правда, неясно, о какой пассивности шла речь, если именно сессия Облсовета, то есть местная советская власть, обратилась к Верховным Советам обеих республик и Союза ССР по вопросу о передаче НКАО в состав Армянской ССР?
Что касается «пассивной позиции» партийных органов, то ответ на этот вопрос был дан несколько позднее - 17 марта, когда пленум обкома компартии по всей форме обратился в ЦК КПСС с просьбой положительно решить карабахский вопрос. И если о постановлении сессии Облсовета газеты все же поведали (хоть и с опозданием), то о решении пленума карабахского обкома советская партийная печать так никогда и ничего не сообщила! Такая «гласность» процветала в период «перестройки и гласности».
Правда, упоминание об этом, но опять же косвенное, было сделано на страницах «Известий»: «Да, проблемы Нагорного Карабаха не выдуманы, но, в конце-то концов, о них высказались уже и сессия областного Совета народных депутатов, и пленум обкома партии»5. Думается, однако, что большинство читателей «Известий» так и не догадались тогда, о чем идет речь. Не всякий ведь может читать между строк, тем более, когда информация столь туманна. Так что, советские люди так и остались в неведении относительно позиции обкома «руководящей и направляющей».
В упомянутом тремя абзацами выше сообщении ТАСС одновременно сообщалось о том, что пленум Нагорно-Карабахского обкома партии освободил 24 февраля от обязанностей первого секретаря Б.Кеворкова, безраздельно «царившего» в области на протяжении почти полутора десятилетия. Впрочем, за какие такие «недостатки, допущенные в работе», был освобожден Кеворков, большинству читателей так и осталось непонятным. Во всяком случае, многие советские люди, связав в уме несколько сообщений ТАСС, вероятно, пришли к выводу, что этот самый Кеворков и есть «покровитель безответственных лиц, выдвигающих противоправные требования».
В последующей информации ТАСС от 25 февраля заместитель Генерального прокурора СССР Александр Катусев подверг уничтожающей критике «охотников сплетен», признав одновременно, что в области «были факты правонарушений». Однако каких именно, с чьей стороны, он так и не сказал.
В центральных, как тогда говорили, московских СМИ не было особой разницы в подходах к освещению событий в Карабахе. Даже в выделявшихся на фоне таких зубров советской пропаганды как ТАСС, «Правда» или «Известия» своим либеральным тоном «Московских новостях».
Эта газета издавалась Агентством печати «Новости», - передовым отрядом советского агитпропа и аналогом американcкого ЮСИА6. «Московские новости» выходили сразу на нескольких иностранных языках, большая часть тиража шла за рубеж, где надо было показать, что гласность в СССР никто не отменял. Русскоязычный вариант, конечно же, должен был соответствовать общим для издания критериям, иначе у идеологических противников на Западе появился бы замечательный повод говорить о двойных стандартах Кремля.
Но истинное лицо спущенного сверху либерализма «Московских новостей» опять-таки проявилось с самого начала освещения карабахского кризиса (в последующие годы газета действительно освещала неудобные властям СССР события смелее других официальных изданий). Характерным примером исчезновения гласности в «самом передовом» издании Союза стала история с публикацией письма академика Андрея Сахарова Генсеку ЦК КПСС М.С.Горбачеву от 21 марта 1988 года.
В своем письме видный ученый и правозащитник обращался к Горбачеву по двум наиболее острым национальным вопросам: о возвращении крымских татар в Крым и о воссоединении Нагорного Карабаха и Армении. Касаясь проблемы Нагорного Карабаха, Андрей Сахаров, в частности, писал:
«Вместо нормального конституционного рассмотрения ходатайства органов Советской власти начались маневры и уговоры, обращенные преимущественно к армянам. Одновременно появились сообщения в прессе и по телевидению, в которых события излагались неполно и односторонне, а законные просьбы армянского населения объявлялись экстремистскими, и заранее как бы предопределялся негативный ответ.
К сожалению, приходится констатировать, что уже не в первый раз в обострившейся ситуации гласность оказывается подавленной как раз тогда, когда она особенно нужна.
...Поднятые в этом письме проблемы стали пробным камнем перестройки, ее способности преодолеть сопротивление и груз прошлого. Нельзя вновь на десятилетия откладывать справедливое и неизбежное решение этих вопросов и оставлять в стране постоянные зоны напряжения»7.
Между тем, само письмо «Московские новости» проигнорировали. Вместо него были опубликованы несколько фраз, произвольно надерганных из дополнения академика к своему письму Генсеку. В результате этих манипуляций в стиле детской аппликации, из текста всего-то в три абзаца была выброшена самая главная мысль, содержавшаяся в дополнении к письму Андрея Дмитриевича Сахарова М.Горбачеву. А именно: «Я призываю Верховные Советы Азербайджана, Армении и СССР учесть ясно выраженную волю большинства населения автономной области и областного совета как главное основание для принятия конституционного решения»8.
Тем самым преподносимые как рупор перестройки «Московские новости» сделали как раз то, от чего предостерегал Андрей Сахаров в своем письме: изложили его обращение «неполно и односторонне», подавив гласность «тогда, когда она особенно нужна».
Бурные события в области, в Армении и Азербайджане продолжали оставаться фактически скрытыми от советских людей, которые в те же дни получали массу информации о демонстрациях аборигенов-канаков в Новой Каледонии и палестинцев на территориях, оккупированных Израилем. О том, что происходило под боком, наиболее любопытные узнавали из передач западных «радиоголосов», преследовавших, конечно же, свои цели. Люди тщетно ждали от советских средств массовой информации правдивых сообщений, беспристрастных фактов. Отсутствие правды порождало слухи.
