Бродский иосиф - биография. Бродский, Иосиф – краткая биография

“Человек – не сумма своих убеждений, своих упований, человек – сумма своих действий”.

С суммой действий Иосифа Бродского мы знакомимся через его произведения, воспоминания современников, интервью. И каждый знакомится со своим Бродским: Бродским – путешественником, Бродским – эмигрантом, Бродским – поэтом и Бродским – нобелевским лауреатом. Удивительно, но за что бы ни брался Иосиф, он делал это эффектно и талантливо. Например, бросил школу в 15 лет, назвав это решение «инстинктивной реакцией», и никогда не жалел об этом. Впрочем, именно это решение предоставило Бродскому возможность попробовать себя в юности в таких амплуа, как фрезеровщик на заводе, патологоанатом в морге, смотритель маяка, и побывать в самых отдаленных уголках нашей страны – на Белом море, в Якутии и Восточной Сибири – в составах геологических экспедиций. Впрочем, на экспедициях Института океанологии страсть Бродского к путешествиям не заканчивается.

Бродский – путешественник

Приехать к морю в несезон,
помимо матерьяльных выгод,
имеет тот ещё резон,
что это – временный, но выход..
С видом на море (1969)

Еще будучи жителем родной страны, Иосиф любил отдыхать в Крыму, много времени проводил в Ялте и на самом деле предпочитал приезжать к морю поздней осенью или зимой. В то же время в эссе «Путеводитель по переименованному городу» Бродский писал о море: «Для обывателя море ассоциируется, прежде всего, с Черным морем, отпуском, югом, курортом, может быть, с пальмами.

Понятие свободы, открытого простора, желания-бросить-все-к-чертовой-матери - все эти вещи глубоко задавлены и, следовательно, всплывают в вывернутой наизнанку форме водобоязни, боязни утонуть». Сам же Бродский «утонуть» не боялся – наоборот, цеплялся за каждую возможность увидеть новые берега и страны.

Известно даже о путешествии Бродского в Самарканд в 1960 году, где Иосиф навещал своего друга-пилота Шахматова, с которым он за несколько недель разработал фантастический план побега за границу. Поэт много лет спустя описывал его так: купить билеты на маленький рейсовый самолет, после взлета оглушить летчика, управление возьмет Шахматов, и они перелетят через границу в Иран, на американскую военную базу в Мешхеде. Но перед полетом Бродский устыдился намерения причинить вред ни в чем не повинному пилоту и передумал. Этот эпизод Бродскому припомнили на суде 1964 года, после которого и начались гонения поэта. Однако это не помешало Иосифу, уже преследуемому государством, попасть в Калининградскую область и даже в закрытый для гражданского человека город – военный порт Балтийск. Там и рождается его удивительный «Кенигсбергский цикл» стихов с впечатлениями от поездки.

После долгих преследований со стороны государства Бродский в 1972 году покинул СССР, не успев попрощаться с родными и близкими.

Первым городом за пределами родной страны стала Вена, где его встретил Карл Проффер – человек, который впоследствии станет новой семьей Бродского в Америке. Благодаря Карлу и его жене Эллендее сохранилось множество воспоминаний Бродского, в том числе и о Вене: “Изобилие вывесок заставляет постоянно крутить головой. Так много всего открывается взгляду, что он не успевает видеть”. Более того, Иосиф отмечал, что воздух в Вене – совершенно иной, непривычный для советского гражданина. Стараниями Карла Проффера Иосифу было предложено место в Мичиганском университете с годовым окладом в двенадцать тысяч долларов, что в те времена было приличной суммой. Поэтому Бродский не был стеснен в средствах даже в самом начале своего пребывания в Америке и, как пишет биограф поэта Лев Лосев, никто из русских писателей не путешествовал по свету так много, как Бродский. С выступлениями Бродский исколесил североамериканский континент от Канады до полуострова Юкатан в Мексике, а позже и вс ю Европу. В путешествиях Бродский пренебрегал туристическими достопримечательностями, для него гораздо важнее было прочувствовать новый город, завести в нем друзей и насладиться атмосферой, присущей только жизни на новом месте. В 1995 году журналисту Петру Вайлю удалось создать целый сборник стихов и заметок Бродского о посещенных им местах – «Пересеченная местность: путешествия с комментариями». Эта книга собрала в себе большую часть произведений поэта, структурированных по географическому принципу: в ней есть раздел «Америка», «Европа», а также «Италия», которую Петр Вайль не случайно отделил от всей Европы. Дело в том, что для Бродского Италия была всегда особенной страной, его произведения о Риме и Венеции – самые яркие и насыщенные впечатлениями. В них мы узнаем о ландшафте, архитектуре, запоминающихся улочках Италии, а благодаря комментариям Бродского эту книгу можно назвать настоящим поэтическим путеводителем.

Шпили, колонны, резьба, лепнина
рок, мостов и дворцов; взгляни на-
верх: увидишь улыбку льва
на охваченной ветров, как платьем, башне,
несокрушимой, как злак вне пашни,
с поясом времени вместо рва.
Лагуна (1973)

Не всегда в своих произведениях Бродский восхищался местами, в которые он попадал во время своих путешествий. Например, о Голландии он писал: “Голландия есть плоская страна, переходящая, в конечном счете, в море”, а Францию он и вовсе считал лишь страной декоративной культуры, хотя опять же с любовью писал о ее прибрежных городах.

Большая вода всегда притягивала Бродского и тянется лейтмотивом через все его творчество. Но так же прекрасно, как и море, Бродский описывал экзотические, непривычные для выросшего в советском союзе места – и в «Открытке из Лиссабона», и в цикле стихов «Мексиканский дивертисмент» мы легко находим момент духовного потрясения, когда автор, вброшенный в чужую среду, неожиданно сталкивается с эстетическим объектом необычайной красоты и загадочности.

Все эти города и страны Бродскому посчастливилось увидеть благодаря его преподавательской деятельности, потому что каждый уважающий себя университет Америки и Европы мечтал познакомить своих студентов с удивительно сильными по духу и такими необычными лекциями поэта в рамках курсов об истории литературы.

Бродский – учитель

Слово «поэт» для многих притягивает образ богемной жизни, а словосочетание «работать поэтом» не употребляется ни в одном языке мира. Все же в Советском Союзе любое культурное творчество рассматривалось в рамках идеологической деятельности государства, и, если бы поэзия Бродского поддерживала советскую идеологию, он бы смог зарабатывать себе на жизнь написанием стихов, а мы бы никогда не смогли прочитать его университетские лекции. Но на Западе дела обстояли совершенно иначе, и поэты там были чаще всего связаны с университетами и колледжами. Благодаря Карлу Профферу, который был одним из самых молодых профессоров в Мичиганском университете, Бродскому предложили место poet –in –residence (буквально: «поэт в присутствии»). Конечно, такая работа прельщала Иосифа, потому что в 40-х годах в Мичиганском университете преподавал кумир поэта – Оден.

Семья Проффер в своих воспоминаниях рассказывает о том, что преподавание часто тяготило Бродского, ведь Иосиф, в отличие от Одена, был самоучкой в педагогике. Именно поэтому своим ученикам он предлагал то, что умел, – читать стихи своих любимых поэтов. Что бы ни было написано в расписании, «История русской литературы» или «Греческая поэзия», на лекциях всегда происходило одно и то же: вместе со студентами Бродский читал, комментировал и анализировал стихотворение, достойное внимания поэта. Одним из учеников Бродского в Мичиганском Университете был впоследствии известный литературный критик Свен Биркертс, об этих занятиях он писал: «Изо дня в день Бродский приходил в класс с опозданием, когда все уж начинали нетерпеливо ерзать. Он мял в пальцах незажженную сигарету, давая тем самым понять, что предпочел бы нашей компании покурить где-нибудь в одиночестве. Затем почти неизменно слышался глубокий, громовой, с пристаныванием, вздох. Но все это было не без юмора. Минуту спустя крючконосая трагическая маска его лица начинала смягчаться. Он медленно оглядывал комнату, вбирая всех нас взглядом, улыбался, словно бы для того, чтобы дать нам понять, что на каком-то уровне он знает, каково нам приходится, как бы прощая нам нашу заурядность….».

Немногие студенты могли оценить опыт общения с нетипичным профессором. Бродский, скорее, раздражал заурядных студентов неумением подсказать, как написать курсовую на хорошую оценку, научить понимать стихи и разбираться в литературе. Сам Бродский в первый год преподавания писал о своих студентах:

Профессор красноречия – я жил
в колледже возле Главного из Пресных
Озер, куда из недорослей местных
был призван для вытягиванья жил.
«В озерном краю»

Возможно, причиной недопонимания между Бродским и его студентами были различия между советской и американской системой образования, основанной на идеях Джона Дьюи. Студенты колледжей были нацелены не на приобретение знаний, а на развитие собственного критического мышления и способности думать. Поэтому в университет они приходили уже с «умением пользоваться знаниями», но совершенно неначитанные. Уловив эту проблему, Бродский создал список литературы, который он считал необходимым для прочтения, и раздавал его на первом же занятии. Бродский считал, что для понимания поэзии не нужны специальные навыки и техники, считал, что этому невозможно научить. Но был уверен, что это понимание приходит автоматически к людям, у которых схожий с авторами произведений культурный фон: «Дело не в скрытых цитатах, пародиях, литературных аллюзиях, а прежде всего в самом языке поэзии, который передается по наследству и на котором надо заговорить так, как прежде никто не говорил. Неизбежно читатель поэта должен обладать приблизительно тем же культурным багажом, что и поэт». Список Бродского насчитывал около ста произведений и отдельные рекомендации по творчеству определенных мировых поэтов. И все же некоторые студенты не были «бескультурными недорослями» и справлялись со списком, а также отмечали гениальность Бродского даже за преподавательской трибуной:

«…Я уходил с этих встреч с ощущением, что существуют невидимые силы, клубящиеся вокруг меня, вокруг всех нас, и что жизнь, которую я веду, была отрицанием их власти над моей жизнью», – пишет в своих воспоминаниях один из студентов Бродского.

В гениальности Бродского могли убедиться не только умы, прекрасно сведущие в литературе и поэзии, но и студенты, получившие образование по совершенно иным специальностям, благодаря выступлению Бродского на стадионе перед выпускниками Мичиганского университета в 1988 году. Его речь долгое время не была обнародована на английском языке, потому что ее признали неполиткорректной и неуместной, усмотрев в ней реакционность и даже расизм. Сейчас же «тайный доклад», как называл в шутку свою речь автор, доступен в интернете на любом языке, и он совершенно не потерял своей актуальности. В своем обращении Бродский призывал выпускников расширять свой словарный запас и «обходиться с ним так же, как со своим банковским счетом», не слишком полагаться на политиков, ведь «сколь бы справедливо человек, которого вы выбрали, ни обещал поделить пирог, он не увеличится в размерах; порции обязательно станут меньше», быть скромными, потому что «то, что вам приходится наступать кому-то на ноги, не означает, что вы должны стоять на их плечах». Напутствие Бродского содержит еще множество дельных советов, которые могут пригодиться современному человеку. Более того, читая текст выступления, получаешь настоящее эстетическое наслаждение, ведь его автор – все же литературный гений.

Бродский – нобелевский лауреат

Из всех речей Бродского не только выступление перед выпускниками Мичиганского университета вызвало бурную реакцию. Конечно, нобелевская лекция Бродского не осталась незамеченной культурным сообществом, так как в ней автор затрагивает невероятно важные темы: «Антропологическое значение искусства» и «Примат языка в поэтическом творчестве». Но за двумя этими темами скрывался более универсальный и глубокий контекст, доступный человеку, как и в случае с выступлением перед выпускниками, совершенно далекому от литературной среды. Текст своей нобелевской лекции Бродский писал с предельной серьезностью, постаравшись в самой сжатой форме изложить в ней свое кредо. Неудивительно, что обиженный правительством в родной стране Бродский не обошелся в своей речи без политических высказываний: «Я не призываю к замене государства библиотекой – хотя мысль эта неоднократно меня посещала – но я не сомневаюсь, что, выбирай мы наших властителей на основании их читательского опыта, а не на основании их политических программ, на земле было бы меньше горя».

О получении Нобелевской премии Бродский узнал в Лондоне, обедая в скромном китайском ресторанчике со своим другом Джоном Ле Kappe , прославленным автором шпионских романов. По словам Ле Kappe , они выпивали, закусывали и болтали о пустяках «в духе Иосифа – о девушках, о жизни, обо всем». Новость о присуждении премии к столу поднесла жена пианиста Альфреда Бренделя, чей дом, в котором остановился Иосиф на время своего пребывания в Лондоне, был уже осажен журналистами и репортерами. Ле Карре вспоминает: «Выглядел он (Бродский) совершенно несчастным, так что я ему сказал: «Иосиф, если не сейчас, то когда же? В какой-то момент можно и порадоваться жизни». Бродский же боялся, что в ближайшие месяцы придется тратить все время на поверхностную болтовню с журналистами и светские приемы. Однако к моменту получения премии настроение Бродского заметно изменились. Как замечает в своей книге «Бродский среди нас» Эллендея Проффер, которую Иосиф одной из первых пригласил в Стокгольм на торжественную церемонию вручения, более счастливого Иосифа она не видела никогда. Первый танец после награждения Бродский танцевал с королевой Швеции, а Эллендея в этот момент задалась вопросом: «Как такое случилось? Как рыжий ленинградский мальчик, отказавшийся ходить к логопеду для исправления еврейского выговора, подросток, в пятнадцать лет бросивший школу, – как он очутился на этой церемонии в Стокгольме?».

Сам же Бродский никогда не сомневался в том, что будет отмечен Нобелевской премией, а Лев Лосев в биографии поэта упоминает, что, гостив у него еще в Ленинграде, Бродский среди нескольких незатейливых рисунков оставил шутливое двустишье на французском:

Prix Nobel?
Oui, ma belle!”
(Нобелевская премия?
Да, моя прелесть!)

По словам своего друга, Бродский с 1968 года считал, что получит премию за свое произведение «Горбунов и Горчаков», представляющее собой диалог двух пациентов психлечебницы в более чем 50 страницах. Эта поэма действительно достойна признания, особенно если учитывать, что Бродскому не раз вменяли сумасшествие за вольнодумство в судах и отправляли на принудительное лечение. Должно быть, советские врачи в 60-х годах путали сумасшествие и гениальность.

Творчество Иосифа Бродского не уступает в красках и насыщенности его жизненному пути. Объездив множество стран, обзаведясь огромным количеством друзей и почитателей в кругах культурной интеллигенции и показав всему миру то, что русская литература не потеряла своего могущества с концом серебряного века, Бродский стал культовой личностью двадцатого столетия. А главное, что благодаря своему творчеству и принципам жизни Иосиф Бродский смог доказать, что действительно «эстетика выше этики», выше политики, и это его знаменитое высказывание актуально и по сей день.

Иосиф Бродский родился 24 мая 1940 года в Ленинграде. Отец, капитан ВМФ СССР Александр Иванович Бродский (1903-1984), был военным фотокорреспондентом, после войны поступил на работу в фотолабораторию Военно-Морского музея. В 1950 году демобилизован, после этого работал фотографом и журналистом в нескольких ленинградских газетах. Мать, Мария Моисеевна Вольперт (1905-1983), работала бухгалтером. Родная сестра матери - актриса БДТ и Театра им. В.Ф. Комиссаржевской Дора Моисеевна Вольперт.

Раннее детство Иосифа пришлось на годы войны, блокады, послевоенной бедности и прошло без отца. В 1942 после блокадной зимы Мария Моисеевна с Иосифом уехала в эвакуацию в Череповец, вернулись в Ленинград в 1944 . В 1947 Иосиф пошёл в школу № 203 на Кирочной улице, 8. В 1950 перешёл в школу № 196 на Моховой улице, в 1953 пошёл в 7-й класс в школу № 181 в Соляном переулке и остался в последующем году на второй год. В 1954 подал заявление во Второе Балтийское училище (морское училище), но не был принят. Перешёл в школу № 276 на Обводном канале дом № 154, где продолжил учёбу в 7-м классе.

В 1955 семья получает «полторы комнаты» в Доме Мурузи.

В 1955 , в неполные шестнадцать лет, закончив семь классов и начав восьмой, Бродский бросил школу и поступил учеником фрезеровщика на завод «Арсенал». Это решение было связано как с проблемами в школе, так и с желанием Бродского финансово поддержать семью. Безуспешно пытался поступить в школу подводников. В 16 лет загорелся идеей стать врачом, месяц работал помощником прозектора в морге при областной больнице, анатомировал трупы, но в конце концов отказался от медицинской карьеры. Кроме того, в течение пяти лет после ухода из школы Бродский работал истопником в котельной, матросом на маяке.

С 1957 был рабочим в геологических экспедициях НИИГА: в 1957 и 1958 - на Белом море, в 1959 и 1961 - в Восточной Сибири и в Северной Якутии, на Анабарском щите. Летом 1961 в якутском посёлке Нелькан в период вынужденного безделья (не было оленей для дальнейшего похода) у него произошёл нервный срыв, и ему разрешили вернуться в Ленинград.

В то же время он очень много, но хаотично читал - в первую очередь поэзию, философскую и религиозную литературу, начал изучать английский и польский языки.

В 1959 знакомится с Евгением Рейном, Анатолием Найманом, Владимиром Уфляндом, Булатом Окуджавой, Сергеем Довлатовым.

14 февраля 1960 состоялось первое крупное публичное выступление на «турнире поэтов» в ленинградском Дворце культуры имени Горького с участием А.С. Кушнера, Г.Я. Горбовского, В.А. Сосноры. Чтение стихотворения «Еврейское кладбище» вызвало скандал.

Во время поездки в Самарканд в декабре 1960 года Бродский и его друг, бывший лётчик Олег Шахматов, рассматривали план захвата самолёта, чтобы улететь за границу. Но на это они не решились. Позднее Шахматов был арестован за незаконное хранение оружия и сообщил в КГБ об этом плане, а также о другом своём друге, Александре Уманском, и его «антисоветской» рукописи, которую Шахматов и Бродский пытались передать случайно встреченному американцу. 29 января 1961 Бродский был задержан КГБ, но через двое суток был освобождён.

В августе 1961 в Комарове Евгений Рейн знакомит Бродского с Анной Ахматовой. В 1962 во время поездки в Псков он знакомится с Н.Я. Мандельштам, а в 1963 у Ахматовой - с Лидией Чуковской. После смерти Ахматовой в 1966 с лёгкой руки Д. Бобышева четверо молодых поэтов, в их числе и Бродский, в мемуарной литературе нередко упоминались как «ахматовские сироты».

В 1962 году двадцатидвухлетний Бродский встретил молодую художницу Марину (Марианну) Басманову, дочь художника П.И. Басманова. С этого времени Марианне Басмановой, скрытой под инициалами «М. Б.», посвящались многие произведения поэта. Последнее стихотворение с посвящением «М. Б.» датировано 1989 .

8 октября 1967 у Марианны Басмановой и Иосифа Бродского родился сын, Андрей Осипович Басманов. В 1972-1995 М.П. Басманова и И.А. Бродский состояли в переписке.

По собственным словам, Бродский начал писать стихи в восемнадцать лет, однако существует несколько стихотворений, датированных 1956-1957 годами . Одним из решающих толчков стало знакомство с поэзией Бориса Слуцкого. «Пилигримы», «Памятник Пушкину», «Рождественский романс» - наиболее известные из ранних стихов Бродского. Для многих из них характерна ярко выраженная музыкальность. Цветаева и Баратынский, а несколькими годами позже - Мандельштам, оказали, по словам самого Бродского, определяющее влияние на него. Из современников на него повлияли Евгений Рейн, Владимир Уфлянд, Станислав Красовицкий.

8 января 1964 года «Вечерний Ленинград» опубликовал подборку писем читателей с требованиями наказать «тунеядца Бродского». 13 января 1964 Бродского арестовали по обвинению в тунеядстве. 14 февраля у него случился в камере первый сердечный приступ. С этого времени Бродский постоянно страдал стенокардией, которая всегда напоминала ему о возможной близкой смерти (что вместе с тем не мешало ему оставаться заядлым курильщиком.

18 февраля 1964 суд постановил направить Бродского на принудительную судебно-психиатрическую экспертизу. На «Пряжке» (психиатрическая больница № 2 в Ленинграде) Бродский провёл три недели. Заключение экспертизы гласило: «В наличии психопатические черты характера, но трудоспособен. Поэтому могут быть применены меры административного порядка». После этого состоялось второе заседание суда.

Два заседания суда над Бродским (судья Дзержинского суда Савельева Е. А.) были законспектированы Фридой Вигдоровой и получили широкое распространение в самиздате.

13 марта 1964 на втором заседании суда Бродский был приговорён к максимально возможному по Указу о «тунеядстве» наказанию - пяти годам принудительного труда в отдалённой местности. Он был сослан (этапирован под конвоем вместе с уголовными заключёнными) в Коношский район Архангельской области и поселился в деревне Норинская. В интервью Волкову Бродский назвал это время самым счастливым в своей жизни. В ссылке Бродский изучал английскую поэзию, в том числе творчество Уистена Одена.

При активном участии Ахматовой велась общественная кампания в защиту Бродского. Центральными фигурами в ней были Фрида Вигдорова и Лидия Чуковская. По прошествии полутора лет, в сентябре 1965 года под давлением советской и мировой общественности (в частности, после обращения к советскому правительству Жан-Поля Сартра и ряда других зарубежных писателей) срок ссылки был сокращён до фактически отбытого, и Бродский вернулся в Ленинград.

В конце 1965 Бродский сдал в Ленинградское отделение издательства «Советский писатель» рукопись своей книги «Зимняя почта (стихи 1962-1965)». Год спустя, после многомесячных мытарств и несмотря на многочисленные положительные внутренние рецензии, рукопись была возвращена издательством. «Судьба книги решалась не в издательстве. В какой-то момент обком и КГБ решили в принципе перечеркнуть эту идею».

В 1966-1967 в советской печати появилось 4 стихотворения поэта (не считая публикаций в детских журналах), после этого наступил период публичной немоты.

Это были годы, наполненные интенсивным поэтическим трудом, результатом которого стали стихи, включённые в дальнейшем в вышедшие в США книги: «Остановка в пустыне», «Конец прекрасной эпохи» и «Новые стансы к Августе». В 1965-1968 шла работа над поэмой «Горбунов и Горчаков».

Внешне жизнь Бродского в эти годы складывалась относительно спокойно, но КГБ не оставлял вниманием своего «старого клиента».

За рубежами СССР стихотворения Бродского продолжают появляться как на русском, так и в переводах, прежде всего на английском, польском и итальянском языках. В 1967 в Англии вышел неавторизированный сборник переводов «Joseph Brodsky. Elegy to John Donne and Other Poems / Tr. by Nicholas Bethell». В 1970 в Нью-Йорке выходит «Остановка в пустыне» - первая книга Бродского, составленная под его контролем. Стихотворения и подготовительные материалы к книге тайно вывозились из России или, как в случае с поэмой «Горбунов и Горчаков», пересылались на Запад дипломатической почтой.

В 1971 Бродский был избран членом Баварской академии изящных искусств.

10 мая 1972 Бродского вызвали в ОВИР и поставили перед выбором: немедленная эмиграция или «горячие денёчки», каковая метафора в устах КГБ могла означать допросы, тюрьмы и психбольницы. К тому времени ему уже дважды - зимой 1964 - приходилось лежать на «обследовании» в психиатрических больницах, что было, по его словам, страшнее тюрьмы и ссылки. Бродский принимает решение об отъезде. 4 июня 1972 лишённый советского гражданства Бродский вылетел из Ленинграда по предписанному еврейской эмиграции маршруту: в Вену.

Через два дня по приезде в Вену Бродский отправляется знакомиться к живущему в Австрии У. Одену. Вместе с Оденом Бродский в конце июня принимает участие в Международном фестивале поэзии (Poetry International) в Лондоне.

В июле 1972 Бродский переезжает в США и принимает пост «приглашённого поэта» (poet-in-residence) в Мичиганском университете в Энн-Арборе, где преподаёт, с перерывами, до 1980 . С этого момента закончивший в СССР неполные 8 классов средней школы Бродский ведёт жизнь университетского преподавателя, занимая на протяжении последующих 24 лет профессорские должности в общей сложности в шести американских и британских университетах, в том числе в Колумбийском и в Нью-Йоркском. Он преподавал историю русской литературы, русскую и мировую поэзию, теорию стиха, выступал с лекциями и чтением стихов на международных литературных фестивалях и форумах, в библиотеках и университетах США, в Канаде, Англии, Ирландии, Франции, Швеции, Италии.

С годами состояние его здоровья неуклонно ухудшалось, и Бродский, чей первый сердечный приступ пришёлся на тюремные дни 1964 года, перенёс 4 инфаркта в 1976, 1985 и 1994 годах .

Родителям И. Бродский посвятил книга «Часть Речи» (1977 ), стихотворения «Мысль о тебе удаляется, как разжалованная прислуга…» (1985 ), «Памяти отца: Австралия» (1989 ), эссе «Полторы комнаты» (1985 ).

В 1977 Бродский принимает американское гражданство, в 1980 окончательно перебирается из Энн-Арбора в Нью-Йорк, в дальнейшем делит своё время между Нью-Йорком и Саут-Хэдли - университетским городком в штате Массачусетс, где с 1982 года и до конца жизни он преподавал по весенним семестрам в консорциуме «пяти колледжей». В 1990 Бродский женился на Марии Соццани, итальянской аристократке, русской по материнской линии. В 1993 у них родилась дочь Анна.

С 1972 Бродский активно обращается к эссеистике, которую не оставляет до конца жизни. В США выходит три книги его эссе: «Less Than One» (Меньше единицы) в 1986 , «Watermark» (Набережная неисцелимых) в 1992 и «On Grief and Reason» (О скорби и разуме) в 1995 . Большая часть эссе, вошедших в эти сборники, была написана на английском. Американским Национальным советом литературных критиков сборник «Less Than One» был признан лучшей литературно-критической книгой США за 1986 год. К этому времени Бродский был обладателем полудюжины званий члена литературных академий и почётного доктора различных университетов, являлся лауреатом стипендии Мак-Артура 1981 года.

Следующая большая книга стихов - «Урания» - вышла в свет в 1987 . В этом же году Бродский стал Лауреатом Нобелевской премии по литературе, которая была присуждена ему «за всеобъемлющее творчество, проникнутое ясностью мысли и поэтической интенсивностью» («for an all-embracing authorship, imbued with clarity of thought and poetic intensity»).

В 1990-е годы выходят четыре книги новых стихов Бродского: «Примечания папоротника», «Каппадокия», «В окрестностях Атлантиды» и изданный в Ардисе уже после смерти поэта и ставший итоговым сборник «Пейзаж с наводнением».

Библиотека Конгресса избирает Бродского Поэтом-лауреатом США на 1991-1992 годы . В этом почётном, но традиционно номинальном качестве он развил активную деятельность по пропаганде поэзии. Его идеи привели к созданию American Poetry and Literacy Project (Американский проект: «Поэзия и Грамотность»), в ходе которого с 1993 более миллиона бесплатных поэтических сборников были розданы в школах, отелях, супермаркетах, на вокзалах и проч.

Перестройка в СССР и совпавшее с ней присуждение Бродскому Нобелевской премии прорвали плотину молчания на родине, и в скором времени публикации стихов и эссе Бродского хлынули потоком. Первая (помимо нескольких стихотворений, просочившихся в печать в 1960-х) подборка стихотворений Бродского появилась в декабрьской книжке «Нового мира» за 1987 . До этого момента творчество поэта было известно на его родине весьма ограниченному кругу читателей благодаря спискам стихов, распространявшихся в самиздате. В 1989 году Бродский был реабилитирован по процессу 1964 года.

В 1992 в России начинает выходить 4-томное собрание сочинений.

В 1995 Бродскому присвоено звание почётного гражданина Санкт-Петербурга.

Последовали приглашения вернуться на родину. Бродский откладывал приезд: его смущала публичность такого события, чествования, внимание прессы, которыми бы неизбежно сопровождался его визит. Не позволяло и здоровье. Одним из последних аргументов было: «Лучшая часть меня уже там - мои стихи».

Субботним вечером 27 января 1996 года в Нью-Йорке Бродский готовился ехать в Саут-Хэдли и собрал в портфель рукописи и книги, чтобы на следующий день взять с собой. В понедельник начинался весенний семестр. Пожелав жене спокойной ночи, Бродский сказал, что ему нужно ещё поработать, и поднялся к себе в кабинет. Утром, на полу в кабинете его и обнаружила жена. Бродский был полностью одет. На письменном столе рядом с очками лежала раскрытая книга - двуязычное издание греческих эпиграмм. Сердце, по мнению медиков, остановилось внезапно - инфаркт, поэт умер в ночь на 28 января 1996 года

Ключевые слова: Иосиф Бродский, биография Иосифа Бродского, скачать подробную биографию, скачать бесплатно, русская литература 20 в., русские писатели 20 в., жизнь и творчество Иосифа Бродского, писатели-эмигранты

Иосиф Александрович Бродский родился в Ленинграде за год до начала Великой Отечественной войны, в семье фотографа и домохозяйки. Во время войны отец был военным фотокорреспондентом, а маленький Иосиф вместе с мамой провели военное время в эвакуации. После войны все вновь вернулись в Ленинград в свои "полторы комнаты" — так назвал их коммунальную квартиру в своей автобиографической прозе И. Бродский. "Нас было трое в этих наших полутора комнатах: отец, мать и я. Семья обычная русская семья того времени. Время было послевоенное, и очень немногие могли позволить себе иметь больше чем одного ребенка. У некоторых не было возможности даже иметь отца — невредимого и присутствующего: большой террор и война поработали повсеместно, в моем городе — особенно. Поэтому следовало полагать, что нам повезло, если учесть к тому же, что мы — евреи".

Иосиф не закончил даже средней школы. В пятнадцать лет он ушел из нее, почувствовав непреодолимую скуку. Сменил много профессий. Работал фрезеровщиком на заводе, истопником в котельной, лаборантом в институте, рабочим в геологических экспедициях, с которыми он побывал в Якутии и Средней Азии. Тогда же он начинает писать стихи.

В 1959 году Бродский знакомится с Евгением Рейном. Стихи Рейна к этому времени уже довольно высоко ценились среди молодых ленинградских поэтов. Он был знаком с Анной Андреевной Ахматовой. Сначала Рейн показал ей стихи Бродского, а затем познакомил и с самим автором. Ахматова сразу оценила степень дарования еще совсем юного поэта. Ее привлекли темперамент, дерзость и глубина стихов.

Период ученичества, который есть у каждого поэта, прошел у Бродского очень быстро. "Тайны ремесла" постигались стремительно. Начав писать в семнадцать лет, к девятнадцати-двадцати он стал уже виртуозным мастером стиха.

Становление поэтического голоса Бродского приходится на "поэтический бум" в стране, переживающей массовое увлечение поэзией. Е. Евтушенко, А. Вознесенский, Р. Рождественский и др. собирают стадионы и огромные залы на свои выступления. Книги стихов выходят многотысячными (если не миллионными) тиражами. Но Бродского не печатают. Темы, образы, тональность его стихов не совпадают с канонами советского искусства, канонами "социалистического реализма". Разве может советский поэт говорить об абсурдности окружающей жизни? Разве может он вопрошать о смысле собственного существования?

В 1954 году по Советскому Союзу прокатилась волна борьбы с тунеядцами. Эта волна накрыла и Бродского, который не имел постоянной работы, живя на скудные гонорары от переводов. И Бродский был арестован. Состоялся показательный открытый процесс. На суде он вел себя с исключительным мужеством и достоинством. На вопрос обвинителя, кто дал ему право называться поэтом, Бродский ответил: "Я думаю, что это от Бога".

Приговор суда был относительно мягким (все же не сталинское было время) — 5 лет ссылки с привлечением к тяжелому физическому труду. Ссылку поэт отбывал в деревне Норенской Архангельской области. Условия жизни были тяжелые, но они ничем не отличались от условий, в которых находились сами местные жители. Утешением Бродскому служили слава опального поэта, растущее уважение к его таланту. В 1965 году в Америке выходит составленный и переправленный за границу первый сборник "Стихотворения и поэмы". Суд и ссылка сыграли "благоприятную" роль в судьбе поэта. Благодаря им он получил известность и внимание к себе не только на Родине, но и за рубежом. На защиту Бродского встает творческая интеллигенция по обе стороны "железного занавеса". Заступничество таких людей, как А. Ахматова, К. Чуковский, Ж.-П. Сартр, Д. Шостакович и др., возымело действие. Ссылка продлилась всего полтора года. Поэт возвращается домой.

Бродский никогда не был политическим поэтом. Никогда не стремился к конфликтам с властью. До самого своего отъезда он надеялся напечататься на Родине. Вырабатывается определенное жизненное и поэтическое кредо, благодаря которому поэт может жить и творить в том мире, который послан судьбой. Квинтэссенцией этого кредо стало стихотворение 1972 года "Письма римскому другу". Одиночество осознается, воспринимается как лучший удел для поэта. А абсурдность окружающего мира вызывает лишь добродушную, хотя и не лишенную некоторой горечи, иронию:

Но такое "благоденствие" в своем гордом одиночестве в глазах Империи противозаконно. Весной 1972 года Бродскому был предъявлен ультиматум: либо он должен уехать из страны, либо "его ждут неприятности". 4 июля 1972 года поэт улетел в Вену, а затем в США.

Утратив родную языковую среду, родную почву, Бродский с трудом привыкает к американской обстановке. В его стихах теперь страшно опустошенный мир. Пейзаж превращается в натюрморт. Нет примет ни времени, ни места. Герой превращается в "абсолютное ничто", "человека в плаще", еще живого, но зажатого со всех сторон небытием. Почти в каждом произведении перед нами мир неодушевленных предметов, в котором "подергивается... одинокое веко", т.е. взгляд поэта на этот мир. Но в конечном итоге это то одиночество, которого он и хотел, да только вкус у него оказался более горек, нежели сладостен. Горечь порой настолько невыносима, что не выдерживает сердце. И два инфаркта, перенесенные Бродским, тому подтверждение.

В 1987 году Иосиф Александрович Бродский был удостоен Нобелевской премии, став, кстати сказать, самым молодым "нобелиатом" по литературе. А в 1991 году он избран в США поэтом-лауреатом. Бродский дерзнул освоить английский не только в своем прозаическом творчестве (в основном проза И. Бродского написана по-английски), но и в поэтическом. Что и было оценено.

Скончался И. Бродский от сердечного приступа в ночь с 28 на 29 января 1996 года в своей нью-йоркской квартире.

Похоронен в Венеции, в городе, который поэт любил и почти каждый год посещал. Наверное, Венеция напоминала ему его родной Ленинград.

БРОДСКИЙ, ИОСИФ АЛЕКСАНДРОВИЧ (1940–1996), поэт, переводчик, прозаик, драматург. Бродский родился 24 мая 1940 в Ленинграде. Его, едва ли не самого «несоветского» подданного СССР назвали Иосифом в честь Сталина. Уже с ранних лет в жизни Бродского многое символично. Детство прошло в маленькой квартире в том самом «питерском» доме, где до революции жили Д.С.Мережковский и З.Н.Гиппиус и откуда они отправились в эмиграцию. В школе, которую посещал Бродский, некогда учился Альфред Нобель: в 1986 Бродский станет Нобелевским лауреатом. О детстве он вспоминал неохотно: «Обычное детство. Я не думаю, что детские впечатления играют важную роль в дальнейшем развитии».

В отрочестве проявились его самостоятельность и строптивость. В 1955, не доучившись, Бродский поступает работать на военный завод фрезеровщиком, выбрав для себя самообразование, главным образом, чтение. Пожелав стать хирургом, идет работать помощником прозектора в морге госпиталя при ленинградской тюрьме «Кресты», где помогает анатомировать трупы. За несколько лет он опробовал больше десятка профессий: техника-геофизика, санитара, кочегара, фотографа и т.д. Ищет работу, которую можно совмещать с творчеством. Писать стихи впервые попробовал в 16 лет. Подтолкнуло писать впечатление от чтения сборника Бориса Слуцкого. Первое стихотворение было опубликовано, когда Бродскому было семнадцать лет, в 1957: Прощай, / позабудь / и не обессудь. / А письма сожги, / как мост. / Да будет мужественным / твой путь, / да будет он прям / и прост...

На рубеже 1950–1960-х изучает иностранные языки (английский и польский), посещает лекции на филологическом факультете ЛГУ. В 1959 знакомится со сборником стихотворений Е.А.Баратынского, после чего окончательно укрепляется в желании стать поэтом: «Читать мне было нечего, и когда я нашел эту книжку и прочел ее, тут-то я все понял, чем надо заниматься…».

Читательские впечатления Бродского этой поры бессистемны, но плодотворны для развития поэтического голоса. Первые стихи Бродского, по его собственному призванию, возникли «из небытия»: «Мы пришли в литературу Бог знает откуда, практически лишь из факта своего существования, из недр» (Беседа Бродского с Дж.Глэдом). Восстановление культурной преемственности для поколения Бродского подразумевало прежде всего обращение к русской поэзии Серебряного века. Однако и здесь Бродский стоит особняком. По собственному признанию, Пастернака он не «понимал» до 24 лет, до той же поры не читал Мандельштама, почти не знал (до личного знакомства) лирики Ахматовой. Безусловной ценностью обладало для Бродского – с первых самостоятельных шагов в литературе и до конца жизненного пути – творчество М.Цветаевой. Бродский больше отождествляет себя с поэтами начала 19 в. В Стансах городу (1962) соотносит свою судьбу с судьбой Лермонтова. Но и здесь сказывается характерная черта поэта: боязнь быть на какого-то похожим, растворить свою индивидуальность в чужих смыслах. Бродский демонстративно предпочитает лирику Е.Баратынского, К.Батюшкова и П.Вяземского пушкинским традициям. В поэме 1961 Шествие пушкинские мотивы поданы сознательно отчужденно, отстраненно, и помещенные автором в чужеродный контекст, они начинают звучать откровенно иронично.

Творческие предпочтения Бродского были обусловлены не только желанием избегать банальности. Аристократичная уравновешенность «просветленной» пушкинской музы была менее близка Бродскому, чем традиция русской философской поэзии. Бродский воспринял медитативную интонацию, склонность к поэтике размышления, драматизм мысли. Постепенно он уходит далее в прошлое поэзии, активно впитывая наследие 18 в., – Ломоносова, Державина, Дмитриева. Освоение допушкинских пластов русской словесности позволяет ему увидеть огромные области поэтического языка. Бродский осознал необходимость синтеза преемственности и выявления новых выразительных возможностей русского классического стиха.

С начала 1960-х начинает работать как профессиональный переводчик по договору с рядом издательств. Тогда же знакомится с поэзией английского поэта-метафизика Джона Донна, которому посвятил Большую элегию Джону Донну (1963). Переводы Бродского из Донна часто неточны и не очень удачны. Но оригинальное творчество Бродского стало уникальным опытом приобщения русского слова к доселе чуждому ему опыту барочной европейской поэзии «метафизической школы». Лирика Бродского впитает основные принципы «метафизического» мышления: отказ от культа переживаний лирического «я» в поэзии, «суховатая» мужественная интеллектуальность, драматичная и личная ситуация лирического монолога, часто – с напряженным ощущением собеседника, разговорность тона, использования «непоэтической» лексики (просторечья, вульгаризмов, научных, технических понятий), построение текста как череды доказательств в пользу какого-то утверждения. Наследует Бродский у Донна и других поэтов-метафизиков и «визитную карточку» школы – т.н. «кончетти» (от итал. – «понятие») – особый вид метафоры, сближающий далекие друг от друга понятия и образы, у которых между собой, на первый взгляд, нет ничего общего. И поэты английского барокко в 17 в., и Бродский в 20 в. использовали такие метафоры, чтобы восстановить разрушенные связи в мире, который кажется им трагически распавшимся. Такие метафоры – в основе большинства произведений Бродского. Метафизические полеты и метафорические изыски у Бродского соседствовали с боязнью высоких слов, ощущением нередкого в них безвкусия. Отсюда его стремление уравновешивать поэтическое прозаическим, «занижать» высокие образы, или, как выражался сам поэт – «нацеленность на „нисходящую метафору"». Показательно, как описывает Бродский свои первые религиозные переживания, связанные с чтением Библии: «в возрасте лет 24-х или 23-х, уже не помню точно, я впервые прочитал Ветхий и Новый Завет. И это на меня произвело, может быть, самое сильное впечатление в жизни. Т.е. метафизические горизонты иудаизма и христианства произвели довольно сильное впечатление. Библию трудно было достать в те годы – я сначала прочитал Бхагавад-гиту, Махабхарату, и уже после мне попалась в руки Библия. Разумеется, я понял, что метафизические горизонты, предлагаемые христианством, менее значительны, чем те, которые предлагаются индуизмом. Но я совершил свой выбор в сторону идеалов христианства, если угодно... Я бы, надо сказать, почаще употреблял выражение иудео-христианство, потому что одно немыслимо без другого. И, в общем-то, это примерно та сфера или те параметры, которыми определяется моя, если не обязательно интеллектуальная, то, по крайней мере, какая-то душевная деятельность».

Отныне почти каждый год поэт создавал в канун либо в самый день праздника стихи о Рождестве. Его «Рождественские стихи» сложились в некий цикл, работа над которым шла более четверти века.

В начале 1960-х круг общения Бродского очень широк, но ближе всего он сходится с такими же юными поэтами, студентами Технологического института Е.Рейном, А.Найманом и Д.Бобышевым. Рейн познакомил Бродского с Анной Ахматовой, которого она одарила дружбой и предсказала ему блестящее поэтическое будущее. Она навсегда осталась для Бродского нравственным эталоном (ей посвящены стихотворения 1960-х Утренняя почта для А.А.Ахматовой из г.Сестрорецка, Закричат и захлопочут петухи..., Сретенье, 1972, На столетие Анны Ахматовой, 1989 и эссе Муза плача, 1982).

Уже к 1963 его творчество становится более известным, стихи Бродского начинают активно ходить в рукописях. Несмотря на отсутствие весомых публикаций, у Бродского была скандальная для того времени и известность поэта «самиздата».

29 ноября 1963 в газете «Вечерний Ленинград» за подписью А.Ионина, Я.Лернера, М.Медведева был опубликовано письмо против Бродского Окололитературный трутень. В 1964 он был арестован.

После первого закрытого судебного разбирательства поэт был помещен в судебную психбольницу, где пробыл три недели, но был признан психически здоровым и трудоспособным. Второй, открытый, суд по делу Бродского, обвиненному в тунеядстве состоялся 13 марта 1964. Решение суда – высылка на 5 лет с обязательным привлечением к физическому труду.

Ссылку он отбывал в деревне Норинской Архангельской области. Свободного времени здесь было достаточно, и оно целиком заполняется творчеством. Здесь он создал наиболее значительные произведения доэмигрантского периода: Одной поэтессе, Два часа в резервуаре, Новые стансы к Августе, Северная почта, Письмо в бутылке и др. Бродский был досрочно освобожден. Вместо пяти, он провел в ссылке полтора года и затем получил разрешение вернуться в Ленинград. «Какую биографию делают нашему рыжему!» – воскликнула А.Ахматова в разгар кампании против Бродского, предчувствуя, какую услугу окажут ему его гонители, наделив его мученическим ореолом. В 1965, на волне возмущений гонениями на поэта, в Нью-Йорке вышла первая книга Бродского – Стихотворения и поэмы.

В его творчестве этих лет экспериментаторство на основе классической традиции дает все более интересные результаты. Так, в 1966 опыты с силлабическим стихом 18 в. облеклись в плотные по манере письма Подражание сатирам, сочиненным Кантемиром. Классическую для русской поэзии силлабо-тоническую систему стихосложения Бродский трансформирует с двух сторон: не только через обращение к былому опыту двухсотлетней давности, но и посредством ультрасовременных по технике упражнений на стыке белого стиха и ритмической прозы – к примеру, Остановка в пустыне (1966), давшая позднее название поэтическому сборнику, вышедшему в 1972 в США.

Основным жанром в творчестве Бродского становится легко узнаваемая длинная элегия, своего рода полупоэма – афористичная, меланхоличная, иронически рефлексивная, с ломким синтаксисом, устремленным к обновлению устойчивого языка. Обновлять язык, подобно поэтам-футуристам, Бродский может и через эксперименты со строфикой и «наборной графикой» (т.е. обыгрывать «внешний вид» напечатанного текста и вызванные им ассоциации). Так, в стихотворении 1967 Фонтан благодаря особой строфике и распределению слов по пространству страницы напечатанный текст напоминает очертаниями многоярусный парковый фонтан.

В доэмигрантский период творчества Бродского трагическая ирония неизменно оттеняется щедрым восприятием мира и эмоциональной открытостью. В дальнейшем пропорции между этими началами будут существенно меняться. Эмоциональная открытость уйдет, ее место займет готовность стоически принять трагичность бытия.

В 1972 Бродский покидает СССР. Он уезжает по израильской визе, но оседает в США, где до конца своих дней преподает русскую литературу в различных университетах. Отныне Бродский, по собственному выражению, обречен на «фиктивную ситуацию» – поэтическое существование в иноязычной среде, где узкий круг русскоязычных читателей уравновешен международным признанием.

Покидая Родину, Бродский пишет письмо генеральному секретарю ЦК КПСС Л.И.Брежневу: «Уважаемый Леонид Ильич, покидая Россию не по собственной воле, о чем Вам, может быть, известно, я решаюсь обратиться к Вам с просьбой, право на которую мне дает твердое сознание того, что все, что сделано мною за 15 лет литературной работы, служит и еще послужит только к славе русской культуры, ничему другому. Я хочу просить Вас дать возможность сохранить мое существование, мое присутствие в литературном процессе. Хотя бы в качестве переводчика – в том качестве, в котором я до сих пор и выступал». Однако его просьба осталась без ответа.

Даже родителям Бродского не разрешили выехать к сыну по просьбе медиков (Бродский, как сердечник, нуждался в особом уходе). Не разрешили ему самому приехать в Ленинград на похороны матери (1983) и отца (1985). Это в значительной степени сказалось на его позднем нежелании посещать родной город в 1990-х.

В США Бродский начал писать на английском. Англоязычное творчество его выразилось, в первую очередь, в жанре эссе (сборники Less than one (Меньше единицы), 1986, On grief and reason (О печали и разуме), 1995). В основном, эссеистика Бродского складывалась из статей, написанных по заказу в качестве предисловий к изданиям сочинений русских и западных классиков (А.Ахматова, М.Цветаева, У.Оден, К.Кавафис и т.д.). По своей инициативе, как он признавался, он написал только 2 или 3 статьи. В 1980 Бродский получил гражданство США.

«Биография поэта – в покрое его языка». Этот постулат Бродского определяет эволюцию его лирики. К середине 1970-х лирика Бродского обогащается сложными синтаксическими конструкциями, постоянными т.н. «анжамбеманами» (т.е. переносом мысли, продолжением фразы в следующую строку или строфу, несовпадением границ предложения и строки). Современники свидетельствовали о неизменном желании поэта читать свои стихи вслух, даже когда обстановка к тому не располагала. Простых предложений у поэта почти нет. Бесконечные сложные предложения подразумевают бесконечное развитие мысли, ее испытание на истинность. Бродский-поэт ничего не принимает на веру. Каждое высказывание уточняет и «судит» себя. Отсюда неисчислимые «но», «хотя», «поэтому», «не столько... сколько» в его поэтическом языке.

Опыт «зрелого» Бродского – это опыт глубинного переживания трагедии существования. Бродский часто нарушает грамматику, прибегает к сдвинутой, неправильной речи, передавая трагизм не только в предмете изображения, но прежде всего в языке. Покинутое Отечество постепенно возводится в поэтическом сознании Бродского в грандиозный сюрреалистический образ империи. Этот образ шире реального Советского Союза. Он становится глобальным символом заката мировой культуры. Отдавая ясный отчет в бессмысленности жизни (Мексиканский романсеро, 1976), лирический герой Бродского, подобно древним стоикам, пытается найти опору в равнодушных к человеку высших началах мироздания. Таким высшим началом, в общем-то замещающим собой Бога, выступает в поэзии Бродского Время. «Все мои стихи, более-менее, об одной и той же вещи: о Времени», – сказано поэтом в одном из интервью. Но в то же время в его поэтическом мироздании есть еще одна универсальная категория, которая в состоянии обуздать Время, победить его. Это Язык, Слово (Пятая годовщина, 1978). Процесс поэтического творчества становится единственной возможностью преодоления Времени, а значит – смерти, формой победы над смертью. Строки продлевают жизнь: ...не знаю я, в какую землю лягу. / Скрипи, скрипи перо! Переводи бумагу (Пятая годовщина, 1977). Для Бродского «поэт – инструмент языка». Не поэт пользуется языком, а язык выражает себя через поэта, которому остается лишь верно настроить свой слух. Но в то же время этот инструмент спасителен, и до конца свободен.

Оставаясь один на один с Языком и Временем, лирический герой Бродского теряет всякие эмоциональные связи с миром вещей, как бы покидает тело и поднимается на почти безвоздушную высоту (Осенний крик ястреба, 1975). Отсюда, впрочем, он продолжает с четкостью и равнодушием различать детали оставленного внизу мира. Многословие Бродского, его немыслимые длинноты обусловлены стремлением обуздать Языком Время.

В 1978 Бродский становится почетным членом Американской Академии искусств, из которой он, однако, вышел в знак протеста против избрания почетным членом в Академию Евгения Евтушенко.

В декабре 1987 он становится писателем-лауреатом Нобелевской премии по литературе – «за всеохватное авторство, исполненное ясности мысли и поэтической глубины», как было сказано в официальном постановлении Нобелевского комитета.

Нобелевская премия принесла материальную независимость и новые хлопоты. Бродский много времени посвящает устройству в Америке многочисленных иммигрантов из России. С мая 1991 по май 1992 Бродский получает звание Поэта-Лауреата Библиотеки Конгресса США.

С конца 1980-х творчество Бродского постепенно возвращается на Родину, однако сам он неизменно отклоняет предложения даже на время приехать в Россию. В то же время в эмиграции он активно поддерживает и пропагандирует русскую культуру. В 1995 Бродскому присвоено звание почетного гражданина Санкт-Петербурга. Иосиф Бродский умер в Нью-Йорке от инфаркта в 1996, во сне, в ночь на 28 января. Ему было 55 лет. Похоронен в протестантской части кладбища на острове Сан-Микеле в Венеции.

Родился в 1940 году в Ленинграде в семье военного репортера. Его отец прошел войну, и в 1948 году его взяли на работу в фотолабораторию в Москве. Он очень любил журналистику, поэтому в течении 3 лет пробовал работать репортером, журналистом и фотографом. Мать имела хорошее экономическое образование и работала всю жизнь бухгалтером.

Иосиф Александрович рос практически без отца, так как тот был на фронте в годы войны. Поэтому детство у мальчика было трудное, денег не было, семья голодала. Во время блокады мать взяла Иосифа и отправилась в Череповец, так как в Ленинграде оставаться было очень опасно. Через 3 года они возвращаются в родной город, и Бродский идёт в школу. После окончания обучения юноша хотел поступить в Морское училище, но получил отказ.

Наблюдая послевоенную картину, Иосиф Александрович начинает задумываться о творчестве. Ему хочется отразить в своих работах всю тяжесть перенесенной войны, смерть и боль. В то время города ещё были разрушены, в результате многочисленных сражений. Творчество 1945-1955 годов наполнено мыслями о войне.

Чтобы хоть как-то помочь бедной семье, Бродский пытается работать фрезеровщиком, а затем решился поступить в школу подводников. Ему даже пришла идея стать врачом, но после практики в морге решил, что медицина – это не его.

Он объездил всю Россию, пробуя себя в любой профессии, чтобы заработать хоть какие-то деньги. Бродскому было психологически тяжело всё время находиться в скитаниях, и однажды он не выдерживает и возвращается домой в Ленинград.

Иосиф Александрович в этот период начинает изучать иностранные языки, читает литературу на английском и польских языках. Не остается равнодушным и к произведениям русских поэтов и писателей. По возвращении домой, Бродский знакомиться с интереснейшими людьми: Булатом Окуджавой, Евгением Рейном, Сергеем Довлатовым.

В 1960 в Ленинграде проходил поэтический конкурс, и Бродский решается поучаствовать в нем со стихотворением «Еврейское кладбище». Работа вызвала недоумение в узких кругах и долгое время критиковалась.

Через несколько лет поэт знакомиться с Ахматовой и ещё несколькими современниками. Но встреча с Мариной Басмановой, дочерью одного Ленинградского художника, оставила в сердце Бродского огромный след. С тех пор он много писал и все его работы посвящались именно ей.

У них рождается сын, но об их союзе никто не знает.

В это время Иосиф Александрович понимает, что нужно содержать ребенка и свою любимую, поэтому опять начинает поиски работы. Это не закончилось успехом и его арестовывают за тунеядство. В суде его расспрашивали о том, почему он не может найти себе место работы, на что Бродский ответил, что он – поэт, это его призвание. За это его сослали в Архангельсую область на 5 лет принудительных работ. Не смотря на эти обстоятельства, там поэт пишет несколько работ, и к его удивлению, произведения публикуют в местной газете.

Через полтора года срок Бродскому уменьшили, и он возвращается домой. В 1965 году Иосиф Александрович работает переводчиком союза писателей при СССР. Благодаря этой должности, ему удалось избежать возможных обвинений.

В конце 1960 годов умирает Анна Ахматова и ещё несколько друзей поэта. Его не покидает мысль о собственной смерти, ему кажется, что его время скоро придет. Но несмотря на это, Бродский публикуется во многих газетах, и власти стараются не обращать на это внимание, хотя КГБ всё ещё помнило за что он был арестован.

В течении нескольких лет Иосиф Бродский перенес 4 инфаркта, что сказалось на его здоровье. В 1966 у него снова случается сердечный приступ, и он умирает.

Творчество личная жизнь о главном

Биография Иосифа Бродского о главном

Бродский родился 24 мая 1940 года в семье матери бухгалтера и отца фотожурналиста. Детство провел в маленькой питерской квартирке. Называл свое детство совершенно обыкновенным, которое не повлияло на его дальнейшее развитие. В 1955 году Бродский бросает школу и идет работать на военный завод фрезеровщиком, занимается самообразованием, много читает. Также выявляет желание стать хирургом, некоторое время проводит в роли помощника прозектора при тюрьме. В общей сложности перепробовал себя в свыше десятка профессий, стремясь сочетать творчество с работой.

Вдохновившись Борисом Слуцким в шестнадцать лет начал писать свои первые стихи. И уже в семнадцатилетнем возрасте, 1957 года впервые был опубликован. В 50-60е годы плотно занялся изучением польского и английского языков, укрепился в своем желании стать поэтом. Большое влияние на творчество оказали стихи Марины Цветаевой вплоть до заката своей поэтической карьеры.

В 1964 году был арестован за тунеядство и сослан на пять лет в деревню под Архангельском. За поэта вступились Ахматова, Шестакович и другие личности, в следствие чего был досрочно освобожден, в общей сложности провел полгода в ссылке. После возвращения в Ленинград его боялись публиковать, тогда Бродский занялся переводами. За все время, проведенное до эмиграции в США, ему удалось опубликовать лишь четыре стихотворения. Вскоре в связи с невыносимыми условиями Иосиф Александрович решает «приземлиться», как выразился сам поэт, в Нью-Йорке, где, будучи профессором преподавал русскую литературу и историю. В 1987 году получает Нобелевскую премию по литературе, а в 1989 году прекращается дело Бродского. Но он не возвращается на родину, а путешествует по городам разных стран, читает лекции.

Бродский умер в 1996 году в Нью-Йорке, причиной стал инфаркт. Похоронен на протестантском кладбище в Венеции.

Интересные факты и даты из жизни