Гарин другая правда о второй мировой. Правда и ложь о Второй мировой

9 мая 2016 года День Победы Россия отпраздновала по-боевому. И никто во время празднования не вспоминал инфернальную цену победы СССР над нацистской Германией

8 мая 1945 года Вильгельм Кейтель, генерал-полковник Штумпф и адмирал фон Фридебург, имевшие соответствующие полномочия от Дёница, подписали Акт о безоговорочной капитуляции Германии, который вступил в силу 9 мая с 1 часа 00 минут по московскому времени.

На протяжении последующих 20 лет праздничные мероприятия в СССР ограничивались, главным образом, салютом. Вторым по значимости национальным праздником (после Годовщины Великой Октябрьской социалистической революции) этот день стал лишь в 1965-м и с тех пор масштаб торжеств непрерывно нарастал. Почему для этого понадобилось долгих 20 лет? Ответ прост: победа досталась СССР столь грандиозной, я бы сказал — чудовищной — ценой, что верхи и низы просто не желали бередить раны, ограничиваясь салютом и самыми скромными мероприятиями, тем более, что долгие годы 9 мая даже не было выходным днем.

По мере удаления от ужасов и неисчислимых потерь Второй мировой официальные книги о ней все больше напоминали победные реляции и фанфары. По словам писателя Михаила Веллера, лак на историю ВОВ (пример киноэпопея Озерова «Освобождение») историками поливался бочками. Кто-то из украинских историков сказал: «Мы — историки — подобны гильдии факиров. Мы знаем все тайные страницы, мы знаем, как оно было на самом деле. А обществу надо давать удобоваримый и полезный продукт. Им стоит знать только то, что они знают — и не больше».

9 мая 2016 года День Победы Россия отпраздновала уже по-боевому: с бряцанием оружием, угрозами в адрес соседей, портретами вурдалака Сталина, убившего миллионы людей, с липовыми ветеранами, самым «молодым» из которых перевалило за 90.
И никто во время празднования не вспоминал инфернальную цену победы СССР над нацистской Германией. Не вдаваясь в детали этой цены, я ограничусь наиболее яркими свидетельствами и скупыми цифрами, которые красноречивее всех салютов и громких речей.

Свидетельствует маршал Конев: «За три дня, к 25 июня 1941 г., противник продвинулся вглубь страны на 250 километров. 28 июня взял столицу Белоруссии Минск. Обходным маневром стремительно приближается к Смоленску. К середине июля из 170 советских дивизий 28 оказались в полном окружении, а 70 понесли катастрофические потери. В сентябре этого же 41-го под Вязьмой были окружены 37 дивизий, 9 танковых бригад, 31 артполк Резерва Главного командования и полевые Управления четырех армий. В Брянском котле очутились 27 дивизий, 2 танковые бригады, 19 артполков и полевые Управления трех армий. Всего же в 1941-м в окружение попали и не вышли из него 92 из 170 советских дивизий, 50 артиллерийских полков, 11 танковых бригад и полевые Управления 7 армий».

Свидетельствует кандидат исторических наук Александров:
«Летом-осенью 1941 года Красная армия потерпела сокрушительный разгром, потеряв за неполные пять месяцев около 18 тыс. самолетов, 25 тыс. танков, более 100 тыс. орудий и минометов. 2,2 млн. бойцов и командиров погибли и умерли, 1,2 млн. дезертировали, оставшись на оккупированной территории, 3,8 млн. попали в плен. Вермахт разгромил 248 советских дивизий, включая 61 танковую, враг овладел Киевом, блокировал Ленинград и вышел к Москве».

А вот сокрушительные итоги «переломной» Сталинградской битвы: более 200000 погибших в Сталинграде гражданских лиц, больше, чем в Хиросиме (для сравнения смертность блокадников в Ленинграде достигала порой 10 тысяч человек в день). Точное число жертв страшной битвы на Волге с абсолютной уверенностью не может быть определено. Оно, по разным оценкам, находится в интервале от 700000 до 2 миллионов военнослужащих и лиц гражданского населения, причем грандиозность самого этого интервала является наглядным свидетельством отношения большевиков к людям как к скотине.

Средняя продолжительность жизни советского солдата в битве под Сталинградом не превышала суток. То есть ежедневно в Сталинград отправляли огромное количество солдат и почти всех — в один конец. Их даже отправляли больше количества погибших, потому что помимо убитых нужно было заменять раненых. Тут уж было не до гражданского населения... Только за время Сталинградской битвы 13500 советских военнослужащих были приговорены военным трибуналом к смертной казни. Расстреливали за дезертирство, переход на сторону противника, «самострельные» ранения, мародерство, антисоветскую агитацию, отступление без приказа.

Александр Пасховер в статье «Тень победы» приводит такие статистические данные о наших потерях:

20869 человек в среднем в сутки выбывало из строя Красной Армии. Из них около 8 тыс. человек — безвозвратно.

Численность мирного населения Советского Союза, истребленного нацистами на оккупированной территории — 7,4 млн., в том числе более 216,4 тысяч детей. 5.269.513 советских граждан насильственно вывезено на работы в Германию.

2 млн. кв. км советской территории были оккупированы Германией.

73 млн. чел. (37% населения СССР) были оставлены под оккупацией.

8,5 млн. чел. — умерло за время оккупации (если вычесть из этого числа 6%-ную убыль населения оккупированных районов, рассчитанную для условий мирного времени, — 4,4 млн., — число преждевременно умерших от жестокого воздействия оккупационного режима составит не менее 4,1 млн. чел.).

13,7 млн. чел. — общее число жертв среди мирного населения.

Официальные данные о демографических потерях — 26,6 млн. человек, из них мужчин — около 20 млн. человек.

Несколько цифр из книги генерал-полковника Григория Кривошеева.

376,5 тыс. советских солдат осуждены своими за дезертирство.

212,4 тыс. дезертиров найти не удалось.

Около 1 млн. военнослужащих Красной Армии за годы войны были осуждены за различные нарушения. 135 тыс. из них расстреляно.

436,6 тыс. человек попали в советские концлагеря.

422,7 тыс. — направлены в штрафбаты.

233,4 тыс. военнопленных Красной Армии, «освобожденных» из фашистских концлагерей, были этапированы в советские концлагеря.

От 1,2 млн. до 1,5 млн. советских граждан служили в Вермахте, в войсках СС и полиции.

Президент международного Центра по розыску и увековечиванию памяти защитников отечества генерал-полковник Степан Кашурко в статье «Выстраданная победа» приводит такие данные: «Ранено 46 миллионов 250 тысяч. Вернулись домой с разбитыми черепами 775 тысяч фронтовиков. Одноглазых 155 тысяч, слепых 54 тысячи. С изуродованными лицами 501342. С кривыми шеями 157565. С разорванными животами 444046. С поврежденными позвоночниками 143241. С ранениями в области таза 630259. С оторванными половыми органами 28648. Одноруких 3 миллиона 147. Безруких 1 миллион 10 тысяч. Одноногих 3 миллиона 255 тысяч. Безногих 1 миллион 121 тысяча. С частично оторванными руками и ногами 418905. Так называемых «самоваров», безруких и безногих — 85942».

Б. Соколов в статье «Сведение счетов» (Вокруг Света, №1, 2012) приводит следующую ужасающую статистику соотношения потерь СССР и Германии во Второй мировой войне:

Общее число погибших и умерших СССР — 43.448.000, Германия — 5.950.000, соотношение — 7,3:1; в том числе гражданских лиц СССР — 16.900.000, Германия — 2.000.000, соотношение — 8,5:1; в том числе в вооруженных силах СССР — 26.548.000, Германия — 3.950.000, соотношение — 6,7:1.

А теперь послевоенная статистка. ВВП на душу населения (2016 г.): Германия — $41895, РФ — $7742 соотношение — 5,4:1

Соотношение пенсий германского и российского ветеранов Второй мировой — 12:1, не говоря о других несоизмеримых льготах немецких стариков.

Средняя продолжительность жизни: Россия — 69,8 лет, Германия — 79, 1 года.

Суммарный коэффициент смертности: Россия — 13,5, Германия — 10,7 на 1000 человек.

Количество самоубийств (2012 г.): Россия — 31997, Германия — 10745 человек.

Российская Федерация возглавила список европейских стран по количеству самоубийств среди детей и подростков. За последние годы количество детских суицидов и попыток самоубийств увеличилось на 35-37%. С 1990 по 2010 годы в России было зарегистрировано около 800 тыс. самоубийств. В стране происходит порядка 21,4 случаев самоубийств на 100 тыс. подростков. По данным Роспотребнадзора, это в три раза больше, чем мировой показатель и в 2,3 раза больше, чем в Германии.

РФ занимает первое место в мире по числу детей, брошенных родителями. Ежегодно в России 50 тысяч отцов и матерей лишают родительских прав, при этом 44 тысячи человек из обозначенных 50 тысяч теряют детей из-за алкоголизма или наркомании. От 4 до 7 тысяч российских матерей ежегодно отказываются от новорожденных прямо в родильных домах. Потому-то в стране около 650 тыс. безнадзорных, из них 84% при живых родителях. В Германии детские приюты постепенно выходят из моды. Сироты и дети из неблагополучных семей (50 тысяч детей), над которыми взяло опеку государство, живут в приемных семьях или детских коммунах.

Россия занимает 1 место в мире по смертности от сердечно-сосудистых заболеваний: у мужчин — 1555,2 чел на 100 тыс. населения в году, у женщин — 659,2. В Германии эти цифры в 5,8 раза ниже.

Россия занимает 1 место в мире по онкологическим больным на душу населения (всего — около 2,5 млн.). В Германии - приблизительно в 5-6 раз меньше.

Россия занимает 1 место в мире по количеству абортов (каждый час в стране происходят около 300 абортов). По этому показателю Россия опережает ФРГ в 7 раз.

Россия занимает 1 место в Европе по уровню умышленных убийств — 14,9 случаев на 100 тысяч населения, в Германии — в 0,86, то есть в 17 раз ниже.

Так кто и кого в итоге победил?

На этот вопрос только что ответил Аркадий Бабченко в статье «Можем повторить»: «В Москве прошел сбор продуктов для деревень. В том числе и для живущих в деревнях ветеранов Тверской и Ленинградской областей. Сбор. Продуктов. Для деревень. И ветеранов. Ленинграда. Ну, с Днем Победы».

После Второй Мировой войны СССР остался обескровленным: миллионы молодых людей погибли на фронте. Жизнь тех, кто не погиб, но получил увечья, складывалась неоднозначно. Фронтовики возвращались домой калеками, и жить «нормальной» и полноценной жизнью они не могли. Есть мнение, что инвалидов, в угоду Сталину, увозили на Соловки и Валаам, «чтобы не портили присутствием» праздник Победы.

Как образовался этот миф?

История - наука, которую интерпретируют постоянно. Классические историки и альтернативные историки, транслируют полярные мнения относительно заслуг Сталина в Великой Отечественной войне. Но в случае с инвалидами ВОВ единогласны: виновен! Отправлял инвалидов на Соловки и в Валаам на расстрел! Источником мифа считается «Валаамская тетрадь» Евгения Кузнецова, экскурсовода Валаама. Современным источником мифа считается разговор Нателлы Болтянской и Александра Даниэля на «Эхо Москвы» от 9 мая 2009 года. Выдержка из разговора: «Болтянская: Прокомментируйте чудовищный факт, когда по приказу Сталина после Великой отечественной войны инвалидов насильно ссылали на Валаам, на Соловки, чтобы они, безрукие, безногие герои не портили своим видом праздника победы. Почему об этом сейчас так мало говорится? Почему их не называют поименно? Ведь именно эти люди кровью и ранами своими оплатили победу. Или о них теперь тоже нельзя упоминать?

Даниэль: Ну, а чего его комментировать, этот факт? Этот факт известный, чудовищный. Совершенно понятно, и почему Сталин и сталинское руководство изгнало ветеранов из городов.
Болтянская: Ну это действительно не хотели портить праздничный облик?
Даниэль: Абсолютно так. Я уверен, что из эстетических соображений. Безногие на тележках не вписывались в то художественное произведение, так сказать, в стиле соцреализма, в которое руководство хотело превратить страну. Тут нечего оценивать»
Ни одного факта или ссылки на конкретный исторический источник нет. Лейтмотив беседы – заслуги Сталина завышены, образ не соответствует поступкам.

Почему миф?

Миф о тюремных интернатах для ветеранов-инвалидов появился не сразу. Мифологизация началась с таинственной атмосферы вокруг дома на Валааме. Автор знаменитой «Валаамской тетради» экскурсовод Евгений Кузнецов так и писал:
«В 1950 году по указу Верховного Совета Карело-Финской ССР образовали на Валааме и в зданиях монастырских разместили Дом инвалидов войны и труда. Вот это было заведение! Не праздный, вероятно, вопрос: почему же здесь, на острове, а не где-нибудь на материке? Ведь и снабжать проще, и содержать дешевле. Формальное объяснение - тут много жилья, подсобных помещений, хозяйственных (одна ферма чего стоит), пахотные земли для подсобного хозяйства, фруктовые сады, ягодные питомники. А неформальная, истинная причина - уж слишком намозолили глаза советскому народу-победителю сотни тысяч инвалидов: безруких, безногих, неприкаянных, промышлявших нищенством по вокзалам, в поездах, на улицах, да мало ли ещё где. Ну, посудите сами: грудь в орденах, а он возле булочной милостыню просит. Никуда не годится! Избавиться от них, во что бы то ни стало избавиться. Но куда их девать? А в бывшие монастыри, на острова! С глаз долой - из сердца вон. В течение нескольких месяцев страна-победительница очистила свои улицы от этого «позора»! Вот так возникли эти богадельни в Кирилло-Белозерском, Горицком, Александро-Свирском, Валаамском и других монастырях...»
То есть удалённость острова Валаам вызвала у Кузнецова подозрение, что от ветеранов хотели избавиться: «В бывшие монастыри, на острова! С глаз долой...» И тут же к «островам» он причислил Горицы, Кириллов, д. Старая Слобода (Свирское). Но как, например, в Горицах, что в Вологодской области, можно было «упрятать» инвалидов? Это же большой населённый пункт, где всё на виду.

В открытом доступе нет документов, которые прямо указывают на то, что инвалидов ссылают на Соловки, Валаам и другие «места заключений». Вполне может быть, что эти документы существуют в архивах, но обнародованных данных пока нет. Поэтому разговоры о местах ссылки относятся к мифам.

Основным открытым источником считается «Валаамская тетрадь» Евгения Кузнецова, который более 40 лет работал экскурсоводом на Валааме. Но единственный источник это не убедительное доказательство.
Соловки имеют мрачную репутацию концлагеря. Даже фраза «сослать на Соловки» имеет грозный подтекст, поэтому связать дом инвалидов и Соловки – значит, убедить в том, что инвалиды страдали и умирали в муках.

Другой источник мифа – глубокая убежденность людей в том, что над инвалидами ВОВ измывались, забыли про них и не отдали должного уважения. Людмила Алексеева, председатель Московской Хельсинской группы, на сайте «Эхо Москвы» опубликовала эссе «Как родина отплатила своим победителям». Историк Александр Даниэль и его знаменитое интервью с Нателлой Болтянской на радио «Эхо Москвы». Игорь Гарин (настоящее имя Папирова Игоря, доктора физико-математических наук) написал длинное эссе «Другая правда о Второй Мировой документы, публицистика». Интернет-пользователи, читая такие материалы, составляют однозначно отрицательное мнение.

Другая точка зрения

Эдуард Кочергин – советский художник и писатель, автор «Рассказы питерских островов» написал про Васю Петроградского, бывшего матроса Балтийского флота, который на войне потерял обе ноги. Он уезжал на пароходе в Горицы, дом для инвалидов. Вот что пишет Кочергин о пребывании там Петроградского: «Самое потрясающее и самое неожиданное, что по прибытии в Горицы наш Василий Иванович не только не потерялся, а даже наоборот - окончательно проявился. В бывший женский монастырь со всего Северо-запада свезены были полные обрубки войны, то есть люди, лишённые абсолютно рук и ног, называемые в народе «самоварами». Так вот, он со своей певческой страстью и способностями из этих остатков людей создал хор - хор «самоваров» - и в этом обрёл свой смысл жизни» Получается, что инвалиды не доживали последние дни. Власти считали, что чем попрошайничать и спать под забором (а у многих инвалидов не было дома), лучше быть под постоянным присмотром и уходом. Через какое-то время в Горицах остались инвалиды, которые не хотели быть обузой для семьи. Те, кто поправился – их выпускали, помогали с устройством на работу.

Фрагмент горицкого списка инвалидов:

«Ратушняк Сергей Сильвестрович (амп. культ. правого бедра) 1922 ИОВ 01.10.1946 по собственному желанию в Винницкую область.
Ригорин Сергей Васильевич рабочий 1914 ИОВ 17.06.1944 на трудоустройство.
Рогозин Василий Николаевич 1916 ИОВ 15.02.1946 выбыл в Махачкалу 05.04.1948 переведён в другой интернат.
Рогозин Кирилл Гаврилович 1906 ИОВ 21.06.1948 переведён на 3 группу.
Романов Пётр Петрович 1923 ИОВ 23.06.1946 по собственному желанию в г. Томск».
Основная задача дома инвалидов – реабилитировать и интегрировать в жизнь, помочь освоить новую профессию. Например, безногие инвалиды обучались профессии счетовода и сапожника. И ситуация с «отловом инвалидов» неоднозначна. Фронтовики с увечьями понимали, что жизнь на улице (чаще всего так и было – родственники убиты, родители погибли или нуждаются в помощи) плоха. Такие фронтовики писали в органы с просьбой отправить их в дом инвалидов. Только после этого их отправляли на Валаам, в Горицы или на Соловки.
Еще один миф – что родственники ничего не знали про дела инвалидов. В личных делах сохранились письма, на которые отвечала администрация Валаама «Сообщаем, что здоровье такого-то по-старому, ваши письма получает, а не пишет, потому что новостей нет и писать не о чем - всё по-старому, а вам передаёт привет"».

Война не окончена, пока не сказана вся правда о ней.

Я родился в 1937 году и по закону Украины от 18 ноября 2004 года отношусь к категории «дети войны». Мои детские впечатления о войне совершенно недостаточны для создания сколь-нибудь полной картины мировой трагедии, но, научившись читать и писать, я довольно рано осознал, что даже то немногое, что мне довелось тогда увидеть и пережить, находится в вопиющем противоречии с пафосом и героикой отечественной военной литературы. Кстати, сама эта литература начала появляться отнюдь не сразу после 1945-го, да и в сталинские времена войну скорее замалчивали, чем героизировали: слишком свежей была память, слишком горькой и страшной, слишком болезненной… А потом, спустя два десятилетия, будто бы разверзлись небеса и обрушился шквал, смерч, тайфун величия и героизма. Началась трансформация победы, оплаченной десятками миллионов человеческих жизней, в национальную религию…

Л.Улицкая: "Пафос, цветущий вокруг нашей победы, так велик, что забывается, какой ценой это далось и какую цену платили еще много лет после". Но война, любая война, это не только и не столько героика, пафос, фанфары, победы, сколько грязь, кровь, глупость, предательство, ложь, насилие, страдание, страх, смерть, моря крови, тысячи и миллионы смертей… По словам Николая Никулина, "война это смерть и подлость, подлость, подлость. И свинство".

Нам говорят, что правдивая история Второй мировой войны вообще невозможна, потому что она подрывает чувство патриотизма, снижает уровень групповой самооценки, очерняет страну и народ. «А человеку противно, неприемлемо снижение групповой самооценки. Все военные истории (да и вообще все истории всех народов) идеализированы. Каждый народ идеализирует себя. Это относится к любому народу». Это правда, но не вся правда. Потому что историческая правда рано или поздно все равно торжествует, а историческая ложь навсегда остается ложью. Не верю я и в теорию «двух правд» — положительной и отрицательной, генеральской и солдатской. Правда не только многолика и многоуровнева, но эволюционна: время отшелушивает от нее всё сервильное, служивое, пафосное, и в конце концов человечество узнает, кем на самом деле были люди, воевавшие по подлому принципу «Война всё спишет».

Я уже не говорю о давно забытом нападении СССР на маленькую Финляндию (1939-40), когда соотношение жертв грандиозной и милитаризованной страны и маленькой безоружной Финляндии сотносилось как 7,5:1, а СССР как военный агрессор был исключен из Лиги Наций...

Какая историческая правда, когда даже дневники ленинградских блокадников по сей день заперты в спецхранах и фактически изъяты из обращения… Откуда нам узнать, что смертность блокадников достигала порой 10 тысяч человек в день? Пока история в руках фальсификаторов, пафос будет полностью заменять трагедию и ужасающие потери. Пренебрегая всем этим, по словам историка Н.Соколова, нигде в мире победа в этой войне не сделалась едва ли не единственной скрепой гражданского социума, как у нас сейчас.

Официальная военная история СССР была филиалом идеологического отдела ЦК КПСС. Поэтому естественно, что она соткана из военно-патриотической мифологии, то есть это — параистория, как большая часть совковой литературы о войне — паралитература. Почему В.Суворов и М.Солонин привели в дикое раздражение, я бы сказал — в неистовство — официальную советскую историческую школу, это своеобразное подразделение Министерства обороны? Потому что она исправно и подло выполняла военно-политический заказ. Потому что параисторию писали не историки, а мошенники-фальсификаторы, делавшие то, что им велено. А когда велели другое, они писали другое. Мне трудно судить, верна или нет версия Суворова о подготовке Сталиным войны, хотя я знаю, что ее поддерживают многие западные историки. Лично я разумею иное: после "генеральной чистки" высшего командного состава Красной Армии Сталин жутко боялся начала войны в 1941 г., и похоже, Гитлер использовал этот страх себе на пользу.

В военное время эта фальшивая мифология создавалась военными корреспондентами, а затем ангажированными писателями. Сервильность, служивость, продажность наших историков и писателей на протяжении многих лет, прошедших после 1945 года, привели к сильнейшей, грандиознейшей деформации событий военных лет, сделали войну чуть ли не парадной, отечественной, победоносной, героической. Фактически это было живописание на незахороненных трупах, на морях крови, на страданиях миллионов и миллионов людей — виды из Кремля, из генеральских и маршальских кабинетов, из переделкинских дач и цековских «распределителей»… Хуже того, война с нацизмом не была войной за свободу, и это даже не скрывалось властью, один из представителей которой (Молотов) прямо признал: «Не просто бессмысленна, но преступна война против гитлеризма под флагом фальшивой борьбы за демократию».

По мере удаления от ужасов Второй мировой официальные книги о ней все больше напоминали победные реляции и фанфары. По словам писателя М.Веллера, лак на историю ВОВ (пример киноэпопея Озерова "Освобождение") нашими историками поливался бочками. Кто-то из украинских историков сказал: «Мы — историки — подобны гильдии факиров. Мы знаем все тайные страницы, мы знаем, как оно было на самом деле. А обществу надо давать удобоваримый и полезный продукт. Им стоит знать только то, что они знают — и не больше». Вот в итоге и получилось, что на самом деле всё было даже не совсем так, а совсем не так. И лишь изредка в это море обманок, партийных кличей и генеральских мемуаров попадали капельки солдатской и народной правды… Я попытался оценить соотношение правды и героики, горечи и фанфар, искренних признаний и генеральско-исторического пафоса, "солдатской и лейтенантской прозы" и видов из Кремля — получилось что-то невероятное, немыслимое, несравнимое: на тысячи и тысячи книг, генеральских мемуаров, героических романов и рассказов, ангажированных трудов историков — всего несколько десятков действительно правдивых книг, тут же заклейменных «патриотами» от «СМЕРШа» и «заградотрядов» предательскими, русофобскими, проплаченными Западом. Кстати, зачем их было проплачивать Западу, где в море литературы о Второй мировой как раз доминировали историческая правда и честность. Но большевистско-гебистское зомбирование населения СССР делало свое дело: именно те силы, по вине которой война оказалась столь бездарной, кровавой, разрушительной, гибельной, теперь обвиняли честных авторов в предательстве, русофобии и проплаченности из-за рубежа.

Я согласен с тем, что историческая правда сложна и многоуровнева, что ее нельзя упрощать или освещать односторонне, но ведь именно совковая история Второй мировой стала ярким примером однобокости и вселенской лжи. Попытка Марка Солонина развенчать грандиозное по масштабам Военное Вранье сделала подвижника изгоем и «предателем», чья цель — «оправдать фашистскую агрессию против СССР, опорочить, а то и опровергнуть победу Советского Союза». Верные Русланы от совковой истории, все эти гавриловы, тельманы, никифоровы, куманевы, ермолаевы, исаевы и являются современными фальсификаторами. Между тем, именно Марк Солонин подверг коренному пересмотру истоки разгрома РККА в начале войны, показав, что его причиной было не неравенство сил, но полномасштабный развал армии, выразившийся в массовом дезертирстве и сдаче в плен: «Массовое дезертирство и массовая сдача в плен были одновременно и причиной, и следствием, и главным содержанием процесса превращения Красной Армии в неуправляемую толпу». Еще одной причиной стало резко отрицательное отношение значительной части населения к Советской власти, которая обманула народ, превратила колхозников в новых рабов-крепостных, устроила раскулачивание и голодомор. Массовые репрессии 1937-1938 годов в армии, по мнению М.Солонина, «превратили значительную часть командных кадров Красной Армии в смертельно и пожизненно запуганных людей», которые боялись проявить всякую инициативу и были лишь передаточными шестеренками» великого полководца»: «...Участие товарища Сталина в войне — это нечто подобное тому, что пьяный ханыга напился, в пьяном угаре поджег дом, потом проснулся, кинулся его тушить…»

Свидетельствует М.Веллер: "Писать о войне неправду нельзя. Это чрезвычайно подло, кроме всего прочего. Когда Никулин говорит: "Больше всего вреда было от этих редакторов дивизионных газет, которые сидели где-то в корпусных армейских штабах за 50 километров от передовой и писали свои статьи — розовая водичка, не имеющая отношения к действительности и сплошная ложь". Сами корреспонденты к этой лжи привыкали. И когда Константин Симонов в своих дневниках "Разные дни войны" — книга из лучших, которая у нас выходила в послевоенные советские десятилетия — писал о том, что его фотокор Яша Халип для того, чтобы были правильные снимки, всегда имел с собой каску, бритву с мылом и помазком, белый подворотничок (тряпочку белую) и ниточку с иголочкой. Потому что бойца, который снимался... Он лично иногда его брил, надевал на него каску. Боец подшивал подворотничок и вот в таком виде сидел на фотографии. А на самом деле всё это был тихий ужас... Вся эта мерзость, вся эта грязь, все эти муки и ужас — вот это и есть война, которую надо видеть для того, чтобы не хотеть".

Война — это не лживая военная корреспонденция и не миф о 28 панфиловцах, придуманный корреспондентом "Красной звезды" Александром Кривицким и подправленный главным редактором Давидом Ортенбергом, а, скажем, — правда о том, что почти всё мирное население Сталинграда погибло и было на гибель обречено, потому что командование выполняло приказ перевозить за Волгу только раненых. "И все книги о Сталинграде писали о боях, которые проходили как будто на Луне. Как будто народу, жителей, мирных граждан — детей, стариков, там не было". Выпуская через 60 лет после войны книгу «Мой лейтенант», Даниил Гранин признавался: «Раньше я не хотел писать про войну, считал, что о ней уже есть много замечательных книг. Но в них нет МОЕЙ войны, а она была особенной».

Зимой 1941-42 гг. ЗАГСЫ Ленинграда не только не регистрировали смертность во время блокады города, но разрешили массовые захоронення «по спискам». Официоз не просто ввел в оборот фальшивое число жертв Ленинградской блокады в 191 тыс. человек, но дал указание историкам не отклоняться от этой цифры. А ко всем, кто имел смелость «отходить», то есть говорить правду о миллионе погибших от голода, немедленно привешивалась бирка фальсификаторов истории. Существовали запреты на многие темы блокады — истинной смертности гражданского населения, масштабов каннибализма, дезертирства, предательства, литерного снабжения партбонз, ответственности за просчеты и преступления последних, даже на публикации «живой истории», «блокадних дневников», «осадных записей» и т.д., и т.п. Только недавно узнал, что именно в тот самый страшный момент блокады, когда иждивенцам полагалось 125 грамм «хлеба», — в этот самый момент самолетами в Ленинград завозили 346 тонн мяса, копченостей, 51 тонну шоколада, 18 тонн масла, 9 тонн сыра. Догадываетесь — кому? Зимой 1941-42 гг.

О масштабах запретов и фальсификаций свидетельствует даже назавание одной из недавних научных конференций — «Блокада рассекреченная»… Я уж не говорю о других «запретных темах» или регулярных «чистках» архивов (уничтожении множества прискорбных или шокирующих документов и о засекречивании менее «опасных»). Еще — о выступлениях главы государства на темы истории, которые становятся «руководством» для историков или предостережением оных от «идеологического мусора» (терминология самого главы)...

Кстати, об архивах и исторических документах. Настоятельно рекомендую читателям прочесть замечательную статью Валерия Лебедева "Слепые архивы России", опубликованную в "Независимом бостонском альманахе" (http://lebed.com/2015/art6715.htm). Перед Вами откроется детективно-увлекательная история российской истории в целом, иллюстрируемая уникальными примерами, например, связанными с историями убийства Сталина и Берии. Гарантирую огромное удовольствие и новизну.

Вот она, правда о войне: средняя продолжительность жизни русского солдата на передовой в битве под Сталинградом не превышала суток... То есть ежедневно в Сталинград отправляли огромное количество солдат и почти всех — в один конец. Их даже отправляли больше количества погибших, потому что помимо убитых на передовой нужно было заменять раненых. Тут уж было не до гражданского населения...

Уровень ужасов Сталинградской битвы был таков, что даже не засекреченные исторические документы времен войны ныне практически полностью выведены из обращения. Даже по официальным данным во время Сталинградской битвы потери Красной армии составили 1 347 214 человека (без учета войск НКВД, народного ополчения и гражданского населения). По неофициальным данным эта цифра может быть в полтора раза больше.

Из 750 тысяч гражданского населения (жителей и эвакуированных) к февралю 1943 года в Сталинграде осталось… 28 тысяч человек… Причем количество эвакуированных точно никто не считал, а цифра в 250 тысяч носит скорее идеологический, чем реальный характер. Очень даже возможно, что немцы эвакуировали в Белую Калитву даже больше жителей города, чем сталинградские райкомы партии.

Только за время Сталинградской битвы 13500 советских военнослужащих были приговорены военным трибуналом к смертной казни. Расстреливали за дезертирство, переход на сторону противника, "самострельные" ранения, мародерство, антисоветскую агитацию, отступление без приказа. Солдаты считались виновными, если не открывали огонь по дезертиру или бойцу, намеревающемуся сдаться в плен. Огромное количество перебежчиков на первой фазе битвы вселяло в немцев неоправданный оптимизм.

Виктора Некрасова как только не черкали и не гнобили, но стоило ему, вопреки всему, сказать правду о войне, как он немедленно оказался персоной нон грата и далее мог неслышно говорить только из Парижа. Оказавшись в эмиграции, Виктор Некрасов написал статью «Советская литература и эквилибристика» — в каком-то смысле почти вся литература о войне оказалась именно такой. А задолго до этого писатель с зажатым властью ртом писал: «Неправда — главный бич искусства. Она бывает разная — в желании увидеть то, чего нет, или не видеть того, что есть. Я не знаю, что хуже».

Когда маршал С.К.Тимошенко поставил перед ВГК вопрос об эвакуации гражданского населения и беженцев, находящихся в Сталинграде, Сталин не только не дал ход этому предложению, но предупредил о строгой ответственности за распространение пораженческих и эвакуационных настроений. Тогда же в историю вошла фраза Сталина: «Пустых городов солдаты не защищают». Хотя приказа о запрете эвакуации гражданских лиц из Сталинграда не существовало, в сталинские времена он — после сказанного вождем — был излишним. К тому же транспорты, курсирующие через Волгу в блокированном Сталинграде, могли перевозить исключительно военные грузы. Всякие сантименты были отброшены, солдаты и гражданское население получили предупреждение: «Те, кто не помогает Красной Армии всеми возможными способами, не соблюдает дисциплину и порядок, являются предателями и должны быть безжалостно уничтожены». Результат известен — более 200000 (по другим даным — чуть ли не вдвое больше) погибших в Сталинграде гражданских лиц. В том или другом случае больше, чем в Хиросиме. Точное число жертв этой страшной битвы с абсолютной уверенностью не может быть определено. Оно, по разным данным, находится в интервале от 700000 до 2 миллионов военнослужащих и лиц гражданского населения, причем грандиозность самого этого интервала является наглядным свидетельством отношения большевиков к людям как к скотине. Кстати, о скоте: по некоторым данным к эвакуации скота во время войны большевики относились гораздо внимательнее, чем к эвакуации людей: за неэвакуированный скот можно было получить наказание, а за неэвакуированных людей никому ничего не грозило…

Марк Солонин: «Та страна, в которой с 17-го по 41-й год через колено ломали общество, истребляя целые социальные группы, и тот искусственный целенаправленный негативный отбор, который был произведен на всех ступенях управленческой лестницы, не могла победить Гитлера без чудовищных колоссальных человеческих потерь. Так она была, эта страна, сделана, и в таком состоянии она подошла к моменту начала войны».

Документы высшего руководства страны времен ВОВ засекречены по сей день и практически на 100%. Я уж не говорю о засекреченных миллионах дел в Подольске и идущих по сей день изъятиях из этих документов. Такая вот «правдивая» история…

Сакраментальный вопрос: почему Минобороны России до сих пор скрывает огромный массив документов по истории ВОВ? Стыдно открывать? Всплывут какие-то вещи, которые могут стать пятном на потомках многих известных тогда людей? если откроется беспрепятственный доступ ко всем документам ЦАМО, в том числе и тем, которые хранятся за пределами собственно архива в Подольске, та версия войны, которую нам создал Сталин, окажется совсем несостоятельной?

Служивые и ангажированные историки по сей день елозят и перетирают хрень Сталина о военном и техническом превосходстве вермахта перед Красной армией накануне войны. Почему хрень? — Потому что по Версальскому договору вооруженные силы Германии были ограничены 100-тысячной сухопутной армией, обязательная военная служба отменялась, основная часть сохранившегося военно-морского флота подлежала передаче победителям и Германии запрещалось иметь многие современные виды вооружения. Мобилизация в армию и перевооружение страны Гитлером были начаты даже не после прихода последнего к власти, а лишь за 3-4 года (!!!) до начала Второй мировой. Причем СССР во многом способствовал восстановлению германской армии: для подготовки немецких военнослужащих в СССР были организованы учебно-исследовательские центры «Липецк» (авиаторы), «Кама» (танкисты), «Томка» (химическое вооружение). Стажировку в СССР проходили будущие военные командиры Третьего рейха и войск СС. НКВД и гестапо согласовывали репрессивные акции во время раздела Польши, создали совместный учебный центр, а также провели ряд совместных конференций в Кракове и Закопане. Незадолго до нападения на СССР в руки гестапо были переданы немецкие коммунисты и антифашисты, бежавших в Советский Союз после прихода к власти Гитлера. Большинство из них были убиты нацистами.

В 1939 году Сталин категорически отверг попытки организовать антигитлеровскую коалицию при участии СССР, потребовав за участие в союзе с Францией и Великобританией предоставить ему возможность оккупировать восточные регионы Польши. Подобное условие для этих стран было неприемлемым.

Превосходство действительно было, но — Красной армии над вермахтом… Чем же в таком случае объяснить сокрушительное ее поражение, можно сказать, разгром 1941-начала 1942 гг.? Дело в том, что Гитлер обвел Сталина вокруг пальца, как лоха: развел не только пактом о ненападении, но глубоко внушенной мыслью, что главный враг Германии — Англия и что им необходимо объединиться для ее разгрома. И «великий полководец» не только поверил «братцу», но даже в день нападения немцев 22 июня запретил своим солдатам стрелять в противника. Вплоть до 12 июля Сталин вообще считал, что на западной границы страны идет не война, а отвлекающий конфликт и надеялся урегулировать его переговорным путем.

Накануне войны наши войска не находились на границе. Они были сосредоточены в зоне от 30 до 300 километров от нее, тогда как вермахт перед ударом находился на расстоянии 800 метров от границ СССР... Как такая военная дикость вообще могла происходить в атмосфере, когда только слепой и глухой могли не знать о приближении войны? Я уж не говорю о том, что накануне войны немецких специалистов возили по нашим военным заводам, в деталях показывая производственные линии по созданию новейшего оружия. Свидетельствует историк: «Здесь приведены реестры немецкой делегации авиационной, которая объезжает наши авиационные заводы, и им показывают только два самолета, полный цикл их, Пе-2, наш лучший, так сказать, пикирующий бомбардировщик, и МиГ-3, самый высотный, который может доставать самолеты, летающие на высоте, где не летают немцы, а летают англичане. Их пускают везде».

Разумея, что в одиночку Германии Англию не одолеть, Гитлер загодя "развел" Сталина, предложив участвовать в войне против англичан. Берлинские переговоры в ноябре 1940 года, якобы закончившиеся ничем, скорее всего завершились тайным соглашением между советским и германским руководством о совместном проведении этой операции. С этого момента главной для Сталина стала идея вывести с помощью немцев свои армии на берег Северного моря, а потом решить, куда ударить: по Лондону — вместе с немцами — или по Берлину — вместе с англичанами.

Накануне вторжения в СССР Гитлер через посла Деканозова передал Сталину план операции «Барбаросса» (!), внушив «дружку», что этот план — только отвлекающая фальшивка, созданная для обмана англичан. И «союзничек» клюнул на этот крючок, восприняв все данные собственной разведки о подготовке немцами войны как английские диверсии. Гитлеру он верил, а собственным агентам — нет!

Таким был диктаторский стиль руководства: вождь знает всё, «фальшивый» план операции «Барбаросса» лежит у него на столе, друг-союзник не подведет, а все остальные — предатели и вредители. Даже Лаврентий Берия не знал тогда, какие у Сталина планы на 41-й год…

Германия потерпела сокрушительное поражение в Первой мировой из-за того, что вела битву на два фронта. «Братец» Гитлер никогда не повторит эту ошибку, считал Сталин. В голове «марксиста» просто не укладывалось, что «гений Гитлера» — именно так он воспринимал «братца» — способен на такую смертельную ошибку.

Свидетельствует историк:

И произошло то, что никогда в истории не было: русских разгромили наголову. За 41-й год в плен попало 3,8 миллиона человек, миллион погиб, это 4,8. Вся наша армия к началу войны была 5,2 миллиона. То есть, фактически была разгромлена вся армия... Самое поразительное второе, что Германия, начиная с 19-го года, не имела армии. Ей было запрещено иметь армию, и она стала… Гитлер издал закон о воинской повинности только в 35-м году. И поэтому Германия в 39-м году, то есть за 4 года, не могла создать армию, превосходящую колоссальную армию СССР, в принципе.

Если положить на две ладони, на одну 22 июня, и что произошло, ну, конечно, с последствиями, в этот день, а на второй — все остальные дни войны, я еще не уверен, какая рука перетянет. Потому что 50% всех военных запасов СССР, которые были свезены к границе, были захвачены или подорваны, взорваны, пропали. То есть, это был неслыханный разгром… Тысяча самолетов в первый день, за два дня — две с половиной тысячи самолетов. Это вообще неслыханно в истории.

Я не являюсь профессиональным историком, но твердо знаю, что еще никогда и никому не удалось скрыть нелицеприятную правду, особенно когда речь шла о великих исторических событиях. Правду можно секретить, прятать в архивах, деформировать, уничтожать, но еще ни одному тирану не удалось войти в историю в мантии «осчастливливателя» и ни одному некрофилу — предстать в тоге гуманиста. Правда о чудовищных преступлениях Ленина, Сталина, Гитлера, Гиммлера, Мао, Пол Пота не может быть скрыта именно в силу их чудовищности, и никаким количеством лжи и насилия кровь нельзя превратить в «брызги шампанского»… Подобным образом никакая государственно-большевистская политика зомбирования населения, никакие пафосные книги и фильмы не способны скрыть жутких реалий Второй мировой, полной неподготовленности к ней страны и армии, заваливании врагов трупами наших мальчишек, грандиозных, заоблачных потерь, бездарности новоиспеченных командиров (когда дивизиями командовали бывшие капитаны, потому что высшие чины были арестованы и казнены) или, короче, — жуткой, бесчеловечной цены победы.

Чего стоит только один страшный факт: к концу октября 1941 года, то есть через 4 месяца после начала войны, в Красной Армии оставалось лишь 8% (!) от участников боев на 21 июня 1941 г. Одними лишь пленными армия за три месяца боев потеряла свыше 3 миллионов. Общие потери Красной Армии с 22 июня 1941 г. по 1 апреля 1942 г. составили 6.328.592 человека, в том числе безвозвратные — 3.812.988 человек. Для сравнения приведу общие потери Германии с 22 июня по конец февраля 1942 г. — 1.005.636 человек, соотношение 6:1.

Кстати, в новом пропутинском учебнике истории не нашел отражение НИ ЕДИНЫЙ ПРАВДИВЫЙ ФАКТ войны из новых книг о ней. Медведевско-путинская концепция «героической» истории вообще-то заставляет учителей открыто врать, скажем, фальсифицировать историю Второй мировой, то есть с младых лет приучает к нормальности государственной лжи. Я уж оставляю за скобками принудительную ангажированность учителей истории.

Когда Вермахт захватывал западные районы СССР, до прихода захватчиков повсеместно начинались массовые расстрелы — это войска НКВД уничтожали «политических» дабы последних не захватил враг. А почему никто и никогда не требовал расследования военных злодеяний в Восточной Пруссии, столь рельефно описанных Леонидом Рабичевым в книге «Война всё спишет»?.. И разве достаточно для их оправдания слов «святая месть»? Чудовищные преступления нацизма осуждены Нюрнбергским процессом, а кто и когда осудил варварство ковровых бомбардировок Дрездена, атомных — Хиросимы и Нагасаки или массовых изнасилований и убийств немецких женщин и детей на территории самой Германии?..

Я давно задумал книгу «Другая правда о Второй мировой», но реалии жизни отодвигали и отодвигали выполнение замысла: интенсивная научная работа, научные монографии, многие книги по реставрации разрушенных тоталитаризмом пластов культуры… Короче, когда я вернулся к своему замыслу и начал накапливать материал, то быстро понял, что «мой поезд ушел»: нет никакого смысла повторять написанное. Но поскольку материал для книги был уже в значительной мере собран, в один прекрасный день я осознал, что книгу писать нет надобности по другой причине: собранное мной само по себе уже является книгой, к которой мне нечего прибавить. Оставалось лишь расставить собранный материал по неким условным рубрикам — и получилась антология, которую я отдаю на суровый суд читателя. Почему суровый? Потому что воспитанный на пафосе и героике войны русский читатель уже успел высказаться по сути честного освещения войны, и это высказывание совершенно определенно: злобное очернительство, оплаченное из-за рубежа. Поскольку из-за рубежа, как, впрочем, и от собственной страны, мне ничего не «перепало», нахожу утешение в том, что единственное, в чем меня не смогут обвинить злопыхатели, — это в добровольном принятии предстоящего очернительства, поношения и клеветы.

Книга включает четыре разновеликих раздела: ДОКУМЕНТЫ, ХУДОЖЕСТВЕННО-МЕМУАРНАЯ ЛИТЕРАТУРА, ПУБЛИЦИСТИКА И ПОЭЗИЯ.

Прежде чем переходить собственно к документам, хочу довести до внимания читателей два материала документального характера, принадлежащих перу небезразличных и честных людей.

Президент Центра розыска и увековечивания без вести пропавших и погибших защитников Отечества, академик, генерал-полковник, адмирал Степан Савельевич Кашурко.

ВЫСТРАДАННАЯ ПОБЕДА

«ХВАТИТ ЛИКОВАТЬ!», ИЛИ ПОБЕДА ГЛАЗАМИ ПОЛКОВОДЦА

На склоне лет странно вглядываться в те далекие времена, когда ты еще не понимал многих вещей, впоследствии прояснившихся со всей беспощадной очевидностью. Неужели можно было в упор не видеть того, что перед глазами, не осознавать неоспоримой истины?

Можно. Это дело нехитрое. Такова уж человеческая природа: мы часто слепы и глухи к тому, чего не хотим знать. Иное знание причиняет такую боль, что душа спешит инстинктивно отгородиться от него. Но правда от этого не перестает быть правдой. Доверчивому оптимизму, сохраняемому ценой самообмана, грош цена, в конечном счете, он лишь умножает зло. Надобно сказать спасибо тем, кто избавляет нас от трусливой слепоты, каким бы горьким ни было прозрение. Что до меня, хочу принести эту дань благодарности памяти знаменитого военачальника, маршала Ивана Степановича Конева. А было так.

В канун 25-летия Победы маршал Конев попросил меня помочь ему написать заказную статью для «Комсомольской правды». Обложившись всевозможной литературой, я быстро набросал «каркас» ожидаемой «Комсомолкой» победной реляции в духе того времени и на следующий день пришел к полководцу. По всему было видно: сегодня он не в духе.

— Читай, — буркнул Конев, а сам нервно заходил по просторному кабинету. Похоже, его терзала мысль о чем-то наболевшем.

Горделиво приосанившись, я начал с пафосом, надеясь услышать похвалу: «Победа — это великий праздник. День всенародного торжества и ликования. Это...»

— Хватит! — сердито оборвал маршал. — Хватит ликовать! Тошно слушать. Ты лучше скажи, в вашем роду все пришли с войны? Все во здравии вернулись?

— Нет. Мы недосчитались девятерых человек, из них пятеро пропали без вести, — пробормотал я, недоумевая, к чему это он клонит. — И еще трое приковыляли на костылях.

— А сколько сирот осталось? — не унимался он.

— Двадцать пять малолетних детей и шестеро немощных стариков.

— Ну и как им жилось? Государство обеспечило их?

— Не жили, а прозябали, — признался я. — Да и сейчас не лучше. За без вести пропавших кормильцев денег не положено... Их матери и вдовы глаза повыплакали, а все надеются: вдруг хоть кто-нибудь вернется. Совсем извелись…

— Так какого черта ты ликуешь, когда твои родственники горюют! Да и могут ли радоваться семьи тридцати миллионов погибших и сорока миллионов искалеченных и изуродованных солдат? Они мучаются, они страдают вместе с калеками, получающими гроши от государства...

Я был ошеломлен. Таким я Конева видел впервые. Позже узнал, что его привела в ярость реакция Брежнева и Суслова, отказавших маршалу, попытавшемуся добиться от государства надлежащей заботы о несчастных фронтовиках, хлопотавшему о пособиях неимущим семьям пропавших без вести.

Иван Степанович достал из письменного стола докладную записку, видимо, ту самую, с которой безуспешно ходил к будущему маршалу, четырежды Герою Советского Союза, кавалеру «Ордена Победы» и трижды идеологу Советского Союза. Протягивая мне этот документ, он проворчал с укоризной:

— Ознакомься, каково у нас защитникам Родины. И как живется их близким. До ликованья ли ИМ?!

Бумага с грифом «Совершенно секретно» пестрела цифрами. Чем больше я в них вникал, тем больнее щемило сердце: «...Ранено 46 миллионов 250 тысяч. Вернулись домой с разбитыми черепами 775 тысяч фронтовиков. Одноглазых 155 тысяч, слепых 54 тысячи. С изуродованными лицами 501342. С кривыми шеями 157565. С разорванными животами 444046. С поврежденными позвоночниками 143241. С ранениями в области таза 630259. С оторванными половыми органами 28648. Одноруких 3 миллиона 147. Безруких 1 миллион 10 тысяч. Одноногих 3 миллиона 255 тысяч. Безногих 1 миллион 121 тысяча. С частично оторванными руками и ногами 418905. Так называемых "самоваров", безруких и безногих — 85942».

— Ну, а теперь взгляни вот на это, — продолжал просвещать меня Иван Степанович.

«За три дня, к 25 июня, противник продвинулся вглубь страны на 250 километров. 28 июня взял столицу Белоруссии Минск. Обходным маневром стремительно приближается к Смоленску. К середине июля из 170 советских дивизий 28 оказались в полном окружении, а 70 понесли катастрофические потери. В сентябре этого же 41-го под Вязьмой были окружены 37 дивизий, 9 танковых бригад, 31 артполк Резерва Главного командования и полевые Управления четырех армий.

В Брянском котле очутились 27 дивизий, 2 танковые бригады, 19 артполков и полевые Управления трех армий.

Всего же в 1941-м в окружение попали и не вышли из него 92 из 170 советских дивизий, 50 артиллерийских полков, 11 танковых бригад и полевые Управления 7 армий.

В день нападения фашистской Германии на Советский Союз, 22 июня, Президиум Верховного Совета СССР объявил о мобилизации военнообязанных 13 возрастов — 1905-1918 годов. Мгновенно мобилизовано было свыше 10 миллионов человек.

Из 2-х с половиной миллионов добровольцев было сформировано 50 ополченческих дивизий и 200 отдельных стрелковых полков, которые были брошены в бой без обмундирования и практически без надлежащего вооружения. Из двух с половиной миллионов ополченцев в живых осталось немногим более 150 тысяч».

Говорилось там и о военнопленных. В частности, о том, что в 1941 году попали в гитлеровский плен: под Гродно-Минском — 300 тысяч советских воинов, в Витебско-Могилёвско-Гомелъском котле — 580 тысяч, в Киевско-Уманьском — 768 тысяч. Под Черниговом и в районе Мариуполя — еще 250 тысяч. В Брянско-Вяземском котле оказались 663 тысячи, и т.д.

Если собраться с духом и все это сложить, выходило, что в итоге за годы Великой Отечественной войны в фашистском плену умирали от голода, холода и безнадежности около четырех миллионов советских бойцов и командиров, объявленных Сталиным врагами и дезертирами.

Подобает вспомнить и тех, кто, отдав жизнь за неблагодарное отечество, не дождался даже достойного погребения. Ведь по вине того же Сталина похоронных команд в полках и дивизиях не было — вождь с апломбом записного хвастуна утверждал, что нам они ни к чему: доблестная Красная Армия врага разобьет на его территории, сокрушит могучим ударом, сама же обойдется малой кровью. Расплата за эту самодовольную чушь оказалась жестокой, но не для генералиссимуса, а для бойцов и командиров, чья участь так мало его заботила. По лесам, полям и оврагам страны остались истлевать без погребения кости более двух миллионов героев. В официальных документах они числились пропавшими без вести — недурная экономия для государственной казны, если вспомнить, сколько вдов и сирот остались без пособия.

В том давнем разговоре маршал коснулся и причин катастрофы, в начале войны постигшей нашу «непобедимую и легендарную» Красную армию. На позорное отступление и чудовищные потери ее обрекла предвоенная сталинская чистка рядов командного состава армии. В наши дни это знает каждый, кроме неизлечимых почитателей генералиссимуса (да и те, пожалуй, в курсе, только прикидываются простачками), а ту эпоху подобное заявление потрясало. И разом на многое открывало глаза. Чего было ожидать от обезглавленной армии, где опытные кадровые военачальники вплоть до командиров батальона отправлены в лагеря или под расстрел, а вместо них назначены молодые, не нюхавшие пороху лейтенанты и политруки...»

— Хватит! — вздохнул маршал, отбирая у меня страшный документ, цифры которого не укладывались в голове. — Теперь понятно, что к чему? Ну, и как ликовать будем? О чем писать в газету, о какой Победе? Сталинской? А может, Пирровой? Ведь нет разницы!

— Товарищ маршал, я в полной растерянности. Но, думаю, писать надо по-советски.., — запнувшись, я уточнил: — по совести. Только теперь вы сами пишите, вернее, диктуйте, а я буду записывать.

— Пиши, записывай на магнитофон, в другой раз такого уж от меня не услышишь!

И я трясущейся от волнения рукой принялся торопливо строчить:

«Что такое победа? — говорил Конев. — Наша, сталинская победа? Прежде всего, это всенародная беда. День скорби советского народа по великому множеству погибших. Это реки слез и море крови. Миллионы искалеченных. Миллионы осиротевших детей и беспомощных стариков. Это миллионы исковерканных судеб, не состоявшихся семей, не родившихся детей. Миллионы замученных в фашистских, а затем и в советских лагерях патриотов Отечества». Тут ручка-самописка, как живая, выскользнула из моих дрожащих пальцев.

— Товарищ маршал, этого же никто не напечатает! — взмолился я.

— Ты знай, пиши, сейчас-то нет, зато наши потомки напечатают. Они должны знать правду, а не сладкую ложь об этой Победе! Об этой кровавой бойне! Чтобы в будущем быть бдительными, не позволять прорываться к вершинам власти дьяволам в человеческом обличье, мастерам разжигать войны.

— И вот еще чего не забудь, — продолжал Конев. — Какими хамскими кличками в послевоенном обиходе наградили всех инвалидов! Особенно в соцобесах и медицинских учреждениях. Калек с надорванными нервами и нарушенной психикой там не жаловали. С трибун ораторы кричали, что народ не забудет подвига своих сынов, а в этих учреждениях бывших воинов с изуродованными лицами прозвали «квазимодами» («Эй, Нина, пришел твой квазимода!» — без стеснения перекликались тетки из персонала), одноглазых — «камбалами», инвалидов с поврежденным позвоночником — «паралитиками», с ранениями в область таза — «кривобокими». Одноногих на костылях именовали «кенгуру». Безруких величали «бескрылыми», а безногих на роликовых самодельных тележках — «самокатами». Тем же, у кого были частично оторваны конечности, досталось прозвище «черепахи». В голове не укладывается! — с каждым словом Иван Степанович распалялся все сильнее.

— Что за тупой цинизм? До этих людей, похоже, не доходило, кого они обижают! Проклятая война выплеснула в народ гигантскую волну изуродованных фронтовиков, государство обязано было создать им хотя бы сносные условия жизни, окружить вниманием и заботой, обеспечить медицинским обслуживанием и денежным содержанием. Вместо этого послевоенное правительство, возглавляемое Сталиным, назначив несчастным грошовые пособия, обрекло их на самое жалкое прозябание. Да еще с целью экономии бюджетных средств подвергало калек систематическим унизительным переосвидетельствованиям во ВТЭКах (врачебно-трудовых экспертных комиссиях): мол, проверим, не отросли ли у бедолаги оторванные руки или ноги?! Все норовили перевести пострадавшего защитника родины, и без того нищего, на новую группу инвалидности, лишь бы урезать пенсионное пособие...

О многом говорил в тот день маршал. И о том, что бедность и основательно подорванное здоровье, сопряженные с убогими жилищными условиями, порождали безысходность, пьянство, упреки измученных жен, скандалы и нестерпимую обстановку в семьях. В конечном счете, это приводило к исходу физически ущербных фронтовиков из дома на улицы, площади, вокзалы и рынки, где они зачастую докатывались до попрошайничества и разнузданного поведения. Доведенные до отчаяния герои мало-помалу оказывались на дне, но не их надо за это винить.

К концу сороковых годов в поисках лучшей жизни в Москву хлынул поток обездоленных военных инвалидов с периферии. Столица переполнилась этими теперь уже никому не нужными людьми. В напрасном чаянии защиты и справедливости они стали митинговать, досаждать властям напоминаниями о своих заслугах, требовать, беспокоить. Это, разумеется, не пришлось по душе чиновникам столичных и правительственных учреждений. Государственные мужи принялись ломать голову, как бы избавиться от докучной обузы.

И вот летом 49-го Москва стала готовиться к празднованию юбилея обожаемого вождя. Столица ждала гостей из зарубежья: чистилась, мылась. А тут эти фронтовики — костыльники, колясочники, ползуны, всякие там «черепахи» — до того «обнаглели», что перед самым Кремлем устроили демонстрацию. Страшно не понравилось это вождю народов. И он изрек: «Очистить Москву от "мусора"!»

Власть предержащие только того и ждали. Началась массовая облава на надоедливых, «портящих вид столицы» инвалидов. Охотясь, как за бездомными собаками, правоохранительные органы, конвойные войска, партийные и беспартийные активисты в считанные дни выловили на улицах, рынках, вокзалах и даже на кладбищах и вывезли из Москвы перед юбилеем «дорогого и любимого Сталина» выброшенных на свалку истории искалеченных защитников этой самой праздничной Москвы.

И ссыльные солдаты победоносной армии стали умирать. То была скоротечная гибель: не от ран — от обиды, кровью закипавшей в сердцах, с вопросом, рвущимся сквозь стиснутые зубы: «За что, товарищ Сталин?»

Так вот мудро и запросто решили, казалось бы, неразрешимую проблему с воинами-победителями, пролившими свою кровь «За Родину! За Сталина!».

— Да уж, что-что, а эти дела наш вождь мастерски проделывал. Тут ему было не занимать решимости - даже целые народы выселял, — с горечью заключил прославленный полководец Иван Конев.

Зловещее слово «война» с древних времен знакомо нашему народу. У нас особое отношение к защите Отечества. С кем только не сражались наши предки! Им довелось обороняться от древних гуннов, аваров, хазаров, печенегов, половцев, шведских феодалов, немецких псов-рыцарей, татаро-монголов, поляков, на протяжении многих веков громивших и разорявших Русь. Всё это не могло не сказаться на формировании национального характера или, выражаясь по старинке, русского духа.

Только почему именно русского? Народ у нас многонациональный, не вчера он таким стал, и во все времена, чуть настанет година опасности, этот народ проявлял небывалую решимость к объединению, сплачивался. А если его вожди оказывались безвольными, неспособными возглавить воинство, повести на борьбу с врагом, люди брали судьбу страны в свои руки. Свою решимость бороться с чужеземными захватчиками они скрепляли устной присягой, клятвой на оружии и перед Господом Богом. Но так было в старые времена, когда народ чувствовал себя хозяином своей земли. И вот настало новое время. Сталинское. Не надо объяснять, какое. Все и так хорошо знают, что тогда творилось. И грянула новая война — Великая Отечественная. Народ встрепенулся, готовый дать сокрушительный отпор фашистским ордам. Люди были уверены — Сталин поведет их к победе...

Но что за наваждение?! Гитлеровские полки всего за три дня прорвались в глубь страны на 250 километров, а вождь затаился, не кажет глаз, да и гласа его что-то не слыхать. Прошло еще три дня. Немцы уже в Минске, захватили пол-Белоруссии, а вождь — отец родной — всё помалкивает. Стар и млад рвется в бой, атакует военкоматы, осаждает призывные пункты, а те, само собой, и денно и нощно проводят мобилизацию, гонят наспех сколоченные, порой, чуть ли не безоружные команды на фронт, которого практически уже нет. Народ недоумевает, народ в смятении: да где же он, где любимый и мудрый заступник всего человечества? Куда подевался кумир, воспетый в песнях и былинах?

Не ведали обманутые массы, какая тайна скрывается за этим державным безмолвием. Знали бы они, что великий вождь великой страны оказался великим трусом! Что целых десять дней, как пугливый зайчишка в кустах, он отсиживался на своей подмосковной даче, в панике ждал ареста от своих приближенных, которых не успел окрестить врагами народа и расстрелять, как расстрелял Рыкова, Косиора, Тухачевского, Якира, Блюхера и еще полтора миллиона людей, некогда завоевавших советскую власть и выпестовавших на свою голову этого головореза.

«О, если бы знали, кто такой Сталин…» Сказал и тут же спохватился. Да ничего бы особенного не произошло. Никто бы не стал брать, как в старые добрые времена, судьбу страны в свои руки. Почему? Разве не было у нас талантливых людей, отважных и толковых? Конечно, были. Но именно они первыми гибли в предвоенных чистках: кто покрупней, позаметнее, кто выделялся в серой толпе. Так что их мало осталось, да и уцелели из них те, кто либо научился не высовываться, либо за десятилетнее сталинское правление дал себя оболванить, как сказали бы позднее — зомбировать безудержной кампанией возвеличивания мелкого человечка, но большого тирана, «отца народов», безжалостно пожиравшего своих «сыновей». Видимо, его хваленая мудрость сводилась к наглой бандитской поговорочке: «Бей своих, чтобы чужие боялись!»

Чужие не испугались, а обезволенный советский народ способен был только на одно: безропотно проливать кровь. Снова и снова идти, повинуясь командам, в смертельный бой. Не задумывался - отучили. Что из этого вышло? Именно то, о чем говорят цифры докладной записки маршала Конева. От полного разгрома Советский Союз спасли безбрежные просторы и неисчерпаемые людские ресурсы, которых командование не жалело. И, конечно, неодолимое желание народа изгнать гитлеровских захватчиков с родной земли — когда дошло до дела, не крикливый энтузиазм, не навязанная извне любовь к вождю, а это естественное чувство вело и поддерживало.

Между тем Сталин, насилу оправившись от шока, наконец-то 3 июля выступил по радио. Ну, слава Богу, живой! Народ тоже ожил, воспрял духом, услышав необходимое в ту пору уму и сердцу воззвание: «Братья и сестры, идите в бой. Родина вас не забудет!» И люди, у которых эта власть украла веру в Отца Небесного, пошли, ища опоры в имени того, кто с наглостью самозванца заменил его собственной усатой персоной. Бессмертного Бога нет, но смертный идол назвался их братом, он обещал не забыть… Пошел и чечено-ингушский народ. На защиту огромной многонациональной державы маленькая кавказская республика послала более 40 тысяч лучших сынов и дочерей, смотревших на это как на исполнение своего святого долга. Сражаясь, они проявляли высшую воинскую доблесть. А вот и неопровержимое свидетельство, те же упрямые цифры: в Чечено-Ингушетии к званию Героя Советского Союза было представлено 96 чеченцев и 24 ингуша — ни в одной республике не нашлос

На склоне лет странно вглядываться в те далекие времена, когда ты еще не понимал многих вещей, впоследствии прояснившихся со всей беспощадной очевидностью. Неужели можно было в упор не видеть того, что перед глазами, не осознавать неоспоримой истины?
Можно. Это дело нехитрое. Такова уж человеческая природа: мы часто слепы и глухи к тому, чего не хотим знать. Иное знание причиняет такую боль, что душа спешит инстинктивно отгородиться от него. Но правда от этого не перестает быть правдой. Доверчивому оптимизму, сохраняемому ценой самообмана, грош цена, в конечном счете, он лишь умножает зло. Надобно сказать спасибо тем, кто избавляет нас от трусливой слепоты, каким бы горьким ни было прозрение. Что до меня, хочу принести эту дань благодарности памяти знаменитого военачальника, маршала Ивана Степановича Конева. А было так.

В канун 25-летия Победы маршал Конев попросил меня помочь ему написать заказную статью для «Комсомольской правды». Обложившись всевозможной литературой, я быстро набросал «каркас» ожидаемой «Комсомолкой» победной реляции в духе того времени и на следующий день пришел к полководцу. По всему было видно: сегодня он не в духе.
- Читай, - буркнул Конев, а сам нервно заходил по просторному кабинету. Похоже, его терзала мысль о чем-то наболевшем.
Горделиво приосанившись, я начал с пафосом, надеясь услышать похвалу: «Победа - это великий праздник. День всенародного торжества и ликования. Это...»
- Хватит! - сердито оборвал маршал. - Хватит ликовать! Тошно слушать. Ты лучше скажи, в вашем роду все пришли с войны? Все во здравии вернулись?
- Нет. Мы недосчитались девятерых человек, из них пятеро пропали без вести, - пробормотал я, недоумевая, к чему это он клонит. - И еще трое приковыляли на костылях.
- А сколько сирот осталось? - не унимался он.
- Двадцать пять малолетних детей и шестеро немощных стариков.
- Ну и как им жилось? Государство обеспечило их?
- Не жили, а прозябали, - признался я. - Да и сейчас не лучше. За без вести пропавших кормильцев денег не положено... Их матери и вдовы глаза повыплакали, а все надеются: вдруг хоть кто-нибудь вернется. Совсем извелись…
- Так какого черта ты ликуешь, когда твои родственники горюют! Да и могут ли радоваться семьи тридцати миллионов погибших и сорока миллионов искалеченных и изуродованных солдат? Они мучаются, они страдают вместе с калеками, получающими гроши от государства...
Я был ошеломлен. Таким я Конева видел впервые. Позже узнал, что его привела в ярость реакция Брежнева и Суслова, отказавших маршалу, попытавшемуся добиться от государства надлежащей заботы о несчастных фронтовиках, хлопотавшему о пособиях неимущим семьям пропавших без вести.
Иван Степанович достал из письменного стола докладную записку, видимо, ту самую, с которой безуспешно ходил к будущему маршалу, четырежды Герою Советского Союза, кавалеру «Ордена Победы» и трижды идеологу Советского Союза. Протягивая мне этот документ, он проворчал с укоризной:
- Ознакомься, каково у нас защитникам Родины. И как живется их близким. До ликованья ли ИМ?!
Бумага с грифом «Совершенно секретно» пестрела цифрами. Чем больше я в них вникал, тем больнее щемило сердце: «...Ранено 46 миллионов 250 тысяч. Вернулись домой с разбитыми черепами 775 тысяч фронтовиков. Одноглазых 155 тысяч, слепых 54 тысячи. С изуродованными лицами 501342. С кривыми шеями 157565. С разорванными животами 444046. С поврежденными позвоночниками 143241. С ранениями в области таза 630259. С оторванными половыми органами 28648. Одноруких 3 миллиона 147. Безруких 1 миллион 10 тысяч. Одноногих 3 миллиона 255 тысяч. Безногих 1 миллион 121 тысяча. С частично оторванными руками и ногами 418905. Так называемых "самоваров", безруких и безногих - 85942».
- Ну, а теперь взгляни вот на это, - продолжал просвещать меня Иван Степанович.
«За три дня, к 25 июня, противник продвинулся вглубь страны на 250 километров. 28 июня взял столицу Белоруссии Минск. Обходным маневром стремительно приближается к Смоленску. К середине июля из 170 советских дивизий 28 оказались в полном окружении, а 70 понесли катастрофические потери. В сентябре этого же 41-го под Вязьмой были окружены 37 дивизий, 9 танковых бригад, 31 артполк Резерва Главного командования и полевые Управления четырех армий.
В Брянском котле очутились 27 дивизий, 2 танковые бригады, 19 артполков и полевые Управления трех армий.
Всего же в 1941-м в окружение попали и не вышли из него 92 из 170 советских дивизий, 50 артиллерийских полков, 11 танковых бригад и полевые Управления 7 армий.
В день нападения фашистской Германии на Советский Союз, 22 июня, Президиум Верховного Совета СССР объявил о мобилизации военнообязанных 13 возрастов - 1905-1918 годов. Мгновенно мобилизовано было свыше 10 миллионов человек.
Из 2-х с половиной миллионов добровольцев было сформировано 50 ополченческих дивизий и 200 отдельных стрелковых полков, которые были брошены в бой без обмундирования и практически без надлежащего вооружения. Из двух с половиной миллионов ополченцев в живых осталось немногим более 150 тысяч».
Говорилось там и о военнопленных. В частности, о том, что в 1941 году попали в гитлеровский плен: под Гродно-Минском - 300 тысяч советских воинов, в Витебско-Могилёвско-Гомелъском котле - 580 тысяч, в Киевско-Уманьском - 768 тысяч. Под Черниговом и в районе Мариуполя - еще 250 тысяч. В Брянско-Вяземском котле оказались 663 тысячи, и т.д.
Если собраться с духом и все это сложить, выходило, что в итоге за годы Великой Отечественной войны в фашистском плену умирали от голода, холода и безнадежности около четырех миллионов советских бойцов и командиров, объявленных Сталиным врагами и дезертирами.
Подобает вспомнить и тех, кто, отдав жизнь за неблагодарное отечество, не дождался даже достойного погребения. Ведь по вине того же Сталина похоронных команд в полках и дивизиях не было - вождь с апломбом записного хвастуна утверждал, что нам они ни к чему: доблестная Красная Армия врага разобьет на его территории, сокрушит могучим ударом, сама же обойдется малой кровью. Расплата за эту самодовольную чушь оказалась жестокой, но не для генералиссимуса, а для бойцов и командиров, чья участь так мало его заботила. По лесам, полям и оврагам страны остались истлевать без погребения кости более двух миллионов героев. В официальных документах они числились пропавшими без вести - недурная экономия для государственной казны, если вспомнить, сколько вдов и сирот остались без пособия.
В том давнем разговоре маршал коснулся и причин катастрофы, в начале войны постигшей нашу «непобедимую и легендарную» Красную армию. На позорное отступление и чудовищные потери ее обрекла предвоенная сталинская чистка рядов командного состава армии. В наши дни это знает каждый, кроме неизлечимых почитателей генералиссимуса (да и те, пожалуй, в курсе, только прикидываются простачками), а ту эпоху подобное заявление потрясало. И разом на многое открывало глаза. Чего было ожидать от обезглавленной армии, где опытные кадровые военачальники вплоть до командиров батальона отправлены в лагеря или под расстрел, а вместо них назначены молодые, не нюхавшие пороху лейтенанты и политруки...»
- Хватит! - вздохнул маршал, отбирая у меня страшный документ, цифры которого не укладывались в голове. - Теперь понятно, что к чему? Ну, и как ликовать будем? О чем писать в газету, о какой Победе? Сталинской? А может, Пирровой? Ведь нет разницы!
- Товарищ маршал, я в полной растерянности. Но, думаю, писать надо по-советски.., - запнувшись, я уточнил: - по совести. Только теперь вы сами пишите, вернее, диктуйте, а я буду записывать.
- Пиши, записывай на магнитофон, в другой раз такого уж от меня не услышишь!
И я трясущейся от волнения рукой принялся торопливо строчить:
«Что такое победа? - говорил Конев. - Наша, сталинская победа? Прежде всего, это всенародная беда. День скорби советского народа по великому множеству погибших. Это реки слез и море крови. Миллионы искалеченных. Миллионы осиротевших детей и беспомощных стариков. Это миллионы исковерканных судеб, не состоявшихся семей, не родившихся детей. Миллионы замученных в фашистских, а затем и в советских лагерях патриотов Отечества». Тут ручка-самописка, как живая, выскользнула из моих дрожащих пальцев.
- Товарищ маршал, этого же никто не напечатает! - взмолился я.
- Ты знай, пиши, сейчас-то нет, зато наши потомки напечатают. Они должны знать правду, а не сладкую ложь об этой Победе! Об этой кровавой бойне! Чтобы в будущем быть бдительными, не позволять прорываться к вершинам власти дьяволам в человеческом обличье, мастерам разжигать войны.
- И вот еще чего не забудь, - продолжал Конев. - Какими хамскими кличками в послевоенном обиходе наградили всех инвалидов! Особенно в соцобесах и медицинских учреждениях. Калек с надорванными нервами и нарушенной психикой там не жаловали. С трибун ораторы кричали, что народ не забудет подвига своих сынов, а в этих учреждениях бывших воинов с изуродованными лицами прозвали «квазимодами» («Эй, Нина, пришел твой квазимода!» - без стеснения перекликались тетки из персонала), одноглазых - «камбалами», инвалидов с поврежденным позвоночником - «паралитиками», с ранениями в область таза - «кривобокими». Одноногих на костылях именовали «кенгуру». Безруких величали «бескрылыми», а безногих на роликовых самодельных тележках - «самокатами». Тем же, у кого были частично оторваны конечности, досталось прозвище «черепахи». В голове не укладывается! - с каждым словом Иван Степанович распалялся все сильнее.
- Что за тупой цинизм? До этих людей, похоже, не доходило, кого они обижают! Проклятая война выплеснула в народ гигантскую волну изуродованных фронтовиков, государство обязано было создать им хотя бы сносные условия жизни, окружить вниманием и заботой, обеспечить медицинским обслуживанием и денежным содержанием. Вместо этого послевоенное правительство, возглавляемое Сталиным, назначив несчастным грошовые пособия, обрекло их на самое жалкое прозябание. Да еще с целью экономии бюджетных средств подвергало калек систематическим унизительным переосвидетельствованиям во ВТЭКах (врачебно-трудовых экспертных комиссиях): мол, проверим, не отросли ли у бедолаги оторванные руки или ноги?! Все норовили перевести пострадавшего защитника родины, и без того нищего, на новую группу инвалидности, лишь бы урезать пенсионное пособие...
О многом говорил в тот день маршал. И о том, что бедность и основательно подорванное здоровье, сопряженные с убогими жилищными условиями, порождали безысходность, пьянство, упреки измученных жен, скандалы и нестерпимую обстановку в семьях. В конечном счете, это приводило к исходу физически ущербных фронтовиков из дома на улицы, площади, вокзалы и рынки, где они зачастую докатывались до попрошайничества и разнузданного поведения. Доведенные до отчаяния герои мало-помалу оказывались на дне, но не их надо за это винить.
К концу сороковых годов в поисках лучшей жизни в Москву хлынул поток обездоленных военных инвалидов с периферии. Столица переполнилась этими теперь уже никому не нужными людьми. В напрасном чаянии защиты и справедливости они стали митинговать, досаждать властям напоминаниями о своих заслугах, требовать, беспокоить. Это, разумеется, не пришлось по душе чиновникам столичных и правительственных учреждений. Государственные мужи принялись ломать голову, как бы избавиться от докучной обузы.
И вот летом 49-го Москва стала готовиться к празднованию юбилея обожаемого вождя. Столица ждала гостей из зарубежья: чистилась, мылась. А тут эти фронтовики - костыльники, колясочники, ползуны, всякие там «черепахи» - до того «обнаглели», что перед самым Кремлем устроили демонстрацию. Страшно не понравилось это вождю народов. И он изрек: «Очистить Москву от "мусора"!»
Власть предержащие только того и ждали. Началась массовая облава на надоедливых, «портящих вид столицы» инвалидов. Охотясь, как за бездомными собаками, правоохранительные органы, конвойные войска, партийные и беспартийные активисты в считанные дни выловили на улицах, рынках, вокзалах и даже на кладбищах и вывезли из Москвы перед юбилеем «дорогого и любимого Сталина» выброшенных на свалку истории искалеченных защитников этой самой праздничной Москвы.
И ссыльные солдаты победоносной армии стали умирать. То была скоротечная гибель: не от ран - от обиды, кровью закипавшей в сердцах, с вопросом, рвущимся сквозь стиснутые зубы: «За что, товарищ Сталин?»
Так вот мудро и запросто решили, казалось бы, неразрешимую проблему с воинами-победителями, пролившими свою кровь «За Родину! За Сталина!».
- Да уж, что-что, а эти дела наш вождь мастерски проделывал. Тут ему было не занимать решимости - даже целые народы выселял, - с горечью заключил прославленный полководец Иван Конев.
Зловещее слово «война» с древних времен знакомо нашему народу. У нас особое отношение к защите Отечества. С кем только не сражались наши предки! Им довелось обороняться от древних гуннов, аваров, хазаров, печенегов, половцев, шведских феодалов, немецких псов-рыцарей, татаро-монголов, поляков, на протяжении многих веков громивших и разорявших Русь. Всё это не могло не сказаться на формировании национального характера или, выражаясь по старинке, русского духа.
Только почему именно русского? Народ у нас многонациональный, не вчера он таким стал, и во все времена, чуть настанет година опасности, этот народ проявлял небывалую решимость к объединению, сплачивался. А если его вожди оказывались безвольными, неспособными возглавить воинство, повести на борьбу с врагом, люди брали судьбу страны в свои руки. Свою решимость бороться с чужеземными захватчиками они скрепляли устной присягой, клятвой на оружии и перед Господом Богом. Но так было в старые времена, когда народ чувствовал себя хозяином своей земли. И вот настало новое время. Сталинское. Не надо объяснять, какое. Все и так хорошо знают, что тогда творилось. И грянула новая война - Великая Отечественная. Народ встрепенулся, готовый дать сокрушительный отпор фашистским ордам. Люди были уверены - Сталин поведет их к победе...
Но что за наваждение?! Гитлеровские полки всего за три дня прорвались в глубь страны на 250 километров, а вождь затаился, не кажет глаз, да и гласа его что-то не слыхать. Прошло еще три дня. Немцы уже в Минске, захватили пол-Белоруссии, а вождь - отец родной - всё помалкивает. Стар и млад рвется в бой, атакует военкоматы, осаждает призывные пункты, а те, само собой, и денно и нощно проводят мобилизацию, гонят наспех сколоченные, порой, чуть ли не безоружные команды на фронт, которого практически уже нет. Народ недоумевает, народ в смятении: да где же он, где любимый и мудрый заступник всего человечества? Куда подевался кумир, воспетый в песнях и былинах?
Не ведали обманутые массы, какая тайна скрывается за этим державным безмолвием. Знали бы они, что великий вождь великой страны оказался великим трусом! Что целых десять дней, как пугливый зайчишка в кустах, он отсиживался на своей подмосковной даче, в панике ждал ареста от своих приближенных, которых не успел окрестить врагами народа и расстрелять, как расстрелял Рыкова, Косиора, Тухачевского, Якира, Блюхера и еще полтора миллиона людей, некогда завоевавших советскую власть и выпестовавших на свою голову этого головореза.
«О, если бы знали, кто такой Сталин…» Сказал и тут же спохватился. Да ничего бы особенного не произошло. Никто бы не стал брать, как в старые добрые времена, судьбу страны в свои руки. Почему? Разве не было у нас талантливых людей, отважных и толковых? Конечно, были. Но именно они первыми гибли в предвоенных чистках: кто покрупней, позаметнее, кто выделялся в серой толпе. Так что их мало осталось, да и уцелели из них те, кто либо научился не высовываться, либо за десятилетнее сталинское правление дал себя оболванить, как сказали бы позднее - зомбировать безудержной кампанией возвеличивания мелкого человечка, но большого тирана, «отца народов», безжалостно пожиравшего своих «сыновей». Видимо, его хваленая мудрость сводилась к наглой бандитской поговорочке: «Бей своих, чтобы чужие боялись!»
Чужие не испугались, а обезволенный советский народ способен был только на одно: безропотно проливать кровь. Снова и снова идти, повинуясь командам, в смертельный бой. Не задумывался - отучили. Что из этого вышло? Именно то, о чем говорят цифры докладной записки маршала Конева. От полного разгрома Советский Союз спасли безбрежные просторы и неисчерпаемые людские ресурсы, которых командование не жалело. И, конечно, неодолимое желание народа изгнать гитлеровских захватчиков с родной земли - когда дошло до дела, не крикливый энтузиазм, не навязанная извне любовь к вождю, а это естественное чувство вело и поддерживало.
Между тем Сталин, насилу оправившись от шока, наконец-то 3 июля выступил по радио. Ну, слава Богу, живой! Народ тоже ожил, воспрял духом, услышав необходимое в ту пору уму и сердцу воззвание: «Братья и сестры, идите в бой. Родина вас не забудет!» И люди, у которых эта власть украла веру в Отца Небесного, пошли, ища опоры в имени того, кто с наглостью самозванца заменил его собственной усатой персоной. Бессмертного Бога нет, но смертный идол назвался их братом, он обещал не забыть… Пошел и чечено-ингушский народ. На защиту огромной многонациональной державы маленькая кавказская республика послала более 40 тысяч лучших сынов и дочерей, смотревших на это как на исполнение своего святого долга. Сражаясь, они проявляли высшую воинскую доблесть. А вот и неопровержимое свидетельство, те же упрямые цифры: в Чечено-Ингушетии к званию Героя Советского Союза было представлено 96 чеченцев и 24 ингуша - ни в одной республике не нашлось столько Героев (в процентном отношении к общей численности населения).
Итак, Сталин убедился, что опасность миновала, пост генсека остался за ним. Оклемавшись, он принялся за старое. Едва ясно стало, что победа не за горами, ему вздумалось утолить свою кровожадность расправой с малыми народами. Теперь можно было обойтись и без них, а вот без террора он управлять не мог. Не владел этим искусством. Коварный от природы, вождь обманул и воинов Чечено-Ингушетии, и - в который раз! - замороченную страну. Да, ведь она не помешала ему цинично извратить смысл недавней клятвы: «Идите в бой, Родина вас не забудет!»
Лучше бы она о них забыла…
Одновременно с высылкой мирного населения, отправленного, по сути, на каторгу, из армии отчислили доблестных сынов Чечено-Ингушской республики. Да не отчислили - отшвырнули, словно выкуренные сигареты, - за бортом жизни оказались десятки тысяч воинов, невзирая на их боевые заслуги. Такова была награда за верность, мужество и пролитую кровь. Вождь подло плюнул в душу всем чеченцам и ингушам, объявив их изменниками и трусами. И кто объявил - первейший трус, лжец, а если глубже посмотреть, то и предатель. Ведь он, пока правил страной, загубил в ней столько миллионов людей, сколько Гитлер убил в концлагерях и на полях сражений. Вот уж воистину несчастный советский народ! Его уничтожали одновременно два палача - один душегубствовал под фашистским знаменем, другой под коммунистическим.
Мне и всем тем, кому дорого доброе имя чеченцев и ингушей, трудно в полной мере восстановить справедливость, воздать должное каждому совершившему подвиг на фронтах Великой войны. Почему? Да потому, что по приказу Сталина из боевых архивов изымались и уничтожались свидетельства героизма воинов-кавказцев. К счастью, были в стране порядочные люди, всё, что только могли, делавшие для сохранения фронтовых документов. Из тех, что удалось уберечь, видно, что многих геройски погибших чеченцев и ингушей умышленно именовали пропавшими без вести. Подлог как политическая мера: ведь надо было оправдать расправу, доказать, что их поделом объявили изменниками (правда, ни в одной уважающей себя армии пропавший без вести к предателю не приравнивается, но кого это смущало?).
О том, сколько гнусной несправедливости было допущено в отношении репрессированных народов, я узнал в ходе поиска без вести пропавших защитников Родины, за который взялся и по велению своей совести, и согласно приказу (может быть, здесь вернее сказать - по поручению) все того же маршала Конева. Когда он возглавил только что созданный к 20-летию Победы Центральный штаб Всесоюзного похода по дорогам Великой Отечественной войны, я стал его порученцем и, как говорилось в начале, по сей день благодарен судьбе за встречу с таким честным и мужественным человеком. Кстати, лишь благодаря ему я смог защититься от инсинуаций некоторых высоких чинов, пытавшихся обвинить меня в симпатиях к «предателям: чеченцам и ингушам». Знаменитый полководец говорил мне:
- Твой долг помочь маленькому народу избавиться от недостойных нападок и унижающего клейма.
Они и поныне не перевелись, чиновные ура-патриоты, готовые без конца оскорблять этот многострадальный народ, навешивая паскудные ярлыки. Угроза «мочить в сортире» близка их мироощущению, они стремятся понимать ее как можно расширительнее…

Только храня правду о войне, защищая ее от любых фальсификаций, мы обретаем право, наперекор трагизму совершившегося все-таки, праздновать Победу. А права забывать о ее цене нет ни у кого.

Виктор Гликман
КУДА ДЕЛИСЬ КАЛЕКИ ПОСЛЕ ВОВ?

В 1950 году по указу Верховного Совета Карело-Финской ССР образовали на Валааме и в зданиях монастырских разместили Дом инвалидов войны и труда. Вот это было заведение!
Не праздный, вероятно, вопрос: почему же здесь, на острове, а не где-нибудь на материке? Ведь и снабжать проще и содержать дешевле. Формальное объяснение: тут много жилья, подсобных помещений, хозяйственных (одна ферма чего стоит), пахотные земли для подсобного хозяйства, фруктовые сады, ягодные питомники, а неформальная, истинная причина: уж слишком намозолили глаза советскому народу-победителю сотни тысяч инвалидов: безруких, безногих, неприкаянных, промышлявших нищенством по вокзалам, в поездах, на улицах, да мало ли еще где. Ну, посудите сами: грудь в орденах(!), а он возле булочной милостыню просит. Никуда не годится! Избавиться от них, во что бы то ни стало избавиться. Но куда их девать? А в бывшие монастыри, на острова! С глаз долой - из сердца вон. В течение нескольких месяцев страна-победительница очистила свои улицы от этого позора! Вот так возникли эти богадельни в Кирилло-Белозерском, Горицком, Александро-Свирском, Валаамском и других монастырях. Верней сказать, на развалинах монастырских, на сокрушенных советской властью столпах Православия. Страна Советов карала своих инвалидов-победителей за их увечья, за потерю ими семей, крова, родных гнезд, разоренных войной. Карала нищетой содержания, одиночеством, безысходностью. Всякий, попадавший на Валаам, мгновенно осознавал, что вот это всё! Дальше - тупик. Дальше тишина в безвестной могиле на заброшенном монастырском кладбище.
Понять ли нам с Вами сегодня меру беспредельного отчаяния горя неодолимого, которое охватывало этих людей в то мгновение, когда они ступали на землю сию. В тюрьме, в страшном гулаговском лагере всегда у заключенного теплится надежда выйти оттуда, обрести свободу, иную, менее горькую жизнь. Отсюда же исхода не было. Отсюда только в могилу, как приговоренному к смерти. Ну, и представьте себе, что за жизнь потекла в этих стенах. Видел я все это вблизи много лет подряд. А вот описать трудно. Особенно, когда перед мысленным взором моим возникают их лица, глаза, руки, их неописуемые улыбки, улыбки существ, как бы в чем-то навек провинившихся, как бы просящих за что-то прощения. Нет, это невозможно описать. Невозможно, наверно, еще и потому, что при воспоминании обо всем этом просто останавливается сердце, перехватывает дыхание и в мыслях возникает невозможная путаница, какой-то сгусток боли! Простите...
AI&PIISRAEL

Год тому назад путинская Россия торжественно отпраздновала 70-летие Победы Советского Союза над гитлеровской Германией в Великой Отечественной войне. Главное событие - парад на Красной площади в Москве. Прогрохотали танки по брусчатке, пронеслись боевые самолёты, отгремели салюты. Парад прошёл, но вопросы остались…

Один из самых важных вопросов послевоенного периода, ответы на который старательно замалчивала или извращала советская, а сейчас путинская пропаганда - что послужило предпосылкой и причиной развязывания Второй мировой войны, которая, как известно, началась с вероломного вторжения гитлеровских войск на территорию Польши 1 сентября 1939 года?

Пожалуй, первым, кто, опираясь на массу фактического материала, дал исчерпывающие ответы ещё более четверти века тому назад, был ненавидимый российской властью и официальной историографией, бывший офицер ГРУ ГШ СССР, а ныне военный историк и писатель Владимир Резун, издающий свои книги под псевдонимом Виктор Суворов.

Для того, чтобы получить представление о тех процессах, которые явились предтечей и катализатором Второй мировой войны, не надо рыться в библиотеках и архивах - Суворов давно проделал эту титаническую работу и теперь достаточно прочитать хотя бы «Ледокол» - одну из его ключевых книг, разоблачающих советские мифы о Второй мировой и, так называемой, Великой Отечественной войне. Выдержки из этой книги я позволил себе вставить в текст по мере изложения материала.

По Суворову отцами теории о необходимости мировой войны, как предвестницы мировой революции, являются классики марксизма Карл Маркс и Фридрих Энгельс. Авторы «Коммунистического манифеста» не признавали эволюционных путей изменения существующего мироустройства, поэтому призывали пролетариат, как наиболее организованную протестную структуру общества, не предотвращать войны, а наоборот - всячески их инициировать. Для Маркса и Энгельса мировая война желательна и необходима: «Война - мать революции, мировая война - мать мировой революции». Результатами мировой войны, считал Энгельс, будут: «всеобщее истощение и создание условий для окончательной победы рабочего класса».

Маркс и Энгельс не дожили до мировой войны, но у них нашёлся горячий поклонник и последователь, профессиональный революционер-фанатик Владимир Ульянов-Ленин, возглавивший банду таких же как он сам циничных авантюристов. Привезенные из Европы в Россию в запломбированном вагоне, эти смутьяны на деньги, полученные от германского Генерального штаба должны были развить бурную пропагандистскую деятельность с целью дестабилизации существовавшего строя и послужить катализатором в деле подготовки и осуществления государственного переворота.

Виктор Суворов:

«Активно выступая за поражение Российской Империи в Первой мировой войне, Ленин в своих речах настойчиво призывал превратить её в войну гражданскую. Пусть враг уничтожит и разрушит страну, пусть свергнет правительство, пусть растопчет национальные святыни - у пролетариата нет отечества. А в разорённой, побеждённой стране куда как легче захватить власть, к которой он так стремился. Итак - пусть сильнее грянет буря!

Выдвигая программу-минимум о захвате власти в одной стране, Ленин не забывает и о перспективе. Для него, как и для Маркса, мировая революция остаётся путеводной звездой. Но, по программе-минимум, в результате Первой мировой войны революция оказалась возможной только в одной стране. Как же потом произойдёт мировая революция? Ленин даёт чёткий ответ: «В результате ВТОРОЙ империалистической войны» («Военная программа пролетарской революции»)».

Иосиф Сталин, сменивший Ленина на посту «вождя мирового пролетариата», был самым прилежным марксистом-ленинцем, поэтому занял в вопросах войны и мира принципиальную позицию, обоснованную его учителями, а несогласных с его доктриной истреблял, руководствуясь им же изобретённой формулой: «Нет человека - нет проблемы».

«В отношении тех, кто хочет реванша и войны, например, в отношении германских нацистов, позиция Сталина столь же принципиальна: их надо поддерживать. Пусть нацисты и фашисты уничтожают социал-демократов и пацифистов, пусть они начнут новую войну. Всем известно, что следует за большой войной: «Тот факт, что капиталистические правительства фашизируются, именно этот факт ведёт к обострению внутреннего положения в капиталистических странах и к революционным выступлениям рабочих» (Речь на объединённом пленуме ЦК и ЦКК в августе 1927 года). Тогда же Сталин, повторяя Ленина, заявил о том, что Вторая империалистическая война совершенно неизбежна, как и неизбежно вступление СССР в эту войну: «Мы выступим, но выступим последними, чтобы бросить на чашу весов гирю, которая могла бы перевесить» (Собрание соч., том 7)».

Поддерживая нацистов, рвущихся к власти в Германии, большевики всеми силами будут потом подталкивать их к войне. Сделав ставку на Гитлера, Сталин в июне 1932 года запретил немецким коммунистам создавать коалицию с социал-демократами после выборов в Рейхстаг, благодаря чему национал-социалистская рабочая партия Германии, возглавляемая Гитлером, получила большинство голосов и смогла приступить к формированию правительства, а сам Гитлер вскоре стал рейхсканцлером и фюрером немецкого народа. Джина выпустили из бутылки …

Сталин был расчётливым, хитрым, коварным, злопамятным и жестоким - типичный образец правителя тиранического типа. Ему не составило труда за несколько лет, минувших после смерти предшественника, стать абсолютным диктатором огромной страны, а народы её населявшие, превратить в гигантскую массу покорных рабов.

Фанатично преданный идее осуществления мировой революции посредством мировой войны, Сталин, окружив себя подхалимами, сделал всё возможное ради реализации этого дьявольского плана. Для чего, сначала поработив собственный народ, запустил маховик индустриализации, плодом которой стал колоссальный по своим масштабам и производительности военно-промышленный комплекс, выпускавший военную продукцию в немыслимых масштабах.

Что это за зверь такой - индустриализация - и чем она обернулась для народов СССР? Вот как этот процесс описывает Виктор Суворов:

«1927 год - это год, когда Сталин окончательно и прочно занял место на самой вершине власти… 1927 год - это начало индустриализации Советского Союза.

Индустриализация планировалась пятилетками, и первая пятилетка началась именно в 1927 году. Зачем пятилетки были нужны, можно судить по такому факту.

В начале первой пятилетки в Красной Армии было 92 танка, а в конце её - более четырёх тысяч. Но всё же военный крен в первой пятилетке ещё не так заметен. Главное внимание уделялось созданию индустриальной базы, которая затем это вооружение будет выпускать.

Вторая пятилетка это продолжение развития индустриальной базы. Производство вооружений пока не главное. Хотя и о нём не забывает товарищ Сталин - за первые две пятилетки было, например, произведено 24708 самолётов.

А вот третья пятилетка, которая должна была завершиться в 1942 году - это выпуск военной продукции в гигантских масштабах и высокого качества».

Свидетельствует немецкий полковник Гейнц Гудериан, обучавшийся вместе со своими коллегами военному делу в советских учебных заведениях и на советских танковых полигонах и аэродромах, любезно предоставленных Сталиным, поскольку Германия, по условиям Версальского договора, ничего подобного тогда не имела (полученные знания и навыки немецкие офицеры затем с успехом применяли на полях сражений). Так вот... В 1933 году Гудериан побывал на харьковском паровозо-тракторостроительном заводе. Поразили его не трактора и паровозы, а побочная продукция - танки БТ, выпускаемые в количестве 22 штуки в день! Причем танки не какие-нибудь, а конструкции гениального американца Кристи, равных которым не было ни в одной стране мира! В Германии на то время танков вообще не было.

Виктор Суворов продолжает:

«Индустриализация была куплена большой ценой. За неё Сталин платил жизненным уровнем населения, опустив его весьма низко. Сталин продал на внешнем рынке титанические запасы золота, платины, алмазов, ограбил церкви и монастыри, императорские хранилища и музеи… Сталин гнал на экспорт лес и уголь, никель и марганец, нефть и хлопок, икру, пушнину, хлеб и многое-многое другое. Но этого было недостаточно. И тогда в 1930 году Сталин начал кровавую коллективизацию. Крестьян загоняли силой в колхозы, чтобы потом у них даром забирать хлеб …».

Как известно, результатом коллективизации и, так называемого, раскулачивания, начатого двумя годами ранее, явилось разорение миллионов крестьянских хозяйств, выселение «кулацких» семей из их собственных домов, изгнание и полное поражение в правах. В итоге, за несколько лет геноцида было истреблено от 13 до 16 миллионов крестьян - наиболее работящего и продуктивного сегмента населения страны (по официальным данным только голодомор 1932-33 гг. явился причиной гибели: в Украине по разным оценкам от 4,6 до 7,2 млн. человек, 2 млн. в Казахстане и Киргизии и 2,5 млн. в РСФСР). Все остальные крестьяне, которым повезло не попасть в сталинскую мясорубку, были согнаны в колхозы и пребывали там на положении крепостных.

Таким образом, Сталин на примере униженного и частично истреблённого им крестьянства подавил любые оппозиционные проявления и довёл свою власть до абсолюта. Советский народ приступил к строительству «казарменного социализма», а сталинская стратегия «великого перелома» в интересах грядущей мировой революции стала доминирующей. По существу - это была волюнтаристская политика, направленная на скорейшую реализацию планов по наращиванию темпов индустриализации любой ценой, в результате чего страна оказалась на пороге всеобъемлющего экономического кризиса и небывалого падения жизненного уровня населения.

Виктор Суворов:

«В личной беседе с Уинстоном Черчиллем, состоявшейся в ходе визита английской делегации в августе 1942 года в СССР, на реплику Черчилля о том, что советскому руководству на рубеже 20 - 30-х годов в период коллективизации пришлось бороться с «миллионами маленьких людей», Сталин ответил - с десятью миллионами. И после непродолжительной паузы добавил - многие из них согласились пойти с нами, но основная часть была непопулярна, и они были уничтожены своими батраками».

На самом деле Сталину пришлось «бороться» практически со всем крестьянством, т. е. с тремя четвертями населения страны, а под «батраками» он подразумевал головорезов из карательных органов и бойцов РККА, жестоко подавлявших любые проявления недовольства существующей властью.

В связи с вышеизложенным возникают следующие вопросы:

1. Для чего Сталину понадобилось создавать огромную армию, чудовищный ВПК и выпускать массу вооружений такой ценой?

Ответ очевиден - для победы в мировой войне, в развязывании которой сталинская клика принимала самое активное участие. Основательно подготовившись к войне, Сталин не собирался проявлять инициативу, а ждал удобного случая, делая всё возможное для того, чтобы первыми в неё вступили европейские страны. Себя он видел в роли «освободителя», дождавшегося подходящего момента, когда воюющие стороны достаточно ослабеют.

2. Учитывая, что вступление СССР в мировую войну у Сталина не вызывало сомнений, интересно было бы узнать, каким образом он планировал сроки её осуществления, да ещё при соблюдении условия - не прослыть агрессором?

Тут Сталину со товарищи необходимо было разыграть сложную шахматную партию.

Во-первых. Запустить на орбиту Гитлера, которого большевики назвали «Ледоколом революции», принимая во внимание его идеологический фанатизм, агрессивность и упорство в достижении целей.

Во-вторых. Помочь ему в создании своего ВПК и армии, способной успешно противостоять армиям других европейских государств.

И в-третьих. Столкнуть лбами Гитлера и лидеров тех самых государств в наиболее подходящий момент, полагая, что Гитлер обязательно сыграет роль спускового крючка в развязывании большой войны.

Партия была блестяще разыграна Сталиным, проблемы возникли несколько позже.

Обвиняя сталинский режим в том, что именно он явился инициатором развязывания Второй мировой войны, Виктор Суворов изобличает кремлёвских псевдоисториков, пытающихся на протяжении всего послевоенного периода исказить факты, в частности - выставить СССР жертвой вероломного нападения гитлеровской Германии и скрыть правду о дате его вступления в эту войну:

«Среди многих страшных тайн есть одна особо охраняемая - дата вступления СССР во Вторую мировую войну. Для того, чтобы скрыть правду, коммунисты пустили в оборот фальшивую дату - 22 июня 1941 года. Чтобы версия про 22 июня казалась правдоподобной, советская пропаганда укрепила эту дату специальными подпорками: с одной стороны придумав «предвоенный период», в который включены два года, предшествовавшие 22 июня; с другой стороны выдумана цифра 1418 дней войны. Это на тот случай, если кто-то решит самостоятельно вычислить дату её начала …

Но развенчать миф о 22 июня очень просто. Для этого достаточно легонько стукнуть по одной подпорке - по «предвоенному периоду», например. И вся конструкция рухнет вместе с роковой датой и 1418 днями «великой отечественной войны».

«Предвоенный период» никогда не существовал. Достаточно вспомнить, что за, так называемый, «предвоенный период» ВСЕ европейские соседи СССР стали жертвами советской агрессии …

В сентябре 1939 года СССР объявил себя нейтральным государством и за «предвоенный период» захватил территории шести стран с населением более 23 миллионов человек. Не много ли для нейтрального государства?..

Действия Красной Армии в «предвоенный период» официально именуются термином «укрепление безопасности западных рубежей». Это неправда. Рубежи были в безопасности, когда соседями СССР были нейтральные государства Европы, пока не было общих границ с Германией и, следовательно, Гитлер вообще не мог напасть на СССР, не говоря уже о внезапном нападении …

Поэтому 22 июня 1941 года - просто день начала наступления вооружённых сил одного государства против вооружённых сил другого государства уже в ходе войны, в которой оба государства давно участвуют».

Подтолкнув Гитлера с помощью пакта Молотова - Риббентропа к нападению на Польшу 1сентября 1939 года, Сталин через шестнадцать дней сам вторгся на её территорию, «оттяпав» свою долю, мотивируя агрессию желанием обеспечить безопасность проживающих там украинцев и белорусов (в современных реалиях захват Путиным Крыма и развязанная им война в Донбассе под предлогом защиты «русского мира», один к одному напоминают «освободительные походы» Сталина).

Причём, что интересно … Действуя на параллельных курсах, Германия и СССР захватили большую часть Европы ещё до 22 июня 1941 года. И всё время, вплоть до самого конца Второй мировой, Гитлер числился агрессором, а его коллега Сталин жертвой «вероломного нападения», а затем - освободителем Европы. Правда, есть один нюанс. За наглое вторжение Красной Армии в Финляндию и оккупацию значительной части её территории Советский Союз в 1940 году был осуждён международной общественностью и даже исключён из Лиги наций, но это никак не повлияло на общую картину войны - Сталин плевать хотел на мнение этой самой общественности, точно так же, как это делает сейчас российский президент.

Отдельно стоит отметить - как вели себя сталинские «освободители» в захваченных ими странах. Опричники из органов НКВД, сразу заполонившие вслед за Красной Армией аннексированные территории, немедленно приступили к арестам и допросам всех, кого они могли только заподозрить в нелояльном отношении к советской власти. Есть масса свидетельских показаний о зверствах карательных органов, чинимых в отношении мирного населения.

Так, например, из Западной Украины, Белоруссии, Латвии Литвы и Эстонии за неполные два года советской оккупации на Север и в Сибирь было сосланы сотни тысяч ни в чём не повинных людей, многие из которых умерли ещё в пути, а десятки тысяч оказались в тюрьмах и подвалах НКВД. Апогей террора пришёлся на первые дни наступления гитлеровских войск в июне 1941 года.

Перед тем, как удариться в бега, чекисты тысячами уничтожали несчастных узников, расстреливая их, протыкая штыками и забрасывая гранатами, а многих перед уничтожением подвергали чудовищным пыткам. Показания случайно оставшихся в живых невозможно читать без содрогания. 22 тысячи изуродованных тел были обнаружены в застенках НКВД и наспех вырытых ямах в «советизированных» областях Западной Украины. То же самое происходило в Западной Белоруссии и странах Прибалтики. Вот такого «счастья» успело хлебнуть население территорий, «освобождённых» Красной Армией от «буржуев и капиталистов». Поэтому нет ничего удивительного в том, что гитлеровские войска встречали там восторженный приём.

Угодив в паутину сталинских политических хитросплетений, Гитлер быстро понял, что ему не избежать войны на два фронта, где с одной стороны была неприступная Великобритания с Соединёнными Штатами за спиной, а с другой нависал Советский Союз с его гигантской военной машиной и неисчерпаемыми ресурсами. Оставалось уповать только на госпожу Удачу и она ему некоторое время сопутствовала.

Но, в конце концов, Германия под натиском стран антигитлеровской коалиции потерпела крах даже несмотря на то, что 22 июня 1941 года Гитлер упредил Сталина и напал на него первым, практически сокрушив «непобедимую» Красную Армию за несколько первых недель войны. На аргументы генералов из ближайшего окружения, предупреждавших Гитлера о нецелесообразности войны с Советским Союзом до окончания кампании в Западной Европе, Гитлер ответил, что он вынужден это сделать, поскольку считает совершенно недопустимым отдавать инициативу вероломному Сталину, накопившему на своих западных границах колоссальный наступательный потенциал.

Виктор Суворов:

«Говорят, что Сталин победил только благодаря помощи Великобритании и США. Святая правда! В том и состоит величие Сталина, что он, главный враг Запада, сумел использовать Запад для защиты и укрепления своей диктатуры. В том и заключается гениальность Сталина, что он сумел разделить своих противников и столкнуть их лбами… Сталин на словах разыгрывал нейтралитет, а на деле был самым главным и самым коварным зачинщиком и участником войны».

Помощь, получаемая СССР на протяжении всей войны от капиталистических стран-союзниц по договору о ленд-лизе, включала в себя огромный перечень позиций: от одежды и продуктов питания до горюче-смазочных материалов, боеприпасов, колючей проволоки, проката, кораблей, паровозов, автомобилей, танков (12700 ед.) и самолётов (22150 ед.). Всего было поставлено более 17,5 миллионов тонн различной продукции. Советский Союз, скромно замалчивавший размеры и значение этой помощи, так никогда за неё и не расплатился.

Главный итог каждой войны - это не победа или поражение какой-либо из противоборствующих сторон, а понесенные потери. В первую очередь - людские.

Победа СССР над гитлеровской Германией - ярчайший пример того, что называется «пирровой победой». Это когда у победителя народу поубавилось во много раз больше, чем у побеждённого. Людские потери Советского Союза во Второй мировой войне выходят за рамки здравого смысла, если термин «здравый смысл» вообще применим к войне.

Послевоенную разруху Сталин довольно быстро ликвидировал в значительной степени за счёт рабского труда узников ГУЛАГа и военнопленных, а что касаемо населения… Когда начинаешь вникать в цифры потерь - волосы поднимаются дыбом. Для наглядности приведу данные, опубликованные в журнале «The Journal of Slavic Military Studies». Vol. 9, No 1 (March 1996). Публикация называется «Людские потери СССР и Германии в 1939 - 45 годах»:

СССР. Общие безвозвратные потери (убитые, умершие от ран и болезней, пропавшие

Без вести, не вернувшиеся из плена) составили:

У военных - 26,4 млн. человек;

У гражданского населения - 16,9 млн. человек.

ИТОГО - 43,3 млн. человек.

Германия. Общее число всех безвозвратных потерь с учётом гражданского

Населения - 5,95 млн. человек.

Эти подсчёты практически полностью совпадают с числом безвозвратных потерь СССР, приведенных в книге военного историка Бориса Соколова «Боевые потери Красной Армии и Вермахта в 1939 - 45 гг.» (26,9 млн. у военных и 15,8 млн. у гражданского населения). Соколов при написании книги воспользовался данными ЦСУ, в соответствии с которыми численность населения СССР в 1945 году составила 166,6 млн. человек, в то время, как предвоенная численность (с учётом 9,2 млн., родившихся во время войны) составляла 209,3 млн. Как говорится - почувствуйте разницу.

Так большевики воевали, имея в наличии чудовищную армию и несметное количество вооружений … «Малой кровью и на чужой территории», как они любили хвастать, начиная ещё с 20-х годов. А получилось - с точностью до наоборот.

Почему такое могло произойти? Да потому, что в большевистской империи человеческая жизнь никогда ничего не стоила.

В традициях большевиков всегда применялась практика значительного занижения человеческих потерь.

За годы войны - говорится в 5-м томе «Истории КПСС» - отдали свои жизни во имя победы около двух миллионов коммунистов. В то время, как доподлинно известно, что потери коммунистов составили 7 296 248 человек. Правда, в армии было много бойцов, вступавших в партию накануне предстоящих сражений, в которых они и погибали. Видимо, таких не принимали в расчёт, считая их «неполноценными» коммунистами.

В официальной советской историографии утверждалось, что «За время блокады в Ленинграде умерло свыше 641 тыс. жителей». Реально же «в Ленинграде от голода, холода, артиллерийских обстрелов и бомбёжек погибло не менее 2,3 млн. человек» (Первышин В. Г. «Людские потери в ВОВ»). Судите сами. Перед войной в Ленинграде проживало 3,2 млн. человек, а после снятия блокады осталось всего 560 тысяч (разные источники дают широкий разброс количества эвакуированных, Первышин считает, что таких было около 200 тысяч).

Весьма показательными являются цифры потерь Красной Армии на, так называемом, «Невском пятачке» - клочке прибрежной полосы площадью 2 кв. км на левом берегу Невы, куда на протяжении нескольких месяцев командование непрерывно волна за волной гнало на убой подразделения красноармейцев. Советская пропаганда утверждает, что число погибших воинов там не превышает 50 тысяч, в то время как фактические потери минимум в 3 раза превосходят это количество. Причем в их число не вошли погибшие во время перемещений войск с одного берега реки на другой.

И подобных примеров за весь период войны, когда бездарное командование устилало трупами поля сражений, великое множество. Особенно в этом преуспел «маршал Победы» Георгий Жуков, на счету которого нет ни одной войсковой операции, завершившейся без грандиозных потерь, поражающих воображение. Не зря сослуживцы наградили его прозвищем «Мясник».

Главные аргументы защитников Сталина - он победил в войне и помог проделать отсталой стране путь от крестьянской сохи до атомной бомбы, и на таком пути невозможно было обойтись без жертв. Эта шулерская аргументация не выдерживает критики и вот почему:

1. Накануне Первой мировой войны Российская Империя занимала одно из первых мест в мире по темпам роста экономики и производству валового продукта, который за 13 предвоенных лет увеличился втрое, а за рубеж с выгодой продавались большие объёмы товаров. Так что не такая уж она была бедная и отсталая.

2. Сталин «победил» в войне, которую сам же и организовал. А победа по своим последствиям оказалась страшнее любого поражения.

3. К атомной бомбе почти одновременно с СССР пришли другие страны, причём безо всяких жертв и потрясений для населения и экономики.

4. Не слишком ли дорогой ценой были оплачены приписываемые большевикам и лично Сталину успехи? И что это за успехи такие, если априори - революции, террор, гражданские и захватнические войны - суть величайшее в истории зло.

Поэтому совершенно нелепо и вызывающе выглядят в российских городах парады 9 мая в честь, так называемого, Дня Победы. Победы над кем и над чем?

Если над фашизмом и нацизмом, то надо сказать, что большевистский режим был ещё чудовищней и кровожадней (как сказал историк Дмитрий Волкогонов - Гитлер истреблял чужие народы, а Сталин ещё и свой собственный).

Если над собственным народом, которому была уготована роль лагерной пыли и пушечного мяса - тогда логика присутствует.

Но уж никак не над Германией, которая сейчас является локомотивом европейской экономики и одной из богатейших стран мира, в отличие от России, занимающей места в конце списка по всем параметрам человеческого бытия.

И напоследок несколько потрясающих строк из публикации писателя Алексея Варламова в «Литературной газете», дабы полнее охарактеризовать результаты катастрофы 1939 - 45 годов:

«Итог войны виден в любой деревне. В деревне потому, что там всё обнажённее, уязвимее, чем в городе. И сколько бы горя ни принесла нам революция, Гражданская война и коллективизация, окончательно добила деревню, а значит и Россию «победоносная» Вторая мировая война».