Что значит допрос с пристрастием. Допрос с пристрастием

Прямая есть кратчайшее расстояние из точки А в точку Б. Это мы из математики знаем, школьная программа. Но в жизни кратчайшая дорога не всегда прямая. Это, наверное, древние сказали, хотя точно не знаю. Если сам придумал, прошу запатентовать на мое имя
Желание сократить расстояние порой приводит к самым нежелательным последствиям. Например, если вы на соревнованиях по бегу сиганете через футбольное поле напрямки, то 1-ое место за это вряд ли присудят. Скорее даже наоборот, дисквалифицируют. И правильно, беги по дорожке, нечего траву топтать!
Наши судьи тоже не любят, когда следователи с дорожки, очерченной законом, сходят. Тоже, бывает, дисквалифицируют. А когда уж очень в наглую через футбольное поле прешь, то могут и на скамейку посадить. Подсудимых, в смысле. В общем-то, это правильно!
Эксперименты по сокращению пути от подозреваемого до осужденного в нашей стране проводились неоднократно - на заре Советской власти, в 37-ом, в 47-ом и т. д. Утром задержали, а на следующий день уже расстреляли, причем, за что, до сих пор никто толком разобраться не может. Глеб Жеглов говорил, конечно, в известном фильме, что наказания без вины не бывает, однако, хотелось бы конкретности.
Закон нужно соблюдать всем, особенно, власть имущим. Я «за» обеими руками! Но есть еще и закон справедливости. Знаете, как бывает обидно отпускать на свободу человека, точно зная, что он убийца, а у тебя нет доказательств этого? Я знаю, приходилось. Он тебе в лицо смеется, ты его разорвать готов, но ничего сделать не можешь. Кошмарный сон, да и только!
Впрочем, это состояние, наверное, каждый следователь переживал, но выходил из него по-разному. Кто-то с горя водку пьет, кто папироски одну за другой дымит.
Работа следователя – это вид искусства! Смеетесь, а зря. Что такое допрос вы знаете? Я понимаю, что в кино видели, но это не имеет ничего общего с реальностью.
Представьте себе: в кабинете вы и человек, который абсолютно не хочет говорить правду, а даже совсем наоборот, имеет большое желание задурить вам голову. И резон у него в этом весьма серьезный, ибо «светит» ему «пятилетка» в «местах, не столь отдаленных». А там, заметьте, не санаторий и очередей за путевками нет. И доказательств у вас, извините, кот наплакал, ибо в противном случае и сил бы на «дозреваемого» тратить не стоило. Пусть себе идет «в непризнанке», ему за это еще годок другой суд навесит.
Когда же доказательств мало, важно человека «расколоть», заставить рассказать, как было дело и куда он похищенное и орудия преступления подевал. И при этом закон, запрещающий бить его, гада, запугивать, нарушать никак нельзя. Вот здесь и начинается ДОПРОС! Это поединок – интеллектуальный и эмоциональный, энергетический, если хотите! На счет энергетики – никаких шуток. Бывает, только человека увидишь и сразу чувствуешь, – развалю его вранье, заставлю правду говорить, хотя и доказательств 0 и врет складно. А иногда чувствуешь – бесполезно! Сильнее у него энергетика, можно сразу силы поберечь, с другого конца заходить.
Для допроса тоже талант нужен. Как его построить, какие вопросы задать, а о чем лучше не спрашивать? Когда можно «блефануть», когда лучше этого не делать? Когда вознегодовать, а когда посочувствовать? Сотни вопросов, на которые необходимо найти правильный ответ. При этом одно неверное движение - и можешь идти отдыхать, ничего не получится. Коррида!
Вот и нашему следователю как-то такое «хреновое» дело досталось. Обокрали злоумышленники склад: крышу взломали, добра немало утащили. Все дорожки привели к Ивану Каткову - личности с криминальным прошлым. А дальше - тупик. Ясно, что он это сработал, а доказательств - ноль. Что делать? Следователь вокруг него и так и эдак прыгал - бесполезно:
-- Ничего не знаю, начальник, не брал я, - талдычит Катков, как попугай.
Делать нечего, надо отпускать, но ведь как обидно! Не перенес следователь такой обиды, взял фирменный бланк и напечатал на нем:

«Министру внутренних дел…
генерал-майору…
В связи с расследованием уголовного дела по факту хищения имущества со склада прошу Вашего разрешение на применение к подозреваемому Каткову Ивану Ивановичу, 1954 года рождения, ранее судимому допроса 3-ей степени устрашения.
Следователь
старший лейтенант милиции Степанов
12 июля 1985 года»
А в левом углу, размашистым министерским почерком вывел: «Допрос 3-ей степени разрешаю» и подпись. Тоже размашистую, начальственную.
Положил он этот листок на стол, будто невзначай забыл, но так, чтобы допрашиваемый прочесть смог и поднимает Каткова из камеры, улыбается ему ослепительно:
-- Присаживайтесь, Иван Иванович! Как спалось? Как самочувствие? Не беспокоит ли чего? Папироску не желаете?
Иван Иванович от неожиданности чуть дара речи не лишился, но головой кивнул. Кто ж от папироски откажется? А сам в толк не возьмет, что со «следаком» сделалось. Вчера слюной брызгал, сроком стращал, а сегодня: «Как спалось Иван Иванович?». Не иначе от расстройства умом тронулся.
Раскуривает Иван папиросу, а сам, на всякий случай, глазами по столу шарит. Оба-на! «Министру... Допрос 3-ей степени устрашения...» Вот, суки, что удумали! Волки позорные!
А следователь взгляд перехватил, дал возможность дочитать и быстро листок в стол спрятал, дескать, промашка получилась, забыл убрать. И улыбается широко:
-- Ну, как, Иван Иванович, ничего за ночь не надумали? А зря? Смотрите, как бы поздно не было!
Подозреваемого от этих слов аж в пот бросило. Без доказательств министр такую «ксиву» подписывать не будет, факт. За это, небось, по головке не погладят! Опера вон, когда ребра считать начинают, то все без свидетелей и без синяков, чтоб до начальства не дошло, а тут министр...
Как не крути, а все сходится на том, что взяли менты поганые подельничка, Ваську, а тот, падла, раскололся до задницы. То-то «следак» сияет как пятак начищенный. Интересно, что за допрос такой 3-ей степени устрашения? И какая степень хуже: 1-ая или 3-я? Со стороны бы посмотреть, а своими боками рисковать не хочется. Ну, их к бесу! Здоровье еще на «зоне» пригодится.
-- Пиши, начальник! Хочу чистосердечно признаться в совершенном преступлении. Кражу совершил с Васькой, он и надоумил. Похищенные вещи у него в подполе припрятаны. А еще в сарае у Марьям-апы. Прошу учесть мое чистосердечное раскаяние и активную помощь следствию. Хочу в камеру!
Хочешь - всегда, пожалуйста! Никаких проблем. Пока Катков в камере отдыхал, опера съездили по названным адресам, краденые вещички изъяли да Ваську - подельничка задержали. Тот сперва позапирался, но как протокольчик прочитал, так и бросил. Какой смысл-то?
Когда понял Иван, как его облапошили, зубами, конечно, поскрипел, но поезд уже ушел. Попытался он в суде на милицейский беспредел пожаловаться, но там только посмеялись. Что только не придумают эти подсудимые, чтобы избежать справедливого наказания! Вон ведь доказательств сколько.
На том история и закончилась. Дали Ивану Каткову срок. Судья позвонил начальнику следствия, вместе посмеялись над россказнями подсудимого, а начальник потом вызвал того следователя и выдал ему по первое число за незаконные методы следствия. Чтоб такого больше не было!
Такого больше и не было. Что ж мы, дураки, какие? Здесь конвейера быть не может, к людям индивидуальный подход нужен!

Дополняя ранее описанную , для тех, кто хочет выиграть предлагаю на следующей странице пошаговую инструкцию (Эксперта).
Ниже, техники, которые взрывают судебные процессы, актуальная информация, которая позволяет не только применять проверенные методики, но и находить собственные удачные решения в любых ситуациях.
Допрашивая ты сформируешь у судьи образ компетентного человека, который анализирует судебный процесс, чувствует самые тонкие тенденции и умеет ими пользоваться.

Методы судебного допроса.

Первый прием допроса (Обманчивое уточнение или ложное переспрашивание).

Ты как манипулятор делаешь вид, что желаешь что-то уяснить для себя, переспрашиваешь, однако повторяешь необходимые слова только вначале и далее частично, внося другой смысл ранее сказанный, тем самым изменяя общее значение сказанного в угоду себе. Будь предельно внимательным, вслушивайся в то, о чем вам говорят, и заметив подвох — уточняй раннее сказанное.

Второй прием допроса (Перескакивание с тем, нарочитая поспешность).

Стремись после озвучивания какой-либо информации спешно перейти на другую тему. Переориентируя внимание эксперта на новую информацию, а значит вероятность того, что прежняя информация, которая не была «опротестована», возможно дойдет до подсознания судьи-докладчика (если информация доходит до подсознания, через время она осознается человеком, т.е. переходит в сознание). Причем стремись усилить свою информацию эмоциональной нагрузкой. Положительный бонус этого приема, в результате поспешности и перескакивания тем, за небольшой период времени «озвучивается» большое количество тем; а значит «цензура психики» не пропустит все через себя - увеличивается вероятность проникновения нужной информации в подсознание слушателя (судьи).

Третий прием допроса (Невнимательность и безразличие).

Старайся как можно безразличней воспринимать и собеседника и получаемую информацию, эксперт начнет стараться во что бы то ни стало убедить тебя в своей значимости. Уверяю тебя количество «полезных» фактов от эксперта будет расти с каждым предложением, лишь бы убедить всех в своей компетентности. Получая те , которые ранее эксперт не собирался выкладывать.

Четвертый прием допроса (Эффект снисходительности).

«Через раз» старайся показать эксперту «свою слабость» некомпетентность. Здесь сработает принцип снисходительности эксперта, а значит цензура его психики уйдет в расслабленный режим. Притупится сознание и … возможно будет шанс «зацепить его за разболтавшийся язык».

Пятый прием допроса (Чрезмерное уважение).

Разыграй чрезмерное уважение, почитание и т.п. Так добьешься несравненно большего, нежели чем если бы открыто о чем-то просил.

Шестой прием допроса (Напор и гнев).

Такая возможна в результате твоей немотивированной ярости. У эксперта возникнет внутреннее желание успокоить и разрядить обстановку. Для чего он подсознательно готов идти на мягкие уступки.

Седьмой пример допроса (Темп).

Нужен быстрым темпом речи протолкнуть какие-то свои идеи. Подобное возможно и тогда, когда судья говорит об отсутствием времени

Комбинируй приемы, меняй их в хаотичной последовательности. Так ты измотаешь сознание эксперта и выведешь его на нужный монолог, который ляжет в основу опровержения выводов судебной экспертизы.

Государственные эксперты, применяют сертифицированные методики, прошедшие аттестацию и рекомендованные государственным учреждением.

О научной основе экспертизы;

О научной обоснованности методик;

О правильности выбора и применения методик;

О сертификации либо эксклюзивности, примененной методики;

О степени достоверности выводов.

— Где в экспертизе отражены документы подтверждающие величину долей совладельцев?
(В судебной экспертизе не нашел свидетельство о долевой собственности сторон. Значит нарушена объективность эксперта при проведении судебной экспертизы (нарушена статья 8 ФЗ -73 «О государственной судебно-экспертной деятельности на территории РФ»))

— Где зафиксировано и дана оценка мнению сторон о возможных вариантах раздела домовладения?

(В судебной экспертизе нет ссылок на решение мирового судьи, возражения и требования сторон. Эксперт не полно исследовал материалы дела, фактически не дал ответ на вопрос «возможности» раздела домовладения. (нарушена статья 16 ФЗ -73))

— Соответствует ли ваш вариант раздела домовладения варианту указанному в решении мирового судьи и в заявленных требованиях Ивановой О.Н.?

(Таким вопросом ставится вопрос о возможном согласии с материалами дела и окончании судебного процесса по фактически решенному делу).

— Почему не рассчитан и не предложен вариант раздела домовладения по решению мирового судьи?

— Почему в своих вариантах раздела хозяйственные постройки учтены как жилые помещения?

(Каждый вопрос должен быть поставлен как студенту, для демонстрации отсутствия у эксперта общих базовых знаний)

— Возможно ли проживать в хозяйственных постройках и мансарде?

(Вопрос конечно с ясным и понятным ответом, но почему-то в экспертизе и хозяйственные и жилые помещения и мансарда относятся к жилым помещениям)

— Утеплена ли мансарда и оборудована ли она системой отопления?

(Этот вопрос вообще не раскрыт в обжалуемой экспертизе. Нет ответа на этот вопрос, значит не полностью обследовано жилое здание (нарушена статья 16 ФЗ -73))

— На основании какого норматива в ущерб Ивановой О.Н. увеличены в несколько раз доли жилых площадей?

(Площади одних из содольщиков необоснованно уменьшены в два раза. Что нарушает правовую основу судебной экспертизы ст.3 ФЗ -73))

— Почему предложен раздел общей, а не жилой площади?

(Этот вопрос отражен в методике , на которую обычно ссылаются все строительные эксперты. Цель - показать судье глубокие познания эксперта.)

— По какому нормативу и на какое количество лиц предложен расчет 8 м2 жилой площади?

(По нормативу известному лишь эксперту 8м2 положено или одному лицу, или совладельцу, или нескольким лицам. Эксперт просто не раскрыл этот норматив.)

— Какие нормативы и программы применялись для расчета ремонтно-монтажных работ?

(Все расчеты представленные экспертом, не проверяемы и не ясны. Расчеты ремонтно-строительных работ по его же утверждению на стр. 11 экспертизы должны производиться на основании ТСН 30-303-200 «Территориальные строительные нормы». Расчет СМР с помощью проверяемых методов в экспертизе не раскрыт.)

— Кто и за чей счет обязан проводить реконструкцию жилого дома?

(Этот вопрос вообще пропущен экспертом и оставлен без ответа)

— Где на планах экспертизы предложен учет раздела коммуникации?

(Повторно подводится эксперт к вопросу о неполноте судебной экспертизы)

— Где размещено до раздела и где должно быть размещено после раздела домовладения дорогостоящее отопительное оборудование?

— Каким методом проводился расчет износа несущих конструкций реконструируемого жилого дома?

(Эксперты постоянно пишут о методах, но не описывают их в исследовательской части. Голословность не проверяема. (нарушена статья 8 ФЗ -73)

— Как обследовались несущие конструкции?

(Эксперт, который не изложил методику детальных обмеров, не сможет ответить на поставленный вопрос. Фактически экспертиза не проводилась.)

— У вас есть оконченное базовое высшее образование строительного эксперта или инженера строителя по государственной программе?

(Это последний и «добивающий» вопрос о полной некомпетентности судебного эксперта в глазах судьи)

Эксперту следует задать и такие вопросы:
- почему была использована только по этим вариантам?;
- имеются разные методики установления факта выполнения раздела домовладения?;
- нет ли других методик и почему эксперт избрал именно эту методику? (Эксперт должен объяснить свой выбор).

Задай вопрос и по обоснованности его выводов:
- Какие критерии оценки результатов исследования предусмотрены в данной методике?;
- достаточно ли было признаков, их количества, совокупности для того, чтобы сделать выводы по данным материалам?

Требуй представления экспертной методики на обозрение, чтобы эксперт показал примененную им методику и показал правила, которые легли в основу сделанного им вывода.

Как при допросе расположить к себе судью?

«Первое впечатление» о себе в первые несколько секунд мы формируем не только по одежде, но и благодаря его движениям или жестам. Эти несколько секунд обычно и решают мнение о человеке на первые полчаса. Сколько длится судебный процесс в апелляции? Правильно 5 - 10 минут. Так как же улучшить язык тела, чтобы обрести положительное впечатление о себе?

1. Обрати внимание на то, как ты двигаешься.
Понаблюдай за собой со стороны. Например, можно посмотреть видеозаписи со своим участием и объективно оценить, насколько приятны глазу твои телодвижения.

2. Выяви в своих движениях недостатки и устраните их.
Обрати внимание на то, как двигаются другие люди, которые заслуженно вызывают у твою симпатию. Например, популярные общественные деятели (только не стоит снимать всё «под копирку» — это сделает тебя смешным в чужих глазах).

3. Расслабься и не тереби ничего в руках.
В любой обстановке старайся чувствовать себя комфортно. Какая проблема есть у людей, когда они чувствуют себя неуверенно? Они не знают, чем занять руки. Освободите свои руки и двигайте ими в такт тому, что ты говоришь. Это «открытые» жесты: демонстрируй ладони, двигай руками по направлению от себя к слушателю, тело должно говорить разными жестами.

4. Улыбайся и отзеркаливай.
Улыбка положительно сказывается на нашем имидже. Язык тела без отзеркаливания, что разговор слепого с глухим. Для того, чтобы лучше общаться с собеседником - позаимствуй его манеру двигаться. Здесь важно соблюдать меру. Просто «намечайте» определенные движения, которые выполняет твой собеседник.

Как поставить судебного эксперта ?

Казалось бы в чем вопрос? Как встали так и встали. Но на самом деле пусть судья видит лицо эксперта, который норовит спрятать свои глаза. Твоя спина нисколько не испортит отношения с судьей. Уже есть расхожая фраза «люди врут как минимум 1 раз в 10 минут ».

Для начала уясним в чем проявляется ложь эксперта?
- Лжец часто отвечает используя твои же формулировки.
- Лжец часто произносит фразы полностью, говорит картонно-литературно.
- Лжец часто пытается уйти от прямого ответа.
- Лжец часто начинает говорить больше необходимого, чтобы звучать убедительнее.
- Лжец часто выделяет в речи местоимения и существительные.
- Лжец часто мямлит, бубнит и запинается.
- Тело лжеца сковано, руки не касаются груди, чаще трогает мочку уха, избегает зрительного контакта.
- Еще есть наблюдение, эмоция лжеца проявляется на лице, в жестикуляции и дрожащем голосе через длительное время.

Вот поэтому, эксперт должен стоять лицом к судьям. Как стоишь ты во время допроса? Да, какая разница, хоть сиди.

Думаешь как опровергнуть судебную экспертизу?
Напишу вопросы для допроса эксперта.

Нервы были натянуты как струна. В нависшей тишине, казалось, был слышен стук сердца. Непонятно, что быстрее даст сбой: нервы или сердце. Бурые капли падали и разбивались о серые холодные камни. Рот мужчины был болезненно открыт, обнажая в оскале зубы. Он хотел закричать, но только предсмертный стон вырвался из груди. Звук оборвался также внезапно, как возник. Испустив последний вздох, бедолага отправился в мир иной. Гул разочарования пробежал по толпе.

Цивилизованных людей приводят в ужас истории о кровожадных аборигенах, знающих толк в приготовлении жаркого из туристов. Этих людей принято называть дикарями. Не нужно отправляться в Джунгли, чтобы стать свидетелем преисполненной чаши безумия. Достаточно включить новости или заглянуть в учебники истории.

В средние века в Европе был распространен опыт публичных наказаний. Устроители сомнительного шоу убивали двух зайцев сразу. Во-первых, публичные казни оказывали устрашающий эффект на потенциальных нарушителей. Во-вторых, таким образом удовлетворялась потребность толпы в зрелищах. Зачастую, зевак мало интересовала степень виновности наказуемого.

В своей работе “Пылающий разум” философ Мишель Фуко рассказывает о казне графини де Периньон, сожженной на площади Дофин вместе с двумя дочерьми. После чего там же сожгли заживо шестерых священников, отказавшихся есть жареное мясо несчастной. Характеризуя европейские нравы, автор описывает еще одну историю жестокой расправы: «На эшафоте палач огромным ножом перерезал преступнику горло, оттуда вырывалась кровь, и начинался страшный спектакль: палач разрубал щипцами сухожилия, а затем вскрывал тело и вынимал сердце, печень, селезёнку, лёгкие, которые, в свою очередь, подвешивал на железные крючья, снова разрезал, делил на части и опять подвешивал куски на крючья, так же, как это делается с тушей животного. И кто мог смотреть на это, смотрел».

Истинные причины проявления жестокости человека к себе подобным часто прикрывают благими намерениями. На протяжении столетий для получения “правдивых” показаний с неизменным успехом использовались нелегальные средства воздействия. Испытывая нестерпимую физическую боль или всеобъемлющий ужас, человек был готов “сознаться” в любых злодеяниях. Некоторые методы дознания изначально сводились к тому, чтобы подвергаемый пыткам оказался виновным при любом раскладе. Вплоть до XIX века обвиняемую в колдовстве женщину связывали, либо помещали в мешок и кидали в реку. В случае если горемычная отправлялась на дно, обвинение с нее снималось. Чудесным образом спасшуюся от неминуемой гибели “ведьму” отправляли на костер.

Одной из основных причин применения жестоких пыток является скрытое желание человека истязать себе подобных. Гладиаторы окропляли арены Древнего Рима своей кровью, умирая в угоду безумной толпе. Огромные деньги нелюди готовы платить сегодня, чтобы удовлетворить жажду крови на подпольных боях без правил или принять участие в охоте, дичь в которой - человек.

Ощущение собственной неполноценности при завышенных притязаниях наталкивает индивида на выбор жестокости в качестве средства самоутверждения. Жестокость как реакция на непризнание в обществе - это не совсем природная агрессивность. Агрессивность животного ограничивается его потребностью в пище и является для него условием выживания. Цель садиста сводится не к уничтожению другого, а к самому процессу мучительства, дающего ощущение собственной значимости и превосходства.

Ростки жестокости закладываются в раннем детстве. Человек появляется на свет с четко обозначенными стремлениями к получению удовольствия и к разрушительности. Одним из факторов развития жестокости является отсутствие теплых эмоциональных контактов в семье, особенно со стороны матери по отношению к ребенку. Отвержение в раннем детстве оказывает влияние как фактор формирования характера будущего преступника. Еще одним фактором развития жестокости служит упредительное нападение, спровоцированное недоверием и боязнью людей. Жестокое самоутверждение - мотив многих преступлений, совершаемых людьми с обкраденным детством.

Ярким примером в российской истории был маленький смышленый мальчик, рано оставшийся без родителей. В 12-летнем возрасте, забираясь на терема, он спихивал «с стремнин высоких» кошек и собак, «тварь бессловесную». В 14 лет «начал человеков ураняти». Окружавшие его взрослые неосмотрительно позволяли себе пренебрежительные выходки в адрес парнишки, за что впоследствии и поплатились. В историю мальчик вошел под именем Ивана Грозного.

Проанализировав наиболее жестокие преступления, психиатры пришли к выводу, что акты издевательств над животными в детстве предшествуют расстройству личности и асоциальному поведению в будущем. Эксперты судебной психиатрии установили, что насилие над животным от преступления против личности отделяет всего один шаг. Дистанция еще более сокращается, если действия повторяются или увеличивается размер животного. Акты жестокости ребенка могут быть связаны с тяжелой ситуацией в семье. Эмоциональное напряжение ребенка в данном случае выражается в виде ярости, направленной по отношению к более слабым существам. Часто в такой ситуации оказываются дети, подвергающиеся в семье физическому наказанию, избиению или сексуальному насилию.

Большая доля вполне адекватных людей, за которыми в повседневной жизни не замечается явной жестокости, буквально упивается демонстрацией на экранах телевизоров сцен насилия, кровавых разборок и убийств. Со времен средневековья человек так и не “отмылся” от дикарской потребности в созерцании сцен откровенного садизма. Потребность в созерцании кровавых зрелищ была связана не только с удовлетворением чувства справедливости по отношению к казнимым, но имела и другие скрытые мотивы. В средневековой Европе богатые горожане снимали помещения с окнами, выходящими на площадь, отведенную для казней, и во время истязания казнимых предавались любовным утехам. Видимо, в этом был особый изыск, непонятный простым смертным, как был особый изыск и в способах смертной казни.

Мишель Фуко в своей работе “Пылающий разум” описывает продолжающуюся на протяжении восемнадцати дней казнь убийцы Вильгельма Оранского: «В первый день его привели на площадь, где стоял котёл с кипящей водой, и опустили туда руку, которой он нанёс смертельный удар. На следующий день ему отрезали руку, та упала к его ногам, и его заставляли без конца подбрасывать её над эшафотом. На третий день взялись раскалёнными щипцами за его грудь и плечи. На четвёртый день с теми же щипцами перешли к его спине и ягодицам, и так этого человека пытали восемнадцать дней кряду, а в последний день колесовали и сжимали в тисках. Спустя шесть часов он всё ещё просил воды, но ему было отказано. И наконец, Королевскому судье было приказано довершить дело удушением, дабы душа его не отчаялась». Более всего умиляет в этом отрывке забота о душе несчастного, которая могла отчаяться. Жестокость, надевшая на себя маску милосердия. Наказание в данном случае служит лишь поводом для начала безумной кроваво-садистской вакханалии. Кем были те люди, «кто мог смотреть на это»?

Американский психоаналитик Эрих Фромм в основу подобной психопатологии в современной жизни кладет хроническую скуку. Когда человек душевно пуст, он начинает искать каких-то будоражащих его впечатлений, чтобы ими разнообразить свою унылую, серую, бессмысленную жизнь. Одна из главных целей обезличенного потребительством человека состоит в том, чтобы убежать от собственной скуки. И особенно опасным следствием этой скуки выступают насилие и деструктивность. Об этих людях говорил Ф.Ницше: «Есть много жестоких людей, которые лишь чересчур трусливы для явной жестокости». Чаще всего патологические попытки побороть скуку проявляются в пассивной форме. Человеку нравится узнавать о преступлениях и катастрофах, смаковать подробности жестоких сцен, которыми изобилует современное телевидение и повседневная жизнь. Пропаганда насилия, активно проводимая в «демократических» СМИ, предлагает широкий выбор образцов поведения, которые каждый при желании может примерить на себя.

Пример либерального милосердия, способствующего совершению преступлений и формированию ощущения безнаказанности приводит в своих материалах «Московский комсомолец».
«Зверским убийством трёх человек закончилось ночное застолье компании подростков. Один обезумевший от спиртного юнец зарезал уличённую в измене подружку, её любовника и свидетеля кровавых разборок. Перед тем как убить изменницу, садист распорол ей рот и влагалище ножом, а затем изнасиловал!... Несмотря на юный возраст (17 лет), А. уже был судим за убийство, страдал алкоголизмом, по поводу чего состоял на учёте в психодиспансере. В первый раз малолетнего душегуба пожалели и освободили от наказания по амнистии, но вскоре гуманистам пришлось раскаяться в своей доброте… В ту ночь А. пьянствовал в компании сверстников (двух девушек и двух парней) в квартире одного из них. Вернувшись из магазина, куда он бегал за водкой, А. застал свою подружку в объятиях хозяина дома. Дикая ревность затмила рассудок обманутого влюблённого. Он схватил нож и с нечеловеческой силой начал вонзать его в тело противника… На изуродованном теле жертвы позднее обнаружат 234 раны! Расправившись с обидчиком, ревнивец принялся за предательницу подружку. Садист ударил её пивной кружкой по голове и приказал раздеться. Слёзы девушки, клятвы в любви и мольбы о пощаде не трогали изверга. С чудовищным хладнокровием поддонок вонзил нож во влагалище со словами: «Чтоб не спала со всеми». Потом распорол ей лезвием рот, цинично пошутив при этом: «Чтоб всегда улыбалась». Мучения девушки закончились только после 60-ти ударов ножом. Потеряв интерес к бездыханному телу подруги, подонок переключил внимание на оставшихся в живых друзей. Шокированные увиденным юноша и девушка беспрекословно, по первому требованию душегуба сняли с себя одежду и занялись сексом. Но «постельная сцена» быстро наскучила извращенцу. А. приставил заточку к шее приятеля и повёл его в ванную, где размозжил ему голову молотком. Утомившись, убийца вернулся в комнату, устало пырнул ножом единственно уцелевшую подружку и лёг спать…

Интересно, чем закончился суд над кровавым убийцей в наше «либерально-человеколюбивое» время. « От суровой кары преступника спасла его молодость. Суд счёл, что юный возраст подсудимого (он, ведь, так молод, ему же ещё жить и жить!), его чистосердечное признание (признание, надо полагать, сделанное им от его чистейшего сердца), а также его алкоголизм (надо пожалеть бедняжку, он жертва свободной продажи алкоголя!), служит поводом для смягчения наказания. А. был приговорён к 8-ми годам лишения свободы и принудительному лечению от алкоголизма».

Давно известно: всякая идея, даже самая светлая, доведённая до абсурда в фанатичных и ограниченных мозгах, превращается в свою противоположность. История знает такие примеры. Именем Христовым освящались все мерзости инквизиции. Во имя «свободы, равенства и братства» под нож гильотины укладывали даже семилетних детей. Гуманизм, дурно понятый зашоренными умами и проповедуемый в качестве «священной коровы демократии», превращаясь в идеологический императив, навязываемый обществу, становится пособником мракобесия и безграничного цинизма.

Допрос с пристрастием

Следственная комиссия без промедления приступила к действию. Уже на первом допросе обвиняемые добровольно сознались во всем, что им действительно можно было поставить в вину. Они не отрицали ни того, что по разным поводам резко и нелицеприятно отзывались об императрице и ее распутной личной жизни, ни того, что они решительно осуждали бесчинства ее фаворитов и насмехались над ними. Они повинились далее в том, что нередко обсуждали между собой всеобщее недовольство и требование восстановить прежнее правительство и в качестве причины этого указывали на безучастность монархини ко всем общественным вопросам и вытекающие отсюда злоупотребления властью ее министрами и слугами. Каждый, с кем они когда-нибудь перемолвились хоть несколькими словами об этом, был тотчас же изолирован. Вскоре уже никто в Петербурге не чувствовал себя в безопасности. И все же несмотря на терроризм, применяемый этой новой инквизицией во главе с Лестоком, дело никак не продвигалось вперед, так что не останавливающийся ни перед какими средствами француз подталкивал царицу подвергнуть обвиняемых допросу с пристрастием.

Хотя Елизавета сохраняла твердость в том, чтобы сдержать данное Разумовскому слово, она тем не менее размышляла, как бы его обойти, и вдруг, обращаясь к Лестоку, сказала:

– Я нашла решение, дайте мне только его выполнить, и уж я заставлю этих мерзавок сделать признание.

На следующий день, вечером, в тюрьму, где содержался молодой Иван Лапухин, вошел офицер, приказал надеть на него кандалы и посадить в стоявшие наготове крытые сани. После недолгой поездки они вышли в подворотне совершенно незнакомого арестанту здания, и по коридору, через анфиладу комнат офицер провел его в маленький, обставленный с уютной роскошью покой, где велел ему подождать. Сначала появился пожилой слуга, который освободил его от цепей, затем из соседней комнаты вышла рослая дама, закутанная в просторную накидку из черного шелка и под такой густой вуалью, что сквозь плотную завесу сверкала только пара больших повелительных глаз, взгляд которых был устремлен на него.

– Ты до сих пор так стойко выдерживал испытания, выпавшие на твою долю, мой друг, – начала дама, опустившись на стул с высокой спинкой, – что мы можем относиться к тебе с полным доверием. Так вот знай, что я тоже принадлежу к разветвленному заговору против существующего правительства, который повсюду имеет сторонников; офицер, доставивший тебя сюда, тоже наш человек. Ты свободен, свободен благодаря нам, но мы надеемся, что свою свободу ты, примкнув к нам, посвятишь только одной цели: свергнуть эту ужасную тиранку, сидящую на российском престоле.

– Но ведь я ничего не знаю, – простодушно ответил молодой Лапухин, – и не желаю ни о чем знать. Я достаточно натерпелся страху в своей темнице. На меня в этом гибельном деле не рассчитывайте.

– Однако твоя мать, как тебе известно, замешана в заговоре, – быстро сказала дама под вуалью.

– Возможно, – ответил Лапухин, – хотя я в этом сомневаюсь.

– Разве она при всяком удобном случае не поносила царицу?

– Конечно, но это же еще не государственная измена.

– Ты полагаешь? – промолвила дама. – Стало быть, ты одобряешь, когда кем-то затрагивается честь императрицы, ты, вероятно, тоже ненавидишь ее, эту галантную и ветреную женщину.

– Я осуждаю только тот факт, что она предоставляет так много власти своим фаворитам во вред государству.

– И поэтому ты испытываешь к ней отвращение и даже, вероятно, сам считаешь ее настоящей уродиной, в противном случае ее красота, о которой вокруг столько разговоров, превозносящих ее, должна была бы обезоружить тебя.

– Я тоже считаю царицу красавицей, – произнес Лапухин.

– Желанной красавицей? – быстро спросила дама под вуалью.

– Конечно.

– Так что ты, следовательно, не отказался бы сам стать одним из ее фаворитов?

– О! Конечно не отказался бы, я был бы даже счастлив.

– Почему же ты так ни разу и не сказал ей, что она красива и что ты был бы счастлив пользоваться ее милостью? – продолжала дама.

– Мне не представился удобный случай, – ответил Лапухин.

– Ну, так скажи ей это сейчас, – воскликнула дама и с этими словами сбросила с себя накидку и вуаль.

Лапухин вскрикнул от изумления; перед ним стояла царица во всей своей обольстительной красоте, такой он ее еще никогда не видел, складки серебристо-серого шелкового платья стекали с ее бедер до самой земли, тесно прилегающий жакет из голубого шелка, щедро отороченный царским горностаевым мехом, подчеркивал совершенное великолепие ее мраморного бюста и рук. Она улыбнулась и протянула ему ладонь.

– Ну, ты выглядишь скорее испуганным, чем обрадованным, Лапухин.

– Я не знаю, что и думать, – запинаясь, пролепетал юноша в неописуемом смятении.

– Ты должен думать, что я желаю тебе добра, – ответила царица, – и что тебя ждет такое счастье, какое выпадает на долю очень немногих, но и тебе тоже следует быть благодарным своей монархине за ту благосклонность, которую она проявляет к тебе, и немедленно рассказать все, что ты знаешь о сговоре твоей матери и графини Бестужевой с маркизом фон Ботта и о чем ты до сих пор умалчивал.

– Я ничего не утаил, ваше величество, – промолвил Лапухин дрожащим голосом.

– Ты боишься, что твои признания могли бы погубить тебя? – живо откликнулась императрица. – Хорошо, я гарантирую тебе, и твоей матери тоже, полное освобождение от ответственности, но за это я требую, чтобы ты не щадил никого.

– Но ваше величество, клянусь вам, что я уже добровольно рассказал все, что мне было известно, – промолвил в ответ бедный, дрожащий как осиновый лист молодой человек.

– Ты ошибаешься, если полагаешь, что твое упрямство принесет тебе какую-то пользу, – сказала императрица, грозно хмуря красивые брови, – если я увижу, что моя доброта к тебе пропадает зря, то в моем распоряжении есть и другие средства, чтобы развязать тебе язык.

– Боже мой, да мне и в самом деле больше не в чем признаваться, – пролепетал Лапухин.

– Стало быть, тебе хочется испытать на себе строгость?

– Ваше величество, клянусь вам...

– Сознавайся! – закричала на него эта властная красивая женщина, повелительно подступая к нему вплотную.

– Я ровным счетом ни о чем не знаю...

– Ну, это мы еще увидим. – Царица отдернула портьеру и сделала знак палачу, который стоял за ней наготове со своими подручными. – Здесь вот один гусь, которому ты должен развязать язык, – жестоко пошутила она, – займись-ка им.

Подручные схватили и связали Лапухина, затем палач накинул на шею несчастного петлю и в таком виде потащил его из комнаты в расположенный рядом с нею зал судебных заседаний, где, сидя за длинным столом, его уже поджидала следственная комиссия. Царица последовала за ними.

– Итак, ваше величество позволит нам теперь допросить его под пытками? – начал Лесток.

– Нет, – ответила быстро царица, – но есть и другие средства.

– Какие, ваше величество?

– Об этом мы действительно как-то не подумали, – сказал Трубецкой.

– А вот я подумала, – улыбнулась Елизавета, – его надо сечь до тех пор, пока он во всем не сознается.

– Помилосердствуйте, ваше величество, – взмолился Лапухин, бросаясь ей в ноги, – я ничего не знаю, я сознался во всем, я невиновен.

Однако царица осталась глуха к его слезам и просьбам, она сделала знак палачу приступать к допросу с пристрастием. Его подручные подняли Лапухина с полу и за вытянутые руки подвесили его к балке, обычно используемой для пыток, палач подошел к нему сзади, держа в жилистой руке кнут, и нанес ему удар по спине. Лапухин охнул.

– Старательней, батенька, старательней, – прикрикнула царица, занявшая место на стоявшем поблизости стуле.

Посыпались быстрые и немилосердные удары.

– В чем еще вы можете сознаться? – спросил обвиняемого Трубецкой.

– Я признался уже во всем, мне нечего больше добавить, – жалобно простонал тот.

– Вы не помните никаких других эпизодов, касающихся соучастия в этом деле маркиза Ботта? – крикнул Лесток.

Палач продолжил работать кнутом.

– Пощадите, – голосил Лапухин, – я ничего не знаю кроме того, что уже было занесено в протокол, стал бы я щадить постороннего после того, как так тяжко обвинил собственную мать? Подумайте хоть об этом, пожалуйста, и проявите милосердие!

Трубецкой поглядел на царицу, которая, однако, приказала продолжать порку. Лишь после того, как Лапухин получил пятьдесят ударов, но не изменил-таки своих показаний, она велела остановиться и развязать его. Горемыка без чувств осел на пол и в таком виде был отправлен в темницу. Теперь в зал ввели его мать, госпожу Лапухину. Сначала царица некоторое время с жестокой усмешкой пристально смотрела на свою злополучную соперницу, затем громко приказала подвесить ее на жуткой балке и допрашивать под кнутами. Бедная женщина, жертва собственной красоты, уже висела на пыточном столбе, уже палач замахнулся было кнутом, однако она сохраняла твердость и на вопрос генерал-прокурора ответила: пусть ее на куски разорвут, но она ни за что на свете не станет наводить на себя напраслину и не может больше ничего добавить к тому, в совершении и знании чего она призналась ранее.

Ее достойная удивления непоколебимость, казалось, даже понравилась императрице, ибо по ее знаку Лапухину снова отвязали, так и не дав отведать кнута. Аналогичным образом была допрошена графиня Бестужева и, когда она точно так же, не испугавшись, только подтвердила свои прежние показания, тоже была отвязана.

Процесс после этого шел своим чередом. Лестоку прежде всего было важно представить главою заговора австрийского посланника маркиза Ботта, и таким образом навсегда связать внешнюю политику императрицы с интересами Франции. Обвиняемым дали понять, что сами они могли бы рассчитывать на пощаду, обвинив Ботта в качестве главного зачинщика всех козней, и, в конце концов, удалось-таки подвигнуть их к признанию того, что австрийский посланник призывал к освобождению ссыльных и к свержению существующего правительства. Попытка же Лестока скомпрометировать Бестужевых, напротив, осталась безуспешной. Все обвиняемые в один голос заявили, что они никогда не сообщали о своих планах ни министру, ни обер-гофмаршалу Бестужеву. Когда же Лесток тем не менее не удержался и вскрыл бумаги обер-гофмаршала, то это привело лишь к тому, что полностью подтвердилась невиновность последнего.

Когда все способы выпытать еще какие-то сведения оказались исчерпанными, императрица созвала большой Совет, чтобы вынести приговор. Он гласил: смерть через колесование. Манифест объявлял женщин Лапухину и Бестужеву государственными изменницами, которые с помощью маркиза Ботта пытались подстрекать народ к бунту.

Императрица же подарила всем обвиняемым жизнь и заменила смертный приговор поркой кнутом.