Был ли побег Гитлера из Берлина? Адольф Гитлер умер в Аргентине, прожив долгую жизнь.
Как ушел из жизни Адольф Гитлер? Принял яд, застрелился или глубоким старцем мирно умер в собственной постели? Ответ на этот вопрос вот уже больше шестидесяти лет волнует многих людей. И не зря. Версия удачного побега Гитлера из рейхсканцелярии муссировалась с самого момента взятия Берлина. Она не раз опровергалась, но с завидным упорством появляется вновь
Непонятное начало
30 апреля 1945 года в Москву пришло сообщение о смерти Гитлера. Реакция Сталина была сдержанной: «Доигрался, подлец!» Затем последовал деловой вопрос: «Где труп?» В Берлине вопрос переадресовали парламентеру, немецкому генералу Гансу Кребу. Тот ответил, что труп Гитлера сожгли на костре… По-видимому, Сталин словам немца не поверил, и уже в начале мая в газетах появилось сообщение ТАСС: «Смерть Гитлера является новым фашистским трюком…»
К тому времени группы для розыска и захвата Гитлера были сформированы уже во всех армиях, штурмующих Берлин. И вот 2 мая на территории рейхсканцелярии советскими офицерами были обнаружены два мертвых двойника Гитлера. Один из них был найден в подземном бомбоубежище, второй – в противопожарном бассейне во дворе. Оба были убиты выстрелами в лицо.
17 июля 1945 года во время обеда в Потсдаме, Сталин объявил Трумэну, что Гитлер сбежал. В тот день прошло 78 дней после его «смерти».
Приведенный на опознание пленный вице-адмирал Ганс Фосс, глянув на одного обнаруженного «фюрера», сказал: «Это Гитлер, и никто иной». И лишь обратив внимание, что на ногах «рейхсканцлера» заштопанные носки, Фосс засомневался…
Обгоревшие останки
Очередные трупы неизвестных мужчины и женщины были обнаружены 4 мая в воронке от авиабомбы в саду рейхсканцелярии. Обгоревшие тела нельзя было опознать. Поэтому останки приказали закопать. Этой находке не придали значения, ведь в тот день проводилось опознание трупа второго двойника. Но вскоре эсэсовец из охраны Гитлера рассказал, что лично наблюдал вынос тел «Гитлера и его супруги» и их «погребение» в саду… Останки вновь откопали, и 8 мая в госпитале прошла судебно-медицинская экспертиза. В заключении значилось: «На измененном огнем теле никаких характерных признаков не обнаружено…» Так что к 9 мая у разыскников не было доказательств того, что обгоревшее тело – это повелитель Третьего рейха. Хорошо сохранилась лишь челюсть «Гитлера», но ее не с чем было сравнить.
Корреспондент LIFE осматривает место, где были закопаны «останки Гитлера».
«Неожиданное везение»
Следователи отправились на поиски стоматологической клиники профессора Блашке, который обслуживал Гитлера. И тут офицерам начало везти. Они нашли ассистентку профессора – фрейлейн Хойзерман, и та по памяти описала все «ремонтные работы» фюрера. Более того, она указала русским офицерам, где искать историю болезни Адольфа. Как по мановению волшебной палочки, в бункере рейхсканцелярии обнаружились рентгенограммы и даже золотые коронки, которые Блашке так и не успел надеть на зубы Гитлера. Вскоре разведчики разыскали и зубного техника, который точно описал протезы, изготовленные им для фюрера и Евы Браун, а затем и опознал их.
Однако в начале июня 1945 года почему-то вышел странный приказ Сталина: вся информация о «неизвестном мужчине (предположительно Гитлере)» объявлялась государственной тайной.
Новое следствие
И все же замолчать историю о смерти фюрера не удалось. В конце 1945 года англичане и американцы предложили советскому правительству провести совместное расследование. Советская сторона приняла предложение, но делиться информацией ни с кем не стала. Возможно, потому, что новое расследование дало больше вопросов, чем ответов.
Началось все с того, что спецы НКВД заново приступили к проверке результатов прошлого расследования, благо большинство свидетелей смерти Гитлера находились под рукой – в советских тюрьмах. По показаниям заключенных, картина самоубийства Гитлера выглядела следующим образом.
30 апреля в 15.30 фюрер закрылся в кабинете, а через некоторое время камердинер фюрера Гейнц Линге и Борман вошли в кабинет и увидели фюрера и Еву Браун сидящими на диване без признаков жизни. На левом виске у Гитлера Линге заметил входное отверстие пули.
Правда, стукачу-сокамернику Линге признался: «Я не знаю, действительно ли это рана от пули – это красное пятно могли и нарисовать…»
Одним из двойников Гитлера был его шофер (на фото он слева от (Гитлера). Водитель очень часто подменял Гитлера на различных мероприятиях. По одной из версий «убитым Гитлером» был именно он…
Странности
Затем эсэсовцы облили трупы Гитлера и Евы Браун бензином и подожгли.
Незадолго перед смертью Гитлер и Ева Браун вступили в брак.
Причем мертвого Гитлера видели только Борман и Линге. Остальные свидетели лицезрели чету Гитлер уже укутанными в серые одеяла. В акте расследования было отмечено также наличие пятен «красно-коричневого» цвета на подлокотнике дивана. Элементы обивки отправили в московскую судебно-медицинскую лабораторию для определения группы крови. Экспресс-анализ дал ошеломляющий результат: исследуемая субстанция кровью не является!..
Ну а английский врач Хью Томас, получив доступ в Госархив СССР, подверг экспертизе фотографии челюстей «предполагаемого Гитлера» и рентгенограмму ротовой полости Гитлера, которая хранилась в Национальном архиве США. Как результат – сенсационное заключение: мост, вложенный в рот найденному в воронке «Гитлеру», не соответствует кривизне его челюсти! Мост был явно деталью не того человека.
Случайная жертва
Труп Евы Браун тоже «преподнес сюрпризы». Согласно медицинской экспертизе, у найденной в воронке «Евы» своих зубов было лишь 11. Причем зубы найденной женщины были в плохом состоянии – пожелтели и содержали множество пломб и коронок. А ведь Ева Браун всю жизнь трогательно заботилась о своей внешности. У нее было 24 своих зуба, из них лишь три были запломбированы.
Скорее всего, неизвестная женщина, чей труп пытались выдать за тело Евы Браун, была случайной жертвой артобстрела и подобрали ее где-нибудь на прилегающей улице.
Наготове
Что и говорить, у фюрера были шансы спастись, и неплохие. Для высших чинов СС на рубеже 1944 – 1945 годов был создан маршрут тайной эвакуации «Крысиная тропа», который вел через Австрию в Рим, где один из высших иерархов католической церкви обеспечивал беглецов фальшивыми документами. Из Рима фашисты отправлялись в Испанию, Аргентину, Эквадор…
А начиная с марта 1945 года десяти капитанам подводных лодок, базировавшихся в Гамбурге, было приказано поддерживать постоянную готовность к эвакуации членов правительства рейха…
Спокойная старость
Так что за прошедшие после войны годы осиновый кол в могилу Гитлера так и не загнали. Более того, в недавно вышедшей книге аргентинского писателя Абеля Басти «Гитлер в Аргентине» говорится о том, что фюрер вместе с Евой Браун сбежал в Аргентину, где и прожил до 1964 года. Автор сенсационного исследования опирается на рассекреченные архивы ФБР.
– В частности, – комментирует автор, – в книге я публикую тайное донесение, датированное августом 1945 года, в котором говорится о возможности прибытия фюрера к берегам Патагонии. Скорее всего, Гитлер и еще семь нацистских лидеров высадились с немецкой подлодки у берега Калета-де-лос-Лорос, в южной провинции Рио-Негро, в июле-августе 1945 года. Субмарину Гитлера сопровождали еще два подводных судна, и все они после высадки пассажиров были затоплены, и это доказанный факт: на глубине 30 метровв месте предполагаемой высадки Гитлера действительно покоятся три германские подлодки. К сожалению, мы до сих пор не смогли полностью исследовать то, что внутри подводных лодок, – это слишком дорогая экспедиция.
В книге я также опубликовал рассказ женщины, Каталины Гамеро, которая прислуживала Гитлеру во время его пребывания на вилле четы Эйкхорнов – это известные в Южной Америке финансовые агенты фашистской Германии. Женщина эта жива до сих пор, она находится в здравом уме и вспоминает такие подробности, которые невозможно придумать.
Умер Адольф Гитлер, по мнению публициста, в 1964 году.
Фото человека умершего в 1964 году в Южной Америке. По версии ряда исследователей это и был Адольф Гитлер
А как же хранящиеся в Москве останки Гитлера, спросите вы?
– Все эти останки – чистой воды фарс, – говорит Абель Басти. – Никаких доказательств смерти Гитлера нет. Факт того, что Гитлеру удалось скрыться, был для СССР непереносимым – вот и создали миф о его самоубийстве в бункере…
Рассекреченные архивы
Как бы там ни было, но спецслужбы России продолжают утверждать, что Гитлер покончил с жизнью в 1945 году. Так, в апреле 2000-го на выставке «Крах Третьего рейха», организованной Музеем Российской армии и ФСБ, были представлены поистине сенсационные материалы на эту тему. Судя по этим документам, останки диктатора были «сожжены окончательно» в 1970 году, а пепел развеян. Произошло это на танковом полигоне одной из частей Западной группы войск.
Согласно рассекреченному уголовному делу, 3 июня 1945 года обгоревшие останки Гитлера и Евы Браун были вывезены в район города Ратенов, где и закопаны.
На протяжении четверти века СССР держал все это в абсолютной тайне. И вот в 1970 году было принято решение «навсегда покончить» с историей о смерти Гитлера.
Режиссером этого драматического и мрачного эпилога Второй мировой войны был Юрий Андропов, тогда еще глава КГБ. Операция получила кодовое название «Архив».
Оперативная группа КГБ приехала в Магдебург, в расположение советского военного городка. Туда после изъятия из земли были доставлены останки Гитлера и Браун. Затем их сожгли и сбросили в Эльбу…
P . S .
Единственное, что осталось от «предполагаемого Гитлера», – осколок теменной кости, хранящийся в Государственном архиве РФ. Возможно, подвергнув его генетическому исследованию, в деле об исчезновении Адольфа Гитлера можно будет поставить точку. Или опять многоточие.
Три дня в апреле 1945-го
20 апреля 1945 года в бункере под зданием Рейхсканцелярии в Берлине обстановка была мрачной. День рождения фюрера – ему исполнилось 56 лет – отмечался без особого подьема. 18 очень небольших комнат, упрятанных под землю на глубину в 5 метров, из которых 4 составляло железобетонное перекрытие , мало напоминали огромные залы того великолепного здания, которое служило «символом сосредоточения власти» в столице Великого Рейха .
Тем не менее с 15 января 1945 года именно отсюда, из бункера, и управлялась вся территория, на которую все еще «распространялась власть фюрера» .
Территория эта сжималась буквально с часу на час.
Окружение Берлина уже началось, и отъезжающим из Рейхсканцелярии следовало бы поторопиться. Однако нет – они ждали выхода Гитлера из его личных помещений. Свой день рождения, собственно, он уже отпраздновал – по традиции постоянный состав обитателей бункера, в чьи обязанности входило «обеспечение помощи в работе фюрера» , поздравлял шефа ровно в полночь, с первым ударом часов.
Так сделали и в 1945 году, хотя радости, конечно, было маловато…
А сейчас, 20 апреля, уже после того, как фюрер покончил со своим обычным скудным завтраком и вышел из бункера в сад Рейхсканцелярии, чтобы принять делегацию новой дивизии СС, названной «Берлин», и обойти строй из пары дюжин мальчиков из Гитлерюгенда, отличившихся в борьбе с русскими танками, – его ожидали более серьезные дела и более серьезные посетители.
Тут собрались чуть ли не все, кто входил в число ближайших сподвижников фюрера, – и Геринг, и Дёниц, и Кейтель, и Риббентроп, и Йодль, и Гиммлер, и Шпеер, и Кальтенбруннер, заменивший Гейдриха на посту главы Имперского управления безопасности , и новый начальник Генштаба сухопутных войск Рейха генерал Кребс.
Положение последнего было поистине незавидным.
Он сменил недавно уволенного с поста начальника Генштаба Гудериана, которого фюрер почтил было своим доверием, но тот доверия не оправдал – он постоянно спорил с вождем нации и утверждал, что отправка последних резервов на Запад для наступления – чистое безумие.
Фюреру пришлось расстаться и с ним.
Вообще, после неудавшейся попытки мятежа 20 июля 1944 года Гитлер твердо уверился, что причиной всех неудач были генералы вермахта. Все они были изменниками с самого начала – и только из-за их постоянного саботажа его распоряжений война шла так неудачно.
Конечно, Роланд Фрейслер, председатель Народной судебной палаты, провел в этом смысле хорошую работу. Гитлер не зря называл его «наш Вышинский» – суд над заговорщиками был скор и беспощаден.
Генерал-фельдмаршал Вицлебен, лишенный даже своих вставных зубов, был изрядно унижен перед тем, как его вздернули, – Фрейслер орал на него и обзывал «грязным старикашкой» .
Вицлебен, выслушав приговор, посулил Фрейслеру, что «через пару месяцев толпа по дороге на виселицу протащит через грязь самого судью» , но это пророчество не оправдалось.
Фельдмаршала повесили 8 августа 1944 года, а Фрейслер дожил до 3 февраля 1945-го, то есть прожил не два месяца, а целых шесть. И толпа его на виселицу не потащила – просто американцы во время очередной бомбежки Берлина попали в здание суда, и Роланда Фрейслера придавило упавшей балкой.
Луиза Йодль, жена генерала Йодля, вспоминала, что в морге над трупом Фрейслера кто-то сказал, что это – Божий суд, и о нем действительно не сожалели и похоронили без имени на могиле.
Впрочем, в феврале 1945 года в Берлине многих хоронили без имени на могиле, а часто и без могилы вообще. Город нещадно бомбили, а сейчас, в апреле, к нему подходили уже и русские наземные войска. И Адольфу Гитлеру следовало думать не о повешенном фельдмаршале и не о его судье, а о том, что следует сказать своим верным паладинам , ожидающим его слова.
Первым в списке стоял Герман Геринг.
Гитлер говорил, что «Геринг в минуты кризиса проявляет ледяное спокойствие» . Пожалуй, что и так. Он уже давно был в немилости, от дел почти отошел и жил по большей части в своей резиденции. Каринхалл, названный так в честь первой жены Геринга Карин Канцов, был для него больше чем домом. Геринг хранил там свои художественные коллекции, принимал иностранных дипломатов, устраивал в лесах вокруг своего поместья охоты совершенно феодального размаха, там устроил склеп для останков своей любимой Карин – и там же сыграл свою вторую свадьбу, с актрисой Эмми Зоннеманн.
Теперь, перед лицом огромной и неминуемой беды, Геринг очнулся от летаргии.
Каринхалл был заминирован, картины вывезены в Баварские Альпы, жена и дочь спешно отправлены туда же, и он даже озаботился о переводе полумиллиона марок в отделение банка в Берхтенгагене. Как это ни удивительно, в апреле 1945 года Геринг все еще сохранял веру в силу денег, напечатанных в Рейхе. И сейчас он пришел к своему фюреру проститься. Геринг собирался командовать Люфтваффе из Баварии. Конечно, самолетов уже практически не осталось, но люди у него все еще имелись, и Геринг был уверен, что они готовы сражаться.
Гитлер отпустил рейхсмаршала без всяких возражений.
Не задерживал он и всех остальных. Дёниц, правда, получил особые инструкции: в том случае, если территория Рейха окажется разрезанной пополам, он примет высшее командование в северной части Германии. Гиммлер, Риббентроп и Кальтенбруннер уехали вслед за Дёницем, за ними последовал Шпеер – путь его лежал в Гамбург.
В девять вечера Гитлер оставил общество и ушел в свою комнату. Самая молодая из его секретарш, Траудль Юнге (Traudl Junge), была совершенно потрясена, услышав, что фюрер больше не верит в победу.
Но она быстро забыла об этом – в бункере затеяли танцы. Удалось найти только одну пластинку – старый вальс «Красные розы приносят тебе счастье» – «Blutrote Rosen erzдhlen Dir vom Gl?ck».
Танцевал даже Борман – в бункере нашлось шампанское. На следующий день Гитлер вышел из своей комнаты довольно поздно, в 9:30 утра. Ему сообщили неприятную новость.
Русская артиллерия начала обстрел центра Берлина.
22 апреля во время совещания с военными – Йодлем, Кейтелем и Кребсом – с Гитлером случился припадок. Они знали фюрера давно, и к его приступам ярости вроде бы привыкли, но даже они посчитали это вспышкой безумия. Гитлер кричал, что был предан всеми, кому доверял, и что даже части СС больше не хотят сражаться, и что Зепп Дитрих провалил порученное ему дело, и что теперь все кончено.
Наконец, когда приступ истерики прошел, фюрер сказал, что война проиграна.
А еще Гитлер добавил, что принял непоколебимое решение – он остается в Берлине и «возглавит оборону города» . Фюрер знает, что бремя ответственности истощило его физические силы и что он уже не в силах сражаться с оружием в руках, поэтому он не может рисковать тем, что раненым попадет в руки врага.
Поэтому в последнюю минуту он застрелится.
И Йодль, и Кейтель стали умолять вождя переменить свое решение и немедленно уехать в Баварию, но он был непоколебим. Все равно все разваливается. Драться уже невозможно, остаются только переговоры – и пусть этим занимается Геринг.
Что оставалось делать его окружению? Ситуация создалась невозможная. Глава государства оставался в Берлине на верную смерть, но не отрекся от власти. Следовательно, Геринг, который с 1941 года считался наследником Гитлера, не мог вступить в свои полномочия. К тому же фюрер мог в последнюю минуту переменить решение и все-таки уехать или остаться в Берлине, но назвать в качестве своего преемника не Геринга, а кого-то другого.
Кандидатуру Гиммлера Гитлер отверг – фюрер нашел, что его верному Генриху «не хватает артистизма» . Другой возможный кандидат, Геббельс, собирался остаться в Берлине и разделить судьбу фюрера.
В общем, получалось, что с 22 апреля 1945 года Рейх оказывался вообще без вождя. Кребс и Кейтель просто не знали, что же им теперь следует делать. И тут-то вот в бункере появился нежданный гость.
Как оказалось, Альберт Шпеер вернулся.
Попасть в Берлин из Гамбурга было уже очень нелегко – дороги были забиты беженцами, пытавшимися спастись от наступающих русских войск в англо-американскую зону оккупации. Но Шпеер даже не пытался добраться до столицы Рейха автомобилем. Вместо этого он уехал в Мекленбург, реквизировал там самолет и приказал пилоту лететь на аэродром Гатов, к западу от Берлина.
Там он взял маленький «Шторх» – «Аист» – легкий самолетик, способный сесть где угодно, полетел на нем в Берлин и сумел приземлиться на широком бульваре, ведущем к Бранденбургским воротам. Шпеер, собственно, сам этот бульвар и спланировал в свое время, но он, конечно, не думал, что когда-нибудь использует его в качестве посадочной полосы. Однако вот использовал и входил теперь в бункер фюрера.
Шпеер хотел с ним поговорить.
Разговор у них действительно состоялся – это то, что мы знаем достоверно. Что касается содержания беседы, то оно известно только со слов Шпеера. Согласно ему, беседа шла о приказе Гитлера от 19 марта 1945 года о тотальном уничтожении всего, что только могло достаться противнику.
Исполнение приказа было возложено на Шпеера.
Речь к тому же шла и о полной эвакуации оттуда немецкого населения. В отношении Восточного фронта приказ об эвакуации был излишен – оттуда и так бежали все, кто только мог. Но эвакуировать население из городов на западе Германии, по мнению рейхсминистра вооружений, можно было только в малонаселенные места – например, в дельту Эльбы.
Размещение миллионов людей под открытым небом и без всякой возможности снабжения их продовольствием стало бы гарантией эпидемий и массовой гибели. Ну, и где-то в апреле 1945-го Альберт Шпеер пришел к выводу, что все кончено и надо думать о будущем.
В результате этих размышлений он сделал следующее:
1. Отказался следовать приказу.
2. Записал на пластинку обращение к германскому народу с призывом ни в коем случае не выполнять приказания о поджогах, взрывах, затоплениях шахт, разрушении заводов и всего прочего в регионах Германии, занимаемых союзниками. Пластинку эту он отдал гауляйтеру Гамбурга с наказом пустить ее в эфир в случае, если Шпеер из Берлина не вернется.
3. С большим трудом и риском для жизни добрался из Гамбурга до Берлина, явился в рейхсканцелярию и лично доложил Гитлеру о том, что сделал.
И даже объяснил, что есть чувство долга и ответственности – и поэтому он отказался выполнить приказ, – и есть чувство лояльности по отношению к другу и покровителю – и поэтому он явился к своему фюреру лично и готов понести назначенное ему наказание. Гитлер выслушал Шпеера, с увлажнившимися глазами пожал ему руку и отпустил из бункера живым.
Как это было на самом деле, мы не знаем .
В свои мемуары Шпеер этот эпизод не включил, он был озвучен только в интервью французской газете через много лет после войны, и биограф Шпеера, Гитта Серени (Gitta Sereny), говорит, что скорее всего, это ложное воспоминание.
Шпееру хотелось, чтобы разговор протекал именно так – и он его придумал.
Трудно сказать, может быть, она и права. Но как бы то ни было, у нас есть два надежно установленных факта: Шпеер действительно саботировал приказ Гитлера, и он действительно, рискуя жизнью, вернулся в Берлин для встречи со своим фюрером.
Может быть, это отвечало его представлениям о германской верности.
Примечания
1. Общая площадь бункера составляла всего 250 квадратных метров, и в нем числилось 30 помещений. Но это считая все помещения, даже вентиляционные колодцы и встроенные шкафы.
2. По замыслу Гитлера, постройка должна была отражать господство национал-социализма и поражать своими размерами (длина 441 м). Шпеер воздвиг здание всего за один год.
3. Строго говоря, Эрнст Кальтенбруннер был третьим по счету начальником RSHA – после гибели Гейдриха какое-то время обязанности главы Управления Гиммлер выполнял сам.
4. Паладин (лат. palatinus, букв. «дворцовый») – название высших придворных, военных и гражданских чинов при дворе римских и византийских императоров; рыцарь из высшего сословия, фанатично преданный какой-либо идее или какому-либо человеку.
5. Ian Kershaw . Hitler. Vol. 2. P. 801.
6. Йозеф (Зепп) Ди€трих (нем. Josef Dietrich) – оберстгруппенфюрер СС и генерал-полковник войск СС. Одно время был личным телохранителем Гитлера. B 1944 году командовал 6-й танковой армией СС. С марта 1945 года вел боевые действия в Венгрии.
7. Визит Шпеера довольно подробно описан в книге: H. R. Trevor-Roper. The Last Days of Hitler. New York: The Macmillan Company, 1947. P. 135–136.
Из книги Наградная медаль. В 2-х томах. Том 2 (1917-1988) автора Кузнецов Александр Из книги Наградная медаль. В 2-х томах. Том 2 (1917-1988) автора Кузнецов Александр автора Минье Франсуа Из книги История Французской революции с 1789 по 1814 гг. автора Минье Франсуа Из книги Испанские репортажи 1931-1939 автора Эренбург Илья ГригорьевичМадрид в апреле 1937 Пять месяцев как Мадрид держится. Это обыкновенный большой город, и это самый фантастичный из всех когда-либо бывших фронтов - так снилась жизнь Гойе. Трамвай, кондуктор, номер, даже мальчишки на буфере. Трамвай доходит до окопов. Недавно возле Северного
Из книги Испытание огнем автора Мощанский Илья БорисовичСражение в Скандинавии Операции на территории Дании и Норвегии в апреле - июне 1940 года На протяжении жизни многих поколений Норвегия и Дания с их скромным и суровым населением, занятым торговлей, судоходством, рыболовством и земледелием, стояли в стороне от треволнений
Из книги А-бомба автора Иойрыш Абрам Исаакович14. Германия, год 1945, Потсдам. США, год 1945. Аламогордо Вступив на пост президента, Трумэн с присущими ему грубой откровенностью и самоуверенностью заявил: русские скоро будут поставлены на место, и тогда США возьмут на себя руководство миром и поведут его по пути, по
Из книги Присоединение Грузии к России автора Авалов Зураб ДавидовичI Из ноты, поданной грузинскими полномочными в апреле 1801 г. (Груз. текст у Пл. Иосселиани (Жизнь ц. Георгия) и во I м томе «Грамот» проф. А. Цагарели.)1.По силе пункта первого первого прошения поданного нами еще до кончины е. в. царя Грузинского, государя нашего, от его имени
Из книги Повседневная жизнь на острове Святой Елены при Наполеоне автора Мартино Жильбер Из книги Предательство и измена. Войска генерала Власова в Чехии. автора Ауски Станислав Из книги История крестовых походов в документах и материалах автора Заборов Михаил АбрамовичX. Захват и разграбление византийской столицы крестоносцами в апреле 1204 г. Из мемуаров Жоффруа Виллардуэна «Завоевание Константинополя» 240. ...Совет постановил, что они будут готовиться снова в течение следующего дня, который приходился на субботу, и все воскресенье, а
Из книги История Украины с древнейших времен до наших дней автора Семененко Валерий ИвановичУНР в марте - апреле 1918 года. Причины поражения Украинской Центральной Рады К концу апреля 1918 года вся территория бывшей российской Украины находилась под контролем австро-венгерских, германских и украинских войск. Деятели УЦР проявили политическую наивность, когда
Из книги История Украины. Научно-популярные очерки автора Коллектив авторовПолитическая ситуация в УНР в апреле - июне 1919 г 12 апреля правительство Б. Мартоса объявило свою «программную декларацию». В ней говорилось о том, что независимости украинского народа препятствуют два врага: «польское панство» и «осатское коммунистическое
Из книги День освобождения Сибири автора Помозов Олег Алексеевич Из книги Катынский синдром в советско-польских и российско-польских отношениях автора Яжборовская Инесса СергеевнаЗаключение комиссии экспертов Главной военной прокуратуры по уголовному делу № 159 о расстреле польских военнопленных из Козельского, Осташковского и Старобельского спецлагерей НКВД в апреле-мае 1940 г. г. Москва2 августа 1993 годаВ период с 17 марта 1992 г. по 2 августа 1993 г. на
Из книги Anatoliy_Petrovich_Gritskevich_Borba_za_Ukrainu_1917-1921 автораКонфликт Германии и Югославии и вправду можно было назвать блицкригом - молниеносной войной. Быстрой - всего 11 дней. Утром 6 апреля 1941 года люфтваффе бомбили Белград, а уже 17 апреля югославская армия сложила оружие. Дошло до трагикомедии: например, столицу Югославии захватил отряд из СЕМИ эсэсовцев во главе с гауптштурм-фюрером Клингенбергом - ему сдались 1300 военных из белградского гарнизона. В боях погибли 150 немецких солдат - для того времени просто смехотворные потери. Но именно эта кампания, как предполагают местные историки, сыграла с Гитлером весьма злую шутку…
«Мы получим индийских солдат»
Общеизвестно: 22 июля 1940 года началась разработка плана «Барбаросса», а «черновик» плана войны Германии с СССР был оглашён 10 дней спустя, - рассказывает Миран Маркович, историк-исследователь из Загреба . - Однако точную дату нападения тогда не определили. В тексте «Барбароссы» говорилось туманно: это должна быть весна или лето, кампания обязана завершиться до осени, чтобы техника не увязла в осенней грязи. Позже, в 1944 году, фельдмаршал Федор фон Бок записал в своём дневнике: он и целый ряд генералов Генштаба советовали Гитлеру напасть на СССР не раньше… апреля 1945 года, предварительно разделавшись с Англией и Америкой. «Германия не готова к войне, она окажется между Москвой и Лондоном, как орех в клещах». Но падение Белграда и почти бескровная война на Балканах убедили фюрера в обратном. Он решил, что славяне не умеют воевать: Советский Союз распадётся за неделю, как и Югославия, а значит, незачем ждать и готовиться. Лично я полностью уверен: приказ Гитлера напасть на СССР 22 июня 1941 года был спонтанным…
…Невероятно? Как сказать. Десять лет назад в интервью «АиФ» ныне покойный Вольф-Рюдигер Гесс , сын экс-заместителя Гитлера Рудольфа Гесса , заявил: «Несмотря на план «Барбаросса», фюрер изначально колебался по поводу войны на Востоке. Попросту знал: напав на Россию, он откроет дверь, позади которой бездна». Согласно мнению Вольфа-Рюдигера, блицкриг против СССР был бы логичен не ранее августа 1943 года, и мало кто может объяснить, почему война разразилась столь внезапно. К этому времени Германия должна была успеть завоевать Британию, покорить Индию, сделав её своим союзником (и получив миллионы индийских солдат), английские колонии в Африке и ввести войска в Канаду. Владея людскими и энергетическими ресурсами половины мира, как считал сын Гесса, справиться с СССР «не составило бы проблемы». Стремительная капитуляция Югославии могла заставить Гитлера наспех изменить свои планы. Уже вскоре после падения Белграда советский разведчик Рихард Зорге сообщил, передав шифровку из Японии: «Война с СССР намечена на 15 мая». Чуть позже германский Генштаб перенёс час икс на 14 июня, и лишь 17‑го в Берлине окончательно постановили: группа армий «Центр» перейдёт границу с СССР 22 июня 1941 года.
«В посольстве СССР был «крот»
Резкая перемена в настроении Гитлера изумляет, - утверждает Светозар Кошич, черногорский историк . - Он горел желанием раздавить Лондон, а лишь потом обрушиться на Москву, и вдруг за пару месяцев всё поворачивается на 180 градусов. Почему? Вот одна из версий. В ходе рейда Фрица Клингенберга были захвачены секретные архивы МИДа Югославии. Там хранились и донесения от агентов спецслужб, внедрённых в зарубежные посольства охранниками и поварами. В конце 40-х годов пресса Югославии опубликовала копию письма в Москву корреспондента ТАСС в Белграде Горбовского от 25 марта 1941 года: «Немцы вербуют бывших белогвардейских офицеров. Им говорят, что нападение на СССР - дело решённое. Германия планирует начать войну летом следующего года». Не исключено, что письмо Горбовского могло попасть в руки немцев, так как копия его оказалась в югославском МИДе. Таким образом, в Берлине поняли: их планы известны в Москве, и, если не начать атаку раньше, русские лучше подготовятся к войне…
…Экс-председатель парламента Югославии в 1957-1963 годах и член политбюро Союза коммунистов Петар Стамболич в своём интервью после выхода на пенсию отмечал: «Никто не сомневался, что Гитлер и Сталин столкнутся лбами. Британия была бы счастлива, так как это отвлекло бы от неё внимание, но не верилось, что война начнётся раньше 1942 года. Сражение на два фронта стало бы очевидной глупостью для Германии». Вольф-Рюдигер Гесс настаивал на другой версии: он был уверен, что английская разведка намеренно вбросила немцам ложную информацию: дескать, на допросе в Тауэре Гесс-старший раскрыл детали плана «Барбаросса». Гитлеру же якобы ничего не оставалось, кроме как поменять планы и сработать на упреждение. Верно ли это? Неизвестно. Протоколы допросов Рудольфа Гесса до сих пор не рассекречены…
…Однако одна вещь остаётся неизменной: Гитлер с самого начала планировал уничтожение Советского Союза. В 1942-м, 1943-м или 1945-м, но Великая Отечест-венная война ОБЯЗАТЕЛЬНО бы состоялась. Поэтому не так уж и важно, когда именно началась война. Самое главное, что мы в ней победили.
Вопрос на засыпку
Насколько легко нам удалось бы справиться с немцами, начнись война с Германией на пару лет позже? Смогли бы мы избежать больших жертв и горечи поражений лета 1941-го? Единого мнения нет. Теоретически СССР получил бы возможность за два-три года подготовить контингент опытных офицеров и принять на вооружение более современную технику. Но, с другой стороны, военно-техническая мысль Германии тоже не стояла на месте. Осенью 1944 г. на её вооружении появились крылатые ракеты «Фау-2» и реактивные истребители «Мессершмитт-262». Кроме того, некоторые историки считают, что в 1943-1944 гг. Третий рейх был близок к созданию атомной бомбы. Так что ещё не известно, что бы произошло, если бы война СССР и Германии получила отсрочку…
Интернет-опрос «AиФ»
Сколько правды о Великой Отечественной войне мы знаем?
- Достоверно нельзя утверждать ничего - 56% (1725 голосов)
- Примерно половину - 29% (888 голосов)
- Зачем ворошить прошлое?! - 11% (333 голосa)
- Тайн не осталось - 4% (111 голосов)
Самоубийство Гитлера 30 апреля 1945 г. считается неоспоримым фактом. Однако, время от времени появляются публикации, в которых утверждается, что величайший злодей всех времен и народов благополучно избежал гибели и скрылся в одной из южноамериканских стран, где и умер в окружении любящей его жены и детей. Рассмотрим эту версию не с позиции «было-не было», а в ракурсе «а могло ли такое быть?»
Операция "Сераль"
Согласно гуляющей по просторам интернета версии, была разработана и в мае 1945 года осуществлена операция под кодовым наименованием «Сераль», целью которой было организация побега Гитлера и его жены из осажденного Берлина. Беглецов доставили в Испанию, где их уже ждала субмарина (по некоторым версиям даже три!), на которой Гитлер и Ева Браун благополучно достигли Патагонии. Прожив несколько лет в Аргентине, Гитлер перебрался в Парагвай, где и умер в 1964 году.
Версия не кажется сумасбродной. Залившие кровью пол Европы, призывавшие подростков из «Гитлерюгенд» и стариков из фольксштурма погибнуть за фюрера и рейх, сами бонзы отнюдь не торопились бросаться с гранатами под русские танки. Меняя внешность, с документами на чужое имя, «крысиными тропами» пробирались они в края, где до них не могла дотянуться рука правосудия. Если кто из них и принимал решение уйти в мир иной досрочно, то только если призрак веревочной петли приобретал вполне реальные очертания (Геринг, Гиммлер, Лей). Так было или не было?
Технические аспекты
Согласно условиям Версальского договора, Германии было запрещено иметь подводный флот. Не нарушая в открытую условий капитуляции, Германия, тем не менее, сумела сохранить производственную базу для строительства субмарин, подготовить кадры. На верфях Веймарской республики строились подводные лодки для второстепенных морских держав, офицеры Рейхсмарине постоянно ездили к коллегам в соседние страны, где копили опыт для будущих походов. Поэтому когда в марте 1935 года Гитлер открыто отказался от выполнения условий Версальского договора и дал отмашку на строительство подводного флота, ни промышленников, ни ВМС Германии это не застало врасплох.
Карл Дениц был фанатиком подводного флота и прилагал максимум усилий для его развития и усиления, даже в ущерб надводным силам. Вступив во II Мировую войну с 57 субмаринами, через 2 года Германия спускала на воду до 2 десятков подлодок ежемесячно. В 1938 Германия приступила к строительству субмарин океанского типа. В 1938-1939 г. на вооружение Кригсмарине стали поступать подводные суда IX серии водоизмещением 750 т. с запасом хода 8100 морских миль. «Волки Деница» освоились в Северной и Южной Атлантике, приобрели навыки длительных походов (U196 – 225 суток, U181 – 206 суток, U198 – 200 суток), топили суда (и сами гибли) в прибрежных водах Северной и Южной Америки. Так что переход Германия – Аргентина был для подводников Деница сложным, но уже освоенным маршрутом.
Организационные аспекты
А готов ли был сам Дениц принять участие в операции «Сераль»? Без его ведома и прямого участия подготовить к длительному походу лодку, подобрать опытный экипаж было невозможно. Будучи командующим Военно-морским флотом Германии (с 1943 г.) он вполне мог, нажимая на рычаги в подвластном ему ведомстве, свести на нет все усилия по подготовке такой значительной операции.
На этот вопрос можно ответить вполне однозначно. Не будучи членом НСДАП (да, это так!) Дениц был убежденным нацистом, верным Гитлеру до конца. Получив от фюрера золотой партийный значок, он всегда носил его на кителе. Став 30 апреля 1945 г. рейхспрезидентом, в своем обращении к народу от 01.05.1945 он назвал Гитлера «героической личностью», а жизненный путь усопшего фюрера – «образцом служения немецкому народу». В Нюрнберге на вопрос адвоката, является ли он членом партии, вместо ожидаемого защитником «нет» (для чего и был задан вопрос) ответил, что приняв от фюрера золотой партийный значок, стал почетным членом НСДАП. В содеянных преступлениях не каялся, виновным себя не признал. Так что кто-кто, а вот Дениц приложил бы максимум усилий для спасения Гитлера и не стал бы выкупать у союзников снисхождение головой вождя.
А сами подводники? Обладал ли Дениц реальной властью над своими подчиненными? Готовы ли были они, рискуя жизнью, спасать фюрера? До конца войны подводники оставались образцом верности присяге и дисциплинированности. Авторитет Деница среди них был непререкаем. (И это при том, что каждая 3-я субмарина гибла, потери моряков-подводников составляли 75-80%.) Уже пал Берлин, капитулировал вермахт, а «волки Деница» все еще рыскали по морским коммуникациям, отказываясь верить в гибель тысячелетнего рейха. U-530 сдалась 10 июля 1945 года, U-977 – 17 августа.
А что Аргентина?
К началу I Мировой войны немецкая колония в Аргентине насчитывала более 100 тыс. человек. На такой базе создать широко разветвленную агентурную сеть было парой пустяков. После поражения Германии связи аргентинских немцев со своей прародиной ослабли, но не оборвались. Нацисты, придя к власти, стали активно укреплять свои позиции в далеком экзотическом регионе. Аргентина весьма органично вписывалась в их планы о мировом господстве. В ведомстве Шелленберга функционировал отдельный южноамериканский сектор, а в абвере их было даже два. Аргентинская элита открыто симпатизировала нацистам. В Буэнос-Айресе немецкие агенты чувствовали себя как дома.
В течение II Мировой войны Аргентина, официально объявив себя нейтральной, постоянно оказывала Германии явную и скрытую поддержку. Под давлением объективной реальности 27.05.1945 Аргентина объявила III рейху войну, но это был всего лишь политический жест. Симпатии аргентинской элиты к нацистам никуда не пропали, местная агентура сохранилась, поэтому после 45 года очень многие беглецы из поверженного рейха нашли на аргентинской земле и пищу, и кров.
Так что, вроде бы, все предпосылки для осуществления операции «Сераль» на лицо. Но!
Поход подводника – не для слабаков
Переход на подводной лодке от немецких берегов к аргентинским немного отличается от морского вояжа по тому же маршруту на океанском лайнере. Субмарина – это страшная скученность, теснота, отсутствие свежего воздуха, нормального питания (сплошные консервы), элементарных бытовых удобств и даже простая вода - в дефиците. Посмотрите немецкую хронику – мода на небритость появилась среди подводников не от хорошей жизни. Коек на всех не хватало, спали на них по очереди, и даже поход в гальюн не стоит откладывать до последней минуты – не факт, что в нужный момент он будет свободен.
Поход подводника – это постоянные психические нагрузки, готовность атаковать или быть атакованным в любую секунду. «Папа Карл» (так между себя подводники именовали Деница) прекрасно знал все эти нюансы, поэтому издал приказ, согласно которому подводника, отслужившего 12 лет, в обязательном порядке списывали на берег. Длительный переход на подводной лодке требовал от человека огромного запаса психических и физических сил.
А вот этих-то сил у Гитлера как раз и не было!
Физическое состояние Гитлера к 1945 году
В 1940 году Гитлер прошел всесторонне медицинское обследование. Врачи признали здоровье фюрера удовлетворительным (со скидкой на незначительные недомогания, присущие возрасту). Гитлер не пил, не курил, был вегетарианцем, не употреблял кофе и чай, предпочитая им отвары из трав. Но военные неудачи серьезно подкосили его здоровье.
Первый удар был нанесен контрнаступлением под Москвой в декабре 1941 года. Гитлер стал жаловаться на потливость, тошноту и озноб. Сталинград нарушил координацию движений и принес первые нервные расстройства. После Курска Гитлер ссутулился и стал все чаще ходить, опираясь на палку. 20 июля 1944 он остался жив, но получил контузию. После наступления Красной Армии в Белоруссии Гитлер слег с сердечным приступом. Неудача в Арденнах и прорыв Восточного фронта на Висле отняли у него последние остатки жизненных сил.
Гитлер постоянно терял равновесие и уже не мог пройти больше 25-30 метров. Пробираясь из бункера в зал заседаний, он постоянно присаживался на одну из скамеек, которые были расставлены вдоль коридора. Офицер, увидевший Гитлера после 5-летнего перерыва, писал, что 56-летний фюрер выглядел как 70-летний старик. Одряхлевшему Гитлеру был просто не по силам трансатлантический переход в тяжелых условиях подводного плавания. К берегам Аргентины верные фюреру подводники могли доставить только его труп!
Умереть в Берлине!
А как сам Гитлер относился к идее побега из Берлина? Вопрос более чем уместный, ведь операция «Сераль» могла состояться только при его личном согласии на ее проведение. А сам-то Гитлер как раз никуда бежать не собирался! В редких откровенных беседах он часто повторял, что боится не столько смерти, сколько плена. Страх стать экспонатом московского зоопарка – было его фобией. Бежать из Берлина – это значит вручить свою судьбу в руки малознакомых и даже вовсе незнакомых людей.
Но кому Гитлер мог доверять? В июле 1944 года его предали генералы (заговор Штауффенберга), а по мере приближения к Берлину Советских войск один за другим стали откалываться верные партайгеноссе. Поздравив 20 апреля обожаемого фюрера с днем рождения, вечером того же дня верные соратники покинули его. Геринг, Гиммлер, Риббентроп спешили через оставшийся коридор уйти из обреченного города. 23 апреля Гитлер узнал об измене Геринга. Предатель был смещен со всех должностей, лишен всех званий и наград, исключен из партии. 28 апреля Рейтер сообщило, что Гиммлер пытается установить контакты с англо-американцами. «Верный Генрих» тоже предал обожаемого фюрера!
29 апреля Гитлер узнал о судьбе Муссолини: при попытке бежать дуче и его подруга Клара Петаччи были схвачены итальянскими партизанами и расстреляны. Их тела были повешены вниз головой на площади в Милане, итальянцы плевали на них и колотили палками. Затем трупы несколько дней лежали в сточной канаве, прежде чем их захоронили.
30 апреля отважная Ханна Рейч, прорвавшись на своем «Шторьхе» сквозь огонь советских зениток приземлилась напротив Бранденбургских ворот. Она умоляла фюрера довериться ей и лететь из Берлина, но Гитлер был непреклонен. Самолет могут сбить, раненный или без сознания он попадет в плен, Сталин посадит его в железную клетку и будет возить по городам на показ русским варварам – нет!!! Гитлер не хотел бежать. Не доверяя никому, в плену своих фобий, он до последнего дня предпочитал оставаться в Берлине, надеясь то на армию Венка, то на армию Буссе, то просто на чудо.
Берлин – западня без выхода
Существовала ли реальная возможность покинуть в конце апреля - начале мая пылающий Берлин? Практически нет. Не существовало ни системы подземных тоннелей, ни эскадрилий малых самолетов, приземлявшихся по ночам у дверей рейхсканцелярии, ни секретных медицинских клиник, перекраивающих лица беглецам из бункера. Оставим в стороне экзотическую версию о субмарине, водными артериями проникающей в самое сердце сражающегося Берлина.
«Серый кардинал» Борман в своем спасении уповал не на «крысиные тропы», а на поддельные документы и на счастливый случай. Но документы были слабыми, а фортуна оказалась дамой со строптивым характером. В итоге всесильный рейхсляйтер предпочел разгрызть ампулу с цианистым калием – последний подарок любимого вождя. (Любители секретов III рейха, не обольщайтесь: принадлежность найденных останков Борману было подтверждено ДНК-экспертизой!) Надежного канала покинуть Берлин не существовало.
Редкие исключения – это не столько результат глубоко продуманных и подготовленных действий, сколько редкая улыбка удачи, одна на миллион. Дважды играла в «русскую рулетку» Ханна Рейч, слетав в Берлин и обратно, дважды фортуна была к ней благосклонна, но она была единственной, кому так неслыханно повезло. Остальные летчики, вылетавшие в Берлин, обратно не возвращались, а чаще всего не долетали и до столицы рейха. Да и сама Ханна была подбита и долетела к фюреру на честном слове и на одном крыле.
Артур Аксман покинул бункер в ночь с 1 на 2 мая и сумел выйти из города. Но это редчайшее исключение, которое лишь подтверждает правило. Горловина берлинского мешка была затянута очень сильно.
Молчаливые свидетели
Интересно прикинуть, сколько человек должно было быть задействовано в операции «Сераль»?
1. Группа эвакуации Гитлера из Берлина
2. Группа, принимавшая его в Испании
3. Экипаж подводной лодки
4. Личный состав баз, офицеры Адмирал-штаба (лодку надо было подготовить к походу: заправить, снабдить продовольствием, картами, провести техобслуживание пр.)
5. Группа, принимавшая Гитлера в Аргентине и занимавшаяся обустройством в стране его самого и экипажа субмарины
6. Радисты и шифровальщики в Берлине, Испании и Южной Америке
7. Представители политической элиты Аргентины, с ведома которых высокопоставленный беглец осел в стране
Счет переваливает далеко за сотню, а ведь это еще не все!
Побег, который не состоялся
Наверное, самый полный ответ на вопрос «Была ли операция «Сераль?» уже давно дала сама . Почти никто из руководителей III рейха не смог бесследно исчезнуть. Судьбы большинства из них известны: кто покончил с собой, кого вздернули на виселице, кого ждала тюремная камера. Неизвестна судьба «папы-гестапо» Мюллера. Но почему бы не предположить самого вероятного: что начальник IV отделения РСХА разделил судьбу тысяч немцев, погибших тогда в Берлине? Да, мертвым его никто не видел, останки не найдены, так ведь и кости Бормана обнаружили по чистой случайности, а до 1972 года его неоднократно «видели» и в Италии, и в Испании, и в Египте, и в Аргентине.
С Гитлером же все гораздо проще, есть свидетели, есть кости. Почему бы не признать очевидного: глава рейха покончил жизнь самоубийством (отравился или застрелился – какая разница?) 30 апреля 1945 года в подземном бункере рейхсканцелярии.
И поставить на этом точку.
Глава 30
«МЫ НЕ ДОЛЖНЫ СДАВАТЬСЯ ЗА ПЯТЬ МИНУТ ДО ПОЛУНОЧИ» (17 января – 20 апреля 1945)
К 17 января Красная Армия разгромила или обошла немецкие войска на Балтийском побережье и форсировала Вислу на огромном участке от Варшавы до Нижней Силезии. Советские войска были так близко от Освенцима, что узники слышали гул артиллерийской канонады. В последние недели охранники-эсэсовцы сжигали склады с обувью, одеждой и волосами, пытаясь скрыть следы массового уничтожения. Лагерный персонал разбежался. Охранники выстроили 58 тысяч дрожащих от холода, истощенных людей и погнали их на запад, оставив лишь 6 тысяч неспособных идти больных узников в надежде на то, что они погибнут под советскими бомбами. Когда 27 января красноармейцы ворвались в Освенцим, в лагере оставалось еще почти 5000 узников, настолько истощенных, что они не могли произнести слова приветствия. Были взорваны газовые камеры и пять крематориев. Как ни пытались нацисты замести следы своих преступлений, они оставили неопровержимые улики – горы зубных щеток, очков, обуви, протезов и массовые захоронения сотен тысяч людей... Несмотря на поджоги и взрывы, целью которых было спрятать концы в воду, представители международного Красного Креста обнаружили 368 820 мужских костюмов, 836 255 женских пальто, 13 694 ковра и 7 тонн человеческих волос.
В Берлине в этот день генерал Гудериан и его адъютанты вошли через главный вход в рейхсканцелярию, чтобы присутствовать на военном совещании у фюрера. В кабинет Гитлера им пришлось идти обходным путем из-за повреждений, причиненных бомбежками союзников. В приемной стояли охранники с автоматами. Офицер СС попросил оставить личное оружие и тщательно осмотрел портфели. Это правило, введенное после 20 июля, не делало исключений даже для начальника штаба.
В 16.20 шаркающей походкой вошел ссутулившийся фюрер с безжизненно свисающей левой рукой. Совещание началось с доклада Гудериана, беспристрастно описавшего катастрофу на Востоке. Гитлер безучастно слушал, но как только речь зашла о Западном фронте, он оживился и стал вспоминать первую мировую войну: «В 1915 и 1916 годах у нас были такие нормы боеприпасов, что у вас волосы встали бы дыбом...» Совещание закончилось в 18.50, и Гудериан уехал в Цоссен. Он был возмущен. Проговорили два с половиной часа, но ни по одному вопросу, связанному с критическим положением на Восточном фронте, так и не было принято конкретного решения.
Гиммлера только что назначили командующим группой армий, образованной для отражения главного удара наступающей советской группировки под командованием маршала Жукова. Гудериану это назначение показалось идиотским, но Гитлер утверждал, что рейхсфюрер – единственный человек, способный за ночь сформировать крупное соединение. Одно его имя, считал фюрер, вдохновит солдат сражаться до конца. Борман поддерживал назначение, но люди, близкие к Гиммлеру, втайне были уверены, что это заговор с целью погубить их шефа. Направление Гиммлера на Восток, по их мнению, не только удалит его из ставки фюрера и позволит Борману укрепить свое растущее влияние на Гитлера, но и неизбежно докажет полководческую несостоятельность рейхсфюрера СС.
Гиммлер, бывший курсант военного училища, тайно мечтавший когда-нибудь повести войска в бой, клюнул на эту удочку, правда, после некоторого колебания. Хотя он и опасался Бормана, ему и в голову не приходило, что тот готовит его низложение. Гиммлер отправился на Восток в специальном поезде, имея при себе несколько штабных офицеров, одну устаревшую карту и название для своего соединения – группа армий «Висла». Преисполненный решимости остановить русских на Висле, Гиммлер начал создавать линию обороны с востока на запад – от Вислы до Одера. Иными словами, он забаррикадировал боковую дверь, защитив Померанию, и в то же время широко раскрыл переднюю.
Жуков просто обошел эту линию обороны и продолжал двигаться на запад, встречая разрозненное сопротивление изолированных групп. 27 января его войска уже были на расстоянии 160 километров от Берлина. Впереди лежал Одер, последнее крупное водное препятствие...
Через три дня Гитлер выступил с речью перед страной. Он снова говорил о призраке международного еврейства и азиатского большевизма и призывал всех немцев до конца исполнить свой долг. «Каким бы серьезным ни был кризис в данный момент, – сказал фюрер в заключение, – он, несмотря ни на что, будет преодолен нашей несгибаемой волей, нашей готовностью к жертвам и нашим умением. В конечном итоге победит Европа, а не Центральная Азия, и во главе ее будет страна, которая представляла Европу в борьбе против Востока на протяжении 1500 лет и будет представлять ее во все времена – наш великий германский рейх, германская нация».
После обеда Борман нашел время написать письмо своей «любимой мамочке» с советами запастись сушеными фруктами и пятьюдесятью килограммами меда. Он писал ей о зверствах на Востоке, где большевики опустошают каждую деревню. «Ты и дети никогда не должны попасть в руки этих диких зверей», – предостерегал своих близких заместитель фюрера.
Несмотря на скверные новости, Гитлер пребывал в хорошем настроении. После вечернего совещания он заговорил о политическом положении рейха, объясняя, что начал операцию «Осенний туман» с целью раскола союзников. Хотят сражение проиграно, американцы и англичане переругались, и раскол между союзниками близок.
Гудериан нетерпеливо поглядывал на часы, но молодые офицеры, казалось, были заворожены фюрером, когда он предсказал, что Запад вскоре поймет, что большевизм – его истинный враг, и объединится с Германией в общем крестовом походе против красной опасности. Черчилль, как и он, знает, что если Красная Армия захватит Берлин, пол-Европы сразу станет коммунистической. Время – наш союзник, заявил Гитлер. Поэтому надо обороняться до последнего. Разве не ясно, патетически вопрошал фюрер, что каждая удерживаемая нами крепость станет в конечном счете трамплином в германо-американо-английском крестовом походе против еврейского большевизма? Он напомнил слушателям, что в 1918 году Германии всадил нож в спину генеральный штаб. Если бы он не капитулировал преждевременно, Германия добилась бы почетного мира, и не было бы послевоенного хаоса, не было бы попыток коммунистов захватить страну, не было бы инфляции и депрессии. «На этот раз мы не должны сдаваться за пять минут до полуночи!»– заключил Гитлер.
В последний день января его разбудили среди ночи: вражеские танки только что пересекли Одер. Через три дня Берлин подвергся самому сильному воздушному налету за всю войну. Почти тысяча американских бомбардировщиков сравняла с землей центральную часть города. Погиб и председатель «народного суда» Роланд Фрайслер. Весть о его гибели была с ликованием встречена оставшимися в живых участниками заговора 20 июля. Их тюрьму разбомбили, и заключенных срочно перевезли в гестаповский каземат, подземная часть которого уцелела. Среди узников был и адмирал Канарис.
Ставка Гитлера тоже получила серьезные повреждения. Была нарушена связь, прекратилась подача электричества и воды. «Перед рейхсканцелярией стоит цистерна, и это единственный источник воды для приготовления пищи и умывания!»– писал Борман жене.
4 февраля, когда передовые части Красной Армии были уже у ворот Берлина, фюрер начал диктовать Борману свое политическое завещание. Гитлер еще питал слабую надежду на какое-то чудо, он хотел запечатлеть для истории, как близко он подошел к достижению своей величественной мечты, и объяснить причины своих неудач. Англичане, утверждал Гитлер, могли бы положить конец войне в начале 1941 года. «Но этого ни за что не хотели евреи, и их лакеи Черчилль и Рузвельт помешали этому». Такой мир, продолжал фюрер, удержал бы Америку от вмешательства в европейские дела, и под руководством Германии Европа быстро объединилась бы. После ликвидации «еврейской заразы» объединение было бы простым делом, и Германия, имея безопасный тыл, смогла бы достичь «мечты моей жизни и цели национал-социализма – уничтожения большевизма».
Спустя два дня он возобновил диктовку. «Наши враги, – вещал Гитлер, – собирают все свои силы для последней атаки. Мы имеем против себя пеструю коалицию, скрепленную ненавистью, завистью и страхом, который национал-социалистская доктрина внушает этому низкому, разношерстному сборищу. Его стремление уничтожить третий рейх не оставляет никакой альтернативы, кроме борьбы до конца. Мы еще можем одержать победу в последнем рывке!»
12 февраля «Большая тройка» объявила, что встреча в Ялте завершилась единодушным принятием решений о разгроме «оси» и послевоенном устройстве мира. Коммюнике привело в восторг Геббельса. Решение Рузвельта, Черчилля и Сталина о расчленении Германии и выплате ею непосильных репараций, утверждал он, заставит Германию сражаться с удвоенной энергией либо погибнуть.
Гитлер одобрил этот пропагандистский ход и даже приободрился. Но на следующий день произошел очередной конфликт с Гудерианом. Генерал открыто заявил, что у Гиммлера нет ни опыта, ни штабных специалистов для организации контрнаступления. «Как вы смеете критиковать рейхсфюрера?»– возмутился Гитлер. Но Гудериан не уступал и настаивал на том, чтобы операцию возглавил его заместитель Венк. Гитлер пришел в ярость, и оба стали так ожесточенно спорить, что участники совещания один за другим вышли из комнаты. Остались лишь Гиммлер, Венк и несколько невозмутимых адъютантов. Спор продолжался около двух часов. Гитлер снова и снова восклицал: «Как вы смеете?» – и тяжело дышал от возмущения. Гудериан продолжал настаивать на назначении Венка. Наконец Гитлер перестал шагать взад-вперед, подошел к Гиммлеру и, обреченно вздохнув, сказал: «Ну что ж, рейхсфюрер, генерал Венк сегодня отправится в группу армий «Висла» и возглавит штаб». «Давайте возобновим совещание», – пробормотал он после недолгого молчания и, кисло улыбнувшись, заметил, обращаясь к Гудериану: «Господин генерал-полковник, сегодня штаб армии выиграл битву».
14 февраля Гитлер продолжил диктовку политического завещания. Национал-социализм, говорил он Борману, очистил германский мир от «еврейской заразы» на деле, а не на словах. «Для нас это был важный процесс дезинфекции, без которого мы бы сами были задушены и уничтожены». Фюрер подчеркнул, что ликвидация евреев стала самой важной целью войны.
Вечером следующего дня доктор Гизинг случайно встретил Гитлера в бомбоубежище рейхсканцелярии. Фюрер был бледен, его правая рука дрожала, он не мог идти без поддержки и постоянно хватался за что-нибудь. Гитлер казался рассеянным и несколько раз задавал один и тот же вопрос: «Откуда вы, доктор? Ах, да, из Крефельда...» Он стал уверять Гизинга, что американцы никогда не прорвут Западный вал. Потом заявил, что если Германии суждено проиграть войну, он умрет вместе со своими солдатами, и наконец похвастался новым оружием, которое называется атомной бомбой и которое он применит, «если даже белые скалы Англии исчезнут в воде».
13 февраля союзники бомбили Дрезден. Старый город был почти полностью разрушен, ужасный огненный шторм опустошил 650 гектаров – почти в три раза больше, чем в Лондоне за всю войну. Согласно предварительным данным, погибло по меньшей мере 100 тысяч человек.
Дрезден после бомбардировки 1945. Обгоревшие трупы жителей
В газетах нейтральных стран в феврале появились сообщения о мирных переговорах, которые якобы ведутся по неофициальным каналам. Основанием для них послужили контакты Петера Кляйста. В Стокгольме он встретился с представителем Всемирного еврейского конгресса Гилелем Шторхом, который предложил обсудить вопрос об освобождении из концлагерей 4300 евреев. Кляйст поставил вопрос более широко: обсудить не только «спасение евреев», но и «спасение Европы». Шторх положительно отнесся к возможности такой сделки и поговорил с американским дипломатом Айвором Олсоном.
После встречи с Олсоном Шторх возбужденно сообщил Кляйсту, что президент Рузвельт готов выкупить жизни полутора миллионов евреев в концлагерях взамен «политических уступок». Это было то, что требовалось Кляйсту, и он решил доложить о полученной информации Кальтенбруннеру. По возвращении в Берлин Кляйст был посажен под домашний арест. Через несколько дней Кальтенбруннер сообщил ему, что Гиммлер заинтересовался «этой возможностью», и приказал Кляйсту ехать в Стокгольм с обещанием освободить 2000 евреев.
Такая сделка не была новой для Гиммлера. Он и раньше пытался использовать «еврейский вопрос» в качестве шантажа с целью добиться выгодного мира. В этом рейхсфюрера поощряли его массажист, выходец из Эстонии Феликс Керстен, и начальник службы внешней разведки Вальтер Шелленберг, убежденный, что Гитлер ведет Германию к гибели. Это была нелегкая задача, учитывая, что фюрер запретил какой-либо внешнеполитический зондаж без его ведома, тем более, что Кальтенбруннер оставался верным Гитлеру и питал глубокую неприязнь к Шелленбергу. Но Кальтенбруннер поверил Кляйсту, и Гиммлер решил рискнуть.
Однако Кляйст так и не выехал в Стокгольм. Кальтенбруннер вызвал его и сказал, что это дело его больше не интересует. Он не объяснил, что его враг Шелленберг убедил Гиммлера не делить славу с дипломатом, и тот вместо Кляйста послал б Стокгольм своего массажиста. Керстен начал переговоры со шведскими дипломатами об освобождении из лагерей граждан скандинавских стран; в результате шведы решили послать в Берлин на переговоры с Гиммлером графа Бернадотта.
Поскольку Кляйсту приказали держать язык за зубами, его шеф Риббентроп ничего об этом не знал. Однако шведский посол в Берлине, не разбиравшийся в хитросплетениях власти в нацистской иерархии, невольно выдал Гиммлера: через ведомство Риббентропа, как и положено, посол направил послание рейхсфюреру с просьбой организовать встречу Бернадотта с Риббентропом. Тот понял, что соперник за его спиной ведет сепаратные переговоры. Министр иностранных дел вызвал Фрица Хессе, специалиста по Англии, и спросил его, будет ли Бернадотт подходящей фигурой для мирного зондажа. Хессе, в свою очередь, поинтересовался, есть ли согласие фюрера на такой зондаж. Риббентроп ответил отрицательно, но выразил надежду на то, что такое согласие будет получено. Вместе они составили меморандум и представили его Гитлеру е предложением вступить в контакт с Западом для выяснения условий мирного соглашения. Гитлер выразил сомнение, что из этого выйдет что-либо путное, но не возражал против «наведения мостов».
Гиммлер, к удивлению Риббентропа, выразил готовность сотрудничать с ним: он боялся, вдруг фюрер узнает, что миссия Бернадотта касалась не только гуманитарных вопросов. Министр иностранных дел радостно сообщил об этом Хессе и приказал ему 17 февраля отправиться в Стокгольм.
Гиммлер, очевидно, очень скоро засомневался: а вдруг фюрер не так поймет его действия? Поэтому, когда Бернадотт прибыл в Берлин, он настоял, чтобы его сначала приняли Кальтенбруннер и Риббентроп. Беседы с ними ограничивались вопросами доступа представителей шведского Красного Креста в концентрационные лагеря.
На следующий день графа повезли в резиденцию Гиммлера. Тот принял гостя очень любезно. Швед предложил освободить из концлагерей норвежцев и датчан и передать их под опеку его страны. Эта простая просьба вызвала со стороны Гиммлера поток упреков в адрес шведов. Но в конце концов он согласился выполнить ее при условии, если Швеция и союзники дадут заверения, что в Норвегии прекратятся диверсионные акты против оккупационных войск. Разумеется, таких заверений Бернадотт дать не мог и попросил о других, более мелких уступках, на которые получил согласие. Воодушевленный, он спросил, нельзя ли шведским женщинам, которые замужем за немцами, вернуться на родину. На этот раз он получил категорический отказ. Настроение Гиммлера резко изменилось. Он начал разглагольствовать о своей верности фюреру, о «большевистской угрозе», о славных днях нацистского движения...
Бернадотт улучил момент и спросил о судьбе евреев, воскликнув: «Ведь среди них много приличных людей!» – «Вы правы, – ответил Гиммлер, – но у вас в Швеции нет еврейской проблемы, и поэтому вы не можете понять немецкую точку зрения». В заключение беседы он обещал дать определенный ответ на все просьбы Бернадотта еще до его возвращения в Швецию. Затем швед снова посетил Риббентропа. Тот был любезен, но ничего конкретного не сказал.
Представитель Риббентропа в Стокгольме Хессе услышал от шведского банкира Валленберга, что Рузвельт и Черчилль преисполнены решимости уничтожить Германию, и предложил прозондировать возможности заключения мира на Востоке. «Сталин, – заметил он, – не связан обязательствами перед Западом». Через несколько дней Хессе увидел в шведских газетах снимок брата Валленберга с советским послом Александрой Коллонтай у входа в посольство. Возможно, это был сигнал, что Кремль недоволен Западом и готов к контактам с Гитлером. Воодушевленный Хессе вернулся в Берлин, но Риббентроп выслушал его рассказ совершенно равнодушно. Он лежал в постели, больной и подавленный. Все напрасно, безразличным тоном сказал он, шансов на переговоры с Западом нет.
В середине февраля Гитлер пожаловался фройляйн Шредер: «Меня все обманывают...» Он ни на кого не может положиться, сокрушался фюрер. Геринг потерял доверие народа, Гиммлера отвергнет партия. Он извинился, что за обедом говорит о политике, а потом сказал: «Поломайте голову и скажите, кто должен быть моим преемником. Я постоянно думаю над этим вопросом и не нахожу ответа».
Через неделю у фюрера поднялось настроение, когда в Берлин вернулась Ева Браун. В начале февраля Гитлер приказал Еве переехать в Мюнхен, который меньше, чем другие германские города, подвергался воздушным налетам. Но две недели спустя она заявила, что должна вернуться к фюреру, что бы ни случилось. Она должна разделить судьбу человека, которого любит. Гитлер притворно рассердился и даже отругал ее, но весь вечер повторял, как он гордится преданностью фройляйн Браун.
В конце февраля Гитлер созвал последнее совещание гауляйтеров. Собравшихся поразил его болезненный вид. Фюрер шел опираясь на локоть адъютанта, его левая рука сильно дрожала. Все ожидали сенсационного заявления, но он произнес проповедь, одновременно и вдохновляющую, и удручающую. Фюрер заверил гауляйтеров, что хотя никакое чудо-оружие не спасет рейх, в войне еще можно победить при условии, если удастся вселить в немецкий народ «тевтонскую ярость». Если страна на это не способна, значит, она морально пала и заслуживает уничтожения. Гитлер поблагодарил гауляйтеров за их работу и верность, а затем сделал нечто совершенно неожиданное: откровенно сказал им о своем ухудшающемся здоровье. Дрожь в левой ноге перекинулась на левую руку, и фюрер шутливо выразил надежду, что эта хворь не перейдет на голову...
Гитлер упорно не хотел признавать неизбежность надвигающейся катастрофы. Он гневно обрушивался на вражеских летчиков, убивших полмиллиона мирных жителей, и поносил тех немцев, которые встречали американцев как освободителей. 7 марта его ярости не было предела: американцы захватили железнодорожный мост через Рейн у Ремагена, несмотря на приказ о его взрыве. Для Гитлера это было очередным предательством и дало ему предлог избавиться от Рундштедта, который давно уже раздражал фюрера своей постоянной готовностью к отступлению. Он приказал своему любимчику Отто Скорцени уничтожить мост. Группа подводных диверсантов сумела подобраться к нему с пакетами взрывчатки, но была обнаружена американцами и обезврежена.
К этому времени вся система обороны немцев была практически разрушена. Группа армий «Б» под командованием Моделя была разгромлена, ее остатки оттеснены за Рейн. Южнее группа армий «Г» Хауссера была прижата к западному берегу реки, и ей угрожало окружение. Положение на Востоке было не лучше, и в эти отчаянные дни середины марта Гитлер решил посетить фронт. Генералы предупредили его: ситуация настолько непредсказуема, что его могут убить или взять в плен, но фюрер никого не хотел слушать. Он сделал только одну уступку: поехал на неприметном «фольксвагене», а не на своем роскошном «мерседесе». Гитлер прибыл к замку около Одера, где призвал генералов 9-й армии остановить продвижение русских к Берлину. Важен каждый день, каждый час, говорил он, скоро будет готово новое чудо-оружие. На обратном пути Гитлер сидел рядом с шофером Кемпкой, глубоко задумавшись...
Гитлер знал, что его недавние соратники за спиной фюрера ищут контакты с противником. Ему было известно, например, о переговорах Риббентропа в Швеции и о попытках Гиммлера «торговать» евреями, но фюрер не предпринимал против этого решительных мер, хотя и заявлял, что все переговоры напрасны. Если они провалятся, он будет отрицать, что знал о них, если приведут к успеху – припишет заслугу себе.
Однако сомнительно, знал ли Гитлер, что его верный министр вооружений Шпеер призывал командующих, например Мантейфеля, не выполнять приказы об уничтожении мостов, дамб и заводов. 18 марта Шпеер выразил протест против политики «выжженной земли» самому фюреру. В своем меморандуме он указал, что такая политика губительна для страны. Этот документ взбесил Гитлера. Прочитав меморандум, он холодно сказал Шпееру, с трудом сдерживая гнев: «Если война будет проиграна, то и народ будет проигран. Нечего беспокоиться о том, что надо немецкому народу для выживания. Наоборот, надо уничтожать все эти вещи, потому что нация оказалась слабой, и будущее принадлежит более сильному Востоку. Во всяком случае, после этой борьбы останутся лишь слабые, потому что сильные уже убиты».
В 900 году границы Германии проходили по Одеру и Рейну. К началу марта 1945 года Великая Германия Гитлера оказалась зажатой между этими же реками. А его «тысячелетний» рейх приближался к своей кончине. Противники наступали и с запада, и с востока. Утром 3 марта войска Монтгомери и Паттона форсировали Рейн, и это вызвало смятение в ставке фюрера. Утром 28 марта Гудериан приехал в Берлин для решительного разговора с Гитлером. Его беспокоила судьба 200 тысяч немецких солдат, без всякой нужды оставленных в западне за линией фронта в Курляндии.
Войдя в полуразрушенную рейхсканцелярию, Гудериан и его адъютант в сопровождении охранника проследовали в новую резиденцию Гитлера – громадный бункер глубоко под землей. Они прошли по коридору по щиколотку в воде, затем спустились этажом ниже и попали в центральный вестибюль, служивший также столовой. Гудериан и адъютант миновали вестибюль, затем винтовая лестница привела их на нижний этаж. Здесь, в бункере фюрера, было восемнадцать крошечных помещений, отделенных залом, который служил и приемной, и комнатой для совещаний. Еще дальше, в маленьком вестибюле, находился запасной выход, ведущий вверх по лестнице в сад. Слева от зала располагалась маленькая комната с картами, караульная и шестикомнатные апартаменты Гитлера и Евы Браун. Было душно, несмотря на монотонный шум вентиляционной системы, проникающий во все комнаты бункера. Строение было защищено потолком толщиной в три с половиной метра, а сверху лежал десятиметровый слой бетона.
Из своей квартиры шаркающей походкой вышел Гитлер, и дневное совещание открылось докладом генерала Буссе о неудачных попытках облегчить положение на восточном берегу Одера. Гитлер обрушился на докладчика, обвиняя его в пораженческих настроениях, но его перебил Гудериан, решительно заступившийся за генерала. Уязвленный Гитлер так стремительно вскочил со своего места, что удивил всех присутствующих. Но Гудериана трудно было запугать. Он смело поднял вопрос, по которому они с Гитлером спорили уже несколько недель: собирается ли фюрер эвакуировать курляндскую армию? «Никогда!»– воскликнул Гитлер, взмахнув рукой. На его мертвенно-бледном лице выступили большие красные пятна. Гудериан с решительным видом двинулся к Гитлеру. Йодль и его заместитель остановили потерявшего самообладание генерала, но он продолжал громко протестовать, пока адъютант не увлек его, попросив выйти в приемную к телефону. Когда Гудериан вернулся, он уже владел собой.
Гитлер сидел с напряженным лицом, его руки дрожали. Он спокойно предложил всем удалиться, попросив задержаться лишь Кейтеля и Гудериана. Оставшись наедине с ними, фюрер сказал: «Генерал Гудериан, состояние вашего здоровья требует, чтобы вы немедленно ушли в шестинедельный отпуск». Когда тот двинулся к выходу, Гитлер приказал ему остаться до конца совещания, которое продолжалось еще несколько часов. После совещания они остались одни. «Хорошо отдохните, – заботливо сказал Гитлер, обращаясь к Гудериану. – Через шесть недель ситуация станет критической. Тогда вы мне срочно понадобитесь».
На Пасху рухнула оборона Рура, и Гитлер оказался перед реальностью полного разгрома. Рейх раздирался победителями на куски, население страдало от диких эксцессов с участием русских и американцев. Однако Борману фюрер диктовал: «Законы истории и географии приведут эти две державы к схватке – либо военной, либо в области экономики и идеологии. Эти же законы неизбежно приведут к тому, что обе державы станут врагами Европы. И в равной степени очевидно: они рано или поздно сочтут желательным заручиться поддержкой единственной уцелевшей нации в Европе – немецкого народа».
Несмотря на развал фронтов, Гитлер все еще надеялся на чудо. Он утверждал, что фундамент нового мира, заложенный его противниками в Ялте, уже начинает давать трещины. И это не было пустой фразой. «Большая тройка» стояла на пороге раздоров. Встреча представителей союзных держав в Москве по вопросу формирования польского кабинета зашла в тупик. Молотов заявил, что люблинское правительство является подлинным представителем народа Польши, а Гарриман и английский посол считали, что должно быть создано более представительное правительство с участием польских эмигрантов.
За этим конфликтом последовал более серьезный. В течение нескольких месяцев генерал Карл Вольф, бывший личный адъютант Гиммлера, а ныне – шеф СС в Италии, вел переговоры с американцами через агента Аллена Даллеса, представителя Управления стратегических служб США в Швейцарии. Вольф имел принципиальное согласие фюрера провести зондаж, однако по своей инициативе предложил капитуляцию всех немецких войск в Италии, а затем тайно встретился в Швейцарии с двумя союзными генералами для обсуждения вопроса, как сделать это без ведома Гитлера.
С самого начала союзники держали Сталина в курсе дела об операции «Восход солнца» – так были названы эти контакты, – и с самого начала он настаивал на том, чтобы в переговорах принял участие советский представитель. Союзники резонно объясняли, что в этом случае Вольф никогда не явится на встречу, но это лишь усилило подозрения Сталина. Узнав о встрече в Анконе, он реагировал бурно, обвинив союзников в сговоре с Германией «за спиной Советского Союза, несущего основное бремя войны с Германией», и охарактеризовал все дело не как «недоразумение», а как «нечто большее».
К концу марта Сталин выдвинул союзникам обвинение в том, что из-за переговоров в Анконе немцы смогли перебросить из Италии на Восточный фронт три дивизии. Он далее сетовал на то, что ялтинское соглашение об одновременном ударе по Гитлеру с востока, запада и юга союзниками не соблюдается. Объяснение Рузвельта не удовлетворило советского руководителя, и он послал американскому президенту сердитую телеграмму, открыто обвинив союзников в том, что они ведут двойную игру. Это настолько возмутило Рузвельта, что 5 апреля он направил Сталину самое агрессивное и резкое послание, которое когда-либо направлял союзнику: «Откровенно говоря, я не могу избежать чувства глубокого возмущения по отношению к вашим информаторам, кто бы они ни были, за такое злостное искажение моих действий и действий моих подчиненных». Сталин поспешно ответил, что он никогда не сомневался в честности и порядочности Рузвельта. Но это было агрессивное извинение: он добавил, что в Анкону надо было пригласить русского и что его точка зрения «единственно правильная».
Гитлер не знал подробностей разлада в стане противника, но знал, что отчуждение есть и он его предсказывал. Это подогревало его слабую надежду на чудо, поэтому фюрер с таким вниманием слушал Геббельса, который прочитал ему отрывок из книги английского историка Карлейля о тяжелых днях Семилетней войны: Фридрих Великий, будучи в отчаянии из-за поражения Пруссии, заявил, что если положение к 15 февраля не изменится, он примет яд. А 12 февраля скончалась русская императрица, и произошел поворот в судьбе прусского короля.
Этот эпизод пробудил у Гитлера интерес к собственным гороскопам, и из сейфа Гиммлера ему принесли два из них. Оба предсказывали победы до 1941 года, затем – серию неудач и катастрофу в апреле 1945 года. Но во второй половине этого месяца должен был наступить временный успех, затем до августа будет затишье, а в августе – мир. Германия до 1948 года переживет трудные времена, а потом она снова восстановит свое величие.
Будучи по своей природе скептиком, Геббельс тем не менее схватился за соломинку. Историческая параллель произвела на него такое впечатление, что он повторил эту историю при посещении штаба генерала Буссе на Одере 12 апреля. Один офицер с сарказмом поинтересовался: «Какая же императрица скончался на этот раз?» – «Не знаю, но судьба таит многие возможности», – ответил Геббельс.
Примерно в это же время на противоположной стороне Атлантического океана, в Уорм-Спрингс (штат Джорджия), президент Рузвельт проговорил: «Ужасно болит голова» – и потерял сознание. Через два часа и двадцать минут он скончался. Геббельс узнал об этом по прибытии в министерство. «Это поворотный пункт!»– воскликнул он и позвонил Гитлеру. «Мой фюрер, – захлебываясь от волнения, кричал в трубку главный пропагандист рейха. – Я вас поздравляю! Рузвельт умер. А звезды предсказывают, что вторая половина апреля будет для нас поворотным пунктом. Это чудо!» Геббельс повесил трубку, его глаза сияли, он произнес перед своими подчиненными страстную речь, как будто война закончилась победой...
Риббентроп не разделял его восторга. Утром 13 апреля он вернулся от Гитлера в мрачном настроении. «Фюрер – на седьмом небе, – сказал он своим советникам. – Этот негодяй Геббельс убедил его, что смерть Рузвельта – начало поворота. Что за чепуха, это просто преступно! Как может смерть Рузвельта изменить что-то в нашу пользу?»
Геббельс проинструктировал прессу, предложив писать о Трумэне, избегая всего, что могло бы вызвать раздражение нового президента, и не ликовать слишком открыто по поводу смерти Рузвельта.
Но после обеда радостное возбуждение министра пропаганды стало утихать. Когда позвонил генерал Буссе и спросил, изменила ли смерть Рузвельта ситуацию, на что Геббельс намекал вчера, тот ответил: «Не знаю. Посмотрим». Донесения с фронтов свидетельствовали о том, что смена президента никак не повлияла на военные операции противника, и к концу дня Геббельс признал: «Возможно, судьба снова жестоко обошлась с нами и одурачила нас. Пожалуй, мы стали считать цыплят до осени».
Гитлер срочно созвал очередное совещание и изложил фантастический план спасения Берлина. Отступающие к столице немецкие войска образуют твердое ядро обороны. Русские сконцентрируют здесь основнные силы. Это ослабит давление на другие немецкие войска и даст им возможность атаковать наступающих с тыла. В Берлине будет одержана решающая победа, поведал фюрер изумленной аудитории: сам он останется в городе и будет вдохновлять защитников. Некоторые советовали Гитлеру уехать в Берхтесгаден, но он и слышать об этом не хотел. Как верховный главнокомандующий и вождь народа он считает себя обязанным остаться в столице. Гитлер составил прокламацию на восьми страницах и направил ее Геббельсу. Но министру пропаганды не понравился ее слишком напыщенный стиль, и он взял на себя смелость изменить несколько фраз. 15 апреля Геббельс распространил прокламацию по всему фронту – это было последнее обращение Гитлера к войскам. Если каждый солдат на Восточном фронте, говорилось в нем, исполнит свой долг, последняя атака Азии потерпит провал. Ибо судьба устранила величайшего преступника всех времен Рузвельта, и теперь в войне должен наступить решительный перелом.
Невероятно, но факт: многие солдаты были вдохновлены словами Гитлера. Едва ли не большая часть населения Германии все еще сохраняла веру в своего вождя, несмотря на ожесточенные бомбардировки и быстро сужающиеся границы рейха. Для среднего немца фюрер был более чем человеком. Они верили в его неуязвимость, многие даже считали, что дом с его портретом выдержит любую бомбежку...
Однако Геббельс начал готовиться к концу, сжигая личные бумаги. Он долго колебался, прежде чем уничтожить большую фотографию с дарственной надписью своей давней любви Лиды Бааровой. Долго смотрел на портрет, потом все же разорвал его и бросил в огонь.
Между тем произошло два ошеломляющих события: на западе капитулировали немецкие войска, попавшие в «котел» в Руре, а на востоке армии Жукова прорвали укрепления на высотах западнее Одера и устремились к Берлину. От бункера Гитлера их отделяло лишь 70 километров. Хотя фюрер все еще говорил о победе, он готовился к худшему, дав два задания одному партийному деятелю: вывезти в соляные копи Тюрингии золотой запас Германии и спрятать запечатанный конверт, который ему передаст Борман. В нем содержалось завещание Германии и миру, которое Гитлер продиктовал Борману.
В тот же день фюрер отдал приказ назначить командующим реактивной авиацией легендарного Ганса Ульриха Руделя, который на своем пикирующем бомбардировщике потопил советский линкор и уничтожил 500 русских танков. Несколько месяцев назад в аварии он потерял ногу, но теперь был готов к бою. Начальник штаба Геринга возражал против этого назначения на том основании, что Рудель совсем не разбирается в реактивных самолетах. Но Гитлер отмел все возражения. Сам Рудель был решительно против этого назначения. Он сказал Гитлеру, что скоро русские и американцы соединят свои армии, Германия окажется расколотой на две части, и применение реактивных самолетов будет невозможно. Почему он, Гитлер, не заключит мир с Западом, с тем чтобы добиться победы на Востоке? «Вам легко говорить», – ответил Гитлер, кисло улыбнувшись.
Рудель вышел из кабинета Гитлера уже за полночь, когда наступил день рождения фюрера – его 56-летие.
