Анализ стихотворения К. Батюшкова "Мой гений": история одной романтической любви

1. Рядом с преданным другом - мечтой.

2. В кругу друзей в момент веселья.

3. Горечь утраты и разочарование.

4. Поддержка друзей в горе и несчастье.

Тема дружбы в творчестве К. Н. Батюшкова. Дружба - один из самых прекрасных явлений в жизни каждого человека. Если рядом верный друг, то ты всегда можешь рассчитывать на поддержку и помощь. Именно он спасает человека от одиночества даже в комнате, полной народа и пестрого блеска. Конечно, не каждому другу можно выложить свою душу, но это единственное существо, которому можно поведать свои радости и печали. Нам известны красочные и жизнеутверждающие произведения А. С. Пушкина, посвященные его лицейским друзьям, которые на протяжении всего трудного пути поэта и гражданина поддерживали товарища. К теме дружбы обращается в своих произведениях и поэт начала XIX века К. Н. Батюшков. Он выходит на литературную арену почти одновременно с Пушкиным. Но главное место в его творчестве занимает мир мечты и фантазии, который он строит не только в своем воображении, но и в поэтическом творчестве.

В стихотворении возникает еще один образ друга - это тот, кто скрыт от лирического героя могилой. Но душой он все равно рядом с ними. И в этот момент герой словно отталкивает своего нового товарища - мечту, потому что в его сердце спряталась тоска и печаль по тем друзьям, которых нет рядом с ним.

Что пред тобой сердец холодных радость,

Веселий шум и блеск частей

Тому, кто ничего не ищет под луною,

Тому, кто сопряжен душою

С могилою давно утраченных друзей!

В конце этого предложения поставлен восклицательный знак. Он говорит о том, что не только душой, но и сердцем лирический герой всегда рядом с теми товарищами, которых встречался по жизни.

К образу друзей К. Н. Батюшков обращался и в других стихотворениях. Это произведения, адресованные группе людей или какому-то конкретному человеку. Но в каждом из них поэт видит своего друга, поэтому разговаривает с ним на понятном ему языке. В своих произведениях он обращается к таким общечеловеческим ценностям, которые красочно рассказывают об удивительном состоянии дружбы на все времена.

Друзья! оставьте призрак славы,

Любите в юности забавы

И сейте розы на пути.

Он призывает их наслаждаться каждым мгновением в жизни. Ведь она так скоротечна, но очень прекрасна, чтобы тратить ее на призрачные восхваления. В то же время лирический герой не рекомендует друзьям оставлять в своем сердце подобный праздник. Он советует: делиться им с окружающими. А чтобы такой мир всегда оставался с ними рядом, лирический герой в свою очередь обращается к юности, которая может дарить не только радость жизни, но и украшать каждый день цветами.

О юность красная! цвети!..

Цвети хотя немного дней,

Как роза, миртом осененна,

Среди смеющихся полей…

Однако лирический герой понимает, что такое прекрасное время все равно скоро пройдет. И ни он, ни друзья не способны повернуть время вспять. Поэтому герой советует им сохранить в своем сердце мечту, того верного друга, который всегда будет рядом с ними, как мы видели в стихотворении «Мечта». Она была с ним в тот момент, когда друзей уже скрыла могучая и тяжелая могильная плита. Мечту лирический герой даже называет матерью, человеком который всегда готов разделить с тобой радость побед и горечь разочарований.

Однако он постоянно в своем произведении обращается к друзьям и в самых последних строках говорит о том, что нужно в этой жизни мешать мудрость с шутками. Нельзя всегда относится к ней серьезно, необходимо оставлять место и веселью, ведь именно оно позволяет искренне и душевно видеть и воспринимать окружающий мир.

Когда жизнь наша скоротечна,

Когда и радость здесь не вечна,

То лучше в жизни петь, плясать,

Искать веселья и забавы

И мудрость с шутками мешать,

Чем, бегая за дымом славы,

От скуки и забот зевать.

Но такой прекрасный мир веселья и радости в кругу друзей разрушает не только неумолимый бег времени, но и различные исторические события. Большой трагедией в жизни поэта стал 1812 год. События Отечественной войны явились настоящей катастрофой, которую К. Н. Батюшков не смог пережить. В его душевном мире поселилась опасная болезнь, но он также много времени уделял творчеству. Только теперь оно было полно трагизма и разочарования. И самым большим ударом для поэта было то, что французы, которые несли в конце XVIII века нам Просвещение, смогли в начале следующего столетия вторгнуться в сердце России - Москву. Он никак не мог принять того, что «Москвы нет! Потери невозвратные! Гибель друзей, святыня, мирное убежище наук, все осквернено шайкою варваров! Вот плоды просвещения, или лучше сказать, разврата остроумнейшего народа… Сколько зла! Когда ему конец? На чем основать надежды?..».

В этом небольшом замечании отражены не только позиция поэта по поводу того, что произошло, но и крик сердца. Захватчики смогли не только разрушить сладостный мир мечты, в котором пребывал поэт и его друзья, но и погубить его товарищей. Они остались за могильными плитами и теперь не могли быть рядом с ним. Такое развитие событий словно предвидел поэт, когда писал о погибших друзьях в одном из светлых и радостных стихотворений «Мечта».

О последствиях 1812 года Батюшков пишет в стихотворении «К Дашкову». Это один из тех людей, с которыми поэт познакомился в Петербурге перед самым началом трагедии. Именно с ним он готов разделить свою печаль и тоску по тем, кого нет рядом с ним.

Мой друг! я видел море зла

И неба мстительного кары:

Врагов неистовых дела,

Войну и гибельны пожары.

Так его новым другом становится Д. В. Дашков, которому он рассказывает о том, что видел раз, но запомнил на всю жизнь. И мы понимаем, что образ друга в творчестве Батюшкова приобретает немного другие функции. Раньше он призывал их разделить с ним веселье и наслаждение прекрасным миром мечты. Теперь же часть из них далека от него, в могилах. Однако среди его друзей остались те, которые поддерживают его в такой непростой период жизни. Они готовы выслушать его и разделить с ним горечь утраты, то есть в этот сложный период друзья готовы поддержать его. Он снова видит в них опору и поддержку, которой ему так не хватает на жизненном пути. Так из творчества К. Н. Батюшкова мы видим, что друг - это не только тот, кто может разделить радость побед и наслаждаться с тобой жизнью, но и тот, кто готов разделить горечь разочарований. И оказать не только поддержку, но и пройти рядом с тобой весь этот тяжелый путь. Таково истинное назначение верного и преданного друга.

Подруга нежных муз, посланница небес,
Источник сладких дум и сердцу милых слез,
Где ты скрываешься, Мечта, моя богиня?
Где тот счастливый край, та мирная пустыня,
К которым ты стремишь таинственный полет?
Иль дебри любишь ты, сих грозных скал хребет,
Где ветр порывистый и бури шум внимаешь?
Иль в Муромских лесах задумчиво блуждаешь,
Когда на западе зари мерцает луч
И хладная луна выходит из-за туч?
Или, влекомая чудесным обаяньем
В места, где дышит всё любви очарованьем,
Под тенью яворов ты бродишь по холмам,
Студеной пеною Воклюза орошенным?
Явись, богиня, мне, и с трепетом священным
Коснуся я струнам,
Тобой одушевленным!
Явися! ждет тебя задумчивый пиит,
В безмолвии ночном сидящий у лампады!
Явись и дай вкусить сердечныя отрады!
Любимца твоего, любимца Аонид,
И горесть сладостна бывает:
Он в горести мечтает.
То вдруг он пренесен во Сельмские леса,
Где ветр шумит, ревет гроза,
Где тень Оскарова, одетая туманом,
По небу стелется над пенным океаном;
То, с чашей радости в руках,
Он с бардами поет: и месяц в облаках,
И Кромлы шумный лес безмолвно им внимает.
И эхо по горам песнь звучну повторяет.
Или в полночный час
Он слышит скальдов глас
Прерывистый и томный.
Зрит: юноши безмолвны,
Склоняся на щиты, стоят кругом костров,
Зажженных в поле брани;
И древний царь певцов
Простер на арфу длани.
Могилу указав, где вождь героев спит,
«Чья тень, чья тень, - гласит
В священном исступленьи, -
Там с девами плывет в туманных облаках?
Се ты, младый Иснель, иноплеменных страх,
Днесь падший на сраженьи!
Мир, мир тебе, герой!
Твоей секирою стальной
Пришельцы гордые разбиты,
Но сам ты пал на грудах тел,
Пал витязь знаменитый
Под тучей вражьих стрел!..
Ты пал! И над тобой посланницы небесны,
Валкирии прелестны,
На белых, как снега Биармии, конях,
С златыми копьями в руках
В безмолвии спустились!
Коснулись до зениц копьем своим, и вновь
Глаза твои открылись!
Течет по жилам кровь
Чистейшего эфира;
И ты, бесплотный дух,
В страны безвестны мира
Летишь стрелой... и вдруг-
Открылись пред тобой те радужны чертоги,
Где уготовили для сонма храбрых боги
Любовь и вечный пир.
При шуме горних вод и тихострунных лир,
Среди полян и свежих сеней,
Ты будешь поражать там скачущих еленей
И златорогих серн!»
Склонясь на злачный дерн,
С дружиною младою,
Там снова с арфой золотою
В восторге скальд поет
О славе древних лет,
Поет, и храбрых очи,
Как звезды тихой ночи,
Утехою блестят.
Но вечер притекает,
Час неги и прохлад,
Глас скальда замолкает.
Замолк - и храбрых сонм
Идет в Оденов дом,
Где дочери Веристы,
Власы свои душисты
Раскинув по плечам,
Прелестницы младые,
Всегда полунагие,
На пиршества гостям
Обильны яства носят
И пить умильно просят
Из чаши сладкий мед...
Так древний скальд поет,
Лесов и дебрей сын угрюмый:
Он счастлив, погрузясь о счастьи в сладки думы!
О, сладкая мечта! О, неба дар благой!
Средь дебрей каменных, средь ужасов природы,
Где плещут о скалы Ботнические воды,
В краях изгнанников... я счастлив был тобой.
Я счастлив был, когда в моем уединеньи,
Над кущей рыбаря, в час полночи немой,
Раздастся ветров свист и вой
И в кровлю застучит и град, и дождь осенний.
Тогда на крылиях мечты
Летал я в поднебесной,
Или, забывшися на лоне красоты,
Я сон вкушал прелестный
И, счастлив наяву, был счастлив и в мечтах!
Волшебница моя! Дары твои бесценны
И старцу в лета охлажденны,
С котомкой нищему и узнику в цепях.
Заклепы страшные с замками на дверях,
Соломы жесткий пук, свет бледный пепелища,
Изглоданный сухарь, мышей тюремных пища,
Сосуды глиняны с водой -
Всё, всё украшено тобой!..
Кто сердцем прав, того ты ввек не покидаешь:
За ним во все страны летаешь
И счастием даришь любимца своего.
Пусть миром позабыт! Что нужды для него?
Но с ним задумчивость, в день пасмурный, осенний,
На мирном ложе сна,
В уединенной сени,
Беседует одна.
О, тайных слез неизъяснима сладость!
ЧтО пред тобой сердец холодных радость,
Веселий шум и блеск честей
Тому, кто ничего не ищет под луною,
Тому, кто сопряжен душою
С могилою давно утраченных друзей!
Кто в жизни не любил?
Кто раз не забывался,
Любя, мечтам не предавался
И счастья в них не находил?
Кто в час глубокой ночи,
Когда невольно сон смыкает томны очи,
Всю сладость не вкусил обманчивой мечты?
Теперь, любовник, ты
На ложе роскоши с подругой боязливой,
Ей шепчешь о любви и пламенной рукой
Снимаешь со груди ее покров стыдливой,
Теперь блаженствуешь и счастлив ты - мечтой!
Ночь сладострастия тебе дает призра́ки
И нектаром любви кропит ленивы маки.
Мечтание - душа поэтов и стихов,
И едкость сильная веков
Не может прелестей лишить Анакреона,
Любовь еще горит во пламенных мечтах
Любовницы Фаона;
А ты, лежащий на цветах
Меж нимф и сельских граций,
Певец веселия, Гораций!
Ты сладостно мечтал,
Мечтал среди пиров и шумных, и веселых,
И смерть угрюмую цветами увенчал!
Как часто в Тибуре, в сих рощах устарелых,
На скате бархатных лугов,
В счастливом Тибуре, в твоем уединеньи,
Ты ждал Глицерию, и в сладостном забвеньи,
Томимый негою на ложе из цветов,
При воскурении мастик благоуханных,
При пляске нимф венчанных,
Сплетенных в хоровод,
При отдаленном шуме
В лугах журчащих вод,
Безмолвен, в сладкой думе
Мечтал... и вдруг, мечтой
Восторжен сладострастной,
У ног Глицерии стыдливой и прекрасной
Победу пел любви
Над юностью беспечной,
И первый жар в крови,
И первый вздох сердечный,
Счастливец! воспевал
Цитерские забавы
И все заботы славы
Ты ветрам отдавал!
Ужели в истинах печальных
Угрюмых стоиков и скучных мудрецов,
Сидящих в платьях погребальных
Между обломков и гробов,
Найдем мы жизни нашей сладость? -
От них, я вижу, радость
Летит, как бабочка от терновых кустов;
Для них нет прелести и в прелестях природы.
Им девы не поют, сплетяся в хороводы:
Для них, как для слепцов,
Весна без радости и лето без цветов...
Увы! но с юностью исчезнут и мечтанья.
Исчезнут граций лобызанья,
Надежда изменит и рой крылатых снов.
Увы! там нет уже цветов,
Где тусклый опытность светильник зажигает
И время старости могилу открывает.
Но ты - пребудь верна, живи еще со мной!
Ни свет, ни славы блеск пустой,
Ничто даров твоих для сердца не заменит!
Пусть дорого глупец сует блистанье ценит,
Лобзая прах златой у мраморных палат, -
Но я и счастлив, и богат,
Когда снискал себе свободу и спокойство,
А от сует ушел забвения тропой!
Пусть будет навсегда со мной
Завидное поэтов свойство:
Блаженство находить в убожестве Мечтой!
Их сердцу малость драгоценна:
Как пчелка, медом отягченна,
Летает с травки на цветок,
Считая морем ручеек,
Так хижину свою поэт дворцом считает
И счастлив - он мечтает. 1

1 Окончательная редакция стихотворения.
Мечта (Окончательная редакция). Печ. по «Опытам», стр. 106-118. После первой публикации «Мечты» (см. стр. 262) Батюшков напечатал стихотворение с исправлениями в ВЕ, 1810, № 4, стр. 283-285. Поэт стал переделывать первую редакцию стихотворения, очевидно, в 1809 г., когда он писал Гнедичу, выражая недовольство некоторыми слабыми местами этого произведения: «Пришли мне замечания на «Мечту», хоть на лоскутке, иначе я на тебя буду сердит!» (Соч., т. 3, стр. 68). В 1810 г. Батюшков ввел новый отрывок из «Мечты» (песнь скальда) в статью «Картина Финляндии» (ВЕ, 1810, № 8, стр. 247-257). Статья вошла в 1-ю часть «Опытов» под заглавием «Отрывок из писем русского офицера о Финляндии». 26 июля 1810 г. Батюшков послал «Мечту» Жуковскому для напечатания в «Собрании русских стихотворений» (Соч., т. 3, стр. 99), где она и появилась в совершенно переработанном - по сравнению с первой редакцией - виде (ч. 5, М., 1811, стр. 323-331). Но хотя Батюшков сообщал Жуковскому о «Мечте»: «Я более ее трогать не намерен» (Соч., т. 3, стр. 100), он все-таки в том же 1811 г. продолжал переделывать стихотворение. Признавая, что в «Мечте» «плану вовсе нет», поэт писал Гнедичу 7 ноября 1811 г.: «Она напечатана с поправками, но я ее и еще раз переправил. Увидишь сам каково» (там же, стр. 150). При этом письме стихотворение в исправленном виде было послано Гнедичу, а в письме к нему же от 27 ноября - 5 декабря 1811 г. Батюшков просил: «Пришли мне замечания на «Мечту»: я ожидаю их с нетерпением, ибо имею в них нужду» (там же, стр. 162). Последние исправления в «Мечте» Батюшков сделал в 1817 г., подготовляя издание «Опытов». См. все эти варианты в изд. 1934, стр. 473-486. По собственному признанию Батюшкова, «Мечта» в редакции «Собрания русских стихотворений» понравилась «не всем» (Соч., т. 3, стр. 150), а Пушкин на полях «Опытов», куда вошла окончательная редакция «Мечты», дал целый ряд уничтожающих оценок: «детские стихи», «пошло» и т. п. и заметил: «Писано в молодости поэта. Самое слабое из всех стихотворений Батюшкова» (П, т. 12, стр. 269, 271-272). В то же время Пушкин находил в «Мечте» гармонические и даже прекрасные стихи (П, т. 12, стр. 268 и 271). О части имен и названий, упоминаемых в стихотворении, см. примеч. к его первой редакции, стр. 263.
Воклюз - см. стр. 291.
Иснель - герой оссианической поэмы Парни «Иснель и Аслега», отрывки из которой переводил Батюшков (см. примеч. к стихотворениям «Сон воинов» и «Скальд», стр. 284-285).
Биармия - древняя северная область, находившаяся на берегу Белого моря; в ней развертывается действие многих скандинавских саг.
Елень - олень.
Любовница Фаона - Сафо, см. стр. 291.
Как часто в Тибуре и т. д. Батюшков значительно расширил описание жизни Горация при переработке стихотворения для «Собрания русских стихотворений», стремясь создать контраст с сумрачным колоритом оссианической части «Мечты». 26 июля 1810 г. он писал Жуковскому: «Я к «Мечте» прибавил Горация; кажется, он у места, et il fera bon contraste avec le scalde» ‹«И сделает хороший контраст со скальдом»› (Соч., т. 3, стр. 100). Тибур - город близ Рима, в котором жил Гораций.
Глицерия - возлюбленная Горация, к которой он часто обращался в своих стихах.

у стихотворения МЕЧТА ("ПОДРУГА НЕЖНЫХ МУЗ, ПОСЛАННИЦА НЕБЕС...") аудио записей пока нет...

Те годы, когда Батюшков вступает на литературный путь, были переходными от карамзинского сентиментализма к пушкинскому реализму. «Батюшков столько же классик, сколько Жуковский романтик, ибо определенность и ясность - первые и главные свойства его поэзии», - справедливо заметил В.Г. Белинский. Черты, которые связывали Батюшкова с классицизмом, гораздо сильнее проявились в его творчестве, чем в поэзии Жуковского: любовь к античности, мифологии, идеальная четкость художественных форм. Художественный метод Батюшкова включал разнородные элементы. Как скажет о себе сам поэт: «И жил так точно, как писал» («К друзьям», 1815). И позднее он повторит: «Поэзия, осмелюсь сказать, требует всего человека… Живи, как пишешь и пиши, как живешь».

«Мечта» (1803) - пожалуй, первая поэтическая декларация Батюшкова. «Мечтанье есть удел поэтов и стихов» - формула собственного мировоззрения, но это близко и романтическому мировоззрению. В дальнейшем поэт неоднократно обращается к мотивам этого стиха («Я жить хочу с мечтою», «Надежда - мечта», «Мечта - щит от печали»). Батюшков много раз переделывал свое стихотворение, пока в 1817 г. оно не вошло в его «Опыты», но основную мысль ранней редакции он сохранил:

Так хижину свою поэт дворцом считает
И счастлив - он мечтает!

«Счастлив тот, кто пишет, потому что чувствует», - сказал Батюшков. «Страстность составляет душу поэзии Батюшкова, а страстное упоение любви - ее пафос», - писал Белинский. Жизнь сильна и ценна земными радостями - вот основной мотив первого периода батюшковской лирики. Смысл жизни - в даруемой ею радости. И поэты, отдавшие дань эпикуреизму, - Гораций, Тибулл, Парни - близки Батюшкову. В своей ранней лирике поэт отстаивает и воспевает простые человеческие радости - и в этом своеобразное «вольнодумство» батюшковской поэзии. В его эпикуреизме много и гуманного, и одностороннего. Постоянна антитеза «эпикурейских» стихов Батюшкова: мирная тишина уединенной жизни, мир духовых наслаждений - жизнь большого света. Вот одно из посланий:

…Как живу я в тихой хижине…
Ветер воет всюду в комнате
И свистит в моих окончинах,
Стулья, книги - все разбросано:
Тут Вольтер лежит на библии,
Календарь на философии;
У дверей моих мяучит кот,
А у ног собака верная…

«К Филисе», 1804

Главное для поэта - «душа спокойная», «независимость любезная» («не хочу кумиру кланяться»):

…найти святое дружество,
Жить покойно в мирной хижине.
Поэт счастлив, потому что понимает:
Спокойствие - есть счастие,
Совесть чистая - сокровище,
Вольность, вольность - дар святых небес.

Душевному настроению героя соответствует и пейзаж - лунная ночь (правда, есть «черное облако»):

Красный месяц с свода ясного
Тихо льет свой луч серебряный.

Истинное наслаждение жизнью возможно лишь для добродетельной души, подчеркивает поэт, - тот, для кого «добродетель - суета одна» или «призрак слабых душ», недолго будет думать так («хладна смерть к нему приблизится»).

Пусть стихотворение обращено к неизвестной вымышленной Филисе и герои носят «разговорные» (Нелюдим, Бурун) или «книжные» (Дамон, Аталия) имена. Реальные детали проникают в батюшковскую поэзию: «Вольтер на Библии», «календарь на философии», «собака у ног» и даже «кот мяучит». Стихотворение Батюшкова написано белым стихом, в нем слышатся отголоски песенного народного творчества:

Как пылинка вихрем поднята,
Как пылинка вихрем брошена…

Этой же теме посвящен и «Элизий» (1810) - гимн молодости и всем радостям, что она дает (любимая рифма русских романтиков «младость - радость»):

О, пока бесценна младость
Не умчалася стрелой,
Пей из чащи полной радость
И, сливая голос свой
В час вечерний с тихой лютней,
Славь беспечность и любовь!

Мотив стихотворения - наслаждение перед лицом смерти. Жизнь с ее земными радостями сменяется посмертными наслаждениями в Элизии - античных Елисейских полях. Смерть лишь гармоничный переход в Элизий, куда «по цветам» (!) человека ведет «бог любви прелестной», ведет туда:

…где все тает
Чувством неги и любви…
…
С Делией своей Гораций
Гимны радости поет, -
Там, под тенью миртов зыбкой,
Нам любовь сплетет венцы…

Как всегда Батюшков тщательно работает над мелодичностью стиха:

Мы услышим смерти ЗОВ,
То, как ЛОЗы Винограда
ОбВиВают тонкий Вяз...
…
СлавЬ беспечностЬ и любовЬ...
ЦепьЮ нежноЮ обвей.

К этому же циклу примыкают и стихотворение «Веселый час» (1810) :

Молодость недолговечна:
Скажем юности: лети!
Жизнью дай лишь насладиться,
Полной чашей радость пить...
Столь же недолговечно и счастье:
Ах! Недолго веселиться
И не веки в счастье жить!
...
...время сильною рукою
Погубит радость и покой.

Смерть не страшна - это всего лишь «вечный сон».

Характерно для поэтического языка Батюшкова яркое сочетание разностилевых слов: «заранее», «други», «внемлите», «зреть» («высокий стиль»), «розами венчаться» (клише романтической лирики).

Помогите пожалуйста сделать онализ стихотворения Батюшкова "Мечта"

Подруга нежных Муз, посланница небес,
Источник сладких дум и сердцу милых слез,
Где ты скрываешься, Мечта, моя богиня?
Где тот счастливый край, та мирная пустыня.
К которым ты стремишь таинственный полет?
Иль дебри любишь ты, сих грозных скал хребет.
Где ветр порывистый и бури шум внимаешь?
Иль в Муромских лесах задумчиво блуждаешь
Когда на западе зари мерцает луч,
10 И хладная луна выходит из-за туч?
Или, влекомая чудесным обаяньем
В места, где дышит всё любви очарованьем
Под тенью яворов ты бродишь по холмам,
Студеной пеною Воклюза орошенным?
Явись, богиня, мне, и с трепетом священным
‎Коснуся я струнам
‎Тобой одушевленным!
Явися! ждет тебя задумчивый Пиит,
В безмолвии ночном седящий у лампады
20 Явись и дай вкусить сердечныя отрады!
Любимца твоего, любимца Аонид,
‎И горесть сладостна бывает:
‎Он в горестимечтает.

То вдруг он пренесен во Сельмские леса,
‎Где ветр шумит, ревет гроза
Где тень Оскарова, одетая туманом,
По небу стелется над пенным океаном,
‎То, с чашей радости в руках,
Он с Бардами поет: и месяц в облаках,
30 И Кромлы шумный лес безмолвно им внимает.
И эхо по горам песнь звучну повторяет.

‎Или в полночный час
‎Он слышит Скальдов глас
‎Прерывистый и томный.
‎Зрит: юноши безмолвны,
Склоняся на щиты, стоят кругом костров,
‎Зажженных в поле брани;
‎И древний царь певцов
‎Простер на арфу длани.
40 ‎Могилу указав, где вождь героев спит
‎«Чья тень, чья тень, - гласит
‎В священном исступленьи, -
Там с девами плывет в туманных облаках?
Се ты, младый Иснель, иноплеменных страх,
‎Днесь падший на сраженьи!
‎Мир, мир тебе, герой!
‎Твоей секирою стальной
‎Пришельцы гордые разбиты!
‎Но сам ты пал на грудах тел,
50 ‎Пал витязь знаменитый
‎Под тучей вражьих стрел!..
Ты пал! И над тобой посланницы небесны,
‎Валкирии прелестны,
На белых, как снега Биармии, конях,
‎С златыми копьями в руках
‎В безмолвии спустились!
Коснулись до зениц копьем своим, и вновь
‎Глаза твои открылись!
‎Течет по жилам кровь
60 ‎Чистейшего эфира;
‎И ты, бесплотный дух,
‎В страны безвестны мира
‎Летишь стрелой… и вдруг -
Открылись пред тобой те радужны чертоги.
Где уготовали для сонма храбрых боги
‎Любовь и вечный пир.
При шуме горних вод и тихострунных лир
‎Среди полян и свежих сеней,
Ты будешь поражать там скачущих еленей
70 ‎И златорогих серн.
‎Склонясь на злачный дерн,
‎С дружиною младою,
‎Там снова с арфой золотою
‎В восторге Скальд поет
‎О славе древних лет,
‎Поет, и храбрых очи,
‎Как звезды тихой ночи,
‎Утехою блестят.
‎Но вечер притекает,
80 ‎Час неги и прохлад,
‎Глас Скальда замолкает.
‎Замолк - и храбрых сонм
‎Идет в Оденов дом,
‎Где дочери Веристы,
‎Власы свои душисты
‎Раскинув по плечам,
‎Прелестницы младые,
‎Всегда полунагие,
‎На пиршества гостям
90 ‎Обильны яства носят
‎И пить умильно просят
‎Из чаши сладкий мед…» -
‎Так древний Скальд поет,
‎Лесов и дебрей сын угрюмый:
Он счастлив, погрузясь о счастьи в сладки думы!

О, сладкая Мечта! О, неба дар благой!
Средь дебрей каменных, средь ужасов природы.
Где плещут о скалы Ботнические воды,
В краях изгнанников… я счастлив был тобой.
100 Я счастлив был, когда в моем уединеньи
Над кущей рыбаря, в час полночи немой,

‎Раздастся ветров свист и вой,
И в кровлю застучит и град, и дождь осенний.
‎Тогда на крылиях Мечты
‎Летал я в поднебесной,
Или, забывшися на лоне красоты,
‎Я сон вкушал прелестной
И, счастлив наяву, был счастлив и в мечтах!
Волшебница моя! дары твои бесценны
110 ‎И старцу в лета охлажденны,
С котомкой нищему и узнику в цепях.
Заклепы страшные с замками на дверях,
Соломы жесткий пук, свет бледный пепелища,
Изглоданный сухарь, мышей тюремных пища,
‎Сосуды глиняны с водой, -
‎Всё, всё украшено тобой!...
Кто сердцем прав, того ты ввек не покидаешь:
‎За ним во все страны летаешь
И счастием даришь любимца своего.
120 Пусть миром позабыт! Что нужды для него?
Но с ним задумчивость, в день пасмурный, осенний,
‎На мирном ложе сна,
‎В уединенной сени,
‎Беседует одна.
О, тайных слез неизъяснима сладость!
Что пред тобой сердец холодных радость,
‎Веселий шум и блеск честей
Тому, кто ничего не ищет под луною,
‎Тому, кто сопряжен душою
130 С могилою давно утраченных друзей!

‎Кто в жизни не любил?
‎Кто раз не забывался,
‎Любя, мечтам не предавался
‎И счастья в них не находил?
‎Кто в час глубокой ночи,
Когда невольно сон смыкает томны очи,
Всю сладость не вкусил обманчивой мечты?
‎Теперь, любовник, ты
На ложе роскоши с подругой боязливой,
140 Ей шепчешь о любви и пламенной рукой
Снимаешь со груди ее покров стыдливой,
Теперь блаженствуешь и счастлив ты - Мечтой!
Ночь сладострастия тебе дает призраки
И нектаром любви кропит ленивы маки.

Мечтание - душа Поэтов и стихов
‎И едкость сильная веков
Не может прелестей лишить Анакреона;
Любовь еще горит во пламенных мечтах
‎Любовницы Фаона

1. Рядом с преданным другом - мечтой.
2. В кругу друзей в момент веселья.
3. Горечь утраты и разочарование.
4. Поддержка друзей в горе и несчастье.

Лучшая часть нашей жизни состоит из друзей.
А. Линкольн

Дружба - один из самых прекрасных явлений в жизни каждого человека. Если рядом верный друг, то ты всегда можешь рассчитывать на поддержку и помощь. Именно он спасает человека от одиночества даже в комнате, полной народа и пестрого блеска. Конечно, не каждому другу можно выложить свою душу, но это единственное существо, которому можно поведать свои радости и печали. Нам известны красочные и жизнеутверждающие произведения А. С. Пушкина, посвященные его лицейским друзьям, которые на протяжении всего трудного пути поэта и гражданина поддерживали товарища. К теме дружбы обращается в своих произведениях и поэт начала XIX века К. Н. Батюшков. Он выходит на литературную арену почти одновременно с Пушкиным. Но главное место в его творчестве занимает мир мечты и фантазии, который он строит не только в своем воображении, но и в поэтическом творчестве.

В качестве друга в самых первых стихотворениях («Мечта») Батюшков выбирает мечту. Она постоянно с ним. Именно в ней запечатлены все его размышления о жизни, все его стремления.

Подруга нежных муз, посланница небес,
Источник сладких дум и сердцу милых слез,
Где ты скрываешься, Мечта, моя богиня?

В краях изгнанников... я счастлив был тобой.
Я счастлив был, когда в моем уединеньи...
Раздастся ветров свист и вой
И в кровлю застучит и град, и дождь осенний.

Даже непогода не навевает грусть в тот момент, когда лирического героя окрыляет мечта и позволяет ему воспарить в поднебесную. И в этот момент он «счастлив наяву, был счастлив и в мечтах!» Далее в стихотворении лирический герой раскрывает нам, почему он так рад появлению такого друга. С ним не только можно поделится самым сокровенным. Мечта способна украсить жизнь человека, которая была лишена ярких цветов. Она приносит утешение и радость жизни даже узнику в цепях. Мечта способна дарить счастье даже тому, кто «миром позабыт».

Что пред тобой сердец холодных радость,
Веселий шум и блеск частей
Тому, кто ничего не ищет под луною,
Тому, кто сопряжен душою
С могилою давно утраченных друзей!

Друзья! оставьте призрак славы,
Любите в юности забавы
И сейте розы на пути.

О юность красная! цвети!..
Цвети хотя немного дней,
Как роза, миртом осененна,
Среди смеющихся полей...

Когда жизнь наша скоротечна,
Когда и радость здесь не вечна,
То лучше в жизни петь, плясать,
Искать веселья и забавы
И мудрость с шутками мешать,
Чем, бегая за дымом славы,
От скуки и забот зевать.

Но такой прекрасный мир веселья и радости в кругу друзей разрушает не только неумолимый бег времени, но и различные исторические события. Большой трагедией в жизни поэта стал 1812 год. События Отечественной войны явились настоящей катастрофой, которую К. Н. Батюшков не смог пережить. В его душевном мире поселилась опасная болезнь, но он также много времени уделял творчеству. Только теперь оно было полно трагизма и разочарования. И самым большим ударом для поэта было то, что французы, которые несли в конце XVIII века нам Просвещение, смогли в начале следующего столетия вторгнуться в сердце России - Москву. Он никак не мог принять того, что «Москвы нет! Потери невозвратные! Гибель друзей, святыня, мирное убежище наук, все осквернено шайкою варваров! Вот плоды просвещения, или лучше сказать, разврата остроумнейшего народа... Сколько зла! Когда ему конец? На чем основать надежды?..».

О последствиях 1812 года Батюшков пишет в стихотворении «К Д<ашков>у». Это один из тех людей, с которыми поэт познакомился в Петербурге перед самым началом трагедии. Именно с ним он готов разделить свою печаль и тоску по тем, кого нет рядом с ним.

Мой друг! я видел море зла
И неба мстительного кары:
Врагов неистовых дела,
Войну и гибельны пожары.

Так из творчества К. Н. Батюшкова мы видим, что друг - это не только тот, кто может разделить радость побед и наслаждаться с тобой жизнью, но и тот, кто готов разделить горечь разочарований. И оказать не только поддержку, но и пройти рядом с тобой весь этот тяжелый путь. Таково истинное назначение верного и преданного друга.