Дед аким монолог толстой власть тьмы. Власть тьмы

Лев Николаевич Толстой

Власть тьмы, или «Коготок увяз, всей птичке пропасть»

драма в пяти действиях

А я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем.

Если же правый глаз соблазняет тебя, вырви его и брось от себя, ибо лучше, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну.

Действие первое

Лица первого действия

Петр – мужик богатый, 42-х лет, женат 2-м браком, болезненный.

Анисья – его жена, 32-х лет, щеголиха.

Акулина – дочь Петра от первого брака, 16-ти лет, крепка на ухо, дурковатая.

Анютка – вторая дочь, 10-ти лет.

Никита – их работник, 25-ти лет, щеголь.

Аким – отец Никиты, 50-ти лет, мужик невзрачный, богобоязненный.

Матрена – его жена, 50-ти лет.

Марина – девка-сирота, 22-х лет.

Действие происходит осенью в большом селе. Сцена представляет просторную избу Петра. Петр сидит на лавке, чинит хомут, Анисья и Акулина прядут.

Явление первое

Петр, Анисья и Акулина. Последние поют в два голоса.

Петр (выглядывает из окна ). Опять лошади ушли. Того и гляди, жеребенка убьют. Микита, а Микита! Оглох! (Прислушивается. На баб: ) Будет вам, не слыхать ничего.

Петр (качая головой ). Уж эти работники! Был бы здоров, ни в жисть бы не стал держать. Один грех с ними... (Встает и опять садится. ) Микит!.. Не докличешься. Подите, что ль, кто из вас. Акуль, поди загони.

Акулина . Лошадей-то?

Петр. А то чего ж?

Акулина . Сейчас. (Уходит. )

Явление второе

Петр и Анисья.

Петр. Да и лодырь малый, нехозяйственный. Коли повернется, коли что.

Анисья . Сам-то ты больно шустер, с печи да на лавку. Только с людей взыскивать.

Петр. С вас не взыскивать, так в год дома не найдешь. Эх, народ!

Анисья . Десять делов в руки сунешь, да и ругаешься. На печи лежа приказывать легко.

Петр (вздыхая ). Эх, кабы не хворь эта привязалась, и дня бы не стал держать.

Бахарить – вот это его дело. Право, не стал бы держать.

Анисья (передразнивая ). Не стану держать. Ты бы сам поворочал, тогда бы говорил.

Явление третье

Те же и Акулина.

Акулина (входит ). Насилу загнала. Всё чалый...

Петр. Микита-то где ж?

Акулина . Микита-то? На улице стоит.

Петр. Чего ж он стоит?

Акулина . Чего стоит-то? Стоит за углом, калякает.

Петр. Не добьешься от нее толков. Да с кем калякает-то?

Акулина (не расслышав ). Чего?

Петр махает на Акулину рукой; она садится за пряжу.

Явление четвертое

Те же и Анютка.

Анютка (вбегает. К матери ). К Микитке отец с матерью пришли. Домой берут жить, однова дыхнуть.

Анисья . Врешь?

Анютка . Пра! сейчас умереть! (Смеется. ) Я мимо иду, Микита и говорит: прощай, говорит, теперь, Анна Петровна. Приходи ужо ко мне на свадьбу гулять. Я, говорит, ухожу от вас. Смеется сам.

Анисья (к мужу ). Не больно тобою нуждаются. Вон он и сам сходить собрался... «Сгоню!», говорит...

Петр. И пущай идет; разве других не найду?

Анисья . А деньги-то зададены?..

Анютка подходит к двери, слушает, что говорят, и уходит.

Явление пятое

Анисья, Петр и Акулина.

Петр (хмурится ). Деньги, коли что, летом отслужит.

Анисья . Да ты рад отпустить, – тебе с хлеба долой. Да зиму-то я одна и ворочай, как мерин какой. Девка-то не больно охоча работать, а ты на печи лежать будешь. Знаю я тебя.

Петр. Да что, ничего не слыхамши, попусту язык трепать.

Анисья . Полон двор скотины. Не продал корову-то и овец всех на зиму пустил, корму и воды не наготовишься, – а работника отпустить хочешь. Да не стану я мужицкую работу работать! Лягу, вот как ты же, на печь – пропадай все; как хочешь, так и делай.

Петр (к Акулине ). Иди за кормом-то, что ли, – пора.

Акулина . За кормом? Ну, что ж. (Надевает кафтан и берет веревку. )

Анисья . Не буду я тебе работать. Буде уж, не стану. Работай сам.

Петр. Да буде. Чего взбеленилась? Ровно овца круговая.

Анисья . Сам ты кобель бешеный! Ни работы от тебя, ни радости. Только поедом ешь. Кобель потрясучий, право.

Петр (плюет и одевается ). Тьфу ты! Прости, господи! Пойти узнать толком. (Выходит. )

Анисья (вдогонку ). Гнилой черт, носастый!

Явление шестое ). Что, братец ты мой, беда. Приехал родитель, снимать хочет, – домой идти велит. Окончательно, говорит, женим тебя, и живи дома.

Анисья . Что же, женись. Мне-то что?

Никита . Вот так – так. Я рассчитываю, как получше дело обсудить, а она вон как: жениться велит. Что ж так? (Подмигивает. ) Аль забыла?..

Анисья . И женись, очень нужно...

Никита . Да ты что фыркаешь-то? Вишь ты, и погладиться не дается... Да ты чего?.

Анисья . А того, что бросить хочешь... А хочешь бросить, так и я не нуждаюсь. Вот тебе и сказ!

Никита . Да буде, Анисья. Разве я тебя забыть хочу? Ни в жисть. Окончательно тебя, значит, не брошу. А я так рассчитываю: что и женят, так к тебе же назад приду; только бы домой не брал.

Будучи гениальным прозаиком, Толстой оставил свой след в истории мирового и русского искусства и как выдающийся драматург.

В 1886 г. создается пьеса "Власть тьмы". Патриархальная русская деревня рушилась на глазах Толстого. Денежные капиталистические отношения, вторгающиеся в жизнь, калечили судьбы людей, и писатель спешил высказать свое отношение к этому безжалостному историческому процессу, считая его величайшим несчастьем: неумолимо наступающей "властью тьмы", вытесняющей свет христианских заповедей. Используя реальный судебный факт (уголовное дело крестьянина Тульской губернии Ефрема Колоскова, которого писатель посетил в тюрьме), Толстой создает не просто драматический, а трагедийный сюжет: Никита начинает с содействия в отравлении хозяина дома, Петра, у которого служит в работниках, а кончает убийством собственного только что родившегося ребенка. Анисья (сначала любовница Никиты, потом жена) и в особенности его мать, Матрена, – еще более зловещие фигуры, одержимые жаждой богатства и ни перед чем не останавливающиеся, предельно правдивые и достоверные во всем как художественные лица: одной движет женская любовь, другой – любовь материнская. Однако обе так или иначе невероятно жестоки в стремлении к своей цели – прибрать к рукам нехитрое крестьянское богатство, достаток всего лишь средней руки. Сам Никита, раз ступив на скользкий путь, безвольно катится в пропасть преступления, не имея сил противиться злу, опускаясь все ниже и ниже. Он предает сироту, девушку, любящую его Марину. Прежде веселый, работящий, энергичный, добродушный крестьянский парень, в финале – опустившийся пьяница; открыто, на глазах Анисьи и матери, живущий с падчерицей. Своего ребенка он убивает в погребе дома, доставшегося ему во владение за соучастие в первом преступлении. В качестве подзаголовка пьесы Толстой выбрал русскую пословицу: "Коготок увяз, всей птичке пропасть ".

Только в самый последний момент наступает просветление, и Никита кается перед народом в своих грехах.

Провозвестником, – вполне можно было бы сказать, прямым "рупором" – авторских идей в пьесе оказывается в высшей степени странный герой, Аким, отец Никиты. Л. Н. Толстой исключает ощущение резонерства и сохраняет чувство правды, используя совершенно неожиданный художественный прием: он доверяет высказать любимейшие свои идеи (о христианском миропонимании – единственной опоре добродетельной жизни, о разрушительной власти денег) какому-то косноязычному "проповеднику", который и слов-то не может толком связать и объясняется едва ли не жестами и междометиями. Вот образец его "красноречия": "Я, значит, к тому говорю... потому, значит, так, трафлялось. Ладишь, значит, как себе лучше, да про Бога, так, и запамятуешь; думаешь лучше... на себя воротишь, глядь, ан накошлял на шею себе, значит; думая, как лучше, ан хуже много, без Бога-то".

Герой в какой-то мере комичен по своему простодушию, но именно он поднимается в финале до трагедийного пафоса, поддерживая сына в его страшном признании, не давая ему отступить назад в решимости прилюдно покаяться перед народом в своих грехах:

Аким (в восторге ). Бог простит, дитятко родимое. (Обнимает его. ) Себя не пожалел, он тебя пожалеет. Бог-то, Бог-то! Он во!..

Впереди Никиту ждет каторга, но человек нашел себя вновь, а это главное, как утверждает автор. Власть тьмы не всесильна, если жить по христианским заветам.

"Плоды просвещения"

Еще не закончив трагедии "Власть тьмы", Толстой одновременно с ней начал работу над новой пьесой, комедией "Плоды просвещения". В первоначальном варианте произведение возникло в виде текста для домашней постановки (по просьбе дочери писателя Татьяны Львовны) и, как всегда, не имела того широкого дыхания значительных социальных и нравственных идей, которые получит в позднейших редакциях.

Одно из ранних заглавий ("Исхитрилась") отражало довольно простую комедийную основу действия – плутни дворовой девушки, дурачащей господ. Однако шло время, и пьеса, по мере увлечения ею автора, приобретала все более резкую сатирическую направленность, а в сюжете развертывалась драматическая ситуация: борьба мужиков за землю.

Под пером Толстого возникает резкий контраст: люди интеллигентного круга, владельцы земли (Звездинцев, хозяин дома, где развертывается действие, имеет 24 тысячи десятин земли в разных губерниях), коротающие время в праздности, не занятые делом, и крестьяне деревни, попадающие в барский дом в надежде приобрести так необходимую им землю, пораженные не только роскошью, но прежде всего нелепостью, неразумием господ, их бездельем, рабочему люду кажущимся противоестественным, невозможным.

Большое значение в комедии имеет группировка персонажей: там, где появляются мужики, всегда возникает оппозиция господам, которых не щадит автор. Сатирические краски ложатся крупными мазками, комизм оказывается временами гипертрофированным, хотя герои остаются в высшей степени правдоподобными.

Подчеркнутый тон сатирической откровенной насмешки проявляется еще до начала действия – уже в перечне и в кратких авторских характеристиках персонажей. Например, Василий Леонидович Звездинцев, сын хозяина дома:

25 лет, кандидат юридических наук, без определенных занятий, член общества велосипедистов, общества конских ристалищ и общества поощрения борзых собак. Молодой человек, пользующийся прекрасным здоровьем и несокрушимой самоуверенностью. Говорит громко и отрывисто. Либо вполне серьезен, почти мрачен, либо шумно-весел и хохочет громко.

Подстать ему его приятель, Петрищев:

лет 28, кандидат филологических наук, ищущий деятельности, член тех же обществ, как и Василий Леонидыч, и, кроме того, общества устройства ситцевых и коленкоровых балов. Плешивый, быстрый в движениях и речи и очень учтивый.

В своих поступках герои также комедийно заострены. Звездинцев, ближайшее его окружение, единомышленники и противники – все помешаны на спиритических явлениях; жена, истерическая барыня, всюду видит "инфекцию" и дифтерийную заразу и кропит в доме "гадостью"; дети мечутся между балами, спевками, репетициями, посещениями различного рода собраний, модных вечеров; между "делом" поучают мужиков (что, где и когда нужно сеять); и все заняты новым повальным увлечением – составлением нелепых шарад. Если мужики едины в своих вкусах, привычках, в своем стремлении во что бы то ни стало добиться земли, без которой им "зарез", то в барской среде идут раздоры и грызня: мужа – с женой и сыном; жены – с мужем и дочерью; Коко (барон Клинген) терпеть не может Вово; Бетси – Коко и Петрищева и т.д.

Иногда самодурство господ перерастает в холодную жестокость: княгиня Мосолова (сестра хозяина дома) нс вошла в комнату, где умирала ее дочь, из-за опасения заразиться, в то время как за ребенком самоотверженно ухаживали слуги. Баре вызывают у мужиков осуждение и смех; крестьяне потешаются над их времяпрепровождением, невоздержанностью, глупостью, рассказывают всевозможные забавные байки о причудах господ. Таня, крестьянская девушка, сохраняет и на службе в качестве горничной недюжинную силу, нужную в деревенском труде. Чего стоит, как говорит она, каждый день затягивать "рыхлую" хозяйку в корсет: то же самое, что "засупонить", смеются мужики, т.е., применяя немалое физическое усилие и ловкость, сноровку, закрепить хомут на лошади.

Общение с барством не проходит даром и для самих крестьян, нередко заканчиваясь или трагическим исходом (судьба деревенской девушки Насти), или нравственным уродством (слуга молодого хозяина Григорий, подловатый человек, усвоивший внешние барские ухватки, очень напоминающий чеховского Яшу из "Вишневого сада", способный на прямое предательство).

Однако и мужики, носители патриархальных деревенских начал, так дорогих автору, рисуются в подчеркнуто комедийном духе, всегда появляясь на сцене не иначе как вместе, да еще под условными именами: "1-й мужик", "2-й мужик", "3-й мужик". Они так же косноязычны и немногословны, как и Аким во "Власти тьмы". Автор комедии предвосхитил Чехова с его Епиходовым ("Вишневый сад"), предлагая герою (1-й мужик) высказаться, например, подобным образом: "Двистительно, это как есть. Происходит... значит, насчет покупки собственности земли. Так мир нас, примерно, и вполномочил, чтобы взойтить, значит, как полагается, через государственную банку с приложением марки узаконенного числа". Или: "Двистительно, как за подписью руки приложенья, дело в окончании, мы только денежки предоставить с нашей благодарностью".

Толстой развивает комедийный прием, разработанный еще Островским, когда персонажи из простонародной среды, наслушавшись господ, пускаются плести свои "словеса", коверкая чужие речевые ухватки на свой лад.

Между тем земля, о которой идет речь, нужна мужикам, как воздух, без нее они пропадут, без нее им "жить нельзя". Беспокойство и крайнюю их нужду высказывает 3-й мужик (в тексте комедии он назван Чиликин, т.е. как и Аким во "Власти тьмы"). Автор наделяет его единственной репликой, которую тот постоянно повторяет (она оказалась настолько выразительной, что со временем стала пословицей): "Земля малая, – не то что скотину, а курицу, скажем, и ту выпустить некуда". ("Нам без этой земли надо жизни решиться", – вторит ему 2-й мужик.)

Тане все-таки удастся исхитриться и провести господ: чудеса на спиритическом сеансе устраиваются сю так, что барин подписывает купчую. И хотя в последний момент обман открывается (предаст Таню лакей Григорий), Звездинцсва и его ученых друзей невозможно переубедить. Чего только не вытворяет необразованная деревенская девушка в тот вечер, но откровенное и грубое шарлатанство истолковывается как бесспорные факты, свидетельствующие о вмешательстве потусторонних сил, и как "слишком серьезные вещи", чтобы о них можно было рассуждать дилетантам или людям несведущим. "Да, как мы еще далеки от Европы!" – глубокомысленно заключает профессор Кругосветлов.

Плоды "просвещения" оказались горьки. Мир господ в сатирической трактовке автора комедии не только смешон, но и страшен в своей деградации, тупой самоуверенности, равнодушии ко всему, кроме себя самих. "Кабы знать, ни в жисть не взялся бы. Это засушит хуже любой болести", – резюмирует один из мужиков. По словам самого Толстого, он стремился к тому, чтобы образы крестьян возбуждали сочувствие к безвыходному их положению. Между тем и комедийный эффект пьесы оказался исключительно ярок, и она с успехом прошла но театральным сценам России и европейских стран.

Лев Николаевич Толстой

Власть тьмы, или «Коготок увяз, всей птичке пропасть»

драма в пяти действиях

А я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем.

Действие первое

Лица первого действия

Петр – мужик богатый, 42-х лет, женат 2-м браком, болезненный.

Анисья – его жена, 32-х лет, щеголиха.

Акулина – дочь Петра от первого брака, 16-ти лет, крепка на ухо, дурковатая.

Анютка – вторая дочь, 10-ти лет.

Никита – их работник, 25-ти лет, щеголь.

Аким – отец Никиты, 50-ти лет, мужик невзрачный, богобоязненный.

Матрена – его жена, 50-ти лет.

Марина – девка-сирота, 22-х лет.

Явление первое

Петр, Анисья и Акулина. Последние поют в два голоса.

Акулина . Лошадей-то?

Петр. А то чего ж?

Акулина . Сейчас. (Уходит. )

Явление второе

Петр и Анисья.

Петр. Да и лодырь малый, нехозяйственный. Коли повернется, коли что.

Анисья . Сам-то ты больно шустер, с печи да на лавку. Только с людей взыскивать.

Петр. С вас не взыскивать, так в год дома не найдешь. Эх, народ!

Анисья . Десять делов в руки сунешь, да и ругаешься. На печи лежа приказывать легко.

Петр (вздыхая ). Эх, кабы не хворь эта привязалась, и дня бы не стал держать.

Бахарить – вот это его дело. Право, не стал бы держать.

Анисья (передразнивая ). Не стану держать. Ты бы сам поворочал, тогда бы говорил.

Явление третье

Те же и Акулина.

Акулина (входит ). Насилу загнала. Всё чалый...

Петр. Микита-то где ж?

Акулина . Микита-то? На улице стоит.

Петр. Чего ж он стоит?

Акулина . Чего стоит-то? Стоит за углом, калякает.

Петр. Не добьешься от нее толков. Да с кем калякает-то?

Акулина (не расслышав ). Чего?

Петр махает на Акулину рукой; она садится за пряжу.

Явление четвертое

Те же и Анютка.

Анютка (вбегает. К матери ). К Микитке отец с матерью пришли. Домой берут жить, однова дыхнуть.

Анисья . Врешь?

Анисья (к мужу ). Не больно тобою нуждаются. Вон он и сам сходить собрался... «Сгоню!», говорит...

Петр. И пущай идет; разве других не найду?

Анисья . А деньги-то зададены?..

Анютка подходит к двери, слушает, что говорят, и уходит.

Явление пятое

Анисья, Петр и Акулина.

Петр (хмурится ). Деньги, коли что, летом отслужит.

Петр. Да что, ничего не слыхамши, попусту язык трепать.

Петр (к Акулине ). Иди за кормом-то, что ли, – пора.

Акулина . За кормом? Ну, что ж. (Надевает кафтан и берет веревку. )

Анисья . Не буду я тебе работать. Буде уж, не стану. Работай сам.

Петр. Да буде. Чего взбеленилась? Ровно овца круговая.

Анисья . Сам ты кобель бешеный! Ни работы от тебя, ни радости. Только поедом ешь. Кобель потрясучий, право.

Петр (плюет и одевается ). Тьфу ты! Прости, господи! Пойти узнать толком. (Выходит. )

Анисья (вдогонку ). Гнилой черт, носастый!

Явление шестое

Анисья и Акулина.

Акулина . Ты за что батю ругаешь?

Анисья . Ну тебя, дура. Молчи.

Акулина (подходит к двери ). Знаю, чего ругаешь. Сама дура, пес ты. Не боюсь я тебя.

Анисья . Ты чего? (Вскакивает и ищет, чем бы ударить. ) Мотри, я тебя рогачом.

Акулина (отворив дверь ). Пес ты, дьявол, вот ты кто! Дьявол, пес, пес, дьявол! (Убегает. )

Явление седьмое

Анисья одна.

Анисья (задумывается ). На свадьбу, говорит, приходи. Это что ж они вздумали? женить? Мотри, Микитка: коли это твои умыслы, я то сделаю... Нельзя мне без него жить. Не пущу я его.

Явление восьмое

Анисья и Никита.

Никита (входит, оглядываясь. Видя, что Анисья одна, быстро подходит к ней. Шепотом ). Что, братец ты мой, беда. Приехал родитель, снимать хочет, – домой идти велит. Окончательно, говорит, женим тебя, и живи дома.

Анисья . Что же, женись. Мне-то что?

Анисья . И женись, очень нужно...

Никита . Да ты что фыркаешь-то? Вишь ты, и погладиться не дается... Да ты чего?.

Анисья . А того, что бросить хочешь... А хочешь бросить, так и я не нуждаюсь. Вот тебе и сказ!

Анисья . Очень ты мне нужен женатый-то.

Никита . Да как же, братец ты мой, – из отцовской воли опять-таки невозможно никак.

Лев Николаевич Толстой

Власть тьмы, или «Коготок увяз, всей птичке пропасть»

драма в пяти действиях

А я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем.

Мф. V, 28, 29

Действие первое

Лица первого действия

Петр – мужик богатый, 42-х лет, женат 2-м браком, болезненный.

Анисья – его жена, 32-х лет, щеголиха.

Акулина – дочь Петра от первого брака, 16-ти лет, крепка на ухо, дурковатая.

Анютка – вторая дочь, 10-ти лет.

Никита – их работник, 25-ти лет, щеголь.

Аким – отец Никиты, 50-ти лет, мужик невзрачный, богобоязненный.

Матрена – его жена, 50-ти лет.

Марина – девка-сирота, 22-х лет.

Явление первое

Петр, Анисья и Акулина. Последние поют в два голоса.

Акулина . Лошадей-то?

Петр. А то чего ж?

Акулина . Сейчас. (Уходит. )

Явление второе

Петр и Анисья.

Петр. Да и лодырь малый, нехозяйственный. Коли повернется, коли что.

Анисья . Сам-то ты больно шустер, с печи да на лавку. Только с людей взыскивать.

Петр. С вас не взыскивать, так в год дома не найдешь. Эх, народ!

Анисья . Десять делов в руки сунешь, да и ругаешься. На печи лежа приказывать легко.

Петр (вздыхая ). Эх, кабы не хворь эта привязалась, и дня бы не стал держать.

Бахарить – вот это его дело. Право, не стал бы держать.

Анисья (передразнивая ). Не стану держать. Ты бы сам поворочал, тогда бы говорил.

Явление третье

Те же и Акулина.

Акулина (входит ). Насилу загнала. Всё чалый...

Петр. Микита-то где ж?

Акулина . Микита-то? На улице стоит.

Петр. Чего ж он стоит?

Акулина . Чего стоит-то? Стоит за углом, калякает.

Петр. Не добьешься от нее толков. Да с кем калякает-то?

Акулина (не расслышав ). Чего?

Петр махает на Акулину рукой; она садится за пряжу.

Явление четвертое

Те же и Анютка.

Анютка (вбегает. К матери ). К Микитке отец с матерью пришли. Домой берут жить, однова дыхнуть.

Анисья . Врешь?

Анисья (к мужу ). Не больно тобою нуждаются. Вон он и сам сходить собрался... «Сгоню!», говорит...

Петр. И пущай идет; разве других не найду?

Анисья . А деньги-то зададены?..

Анютка подходит к двери, слушает, что говорят, и уходит.

Явление пятое

Анисья, Петр и Акулина.

Петр (хмурится ). Деньги, коли что, летом отслужит.

Петр. Да что, ничего не слыхамши, попусту язык трепать.

Петр (к Акулине ). Иди за кормом-то, что ли, – пора.

Акулина . За кормом? Ну, что ж. (Надевает кафтан и берет веревку. )

Анисья . Не буду я тебе работать. Буде уж, не стану. Работай сам.

Петр. Да буде. Чего взбеленилась? Ровно овца круговая.

Анисья . Сам ты кобель бешеный! Ни работы от тебя, ни радости. Только поедом ешь. Кобель потрясучий, право.

Петр (плюет и одевается ). Тьфу ты! Прости, господи! Пойти узнать толком. (Выходит. )

Анисья (вдогонку ). Гнилой черт, носастый!

Явление шестое

Анисья и Акулина.

Акулина . Ты за что батю ругаешь?

Анисья . Ну тебя, дура. Молчи.

Акулина (подходит к двери ). Знаю, чего ругаешь. Сама дура, пес ты. Не боюсь я тебя.

Анисья . Ты чего? (Вскакивает и ищет, чем бы ударить. ) Мотри, я тебя рогачом.

Акулина (отворив дверь ). Пес ты, дьявол, вот ты кто! Дьявол, пес, пес, дьявол! (Убегает. )

Явление седьмое

Анисья одна.

Явление восьмое

Анисья и Никита.

Анисья . Что же, женись. Мне-то что?

(Основная сцена)

Драма в 5 действиях (2ч50м) 12+

Л.Н. Толстой
Режиссер-постановщик: Юрий Соломин
Аким: Алексей Кудинович
Матрена: Ирина Муравьева
Анисья: Инна Иванова, Ирина Жерякова
Никита: Алексей Фаддеев
Митрич: Виктор Низовой, Олег Щигорец
Акулина: Екатерина Базарова, Ольга Абрамова
Петр: Владимир Носик
Анютка: Лидия Милюзина, Дарья Мингазетдинова
и другие Даты: 26.03 вт 19:00

Рецензия "Афиши":

Пьеса, появившаяся в Малом в третий раз, – одна из тех, чьи сценические версии становятся значимыми вехами в истории этого театра. Так, знаменитый спектакль Бориса Равенских был знаковым для своего времени. Нынешняя же постановка Юрия Соломина во многом созвучна нашему дню, хотя, разумеется, никаких вольностей по отношению к тексту в ней нет. Но и создатели спектакля, и зрители особенно остро воспринимают то, что перекликается с сегодняшними реалиями. Так, актуальна и узнаваема сцена, в которой простоватый мужик Митрич (Александр Потапов) уморительно растолковывает простодушному старику суть банковского бизнеса, используя в качестве наглядной иллюстрации пирожки да морковки. А не по-современному честный Аким только удивленно причитает да твердит: «Бога забыли. Скверность это, не по закону это». На премьере в роли, являющейся эмоционально-смысловым стержнем пьесы, успешно выступил Алексей Кудинович (режиссер-постановщик, значащийся вторым исполнителем, буквально подарил актеру этот шанс). В спектакле четко обозначены два полюса. На одном – совесть и порядочность, чистота и мудрость, воплощенные в Акиме. На другом – лживость и жадность, жестокость и беспринципность, сосредоточенные в Матрене. Для героини Ирины Муравьевой «деньги – всему голова», и она с суетливо-напористым азартом идет к своей цели, не ведая сомнений и нравственных запретов. В ход пускается все: лицемерие и лицедейство, напускное сочувствие и хищная хватка. Остальные же персонажи оказываются заложниками в этой борьбе добра и зла. В страшной истории, где за отравлением немощного старика следует убийство ребенка, один грех порождает другой. Неслучайно второе название пьесы – «Коготок увяз, всей птичке пропасть». Сын Акима и Матрены Никита (Алексей Фаддеев) – по природе не алчный, не злой, а лишь беззаботно-легкомысленный ¬балагур. Однако если отец призывает его, «погрязшего в богатстве, как в сетях», опомниться, то мать, охваченная бесом стяжательства, толкает на путь преступления. В финале несколько пафосное покаяние прозревшего Никиты дает надежду на спасение его души, но не исправляет всего содеянного.
Режиссер-постановщик Ю. Соломин.
Художник-постановщик А. Глазунов.
Композитор Г. Гоберник. Хореография Н. Цапко.