Александр островский бедность не порок краткое содержание. Островский «Бедность не порок» – анализ

На Святках. Приказчик Торцова, Митя, бедный юноша, влюблён в дочь своего хозяина, Любовь Гордеевну. Добродушная жена Торцова, Пелагея Егоровна , в честь праздника решает устроить у себя вечеринку для молодых девушек – дочери и её подруг. Она приглашает туда и парней – Митю, племянника Яшу Гуслина и их знакомого, купеческого сына Гришу Разлюляева.

Бедность не порок. Спектакль по пьесе А.Н. Островского (1969)

Перед вечеринкой Пелагея Егоровна заходит в конторскую комнату к Мите и жалуется на своего супруга. Гордей Карпыч в последнее время сдружился с богатым приезжим московским фабрикантом Африканом Савичем Коршуновым. Этот разгульный любитель всего иноземного приохотил и Торцова к чужестранным нравам. Гордей Карпыч, невзирая на собственное простое происхождение, стал хулить «русский обычай» и поговаривать, что в их городишке живут «одни мужики», которые ничего не понимают в европейской культурности и модах.

Когда Пелагея Егоровна уходит, в митиной комнате появляется Яша Гуслин. Митя со вздохами признаётся ему, что изнывает от страсти к Любови Гордеевне. Яша советует забыть об этом безнадёжном чувстве: богач Торцов не выдаст свою дочь за бедняка. К тому же Гордей Карпыч – человек с большим норовом. Яше, своему племяннику, он из самодурства не позволяет жениться на молодой вдове Анне Ивановне.

Приходит друг Яши и Мити – купеческий сынок Гриша Разлюляев, шутоватый повеса. Втроём они поют под игру на гитаре грустную песню в духе народной поэзии Кольцова . За этим занятием их застаёт приехавший домой Гордей Карпыч – и ругает: к чему «горланить, словно мужичьё». Разлюляева он отчитывает за то, что при богаче-отце он носит не модное европейское платье, а русский зипун.

Когда Торцов уходит, к парням заглядывают девушки: Любовь Гордеевна с подругами Машей и Лизой и вдова Анна Ивановна, в которую влюблён Яша Гуслин. Они с удовольствием слушают песни парней. Потом задорная и шаловливая Анна Ивановна уводит всех, захлопывая за собой дверь так, что Митя и Люба остаются в комнате наедине.

Митя в волнении умоляет Любовь Гордеевну посидеть с ним немного. Срывающимся голосом он читает ей несколько строк стихов собственного сочинения о парне, который без надежды полюбил красну девицу. Выслушав, раскрасневшаяся Люба просит лист бумаги, перо, что-то пишет и подаёт свёрнутый листок Мите с уговором прочесть только после её ухода.

Люба выскальзывает в дверь, а к Мите входит брат Гордея Карпыча, Любим Торцов . Некогда Гордею досталось от отцовского наследства торговое заведение, а Любиму – деньги и векселя. Любим поехал в Москву и сдружился там с Африканом Коршуновым – тем самым, что недавно втёрся в доверие и к Гордею. Под дурным влиянием Коршунова Любим в Москве запьянствовал и быстро промотал свой капитал. По натуре весёлый шутник, он стал ходить по городу и скоморошеством собирать копейки на вино. Потом вернулся в родной город, к брату, но тот принял его неласково и стал помогать лишь время от времени, нехотя.

Теперь Любим вновь поссорился с Гордеем и просится к Мите переночевать. Сердобольный юноша впускает его и укладывает спать, а сам разворачивает записку Любы и с замиранием сердца читает: «И я тебя люблю. Любовь Торцова».

«Бедность не порок», 2 действие – краткое содержание

Митя и Люба случайно встречаются наедине и уже открыто признаются в любви друг к другу. Они решают пойти завтра вдвоём к Гордею Карпычу, упасть ему в ноги и просить благословения на свадьбу.

Вечером в доме начинаются посиделки, устроенные Пелагеей Егоровной для парней и девушек. Собираются Любовь Гордеевна, Маша, Лиза, Анна Ивановна, Митя, Яша Гуслин и Разлюляев. На молодёжь любуются нянька Арина, сама Пелагея и две приглашённые ею знакомые старушки.

Арина обносит гостей рюмками и закусками. Парни и девушки танцуют. Начинается обычное святочное гадание на блюде: кому из девушек суждено в этом году выйти замуж.

С улицы приводят ряженых с медведем и козой. Они поют и играют, забавляя гостей. Но тут входят приехавшие Гордей Карпыч и Африкан Савич Коршунов.

Торцов очень недоволен, что жена устроила вечеринку «на мужицкий манер», с ряжеными. «Сколько раз говорил я тебе: хочешь сделать у себя вечер, позови музыкантов, чтобы было по всей форме». Гордей Карпыч спешит извиняться перед Коршуновым: «Ты, Африкан Савич, не заключай из этого про наше необразование». Гордей велит, чтобы вместо наливок с мадерой подали шемпанское , да побыстрее для ефекта зажгли свечи в гостиной, где поставлена новая небель .

Пожилой Коршунов, хихикая, лезет целоваться к молодым барышням. Потом он вертится вокруг Любы, целует ей руку и достаёт подарки для неё: серьги и перстень с бриллиантами. Люба с отвращением сторонится, но Коршунов, не смутившись, уговаривает: «Полюби те меня, я человек хороший, веселый, хе, хе, хе… Хоть и стар, да не беда. Зато будете в золоте ходить. У меня денег много!»

Гордей Карпыч, откупорив шампанское, громко объявляет: он сосватал Любу за Африкана Савича и хочет переехать из своего города, где «как есть одно невежество», к новому зятю, в Москву.

Пелагея Егоровна в ужасе ахает. Любовь Гордеевна подходит к отцу: «Тятенька! Я из твоей воли ни на шаг не выду. Но пожалей ты меня, не губи мою молодость!…» Однако самодур Торцов возглашает, что своего слова назад не возьмёт.

«Бедность не порок», 3 действие – краткое содержание

Во всём доме Торцовых уныние. К грустно сидящей на диване Пелагее Егоровне приходит Митя: рассказать, что он решил сегодня же ночью уехать из города к матери. «Не моя, Митя, воля – нешто б я отдала за такого!» – горестно говорит Пелагея Егоровна.

Попрощаться с Митей приходит и Люба. С плачем они оба признаются Пелагее Егоровне во взаимной любви. Митя в отчаянии предлагает этой ночью тайком от Гордея увезти Любу домой к своей матери и там обвенчаться. Но Люба не решается «идти супротив отца» – и слушать потом оговоры от людей.

Митя в тоске уходит. Вместо него в комнату стучится Коршунов и просит, чтобы Пелагея Егоровна разрешила ему поговорить с Любой один на один.

Он начинает уговаривать девушку: «Молодой муж вас ценить за любовь не будет. Его и без вас всякая полюбит, а старику-то дорого. Старик-то за любовь и подарочком, и золотом утешит...»

«А вас прежняя жена… покойная, любила?» – спрашивает Люба. Коршунов начинает раздражённо рассказывать, что жена та была к нему непочтительна, хотя он взял её из бедности и содержал на свой счёт вместе с родственниками. «Тогда и я стал с ней плох: кого я полюблю – тому хорошо жить на свете; а уж кого не полюблю, так не пеняй! Я словом да взглядом, пуще чем делом, доеду; я проходу… отдыху не дам человеку!»

Входит Гордей Карпыч, за которым слуга несёт шампанское на серебряном подносе. Он жалуется Коршунову, что в городке никто не может его оценить, хотя он нанял прислуживать в своём доме специально выписанного из Москвы фициянта «в нитяных перчатках». «Ох, если б мне жить в Москве али бы в Питербурхе, я бы всякую моду подражал. Сколько б хватило моего капиталу, а уж себя б не уронил!»

Мальчик Егорушка вдруг со смехом извещает Гордея Карпыча, что в доме появился его брат Любим – сильно пьяный, «и разные смешные штуки отпускает».

Весь дом сбегается к Любиму. Увидев вошедшего Коршунова, тот кричит: «А, приятель! Тысячу лет со днем не видались!».

Коршунов сконфужен. «Помнишь, как мы с тобой в Москве погуливали, из трактира в погребок перепархивали? – кричит ему с хохотом Любим. – А не знаешь ли ты, кто меня с сумой по миру пустил? Теперь отдай старый долг и за племянницу плати миллион триста тысяч, дешевле не отдам!».

Любим поворачивается к Гордею: «За кого ты дочь отдаёшь? Коли ты честный купец – не водись с бесчестным».

«Гони его!» – вопит Гордею Коршунов. – «Я не чисто одет, – кричит Любим, – так у меня на совести чисто. Я не Коршунов: я бедных не грабил, жены ревностью не замучил, как ты, изверг естества!»

Коршунов в страшной злобе поворачивается к Гордею Карпычу: «Так этакой-то у тебя порядок в доме! Я, говорит, в Москву поеду, меня здесь не понимают. Да в Москве над такими дураками, как ты, смеются. Нет, ты теперь приди-ка ко мне да покланяйся, чтоб я дочь твою взял».

Самодур Гордей тут же закипает: «Да опосля этих слов я тебя знать не хочу. За моей дочерью большое приданое, её всякий возьмёт. За кого захочу, за того её и отдам!»

Он оглядывается – и случайно видит Митю. «А вот за Митьку и отдам, назло тебе! Да такую свадьбу задам, что ты и не видывал: из Москвы музыкантов выпишу, один в четырех каретах поеду!»

Коршунов в бешенстве выбегает. Митя берёт Любу за руку и подводит к отцу: «Тогда благословите нас, Гордей Карпыч. Мы любим друг друга».

Гордей спохватывается: «А ты уже и обрадовался случаю! На деньги её польстился?» – «Коли хотите вы моего счастия, тятенька, – уговаривает отца и Люба, – отдайте меня за Митю».

«Отдай Любушку за Митю, – подходит Любим. – Человек ты или зверь? Митя добрый, он и мне угол даст. Тяжело уж мне, старому, милостыню просить на морозе, а потом её пропивать. Не смотри, что Митя беден. Бедность не порок».

Гордей Карпыч со слезами обнимает Любима: «Ну, брат, спасибо, что на ум наставил, а то я было свихнулся совсем». Он благословляет Митю и Любу. Видя удобный момент, Яша Гуслин подходит, держа за руку Анну Ивановну: «Благослови и нас, дядя!» Гордей на радостях даёт благословение и им.

«Ну, теперь пойдет у нас пляска, только держи шапку», – восклицает Анна Ивановна. Любим Карпыч запевает весёлую песню, все подтягивают.

См. также краткие содержания других пьес А. Островского:

Действие первое

Явление первое

В небольшой комнате находятся Митя (приказчик Торцова) и Егорушка (дальний родственник Торцова).
Егорушка читает вслух «Бову Королевича». Его чтение периодически перебивает Митя своими вопросами.

Митя интересуется, есть ли кто дома, на что Егорушка отвечает, что все уехали кататься и никого дома нет, кроме Гордея Карповича, который остался дома из-за своей обиды на брата – Любима Карповича. Некоторое время до этого он, по мнению Гордея, повел себя неподобающим образом – захмелев, начал выкидывать коленца. Егорушка не выдержал и начал смеяться, а затем и все рассмеялись.

Гордей Карпыч принял выходку в качестве личной обиды и выгнал брата, но Любим в долгу не остался – он вместе со всеми нищими стал стоять возле церкви, чем опозорил Гордея на весь город. Из-за этого инцидента всем без разбору достается от Гордея Карповича. Домочадцы возвращаются домой. Егорушка с книжкой убегает.

Явление второе

После того, как Митя остается в одиночестве, он начинает обдумывать, как плохо быть одинокому в мире – все люди празднуют, а ему даже пойти некуда. Митя решает приняться за работу, чтобы не так печально было, но работа у него «не идет» – Митя поет печальную песню, затем закрывает лицо руками и сидит молча. В это время в комнату входит Пелагея Егоровна.

Явление третье

Пелагея Егоровна пришла, чтобы пригласить Митю вечером к себе в гости – соберутся многие девушки и Митя сможет с ними спеть. Митя соглашается на приглашение Пелагеи Егоровны, так как ему такое времяпровождение по душе – ос сможет отвлечься от печальных мыслей.

Дорогие читатели! Предлагаем вам проследить за в пьесе А. Островского “Гроза”.

Пелагея Егоровна жалуется Мите на Гордея Карпыча – ей не нравится непонятно почему возникшая дружба между мужем и Африканом Савичем.

По мнению Пелагеи Егоровны, Африкан Савич плохо влияет на Гордея Карпыча – ее муж по примеру своего нового друга стал выпивать и это ее настораживает.

Пелагея Егоровна говорит, что Гордей Карпыч считает, что для их дочери нет подходящего мужа, но женщина с ним не согласна – ее удивляет, что муж что-то утаивает от нее. Митя пытается мягко успокоить Пелагею Егоровну, высказывая предположение, что Африкана Савича и Гордея Карпыча могут связывать какие-то совместные дела. Также он думает, что Гордей хочет выдать дочь за кого-то из москвичей. Однако такие предположения не действуют на женщину. В комнату заходит Яша Гуслин – племянник Торцова

Явление четвертое

Пелагея Егоровна также приглашает петь песни и Гуслина. Молодой человек с радостью соглашается. Женщина уходит вздремнуть полчаса, а Яша и Митя остаются в комнате.

Явление пятое

Гуслин рассказывает Мите, что на катаниях было много народу и спрашивает, почему Митя не приходил. Митя объясняет, что у него нет настроения – его одолела печаль: мать его нуждается в его помощи, а он не может ей ничем помочь, так как жалование у него слишком маленькое, а от Торцова не много доброго услышишь – он постоянно бранит Митю, особенно за то, что тот очень бедный, но при этом жалования не прибавляет. Митя мог бы пойти работать в другое место, но уйти не может – он влюбился в дочку Торцова – Любовь Гордеевну, а работа у Торцова – единственный способ видеться с возлюбленной.

Яша убеждает Митю в том, что ему нужно срочно выбросить из головы мысли о Любови Гордеевне, даже если их чувства будут взаимны, Торцов никогда не согласится на их брак, потому что они не ровня. Сам же Яша влюблен в Анну – бедную вдову, родственницу Торцова. Как говорит сам Гуслин про возлюбленную – «у нее пусто и у меня пусто», но даже при таком раскладе Торцов не дает влюбленным разрешения на брак, а в случае с Митей и надеяться тогда не на что. Митя и сам понимает всю абсурдность его положения, но сердцу приказать не может.

Яша предлагает подобрать мелодию для песни собственного сочинения, в этот момент входит Разлюляев.

Явление шестое

Разлюляев пребывает в веселом настроении: он играет на гармошке и поет веселые песни. Ему не понятна печаль Мити и он старается его развеселить. Разлюляев говорит, что он будет все праздники петь и веселиться, а после женится на богатой.

Митя поет Разлюляеву свою песню – на молодого человека она произвела сильное впечатление – Гриша некоторое время стоит как вкопанный, а затем говорит, что песня очень хороша, но слишком жалостливая, в праздник нужно веселиться и поэтому поет веселую песню. В это время входит Гордей Карпыч.

Явление седьмое

Торцов очень недоволен тем, что молодые люди решили спеть – он считает, что такое поведение позволительно только в мужицких домах. Затем Гордей Карпыч замечает, что у Мити на столе бумаги не в порядке – он высказывает ему за это, а также ругает за бедный костюм – утверждая, что появление Мити в таком виде в комнатах Торцова позорно. Торцов остался крайне недоволен тем, что Митя отправляет деньги своей матери, Гордей Карпыч считает, что, в первую очередь, молодой человек должен заботиться о себе, а потом уже о матери, она – женщина простая и не привыкшая к роскоши, поэтому может и обойтись меньшим. Торцов также ругает Митю и за стихи, по мнению Гордея Карпыча – это непозволительно для таких бедных, как он. Доля упреков достается и Грише – Торцов говорит, что он дурак, как и его отец.

Явление восьмое

Гордей Карпыч уходит, Яша, Митя и Гриша остаются в комнате. Митя вздыхает о своей тяжкой жизни, а Гриша говорит, что так и запить недолго, но Митя должен держаться.
В комнату входят Любовь Гордеевна, Маша, Лиза и Анна Ивановна.

Явление девятое

Девушки решили прийти в комнату Мити, так как им было грустно наверху. Гордей Карпыч уехал к Африкану Савичу, Пелагея Егоровна отдыхает в своей комнате, и поэтому молодые люди могут весело провести время, не опасаясь ничего. Анна Ивановна ведет себя раскрепощенно – она охотно и много шутит, часто вмешивается в разговор.

Женщина спрашивает, когда же наконец-то на ней женится Гуслин, на что молодой человек отвечает: как только получит разрешение от Торцова.

Гуслин отводит свою возлюбленную в сторону и рассказывает ей о любви Мити и Любови Гордееевны. В это время Гриша оказывается в центре внимания – он в шуточной форме предлагает девушкам полюбить его, чем вызывает недовольство и упреки в недостойном поведении. Анна Ивановна становится инициатором ухода всех из комнаты Мити. Когда все, кроме Мити и Любови Гордеевны вышли, Анна Ивановна выходит из комнаты, оставив влюбленных наедине.

Явление десятое

Любовь Гордеевна сначала теряется, но затем, по приглашению Мити, присаживается на стул. Митя говорит девушке, что он очень рад ее видеть в своей комнате. Он рассказал возлюбленной, что сочинил для нее стихи. Любовь Гордеевна очень обрадовалась этому, но старалась не подавать вида. Она решается написать Мите ответ, но только с тем условием, что молодой человек прочитает его после ее ухода. В дверях Любовь Гордеевна сталкивается со своим дядей – Любимом Карповичем.

Явление одиннадцатое

Любовь Гордеевна пугается от неожиданности. Однако Любим Карпыч говорит, что он никому не скажет о ее приходе к Мите. Девушка поспешно уходит.

Явление двенадцатое

Любим Карпыч пришел к Мите, чтобы переночевать тайком у него – после ссоры Гордей Карпыч не пускает его в дом. Сердобольный Митя разрешает Любиму переночевать. Любим Карпыч рассказывает историю о том, как он стал таким нищим: после смерти отца братья разделили имущество – Гордей взял заведение, а Любиму достались деньги и билеты.

Дорогие читатели! Предлагаем вашему вниманию автор которой – Александр Островский.

Когда Любим приехал в Москву, то по своей молодости и глупости не смог устоять перед городской роскошью – он модно одевался и тратил деньги без разбору. Скоро средства закончились, а Любим стал «работать» скоморохом. Однажды он сильно простудился и после решил вернуться к брату. Гордей принял брата неласково – он был очень недоволен. Бедный брат портил авторитет Гордея. Любим считает, что Гордей не ценит доброту и таланты Мити, но он уже придумал, как проучить своего брата. Митя взял письмо Любови Гордеевны и дрожащими руками открыл его – молодого человека ждало признание в любви.

Действие второе

Явление первое

Действие происходит в гостиной Торцова.

Любовь Гордеевна признается Анне Ивановне в своих чувствах к Мите. Анна Ивановна предостерегает девушку и говорит, что нужно присмотреться к молодому человеку, но Любовь Гордеевна уверяет, что Митя добрый и искренний. В гостиную входит Митя, а Анна Ивановна незаметно уходит.

Явление второе

Митя находится в смятении после прочтения письма Любови Гордееевны, он сомневается, что это правда. Однако героиня пьесы утверждает, что это не шутка, и она действительно любит Митю. В это время слышатся чьи-то шаги. Любовь Гордеевна советует Мите тихонько уйти, а в комнату входят Арина и Егорка.

Явление третье

Служанка говорит, что Пелагея Егоровна давно ищет Любовь Гордеевну. Арина беспокоится о том, чтобы Любовь Гордеевна не опозорила семьи и осматривает комнату – нет ли кого в ней, кроме Торцовой. Не найдя никого больше, Арина дает приказ Егорке звать девок песни петь.

Явление четвертое

В гостиную входит Пелагея Егоровна. Она дает распоряжение Арине принести разные яства – пряники, конфеты, мадеру.
Затем приглашает в комнату Любовь Гордеевну, Машу, Лизу, Анну Ивановну, Разлюляева, Миту, Гуслна и двух своих подруг.

Явление пятое

Все располагаются в комнате. Начинаются песни и пляски. Пелагея Егоровна с сожалением вспоминает о временах своей молодости – она в то время была заводилой и всегда охотно принимала участие в подобных развлечениях. У нее в семье так было принято, однако же, муж не придерживается такой позиции, что существенно огорчает женщину. Арина и служанки приносят угощения, а Разлюляев пристает к Арине и заставляет ее танцевать. Няня отбивается от него. За женщину вступается Анна Ивановна и предлагает потанцевать Грише с ней.

Явление шестое

Приходят ряженые. Пелагея Егоровна приказывает их пустить. Дед с балалайкой начинает петь и плясать к нему подключается вожак, а затем и Егорка. Пелагея Егоровна и ее подруги удивлены песней Егорки и дают ему за выступление пряник. В это время Митя и Любовь Гордеевна шепчутся о чем-то и целуются. Это замечает Гриша. Разлюляев, осуждая Митю за такое поведение – он сам собирается посвататься к Любови Гордеевне. За Митю вступается Яша, который напоминает Грише, что им придется идти в темноте, и неизвестно, что может случиться. Спор молодых людей прерывает Арина, сообщив, что кто-то стучит. Это вернулся Гордей Карпыч.

Явление седьмое

В гостиную входят Гордей Карпыч и Африкан Савич. Торцов явно недоволен тем, что Пелагея Егоровна пригласила девушек петь. Он приказывает жене прогнать их прочь, ситуацию спасает Коршунов – он говорит, что девки будут петь, а они с Гордеем послушают их. Торцов публично упрекает жену в ее простоте и привязанности в русской культуре. Он считает постыдным народные пения и веселья. Торцов приказывает жене дать распоряжение зажечь свечи, чтобы было видно новую мебель и подать гостю шампанского. Пелагея Егоровна сама берется выполнять поручение – ее подружки поспешно покидают общество.

Явление восьмое

Коршунов лично здоровается с Любовью Гордеевной и пытается ее поцеловать. За девушку вступается Анна Ивановна, но это не спасает ситуацию – Гордей Карпыч приказывает дочке поцеловать гостя. После этого Африкан Савич предлагает поцеловаться с ним всем девушкам, но они стараются всячески отказаться от этого. Торцов замечает в комнате Митю – он крайне недоволен тем, что молодой человек находится в гостиной и прогоняет его. Вместе с Митей уходят Гриша и Яша.

Явление девятое

Коршунов говорит Любови Гордеевне о том, что девушка его не любит, но это не помешало ему привезти подарки.Он дарит девушке сережки. Анна Ивановна, Лиза и Маша с интересом их рассматривают и выражают восхищение, но Торцова остается недовольна – ей неприятно такое внимание со стороны Африкана Савича.

Коршунов угадывает причину нелюбви Любови Гордеевне по отношению к себе, но девушка не выдает своих истинных чувств. Она пытается уйти к Пелагее Егоровне, но отец останавливает дочь, приказывая быть в комнате.

Коршунов целует руку Торцовой и дарит ей кольцо – Любовь Гордеевна безрезультатно пытается его вернуть. В комнату входят Пелагея Егоровна и служанки.

Явление десятое

Гордей Карпыч приказывает принять Африкана Савича как важного гостя. Пелагее Егоровне он говорит поклониться Коршунову. Девки поют песни и Коршунов одаривает одну из них деньгами. После Африкан Савич говорит Торцову, что пора рассказать об истинной причине их приезда. Гордей Карпыч начинает издалека – он рассказывает о том, что неплохо было бы жить в другом месте, не в такой глуши, где только дураки и малограмотные люди, – например, в Москве. Торцов говорит, что планирует переезд в Москву, это будет нетрудное дело, ведь в городе у них будет свой человек – зять Коршунов.

Известие о свадьбе дочери с Коршуновым ввергает Пелагею Егоровну в ужас – она говорит, что не отдаст дочь. Однако Коршунов с Торцовым уже обо всем договорились, и теперь Африкан Савич требует Торцова сдержать данное слово. Любовь Гордеевна просит отца не губить её и не делать несчастной на всю оставшуюся жизнь, но Гордей Карпыч не слушает ее – он считает, что дочь сама не понимает своего счастья, Она сможет жить в роскоши, о которой и мечтать не смела. Любовь Гордеевне не остается ничего другого, как покориться воле отца, она, рыдая, отходит к матери, а Торцов прюиказывает девкам спеть свадебную песню. Девушки поют печальную песню.

Действие третье

Действие происходит в небольшой комнате в доме Торцова

Явление первое

В комнате сидит нянька Арина – она горько вздыхает о печальном будущем Любови Гордеевны. Такой брак кажется женщине несправедливым. Арина вспоминает, как еще недавно они обсуждали замужество Любови Гордеевны и думали, что ее мужем станет любимый человек, а вышло совсем по- другому – мужем Торцовой должен стать старик со скверным характером.

Явление второе

В комнату входит Пелагея Егоровна, она распоряжается, чтобы Арина убрала со стола, приказав подать большой самовар в девичью и позвать на помощь Анну.

Явление третье

Пелагея Егоровна просит Анну разлить гостям чай и отдает ей ключи от шкафа. В комнату входит Митя.

Явление четвертое

Митя пришел, чтобы проститься с Пелагеей Егоровной – он отпросился у Гордея Карпыча на выходные, но обратно решил не возвращаться. Торцова удивлена его решением, но препятствовать желанию Мити не стала. Молодой человек прощается с Анной Ивановной и хочет проститься с Любовью Гордеевной – Анна уходит позвать девушку, а Митя с Пелагеей Егоровной остается в комнате.

Явление пятое

Пелагея Егоровна рассказывает Мите, что известие о замужестве дочери воспринимает как горе. Женщине кажется, что она как будто хоронит свою дочку. Митя не понимает, почему Торцова не препятствует мужу и согласилась на такой брак. О Коршунове ходят только неприятные слухи, поэтому страхи Торцовой более чем оправданы. Митя признается Пелагее Егоровне, что влюблен в ее дочь, чем еще больше расстраивает женщину. Торцова очень хорошего мнения о Мите и она считает его лучшим мужем для своей дочери.

Явление шестое

Митя с Торцовой плачут. Пелагея Егоровна тоже плачет – ей жалко молодых возлюбленных. Митя предлагает убежать вдвоем, но без отцовского благословения, Любовь Гордеевна не желает, считая, что лучше покориться воле отца. Митя обвиняет ее в нелюбви и уходит.

Явление седьмое

В комнату входит Коршунов, он замечает, что женщины расстроены и старается убедить их в том, что ничего страшного не произошло, наоборот, Любови Гордеевне очень повезло. Такое замужество имеет больше положительных сторон, чем это может показаться на первый взгляд: старик не будет вести праздный образ жизни, в него не будут влюбляться другие женщины, он не будет покидать свою жену. Коршунов говорит, что его первая жена не любила его, да и он ее не любил. Он женился на ней только потому, что она была внешне очень красива.

Явление восьмое

В комнату входит Гордей Карпыч. Он пребывает в прекрасном настроении и эйфории по поводу предстоящей свадьбы.

Торцов хвастается Коршунову своим уровнем культурности и жалуется на отсутствие приличного общества. Он утверждает, что он готов следовать самым модным тенденциям и обеспечить хорошую жизнь своей дочери.

В комнату входит Егорка и рассказывает о неожиданном приходе Любима Карпыча и его проделках. Торцов поспешно удаляется на поиски брата.

Явление девятое

Пелагея Егоровна ищет Любима Карпыча – она видит Любовь Гордеевну, Машу, Лизу и Разлюляева – молодые люди отвечают, что не видели, куда Любим делся. Гришу проделки Любима Карпыча очень развеселили, а девушек, наоборот, смутили и озадачили.

Явление десятое

В комнате появляются Любим Карпыч и Африкан Савич. Коршунов в саркастической форме напоминает Любиму, как тот бродяжничал и попрошайничал в Москве. Разговор проходит как бы в шуточной форме, которая все больше принимает форму обличительной беседы.

Явление одиннадцатое

В комнату входит Гордей Карпыч, в это время завязывается спор, в ходе которого Любим объясняет присутствующим сущность Коршунова с помощью загадок: Зачем нужны ослу такие длинные уши? – Чтобы все знали, что он осел. Вторая загадка Любима более прозаична – он спрашивает брата о том, за кого тот отдает замуж свою дочь. Он наталкивает брата на мысль, что Африкан не такой уж и хороший человек, и что благодаря такой дружбе и родству, Торцов запятнает свою честь: если тереться возле сажи, то и сам испачкаешься. Однако Гордей Карпыч стоит на своем – Любим не должен вмешиваться в дела Гордея и решать за кого стоит выдавать замуж Любовь.

Явление двенадцатое

Любим высказывает удивление тем, что его прогоняют и не признают в качестве гостя только потому, что он бедный человек. Он говорит, что одежда его не чиста, но совесть чиста, однако в обществе это совсем не ценится. Обманщика Коршунова все рады видеть, и прислуживают ему, потому, что он богач, а бедняков гонят в три шеи. Любим рассказывает о том, как Африкан его обманул. Помимо личной обиды, в ходе разговора всплывают и другие отрицательные качества характера Коршунова – он извел свою жену, грабил бедных и наживался обманным путем.

Разгоряченный Коршунов изливает злость на Гордее – он говорит, что из-за такого непочтительного отношения Торцову придется упрашивать Коршунова не отменять свадьбу. Гордей Карпыч удивлен такому поведению Коршунова, он решает отменить свадьбу Африкана и Любови. Торцов никогда ни кому не кланялся и ничего не выпрашивал, для него такое поведение позорно.

Явление тринадцатое

В комнату входит Митя. Он услышал шум, но еще не знает о том, что свадьбу отменили. Гордей Карпыч решает отдать Любовь за Митю назло Африкану Савичу. Удивленный Митя не может понять, что происходит. Торцов говорит, что завтра же сыграет свадьбу, причем она будет с небывалым размахом. Африкан Савич уходит в полной уверенности, что Торцов еще придет просить у него прощения и уговаривать жениться на Любови.

Явление четырнадцатое

Все присутствующие удивлены решением Гордея Карпыча. Разгоряченный Торцов говорит, что Коршунов все врет, а он не такой человек, чтобы «кланяться». Митя говорит, что не нужно что-то делать– они любят друг друга и желают стать мужем и женой, однако без отцовского благословения этого делать не хотят.

Торцов отвечает, что Митя забыл свое место – он не ровня Любови. Митя отлично это понимает и пытается убедить, что любовь не влияет на их чувства.

Явление пятнадцатое

В комнате появляется Любим Карпыч. Гордей Карпыч не верит в искренность чувств Мити и считает, что молодой человек любит его дочь за деньги.
Мите обидно слышать от Торцова такие слова и он предоставляет слово Любови. Девушка поддерживает Митю и убеждает отца, что этот брак принесет ей счастье. К разговору присоединяется Пелагея Егоровна, которая удручена очередной переменой мнения. Она также старается убедить Гордея, что брак с Митей будет удачным.

Окончательно убедить Торцова в этом получается Любиму: он жил и в роскоши, и в нищете – поэтому понял, что в людях важно не их финансовое состояние, а человечность. Общими усилиями Гордей Карпыч меняет гнев на милость и благословляет молодых. Пользуясь случаем, Анна Ивановна и Яша повторно просят разрешение на женитьбу у Торцова – Гордей Карпыч дает добро. Разлюляев поздравляет молодых, он не держит на Митю зла, хотя сам хотел жениться на Торцовой, Он понимает чувства влюбленных и искренне радуется их счастью. Егоровна Девушки поют свадебную песню.

“Бедность не порок”. А. Островский. Краткое содержание (по действиям и явлениям)

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Александр Николаевич Островский

Бедность не порок

комедия в трех действиях

Посвящено Прову Михайловичу Садовскому

Действующие лица

Гордей Карпыч Торцов, богатый купец.

Пелагея Егоровна , его жена.

Любовь Гордеевна , их дочь.

Любим Карпыч Торцов, его брат, промотавшийся.

Африкан Савич Коршунов , фабрикант.

Митя , приказчик Торцова.

Яша Гуслин , племянник Торцова.

Гриша Разлюляев , молодой купчик, сын богатого отца.

Анна Ивановна , молодая вдова.

Маша

Лиза

Егорушка , мальчик, дальний родственник Торцова.

Арина , нянька Любови Гордеевны.

Гости, гостьи, прислуга, ряженые и прочие.

Действие происходит в уездном городе, в доме купца Торцова, во время Святок.

Действие первое

Небольшая приказчичья комната; на задней стене дверь, налево в углу кровать, направо шкаф; на левой стене окно, подле окна стол, у стола стул; подле правой стены конторка и деревянная табуретка; подле кровати гитара; на столе и конторке книги и бумаги.

Явление первое

Митя ходит взад и вперед по комнате; Егорушка сидит на табуретке и читает «Бову Королевича».

Егорушка (читает) . «Государь мой батюшка, славный и храбрый король, Кирибит Верзоулович, ныне идти за него смелости не имею, потому что когда я была во младости, то король Гвидон за меня сватался».

Митя . Что, Егорушка, наши дома?

Егорушка (зажимает пальцем то место, где читает, чтоб не ошибиться) . Никого нет; кататься уехали. Один Гордей Карпыч дома. (Читает.) «На то сказал дщери своей Кирибит Верзоулович…» (Зажимает пальцем.) Только такой сердитый, что беда! Я уж ушел – все ругается. (Читает.) «Тогда прекрасная Милитриса Кирбитьевна, призвав к себе слугу Личарду…»

Митя . На кого же он сердит?

Егорушка (опять зажимает) . На дяденьку, на Любима Карпыча. На второй-то праздник дяденька Любим Карпыч обедал у нас, за обедом-то захмелел, да и начал разные колена выкидывать, да смешно таково. Я смешлив ведь больно, не вытерпел, так и покатился со смеху, а уж на меня глядя и все. Дяденька Гордей-то Карпыч принял это себе за обиду да за невежество, осерчал на него, да и прогнал. Дяденька-то Любим Карпыч взял да в отместку ему и созорничал, пошел да с нищими и стал у собора. Дяденька-то Гордей Карпыч говорит: осрамил, говорит, на весь город. Да теперь и сердится на всех без разбору, кто под руку подвернется. (Читает.) «С тем намерением, чтобы подступил под наш град».

Митя (взглянув в окно) . Кажется, наши приехали… Так и есть! Пелагея Егоровна, Любовь Гордеевна, да и гости с ними.

Егорушка (прячет сказку в карман) . Побежать наверх. (Уходит.)

Явление второе

Митя (один) . Эка тоска, Господи!.. На улице праздник, у всякого в доме праздник, а ты сиди в четырех стенах!.. Всем-то я чужой, ни родных, ни знакомых!.. А тут еще… Ах, да ну! сесть лучше за дело, авось тоска пройдет. (Садится к конторке и задумывается, потом запевает.)

Красоты ее не можно описать!..
Черны брови, с поволокою глаза.

Да, с поволокою. А как вчера в собольем салопе, покрывшись платочком, идет от обедни, так это… ах!.. Я так думаю, и не привидано такой красоты! (Задумывается, потом поет.)

Уж и где ж эта родилась красота…

Как же, пойдет тут работа на ум! Все бы я думал об ней!.. Душу-то всю истерзал тосковамши. Ах ты, горе-гореваньице!.. (Закрывает лицо руками и сидит молча.)

Входит Пелагея Егоровна, одетая по-зимнему, и останавливается в дверях.

Явление третье

Митя и Пелагея Егоровна.

Пелагея Егоровна . Митя, Митенька!

Митя . Что вам угодно?

Пелагея Егоровна . Зайди ужо вечерком к нам, голубчик. Поиграете с девушками, песенок попоете.

Митя . Премного благодарен. Первым долгом сочту-с.

Пелагея Егоровна . Что тебе в конторе все сидеть одному! Не велико веселье! Зайдешь, что ли? Гордея-то Карпыча дома не будет.

Митя . Хорошо-с, зайду беспременно.

Пелагея Егоровна . Уедет ведь опять… да, уедет туда, к этому, к своему-то… как его?..

Митя . К Африкану Савичу-с?

Пелагея Егоровна . Да, да! Вот навязался, прости Господи!

Митя (подавая стул) . Присядьте, Пелагея Егоровна.

Пелагея Егоровна . Ох, некогда. Ну да уж присяду немножко. (Садится.) Так вот поди ж ты… этакая напасть! Право!.. Подружились ведь так, что на́-поди. Да! Вот какое дело! А зачем? К чему пристало? Скажи ты на милость! Человек-то он буйный да пьяный, Африкан-то Савич… да!

Митя . Может, дела какие есть у Гордея Карпыча с Африканом Савичем.

Пелагея Егоровна . Какие дела! Никаких делов нет. Ведь он-то, Африкан-то Савич, с агличином всё пьют. Там у него агличин на фабрике дилехтор – и пьют… да! А нашему-то не след с ними. Да разве с ним сговоришь! Гордость-то его одна чего сто́ит! Мне, говорит, здесь не с кем компанию водить, всё, говорит, сволочь, всё, видишь ты, мужики, и живут-то по-мужицки; а тот-то, видишь ты, московский, больше всё в Москве… и богатый. И что это с ним сделалось? Да ведь вдруг, любезненький, вдруг! То все-таки рассудок имел. Ну, жили мы, конечно, не роскошно, а все-таки так, что дай Бог всякому; а вот в прошлом году в отъезд ездил, да перенял у кого-то. Перенял, перенял, уж мне сказывали… все эти штуки-то перенял. Теперь все ему наше русское не мило; ладит одно – хочу жить по-нынешнему, модами заниматься. Да, да!.. Надень, говорит, чепчик!.. Ведь что выдумает-то!.. Прельщать, что ли, мне кого на старости, говорю, разные прелести делать! Тьфу! Ну вот поди ж ты с ним! Да! Не пил ведь прежде… право… никогда, а теперь с этим с Африканом пьют! Спьяну-то, должно быть, у него (показывая на голову) и помутилось. (Молчание.) Уж я так думаю, что это враг его смущает! Как-таки рассудку не иметь!.. Ну, еще кабы молоденький: молоденькому это и нарядиться, и все это лестно; а то ведь под шестьдесят, миленький, под шестьдесят! Право! Модное-то ваше да нынешнее, я говорю ему, каждый день меняется, а русской-то наш обычай испокон веку живет! Старики-то не глупей нас были. Да разве с ним сговоришь, при его же, голубчик, крутом-то характере.

Митя . Что говорить! Строгий человек-с.

Пелагея Егоровна . Любочка теперь в настоящей поре, надобно ее пристроить, а он одно ладит: нет ей ровни… нет да нет!.. Ан вот есть!.. А у него все нет… А каково же это материнскому-то сердцу!

Митя . Может быть, Гордей Карпыч хотят в Москве выдать Любовь Гордеевну.

Пелагея Егоровна . Кто его знает, что у него на уме. Смотрит зверем, ни словечка не скажет, точно я и не мать… да, право… ничего я ему сказать не смею; разве с кем поговоришь с посторонним про свое горе, поплачешь, душу отведешь, только и всего. (Встает.) Заходи, Митенька.

Митя . Приду-с.

Гуслин входит.

Явление четвертое

Те же и Гуслин.

Пелагея Егоровна . Вот и еще молодец! Приходи, Яшенька, ужо к нам наверх с девушками песни попеть, ты ведь мастер, да гитару захвати.

Гуслин . Хорошо-с, это нам не в труд, а еще, можно сказать, в удовольствие-с.

Пелагея Егоровна . Ну, прощайте. Пойти соснуть полчасика.

Гуслин и Митя . Прощайте-с.

Пелагея Егоровна уходит; Митя садится к столу пригорюнившись; Гуслин садится на кровать и берет гитару.

Явление пятое

Митя и Яша Гуслин.

Гуслин . Что народу было на катанье!.. И ваши были. Что ж ты не был?

Митя . Да что, Яша, обуяла меня тоска-кручина.

Гуслин . Что за тоска? Об чем тебе тужить-то?

Митя . Как же не тужить-то? Вдруг в голову взойдут такие мысли: что я такое за человек на свете есть? Теперь родительница у меня в старости и бедности находится, ее должен содержать, а чем? Жалованье маленькое, от Гордея Карпыча все обида да брань, да все бедностью попрекает, точно я виноват… а жалованья не прибавляет. Поискал бы другого места, да где его найдешь без знакомства-то. Да, признаться сказать, я к другому-то месту и не пойду.

Гуслин . Отчего же не пойдешь? Вот у Разлюляевых жить хорошо – люди богатые и добрые.

Митя . Нет, Яша, не рука! Уж буду все терпеть от Гордея Карпыча, бедствовать буду, а не пойду. Такая моя планида!

Гуслин . Отчего же так?

Митя (встает) . Так, уж есть тому делу причина. Есть, Яша, у меня еще горе, да никто того горя не знает. Никому я про свое горе не сказывал.

Гуслин . Скажи мне.

Митя (махнув рукой) . Зачем!

Гуслин . Да скажи, что за важность!

Митя . Говори не говори, ведь не поможешь!

Гуслин . А почем знать?

Митя (подходит к Гуслину) . Никто мне не поможет. Пропала моя голова! Полюбилась мне больно Любовь Гордеевна.

Гуслин . Что ты, Митя?! Да как же это?

Митя . Да вот как-никак, а уж сделалось.

Гуслин . Лучше, Митя, из головы выкинь. Этому делу никогда не бывать, да и не ра́́живаться.

Митя . Знамши я все это, не могу своего сердца сообразить. «Любить друга можно, нельзя позабыть!..» (Говорит с сильными жестами.) «Полюбил я красну девицу, пуще роду, пуще племени!.. Злые люди не велят, велят бросить, перестать!»

Гуслин . Да и то надоть бросить. Вот Анна Ивановна мне и ровня: у ней пусто, у меня ничего, – да и то дяденька не велит жениться. А тебе и думать нечего. А то заберешь в голову, потом еще тяжельше будет.

Митя (декламирует) .

Что на свете прежестоко? -
Прежестока есть любовь!

(Ходит по комнате.) Яша, читал ты Кольцова? (Останавливается.)

Гуслин . Читал, а что?

Митя . Как он описывал все эти чувства!

Гуслин . В точности описывал.

Митя . Уж именно что в точности. (Ходит по комнате.) Яша!

Гуслин . Что?

Митя . Я сам песню сочинил.

Гуслин . Ты?

Митя . Да.

Митя . Хорошо. На, вот. (Отдает ему бумагу.) А я попишу немного – дело есть: неравно Гордей Карпыч спросит. (Садится и пишет.)

Гуслин берет гитару и начинает подбирать голос; Разлюляев входит с гармонией.

Явление шестое

Те же и Разлюляев.

Разлюляев . Здравствуйте, братцы! (Наигрывает на гармонии и приплясывает.)

Гуслин . Эко дурак! На что это ты гармонию-то купил?

Разлюляев . Известно на что – играть. Вот так… (Играет.)

Гуслин . Ну уж, важная музыка… нечего сказать! Брось, говорят тебе.

Разлюляев . Что ж, не брошу разве!.. Коли захочу, так и брошу… Вот важность! Денег что ли у нас нет? (Бьет себя по карману.) Звенят. У нас гулять – так гулять! (Бросает гармонию.)

Одна гора высока,
А другая низка;
Одна мила далека,
А другая близко.

Митя (ударяет Митю по плечу) , а Митя! Что ты сидишь?

Митя . Дело есть. (Продолжает заниматься.)

Разлюляев . Митя, а Митя, а я гуляю, брат… право слово, гуляю. Ух, ходи!.. (Поет: «Одна гора высока» и проч.) Митя, а Митя! весь праздник буду гулять, а там за дело… Право слово! Что ж, у нас денег что ли нет? Вот они!.. А я не пьян… Нет, так гуляю… весело…

Митя . Ну гуляй на здоровье.

Разлюляев . А после праздника женюсь!.. Право слово, женюсь! Возьму богатую.

Гуслин (Мите) . Ну, вот слушай-ка, так-то ладно ль будет?

Разлюляев . Спой-ка, спой, я послушаю.

Гуслин (поет) .

Нет-то злей, постылее
Злой сиротской доли,
Злее горя лютого,
Тяжелей неволи.
Всем на свете праздничек,
Тебе не веселье!..
Буйной ли головушке
Без вина похмелье!
Молодость не радует,
Красота не тешит;
Не зазноба-девушка -
Горе кудри чешет.

Во все это время Разлюляев стоит как вкопанный и слушает с чувством; по окончании пения все молчат.

Разлюляев . Хорошо, больно хорошо! Жалко таково… Так за сердце и хватает. (Вздыхает.) Эх, Яша! сыграй веселую, полно канитель-то эту тянуть – нынче праздник. (Поет.)

Ух! Как гусара не любить!
Это не годится!

Подыгрывай, Яша.

Гуслин подыгрывает.

Митя . Полно вам дурачиться-то. Давайте-ка лучше сядемте в кучку да полегоньку песенку споем.

Разлюляев . Ладно! (Садятся.)

Гуслин (запевает; Митя и Разлюляев подтягивают) .

Размолодчики вы молоденькие,
Вы дружки мои…

Входит Гордей Карпыч; все встают и перестают петь.

Явление седьмое

Те же и Гордей Карпыч.

Гордей Карпыч . Что распелись! Горланят, точно мужичье! (Мите.) И ты туда ж! Кажется, не в таком доме живешь, не у мужиков. Что за полпивная! Чтоб у меня этого не было вперед! (Подходит к столу и рассматривает бумаги.) Что бумаги-то разбросал!..

Митя . Это я счета проверял-с.

Гордей Карпыч (берет книгу Кольцова и тетрадь со стихами) . А это еще что за глупости?

Митя . Это я от скуки, по праздникам-с, стихотворения господина Кольцова переписываю.

Гордей Карпыч . Какие нежности при нашей бедности!

Митя . Собственно, для образования своего занимаюсь, чтоб иметь понятие.

Гордей Карпыч . Образование! Знаешь ли ты, что такое образование?.. А еще туда же разговаривает! Ты бы вот сертучишко новенький сшил! Ведь к нам наверх ходишь, гости бывают… срам! Куда деньги-то деваешь?

Митя . Маменьке посылаю, потому она в старости, ей негде взять.

Гордей Карпыч . Матери посылаешь! Ты себя-то бы обра́зил прежде; матери-то не Бог знает что нужно, не в роскоши воспитана, чай сама хлевы затворяла.

Митя . Уж пущай же лучше я буду терпеть, да маменька, по крайности, ни в чем не нуждается.

Гордей Карпыч . Да ведь безобразно! Уж коли не умеешь над собою приличия наблюдать, так и сиди в своей конуре; коли гол кругом, так нечего о себе мечтать! Стихи пишет, образовать себя хочет, а сам как фабричный ходит! Разве в этом образование-то состоит, что дурацкие песни петь? То-то глупо-то! (Сквозь зубы и косясь на Митю.) Дурак! (Помолчав.) Ты и не смей показываться в этом сертучишке наверх. Слышишь, я тебе говорю! (К Разлюляеву.) А ты тоже! Отец-то, чай, деньги лопатой загребает, а тебя в этаком зипунишке водит.

Разлюляев . Что ж такое! Он новый… сукно-то французское, из Москвы выписывали, по знакомству… двадцать рублев аршин. Что ж, нешто мне этакую штуку надеть, как у Франца Федорыча, у аптекаря… кургузую; так его вон и дразнят все: страм пальто! Так что ж хорошего людей смешить!

Гордей Карпыч . Много ты знаешь! Да что, с тебя взыскать-то нечего! Сам-то ты глуп, да и отец-то твой не больно умен… целый век с засаленным брюхом ходит; дураками непросвещенными живете, дураками и умрете.

Разлюляев . Уж ладно.

Гордей Карпыч (строго) . Что?

Разлюляев . Ладно, мол.

Гордей Карпыч . Неуч, и сказать-то путно не умешь! Говорить-то с вами – только слова тратить; все равно, что стене горох, так и вам, дуракам. (Уходит.)

Явление восьмое

Те же, без Торцова.

Разлюляев . Поди-кось, какой грозный! Ишь ты, развоевался! Так вот тебя и испугались… Как же, держи карман-то!

Митя (Гуслину) . Вот она жизнь-то моя какова! Вот каково мне сладко жить-то на свете!

Разлюляев . Да от этакова житья – запьешь, право запьешь! А ты брось, не думай. (Запевает.)

Одна гора высока,
А другая низка;
Одна мила далека,
А другая близко.

Входят: Любовь Гордеевна, Анна Ивановна, Маша и Лиза.

Явление девятое

Те же, Любовь Гордеевна, Анна Ивановна, Маша и Лиза.

Анна Ивановна . Мир честной компании!

Разлюляев . Милости прошу к нашему шалашу.

Митя . Наше почтение-c! Милости просим!.. Какими судьбами?..

Анна Ивановна . А никакими, просто – взяли да и пришли. Гордей Карпыч уехал, а Пелагея Егоровна отдохнуть легла, так теперь наша воля… Гуляй – не хочу!..

Митя . Просим покорно садиться.

Садятся; Митя садится против Любови Гордеевны; Разлюляев ходит.

Анна Ивановна . Надоело молча-то сидеть, орехи щелкать, – пойдемте, говорю, девушки, к парням, а девушкам и любо.

Любовь Гордеевна . Что ты выдумываешь-то! Мы не воображали сюда идти, это ты выдумала.

Анна Ивановна . Как же не так! Да ты первая… Известное дело, кому что нужно, тот об том и думает: парни об девках, а девки об парнях.

Разлюляев . Ха, ха, ха!.. Это вы, Анна Ивановна, в точности говорите.

Любовь Гордеевна . Вот уж никогда!

Маша (Лизе) . Ах, стыд какой!

Лиза . Это, Анна Ивановна, вы говорите совсем напротив.

Анна Ивановна . Ах вы, скромность! Уж сказала бы словечко, да нехорошо при парнях-то… Сама была в девках, все знаю.

Любовь Гордеевна . Девушка девушке рознь.

Маша . Ах, стыд какой!

Лиза . Что вы говорите, это даже для нас оченно странно и, можно сказать, конфузно.

Разлюляев . Ха, ха, ха!..

Анна Ивановна . А об чем сейчас наверху разговор был? Хотите, скажу!.. Ну, говорить, что ли? Что, присмирели!

Разлюляев . Ха, ха, ха!..

Анна Ивановна . Ты что рот-то разинул! Не об тебе, небось!

Разлюляев . Хоша и не обо мне, однако, может быть, есть, кто и об нас думает. Мы знаем, мы знаем! (Приплясывает.)

Как гусара не любить!
Это не годится!

Анна Ивановна (подходит к Гуслину) . Что же ты, бандурист, когда на мне женишься?

Гуслин (играя на гитаре) . А вот когда от Гордея Карпыча разрешенье выдет. Куда нам торопиться-то, над нами не каплет. (Кивает ей головой.) Поди-ка сюда, Анна Ивановна, мне нужно сказать тебе одно дело.

Она подходит к нему и садится подле него; он ей шепчет на ухо, показывая на Любовь Гордеевну и Митю.

Анна Ивановна . Что ты говоришь!.. Неужто!

Гуслин . Уж это верно так.

Анна Ивановна . Ну, так хорошо, молчи! (Говорят шепотом.)

Любовь Гордеевна . Ты, Митя, придешь к нам ужо вечером?

Митя . Приду-с.

Разлюляев . И я приду. Я больно плясать горазд. (Становится фертом.) Девушки, полюбите меня кто-нибудь.

Маша . Как вам не стыдно! Что это вы такое говорите!

Разлюляев . Что ж такое за важность! Я говорю – полюбите меня… да… за мою простоту.

Лиза . Этого не говорят девушкам. А должны были сами дожидаться, чтобы вас полюбили.

Разлюляев . Да, дождешься от вас, как же! (Пляшет.)

Как гусара не любить!

Любовь Гордеевна (взглянув на Митю) . Может быть, кто-нибудь и любит кого-нибудь, да не скажет: надобно самому догадаться.

Лиза . Какая же девушка в мире может сказать это!

Маша . Конечно.

Анна Ивановна (подходит к ним и поглядывает то на Любовь Гордеевну, то на Митю и запевает) .

Уж и как это видно,
Коли кто кого любит -
Против милого садится,
Тяжеленько вздыхает.

Митя . На чей счет это принимать нужно?

Анна Ивановна . Уж мы знаем на чей.

Разлюляев . Стойте, девушки, я вам песню спою.

Анна Ивановна . Спой, спой!

Разлюляев (поет протяжно) .

Летал медведь по поднебесью…

Анна Ивановна . А ты хуже этой-то не знаешь?

Лиза . Даже можно принять это в насмешку.

Разлюляев . А коли эта нехороша, я вам другую спою; я ведь веселый. (Поет.)

Ах, бей в доску,
Поминай Москву!
Москве хочется жениться -
Коломну взять.
А Тула-то хохочет,
Да в приданое не хочет!
А гречиха по четыре,
Крупа по сороку,
Вот просо у нас гривна,
А ячмень три алтына.

(Обращаясь к девушкам.)

Вздешевел бы и овес -
Больно дорого провоз!

Видите, погода какова!

Маша . Это к нам не относится.

Лиза . Мы мукой не торгуем.

Анна Ивановна . Да ты что пристал! Ты вот отгадай загадку. Что такое: кругла – да не девка; с хвостом – да не мышь?

Разлюляев . Это штука мудреная!

Анна Ивановна . То-то мудреная!.. Вот ты и думай! Ну, девушки, пойдемте.

Девушки встают и собираются идти.

Парни, пойдемте.

Гуслин и Разлюляев собираются.

Митя . А я после приду. Я тут уберу кой-что.

Анна Ивановна (пока собираются) .

Вечор девки,
Вечор красны,
Вечор девки пиво варивали.
Зашел к девкам,
Зашел к красным,
Зашел к девкам да незваный гость.

Анна Ивановна за дверью пропускает всех, исключая Любови Гордеевны, затворяет и не пускает ее.

Явление десятое

Митя и Любовь Гордеевна.

Любовь Гордеевна (у двери) . Перестаньте, не дурачьтесь.

За дверью девичий смех.

Не пускают!.. Ах, какие! (Отходит от дверей) . Баловницы, право!..

Митя (подавая стул) . Присядьте, Любовь Гордеевна, побеседуйте минуточку. Я очень рад, видемши вас у себя.

Любовь Гордеевна (садится) . Чему тут радоваться, я не понимаю.

Митя . Да как же-с!.. Мне очень приятно-с видеть с вашей стороны такое внимание, сверх моих для вас заслуг. Вот уж другой раз я имею счастие-с…

Любовь Гордеевна . Ну, что ж! Пришла, посидела и ушла, в этом важности не состоит. Я, пожалуй, и сейчас уйду.

Митя . Ах, нет, не уходите-с!.. Для чего же-с!.. (Вынимает из кармана бумагу.) Позвольте мне презентовать вам мой труд… как умею, от души.

Любовь Гордеевна . Это что такое?

Митя . Собственно для вас сочинил стихи.

Любовь Гордеевна (стараясь скрыть радость) . Еще, может быть, глупость какая-нибудь… не стоит читать.

Митя . Этого я не могу судить, потому как сам я это писал и притом не учимшись.

Любовь Гордеевна . Прочитай.

Митя . Сейчас-с. (Садится подле стола и берет бумагу; Любовь Гордеевна подвигается к нему очень близко.)

Не цветочек в поле вянет, не былинка, -
Вянет, сохнет добрый молодец-детинка.
Полюбил он красну девицу на горе,
На несчастьице себе да на большое.
Понапрасну свое сердце парень губит,
Что неровнюшку девицу парень любит:
Во темну ночь красну солнцу не всходити,
Что за парнем красной девице не быти.

Любовь Гордеевна (сидит несколько времени задумавшись) . Дай сюда. (Берет бумагу и прячет, потом встает.) Я тебе сама напишу.

Митя . Вы-с?!

Любовь Гордеевна . Только стихами я не умею, а так, просто.

Митя . За великое счастие почту для себя ваше такое одолжение-с. (Дает бумагу и перо.) Извольте-с.

Любовь Гордеевна . Жаль только, что скверно пишу-то. (Пишет.)

Митя хочет заглянуть.

Только ты не смотри, а то я брошу писать и изорву.

Митя . Я не буду смотреть-с. Но вы позвольте мне на ваше снисхождение соответствовать тем же, сколь могу, и написать для вас стихи вторично-с.

Любовь Гордеевна (положив перо) . Пиши, пожалуй… Только пальцы все выпачкала, кабы знала, лучше бы не писала.

Митя . Пожалуйте-с.

Любовь Гордеевна . На, возьми. Только ты не смей читать при мне, а прочти после, когда я уйду. (Складывает бумажку и отдает ему; он прячет в карман.)

Митя . Будет по вашему желанию-с.

Любовь Гордеевна (встает) . Придешь к нам наверх?

Митя . Приду-с… сию минуту-с.

Любовь Гордеевна . Прощай.

Митя . До приятного свидания-с.

Любовь Гордеевна идет к дверям; из дверей выходит Любим Карпыч.

В этой пьесе Островского на фоне ссор и интриг разворачивается история любви бедного труженика Мити и богатой наследницы Любы. Её одураченный отец Гордей собирается выдать за состоятельного мошенника Африкана. Но странноватый дядюшка по имени Любим открывает глаза брату на подлость «старика-жениха». В итоге, Любовь выходит за бедного, но честного человека. Интересно, что в пьесе Гордей и Африкан западники, презирающие всё русское, смеющиеся над Родиной.

Главная мысль

Пьеса о вере в человека: даже если он рождён бедным, он может трудом и оптимизмом улучшить своё положение. Богатство – не достоинство само по себе, ведь оно может разбудить в человеке всё плохое, вскружить голову.

Читать краткое содержание Островский Бедность не порок

Действие происходит в небедном семействе купцов. Как говорится, в семье не без… странного дядюшки. Несчастный Любим пьёт и плохо шутит. Дошутился он до того, что (назло брату Гордею) пошёл на паперть. Опозорил семью, как считает Гордей, хотя он сам всегда всех обижает, считая «мужичьём».

Но у него других забот достаточно – дочка Люба на выданье. Лучший вариант, ка считает отец, для неё – коммерсант Африкан, а он пьющий и грубый старик, да ещё и обманувший когда-то на деньги Любима. Давно братья разделили наследство. Любиму пришлось ехать в Москву, там у него несколько закружилась голова – деньги в неё ударили. Всё наследство он спустил по кабакам, да ещё «добрые» люди помогли. Африкан был в их числе, а после совсем аферу с деньгами доверчивого Любима устроил. Прошли годы, и Африкан начал спаивать Гордея, поддакивать ему, строить из себя столичного чина, а дочке его бриллианты дарить, ведь любил старик общество юных особ.

Дочка любит бедняка Митю, который у них работает, чтобы прокормить больную мать – старухе больше не на кого надеяться. Жалование маленькое, обращение сомнительное, но Митя любит дочку хозяина, не может уйти из этого дома. Люба очень боится, что все мужчины «таковы» - им нельзя доверять. Но любовь пересиливает, она признаёт свои чувства.

В ссоре с братом Гордей восклицает, что пусть дочь хоть за Митьку выходит. И жена вовремя его пристыдила, что он к Любе, как к вещи своей, относится. Молодые тут же признаются в своих чувствах, Дмитрий обещает работать усердно, ведь бедность – не... не преступление, всё можно исправить.

Важно, что героям удалось и не нарушить родительскую волю, и не поступить против сердца. Злые посрамлены, у добрых всё хорошее ещё впереди.

Картинка или рисунок Бедность не порок

Другие пересказы для читательского дневника

• Краткое содержание Карамзин Бедная Лиза

  Повесть Карамзина «Бедная Лиза» начинается с рассказа автора о своих прогулках по Подмосковью. Он описывает красивую природу, любуется видами. Прогуливаясь в очередной раз, он приходит к развалинам монастыря.

• Краткое содержание Не все коту масленица Островского

  Ипполит, приказчик богатого купца Ахова тихонько ходит вокруг дома, заглядывая в окна. Агния, дочь обедневшей купчихи Кругловой нетерпеливо просит его войти. Ипполит оглядывается по сторонам, не услышит ли его мать Агнии, и признаётся девушке в любви.

• Краткое содержание На Волге Некрасов

  Это стихотворение написано Некрасовым от имени человека, вернувшегося в родные края после долгого скитания. Он стоит на берегу Волги и вспоминает прожитые годы.

• Краткое содержание оперы Пуччини Богема

  В этой опере показана трагическая история любви. Трагична она тем, что героиня умирает в финале. Также трудности у влюбленных героев из-за страшной бедности, в которой они живут.

• Краткое содержание Дубова Беглец

  Беглец – это прообраз человека, который пытается бежать от этой реальности жестокого мира, где даже самые близкие люди проявляют жестокость и бессердечие. Жизнь – не такая, но ее делают таковой большинство людей.

• Гордей Карпыч Торцов , богатый купец.
• Пелагея Егоровна , его жена.
• Любовь Гордеевна , их дочь.
• Любим Карпыч Торцов , его брат, промотавшийся.
• Африкан Савич Коршунов , фабрикант.
• Митя , приказчик Торцова.
• Яша Гуслин , племянник Торцова.
• Гриша Разлюляев , молодой купчик, сын богатого отца.
• Анна Ивановна , молодая вдова.
• Маша ; Лиза , подруги Любови Гордеевны.
• Егорушка , мальчик, дальний родственник Торцова.
• Арина , нянька Любови Гордеевны.
• Гости, гостьи, прислуга, ряженые и прочие

Действие происходит в уездном городе, в доме купца Торцова, во время Святок.

Явление I

Митя ходит взад и вперед по комнате; Егорушка сидит на табуретке и читает «Бову Королевича».

Егорушка (читает) . «Государь мой батюшка, славный и храбрый король, Кирибит Верзоулович, ныне идти за него смелости не имею, потому что когда я была во младости, то король Гвидон за меня сватался».

Митя . Что, Егорушка, наши дома?

Егорушка (зажимает пальцем то место, где читает, чтоб не ошибиться) . Никого нет; кататься уехали. Один Гордей Карпыч дома. (Читает) «На то сказал дщери своей Кирибит Верзоулович…» (Зажимает пальцем.) Только такой сердитый, что беда! Я уж ушел - все ругается. (Читает.) «Тогда прекрасная Милитриса Кирбитьевна, призвав к себе слугу Личарду…»

Митя . На кого же он сердит?

Егорушка (опять зажимает) . На дяденьку, на Любима Карпыча. На второй-то праздник дяденька Любим Карпыч обедал у нас, за обедом-то захмелел, да и начал разные колена выкидывать, да смешно таково. Я смешлив ведь больно, не вытерпел, так и покатился со смеху, а уж на меня глядя и все. Дяденька Гордей-то Карпыч принял это себе за обиду да за невежество, осерчал на него, да и прогнал. Дяденька-то Любим Карпыч взял да в отместку ему и созорничал, пошел да с нищими и стал у собора. Дяденька-то Гордей Карпыч говорит: осрамил, говорит, на весь город. Да теперь и сердится на всех без разбору, кто под руку подвернется. (Читает) «С тем намерением, чтобы подступил под наш град».

Митя (взглянув в окно) . Кажется, наши приехали… Так и есть! Пелагея Егоровна, Любовь Гордеевна, да и гости с ними.

Егорушка (прячет сказку в карман) . Побежать наверх. (Уходит)

Явление II

Митя (один) . Эка тоска, Господи!… На улице праздник, у всякого в доме праздник, а ты сиди в четырех стенах!… Всем-то я чужой, ни родных, ни знакомых!… А тут еще… Ах, да ну! сесть лучше за дело, авось тоска пройдет. (Садится к конторке и задумывается, потом запевает)

Красоты ее не можно описать!… Черны брови, с поволокою глаза.

Да, с поволокою. А как вчера в собольем салопе, покрывшись платочком, идет от обедни, так это… ах!… Я так думаю, и не привидано такой красоты! (Задумывается, потом поет)

Уж и где ж эта родилась красота…

Как же, пойдет тут работа на ум! Все бы я думал об ней!… Душу-то всю истерзал тосковамши. Ах ты, горе-гореваньице!… (Закрывает лицо руками и сидит молча)

Входит Пелагея Егоровна, одетая по-зимнему, и останавливается в дверях.

Явление III

Митя и Пелагея Егоровна.

Пелагея Егоровна . Митя, Митенька!

Митя . Что вам угодно?

Пелагея Егоровна . Зайди ужо вечерком к нам, голубчик. Поиграете с девушками, песенок попоете.

Митя . Премного благодарен. Первым долгом сочту-с.

Пелагея Егоровна . Что тебе в конторе все сидеть одному! Не велико веселье! Зайдешь, что ли? Гордея-то Карпыча дома не будет.

Митя . Хорошо-с, зайду беспременно.

Пелагея Егоровна . Уедет ведь опять… да, уедет туда, к этому, к своему-то… как его?…

Митя . К Африкану Савичу-с?

Пелагея Егоровна . Да, да! Вот навязался, прости Господи!

Митя (подавая стул) . Присядьте, Пелагея Егоровна.

Пелагея Егоровна . Ох, некогда. Ну да уж присяду немножко. (Садится.) Так вот поди ж ты… этакая напасть! Право!… Подружились ведь так, что на-поди. Да! Вот какое дело! А зачем? К чему пристало? Скажи ты на милость! Человек-то он буйный да пьяный, Африкан-то Савич… да!

Митя . Может, дела какие есть у Гордея Карпыча с Африканом Савичем.

Пелагея Егоровна . Какие дела! Никаких делов нет. Ведь он-то, Африкан-то Савич, с агличином всё пьют. Там у него агличин на фабрике дилехтор - и пьют… да! А нашему-то не след с ними. Да разве с ним сговоришь! Гордость-то его одна чего стоит! Мне, говорит здесь не с кем компанию водить, всё, говорит, сволочь, всё, видишь ты, мужики, и живут-то по-мужицки; а тот-то, видишь ты, московский, больше всё в Москве… и богатый. И что это с ним сделалось? Да ведь вдруг, любезненький, вдруг! То все-таки рассудок имел. Ну, жили мы, конечно, не роскошно, а все-таки так, что дай Бог всякому; а вот в прошлом году в отъезд ездил, да перенял у кого-то. Перенял, перенял, уж мне сказывали… все эти штуки-то перенял. Теперь все ему наше русское не мило; ладит одно - хочу жить по-нынешнему, модами заниматься. Да, да!… Надень, говорит, чепчик!… Ведь что выдумает-то!… Прельщать, что ли, мне кого на старости, говорю, разные прелести делать! Тьфу! Ну вот поди ж ты с ним! Да! Не пил ведь прежде… право… никогда, а теперь с этим с Африканом пьют! Спьяну-то, должно быть, у него (показывая на голову) и помутилось. (Молчание.) Уж я так думаю, что это враг его смущает! Как-таки рассудку не иметь!… Ну, еще кабы молоденький: молоденькому это и нарядиться, и все это лестно; а то ведь под шестьдесят, миленький, под шестьдесят! Право! Модное-то ваше да нынешнее, я говорю ему, каждый день меняется, а русской-то наш обычай испокон веку живет! Старики-то не глупей нас были. Да разве с ним сговоришь, при его же, голубчик, крутом-то характере.

Митя . Что говорить! Строгий человек-с.

Пелагея Егоровна . Любочка теперь в настоящей поре, надобно ее пристроить, а он одно ладит: нет ей ровни… нет да нет!… Ан вот есть!… А у него все нет… А каково же это материнскому-то сердцу!

Митя . Может быть, Гордей Карпыч хотят в Москве выдать Любовь Гордеевну.

Пелагея Егоровна . Кто его знает, что у него на уме. Смотрит зверем, ни словечка не скажет, точно я и не мать… да, право… ничего я ему сказать не смею; разве с кем поговоришь с посторонним про свое горе, поплачешь, душу отведешь, только и всего. (Встает.) Заходи, Митенька.

Митя . Приду-с.

Гуслин входит.

Явление IV

Те же и Гуслин.

Пелагея Егоровна . Вот и еще молодец! Приходи, Яшенька ужо к нам наверх с девушками песни попеть, ты ведь мастер, да гитару захвати.

Гуслин . Хорошо-с, это нам не в труд, а еще, можно сказать, в удовольствие-с.

Пелагея Егоровна . Ну, прощайте. Пойти соснуть полчасика.

Гуслин и Митя . Прощайте-с.

Пелагея Егоровна уходит; Митя садится к столу пригорюнившись;

Гуслин садится на кровать и берет гитару.

Явление V

Митя и Яша Гуслин.

Гуслин . Что народу было на катанье!… И ваши были. Что ж ты не был?

Митя . Да что, Яша, обуяла меня тоска-кручина.

Гуслин . Что за тоска? Об чем тебе тужить-то?

Митя . Как же не тужить-то? Вдруг в голову взойдут такие мысли: что я такое за человек на свете есть? Теперь родительница у меня в старости и бедности находится, ее должен содержать, а чем? Жалованье маленькое, от Гордея Карпыча все обида да брань, да все бедностью попрекает, точно я виноват… а жалованья не прибавляет. Поискал бы другого места, да где его найдешь без знакомства-то. Да, признаться сказать, я к другому-то месту и не пойду.

Гуслин . Отчего же не пойдешь? Вот у Разлюляевых жить хорошо - люди богатые и добрые.

Митя . Нет, Яша, не рука! Уж буду все терпеть от Гордея Карпыча, бедствовать буду, а не пойду. Такая моя планида!

Гуслин . Отчего же так?

Митя (встает) . Так, уж есть тому делу причина. Есть, Яша, у меня еще горе, да никто того горя не знает. Никому я про свое горе не сказывал.

Гуслин . Скажи мне.

Митя (махнув рукой) . Зачем!

Гуслин . Да скажи, что за важность!

Митя . Говори не говори, ведь не поможешь!

Гуслин . А почем знать?

Митя (подходит к Гуслину) . Никто мне не поможет. Пропала моя голова! Полюбилась мне больно Любовь Гордеевна.

Гуслин . Что ты, Митя?! Да как же это?

Митя . Да вот как-никак, а уж сделалось.

Гуслин . Лучше, Митя, из головы выкинь. Этому делу никогда не бывать, да и не ряживаться.

Митя . Знамши я все это, не могу своего сердца сообразить. «Любить друга можно, нельзя позабыть!…» (Говорит с сильными жестами.) «Полюбил я красну девицу, пуще роду, пуще племени!… Злые люди не велят, велят бросить, перестать!»

Гуслин . Да и то надоть бросить. Вот Анна Ивановна мне и ровня: у ней пусто, у меня ничего, - да и то дяденька не велит жениться. А тебе и думать нечего. А то заберешь в голову, потом еще тяжельше будет.

Митя (декламирует) .

Что на свете прежестоко? -

Прежестока есть любовь!

(Ходит по комнате) Яша, читал ты Кольцова? (Останавливается.)

Гуслин . Читал, а что?

Митя . Как он описывал все эти чувства!

Гуслин . В точности описывал.

Митя . Уж именно что в точности. (Ходит по комнате.) Яша!

Гуслин . Что?

Митя . Я сам песню сочинил.

Гуслин . Ты?

Митя . Да.

Митя . Хорошо. На, вот. (Отдает ему бумагу.) А я попишу немного - дело есть: неравно Гордей Карпыч спросит. (Садится и пишет.)

Гуслин берет гитару и начинает подбирать голос;

Разлюляев входит с гармонией.

Явление VI

Те же и Разлюляев.

Разлюляев . Здравствуйте, братцы! (Наигрывает на гармонии и приплясывает.)

Гуслин . Эко дурак! На что это ты гармонию-то купил?

Разлюляев . Известно на что - играть. Вот так… (Играет.)

Гуслин . Ну уж, важная музыка… нечего сказать! Брось, говорят тебе.

Разлюляев . Что ж, не брошу разве!… Коли захочу, так и брошу… Вот важность! Денег что ли у нас нет? (Бьет себя по карману.) Звенят. У нас гулять - так гулять! (Бросает гармонию.)

Одна гора высока,

А другая низка;

Одна мила далека,

А другая близко.

Митя (ударяет Митю по плечу) , а Митя! Что ты сидишь?

Митя . Дело есть. (Продолжает заниматься.)

Разлюляев . Митя, а Митя, а я гуляю, брат… право слово, гуляю. Ух, ходи!… (Поет: «Одна гора высока» и проч.) Митя, а Митя! весь праздник буду гулять, а там за дело… Право слово! Что ж, у нас денег что ли нет? Вот они!… А я не пьян… Нет, так гуляю… весело…

Митя . Ну гуляй на здоровье.

Разлюляев . А после праздника женюсь!… Право слово, женюсь! Возьму богатую.

Гуслин (Мите) . Ну, вот слушай-ка, так-то ладно ль будет?

Разлюляев . Спой-ка, спой, я послушаю.

Гуслин (поет) .

Нет-то злей, постылее
Злой сиротской доли,
Злее горя лютого,
Тяжелей неволи.
Всем на свете праздничек,
Тебе не веселье!…
Буйной ли головушке
Без вина похмелье!
Молодость не радует,
Красота не тешит;
Не заноба-девушка -
Горе кудри чешет.

Во все это время Разлюляев стоит как вкопанный и слушает с чувством; по окончании пения все молчат.

Разлюляев . Хорошо, больно хорошо! Жалко таково… Так за сердце и хватит. (Вздыхает.) Эх, Яша! сыграй веселую, полно канитель-то эту тянуть - нынче праздник. (Поет.)

Ух! Как гусара не любить!
Это не годится!

Подыгрывай, Яша.

Гуслин подыгрывает.

Митя . Полно вам дурачиться-то. Давайте-ка лучше сядемте в кучку да полегоньку песенку споем.

Разлюляев . Ладно! (Садятся.)

Гуслин (запевает; Митя и Разлюляев подтягивают) .

Размолодчики вы молоденькие,
Вы дружки мои…

Входит Гордей Карпыч; все встают и перестают петь.

Явление VII

Те же и Гордей Карпыч.

Гордей Карпыч . Что распелись! Горланят, точно мужичье! (Мите.) И ты туда ж! Кажется, не в таком доме живешь, не у мужиков. Что за полпивная! Чтоб у меня этого не было вперед! (Походит к столу и рассматривает бумаги.) Что бумаги-то разбросал!…

Митя . Это я счета проверял-с.

Гордей Карпыч (берет книгу Кольцова и тетрадь со стихами) . А это еще что за глупости?

Митя . Это я от скуки, по праздникам-с, стихотворения господина Кольцова переписываю.

Гордей Карпыч . Какие нежности при нашей бедности!

Митя . Собственно, для образования своего занимаюсь, чтоб иметь понятие.

Гордей Карпыч . Образование! Знаешь ли ты, что такое образование?… А еще туда же разговаривает! Ты бы вот сертучишко новенький сшил! Ведь к нам наверх ходишь, гости бывают… срам! Куда деньги-то деваешь?

Митя . Маменьке посылаю, потому она в старости, ей негде взять.

Гордей Карпыч . Матери посылаешь! Ты себя-то бы обр́азил прежде; матери-то не Бог знает что нужно, не в роскоши воспитана, чай сама хлевы затворяла.

Митя . Уж пущай же лучше я буду терпеть, да маменька, по крайности, ни в чем не нуждается.

Гордей Карпыч . Да ведь безобразно! Уж коли не умеешь над собою приличия наблюдать, так и сиди в своей конуре; коли гол кругом, так нечего о себе мечтать! Стихи пишет; образовать себя хочет, а сам как фабричный ходит! Разве в этом образование-то состоит, что дурацкие песни петь? То-то глупо-то! (Сквозь зубы и косясь на Митю.) Дурак! (Помолчав.) Ты и не смей показываться в этом сертучишке наверх. Слышишь, я тебе говорю! (К Разлюляеву.) А ты тоже! Отец-то, чай, деньги лопатой загребает, а тебя в этаком зипунишке водит.

Разлюляев . Что ж такое! Он новый… сукно-то французское, из Москвы выписывали, по знакомству… двадцать рублев аршин. Что ж, нешто мне этакую штуку надеть, как у Франца Федорыча, у аптекаря… кургузую; так его вон и дразнят все: срам пальто! Так что ж хорошего людей смешить!

Гордей Карпыч . Много ты знаешь! Да что, с тебя взыскать-то нечего! Сам-то ты глуп, да и отец-то твой не больно умен… целый век с засаленным брюхом ходит; дураками непросвещенными живете, дураками и умрете.

Разлюляев . Уж ладно.

Гордей Карпыч (строго) . Что?

Разлюляев . Ладно, мол.

Гордей Карпыч . Неуч, и сказать-то путно умешь! Говорить-то с вами - только слова тратить; все равно, что стене горох, так и вам, дуракам. (Уходит.)

Явление VIII

Те же, без Торцова.

Разлюляев . Поди-кось, какой грозный! Ишь ты, развоевался! Так вот тебя и испугались… Как же, держи карман-то!

Митя (Гуслину) . Вот она жизнь-то моя какова! Вот каково мне сладко жить-то на свете!

Разлюляев . Да от этакова житья - запьешь, право запьешь! А ты брось, не думай. (Запевает.)

Одна гора высока,
А другая низка;
Одна мила далека,
А другая близко.

Входят: Любовь Гордеевна, Анна Ивановна, Маша и Лиза.

Явление IX

Те же, Любовь Гордеевна, Анна Ивановна, Маша и Лиза.

Анна Ивановна . Мир честной компании!

Разлюляев . Милости прошу к нашему шалашу.

Митя . Наше почтение-с! Милости просим!… Какими судьбами?…

Анна Ивановна . А никакими, просто - взяли да и пришли. Гордей Карпыч уехал, а Пелагея Егоровна отдохнуть легла, так теперь наша воля… Гуляй - не хочу!…

Митя . Просим покорно садиться.

Садятся; Митя садится против Любови Гордеевны; Разлюляев ходит.

Анна Ивановна . Надоело молча-то сидеть, орехи щелкать, - пойдемте, говорю, девушки, к парням, а девушкам и любо.

Любовь Гордеевна . Что ты выдумываешь-то! Мы не воображали сюда идти, это ты выдумала.

Анна Ивановна . Как же не так! Да ты первая… Известное дело, кому что нужно, тот об том и думает: парни об девках, а девки об парнях.

Разлюляев . Ха, ха, ха!… Это вы, Анна Ивановна, я точности говорите.

Любовь Гордеевна . Вот уж никогда!

Маша (Лизе) . Ах, стыд какой!

Лиза . Это, Анна Ивановна, вы говорите совсем напротив.

Анна Ивановна . Ах вы, скромность! Уж сказала бы словечко, да нехорошо при парнях-то… Сама была в девках, все знаю.

Любовь Гордеевна . Девушка девушке рознь.

Маша . Ах, стыд какой!

Лиза . Что вы говорите, это даже для нас оченно странно и, можно сказать, конфузно.

Разлюляев . Ха, ха, ха!…

Анна Ивановна . А об чем сейчас наверху разговор был? Хотите, скажу!… Ну, говорить, что ли? Что, присмирели!

Разлюляев . Ха, ха, ха!…

Анна Ивановна . Ты что рот-то разинул! Не об тебе, небось!

Разлюляев . Хоша и не обо мне, однако, может быть, есть, кто и об нас думает. Мы знаем, мы знаем! (Приплясывает.)

Как гусара не любить!
Это не годится!

Анна Ивановна (подходит к Гуслину) . Что же ты, бандурист, когда на мне женишься?

Гуслин (играя на гитаре) . А вот когда от Гордея Карпыча разрешенье выдет. Куда нам торопиться-то, над нами не каплет. (Кивает ей головой) Поди-ка сюда, Анна Ивановна, мне нужно сказать тебе одно дело.

Она подходит к нему и садится подле него; он ей шепчет на ухо, показывая на Любовь Гордеевну и Митю.

Анна Ивановна . Что ты говоришь!… Неужто!

Гуслин . Уж это верно так.

Анна Ивановна . Ну, так хорошо, молчи! (Говорят шепотом.)

Любовь Гордеевна . Ты, Митя, придешь к нам ужо вечером?

Митя . Приду-с.

Разлюляев . И я приду. Я больно плясать горазд. (Становится фертом.) Девушки, полюбите меня кто-нибудь.

Маша . Как вам не стыдно! Что это вы такое говорите!

Разлюляев . Что ж такое за важность! Я говорю - полюбите меня… да… за мою простоту.

Лиза . Этого не говорят девушкам. А должны были сами дожидаться, чтобы вас полюбили.

Разлюляев . Да, дождешься от вас, как же! (Пляшет.)

Как гусара не любить!

Любовь Гордеевна (взглянув на Митю) . Может быть, кто-нибудь и любит кого-нибудь, да не скажет: надобно самому догадаться.

Лиза . Какая же девушка в мире может сказать это!

Маша . Конечно.

Анна Ивановна (подходит к ним и поглядывает то на Любовь Гордеевну, то на Митю и запевает) .

Уж и как это видно,
Коли кто кого любит -
Против милого садится,
Тяжеленько вздыхает.

Митя . На чей счет это принимать нужно?

Анна Ивановна . Уж мы знаем на чей.

Разлюляев . Стойте, девушки, я вам песню спою.

Анна Ивановна . Спой, спой!

Разлюляев (поет протяжно) .

Летал медведь по поднебесью…

Анна Ивановна . А ты хуже этой-то не знаешь?

Лиза . Даже можно принять это в насмешку.

Разлюляев . А коли эта нехороша, я вам другую спою; я ведь веселый. (Поет.)

Ах, бей в доску,
Поминай Москву!
Москве хочется жениться -
Коломну взять.
А Тула-то хохочет,
Да в приданое не хочет!
А гречиха по четыре,
Крупа по сороку,
Вот просо у нас гривна,
А ячмень три алтына.

(Обращаясь к девушкам)

Вздешевел бы и овес -
Больно дорого провоз!
Видите, погода какова!

Маша . Это к нам не относится.

Лиза . Мы мукой не торгуем.

Анна Ивановна . Да ты что пристал! Ты вот отгадай загадку. Что такое: кругла - да не девка; с хвостом - да не мышь?

Разлюляев . Это штука мудреная!

Анна Ивановна . То-то мудреная!… Вот ты и думай! Ну, девушки, пойдемте.

Девушки встают и собираются идти.

Парни, пойдемте.

Гуслин и Разлюляев собираются.

Митя . А я после приду. Я тут уберу кой-что.

Анна Ивановна (пока собираются) .

Вечор девки,
Вечор красны,
Вечор девки пиво варивали.
Зашел к девкам,
Зашел к красным,
Зашел к девкам да незваный гость.

Анна Ивановна за дверью пропускает всех, исключая Любови Гордеевны, затворяет и не пускает ее.

Явление X

Митя и Любовь Гордеевна.

Любовь Гордеевна (у двери) . Перестаньте, не дурачьтесь.

За дверью девичий смех.

Не пускают!… Ах, какие! (Отходит от дверей) . Баловницы, право!…

Митя (подавая стул) . Присядьте, Любовь Гордеевна, побеседуйте минуточку. Я очень рад, видемши вас у себя.

Любовь Гордеевна (садится) . Чему тут радоваться, я не понимаю.

Митя . Да как же-с!… Мне очень приятно-с видеть с вашей стороны такое внимание, сверх моих для вас заслуг. Вот уж другой раз я имею счастие-с…

Любовь Гордеевна . Ну, что ж! Пришла, посидела и ушла, в этом важности не состоит. Я, пожалуй, и сейчас уйду.

Митя . Ах, нет, не уходите-с!… Для чего же-с!… (Вынимает из кармана бумагу.) Позвольте мне презентовать вам мой труд… как умею, от души.

Любовь Гордеевна . Это что такое?

Митя . Собственно для вас сочинил стихи.

Любовь Гордеевна (стараясь скрыть радость) . Еще, может быть, глупость какая-нибудь… не стоит читать.

Митя . Этого я не могу судить, потому как сам я это писал и притом не учимшись.

Любовь Гордеевна . Прочитай.

Митя . Сейчас-с. (Садится подле стола и берет бумагу; Любовь Гордеевна подвигается к нему очень близко.)

Не цветочек в поле вянет, не былинка, -
Вянет, сохнет добрый молодец-детинка.
Полюбил он красну девицу на горе,
На несчастьице себе да на большое.
Понапрасну свое сердце парень губит,
Что неровнюшку девицу парень любит:
Во темну ночь красну солнцу не всходити,
Что за парнем красной девице не быти.

Любовь Гордеевна (сидит несколько времени задумавшись) . Дай сюда. (Берет бумагу и прячет, потом встает) Я тебе сама напишу.

Митя . Вы-с?!

Любовь Гордеевна . Только стихами я не умею, а так, просто.

Митя . За великое счастие почту для себя ваше такое одолжение-с. (Дает бумагу и перо.) Извольте-с.

Любовь Гордеевна . Жаль только, что скверно пишу-то. (Пишет.)

Митя хочет заглянуть.

Только ты не смотри, а то я брошу писать и изорву.

Митя . Я не буду смотреть-с. Но вы позвольте мне на ваше снисхождение соответствовать тем же, сколь могу, и написать для вас стихи вторично-с.

Любовь Гордеевна (положив перо) . Пиши, пожалуй… Только пальцы все выпачкала, кабы знала, лучше бы не писала.

Митя . Пожалуйте-с.

Любовь Гордеевна . На, возьми. Только ты не смей читать при мне, а прочти после, когда я уйду. (Складывает бумажку и отдает ему; он прячет в карман.)

Митя . Будет по вашему желанию-с.

Любовь Гордеевна (встает) . Придешь к нам наверх?

Митя . Приду-с… сию минуту-с.

Любовь Гордеевна . Прощай.

Митя . До приятного свидания-с.

Любовь Гордеевна идет к дверям; из дверей выходит Любим Карпыч.

Явление XI

Те же и Любим Карпыч.

Любовь Гордеевна . Ах!

Любим Карпыч (указывая на Любовь Гордеевну) . Стой! Что за человек? По какому виду? За каким делом? Взять ее под сумнение.

Любовь Гордеевна . Это вы, дяденька!

Любим Карпыч . Я, племянница! Что, испугалась! Ступай, не бось! Я не доказчик, а кладу все в ящик, - разберу после, на досуге.

Любовь Гордеевна . Прощайте! (Уходит.)

Явление XII

Митя и Любим Карпыч.

Любим Карпыч . Митя, прими к себе купеческого брата Любима Карпова сына Торцова.

Митя . Милости просим.

Любим Карпыч (садится) . Брат выгнал! А на улице, в этом бурнусе, немного натанцуешь! Морозы… время крещенское - бррр… И руки-то озябли, и ноги-то ознобил - бррр…

Митя . Погрейтесь, Любим Карпыч.

Любим Карпыч . Ты меня не прогонишь, Митя? А то ведь замерзну на дворе-то… как собака замерзну.

Митя . Как можно, что вы говорите!…

Любим Карпыч . Ведь вот брат выгнал же. Ну, пока деньжонки были, шлялся кой-где по теплым местам; а денег нет - нигде не пускают. А и денег-то было два франка да несколько сантимов! Не велик капитал! Каменный дом не выстроишь!… Деревни не купишь!… Как же надо поступить с этим капиталом? Куда его деть? Не в ломбард его несть! Вот я этот капитал взял да пропил, промотал. Туда ему и дорога!

Митя . Зачем же вы пьете, Любим Карпыч? Через это вы сами себе враг!

Любим Карпыч . Зачем я пью?… От глупости! Да, от своей глупости. А ты думал, от чего?

Митя . Так вы лучше перестаньте.

Любим Карпыч . Нельзя перестать: на такую линию попал.

Митя . Какая же это линия?

Любим Карпыч . А вот слушай ты, живая душа, какая это линия. Только ты слушай да на ус мотай. Остался я после отца, видишь ты, мал-малехонек, с коломенскую версту, лет двадцати несмышленочек. В голове-то, как в пустом чердаке, ветер так и ходит! Разделились мы с братом: себе он взял заведение, а мне дал деньгами, да билетами, да векселями. Ну, уж как он там разделил - не наше дело, Бог ему судья! Вот я и поехал в Москву по билетам деньги получать. Нельзя не ехать! Надо людей посмотреть, себя показать, высокого тону набраться. Опять же я такой прекрасный молодой человек, а еще свету не видывал, в частном доме не ночевывал. Надобно до всего дойти! Первое дело, оделся франтом, знай, дескать, наших! То есть такого-то дурака разыгрываю, что на редкость! Сейчас, разумеется, по трактирам… Шпилен зи полька, дайте еще бутылочку похолоднее. Приятелей, друзей завелось, хоть пруд пруди! По театрам ездил…

Митя . А ведь это, должно быть, Любим Карпыч, очень хорошо в театре представляют.

Любим Карпыч . Я все трагедию ходил смотреть, очень любил, только не видал ничего путем и не помню ничего, потому что больше все пьяный. (Встает.) «Пей под ножом Прокопа Ляпунова!» (Садится.) Таким-то посбытом деньжонки все я ухнул; что осталось, поверил приятелю Африкану Коршунову на божбу да на честное слово; с ним же я пил да гулял, он же всему беспутству заводчик, главный заторщик из бражного, он же меня и надул, вывел на свежую воду. И сел я как рак на мели: выпить не на что, а выпить-то хочется. Как тут быть? Куда бежать, тоску девать? Продал платье, все свои модные штуки, взял бумажками, разменял на серебро, серебро на медные, а там только пшик, да и все тут!

Митя . Как же вы жили, Любим Карпыч?

Любим Карпыч . Как жил? Не дай Бог лихому татарину. Жил в просторной квартире, между небом и землей, ни с боков ни сверху нет ничего. Людей стыдно, от свету хоронишься, а выйти на Божий свет надобно: есть нечего. Идешь по улице, все на тебя смотрят… Все видели, какие я штуки выделывал, на лихачах с градом закатывал, а теперь иду оборванный да обдерганный, небритый… Покачают головами, да и прочь пойдут. Срамота, срамота, срамота! (Сидит повеся голову.) Есть ремесло хорошее, коммерция выгодная - воровать. Да не гожусь я на это дело - совесть есть, опять же и страшно: никто этой промышленности не одобряет.

Митя . Последнее дело!

Любим Карпыч . Говорят, в других землях за это по талеру плотят, а у нас добрые люди по шеям колотят. Нет, брат, воровать скверно! Это штука стара, ее бросить пора… Да ведь голод-то не тетка, что-нибудь надобно делать! Стал по городу скоморохом ходить, по копеечке собирать, шута из себя разыгрывать, прибаутки рассказывать, артикулы разные выкидывать. Бывало, дрожишь с утра раннего в городе, где-нибудь за углом от людей хоронишься да дожидаешься купцов. Как приедет, особенно кто побогаче, выскочишь, сделаешь колено, ну и даст, кто пятачок, кто гривну. Что наберешь, тем и дышишь день-то, тем и существуешь.

Митя . Вы бы лучше, Любим Карпыч, к брату ехали, чем так жить-то.

Любим Карпыч . Нельзя, втянулся. Эх, Митя, попадешь на эту зарубку - не скоро соскочишь. Да ты не перебивай, твоя речь впереди. Ну вот слушай! Простудился я в городе - зима-то стояла холодная, а я вот в этом пальтишке щеголял, в кулаки подувал, с ноги на ногу перепрыгивал. Свезли меня добрые люди в больницу. Как стал я выздоравливать да в рассудок приходить, хмелю-то нет в голове - страх на меня напал, ужасть на меня нашла!… Как я жил? Что я за дела делал? Стал я тосковать, да так тосковать, что, кажется, умереть лучше. Так уж решился, как совсем выздоровею, так сходить Богу помолиться да идти к брату, пусть возьмет хоть в дворники. Так и сделал. Бух ему в ноги!… Будь, говорю, вместо отца! Жил так и так, теперь хочу за ум взяться. А ты знаешь, как брат меня принял! Ему, видишь, стыдно, что у него брат такой. А ты поддержи меня, говорю ему, оправь, обласкай, я человек буду. Так нет, говорит, - куда я тебя дену. Ко мне гости хорошие ездят, купцы богатые, дворяне; ты, говорит, с меня голову снимешь. По моим чувствам и понятиям мне бы совсем, говорит, не в этом роду родиться. Я, видишь, говорит, как живу: кто может заметить, что у нас тятенька мужик был? С меня, говорит, и этого стыда довольно, а то еще тебя на шею навязать. Сразил он меня, как громом! С этих-то слов я опять стал зашибаться немного. Ну да, я думаю, Бог с ним, у него вот эта кость очень толста. (Показывает на лоб.) Ему, дураку, наука нужна. Нам, дуракам, не впрок богатство, оно нас портит. С деньгами нужно обращаться умеючи… (Дремлет.) Митя, я полежу у тебя, мне соснуть хочется.

Митя . Прилягте, Любим Карпыч.

Любим Карпыч (встает) . Митя, ты мне денег не давай… то есть много не давай, а немножко дай. Я вот сосну, да схожу погреться немного, понимаешь!… Только я немного… ни-ни!… Будет дурачиться.

Митя (вынимает деньги) . Вот извольте, сколько вам нужно.

Любим Карпыч (берет) . Гривенник надо. Тут все серебро, мне серебра не надо. Ты дай мне еще семитку, вот и будет в настоящий такт. (Митя дает) Вот и довольно. Добрая ты душа, Митя! (Ложится.) Брат не умеет ценить тебя. Ну, да я с ним штуку сделаю. Дуракам богатство - зло! Дай умному человеку деньги, он дело сделает. Я походил по Москве-то, я все видел, все… Большую науку произошел! А дураку лучше денег не давай, а то он заломается… фу, фу, фу, трр!… вот как брат, да как я, скотина… (Полусонным голосом.) Митя, я ночевать к тебе приду.

Митя . Приходите. Теперь контора пустая… праздники…

Любим Карпыч (засыпая) . А я с братом смешную штуку сделаю. (Засыпает)

Митя (подойдя к двери, вынимает письмо из кармана) . Что-то тут? Боюсь!… Руки дрожат!… Ну уж, что будет, то будет - прочитаю. (Читает) «И я тебя люблю. Любовь Торцова». (Схватывает себя за голову и убегает.)