22 июня 1941 5 я танковая дивизия. Одно из первых танковых сражений Великой Отечественной войны: встречный бой у деревни Пелище

32-я танковая дивизия была сформирована в марте 1941 года в Киевском Особом военном округе в составе 4-го механизированного корпуса 6-й армии на базе 30-й танковой бригады. Дивизия дислоцировалась в Львове. Была одна из наиболее укомплектованной материальной частью танковых дивизий СССР к началу войны и имела около 220 новых танков КВ и Т-34.

Расположение войск 32 танковой дивизии в составе 4-й МК на июнь-июль 1941 года.

Пригород Львова. С 22 июня участвовала в боевых действиях против войск правого крыла ударной группировки группы армий "Юг". 32 танковая дивизия была поднята по тревоге только в 2 часа ночи 22 июня. Дивизия через час начала выдвижение по улицам города в сторону Яворовского шоссе. Движение шло со скоростью 30 км/ч. Шум и лязг танков, автомашин и тракторов разбудил весь город. По всей вероятности, предвоенное выдвижение на запад начал и 3-й корпусной мотоциклетный полк, так как он вступил в бой уже в 9 часов 45 минут у приграничного городка Ляцке (ныне Польша - Ляшки), в 8 километрах от реки Сан и в 70 километрах от Львова, места основной дислокации корпуса. К исходу дня соединения продолжали сосредоточение в районе Немирува.

Расположение войск на вечер 22 июня 1941 года

В 14 часов дивизия сосредоточилась в ур. Ляс Загуменный, окончательно приводя себя в боевую готовность.

В 16 часов 30 минут из состава 32-й танковой дивизии выделено два танковых батальона и батальон мотопехоты от 81-й мотострелковой дивизии для контратаки в направлении Радзехув.

Боевое распоряжение штаба 6-й армии № 001 от 22 июня 1941 г. командиру 4-го механизированного корпус:

БОЕВОЕ РАСПОРЯЖЕНИЕ № 001. ШТАРМ 6 ЛЬВОВ 22.6.41 15.15 Карта 100 000 1.

1. Противник занял Корчин (10 км юго-восточнее м. Крыстынополь) пехотой и танками и наступает в направлении Радзехув.

2. Командующий армией приказал:

а) Выделить два батальона средних танков от 32-й танковой дивизии и один батальон мотопехоты от 81-й моторизованной дивизии и нанести ими удар в направлении Жулкев, Каменка Струмилова, м. Холоюв и во взаимодействии с частями 15-го механизированного корпуса уничтожить пехоту и танки в районе Радзехув. По ликвидации противника в указанном районе указанным подразделениям сосредоточиться в лесу 2 км южнее м. Холоюв.

б) Остальному составу корпуса быть готовым к нанесению удара в направлении Краковец, Радымно с целью уничтожения противника, прорвавшегося в район Дуньковице.

Исполнение донести.

Начальник штаба 6-й армии комбриг Иванов

Начальник Оперативного отдела полковник Веялко.

К 18 часам 4-й механизированный корпус в исходном районе: 32-я танковая дивизия - Жулкев, Скважава, Стара, Сапошин, Янувка; 8-я танковая дивизия - Домбровица и лес севернее; 81-я моторизованная дивизия без 202-го моторизованного полка - Лелехувка, г. Высока Гура, Янув.

В 23 часа третьи батальоны танковых полков на основании приказа командира 4-го механизированного корпуса вошли в подчинение командира 32-го мотострелкового полка подполковника Лысенко и выступили в район м. Холоюв с задачей разгрома противника в районе Радзехув. Остальные части оставались в районе сосредоточения. После сосредоточения дивизия совершила 45-километровый марш, а третьи батальоны танковых полков - 115-километровый.

Дивизия получила приказ во взаимодействии с 8-й танковой и 81-й мотострелковой дивизиями окружить и уничтожить противника в районе Дуньковице. Не пройдя 30 км до района Лозина, она получила в 10 часов на марше вторую задачу - уничтожить танки противника в районе м. Мосты Вельке. Колонну дивизии пришлось поворачивать по одной дороге на 180 градусов. По прибытии в район м. Мосты Вельке дивизия танков противника не обнаружила. Два танковых батальона во взаимодействии с мотострелковым батальоном под командованием подполковника Лысенко с 7 до 20 часов вели бой с 65-м танковым батальоном и 25-й батареей противотанковых орудий противника в районе западная окраина Радзехув, Ганунин, где вела сдерживающие бои 10-я танковая дивизия.

В результате боя уничтожено 18 танков противника, 5 противотанковых орудий, 10 орудий и взвод мотопехоты. Потери танковой группы составляют 11 танков. Танковые полки дивизии за сутки совершили марш в среднем до 100 км, а группа танков подполковника Голяс - 130 км.

К 1 часу дивизия сосредоточилась в районе Дзибулки, Батятыче, организовав разведку в направлении Каменка Струмилова.

В 11 часов был получен приказ к 15 часам сосредоточиться в районе Язув Старый, отметка 236 с задачей во взаимодействии с 8-й танковой и 81-й мотострелковой дивизиями уничтожить противника в районе Ольшина, Хотынец, Млыны. 32-й мотострелковый полк по приказу командира 4-го механизированного корпуса отправлен во Львов в резерв армии. Дивизия, совершая марш по улицам гор. Львов, встретилась с встречным потоком боевых и транспортных машин 8-го механизированного корпуса. На улицах гор. Львов шли уличные бои с диверсантами и членами ОУН.

С 13 до 24 часов 24 июня в городе шли настоящие уличные бои с применением стрелкового, а иногда и артиллерийского оружия. Националисты смогли прорваться в городскую тюрьму и выпустить из нее всех заключенных, они же прервали проводную связь штаба 6-й армии со штабом фронта, подняли настоящую панику среди городского населения и части армейских тыловых служб.

Дивизии лишь к вечеру 24 июня удалось вырваться из города, охваченного беспорядками и к рассвету 25 июня сосредоточиться в районе восточнее Яворова. Туда же прибыло управление корпуса с корпусными частями. Во Львове для поддержания порядка были оставлены 32-й мотострелковый полк 32-й танковой дивизии, 202-й мотострелковый полк 81-й моторизованной дивизии, а также ряд подразделений 8-го мехкорпуса и войск НКВД. Таким образом, за первые три дня войны 32-я танковая дивизия прошла маршем 350 километров, выработав значительную часть своих моторесурсов.

С большими трудностями, преодолевая уличные пробки машин, дивизия к 2.00 сосредоточилась в районе Яновский лес, Грабник.

В 10 часов дивизия получила приказ командира 4-го механизированного корпуса, по которому дивизия должна была развить удар 6-го стрелкового корпуса в его наступлении, но штаб 6-го стрелкового корпуса поставил танковой дивизии самостоятельную задачу - атаковать в направлении сильно укрепленного противотанкового района с наличием реки и болотистой местности, не поддержав действий дивизии ни пехотой ни артиллерией. К 14 часам дивизия сосредоточилась на исходных позициях Шипки, Тышыки, Бороусы. В 18 часов 20 минут дивизия атаковала части 5-го армейского корпуса противника в направлении Басяки, Вареницы, Семерувка. В результате боя уничтожено: танков - 16, 75-ми орудий - 4, противотанковых орудий - 8, прицепов с боеприпасами - 14. Наши потери - 15 танков.

25 июня контратаковала части 14-го механизированного корпуса немцев в районе западнее Яворова от пункта Язув Старый против 1-й горно-егерской и 68-й дивизии немцев, потеряв в бою 15 танков.

В 4 часа дивизия получила приказ командира 4-го механизированного корпуса выйти в район Грудек Ягельоньски, Судовая Вишня с задачей разгромить колонну в 300 танков противника, двигающуюся из Мосциска на Львов. К 18 часам дивизия сосредоточилась в ур. Замлынье. Разведкой батальона танков 64-го танкового полка на рубеже реки у Судовая Вишня были установлены передовые части 14-го пехотного полка противника, но танков противника в этом районе не оказалось. Дивизия совершила в течение суток 85-километровый марш. В 17 часов получен приказ сосредоточиться дивизии в районе Оброшин и быть готовой к действию на Любень Вельки. С 26 июня северо-западнее Львова дивизия успешно отбивала атаки 1-й горно-егерской дивизии немцев. В дальнейшем вела оборонительные бои в районе Старо-Константинова, Острополя. В начале июля участвовала в обороне Бердичева, действуя против немецкой 16-й танковой дивизии. Остатки дивизии попали в окружение под Уманью в конце июля.

К 7 часам дивизия сосредоточилась в районе Конопница Заставе, Оброшин, имея задачи уничтожить противника в направлении Любень Вельки. Дивизия совершила ночной 40-километровый марш. Таким образом, дивизия, снятая с яворовского участка, где могла бы оказать решающую помощь 6-му стрелковому корпусу, была переброшена на мосцыцкое направление, где танков не оказалось, и в конце следующего дня отведена [в район] 10 км восточнее Грудек Ягельоньска и активной задачи не имела. По данным штаба корпуса, в районе Любень Вельки установлена группировка противника, фактически же этой группировки не оказалось.

В течение всего дня части дивизии ведут активную оборону на рубеже Воля Бартатовска, западная опушка ур. Ляс Мейский, Фл. Петерсгоф. В течение дня авиация противника атаковала расположения частей дивизии. В результате боя на рубеже ур. Ляс Мейский, Фл. Петерсгоф было уничтожено 3 танка, 4 легковые машины, 150 мотоциклов, подавлена 1 батарея, 8 минометов и до 400 человек пехоты противника. Наши потери - 8 танков. В 18 часов был получен приказ командира 4-го механизированного корпуса о переходе в район Б.Богданувка, Сыгнювка, Кульпаркув с задачей организации подвижной обороны вдоль Яновского шоссе на участке Козице, Женсна Руска и по Грудек-ягельоньскому шоссе на участке Рудно,. Зимна Вода. Выполняя приказ, танковые полки заняли указанные рубежи обороны, прикрывая отход частей 6-го стрелкового корпуса через Львов на Винники. Дивизия прошла 30 км.

Дивизия вела подвижную оборону по яновскому и грудек-ягельоньскому шоссе. В 7 часов 63-й танковый полк контратаковал противника в районе Конопница, Феерувка и во взаимодействии с 8-м мотострелковым полком уничтожил 8 орудий, 11 противотанковых орудий, 5 транспортных машин и 100 мотоциклов. С наступлением темноты дивизия начала отход на рубеж Лесеница, Винники. Во время прохождения через Львов части дивизии вели уличные бои, подавляя огневые точки в домах и на чердаках города. При отходе из Львов были уничтожены склады с боеприпасами, горючим, продовольствием и оставшейся материальной частью. Всего за этот день дивизия прошла в среднем 35 км.

На трофейной немецкой фотографии в окрестностях Львова. Немцы на велосипедах и наш подбитый КВ-2.

Танковые полки продолжают прикрывать отход частей дивизии по золочевскому шоссе. В 12 часов получен приказ командира 4-го механизированного корпуса начать отход с рубежа Лесеница, Винники и к 15 часам сосредоточиться в районе Збараж, Верняки, Кретовце. Цель отхода дивизии в составе корпуса - выйти в резерв фронта. Выполняя приказ дивизии, арьергарды полков совместно с 8-м мотострелковым полком обеспечили отход частей дивизии на рубеже Маклашув, Подбережце, Чижикув. В результате боев в районе Винники уничтожены 7 танков, 35 мотоциклов, 3 орудия, 10 противотанковых орудий и 12 транспортных машин. За арьергардами следовали части 5-го армейского корпуса противника.

Части дивизии находились на марше. В 2 часа первый эшелон проходил по Золочев. В самом Золочев и на окраинах части дивизии подверглись интенсивной бомбардировке и обстрелу авиации противника. Особую активность авиация противника проявила на участке Золочев, Тарнополь. Всего в течение 30.6 и 1.7.41 г. части дивизии совершили 60-километровый марш.

К 8 часам дивизия сосредоточилась в районе Збараж, Черниховце, Мотылювка. В течение дня части дивизии подтягивали отставшую материальную часть и личный состав. В 19 часов, при прохождении Збараж, головные части дивизии были внезапно атакованы противником силой до 24 танков и 100 человек мотопехоты, засевшей заранее в домах Збараж. Бои продолжались до 24 часов. В результате боя уничтожено: 15 танков, 2 бронемашины, 3 противотанковых орудия, 3 тягача противника. Непосредтвенно, 63-й танковый полк 32-й тд получил приказ прикрыть отход основных сил 4-го механизированного корпуса, развернувшись для обороны фронтом на север по южному берегу Буга в районе Сасов, по шоссе Броды-Злочев. Частью сил полк должен был прикрыть шоссе Красное-Злочев у села Скворява.

В течение всего дня и ночи части дивизии находились на марше, подвергаясь неоднократно бомбардировкам и обстрелу авиации противника. Во время прохождения старой границы, рубежа р. 3бруч, в районе Ожиговцы, Волочисск командиром 37-го стрелкового корпуса от имени Военного совета были задержаны и оставлены на усиление 32-й отдельной зенитной артиллерийской дивизии 10 танков под командованием капитана Егорова. 63-й т.п. занимал оборону до утра 3 июля, после чего продолжил отход в сторону Тернополя. В результате длительных маршей 4-й механизированный корпус имел значительные небоевые потери. Большое количество техники выходило из строя из-за неисправностей или просто окончания моторесурса танков. Например, 63-й танковый полк 2 июля на ст. Млыновцы, близ Тернополя, отгрузил на платформы для отправки в тыл для капитального ремонта 17 танков. Еще 3 танка требовали малого и среднего ремонта и могли пройти его в дивизионных мастерских. Множество техники оставлялось в различном состоянии на маршрутах следования. Таким образом, исправных и годных к бою танков в 63-м танковом полку на 3 июля имелось всего 32 танка.

Танки 32-й дивизии, застрявшие под Язов Старый. Июнь 1941 года. Немецкое фото.

Этапы отхода соединений 4-го механизированного корпуса проследить по опубликованным документам и воспоминаниям довольно сложно. Известно лишь основная часть пути 32-й танковой дивизии: днем 3 июля - отдых в Збараж, севернее Тернополя, приведение техники в порядок, при выходе из города, на восточной окраине дивизия подверглась нападению танков противника, потери только 63-го танкового полка составили 7 танков из 32 имевшихся до боя.

Брошенный танк КВ-1. Юго-Западный фронт. 1941 год. Немецкое фото

К 10 часам части дивизии сосредоточились в районе Чернелевка, Чепелевка, м. Красилов и в течение дня подтягивали отставшие \184\ машины на марше, производили заправку горючим и пополняли запасы. За время 2 и 4.7.41 г. дивизия совершила 115-километровый марш.

В течение дня части дивизии продолжали подтягивать отставшие машины, приводили в порядок материальную часть и продолжали пополнять запасы горюче-смазочных материалов и боеприпасов.

В 9 часов был получен приказ командира 4-го механизированного корпуса к 12 часам занять рубеж обороны и оседлать дороги: Старо-Константинов - Вербовцы; Старо-Константинов - Емгризов; Старо-Константинов - Антонины. Выполняя приказ, части дивизии заняли рубеж обороны северо-западная опушка леса 4 км северо-западнее Старо-Константинов, сл. Новомайская с задачей прикрыть старо-константиновское направление с севера, так как противник угрожал тылам 6-й армии. Всего за день пройдено 65 км.

С 12 часов противник начал вести планомерный артиллерийский огонь. В 15 часов было обнаружено движение танков в направлении на Поповцы и Пашковцы. Танковые полки, взаимодействуя с танками 8-й танковой дивизии, встретили противника артиллерийским огнем с места, в результате чего противник отступил в обратном направлении.

В 20 часов 64-й и 63-й танковые полки атаковали противника в направлении высота 324.6, Капустин; в результате боя противник был отброшен, потеряв 7 танков, 16 противотанковых орудий и до 50 мотоциклов.

В 20 часов 30 минут на занимаемый рубеж стали подходить части 80-й стрелковой дивизии. Одновременно было установлено, что противник развивает наступление в районе Бердичев.

В 21 час был получен приказ командира 4-го механизированного корпуса с наступлением темноты выступить с занимаемого района и к исходу 8.7.41 г. сосредоточиться в районе Городище, Тютюники, где совместно с частями 81-й мотострелковой дивизии организовать противотанковую оборону, не допустив прорыва противника на Бердичев.

К 12 часам части дивизии, совершив 90-километровый марш, сосредоточились на большом привале в районе Смела, где производили заправку горючим, пополнялись боеприпасами, ремонтировали материальную часть, части подтягивали отставшие на марше машины.

В 16 часов был получен приказ командира 4-го механизированного корпуса выйти с исправной материальной частью на Янушполь для совместных действий с 81-й мотострелковой дивизией по захвату м. Чуднов. 10 лучших танков и 2 бронемашины под командой капитана Карпова к 22 часам сосредоточились в Янушполь. Остальная материальная часть, могущая двигаться своим ходом, под командой капитана Егорова была направлена в лес северо-восточнее Райгородок для совместных действий с 32-м мотострелковым полком по обороне Райгородок и обеспечения подхода 213-й мотострелковой дивизии. По достижении указанного района группа танков капитана Егорова вела бой в районе 3 км юго-западнее Бердичев, уничтожив 5 бронемашин и 2 противотанковых орудия противника. В среднем танки в этот день прошли 30-35 км.

Соединению следовало к утру 10 июля оседлать дорогу Казатин-Бердичев у села Комсомольское. Совершив более чем 30-ти километровый марш, танкисты с ходу вступили в бой. 63-й танковый полк, имевший не более 30 танков, в середине дня оказался в окружении.

К вечеру, когда подошли к концу горючее и боеприпасы, к полку сумели пробиться несколько Т-34 из 8-й танковой дивизии.

Группа восстановленных танков под командой капитана Егорова в 6 часов атаковала колонны танков противника в районе отдельных домов 3 км юго-восточнее Янушполь. Накануне вечером танки противника, преследуя отходящие тылы 49-го стрелкового корпуса, догоняли их и в упор расстреливали. В результате утренней атаки уничтожено танков противника - 12, противотанковых орудий - 7, транспортных машин - 50. Прикрываясь огнем танков, части дивизии к 11 часам вышли на казатинское шоссе и заняли рубеж обороны Бураки, Подорожна, оседлав шоссе и имея задачу не допустить прорыва танков в направлении Бердичев или Казатин.

В 22 часа 3-й батальон 32-го мотострелкового полка при поддержке танков атаковал пехоту противника в Подорожна и занял его. В результате боя уничтожено 7 танков, 10 орудий, 4 про-тивотанковых орудия, 5 транспортных машин, 5 офицеров и 40 солдат.

В 23 часа по приказу командира дивизии была отобрана группа танков в количестве 6 машин и 2 бронемашин и совместно с 32-м мотострелковым полком оставлены для удержания рубежа Бураки, Подорожна. Остальная материальная часть эвакуирована на ремонт. В течение дня танки прошли в общей сложности 15-20 км.

Дивизия продолжала оборону рубежа Подорожна, Бураки. [В] 17 часов 30 минут экипажи танковых полков и тылы дивизии убыли из района Соколец на укомплектование в район Прилуки.

Дивизия к 4 часам отошла на рубеж Медведовка. В дивизии сформирован отряд в составе 5 танков и батальона пехоты 32-го мотострелкового полка, который был подчинен командиру 8-й танковой дивизии.

В 19 часов оперативная группа штаба дивизии убыла в район сосредоточения дивизии в Прилуки. В первые дни боевых действий дивизии ставились задачи на форсированные беспрерывные марши с наступательным характером действий и последующим уничтожением танков и мотопехоты противника.

За первые три дня 23-25.6.41 г. дивизия совершила в общей сложности 350-километровый марш, не имея нормального отдыха для экипажей и восстановления материальной части. Марши совершались как днем, так и ночью. Проведение маршей удовлетворительное, несмотря на недостаточно подготовленный водительский состав. За этот период дивизия боевых действий не проводила ввиду отсутствия противника в указанных районах, за исключением трех батальонов танковых полков 32-й танковой дивизии, которые вели разрозненные бои в районе Радзехув, не взаимодействуя с частями 10-й танковой дивизии, части которой накануне подхода батальонов 32-й танковой дивизии были брошены раньше в бой и там же разбиты противником и отброшены на юг.

Два батальона 32-й танковой дивизии атаковывали значительно превосходящего противника с наличием большого количества противотанковых средств и труднодоступной местности р. Бушкуф с болотистой долиной, вследствие чего батальоны успеха не имели и отошли в район Батятыче. Как вывод следует отметить, что дивизия перебрасывалась в течение 23-25.6.41 г. из одного района в другой с боевыми задачами, но их не выполняла вследствие отсутствия там противника и изматывала личный состав и материальную часть.

Следующим моментом неправильного использования дивизии нужно считать постановку задачи дивизии на атаку сильного противотанкового района противника (6 км севернее Яворов) и на неблагоприятной местности (р. Якша, заболоченные долины в районе Язув Старый), без поддержки артиллерии и без взаимодействия с пехотой. Атака предпринималась с целью улучшения тяжелого положения 6-го стрелкового корпуса, ведущего тяжелые бои в районе Яворов. В результате этого атака была неудачна, танки 64-го танкового полка завязли в болоте, а танки 63-го танкового полка, понеся тяжелые потери (15 танков), вынуждены были отойти в исходное положение.

По выходе из боя дивизия с хода перебрасывается из-под Яворов в район Грудек Ягельоньски, Судовая Вишня с задачей разгрома танков противника, прорвавшихся с направления Мостиска и этим самым создавая угрозу гор. Львов. Дивизия совершила 85-километровый форсированный марш и вышла в район Судовая Вишня, но в этом районе никаких танков противника не было, разведывательные данные высших инстанций о противнике оказались неверными, и дивизию выгоднее было бы оставить для действий с 6-м стрелковым корпусом в районе Яворов.

В результате боевых действий 32-я танковая дивизия с 22.6 по 14.7.41 г. в общей сложности уничтожила 113 танков, 96 противотанковых орудий, 463 мотоцикла, 4 легковые машины, 93 грузовые машины, 3 тягача, 8 самолетов, 80 орудий, 10 минометов, 3916 солдат и офицеров противника. Дивизия потеряла 103 человека убитыми и 259 человек ранеными. Потери материальной части: 30% составляют потери от артиллерийского танкового огня противника и бомбежки авиации, 50% материальной части сожжено или взорвано экипажами из-за технических неисправностей, 10% эвакуировано по железной дороге на заводы и до 10% осталось завязшими в болоте; транспортных машин потеряно 120 единиц, из которых 85% уничтожено огнем артиллерии и авиации противника, остальные 15% оставлены из-за технических неисправностей.

“С 6 сентября 1941г. в составе 63 т.п. 32 т.д. т. Коган, ПНШ полка по оперативной работе. В составе этого полка получил боевое крещение и первые навыки в управлении войсками. Полк в этот период вел тяжелые оборонительные бои на Львовско-Тернопольском направлении и с тяжелыми боями, отходил, сдерживая натиск превосходящих сил противника. - Из общей справки о боевой деятельности начальника штаба (3 гв. т. Бр.) ныне 178 т.п. гв. Полковника Когана М.И. в период ВОВ. (Юго-Западный Фронт)

32 тд была расформирована 10 августа, на её базе созданы 1-я (с 16 февраля 1942 года 6-я гвардейская Сивашская) и 8-я (с 11 января 1942 года - 3-я гвардейская Минско-Гданьская рдена Ленина Краснознамённая ордена Суворова танковая бригада) танковые бригады.

После прорыва противником рубежа обороны на реке Котра и захвата Скиделя остатки подразделений 3-й армии начали скапливаться в районе Мостов. Вполне возможно, что армейское командование выставило там отряд заграждения или сборный пункт. В Мостах находилась имевшая важное значение переправа через Неман. Она прикрывалась зенитной артиллерией, на южном берегу отрывались окопы и укрытия для легкой артиллерии. Укрепление позиций продолжалось весь день без воздействия наземного противника. Непосредственно на берегу расположились пограничники, за ними - армейские подразделения и расчеты орудий. Минометная батарея 59-го СП получила приказ срочно перейти в район КП полка. На марше, на открытом месте, их атаковал самолет: с двух заходов он убил и ранил до трети личного состава, погибло и несколько лошадей. Уцелевшие свернули к поросшему деревьями кладбищу и укрылись на нем. Помощь раненым оказывать было некому, ротный медик сам был ранен. Тогда вызвали машину и фельдшера из дивизионного медсанбата, вывезли всех раненых в Мосты. Б. С. Кириченко вспоминал, что 25 же июня недалеко от Мостов был смертельно ранен их командир полковник З. З. Терентьев, командование принял начштаба 2-го батальона капитан Б. М. Цикунков. В этот день в боях у Лунно полк понес большие потери, общая численность не превышала батальон. Когда к ним присоединились три танка из 11-го мехкорпуса, капитан принял решение с их помощью прорываться на восток вдоль берега Немана .

Командир 56-й СДС.П. Сахнов продолжал собирать на берегах Немана уцелевшие остатки своих подразделений. Он писал: «В районе Мостов мне стало известно, что в районе м. Щучин находятся тыловые части 56-й дивизии». Совместно с офицерами штаба генерал на двух автомашинах выехал в Щучин, где нашел разные подразделения тыловых частей дивизии во главе с начальником ВХС старшим лейтенантом Д. Д. Беляевым. В ночь с 25 на 26 июня эти части были переведены в район г. Лиды, где также оказалось несколько машин дивизионного 50-го автомобильного батальона. В том же Щучине, где находились зимние квартиры 37-го полка 56-й дивизии, к 25 июня собралось до полусотни его отошедших с границы бойцов во главе с командиром пульроты лейтенантом Васильевым. Они сформировали небольшой обоз, усадили на повозки жен и детей комсостава полка, прихватили 4 станковых пулемета нового образца и один 82-миллиметровый миномет и пошли на Лиду, где, по слухам, находился штаб дивизии .

Южнее Гродно части 3-й армии, выполняя Директиву № 3, продолжали терять личный состав и технику в ходе наступления. Незначительно продвинувшись вперед, отряд 204-й мотодивизии к исходу дня 25 июня прекратил наступательные действия и перешел к обороне. Мотострелки и дивизион 657-го артполка заняли позиции у деревни Коптёвка и удерживали их в течение еще двух суток. О действиях 29-й танковой дивизии никаких данных нет. Лишь ее бывший начштаба Н. М. Каланчук очень коротко написал: «Части дивизии, подвергаясь сильному воздействию авиации и превосходящих сил противника, отходили на восточный берег р. Лососна, где закрепились, отражая яростные атаки противника, оборонялись до 25 июня». Сами немцы оценивали достаточно боеспособными в 11-м мехкорпусе 33-ю и 204-ю дивизии.

На рассвете 25 июня также началось наступление 85-й стрелковой дивизии. После короткой артподготовки пехота перешла в атаку. Немцы держались стойко, вели интенсивный ружейно-пулеметный и минометный огонь. Порыв советских воинов был стремительным, часто возникали штыковые схватки. Отважно сражались 2-й батальон и пулеметная рота 103-го стрелкового полка. Взводы младшего лейтенанта Соловьева и лейтенанта Челнокова штыками и гранатами выбили немцев из редута. Так же успешно действовал соседний 141-й СП (командир - подполковник Малинин). Дивизия вернулась в свой лагерь Солы, вышла на левый берег Немана юго-западнее Гродно. Но, наступая на Гродно, части 3-й армии, участвовавшие в контрударе, залезли противнику в «Мешок» и практически попали в окружение. Вечером 25 июня в 103-й полк прибыл комдив А. В. Бондовский и отдал приказ: «Атаки прекратить, отойти на исходный рубеж обороны - река Свислочь». Уставшие, основательно потрепанные, голодные, почти без боеприпасов, части дивизии стали отходить к Свислочи. Парторг роты 103-го СП В. М. Володько рассказывал: «25-го перед восходом солнца наша часть пошла в наступление на пригород Гродно. Во время боя я был контужен. Очнулся в борозде картофельного поля. Видимо, меня пытались вынести, но сделать это не смогли. Я понял, что наша часть отошла. Собрав силы, решил доползти до полоски ржи, чтобы укрыться в ней. Но был замечен немцами, избит и доставлен в лагерь» . Бывший командир отделения вычислителей 2-го дивизиона 167-го легкого артполка А. И. Бабак вспоминал: «Три дня возле Гродно продолжались тяжелые бои. На четвертый фашисты большой группой самолетов разбомбили наш полк и другие. В числе многих погибших был и командир полка майор Чумак, и командир 2-го дивизиона капитан Богаченко».

Еще 23 июня 85-я лишилась тылов: около реки Свислочь авиация противника разгромила основную часть 3-го автобата и 87-й ПАХ. Также, как рассказывал бывший командир автовзвода майор в отставке М. И. Василец, под Щучином мехчасть противника разбила автоколонну 3-го автобата, с десяток ГАЗ-АА, которая двигалась из Лиды, с армейского продсклада, на передовую под Гродно. Василец был старшим колонны. Личный состав дивизии перешел на сухой паек «НЗ».

25 июня дивизии 1-го стрелкового корпуса 10-й армии удерживали занимаемые позиции без особого воздействия наземных войск вермахта, но сведений по ним за этот день недостаточно. В. В. Свешников из 164-го артполка 2-й дивизии вспоминал, что в этот день дивизия начала отход, как говорили, на 2-ю линию обороны, где-то в районе Крынок. К этому времени в полку, понесшем большие потери от авиации еще 22 июня, было перебито значительное количество тягловых лошадей, так что с позиций удалось вывезти лишь часть уцелевшей артиллерии .

Продолжались самоубийственные действия группы Болдина в том ее виде, как она сложилась к вечеру 24 июня (без 11-го мехкорпуса). Из-за отсутствия двух дивизионных артполков из трех и, возможно, отсутствия боеприпасов соответствующих марок и калибров, артиллерийские подготовки перед атаками и сопровождение огнем наступающих танков не производились. Оборона противника, обильно насыщенная средствами ПТО, взламывалась одними танками практически без поддержки пехоты, и, как следствие, при этом неслись большие потери. Практически не применялись обходные маневры немецких опорных пунктов, а атаки в лоб успеха не приносили. Небольшие тактические вклинения в оборону противника заканчивались налетами авиации противника и отводом уцелевших танков. 29-я моторизованная дивизия своим правофланговым 128-м полком (командир - полковник В. П. Каруна) в районе Кузницы вступила в бой с частями подошедшей 162-й пехотной дивизии противника. Не выдержав немецкой атаки при сильной артиллерийской поддержке, полк отошел на рубеж Номики - Заспиче. В тыловом районе 29-й дивизии собирались и приводили себя в порядок подразделения 27-й стрелковой дивизии. 6-я кавалерийская дивизия с утра 25 июня в исходном районе для наступления (Маковляны, колхоз Степановка) подверглась сильной бомбардировке с воздуха, продолжавшейся до 12 часов дня. В частности, 94-й полк понес огромные потери в личном и конском составе, лишился радиостанции и всей артиллерии. Командир 94-го подполковник Н. Г. Петросянц был убит. Кавалеристы 6-й были рассеяны и в беспорядке начали отходить в леса юго-западнее местечка Нова Воля и далее - в направлении Волковыска. В остатки 94-го КП под командованием майора Гречаниченко влился отряд из 48-го полка под командой зам. начальника штаба старшего лейтенанта Я. Говронского, но общее число красноармейцев и командиров едва достигло 300. Встретивший их заместитель командира 6-й кавдивизии подполковник Г. А. Трембич подтвердил, что, если связь со штадивом не будет установлена, следует отходить к Волковыску. Из-за отсутствия горючего была уничтожена часть машин 35-го танкового полка. Так закончилось неудачное участие 6-й кавалерийской дивизии в контрударе.

По действиям 36-й кавдивизии в ЦАМО не сохранилось никаких сведений. И тем ценнее хранящиеся в Белгосмузее ИВОВ рукописи воспоминаний ее офицеров П. В. Яхонтова и С. Г. Жунина. На рассвете 25 июня на линии боевого охранения, которое было выставлено от каждого полка 1-го эшелона, появились конные разъезды противника, которые были отброшены огнем ручных пулеметов. Пешие разведгруппы, пытавшиеся проникнуть в глубь охранения, также успеха не имели. В районе полудня боевое охранение было сбито, непосредственно перед передним краем появилась в боевых порядках немецкая пехота, но ее удалось остановить огнем станковых пулеметов. Воздушных налетов не было, вероятно, вследствие того, что дивизии удалось выйти к Одельску необнаруженной. Распознав, что у занимающих оборону частей РККА нет артиллерийской поддержки, немцы вновь начали наступление, также без артподготовки. Но, оказавшись под шквальным огнем станковых пулеметов (в 1-м эшелоне дивизии имелось 48 тачанок с «максимами»), они вторично были остановлены. Во второй половине дня в 42-й полк прибыл командир ее артбатареи старший лейтенант Шувалов с двумя уцелевшими 76-мм орудиями, а в 102-й полк командир орудия привел свое 45-мм ПТО. Оба сообщили, что конно-артиллерийский дивизион, следуя на Волковыск с полигона, на марше был неоднократно атакован авиацией противника и разгромлен. В Волковыске полковник Козаков останавливает все машины, идущие с людьми в военной форме, и пытается создавать рубеж обороны на восточном берегу реки Россь. Город охвачен пожарами. Семьи начсостава эвакуировать не удалось. Они были отправлены на машинах утром 22 июня под командованием командира хозвзвода 24-го полка, но на шоссе около Слонима на них налетела авиация… Оставшиеся в живых вернулись обратно в Волковыск. Отмобилизовать 2-й эшелон дивизии Козаков не смог, зенитчики из Крупок не прибыли.

З. П. Рябченко из 38-го эскадрона связи 6-й кавдивизии также вспоминал о казачьем полковнике, который останавливал отступающих и ставил их в оборону. Датировки снова не совпадают, но тут уж ничего не поделаешь. «… к вечеру мы подошли к какому-то местечку, там была небольшая возвышенность, с нее был хороший обзор - поле, а потом лес. Только мы поднялись на бугорок, навстречу нам, мы не заметили откуда, вышел солдат и приказал следовать за ним. Уже темно. Прошли минут десять вдоль пригорка, нас встретил полковник при всех регалиях в форме кубанца (это очень важно. - Д. Е. ), а я был в форме терца. Он объявил нам, что мы попадаем в его распоряжение, что его полк в пешем строю занял оборону и к утру должны окопаться в полный профиль, указал нам место у дороги». На высоте были отрыты стрелковые ячейки, бойцам раздавали хлеб, воблу и вдоволь патронов. В боевых порядках стрелков были установлены пулеметы, а позади размешались позиции орудий (небольших, по-видимому, полковой артиллерии).

За два дня, что занимали этот рубеж, отбили четыре атаки противника, разгромили немецкий обоз, сдуру сунувшийся на передний край. Потери с обеих сторон были большие. Полковник был доволен действиями своих подчиненных, осматривал поле боя в бинокль и хвалил за хорошие действия. Утром третьего дня «Саша вышел из окопа и пошел вдоль обороны, но моментально вернулся, говорит: „Левого фланга нет, куда делись?“ Нас около дороги осталось человек сорок. Оказалось, что полковник погиб и эти два капитана (земной им поклон), мы гурьбой их похоронили, нашли немного хлеба, с водой поели и двинулись примерно в 9-10 утра в путь» . Вот такая история. Несомненно, радист был участником боев под командой полковника-кавалериста, но вот где это было? Все так расплывчато, хотя он и уточнил в последующих письмах: фамилия офицера была Казаков, звали его Алексеем и были они земляками. Итак, имеем следующее. Был такой полковник Алексей Козаков (Казаков), носил форму Кубанского казачьего войска, был родом из Шпаковского района Ставропольского края. 36-я КД не была казачьей, но, возможно, полковник ранее служил в 6-й дивизии, три полка которой - 3, 48 и 94-й кавалерийские - были Кубанскими. Якобы был убит, в ОБД не значится.

Когда в дивизию все-таки вернулись три уцелевших орудия ОКАД, они сразу же были установлены на огневые позиции на участке 102-го кавполка. Около 18–19 часов противник силою до двух полков с артиллерией начал скапливаться против левого фланга 36-й КД и правого фланга 6-й дивизии. Командир 36-й отдал приказ командирам 8-го танкового и 42-го кавполка нанести контрудар из-за левого фланга 144-го КП и отбросить противника за железную дорогу Кузница - Сокулка. Левее должны были атаковать части 6-й кавдивизии в общем направлении на Сокулку. В результате атаки противник был отброшен к железной дороге, но внезапный массированный налет авиации вынудил советские части отойти на исходный рубеж. В этот день боевые действия больше не велись.

Интендант 3 ранга С. Г. Жунин служил зам. командира 8-го танкового полка no материально-техническому обеспечению. Он писал, что к 25 июня их полк, имевший 54 танка и 3 БА, занял позицию в 10 км от м. Крынки и вел разведку боем. Под непрерывным воздействием авиации противника, бомбившей и обстреливавшей танкистов, задача по выявлению огневых точек противника была выполнена. Начало атаки командир дивизии назначил на 17 часов, но немцы, вероятно, разгадали наши намерения. После сильной огневой подготовки они сами начали наступление. 8-й полк, ведя огонь с места, удержал свой рубеж, перешел в контратаку и опрокинул атаковавших. Танки прорывались сквозь огонь вражеских средств ПТО, уничтожали его живую силу и технику. Вслед за ними в бой лавиной пошла конница. При ее поддержке 8-му ТП удалось продвинуться примерно на десять километров, но этим все и кончилось. Яростным огнем из всех видов оружия части 36-й дивизии были остановлены, потом снова налетела авиация. Танкисты понесли большие потери и были вынуждены отступать на исходные, конники были рассеяны. В ночь на 26 июня на сборный пункт в районе Берестовицы вышло 89 человек личного состава 8-го полка, один танк и один штабной автобус. Потом на уцелевшей бронемашине приехал помначштаба полка старший лейтенант Ермолаев, с ним было Знамя полка. Он сообщил, что, возможно, часть боевых машин уцелела и во главе с командиром полка майором Н. Ф. Ефимовым ушла в сторону Лиды. Но это было только предположение. Посовещавшись, решили двигаться в направлении м. Ятвезь (примерно в 10–12 км к юго-востоку от Большой Берестовицы, прямо у железной дороги). Когда подошли к местечку, попали под пулеметный огонь, который велся с колокольни костела. Подавив пулемет, двинулись на северо-восток.

В 20 часов майор П. В. Яхонтов был вызван на командный пункт к Болдину, там был ознакомлен с оперативной обстановкой и получил боевой приказ. По словам генерала, главные силы противника стремились окружить войска 10-й армии в белостокском выступе, с целью недопущения последнего части начали отход в восточном направлении. 36-й кавдивизии приказывалось в 22 часа оставить занимаемый рубеж и, ведя подвижную оборону, сдерживать наступление противника с северо-запада, прикрывать отход частей. 1-м рубежом была определена река Свислочь. Сначала с позиций снялись и отошли танкисты и 42-й кавполк, а затем последовательно 24, 102 и 144-й полки.

В. Е. Фролов из 106-го МП писал: «В этих условиях мы свою задачу полностью выполнили, обеспечили выход большой танковой группы. Кавалерийские и пехотные подразделения шли молча, усталые и морально подавленные. Немцы наступали беспрерывно, шли бои днем и ночью, хотя у нас уже почти не было продуктов и боепитания, были большие потери в людях». Это из первого письма. «Когда мы держали оборону и держали коридор для отступления наших частей, то выходили они на вид усталые, подавленные морально и уже небоеспособные. Шли 25 и 26 июня пешком, ехали на танках [танкисты] и конники. Штаб какой-то части разбросал пачки денег (тридцатки) и какое-то штабное имущество. Видно было их полное поражение…» Это из второго письма.

Но не все так ясно в этих событиях. Из оперативных документов штаба 6-го КК:

Штакор 6 кавалерийского корпуса Богуше.

1) Противник неустановленной численности, используя господство в воздухе, медленно продвигается на юг.

2) 6 КК (6 КД, 4 СК, 33 ТД) за ночь 25–26.6. привести себя в порядок.

3) Правее 29 МСД обороняется фронтом Сокулка, Орловиче. Левее 27 СД. 8 СД [на] рубеже Ясенувка, Кнышин, Погорелки.

4) 6 КД собраться и привести себя в порядок в основном районе Шидзель, Лебедин, кол. Заснянки (все пункты в 3–5 км западнее Богуше), в дополнительном районе Верхолесье, Лазниск, кол. Ровек (все пункты 10–14 км южнее Сокулки).

5) 27 СД постепенно отойти и упорно оборонять фронт Нова-Воля, Черный Сток (3 км юго-восточнее Ясенувки). Штадив лес восточная окраина Рудавка, что в 5 км южнее Ясенувка.

6) 33 ТД основная задача прикрыть направление на Белосток в районе южная окраина Сокулка, кол. Курылы, кол. Велихловце.

7) Командиру 4 СК сборным отрядом оборонять подступы со стороны Жуки, занимая отрядом район обороны фланг Шидзель, Козловы Луг, Шидзель.

27 СД остается подчинении командира 4 СК, выполняя поставленную задачу.

КП лес севернее кол. Заснянка, что в 3 км западнее Богуше.

8) Продфураж брать за плату у местного населения.

9) Мой КП - лес у Еленя-Гура, что в 6 км юго-западнее Сокулка.

(Никитин (подпись) Панов (подпись)».)

Что в приведенном документе интересно? То, что командир кавалеристов включил в состав своего корпуса остатки 4-го СК и 33-й танковой дивизии 3-й армии, и комдив-33 полковник М. Ф. Панов ставит свою подпись под документом. Значит, если не полное, но хотя бы с одной из дивизий 11-го мехкорпуса соединение группы Болдина произошло. Но, видимо, так вышло лишь потому, что 33-я уже не годилась для наступательных действий (особенно после боев 22–23 июня) и имела задачу: прикрывать направление на Волковыск. Где-то на своем рубеже в районе Сокулки она и вошла в соприкосновение с 6-м кавалерийским корпусом. И также видно со всей определенностью, что 36-я дивизия Никитину более не подчинена, а получает указания напрямую от И. В. Болдина.

25 июня 13-й танковый полк 7-й ТД вел бой правее 29-й моторизованной дивизии. В районе Старая Дубовая противника пытался атаковать 14-й танковый полк этой же дивизии. Имея всего четверть заправки топливом, соединение к исходу дня перешло к обороне на линии Скоблянки - Быловины. Командир дивизии писал: «В частях дивизии ГСМ были на исходе, заправку производить не представлялось никакой возможности из-за отсутствия тары и головных складов, правда, удалось заполучить одну заправку из сгоревших складов Кузница и м. Крынки (вообще, ГСМ добывали, как кто сумел)». В полосе 14-го полка в районе Зубжица, Горчаки-Гурне, Бабики действовали части 36-й кавдивизии. Танковое соединение весь день подвергалось интенсивному воздействию авиации противника. 4-я ТД вышла к населенному пункту Индура и в 13 часов, развернувшись фронтом на запад, нанесла удар в направлении Кузница, во фланг оборонявшемуся перед главными силами корпуса противнику. Дивизии удалось несколько потеснить немцев и выйти к Старой Дубовой, прежде несколько раз атакованной 14-м полком. Однако дальнейшее продвижение советских танкистов было остановлено. В ходе этих кровопролитных боев командование 13-го полка сменилось еще дважды: после ранения 22 июня командира майора Н. И. Тяпкина 13-м ТП последовательно командовали начальник штаба капитан А. Г. Свидерский, комбат-1 Герой Советского Союза «испанец» майор С. Я. Лапутин и комбат-2 капитан Ф. И. Стаднюк.

По легенде, сам генерал-майор М. Г. Хацкилевич в тот же день погиб, находясь в боевых порядках своих частей, что, однако, опровергается фактами, которые будут приведены ниже. Тем не менее можно считать, что 25-го штаб корпуса утратил связь со своими частями и соединениями, управление безвозвратно нарушилось. С этого момента дивизии вели бои, не связанные единым замыслом, без связи с вышестоящими штабами и соседями. Неудивительно, что в таких условиях корпус начал разваливаться. Штаб КМГ, располагавшийся в лесу в 2 километрах северо-западнее Уснаж Гурна, не имея собственных подразделений связи, также не смог взять управление в свои руки. В. А. Анфилов писал, что в этот день штаб Болдина был обойден танками противника и утратил связь с корпусом.

Во второй половине дня 25 июня, с опозданием на сутки узнав о взятии немцами Слонима, командующий Западным фронтом Д. Г. Павлов отдал командиру 6-го мехкорпуса распоряжение: «В 3-ю и 10-ю армии. Командиру 6-го механизированного корпуса. Немедленно прервите бой и форсированным маршем, следуя ночью и днем, сосредоточьтесь [в] Слоним. Свяжитесь [по] радио [с] Голубевым и непосредственно мною. [О] начале движения, утром 26 и об окончании марша донесите. Радируйте [о] состоянии (следует, вероятно, понимать - наличии. - Д. Е. ) горючего и боеприпасов. Павлов Климовских Фоминых». На документе имеется отметка: «Отправлен 25 июня 1941 г. в 16 часов 45 минут». Но в корпусе уже не осталось ни одной радиостанции «дальнего» действия. Так фактически закончился контрудар конно-механизированной группы генерала Болдина. Столкнувшись с сильной противотанковой обороной противника, массированно поддержанной частями бомбардировочной авиации, войска группы, почти не имея горючего и боеприпасов, не сумели ее преодолеть и понесли огромные потери. По немецким данным, в боях 24–25 июня южнее и юго-восточнее Гродно советские части потеряли 207 танков. 87 было подбито огневыми средствами 256-й ПД, 56 - 162-й ПД, 21 - 2-м дивизионом 4-го зенитного артполка, 43 - летчиками 8-го корпуса пикирующих бомбардировщиков. Из-за поломок и аварий вышло из строя и было брошено еще около 100 танков.

Родоначальник советских диверсионных подразделений полковник И. Г. Старинов написал несколько интересных книг. В одной из них он с горечью подытожил: «Соотношение сил на границе в первые дни войны резко изменилось в пользу противника. Директива № 3 наркома обороны, требовавшая от Северо-Западного и Западного фронтов активных наступательных действий, - родилась в недобрый час. Наступательные действия, предпринятые 23, 24 и 25 июня, дали ничтожные результаты. Потери же, понесенные нашими войсками, оказались чрезвычайно большими» . Этот удивительный человек умер в 2001 г., оставаясь до последнего дня в ясном уме и твердой памяти, но был «рассекречен» и показан по телевидению только в последний год своей жизни.

Как и 22 июня, снова потеряла десятки машин бомбардировочная авиация, поддерживавшая контрудар согласно приказу командующего фронтом. 25 июня в район Гродно совершали боевые вылеты части 12-й и 13-й бомбардировочных дивизий. Командир 13-й БАД Ф. П. Полынин писал, что в район контрудара было совершено 780 самолето-вылетов, в ходе которых было разбито около 30 танков, 16 орудий, около 60 машин с пехотой. О потерях за этот день с разбивкой по полкам данных нет. Есть свидетельство, что Су-2 зам. командира эскадрильи 43-го ББАП капитана А. Н. Авдеева, пораженный зенитным снарядом, был направлен им в скопление вражеской техники. Дневная убыль в частях ВВС фронта составила 101 самолет: сбито - 56, пропало без вести - 27, уничтожено на аэродромах - 12, разбилось в авариях - 7. На восполнение урона в состав фронтовых ВВС была передана 23-я смешанная дивизия (командир - полковник В. Е. Нестерцев), вторая с начала войны.

Из оперсводки № 6 штаба Западного фронта к 10:00 25.06.1941 г.:

«Первое. Сведений о действиях и положении войск фронта за ночь 24–25.6.41 г. не поступило. Уточняю положение на левом фланге фронта к исходу 24.6.41 г.

Второе. 10-я армия к исходу дня 24.6.41 г. вела бои на рубеже:

а) 1-й ск - положение без изменений.

б) 5-й ск - по восточному берегу р. Нарев. 13-я сд - Гура, Бацюты; 86-я сд - Ухово, Докторцы. Штаб корпуса - лес восточнее Левицке.

в) Противник к исходу 24.6.41 г. прорвал фронт 13-го мк, проходивший по р. Орлянка в направлении Бельск-Подляски, Нарев и на Заблудув.

г) Сведений об остальных частях армии не поступало».

Как вспоминают бывшие военнослужащие 25-й танковой дивизии, за три дня непрерывных боевых действий соединение лишилось почти всей матчасти, понесло тяжелые потери в личном составе. Бои велись уже отдельными взводами и экипажами, дрались, пока были боеприпасы и горючее. Все попытки создавать СПАМы и эвакуировать поврежденную в боях технику окончились ничем из-за слабости и неукомплектованности ремонтных подразделений, в частности 25-го ОРВБ (командир - военинженер 3 ранга Смирнов). При прорыве частей противника сквозь боевые порядки 25-й ТД была утрачена связь ее частей со штабом, в результате чего командиры подразделений самостоятельно принимали решения о маршрутах отхода. Часть личного состава была рассеяна и осталась во вражеском тылу. М. И. Трусов, командир танка 50-го танкового полка, вспоминал: «К этому времени я потерял своего механика-водителя и башенного стрелка. Танк был подбит, и я его вынужден был оставить. При отходе на Волковыск мне пришлось быть уже в экипаже другого танка нашей дивизии на положении башенного стрелка». В районе Райска собралось до десятка Т-26 с экипажами, было и некоторое количество грузовиков. «В этом месте из леса вышел к нам майор Пожидаев со своим начальником штаба… Был он одет в нашу серую танкистскую форму, с планшеткой и биноклем через плечо. Был он небритый, видимо, с первых дней войны, и с потерянным голосом. Осмотрел все танки, бортовые машины, и было принято решение: прорываться. К этому времени наша небольшая группа танков была окружена немцами. Майор Пожидаев с начальником штаба выбрали для себя танк нашего экипажа. Остался в танке механик-водитель, а я с командиром танка был отправлен на колесную машину. Так прошла ночь. На рассвете танки пошли на прорыв, а за ними и бортовая машина… Танки, видимо, прорвались, и как далеко они ушли, я не знаю. Колесная машина была обстреляна и перевернулась. Я с переломанной челюстью очутился в Барановичской тюрьме, и на этом я отвоевался».

Это последнее, что пока удалось установить об организованных действиях частей 25-й дивизии. При дальнейшем отходе к Волковыску и далее на восток остатки ее частей в еще большей степени утрачивали целостность и перемешивались с отступающими подразделениями 10-й армии. По 31-й танковой дивизии сведений нет. Лишь Н. С. Степутенко из 31-го понтонно-мостового батальона вспоминал: «Пробираемся через Беловежскую пущу, достигли д. Каменюки (на южной опушке пущи. - Д. Е. ), сделали привал, подсчитали боевые силы. Сорок бойцов, винтовки, всего 5 автоматов ПБКИ, гранат 82 штуки. Раздали по сухарю и по ложке комбижира… но съесть не пришлось. Бой за д. Каменюки. 28 моих товарищей осталось лежать на земле д. Каменюки. Это было 25 июня 1941 года. Плакать было некогда. Спешно устремились на север…»

25 июня штабом Западного фронта была получена телеграмма из штаба 10-й армии: «Части вышли на реку Зельвянка, противником заняты все переправы, прошу поддержать со стороны Барановичи». В тылу армии уже третий день шли ожесточенные бои остатков 4-й армии и дивизий 47-го стрелкового корпуса с танками Гудериана. После провала контрудара 23 июня почти полностью утратившие боеспособность войска 4-й армии отошли далеко от границы и вели бои на слуцком направлении и под Барановичами - на 200–250 км в глубине советской территории. 14-й мехкорпус силами 30-й танковой дивизии полковника С. И. Богданова в лесах восточнее р. Ясельда завязал бой с 17-й танковой дивизией противника, что привело, со слов Ф. Гальдера, к «временному кризису». Q бою на рубеже Тимковичи, Семежево, Красная Слобода генерал-майор С. И. Оборин был ранен и убыл в тыл; в командование корпусом вступил начальник штаба полковник И. В. Тутаринов. Командующий 2-й танковой группой генерал-полковник Г. Гудериан ввел в бой 46-й моторизованный корпус генерала фон Фитингофа в составе 10-й танковой дивизии и моторизованной дивизии СС «Райх» (лейбштандарт «Великая Германия» оставался пока в распоряжении командующего группой армий «Центр»).

Командование 4-й армии надеялось удержаться на рубеже Слуцкого укрепленного района, опираясь на его долговременные сооружения. Но, как выяснилось, надеяться было не на что. Вызванный в штаб армии комендант УРа полковник Н. Н. Денисов доложил командарму А. А. Коробкову, что строительство укрепрайона было прекращено еще в 1939 г., все его 129 дотов недостроены и законсервированы, все вооружение из них демонтировано еще весной и отгружено в 62-й Брестский укрепрайон, а из войск он имеет один батальон, охраняющий сооружения.

К. Т. Мазуров, добравшийся к полудню 25 июня до Слуцка, вспоминал, что городок был забит тылами 4-й армии и беженцами. Общественные здания, занятые под госпитали, были переполнены ранеными. Местное население выносило людям хлеб, воду и другие продукты. В штабе 28-го стрелкового корпуса Мазуров узнал о том, что Минск горит, штаб фронта эвакуируется в Могилев. В течение дня 25 июня части 24-го моторизованного корпуса противника неоднократно атаковали оборону 55-й стрелковой дивизии, прикрывавшей слуцкое направление, но дальше рубежа железнодорожной ветки Барановичи - Лунинец не продвинулись. Части 3-й танковой дивизии продолжали подвергаться налетам, советская артиллерия снова вела огонь вдоль шоссе; для борьбы с нею в районе севернее шоссе (д. Нивищи) были развернуты батареи 75-го артполка. Движение по восстановленному саперами мосту через Липнянку должно было начаться около полудня, но переправа по нему 1-го маршевого эшелона под командованием подполковника фон Левински была отложена и началась с двухчасовым опозданием, так как мост оказался слишком слаб для тяжелой боевой техники; передовым отрядом по-прежнему командовал обер-лейтенант Бюхтенкирх. Состав эшелона был более чем внушителен: 3-я рота 1-го ОРБ, 5-я батарея 75-го артполка, 1-й батальон 394-го МП, 1-й батальон 6-го танкового полка, по батарее 543-го дивизиона ПТО, 59-го и 91-го зенитных артполков, штаб 6-го ТП и т. д.

Вечером, незадолго до наступления темноты, подразделения дивизии продолжили наступление на Слуцк. После ряда массированных авианалетов танкам противника удалось прорвать оборону 55-й дивизии в районе Синявки и развить наступление в сторону старой госграницы вдоль Варшавского шоссе. В бою погиб командир дивизии полковник Д. И. Иванюк, принявший на себя командование 128-м СП, командир которого перед войной убыл в учебный отпуск; соединением по-прежнему командовал начальник штаба подполковник Г. А. Тер-Гаспарян. В результате прорыва соединение оказалось разрезанным на части. 107-й стрелковый полк был отброшен к Барановичам, 111-й и 128-й полки на месте - по обе стороны от шоссе. Был тяжело ранен командир 107-го СП подполковник Г. К. Чаганава. Теперь на слуцком направлении неприятелю могли противодействовать лишь отдельные отряды из состава 6-й и 42-й стрелковых дивизий 28-го корпуса, 30-й танковой дивизии 14-го мехкорпуса и 55-й дивизии, сохранившие автотранспорт и артиллерию. Д. Г. Павлов отдал приказ готовить полосу обороны в Слуцком укрепленном районе и по реке Случь.

На барановичском направлении весь день пыталась прорваться на северо-восток 18-я танковая дивизия противника. В тяжелейших условиях с ней вели бои три дивизии 47-го стрелкового корпуса: 121, 143 и 155-я. В район Шишицы - 25 км севернее Слуцка - прибыла опергруппа штаба 47-го стрелкового корпуса. Генерал-майор С. И. Поветкин получил от А. А. Коробкова задачу объединить под свое командование вышеуказанные дивизии, однако связи с ними не установил: дивизий в указанных районах не оказалось.

Вследствие того, что управление корпуса в район боев не прибыло и находилось в Бобруйске и Шишицах, каждое соединение действовало в целом самостоятельно. Координировать их действия по мере возможности пытался генерал-майор И. Н. Хабаров. В боях западнее Слонима и при обороне его восточной части 155-я дивизия понесла огромные потери. Погибли зам. командира 659-го стрелкового полка по полит. части Н. Н. Портала, командир 306-го легкого артполка А. И. Лосев, зам. по полит. части С. Л. Сакулин. Командир батареи 297-го ЛАП 121-й стрелковой дивизии И. И. Тасминский вспоминал: «25 июня 1941 года части трех стрелковых дивизий (155 сд, 121 сд и 143 сд) вели тяжелые оборонительные бои с танковыми дивизиями Гудериана на подступах к Барановичам возле деревень Гать, Третьяки и станции Лесная. К исходу дня 25 июня немцам удалось оттеснить эти три дивизии к Барановичам» .

В журнале боевых действий 143-й СД показана несколько другая обстановка. К исходу дня 24 июня ее части заняли оборону на рубеже ст. Лес на, Тартак, удерживая этот рубеж до вечера 25 июня, несмотря на то что соседи справа (121-я и 155-я СД) отошли еще в начале дня 25 июня. Слева соседей не было. И далее: «Потери дивизии за 24 и 25 июня не были учтены, но были значительными. Потери противника: убито и ранено 450 человек. Уничтожено орудий - шесть, подбито танков - восемь, уничтожено автомашин - три. В ночь с 25 на 26 июня 1941 г. части дивизии, находясь под сильным воздействием авиации, танков, артиллерии противника, отошли на рубеж Новый Мир. Но так как к этому времени 121 СД заняла этот рубеж, части дивизии заняли оборону по западной окраине Новый Мир».

В 60-й авиадивизии, весь боевой состав которой по-прежнему был представлен лишь одним 162-м истребительным полком, в этот день были исчерпаны все возможности к дальнейшему сопротивлению. Потерь в людях в полку не было, но большинство самолетов было выведено из строя при бомбардировках аэродрома, совершенно не имевшего средств ПВО (зенитчики бригадного района защищали только ж.-д. узел); изрытый воронками аэродром стал совершенно непригоден для полетов, с него невозможно было даже взлететь. За три дня непрерывных боев многие из летчиков открыли свой боевой счет, в их числе были капитан Пятин, пилоты Овчаров и Бережной, а также будущий Герой Советского Союза Н. А. Козлов. Командир дивизии Е. З. Татанашвили построил личный состав и зачитал приказ, суть которого была такова: уничтожить уцелевшие самолеты и покинуть Барановичи… . На шоссе, ведущем на еще не захваченный противником Слуцк, полковник остановил двигавшуюся на восток автоколонну. Потеснившись, армейцы посадили авиаторов на машины и тронулись дальше в надежде избежать окружения и выйти к Могилеву.

Примечание. Есть свидетельство, что Н. А. Козлов служил не в 162-м полку 43-й дивизии, а в 188-м ИАП 60-й ИАД . Он мог заменить раненого летчика 162-го полка и воевать на его машине? Вполне. Но тогда не ясно, каким образом Г. Н. Захаров мог помнить его (бывший комдив 43-й ИАД встретил Козлова через много лет после войны, когда тот был уже генералом, и узнал). Вот такая нестыковка.

23 июня Козлов сбил «мессершмитт», открыв личный боевой счет и боевой счет полка. При отступлении, насмотревшись страшных сцен гибели при воздушных налетах детей и женщин, дал себе зарок: сбивать только бомбардировщики. К 9 мая 45-го на счету Н. А. Козлова было 130 боевых вылетов и 23 сбитых самолета (из них 20 бомбардировщиков). 24 сентября 1941 г. в районе Брянска он таранил Ю-88. 24 мая 1942 г. в районе ст. Морозовская под Сталинградом на истребителе МиГ-3 он снова пошел на таран, на этот раз разведчика Ю-88. Поврежденную машину сумел посадить. Указом от 14 февраля 1943 г. ему присвоено звание Героя Советского Союза. Командовал 907-м истребительным авиаполком особого назначения.

На одной из стен в казематах Брестской крепости при разборке ее развалин (вскоре после войны, когда крепость еще не имела Золотой Звезды и не была мемориалом) обнаружили надпись. Навсегда оставшийся неизвестным русский солдат нацарапал по штукатурке: «Умирали не срамя». Это смело можно отнести не только к защитникам крепости над Бугом. Так могли написать тысячи павших в Западной Белоруссии красноармейцев и командиров из всех соединений 4-й армии.

За три дня отступления с беспрерывными боями перед фронтом 4-й армии образовался своего рода «слоеный пирог»: немецкие войска атаковали боевые порядки армии, а в их тылу на разном удалении от границы (повторяя маршрут отступления) дрались отряды, группы и даже целые части из состава 14-го и 28-го корпусов. Они не имели связи со штабом армии, было мало боеприпасов, почти отсутствовали продовольствие и медикаменты. Несколько отрядов попало в окружение в районе Коссово - станция Ивацевичи. Когда их обошли с обоих флангов танковые подразделения группы Гудериана, они соединились и действовали совместно. В кольце оказались основные силы 205-й моторизованной дивизии во главе с ее командиром полковником Ф. Ф. Кудюровым, отряд 22-й танковой дивизии под командой полковника И. В. Кононова, сводная группа 6-й Орловской Краснознаменной стрелковой дивизии полковника Осташенко и еще несколько групп. Проявленные ими в этих невероятно тяжелых условиях доблесть, героизм и готовность к самопожертвованию заслуживают того, чтобы написать о них.

После удачной в целом атаки утром 24 июня, не принесшей, однако, никакого территориального успеха ввиду малочисленности советских войск, а лишь замедлившей продвижение 2-го эшелона 47-го МК противника, остатки 22-й танковой дивизии и отряд 6-й Краснознаменной СД отступили от шоссе и двинулись ранее определенным маршрутом - на Березу. У реки Ясельда они встретили 672-й артполк 205-й мотодивизии, командир которого рассказал, что и Береза уже взята противником, а основные силы 205-й севернее Селец отходят с рубежа на канале Мухавец за Ясельду (по данным радиоперехвата, Береза была занята в 9 часов утра 24 июня). Примерно в полдень все подразделения групп полковника Ф. А. Осташенко и полковника И. В. Кононова переправились на северный берег реки и сожгли за собой мост.

Теперь численность оставшихся во вражеском тылу и объединившихся частей 4-й армии (условно я назвал ее коссовской группой войск) составляла примерно 6 тысяч человек. Основу составляла 205-я МД, сохранившая штатную структуру и до 4000 бойцов, у Ф. А. Осташенко было свыше 600 человек, около 400 человек оставалось в 22-й ТД. Несколько сот штыков было в отряде, который возглавлял начальник разведки 28-го корпуса майор К. Г. Дмитриев.

С утра 24 июня гитлеровцы возобновили наступление вдоль шоссейной дороги Брест - Кобрин - Барановичи. Ожесточенные бои продолжились. Противнику удалось, подтянув свежие резервы, обойти фланги 721-го моторизованного полка и частью сил выйти ему в тыл. Возникла угроза полного окружения. В этой тяжелой ситуации командир полка А. Г. Карапетян, проявив тактическую грамотность, оседлал и взял под контроль шоссейную дорогу, помешав врагу перебрасывать резервы к фронту. Одновременно разведгруппы полка совершили нападения на вражеские коммуникации. Был разгромлен немецкий штаб, колонна автомашин, захвачены важные боевые документы, оружие и продовольствие.

Однажды воинам полка улыбнулась удача: у переднего края его обороны неожиданно остановились вражеские танки. Оказалось, они остались без горючего. Ночью, выдвинувшись вперед, красноармейцы смелым налетом перебили охрану, танки были захвачены. Утром из орудий трофейных машин красноармейцы уже вели огонь по врагу. Несколько суток в условиях окружения, испытывая нехватку боеприпасов и продовольствия, полк Карапетяна вел тяжелые бои с превосходящими силами противника. Артиллерист Рахманов, будучи раненым, один уничтожил три немецких танка. Саперы Игнатов и Самсонян со связками гранат и бутылками с бензином преградили путь целой танковой колонне противника. К исходу пятых суток неравных боев командир 721-го МП подполковник А. Г. Карапетян получил приказ от своего комдива Ф. Ф. Кудюрова: выходить с боем из окружения. Он собрал все силы полка в один кулак. Используя лесисто-болотистую местность, внезапным и дерзким ударом 721-й прорвал вражеское кольцо и, оторвавшись от преследования, скрылся в лесах .

Кульминацией боев в районе Коссово можно считать 25 июня. Упорное сопротивление окруженных и невозможность полноценно использовать автостраду Брест - Барановичи немало раздражали немецкое командование. Оно усилило натиск на оборонявшихся, чтобы раз и навсегда покончить с ними. Продолжать и далее сражаться на реке Ясельда в условиях круговой обороны означало неминуемую гибель или пленение всех собравшихся здесь частей. В боях уже пали сотни бойцов и многие офицеры, в том числе начальник штаба 205-й МД подполковник С. Н. Попов . Все попытки радистов 205-й связаться со штабом армии оказались безуспешными, разведка установила, что войска неприятеля продвигаются по двум шоссе на Слоним. и Барановичи. Полковник Ф. Ф. Кудюров принял решение оставить позиции по Ясельде и отходить на Ружаны и Слоним. Примерно в полдень 25 июня головной полк дивизии в 2 км южнее Ружан вышел к шоссе, где завязал бой. Неожиданную помощь мотострелкам оказали экипажи трех ДБ-3, нанесших мощный бомбовый удар по врагу. Но вскоре в небе появились три Ме-109… Трое летчиков воспользовались парашютами, из одной упавшей машины извлекли обожженного капитана, который умер в дороге, несмотря на оказанную помощь. Когда стало ясно, что пробиться всеми силами на Слоним шансов нет, повернули в сторону Коссово. Танкистам И. В. Кононова все же удалось прорваться в район Слонима. Кононов писал, что 25 июня они подошли к Щаре. Разведка обнаружила, что мост исправен и охраняется немцами при поддержке трех танков. Однако «охраняется» было бы сказано слишком сильно. Немцы были уверены, что на четвертый день боевых действий никаких советских войск с запада появиться не может. Поэтому они купались, загорали, одним словом, отдыхали, как на пикнике. Выкатив на прямую наводку 45-мм орудия, бойцы расстреляли вражеские танки и рассеяли охрану. Уничтожив за собой переправу, они направились на юго-восток . Остальные части двинулись в пинские болота. Вечером, выбив из Коссово батальон противника с пятью танками, похоронили умершего летчика на городской площади. Отряд 6-й дивизии значительно пополнился примкнувшими группами и одиночными военнослужащими. Утром 26 июня 205-я МД с примкнувшими к ней отрядами выступила на Масиловичи - Жировицы, но вскоре была обнаружена противником, который атаковал ее и попытался окружить. Пришлось вновь отходить, прорываясь к большому лесному массиву в 10–12 км юго-западнее Бытеня. Потери были сравнительно небольшими, но стало окончательно ясно, что вывести целиком такую группу войск не удастся. На общем совещании командиры подразделений и отрядов выработали план: разбиться на более мелкие группы, форсировать реку Гривда и на участке Ивацевичи - Доманово пробиваться на юго-восток, в сторону Луниниа. Полковник Ф. А. Осташенко повел 800 человек, по 600 - Ф. Ф. Берков и тяжело раненный полковой комиссар С. Г. Пименов. 400 бойцов и командиров было у майора А. М. Дмитришина. Командир 205-й мотодивизии поступил аналогично. Прорыв прошел успешно, но утром 28 июня советские войска при форсировании Гривды были атакованы авиацией противника и понесли серьезные потери, был убит командир одного из отрядов подполковник Ф. Ф. Берков.

1 июля отряд Осташенко столкнулся с мотопехотой противника. Не сумев преодолеть заслон, воины 6-й КрСД вынуждены были отступить, но вечером следующего дня им удалось пересечь дорогу Логишин - Доброславка и уйти еще дальше в глубь Полесья. Через несколько дней воины 6-й дивизии вышли к дороге Брест - Пинск - Калинковичи. 6 июля они встретили 75-ю дивизию, которую немцы так и не сумели уничтожить, и соединились с ней. Майор К. Г. Дмитриев со своими людьми вышел еще раньше, 28 июня. 3 июля командир 75-й СД С. И. Недвигин передал командующему 4-й армией А. А. Коробкову короткую записку - первую с 22 июня весточку о своем соединении: «Красный пакет опоздал, а отсюда и вся трагедия! Части попали под удар разрозненными группами. Лично с 22-го по 27-е вел бой с преобладающим по силе противником. Отсутствие горючего и боеприпасов вынудило оставить все в болотах и привести для противника в негодность» .

В 1944 г., когда советские войска вступили уже на территорию Румынии, судьба свела К. М. Симонова с одним интересным человеком. Ему было 56 лет (старик по тогдашним меркам), он был генерал-майором, Героем Советского Союза и командовал 232-й Сумско-Киевской стрелковой дивизией. Необычная манера командовать, образная речь выходца из шахтерских краев, природный ум и высокие душевные качества настолько покорили писателя, что он просто срисовал с него одного из персонажей 2-й и 3-й книг романа «Живые и мертвые» - генерала Кузьмича. Им был Максим Евсеевич Козырь, тот самый, что был замом по строевой части у генерала И. С. Лазаренко в 42-й дивизии и командовал одним из отрядов в боях под Брестом. Как вспоминал Ф. А. Осташенко, днем 22 июня полковник Козырь со своими людьми перешел от Чернавчиц к Жабинке, и больше о нем ничего известно не было. Теперь сам он рассказывал военкору о том, что произошло дальше. Приукрасил, конечно, кое-что (наверное, после фронтовых ста грамм): «Под Брест-Литовском собрались мы все генерал-майоры, голосовали, как в Гражданскую войну. Был выбран я временным командующим 4-й армией и остатки ее выводил из окружения. Вывел» . Что ж, коротко, но по сути. Не растерялся и долг свой воинский выполнил.

Справка. Участник трех войн, семь раз раненный, кавалер четырех крестов Св. Георгия и ордена Красного Знамени за № 71, заместитель командира 50-го стрелкового корпуса 2-го Украинского фронта М. Е. Козырь погиб в бою в Чехословакии 23 апреля 1945 г., заскочив на автомашине в еще занятую противником деревню. Похоронен на Ольшанском кладбище в Праге. Семья (жена и сын), которую он считал погибшей утром 22 июня, как оказалось, была угнана в Германию и вернулась на Родину в 45-м.

Вошедший в подчинение командования 50-й стрелковой дивизии 262-й литовский полк, начавший в 4 часа ночи отход на реку Вилия, был на марше настигнут танками противника, в результате непродолжительного боя батареей ПТО 359-го СП были выведены из строя четыре немецких танка. Полк прикрывал отход 359-го стрелкового полка в район леса 1 км юго-восточнее Вышины. 49-й стрелковый полк с приданным 1-м дивизионом 257-го гаубичного артполка выдвигался в сторону Молодечно. Прикрыв 2-м стрелковым полком на реке Вилия направление на Вилейку и 49-м стрелковым полком - направление на Молодечно, дивизия продвигалась в направлении райцентра Плещеницы с задачей занять Плещеницкий участок Минского УРа. Переход совершался по маршруту Ставское, Сенище, Косуцкое, Рыбачье, Паханово, Старинки, Стайки.

После захвата Вильнюса части 20-й танковой дивизии 39-го МК вермахта в 02:20 25 июня выступили на юго-восток, в направлении Молодечно. Продвижение тормозилось в стычках с мелкими группами советских военнослужащих, с рассветом начались также и налеты авиации РККА. 7-я танковая дивизия двигалась левее, к озеру Нарочь и г. Вилейка, к исходу дня передовой отряд дивизии, не встречая особого сопротивления, достиг Вилейки и занял ее (вероятно, 2-й СП 50-й дивизии уже ушел к Плещеницам); после короткого отдыха подразделения 7-й ТД продолжили продвижение в юго-восточном направлении в обход Молодечно. Части же 20-й танковой дивизии, двигавшиеся вдоль шоссе Вильнюс - Молодечно, утром были атакованы танкистами 5-й советской ТД, выполнявшими приказ командования 13-й армии Западного фронта. В 03:30 полковник Ф. Ф. Федоров приказал командиру 9-го ТП взять Ошмяны, после чего двигаться на Вильнюс. Полковник И. П. Верков для атаки Ошмян сформировал группу из 4 машин БТ-7 и 6 бронемашин БА-10 под командованием капитана Новикова. В 06:30 этот отряд выдвинулся к восточной окраине Ошмян, обнаружил движение колонны танков и мотопехоты врага, внезапно ударил по ней с тыла и ворвался в местечко. Было подбито не менее пяти немецких танков и четыре противотанковых орудия, особенно отличился взвод старшего лейтенанта М. И. Веденеева. Капитан Новиков захватил легковую автомашину с документами, впоследствии переданными в штаб Западного фронта. В этом бою отличился также рядовой Мулдахаджаев. 24 июня он был оставлен в Ошмянах для охраны нескольких неисправных танков, за которыми должны были прийти трактора-эвакуаторы. Когда в местечко вошли немцы, красноармеец забрался в один из танков и занял оборону. Ему предложили сдаться, но храбрец заявил, что у него достаточно снарядов и сдаваться он не намерен. Почти сутки он держал круговую оборону и покинул танк лишь тогда, когда в Ошмяны вошли машины отряда Новикова. Местные жители подтвердили, что немцы удивились храбрости танкиста.

Группа полковника И. П. Веркова, действовавшая в другом районе, попала в окружение, едва вырвалась из него и была вынуждена с потерями отойти. Выручили их экипажи четырех танков под командой старшего лейтенанта В. И. Вержбицкого. Непосредственно на выручку своего командира Вержбицкий послал экипажи двух Т-34, две других машины поддерживали их огнем. В частности, экипаж сержанта Н. В. Томильченко огнем и гусеницами разбил семь автомашин с пехотой и несколько бронетранспортеров. Командир второй тридцатьчетверки сержант Зайцев сгорел вместе с экипажем. В оперативной сводке № 7 штаба Западного фронта от 25.6.41 остатки 5-й танковой дивизии (3 танка, 12 бронемашин и 40 автомашин) были указаны в 5 километрах уже юго-восточнее Молодечно. Сам Верков докладывал командиру дивизии:

«Полковнику тов[арищу] Федорову

Вышел из окружения с двумя танками и тремя бронемашинами, остальное погибло от ПТО пр[отивни]ка.

Отхожу на Молодечно.

Читал приказ штадива 50 сд и не понял, прошу указаний.

Пр[отивни]к занял Сморгонь [силами] до батальона пехоты с артиллерией и ПТО в 14.00.

(Полковник Верков 25.6.41 16.05»)

Не ясно, о каком приказе штаба 50-й дивизии идет речь и как И. П. Верков смог с ним ознакомиться. Сама дивизия была еще далеко, но в районе Ошмян, правда, вел разведку ее 6-й разведбатальон. Только он и мог войти в контакт с «федоровцами».

В районе Сморгони противника сдерживал взвод орудий младшего лейтенанта Романова. Два Т-34 под командованием секретаря партбюро 9-го полка И. И. Нужного прикрывали курсантов Виленского ВУ, отходивших по маршруту Сморгонь - Молодечно. Со слов политрука курсантского батальона А. Мичуды, в районе Мядининкай литовцы под командой капитана Й. Валюлиса разгромили десант противника. Затем они сражались у Ошмян, в районе Сморгони подбили связками гранат три вражеских танка. Отходили на Витебск и Лепель, везде участвовали в боях. В оперсводке штаба фронта № 17 от 3 июля 1941 г. сообщалось: «Лепель прикрывается сводным отрядом в составе курсантов минометного училища, Вильнюсского пехотного училища и 1 03-го противотанкового дивизиона». В середине июля оставшиеся в живых были направлены в Новокузнецк Кемеровской области, куда было переведено училище. Закончив его, молодые офицеры пополнили комсостав вновь сформированной 16-й литовской дивизии .

Когда танки И. И. Нужного и несколько бронемашин в районе с. Лебедь попали в окружение, на выручку к ним поспешили их товарищи. В яростном бою они подбили три танка, раздавили десять ПТО и несколько автомашин. Кроме самого политрука, храбро сражались лейтенант Ботин, капитан Е. А. Новиков и старший лейтенант Вержбицкий. Но вскоре к противнику подошло подкрепление, которое начало охват нашего отряда с целью окружить и уничтожить его. При отходе на переправе через реку два Т-34 застряли без надежды вытащить их, в бронемашину политрука И. И. Нужного попал снаряд. Танкисты, испортив орудия и двигатели техники, забрали пулеметы с дисками, вышли из окружения и прибыли в свою часть, пройдя пешком 80 км.

Еще более результативные действия показал экипаж БТ-7 взвода управления дивизии в составе старшего сержанта Г. А. Найдина и красноармейца Копытова. Заняв огневую позицию в лесу, танкисты подпустили на короткую дистанцию танковую колонну противника. Точными выстрелами были подбиты головная и замыкающая машины колонны. Пользуясь замешательством немцев, геройский экипаж расстрелял и остальные десять танков. Также героически сражался с врагом сводный отряд истребителей танков из числа бойцов 5-го МСП, который был сформирован в Молодечно; возглавлял его оперуполномоченный особого отдела дивизии Жихарев. После боев в районе Ошмяны - Сморгонь, где части 5-й танковой дивизии вели героические бои буквально до последнего танка, ее остатки были оттеснены еще дальше на восток. К исходу дня 25 июня части дивизии, осуществляя планомерный отход, временно сосредоточились в районе местечка Радошковичи. Устроив на дорогах завалы с целью замедлить продвижение противника, 5-я ТД продолжила отступление по шоссе Минск - Москва, подвергаясь неоднократным бомбардировкам с воздуха.

Справка. Герой Советского Союза Г. А. Найдин закончил службу в Вооруженных Силах СССР в звании полковника бронетанковых войск.

Как написано во всех исследованиях и в мемуарах, в этот день вместе с танкистами сражались бойцы войск НКВД из полка майора Пияшева. Но вряд ли командир 9-й ЖДД НКВД в своем докладе на имя начальника управления стал бы намеренно сгущать краски. Растоптанный бегущими армейцами 84-й полк ни в каких боях 25 июня участия не принимал, ибо к рассвету В. Н. Истомин нашел его за старой госграницей, где-то в районе Острощицкого Городка. Полковник заново сформировал пять рот, своего заместителя Гладченко направил на КП фронта. Тот до ночи не вернулся, зато в район расположения полка вышло 14–18 немецких танков, которые затем двинулись в сторону Минска. Решено было с наступлением темноты отойти еще дальше на юг или юго-восток .

Так что фактически 25 июня против частей 39-го корпуса группы Гота на молодечненском направлении продолжали действовать остатки всего лишь одной советской дивизии, все той же 5-й танковой. Естественно, единичные, удачные для нас боестолкновения не могли изменить общую неблагоприятную ситуацию. В результате этих скоротечных боев, являвшихся в тактическом отношении 100 %-ной импровизацией, продвижение на Минск с севера было задержано фактически только на несколько часов, после чего немецкие танки вышли в район Молодечно. Примерно в 20 часов управление 13-й армии было атаковано подразделением 20-й танковой дивизии вермахта с десантом на броне. В завязавшемся ожесточенном бою, в котором приняли участие работники штаба армии и 570-го армейского батальона связи, погибло более половины личного состава батальона и 35 офицеров армейского управления, в том числе начальник разведотдела полковник П. М. Волокитин. Противником были захвачены машины с шифровальными документами. Двумя отдельными группами штаб 13-й с трудом сумел выйти из соприкосновения с неприятелем и направился к Минску. Основная масса штаба направилась через Городок под командованием заместителя начальника штаба армии подполковника С. П. Иванова. В Городке хвост колонны штарма вновь был атакован танками противника, попаданием снаряда в бронемашину был убит начальник оргмоботдела подполковник К. В. Литвин. Когда вышли к Минску, с горечью подсчитали потери: многие офицеры управления 13-й армии были заявлены пропавшими без вести. Майор Я. Ф. Игнатенко, офицер отдела кадров. Майор В. Т. Вороновский, командир 570-го ОБС. Позже он «высветится» среди партизан. Капитан Ф. А. Герасимов, еще один кадровик. Интендант 2-го ранга В. И. Безкишкин, начальник АХО. Старший лейтенант С. И. Бондаренко, начальник штаба 570-го ОБС. Интендант 2-го ранга Я. В. Амбарнов, помощник командира 7-го полка 4-й танковой дивизии, но проходит по списку управления 13-й армии. Майор И. А. Морозов, офицер автобронетанкого отдела. Техник-интендант 2 ранга Г. Т. Никаноров, начальник секретной части. Капитан А. С. Михеев, тоже из АБТО штарма. Полковник К. Н. Рапава, начальник химслужбы. Капитан А. П. Фоков, офицер отдела укомлектования. Полковник Г. В. Киршин, начальник АБТО.

«5-я танковая дивизия прикрывала направление Молодечно на линии Сморгонь и не в силах сдерживать противника отходила. К 16 часам в районе Молодечно у командира 5-й танковой дивизии осталось 5 танков и 12 бронемашин».

И все же в мозаике этих, казалось бы, понятных событий остается несколько не ложащихся в общее поле сегментов. При выверке хронологии имеет место некоторая нестыковка, не позволяющая однозначно определить дату, когда немцы установили полный контроль над Вильнюсом и его окрестностями. По словам полковника Федорова, к 17 часам 23 июня Вильнюс был взят противником. Как докладывал командир 9-й ЖДД НКВД Истомин, в 19:30 город еще был наш и шел бой в 20 км западнее него, но на Молодечно валил сплошной поток отступающих войск. Танкист вермахта Х. Орлов (см. выше) писал, что немцы вошли в Город Милосердия утром 24 июня. Допустим, так. А почему не раньше, если остатки 5-й ТД отошли от города? Темнеет в 20-х числах июня очень поздно, поэтому, вероятно, следует предположить, не заняли Вильнюс не потому, что не хотели, а потому, что не смогли либо чего-то опасались. Их заминка могла быть следствием того, что на окраинах Вильнюса, на подступах к нему и в нем самом продолжали оказывать сопротивление (и, возможно, немалое) какие-то советские части. Предполагать можно все, что угодно, но мы до сих пор не знаем, какова была участь 10-го полка, 5-го разведбата и других частей 5-й ТД. Были их остатки в числе тех, кто вышел 24 июня к Молодечно, или же они были отрезаны от главных сил и продолжали сражаться в полном окружении в пригородах Вильнюса и на его улицах? А ведь были еще подразделения 128-й и 184-й дивизий, были еще те, кто встретил войну непосредственно на границе. Хотя бы в теории, но можно допустить, что, отступив на восток, они все же пытались сражаться рядом с танкистами 5-й дивизии. Бригадный комиссар Г. В. Ушаков писал, что утром 25 июня Ф. Ф. Федоров приказал командиру 9-го ТП И. П. Веркову после взятия Ошмян двигаться на Вильнюс. Не затем ли, чтобы соединиться с остававшимися там частями дивизии? Неважно, что приказ был заведомо невыполним, важно то, что принцип «Сам погибай, а товарища выручай» не был забыт и соблюдался. И есть еще одно, пусть и косвенное, подтверждение моих предположений.

24 июня 53-й дальнебомбардировочный авиаполк (40-я дивизия 1-го авиакорпуса ДБА ГК) на машинах ДБ-3а и ДБ-3ф бомбил Тильзит и 25-го собирался продолжить; потерь матчасти и личного состава за 22–24 июня не было. Но вечером прилетевший в полк командир дивизии полковник В. Е. Батурин отменил эту задачу и поставил новую: бомбить скопление танков западнее Вильнюса. На разведку были высланы экипажи капитана Репкина и старших лейтенантов Ленькина и Богачева. Штурман А. И. Крылов принимал участие в этом вылете. Он писал, что заход на цель был произведен со стороны озера Нарочь вдоль шоссе Вильнюс - Полоцк («дальники», как известно, летали не по плоским картам, а «по глобусу»). В районе белорусского местечка Сымонели наблюдали ожесточенный бой. А при подлете к Вильнюсу увидели, что ожесточенные бои идут и на его западной и юго-западной окраинах, у вокзала, нау лицах и площадях . Танки, сгрудившиеся вокруг огромных цистерн автозаправщиков, летчики обнаружили и нанесли по ним точные удары, но от бешеного зенитного огня и атак истребителей понесли тяжелый урон - к сожалению, высланные на разведку экипажи не заметили скопления истребителей противника на вильнюсском аэродроме Парубанек. Из вылета не вернулось 17 машин («аннушки» были беззащитны при атаках с задней полусферы), сам Крылов описал гибель девяти бомбардировщиков. Полк потерял следующие экипажи: капитана А. Д. Третьякова, политрука К. С. Власова, старшего лейтенанта Б. П. Бавдикова, лейтенантов Ф. Е. Огальцова, В. И. Щербины, В. И. Сеничкина, Б. Н. Сотова, В. К. Власова, Ф. Е. Курочки, С. М. Образцова, Н. К. Щетенко, А. И. Шапошникова, В. А. Мурашова, Ф. И. Давыдова, В. Г. Грунявина, младших лейтенантов П. Я. Чубаря и В. Д. Иконникова. Ответным огнем из бортовых пулеметов советские авиаторы сбили 15 Ме-109. Еще как минимум пять самолетов не вернулось на аэродромы 7-го и 204-го ДБАП. Да, Вильно не стал ни Брестом, ни Либавой, ни Минском. Нельзя говорить о его героической обороне, ее, как таковой, не было. Но был героизм 5-й танковой дивизии, были герои-летчики, был еще кто-то, о ком мы пока не знаем. И не следует об этом забывать.

Части 3-го авиакорпуса бомбили колонны танков группы Гота, продвигавшиеся на Ошмяны. В 96-м полку 42-й дивизии не вернулось пять экипажей: командиров звеньев В. И. Григорьева, Г. И. Краснощекова, П. А. Бобрышева, пилотов М. Е. Плугина и А. П. Колоярцева (все в званиях младших лейтенантов). Колонна, шедшая от Воложина на Молодечно, была атакована машинами И-15бис 215-го ШАП майора Рейно. Вероятно, после получения сообщения об избиении 53-го полка соседей командованием 3-го ДБАК было принято решение о нанесении «удара возмездия». В середине дня 207-й ДБАП двумя звеньями (это было все, что комполка Г. В. Титов после двух дней боев сумел поднять в воздух) совершил налет на аэродром Парубанек, было заявлено о выводе из строя около 40 истребителей Люфтваффе; потерь с нашей стороны не было. Также летчики 42-й ДБАД принесли плохую весть: было обнаружено скопление танков противника уже в 25–30 км северо-западнее Минска. Наблюдениями экипажей 212-го полка А. Е. Голованова и лично инспектора техники пилотирования корпуса майора О. Н. Боровкова информация была подтверждена, о чем было доложено в Генштаб и командованию ВВС фронта.

Ввод противником в бой в районе Каунаса двух свежих дивизий 2-го армейского корпуса резко осложнил ситуацию для 11-й армии, лишившейся к этому времени 128, 179 и 184-й стрелковых и 5-й танковой дивизий. Следовало отвести весьма уже избитый 16-й стрелковый корпус на рубеж реки Вилия (Нерис), чтобы закрепиться там, однако на заседании Военного совета фронта под нажимом представителя УПП РККА армейского комиссара 2 ранга В. Н. Борисова (о его «вкладе» в развитие событий в Прибалтике я уже писал) было принято прямо противоположное решение: 16-му корпусу перейти в наступление с целью вернуть Каунас. По получении приказа командира корпуса генерал-майора М. М. Иванова о наступлении, части 23-й дивизии начали выдвижение в район Свилайняй, Рудминяй, Ратуше, чтобы из него начать наступление вдоль шоссе Ионава - Каунас. Следом за 23-й должна была наступать 33-я СД, 5-й дивизии полковника Ф. П. Озерова предстояло атаковать Каунас с запада.

Во время развертывания дивизий 16-го корпуса противник сам перешел в наступление при поддержке авиации, занял Кармелаву и начал продвигаться на северо-восток в направлении Ионавы. Первым в соприкосновение с ним вошел 89-й стрелковый полк (командир - майор Н. Ф. Батюк, в недалеком будущем - герой обороны Сталинграда). Его батальоны с ходу перешли в контрнаступление, из-за правого фланга выдвинулся и также вступил в бой 117-й стрелковый полк (командир - майор И. П. Бушин). Неприятельский авангард был смят, понес большие потери и в беспорядке отступил. Перейдя к преследованию, 23-я СД освободила Кармелаву и подошла к северо-восточной окраине Каунаса. Вплотную к восточной окраине удалось прорваться 5-й стрелковой дивизии. Однако противник, введя в бой из резерва еще одну пехотную дивизию, вынудил 5-ю СД отступить к реке Вилия.

Немцы предприняли попытку ударом в правый фланг остановить 89-й полк, переправив на лодках на южный берег Вилии несколько сот стрелков. Контратакой батальона старшего лейтенанта Д. С. Воронкина при поддержке огня полковой батареи и станковых пулеметов их намерение было сорвано. На поле боя осталось до 400 трупов, полсотни мотоциклов с колясками, 150 велосипедов. В сражении между Ионавой и Каунасом 89-й СП уничтожил и вывел из строя ориентировочно до полутора тысяч вражеских солдат и офицеров, взял трофеи в виде пушек, автомашин, мотоциклов и другого снаряжения. До 900 захватчиков уничтожил 117-й полк. Воины 225-го стрелкового полка (командир - подполковник Ф. И. Мацук) огнем рассеяли кавалерийскую часть и подбили несколько танков. Огневую поддержку пехоте обеспечивали подразделения 211-го ЛАП. Собственные потери также были очень серьезными, выбыла из строя значительная часть начсостава. Когда немцы сами контратаковали и создалось угрожающее положение, командир дивизии генерал-майор В. Ф. Павлов лично повел в бой курсантов, находившихся в резерве полковых школ, и геройски погиб. Также 25 июня под Каунасом был убит зам. командира 33-й дивизии полковой комиссар А. И. Силантьев. К вечеру 25 июня 56-й МК Манштейна, отбросив ослабленные подразделения 188-й стрелковой дивизии, частью сил зашел в тыл 23-й и 33-й дивизиям, занял Ионаву и вышел на шоссе Каунас - Двинск еще в одном месте. 11-я армия, обойденная с обоих флангов, оказалась в оперативном окружении. Боевым распоряжением командующего армией 126-я СД была подчинена командиру 16-го корпуса с задачей прикрыть его отход на рубеже Клампиняй, Слободка, Будели. В районе м. Кроны к дивизии присоединились ее стрелковые батальоны, участвовавшие в строительстве приграничных укреплений.

25 июня командир 21-го механизированного корпуса получил боевую задачу от наркома обороны С. К. Тимошенко. Корпус поступал в распоряжение командования Северо-Западного фронта и должен был выдвинуться к Двинску, занять оборону на участке Ницгале, Краслава и не допустить форсирования противником Западной Двины. В 10 часов комкор Д. Д. Лелюшенко издал приказ, в котором его дивизиям предписывалось: совершив форсированный марш, к исходу дня 26 июня занять оборону по северному берегу Западной Двины. Немецкая авиация дважды подвергла ожесточенным бомбардировкам расположение частей 21-го МК. Зенитчики сбили два Ю-87, взятый в плен пилот показал, что видел танковые колонны своих войск в 50–60 км юго-западнее Двинска.

Выполняя приказ командира корпуса, командиры 42-й и 46-й танковых дивизий выслали в направлении Двинска разведывательные дозоры, вслед за ними в 14:00 двинулись передовые отряды. Командирами отрядов были назначены командиры 42-го МСП майор А. М. Горяинов и зам. командира 92-го ТП капитан Н. Н. Кузьменко (командир полка - майор Н. Г. Косогорский был болен). В 16:00 выступили главные силы дивизий; согласно приказу № 01 по 46-й ТД 92-й полк возглавлял общую колонну. С началом марша части корпуса стали подвергаться налетам вражеской авиации, что в значительной мере снизило темп движения.

Между тем в самом Двинске боеспособных войсковых частей не было: повторялся «виленский вариант». 306-й отдельный зенитный артдивизион Шяуляйского района Северо-Западной зоны ПВО (командир - майор Мартынов) покинул город еще до подхода противника. 201-я воздушно-десантная бригада убыла в неизвестном направлении за несколько дней до начала войны. Расквартированная в Двинске 23-я стрелковая дивизия уже третьи сутки вела тяжелые бои в районе Каунаса. В городе остались лишь ее тыловые подразделения под общим командованием майора Еськова. В его распоряжении было всего две роты - одна из них заняла позицию у Двинской крепости, другая - у одного из мостов. Сами мосты охранялись двумя гарнизонами из состава 83-го железнодорожного полка 9-й ЖДД НКВД, их численность не превышала 50 человек; военнослужащие внутренних войск имели только легкое стрелковое оружие. Красноармейцы из хозвзвода 23-й СД отрыли окопы вдоль дамбы и заняли оборону у электростанции; саперы заминировали мост.

Опасаясь затяжных боев за переправы на Западной Двине и, соответственно, серьезных потерь, германское командование решило применить в Двинске многократно апробированный принцип «троянского коня». Уже несколько дней через город лился непрерывный людской поток отступавших остатков армейских частей и беженцев, и проникнуть в него не составляло большого труда. Диверсанты начали «готовить почву», в частности, сеяли панические слухи среди отступающих и убивали командиров и политработников. При переходе 127-го БАО из Двинска на оперативный аэродром был застрелен его зам. командира батальонный комиссар П. П. Хрипченко.

25 июня в Двинск проникла неприятельская разведгруппа, переодетая в советскую военную форму. Разведчики удостоверились, что его защитников всего лишь горстка, из артиллерии имеется только одно 45-мм ПТО, о чем было доложено командованию. К исходу дня немцы были уже в Скрудалиене, всего в нескольких километрах от Двинска. 8-я танковая дивизия генерала Бромберга заняла позицию для последнего решающего броска.

В оперсводке № 01 штаба 21-го стрелкового корпуса к 09:00 утра 25 июня констатировалось следующее положение его соединений. К моменту получения приказа штарма-13 № 01 части 17-й стрелковой дивизии, не встречая сопротивления противника, вышли на восточный берег р. Дзитва на участке Солишки (25 км северо-западнее Лиды), Белогрудцы (10 км юго-западнее Лиды), штаб размещался в лесу в 2 км юго-западнее д. Марьино. Головной батальон 20-го стрелкового полка 37-й дивизии (командир полка - Груздов, звание не установлено) в 5 часов утра подошел к Трокели, не встретив противника. 91-й стрелковый полк той же дивизии (командир - А. В. Северохин, звание не установлено), готовясь перейти в наступление с участка Ольговка, Раковщизна, сам в районе м. Трабы был внезапно атакован танками и мотопехотой противника и рассеян. Штадив-37, находившийся в Липнишках, полностью утратил управление своими частями. 50-я СД к утру 24 июня вышла в район Нарочи и разместилась на дневку в лесу северо-восточнее Куртенца, но в связи с тем, что к исходу дня передовые части противника вышли в район Сморгони, командарм-13 приказал прервать отдых и спешно двигаться на Сморгонь. С получением армейского приказа штаб 21-го СК (начальник штаба, генерал-майор Д. Е. Закутный) издал свой приказ № 01. Ввиду того, что обозначенный в приказе штаба армии рубеж обороны находился уже в руках противника, решение командира корпуса содержало значительные коррективы. Планировалось начать наступление в 04:00 26 июня, уничтожить противостоящего противника и к исходу дня выйти на рубеж Гольшаны, Билякопцы, Эйшишки, Нача, обеспечивая себя от флангового удара со стороны Вильнюса. 24-й дивизии генерал-майора К. Н. Галицкого, имея главные силы на направлении Сувалишки, Ошмяны, надлежало выйти на рубеж Гольшаны, Клевица; 37-й дивизии полковника А. Е. Чехарина, имея главные силы на направлении Вороново, Большие Солечники, выйти на фронт Пуща, Билякопцы; 17-й дивизии генерал-майора Т. К. Бацанова, имея главные силы в общем направлении Радунь, Ораны, выйти на фронт Эйшишки, Нача. 8-й бригаде ПТО прочно удерживать рубеж по восточному берегу р. Дзитва, прикрывая Лиду с запада и юго-запада. Однако дальнейшее развитие событий пошло далеко не так, как планировало командование корпуса.

24-я стрелковая дивизия К. Н. Галицкого при выдвижении в западном направлении уже 25 июня столкнулась с частями 19-й танковой дивизии, входившей во второй эшелон 57-го моторизованного корпуса группы Г. Гота. Во встречном бою наше соединение одержало победу и отбросило противника за реку Клева. Прекрасно действовали экипажи сводного танкового батальона майора Егорова, танки Т-34 и КВ иногда просто таранили или давили гусеницами легкие немецкие машины. Потери противника были значительны, было уничтожено и выведено из строя до 30 танков (в литературе написано, что Pz-III, но в 19-й дивизии были «единички», «двойки», 30 Pz-IV, 110 чешских Pz-38(t), «трешек» не было), более 50 автомашин, много мотоциклов. 8-я противотанковая бригада к 14 часам дня занимала рубеж обороны на подступах к р. Неман (по восточному берегу Дзитвы от Копцевичей до Белогруд), обращая особое внимание на прикрытие шоссейно-дорожных и железнодорожных мостов через Дзитву. Штаб бригады находился в роще в 12 км западнее Лиды.

Вечером штабом корпуса была составлена оперсводка № 2. По состоянию на 20:00, корпус заканчивал перегруппировку частей для перехода в наступление с утра 26 июня. Был установлен выход передовых частей противника в районы Блажан, Вороново, Бастунов, Гольшан, Герапон. Авиация противника наносила удары по ж.-д. станциям и районам сосредоточения войск. К 18:00 части 21-го СК, отбрасывая мелкие подразделения противника, вышли на рубежи: Добровляны, Витушки (иск.), Водале (24-я СД); Дойлидки, Жижжа, ст. Бастуны, Бастуны (37-я СД); Трокеле, Эйтуны, Выдзишки (иск.), Дэрэшэ, Гориня (иск.), господский двор Маможин (17-я СД). Были израсходованы артиллерийские боеприпасы и значительная часть других боеприпасов, в 37-й дивизии запасы вышли все. В целом положение находившихся севернее Немана окружных резервов можно было назвать угрожающим. Наступавший на них 57-й моторизованный корпус был практически не потрепан в предыдущих боях и представлял серьезную силу. В то же время, как явствует, в частности, из сводки по тылу 13-й армии № 1 на 6 часов утра 25 июня, было о чем горевать. Корпусные части 21-го СК, за исключением 264-го батальона связи, и тылы обеих дивизий не были отмобилизованы. Утром 17-я дивизия имела половину боекомплекта артиллерии и один боекомплект для стрелкового оружия, в 37-й дивизии, уже понесшей большие потери в боях 24 июня, боеприпасов не было (хотя ее 245-й ГАП «поживился» запасами 17-й СД, см. выше). В Железной дивизии была норма боеприпасов. Плохо было и с горючим, оно имелось только в дивизии К. Н. Галицкого (половина заправки). Как докладывал командир 8-й бригады, орудий у него хватало, но не было бронебойных выстрелов, а шрапнельных и осколочных на все расчеты было только 34 штуки. По распоряжению штаба армии были «прихватизированы» единственная радиостанция и 87 автомашин, в основном ЗИС-5, которые являлись тягачами орудий.

Как писал в отчете начальник штаба 60-го ЖДП НКВД капитан Финенко, бронепоезд их полка, не сумев прибыть в Вильнюс в распоряжение командира дивизии, 25 июня перешел на станцию Столбцы юго-западнее Минска. Финенко оставил БЕПО для обороны железнодорожного и шоссейного мостов через Неман и выделил для этого же 1-ю роту полка в количестве 62 человек. Несколько позже по договоренности с 3-м отделом штаба фронта проходивший через Столбцы бронепоезд РККА был остановлен и подчинен командиру БЕПО № 60. Кроме бронепоездов, для обороны мостов в Столбцах были привлечены два зенитно-артиллерийских дивизиона и зенитно-пулеметная рота, этими силами оба моста оборонялись от многочисленных налетов авиации противника в течение 25, 26 и 27 июня.

На подступах к Минску 25 июня оперативная обстановка серьезно изменилась в худшую сторону. Если за день до этого через боевые порядки дивизий 44-го и 2-го корпусов с запада шли только свои, то после полудня перед фронтом 64-й стрелковой дивизии появились немецкие танки. Бывший командир дивизии генерал-майор С. И. Иовлев писал: «Первые машины были обнаружены в колоннах наших войск, отступавших с запада через Радошковичи. Общего управления отступающими не было, части перепутались, об охранении никто не беспокоился. Вместе с войсками шло и местное население. Неудивительно, что немецкие танки могли оказаться в этом беспорядочном потоке». Вечером и в ночь на 26 июня противник активных действий не проявлял, и только на участке 30-го стрелкового полка 64-й СД несколькими танковыми подразделениями им была произведена разведка боем. Разведгруппы получили организованный отпор, понесли потери и отошли в лес юго-восточнее Радошковичей. Для охраны окружного склада войск НКВД в Заславль прибыл бронепоезд 73-го железнодорожного полка 3-й НКВД (командир бронепоезда - старший лейтенант Ф. Д. Малышев).

Командованием 44-го стрелкового корпуса, в который входила 64-я дивизия, было принято решение произвести разведку с целью выявления сил противника. И поздно вечером того же дня 25 июня произошло следующее событие. Корпусная разведгруппа в составе мотострелковой и танковой рот (5 танкеток и 3 БА) 73-го разведбата 64-й стрелковой дивизии и мотострелковой роты 220-го разведбата 108-й стрелковой дивизии, имевшая задачу на проведение рейда в направлении Радошковичи - Красное - Молодечно, обнаружила в районе деревни Шелухи (4 км от Радошковичей) немецкую штабную колонну, до 20 автобусов и легковых автомашин. Остановившись на отдых, гитлеровцы повели себя крайне беспечно. Охранение было минимальным: три легких танка, две танкетки и четыре пулеметных расчета. Солдаты ставили палатки, офицеры купались в ручье или просто отдыхали. Старший группы комбат 73-го ОРБ майор Я. В. Чумаков приказал силами отряда нанести по врагу удар с двух сторон. Группа добровольцев под командой зам. командира батальона старшего политрука Я. Е. Гонцова забросала танки гранатами, что было сигналом к началу атаки. Внезапный удар ошеломил врага. Некоторые пытались отстреливаться, но через полчаса все было кончено. Немцев перебили, взяв в плен восьмерых человек, в том числе трех старших офицеров. Среди убитых оказался и один генерал. В ходе допроса пленных выяснилось, что разгрому подверглась оперативная группа штаба 39-го моторизованного корпуса вермахта. В захваченных машинах нашли четыре портфеля с документами, которые, после изучения их дивизионным командованием, были отправлены в штаб корпуса. Среди документов оказалась карта с нанесенной обстановкой и подробной инструкцией к ней. Когда ее увидел подполковник С. П. Иванов, то, как опытный штабник, сразу понял бесценность трофея. На карте было показано оперативное построение всей немецкой группы армий «Центр»; особенно четко выделялись направления ударов 2-й и 3-й танковых групп. «Перед нами лежал графический план первой наступательной операции группы армий фельдмаршала фон Бока» . Спустя несколько дней эта карта буквально перевернула все представления руководства СССР о планах германского командования. Именно она стала одним из важнейших звеньев в цепи доводов, которые позволили маршалу Б. М. Шапошникову убедить Сталина в том, что главный удар нанесен немцами в Белоруссии, а не на юге страны. Несколько армий 2-го стратегического эшелона, предназначенных для Юго-Западного фронта, были переданы в состав Западного фронта. Но на судьбе белостокской группировки это уже никак не могло отразиться . Танковые группы вермахта находились уже на подступах к Минску, завершая глубокий охват основных сил Западного фронта, а армейские корпуса 4-й и 9-й полевых армий ГА «Центр» стремились соединиться в районе Слонима, создавая второе (внутреннее) кольцо окружения вокруг белостокской группировки и части фронтовых резервов (21-й корпус, 24-я стрелковая дивизия, 8-я бригада противотанковых орудий).

Перед левым-крылом 5-й армии Юго-Западного фронта,которой камандовал генерал-майор танковых войск М. И. Потапов, на участке клх. Бережницка, Крыстынополь (90 км) развернулись главные силы 6-й немецкой армии(командующий Рейхенау) группы армий “Юг”(командующий Рунштедт). А именно: 29 АК,55 АК,3 МК,48 МКи часть 44-го АК. В первом эшелоне было развёрнуто 8-м пехотных и две танковые дивизии (это приблизительно 170 тыс человек и 300 танков) в среднем 9 км фронта на дивизию. За ними ещё две танковые, три мотодивизии и одна лёгкая пехотная дивизия (это ещё около 90 тыс человек и 300 танков).

Этот участок, согласно майскому плану прикрытия, должен был прикрывать 27-й стрелковый корпус в составе 87, 124, 135-й стрелковых дивизий 21кап и 460 кап, четырёх пульбата Владимир-Волынского УРа и двух пульбатов Струмиловского УРа,85-го ОАД и 92ОАД.(все вместе до 45 тыс человек) ,причём первые двое суток должны были держаться только две дивизии 87-я и 124-я по 46 км фронта на дивизию (около 33 тыс человек).С 16-июня в пешем марше во второй эшелон, врайон Дубно Кременец, выдвигался 36-й СК (30 тыс человек)но он был ещё далеко.

Бои в полосе87 сд

Штаб 27-го СК (командир генерал-майор П. Д. Артеменко) ,хотя ещё утром21 прибылиз Дубно ближе к границена полевой КП — в лес 8 км восточное Локачей, не смог почемуто руководить действиями 87-й дивизии, поэтому временно дивизия подчинялась командиру 15 –го СК полковнику И. И. Федюнинскому. Против участка клх. Бережницка, (иск.) Литовиж ,который оборонялся частями 87-й стрелковой дивизии (командир генерал-майор Ф. Ф. Алябушев),Владимир-Волынским Уром (комендант полковник Карманов) и 10-ми заставами 90-го пагранотряда (начальник отряда майор Бычковский) , вместе около 16 тыс человек, заняли исходное положение на левом берегу реки Западный Буг 298-я(командуюший генерал Walther Gr äß ner ), 44-я(GeneralleutnantFriedrichSiebert ) пехотные дивизии 3-го мото корпуса(Эберхард фон Макензен ) ,168-я пд резерв армии( Generalleutnant Dr . Hans Mundt ) и 299-я пехотная дивизия(General of the Artillery WilliMoser ) 29-го армейского корпуса (генерал пехоты Ханс фон Обстфельдер ). Головные части 14-й танковой дивизии(генерал-майор Фридрих Кюн ) были подтянуты в район Городло (10 км сев.-зап. Устилуга).Все вместе это около 80 тыс человек и 150 танков. 13-я танковоя дивизия (генерал-майор Вальтер Дюверт ) — в районе Замостье (60 км зап. линии фронта)(16 тыс человек и 150 танков).

Рано утром 22-го июня 1941-го года пехотные дивизии 3-го моторизованого корпуса при грохоте трёхсот орудий начали наступление через р. Буг.Кроме артилерии мотокорпуса по нашей 87 сд вела огонь и артилерия 299 пд и 168-й пд.Наша д ивизия вместе с укреп районом имела112орудий (76 мм и больше)и 54 сорокапяток.Кроме того в первые два дня арт полк 62-й сд вёл огонь по Городло (36 гаубиц).

В момент вражеского нападения стрелковые полки 87-й стрелковой дивизии находились в дивизионном лагере в; районе Когильно (15 км вост. Владимира-Волынского и в 30—40 км от государственной границы), артиллерийские полки — в военном городке во Владимире-Волынском. Там же в городе находилась и 41-я танковая дивизия 22-го мехкорпуса танки 41-й дивизии в лагере в лесу восточнее Пятыдней.

Гарнизон Владимир-Волынского УРа занимал долговременные сооружения.92 ОАД и 85 ОАДраспологались в Зимно.

Вблизи границы на инженерных работах находились три стрелковых батальона: 1-й батальон 16-го стрелкового полка — в районе Устилуга, там же стоял на огневых позициях артдивизион 212-го гаубичного артполка; 3-й батальон 96-го стрелкового полка — в районе Изува; 1-й батальон 283-го стрелкового полка — в 2 км восточнее Черникува. Карта 6 00

Передовые части противника, в составе которых были диверсионные отряды из полка “Бранденбург”, переодетые в форму Красной Армии, в период артподготовки (3.30—4.00) захватили автодорожный мост в Устилуге и железнодорожный мост у Выгоданки (13 км юго-зап. Устилуга) и одновременно стали переправляться во многих других местах на надувных лодках и на понтонных паромах, после чего приступили к переправе главных сил. 298-я пд в 4:50 начала строительство моста через Буг у Лушков . С 5:15дивизия докладывает о сильном сопративлении у Выдраницы там оборонялась 3-я застава. К 6 50 разгорелись бои в полосе опорного пункта у Корчунек где оборонялась 3-я рота 19 опб и куда отходил из Устилуга 1-й бат 16-го сп.

Ожесточенный бой разгорелся за Устилуг, где части 298-й пехотной дивизии пытались с ходу переправиться по захваченному мосту, но встреченные огнем 1-го батальона 16-го стрелкового полка(капитан Бычков), 4-й и резервной погранзастав 90-го погранотряда и 29-го пульбата УРа, поддержанных огнем 12-ти 122-х мм гаубиц артдивизиона 212-го гаубичного артполка ведших огонь прямой наводкой, были отражены с большими потерями.Так как огневые позиции гаубичного арт дивизиона находивщиеся на передовой были уязвимы дивизион отошол к Владимиру-Волынску. Противник подтянул бронемашины а также самоходные штурмовые орудия 191 дивизиона Sturmgeschutz , в ходе боя передовым частям 298-й пехотной дивизии удалось прорваться через Устилуг и в 7-40 рота Шультце (диверсионный батальон 800 Брандербург)взяла мосты у Пятыдни , где они были задержаны заградительным огнем 36 гаубиц 212-го гаубичного артполка, занявшего огневые позиции на северо-западной окраине Владимира-Волынского,а также группой танков 41-й танковой дивизии которые были распоряжением командарма оставлены на период отмобилизования в лесувосточнее Пятыдней у Пивника.Это распоряжение Патапова касалось танков которые по техническим причинам не могли быть выведеными в район Ковеля.В этой группе были и несколько КВ-2 ,правда снарядов танки КВ не имели,такие танки появились в дивизии всего пол месяца назад снаряды к ним ещё не поступили,к томуженикто не знал что можно воспользоваться снарядоми от полевых гаубиц.Остальные 400 танков дивизии к 8 00 успели уйти на север. По сведению из журнала пограничников ЖД мост в Пятыднях разбила наша артилерия, Шосейный мост повредилии сами немцы(наверное только так они смогли остановить наши КВ-2).Другое подразделение немцев шло через Хотячев и к 9 00 ворвалось наюго-западною окраину Владимира-Волынского где было встречено подошедшими с востока частями 87-й стрелковой дивизии.

Как дорога Устилуг Пятыдни, так и дорога Устилуг Хотячев Влавдимир-Волынский проходили через узлы УРА.Рота Щюлце в том числе используя форму РККА могла в неразберихе проехать по дороге.Понятно что немцы к 8 00 ещё не могли подавить ДОТы и свободно перемешаться по этим дорогам.Тем не менеек полудню 22.06 немцы провели по дороге Устилуг Пятыдни силы достаточные для удержания плацдарма у Пятыдней(около батальона).Пока подробного описания действий подразделений298 пд по блокированию и уничтожению укрепленийоборонявшизся второй ротой 19-го пульбата незнаю,повидимому укрепления, сектора обстрела которых были направлены на дорогу, к 13 00 22 06 уже были подавлены.

Переправившиеся в районах Изува и Черникува передовые части противника были отброшены штыковыми атаками стрелковых батальонов 96-го и 283-го стрелковых полков, .находившихся на инженерных работах вблизи этих пунктов, но затем эти батальоны, будучи обойденными 131-м пехотным полком 44-й пд противником с тыла, отошли на восток и присоединились к гарнизонам дотов Яновского узла УРа или влились в свою часть.С батальонами отступила и пагранзастава №5. Противник начал продвигаться на восток.

На участке Выгоданка, Цуцнев (12—20 км юго-зап. Устилуга) по захваченому у Выгоданки ж.д. мосту форсировали реку части 44-й пехотной дивизии,наша 6-я пагран застава успела доложить о нападении и приняв бой была полностью уничтожена.К 5:35 части 44 пд достигли леса в 2-х км западнее Лудзин,уже через пять минут они подверглись артобстрелу,стрелять могла артилерия дотовдве 76 мм. Батарея 85 оад 107 мм пушки или батарея 92 оад 152 мм гаубицы к этому времени продолжали выяснять у вышестоящих командиров открывать огоньили нет(впрочем ихзалп мог иметь место).К 6:50 44 пд заняла Лудзин в 8 00 Зелинов. 7-я пагран застава у Цуцнева вела бой в окружении и прорвалась во второй половине дня. На участке от Цуцнева до Кшечева протяжением около 10 км противник форсирования не производил, а прикрывал его выдвинутыми к берегу реки подразделениями 168-й пехотной дивизии (резерв 6-й армии) здесь оборонялась 8-я застава около 13 00 отошла на Суходолы.В 8:50 в бой с 44 пд вступили 20 пульбат Промовского и 145 пульбат Яновского узлов УРа.Артилерия немецкой дивизиипереводит позиции на восточном берегу буга к 9 00 уже переправили две трети.

Еще южнее, на участке от Кшечева до Литовижа, форсировали Буг части 299-й пехотной дивизии противника. Этот участок прикрывали две погранзаставы (у Кшечева № 9 и у Литовижа № 10) и опорный пункт УРа в районе от Морозовичи до Лишни (в 5—8 км вост. берега Буга), оборонявшихся подразделениями 146 артпульбата имевшего в дотах 8- м 76 мм орудий,11-й сапёрный батальона 87-й сд распологался в Заболотцах.Блокировав пограничные заставы, части 299-й пехотной дивизии с 8 часов 22 июня начали продвигаться в направлении Литовиж,Нов,Лишня, Машев, Ивановичи. Вперед, были выброшены передовой и разведывательные отряды 299-й пехотной дивизии с бронемашинами.

Расположеный в Заболотцах11-й инженерно строительный батальон 87-й дивизии занял оборону у противотанкового рва в 5 20 утра началась атака частей299-й пд и 111-й пд в результатебоя батальон понёс большие потери,оставщиеся в живых пробивались, к дивизии,в Ур.

В то время как войска 29-го армейского и 3-го моторизованого корпусов противника, форсировав реку Западный Буг, с боями продвигались на восток, а наша 41-я тд покидала город и лагерь у Пивник и довольно оперативно выдвигалась на север оставив для связи сострелковой дивизией развед роту. Навстречу врагу из лагеря Когильно двигались части 87-й стрелковой дивизии.

Первым выступил из лагеря Когильно в 6 часов 22 июня 96-й стрелковый полк подполковника Е. И. Василенко, за ним двигались 16-й Филимонова и 283-й стрелковые полки. Полки 87-й стрелковой дивизии, подвергаясь частым налетам вражеской авиации, вынуждены были в пути часто расчленяться, что замедляло их движение. В 9 часов авангард 96-го стрелкового полка — 1-й стрелковый батальон,пройдя через центр Владимир Волынска,на южной окраине города был встречен ружейно-пулеметным и автоматным огнем передовых частей 298-й пехотной дивизии противника, успевших захватить в городе мост через реку Луга и развернуться на ее правом берегут,1-й батальон 96-го стрелкового полка с ходу атаковал противника и отбросил его за реку, а вслед за ним повели наступление в направлении Новоселки, Устилуг главные силы полка.

16-й стрелковый полк полковника П. И. Филимонова, следовавший за 96-м стрелковым полком, прошёл через город и к 10 часам 22 июня вышел на северо-западную окраину Владимира--Волынского и под прикрытием огня 212-го гаубичного артиллерийского полка, занявшего с 6 часов огневые позиции в этом районе, развернулся и вступил в бой с частями 298-й пехотной дивизии противника, наступавшими вдоль шоссе Устилуг - Владимир-Волынский. 11-15 Мост у Городло был готов. Две трети дивизионной артиллерии 298-й пд на восточном берегу .

Вслед за 96-м во втором эшелоне продвигался 283-й стелковый полк.

КП 87-й стрелковой дивизии развернулся в Зимно. 41-я танковоя дивизия согласно плану прикрытия убыла в 6 часов в район Городелец, Ковель.

Решением командира 87-й стрелковой дивизии генерал Алябушев частям в ходе марша и развертывания были поставлены следующие задачи:

16-му стрелковому полку, с 212-м гаубичным артиллерийским полком наступать в направлении Пятыдни, Вулька Выдраницка и, разгромив противостоящего противника, выйти по северному берегу р.Луга на правый берег реки Буг на участке Чернявка, (иск.) Устилуг(прикрыть 10 км границы по 3 км на батальон) Противником был полк 298 пд.

96-му стрелковому полку с 197-м артполком наступать в направлении Хотячев, Устилуг и выйти на реку Буг на участке Устилуг, Черникув;(прикрыть 10 км границы по 2,5 км на батальон) .Противником был полк 298-й пд и мотц батальон 14-й тд.

Вместе двум нашим полкам с частями усиления (всего 11 тыс человек) противостояли две дивизии врага одна из них танковая (всего 32 тыс человек).

283-му стрелковому полку с 92 ОАД,занять главную полосу УРаот Черникува до Литовижа(прикрыть 25 км границы).Усилением на столь общирном фронте были три пульба УРа. (получалось по 3,5 км на батальон).Этим нашимсилам(5000 человек) здесь противостояли две фашиские пехотные дивизии (32 тыс человек) плюс одна пехотная дивизияоставалась на западном берегу буга пока не переправляясь (это ешё 16000 чел)

Выполняя поставленные задачи, части с ходу перешли в наступление.

Позже,получив текст дериктивы наркома №2 , командующий армией в 17 20 приказал командиру 41-й танковой дивизии передать в подчинение генералу Алябушеву два танковых батальона (116 танка Т-26)находившихся на тот момент в Верба.С батальонами остался ком 82-го танкового полка майор Суин.

16-й стрелковый полк, отбрасывая передовые части 298-й пехотной противника, в 12—13.00 22 июня достиг рубежа Придатки, (иск.) Пятыдни, где был остановлен упорным сопротивлением подошедших главных сил 298-й пехотной дивизии, усиленной танками 14-й танковой дивизий.На этом рубеже к полку присоединился его 1-й батальон капитана Бычкова, отошеджий из Устилуга черед Залужье к Придаткам и боем задерживавший продвижение противника до подхода 16-го стрелкового полка. В результате наступления освобождён Пивник где вели бой танкисты оставшихся неисправных танков 41-й тд. В 15 30 298-я дивизия врага своимлевофланговым 526-м пппрорывается сквозь УР Корчунёк и пытается бросить РБв прорыв на Вербу. В задачу нашего 16 стрелкового полка не входило прорваться через Пятыдни к Устилугу,потому не смотря на активность немцев в районе Пятыдней , где в 17-20 усиленный танковый разведывательный батальон(14 тд) с пехотным полком Шелинского (525 пп 298-й пд) пытаются прорваться,наш 16-й полк наступая своим правым флангом по северному берегу реки Луга ликвидирует прорыв врага через Корчунекский узел Ура и к 3 00 23.06 вышел к Залужью,к полку вышли оставшиеся в живых пограничники 3-й заставы.Этими действиями деблокирован узел УРа Корчунёк 3-я рота 19-го опб.С вечера 22.06 действия полка поддерживал танковый батальон 82-го тп (52 танков т-26).Карта 13 00

283-й стрелковый полк в середине дня 22.06 левым батальоном вышел кузлу УРА у Лишни и совместно с 146 арт.пуль батом и при поддержке батареи 92 ОАД атаковал в 13 00 в направлении Литовижа.
Но так как в это время в тылы Ура к Ивановичам уже вышли передовые силы299 пд,наш стрелковый батальон отошёл к Суходолам.Пульбат приказа на отход не получил.Правофланговый батальон 283-го сп двигаясь за 96 сп вышел в район Лисков Суходолыи во второй половине дня, под руководством полкового комиссара Быстрова из штаба 15-го СК, атаковал при поддержке двух батарей 92 ОАД в направлении Лудзин,вышел в район Янова. Наступление немецкой 44 пд остановилось к 15 30 у Янова. Правый фланг 44 пд,шедший от Выгоданкина Бортнов упёрся в Промовский узел и отведён назад. Немцы отметили что обстрел с направления Поромов, Бортнов усиливается . Подразделения 283-го сп с 145 пульбатом продолжали сутки отражать удары 44 пд.Эту нашу атаку наряду с неудачными немецкими атаками дотов в полосе 20 опб и 145 опб ком 6-й немецкой армии отметил как тактически неудачные бои(Локальная неудача) 44 пд.

146 опб к вечеру блокирован в Морозовичевском узле Ура

Сосед дивизии с права 62-я сд в течении дня огнём артполка по районуГородло содействовала действиям 87 сд. 2-30 23.06 298-я пехотная дивизия врага сообщает в штаб корпуса о попытке прорыва русских между Bereznica и Matcze через Буг. Распоряжение о контрмерах. Охрана штаб-квартиры командования. Донесение в 4-30, что русские остались с той [восточной] стороны реки.Ещё севернее подразделения 123-го полка в эту ночь переправились через буг и захватилипограничное село Дубенка.Дубенка находилась на стыке немецких корпусов.Но у полка небыло сил для глубокого удара.К утру разведка вернулась на восточный берег .

В итоге боя 22 июня части 87-й стрелковой дивизии отбросили противника на 6—10 км к западу от Владимира-Волынского и вышли на Корчунек,(иск)Залужье,(иск)Тростянка, (иск-.) Пятыдни, (иск-)Микуличе,Хотячев, Осипов, Янов,Суходолы,Октавин, Бубнув. 298-й пехотной дивизии противника удалось захватить плацдарм на правом берегу реки Буг в районе Устилуг Пятыдни глубиной 6 км, на котором стали развертываться части 14-й танковой дивизии и 298 пд ,298-я пд переправлялась также по наведёным у Городло и Лужков переправам к вечеру вся артилерия уже была на восточном берегу луги, а 44 пд захватила плацдарм у Выгоданка к которому перебрасывается 13 тд. Против этих плацдармов были развернуты и вели бой части 87-й стрелковой дивизии поддержаные 100 танками Т-26 ,ударами авиации и арт огнём 62 сд., но в остальной полосе 87-й стрелковой дивизии,до стыка ее с 124-й стрелковой дивизией,фронт был прорван.В этот разрыв в течение дня 22 июня, преодолев упорное сопротивление погранзастав,гарнизонов дотов,инженерно-строительного батальона и подразделений 283 сп продвигались части 299-й и 111 ппехотных дивизий противника. К 17 часам 22 июня передовые части 299-й пехотной дивизии противника достигли станции Яневичи (18 км юж. Владимира-Волынского), а мотоциклетные и мотопехотные подразделения РБ, усиленные легкими танками, проникли глубоко в тыл 87-й стрелковой дивизии в районе Хмелев, Микуличи, Бискуниче Русские (10—15 км юго-вост. Владимира-Волынского), где в 20 часов 22 июня был высажен вражеский парашютный десант численностью до 70 человек. Вследствие этого 87-я стрелковая дивизия оказалась глубоко охваченной противником с левого фланга.

В 23 00 налёт немецкой авиации на Владимир-Волынский.

Тяжёлые оборонительные бои 298 пд и неудачи 44 пд заставляют Рейхенау отдать приказ на выдвижение 13-й тд к Выгоданке.Нач ген штаба Гальдер считал это ошибкойи что лучше былобы бросить 13-ю в прорыв вслед за 11 тд.
В течении дня наша дивизия сражалась с пятикратно привосходящем её противником.Для устойчивой обороны назрел отход на линию Корчунёк Пятыдни Владимир -Волынский Селец.

Втечении дня,в полосе дивизии,наши войскапотеряли окло 1тыс человек.

Где бегали 22.06 в полосе 87 сд.?Первое это отход батальонов находившихся на строительных работах.Находясь непосредственно у границы эти батальоны были в некоторой растеряности,что делать?.Остоваться ли на границе,отступать в УР или искать свои части?Не имея указаний батальоны приняли самостоятельные рещения на отход.В аналогичной ситуации находился и 11 осб дивизии распологавщийся в Заболотцах он с утра подвергся удару главных сил 299-й пд да ктомуже 111-я пд охватывала с юга.Батальон был разбит много превосходящими силами.

Бои в полосе 124-й сд

Перед 124-й стрелковой дивизией Сокальскими узлами Струмиловского УРа и 21 кап (вместе около 16 тыс человек) на участке Литовиж, Крыстынополь развернулись 111, 75 и 57-я пехотные дивизии 55-го армейского корпуса и 297-я пехотная дивизия 44-го армейского корпуса противника, к линии фронта подтягивалась 11-я тд 48-го моторизованного корпуса для ввода её в прорыв на сокальско-дубненском направлении.(всего около 90 тыс человек и150 танков)

Под прикрытием артиллерийско-минометного огня передовые части противника захватили мосты у хутора Ромуш, в Сокале и мост у Крыстынополя, после чего для уничтожения дотов были выброшены заранее подготовленные штурмовые отряды, состоявшие из подразделений саперов-подрывников 51-го саперного батальона, огнеметчиков, пехотных рот и штурмовых орудий. Гарнизоны дотов Струмиловского УРа оказывали стойкое сопротивление. Своим огнем они вынуждали залегать вражескую пехоту, предпринимали смелые вылазки из дотов в целях их деблокирования. По свидетельству немецких официальных источников, борьба за доты носила кровопролитный и длительный характер.

Прорыв поддерживали 2-й полк реактивных минометов, 4-й дивизион реактивных минометов и 104-й батальон дегазации.

С 11 00 844-й двизион тяжелой артиллерии, находившийся в подчинении 75-й пд, а также 1-й (тяжелый) дивизион зенитного полка «Генерал Геринг» переподчинены 11-й тд.

Также используя разрыв между Владимир-Волынским и Струмиловским УРами на участке от Литовижа до Сокаля шириной до 20 км, части противника, переправившись на левый берег реки Западный Буг по наведенным мостам и на надувных лодках, начали продвигаться: 111-я пехотная дивизия в направлении Машев, Порицк, а 75-я пехотная дивизия в направлении Милятина. Южнее их в промежуток между Сокальским и Крыстынопольским узлами обороны стала продвигаться в направлении Тартаков, Переспа 57-я пехотная дивизия, а из Крыстынополя вела бой с 35 пульбатом 297-я пехотная дивизия врага.

Части 124-й стрелковой дивизии с 6—7 часов 22 июня начали выдвижение к государственной границе, которое было замедленным из-за налетов вражеской авиации.Карта

622-й стрелковый полк майора Ш. Д. Кирцхая, следовавший из Порицка, при подходе в 9 часов к развилке железных дорог (6 км зап. Порицка) вступил в бой с передовыми частями 111-й пехотной дивизии противника и отбросил их к западу на 2 км,пробиться к Заболотцам где вёл бой инженеро строительный батальон 87 сд полк не смог. Полк был остановлен подошедшими главными силами 111-й дивизии, которые, сковав 622-й стрелковый полк с фронта, стали глубоко обходить его правый фланг через Заболотцы на Иваничи т.е через полосу ответсвенности 87-й сд и во второй половине дня 22 июня овладели Порицком.

781-й стрелковый полк полковника К. Ф. Савельева, следуя из Тартакова, при подходе к рубежу клх. Тартаков, Горбков встретился с передовыми частями 57-й и 75-й пехотных дивизий и решительной атакой отбросил их к западу на 1—2 км, но Пробиться к 42-му пульбату у Сокаля и тем более к 35 пульбату у Крыстынополя не смог.Подошедшим 199-м пп 57-й пех дивизи враг нанёс удар от кол.Горбков на Тартаков а 75-я пд продвинулась от Горбкова на Копылов, к 12 часам 22 июня 781-й полк оставил Тартаков и был оттеснен на линию Руликовка, Бабятин, Спасов, где и закрепился, отражая в течение дня сильные атаки противника. Эффективную поддержку своим огнем оказал полку прибывший на усиление 124-й стрелковой дивизии 21-й артполк 27-го стрелкового корпуса.

В 12.30 в соответствии с приказом 199-го пп все три штурмовые роты 51-госапёрного батальона были использованы позади 1-го батальона 199-го пп на высоте 247 к северу от Ксаверовки для прикрытия фланга с юга и юго-востока. Роты были выстроены друг за другом – 3-я, 2-я, 1-я – на расстоянии около 200 метров друг от друга. Наступление 1-го батальона 199-го пп на Тартаков развивалось медленно, и роты в это время попали под советский артиллерийский огонь и вынуждены были окопаться. Разведывательные группы установили связь с соседом справа.

406-й стрелковый полк полковника Т. Я. Новикова следуя из Горохова в лес восточное Бараньи Перетоки, где он должен был находиться во втором эшелоне дивизии, при подходе к Грушуву (6 км юж. Порицка) завязал бой с передовыми частями 75-й пехотной дивизии противника, отбросил их к западу и к 11 — 12 часам 22 июня вышел на рубеж - Бараньи Перетоки, Стенажев, на котором в течение дня отражал сильные атаки главных сил 75-й пехотной дивизии, неоднократно переходя в контратаки.

Артполки из районов Фусов м Дружкополь выдвигались на север в р-н Милятина.

В результате того что все силы 124-я дивизия сосредоточила на своём правом второстепенномдля немцев фланге.Две танкоопасные дороги идущие от Соколя на Стоянови от Крыстынополя на Радехов защищались только пограничниками и двумя пульбатами.Ослабив атаки на части дивизии, противник двинулся южнее дивизии,вдоль этих дорог.

В 13—15 часов 22 июня в направлении Сокаль, Тартаков, Стоянов была введена в бой 11-я танковая дивизия противника, проложившая частям 57-й пехотной дивизии путь через Сокальский узел обороны Струмиловского УРа, некоторые доты которого еще продолжали оказывать сопротивление.

11-я танковая дивизия противника имела задачу стремительно выдвинуться на реку. Стырь и захватить переправы в районах Берестечко и Шуровичей, к 16 00 достигла Переспы в к 24 00 остоновились в 3 км западнее Стоянова.РБ 57 пд к 21 00 занял Торки. Комкор 48 делал запрос на введение и второй танковой дивизии по дороге через Крыстынополь,но получил отказ из штаба группы так как 13-я тд направлялась к Выгоданке и нужно было подождать пока она освободит дороги.

К исходу дня 22 июня 124-я стрелковая дивизия, введя в бой все свои силы, удерживала рубеж северная опушка леса 1 км южнее Порицка, клх. Долина, Бараньи Перетоки, Стенажев, Бабятин, рощи 2—3 км восточное Тартакова, Спасов, отражая атаки 111, 75 и 57-й пехотных дивизий противника, охвативших ее с обоих флангов. Дивизия оказалась в полуокружении. С потерей Порицка и Тартакова 622-й и 781-й стрелковые полки лишились своих складов со всеми их запасами. 11-я танковая дивизия противника вышла в район Стоянов.57 пд вышла к Переспе.297 пд сломив сопротивление 35 пульбата занялаКорчин где в 20 00 22.06 была атакована танковым развед взводом от передового отряда 10 тд 15 мк.Отряд прибыл из Злочева,искал десант в районе Радехова.Разбив несколько орудий пто и отбросив к Корчину пехоту взвод потеряв 2 БТ(по другим данным Т-34) продолжил контролировать дорогу на Виткув до 7 30 утра 23.06. В течении дня наша дивизия сражалась с пятикратно певосходяшим её противником. Для избежания окружения 124-ю дивизию за ночь надо было бы отвести на 15 км на линию Свинюхи Милятин Дружкополь Карта

В первый день войны обнажилась ошибка в плане прикрытия для 124 сд.В её полосе проходили очень важные дорги от Сокаля и Крыстынополя к Радехову и дальше на Львов или Злочев.Чтобы перекрыть эти дороги строились узлы УРА у Крыстынополя и Соколя.По замыслу проэктировщиков,наши войска должны были прочно засесть в Уре вынудив немецкие танки двигаться в сторону слабо защиной нашими но трудно проходимой для танков местности на Милятин.Но если важность дороги Устилуг Владимир Луцк была понятна для 5 А.,то дороги проходящие по краю обороны армии и уходящие в тыл соседа должного внимания не вызвали.Уры в полосе 124 сд рассматривались как усиление обороны в полосе дивизии но не как усиление направления.Потому на второстепенное в стратегическом плане направлении Милятиндивизия направила два стрелковых полка и всю арт группу.А командир Стумиловского УРА будучи подчинён ком 6й Ане уделил своим узлам обороны у Соколя и Крыстынополя подчинёным 5 А ни какого внимания дислоцировавшийся в Радехове345 артполк УРА,тоже не собирался усиливать оборону столь важного направления и убыл за Буг в полосу 3кд.Таким образом получилось что части красной армии расступались перед врагом уходя севернее и южнее немецкого главногоудара.Еслибы 406 сп и 469 лап из Горохова выдвигались на Переспу а 345 артпол не ушё из Радехова,то немецкой 11-й танковой дивизии с утра 23.06 пришлось бы преодолевать противотанковый рубеж нашего стрелкового полка,а во второй половине дня отражать удар 250 советских танков поддержаных артилерией и пехотой.На то что 124-я направит усилия на свой левый фланг надеялись и в штабе фронта.В сводке фронта фланг дивизии Стоянов.Обеспечивала ли такая альтернатива победу?Нет 124-я сд не уйдя с дорог несомненно былабы разбита как и 87-я но 15 МК успелбы перекрыть дороги как успели перекрыть у Войницы.Карта альтернатива

Ком фронта очень обеспокоилсяпрорывом противника в полосе 124 сд.Дествуя в исполнение дерективы наркома №2 " 1. Войскам всеми силами и средствами обрушиться на вражеские силы и уничтожить их в районах, где они нарушили советскую границу " .В 15 00 был отдан приказ нанести сильный удар на Радехов Виткув частям 4-го МК из района Жолквы.Через несколько часов ком фронта понял что отрядов из 4 МК и из 10-й тд(вместе 150 танков и 1000 стрелков)недостаточно. В 18 00 22.06 10-я тд15-го МК из Злочева получила приказ выйти в полосу 124 сд и атаковать по направлению от Радехов на Сокаль. Более того тогдаже решено даже далёкий8 МК,едва вышедший в район сосредоточения, переподчинить из 26-й А в 6-ю А, с придписанием сосредоточиться Винники Куровицы(5-10 км восточнее Львова)быть готовым действовать по прорвавшемуся у Соколя противнику.Сроки отведёные корпусу на манёвр не способствовали сохранению его боеспособности.Такое использование 8 –гоМК не придусматривалось планом прикрытия. Карта

Потери наших войск в полосе дивизии составили около 2.5 тыс человек.

Говорить о какомто необоснованом оставлении позиций по отношению к действиям этой дивизии 22.06 я думаю нет оснований,говорить можно скорее о некоторых тактических ошибках.

Львовский выступ

Против двух наших армий 6-й А командующий генерал-лейтенантМузыченко и 26-й Акомандующий генерал-лейтенант Костенко развернулась 17 А гитлеровцев командующий генерал Штюнпангель . Вражеские войска на этом участке насчитывали 19- ть дивизий это гдето 300 тыс человек и 150 танков.Наши две армии имели 13-ть дивизий это 150 тыс чели 1700 танков,кроме того в течении 5 ти суток сюда должен был подойти 37 СК это ещё три сд (30 тыс человек).В первый день сражения в первом эшелоне немцы развернули 11-ть двизий(170 тыс чел) .Наши в этот день подвели к границе 6-ть дивизий(60 тыс человек).

Резервы враг подтягивал сев Рава Русской (4-ре дивизии) и к Радымно (4-ре дивизии).

Наша 26-я А сосредотачивала свой резерв 8-й МК между Самбором Перемышлю.6-я А свой 4-й МК в район Янов Жолква.

3-я КД

На правом фланге нашей 6-й армии на участке Крыстынополь Угнов(фронт 25 км) наступала немцкая 9-я пд из 44 АК 6-й армии,имевшая задачу продвигаться в направлении Мосты Великие Каменка Струмиловска.Для прочного стыка с 297-й пд 9-я пд стремилась как можно скорее захватить Пархач и переправу через Буг у Городище.Удержение этой переправы позволяло 44-му АК обезопасить шоссе Крыстынополь Корчин от удара нащих в первые дни и довало свободу обходного манёвра силами дивизии в случае если в последующем РККА обороняла бы Буг у Каменки

С утра с участка Острув Глуховподразделения 9-й немецкой дивизии напрямую через лес выходят кПархачу и захватывают его,блокироав камендатуру паграничников.Части 3-й КД дислоцировались 158 КП Мосты Вельки, 99-й КПи 60-й КП в Каменка Струмиловская34-йКП и 44-й тп в Жолкве.Командование быстро принимает контр меры,44-й тп через Мосты Вельки выдвинулся на Куличкови нанёс удар на Непоротув 158-й КП 3-й КД атаковал Пархач с юга .Во второй половине дня Пархачь был отбит,деблокирована 1-я комендатура 91 ПО ведшая бой в селе в окружении. 60-й кп атаковал передовые части 9-й пд врага у Пшыстани,взяты пленные.К вечеру на усиление дивизии из Радехова прибыл 345 ап Струмиловского укрепрайона. Сюда прибыл 491-сп из 159 сд.в резерве также два батальона из 141-я сд (37 СК) находившиеся на строительстве УРа.Противник отбрасывается к р. Солокия 491-сп занимает полевые позиции у Грушево.

41-я сд

На Рава Руском направлении выбраном врагом для главного удара,на участкеУгнов Журавцы Белжец наступала 262-я пд,на участкеБелжец Липско наступала 24-я пд,на участке Липско Дувча Жукувнаступала 295-я пд и на участке Жукув Дахнув действовала 71-я пдна 40 км границы приходилось 4 немецкие пехотные дивизии по 10 км фронта на дивизию,эти дивизиинаступали по сходящимся направлениям и с выходом на линию Рава –Русская Немиров фронт сокращался до 20 км по 5 км на дивизью.Эти дивизии входиди в состав 4-го АК17-й А(70 тыс чел).За их спиной в р-н Люблинец сосредоточена 97-я лпд и в р-н Томашув 296-я пд.Планируется также сразу после прорыва советскогофронта ввести на Рава-Русскую танковую дивизию 14-го мотокорпуса(все резервы 70 тыс чел и 150 танков).Удар всех этих сил должна была отражать наша 41-я сд и два батальона соседней 97-й сд и РРУР(вместе 18 тыс чел)

262-я пд наносила удар по направлени Махнув Корни занимает Корни,фланговые падразделения от Угнов продвигаются до Жички и Заборже.

24-я пд захватывает Лбаче Крулевску.

295 –я пд продвигается до Брусносвоим правым флангом и до Салаши своим левым флангом.

71-я пд движется на Любачев,её противник два сб из 69-го сп и артполк 97 сд. Подробности в главе о этой дивизии.

Около 20 00 контратака нашего 244 стрелкового полка пришлась в стык 24 пд и 262 пд подразделения 262 пд наступавшие там пришли в замещательство и побежали наши продвинулись до дороги Людаче Крулевская Руда Журавскаяа потом и дальше.Немецкое командование опасается что красная армия вводит в образовавщеёся разрыв крупные силы,на направлении нашего ударасрочно разварачивается 296-я пд,97-й пд идёт распоряжение быть готовой выдьвинуться на левый фланг армии, также штаб армии пытается прояснить можно ли будет в экстренном случае ввести на это направление 13-ю тд. Опасения немецкого командования были напрасны вечером 22.06 у нас небыло на этом участке сил способных развить удар.

Левофланговый 139-й полк нашей дивизии оборонял широкий участок выс 390 Брусно Старый Подёмщызна(20 км), 295-я пд вечером разрезает оборону полка и движется от Дувча на Верхората.В районе Брусно продолжались бои отрезаных гарнизонов УРА и одного батальона из 139 сп.Положение могла исправить дислоцирущаяся здесь 159-я сд,но согласно плана прикрытия дивизия двинулась в тыл на Магеров и дальше на восток для смены 3-й кд. Южнее укреп участка у Брусно в стык с 71-й пд уже вночь на 23.06 начала выдвигаться и вторая резервная дивизия 97 лпд.Таким образом против 41-й сд и двух батальонов 97-й сд уже к концу дня 22.06 действовало шесть пехотных дивизий стремившехся развить удар Рава-Русска Жолкев,Любачев Магеров Жолква.

Нашу дивизию втечении дня 22.06 поддерживали 135 ПАП и 209 КАП.

Интересно, что на Рава-Русском направлении в отличае от Владимир-Волынского или Сокальского противник хотя также планировал уже в первый день ввести в прорыв мотокорпус но командование прорывом осуществлял не ком мотокорпуса, а командир армейского корпуса.Итак в течении дня 41-я сд вела бои с трёхкратно привосходящим противником который и в ближайшие последующие дни силы врага действующего в полосе дивизии удваивались.Наша дивизия в таких условиях не могла удерживать всей полосы обороны.И каманандарм в ближайшее время должен был решить как и какими силами остановить врага,благо резервы у армии были в непосредственной близости от места прорыва врага.

97-я СД

В. И. Афанасенко, А. Г. Евсеенко, Ф. М. Павлов. НА РУБЕЖАХ БЕССМЕРТИЯ

"В лагере между селами Старый и Новый Менкиш сосредоточились 136-й и 233-й стрелковые и 98-й гаубичный артиллерийский полки, 87-й отдельный противотанковый дивизион, 41-й отдельный медико-санитарный и 66-й отдельный разведывательный батальоны В 3-х км юго-восточнее города Любачув, в роще у фольварка Нивки, располагались в лагере 69-й стрелковый Краснознаменный и 41-й легкий артиллерийский полки, а также 32-й отдельный саперный батальон. Штаб дивизии и 47-й отдельный батальон связи вместе с 104-м отдельным зенитным дивизионом оставались в пункте постоянной дислокации — местечко Краковец. 39-й отдельный автотранспортный батальон находился в селах Сарны и Любень. Склады обозно-вещевого и продовольственного снабжения и других видов довольствия располагались на железнодорожной станции Бобрувка. Участок обороны каждого полка достигал до 20 км по фронту и до 3-х км в глубину В соединении насчитывалось 295 стволов артиллерии и минометов (с учетом 45-мм противотанковых орудий и 50-мм ротных минометов,которые состовляли половину от приведёной числености). Бронерота 66-го отдельного разведывательного батальона имела на вооружении 20 бронеединиц —10 пушечных бронеавтомобилей БА-10 и 10 легких танков Т-26 "

71 пдзавязала бои в Любачуве зайдя в город со стороны Дахнува , там находилась наша стрелковая рота69-го сп с 6 00 начинает выдвижение к границе 2-й батальн капитана Д. Т. Черныша он наступал на Олешницу завязал в селе уличные бои с частями 1-й гсд .1-й батальон капитана П. Д. 3айченко при поддержке 41-го лап наступал между Олешницей и Любачевым в направлении на Дахнув 3-й батальон капитана И. А. Сальникова наступал на Дахнув обходя Лбачув с северо-востока.Два наших батальона таким образом стремились отрезать ворвавшегося в Лбачув врага.

"В центре боевых порядков дивизии, в полосе Ляс Забуйна — станция Коженица — Старый Менкиш, заняли оборону два батальона 233-го стрелкового полка. 3-й же батальон старшего лейтенанта К. Е. Зозулянского прикрыл дорогу из Любачува в летний лагерь дивизии в районе фольварка Бабчова.
Выдвижение и развертывание стрелковых подразделений прикрыл огнем 3-й дивизион капитана Т. А. Касьяненко из 98-го гаубичного полка. Заняв в пять часов утра заранее подготовленные огневые позиции на западной окраине села Менкиш Новый, батареи 152-мм гаубиц открыли огонь по скоплению живой силы и боевой техники противника у села Олешице и станции Бобрувка, по расположению его артиллерийских и минометных батарей ".

Атака 69-го сп захлебнулась 3-й батальон отошёл к Млодув 1-й к Чертков.А 2-й отошедший из Олещницы,приказом комдива отведён в резерв к Нагачёву.Противник(1-я гпд) быстро нашупал образовавшийся из-за отвода батальона разрыв между 69-м и 233-м полками и используя мост через Любачевку у Черткова вклинившись захватил Сопло.

"На левом фланге дивизии в 7.20 в бой вступил 2-й батальон 136-го полка. По приказу командира дивизии он был направлен для поддержки действий школы младших командиров 92-го погранотряда, находившейся в селе Высоцко. Выдвинувшись к селу, батальон капитана Е. Ф. Кочегуры с ходу атаковал противника и совместно с пограничниками отбросил фашистов за госграницу.
1-й батальон 136-го сп капитана К. М. Папиашвили и полковая школа младших командиров под командованием старшего лейтенанта Г. Н. Данилюка вступили в бой на рубеже Коженица — Ляшки — Лазы. Майору В. В. Сафронов, 66-й отдельный разведывательный батальон которого совершал марш из района армейского лагерного сбора разведать обстановку в районе Дуньковице, а также уничтожить десант противника, сброшенный в районе Гиойницы . 3-й батальон 136-го полка капитана И. Н. Голованчука направлен из Харитины на села Залесска Воля — Врушевка с задачей прикрыть направление на Краковец.
На западной окраине села Лазы занял позиции 87-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион под командованием капитана И. Г. Дмитриенко.

К полудню части 97-й дивизии, обороняясь на широком фронте, занимали следующее положение: 69-й полк и поддерживающий его, 41-й легкий артиллерийский полк — Млодув, Островец, Черткув; 233-й полк — Новогробля, Коженица; 136-й полк двумя батальонами удерживал рубеж Коженица, Ляшки, Залесска Воля. Батальон Е. Ф. Кочегуры вел бой совместно с пограничниками в районе Высоцко.

Командир дивизии решил контратаковать противника в 14.00. Начальник артиллерии дивизии полковник П. И. Казалетов распорядился подготовить огневой налет двумя полками дивизионной артиллерии, а также 229-м корпусным артполком, занявшим позиции в районе Нагачева.
За пятнадцать минут до атаки над полем боя появились вражеские бомбардировщики. Группа советских истребителей И-16, пролетев вдоль фронта дивизии, разогнала их. Тут же заговорила наша артиллерия. Огневой налет длился пятнадцать минут. В 14.00 в атаку поднялись бойцы.Батальоны 69-го Краснознаменного полка в ожесточенном бою, переходящем в рукопашную, к трем часам пополудни потеснили фашистов на 2—3 км и вышли на рубеж Млодув - южная окраина Любачув — Опака.
Успешно действовал 233-й полк Михайлова. Решительно атаковали противника подразделения 136-го полка. Только на окраине села Ляшки немцы в спешке оставили свыше сорока трупов своих солдат.
2-й батальон капитана Е. Ф. Кочегуры в третий раз отбросил противника от Высоцко за линию государственной границы. Но успехи воинов дивизии оказались ограниченными из-за огромного превосходства немецко-фашистских войск в силах и средствах

К 16.00 дивизия занимала рубеж обороны: Млодув — Опака – Черткув — Бихале — Коженица — Ляшки. 66-й разведывательный батальон обеспечивал левый фланг дивизии в полосе … — фольварк Орлинек.

Под натиском двух полков 71-й пехотной дивизии, 3-й батальон капитана И.А. Сальникова из 69-го полка отошел на Мельники, что на 10 км восточнее Любачува, а полковая школа и 1-й батальон капитана П. Д. Зайченко продолжали сдерживали врага на рубеже Островец — Черткув.
233-й полк подполковника Д. Ф. Михайлова в полосе фольварк …облем —станция Коженица отражал атаку пехотного полка 1-й гпд противника, наступающего с севера на Менкиш Новый. Действия батальонов капитанов И. С. Полянского и Г. А. Свидро поддерживал дивизион 98-го гаубичного артиллерийского полка капитана Т. А. Касьяненко.
На левом фланге дивизии 136-й полк подполковника Ф. А. Веревкина удерживал село Коженицу, юго-восточную окраину …, западную окраину Залесска Воля и Лопаювку. Здесь пехотный полк 68-й пехотной дивизии фашистов наступал на фронте Коженица — Ляшки а полк 257 пд с фронта Воля залесская Хотянец.В 19.00 к селу Ляшки отошел батальон капитана Е. Ф. Кочегуры с остатками школы младшего начсостава 92-го погранотряда ."
97-я сд в первый день войны вела бои с четырёхкратно привосходящем противником.Фланги дивизии охвачены.К концу дня назрела необходимость отвести дивизию на 15 км на восток.

26-я А

На левом фланге выступа две дивизии 26-й армии 173-я сд и 72-я гсдвышли к границе по реке Санздесь враг активных действий не предпринемал прикрывая границу двумя охранными дивизиями 444-я охр и 454-я охр.Ожесточённые бои разгарелись в полосе 99-йсд на фронте иск. Неновицы, Медыка, Перемышль, Бахув. 101-ю лпд врага,захватившего с утра пограничный город Перемышль,Немецкие войска занявшие Перемышль действовали достаточно изолировано и их командование раздумывало над рисками действия в этом районе. Бой за город с нашей стороны вели паграничники и гарнизоны находящихся на реке дотов помощ не пришла,стрелковые подразделения из 99-й сд расквартированые в городе убыли из города и заняли как и придусматривал план прикрытя оборону южнее города по границе. Фронт 26-й А Стубно, Медыка,Перемышль и дальше по реке Сан.

Итоги дня во львовском выступе

Уже к концу первого дня противник смял левое крыло 41-й сд и между 41- й сд и 97 сд оброзавался разрыв в 20 км (в этой полосе правда продолжал сражаться в районе Брусно батальон из 41 сд и пульбат). Сюда подтягивается 97лпд врага. В этом районе дислоцировалась наша 159-ясд,но согласно плана прикрытия она не спешила заткнуть дыру,а двигалась на восток к Магерову,чтобы потом сменить 3 КД.А в район Немирова должен выдвинуться из Львова 32 мсп, иза отсутствия транспорта он по плану прикрытия передовался в резерв 6-го СК. Хочется сразу заметить что отказ в майском вариантеплана прикрытия от сосредоточения 159-й ст за стыком 97-й и 41-й сд в р-н Немирова, что позволяло в случае необходимости уже в первый день ввести её в бой на стыке этих дивизий выглядит ошибкой. Стык 26-й и 6 А тоже был разорван противник потеснил 97-.ю сд, между флангами 99 –йсду Стубно и 97 сд у Лапаювки была дыра в 10 км.Сюда продвигается 257-я пд и подтягивается 100-я лпд врага. На помощь нашей 97 сд ещё в полдень направляется мотострелковый батальон 323-го мсп и рота танков 53 –го тп из 81 мсд.

В 15 00 комфронта приказал частями 4 МК из рн Жолкев во взаимодействии с двумя батальонами 10 тд нанести удар на Радехов.Музыченко во исполнение приказа своим распоряжением мехкорпусу от 15 15 на помощь отряду 10-й тд отправляет три батальона,два танковых из 32-й тд и один мотострелковый из 323 мсп под общим командованием командира 323 спЛысенко. Батальоны двинулись от Жолквы в 23 00.Хочу здесь отметить,приказ фронта не требовал отправить 4 МК к Радехову.На тот момент даже 15 МК не имел задачи идти на Радехов.Речь шла именно о посылке мобильного отряда, что Музыченко и выполнил.

Но причин для чрезмерного беспокойства у комондиров 6-й и 26-й армий22.06.1941 небыло. Кризис на стыке их армий и в полосах97-й сд и 41-й сд несомненно легко должен был быть ликвидирован в течении следующих суток ударом двух мехкорпусов как и предусматривал на такой случай план прикрытия как для26-й А так и для 6 А. Правый фланг 6-й Ау Пархача усиливала 159 сд(такпредусматривал план прикрытия) один из полков которой вступил там в бой уже вечером 22.06.

Командир 4-го МК уже в 18 00 издаёт предварительный но подробный приказ корпусу подготовиться к выдвижению и удару на Дуньковице. Приказом определялось например какое количество пехоты следовало разместить на броне перед атакой. Этот приказ повидимому кроме прочего отменял передачу 32-го мсп в резерв 6-го ск,так как в полосе корпуса вводится весь 4 МК,марш полка на Немиров прекращается полк остаётся в Крехове.

Но и оставшихся в 26-й А сил в полне хватало для обороны полосы армии,требовалась лиш некотарая перегрупперовка.

З.Ы 22.06.1941 на фронте трёх наших армий (5А,6А,26А) немцы ввели в бой 24-ре дивизии(400 000 человек) наши 11-ть дивизий (130 000 человек).На 23.06 немцы планируют довести число дивизий в первой линии до 27-ми (450 000 человек) .Наши способны в течении 23.06 довести число дивизий вступивших в бойдо 22-х (270 000 человек)

Решение на контрудар

К вечеру в Москве в генштабе видели что армии прикрытия дейстуя согласно планам не способны обеспечить развёртавания войск.Удары врага из р-на Сувалок и у Соколя и массированые удары немецкой авиации ясно показывали что первый удар врага сразу преследовал решительный прорыв. На совещании в Москве было принято решение не отдавать противнику инициативы и, не дожидаясь окончания мобилизационных мероприятийи подхода резервов,перейти к немедленным наступательным действиям.Сила удара врага ещё не могла быть полностью оценена, но направление главных ударов врагауже частично проявились. Оценивая обстановку на Украине,над картой

Задачи поставленые войскам были поставлены в духе идей блистательно реализованых Жуковым в ходе штабных игр на картах. Войска должны были не ловить остриё главгого удара а бить ему за спину,тогда не важно куда продвигается голова врага она оказывается отрезаной.Таким образом главная роль в завоевании инициативы возлагалась на наш Юго-Западный фронт.Которому ставилась задача окружить главную ударную групперовку немцев на юго-западном, надо отметить что альтернативой этому контр-наступлению была не оборона, а отступление.В районе Бреста например никаких наступлений деректива не требовала но оборона не спасала.Как наиболее нежелательным считает немедленный стратегический отход РККА и противник.Но наше командование не зная силы немецкого удара не могло впервый же день войны отдать трусливый приказ отходить на сотни километров.Да и политически вот так от первых вражеских залпов бросить новых граждан и территории и откатываться даже на время на старую границу было немыслимо. К томуже и силы РККА находящиеся у границы были не малые. Прежде всего надежды были на огромное колличество танков и авиации (уже 23 .06 в бой на Украине могли вступить2000 наших танков).

Вполноч на 23 июня генералу Кирпоносу была доложена расшифрованная директива Наркома обороны № 3, в которой Юго-Западному фронту ставилась задача - концентрическими ударами в общем направлении на Люблин силами 5-й и 6-й армий, не менее пяти механизированных корпусов и всей авиации фронта сначало окружить прочно овладев к исходу 26 июня районом Люблина,а потом и уничтожить группировку противника, наступавшую на участке Владимир-Волынский, Крыстынополь.

Фактически с послезнанием фронту выполняя дерективу предстояло разгромив и отбросив части 17АК,49 гск, 4 АКи 14-го мото корпуса всего 11 дивизий 170 тыс чел и 200 танков силами15 ск 22 мк 4 МК 8 МК 6 СК это 14- ть советских дивизий140 тыс чел и 2400 танков выйти к Люблину чем окружить 29АК55АК44АК 4АК 3 МК и 48 МК,это около 17 дивизий 280 тыс чел и 600 танков. С востока врага могли сдерживать 27 ск,31 СК,36 СК, 9МК,19МК,37СК,15МК,5КК всего 22 дивизия около 250 тыс человек и 1100 танков.Для сдерживания танков врага имелись также 5-ть противотанковых бригад. В дальнейшем к уничтожению врага могла быть привлечена сибирская 16 –я А, сосредотачивавшаяся у Шепетовки,а также 24 МК и 49 СК.В резерве у Киева оставалась 19 –я А. Конечно силы врага тогда не знали, но всё равно проведение такой операции требовало тщательного планирования и длительной подготовки.Фактически вчётком согласованом действии должны были учавствовать все соединения фронта.В то время как 6 А и ковельская группа должны наступать на Люблин 27-й СК дожен ведя сдерживащие бои отходить на стырь 15МК таже дожжен былстараться держать стык с отжодящим 27 –СК. Вто время как одни закрывали кольцо у Люблина другие должны были ведя оборону отходить к Стыре и Икве,заманивая как можно больше сил врага в котёл,где с подощедшими с востокарезервами остановить врага.При равенстве сил в живой силе успех должно было обеспечить четырёхкратное приимущество в танках.

Наконецто полученое разрешение на переход границы аказалось для штаба фронта неожиданным. Директива генштаба была слишком общей отмечая общую задачу в ней нет никаких предложений как действовать непосредственно перед фронтом где противник наносил главный удар. Наверное более детально замысел ставки должен был представить представитель ставки Г.К.Жуков,который был направлен на ЮЗФ.

При выработке решения во исполнение этой директивы начальник штаба фронта генерал Пуркаев высказал мнение, что несмотря на то что фронт обладает немалыми силами немедленное наступление фронта с овладением районом Люблина 26-го июня — задача нереальная.И потому надо подумать,как остановить врага.Остановить врага у границы тоже не получится,так как на участке между Люблином и Сокалем наступали десять вражеских пехотных и танковых дивизий, которым противостояли всего три стрелковые дивизии 5-й армии. К тому же следовало ожидать, что враг введет в сражение лишь первый эшелон своих сил и в последующие дни, безусловно, будет, и значительно быстрее, чем мы, наращивать силы.

Войска второго эшелона фронта, выдвигавшиеся в полосу 5-й армии, находились на различном удалении от границы: 31-му и 36-му стрелковым корпусам нужно было пройти 130—150 км, что заняло бы пять-шесть суток, а 9-й и 19-й мехкорпуса смогли бы подойти и перейти в наступление не ранее чем через трое-четверо суток, и лишь 4, 8 , 15-й и уже упомянутый 22-й мехкорпуса перегруппировались бы к району сражения через одни - двое суток. Корпуса будут подходить не одновременно и ввязываться в сражение по частям. Произойдет встречное сражение в самых неблагоприятных условиях. Поэтому только упорными боями отступая по возможности сдерживать продвижение противника, а тем временем силами стрелковых и механизированных корпусов второго эшелона фронта организовать прочную оборону в глубине полосы действий фронта по линии бывших Коростенского, Новоград-Волынского, Шепетовского, Староконстантиновского и Проскуровского укрепленных районов. Остановив противника на этом рубеже, советские дивизии получили бы время на подготовку общего контрнаступления. Хочется ометить, что аргументы Пуркаева были против попытки удерживать границу, о задаче же удара на Люблин он просто говорит что задача не реальная без аргументов.

Впоследствии Г. К. Жуков в своей книге “Воспоминания и размышления” напишет, что переход наших войск к контрнаступательным действиям в целях разгрома противника на главнейших направлениях с выходом на территорию противника был преждевременным, так как мы еще точно не знали, где и какими силами противник наносит свои удары."

Хочется к словам Жукова добавить,"переход наших войск к контрнаступательным действиям в целях разгрома противника на главнейших направлениях с выходом на территорию противника" был преждевременным ещё и потому что наши командирыобьективно не могли тогда правильно оценивать маршевые и боевые возможности своих войск с неразвёрнутыми тыловыми инженерными и связисскими подразделениями, с некомклектом боевой техники и вооружения.

Командующий фронтом генерал М. П. Кирпонос и член Военного совета корпусной комиссар Н. Н. Вашугин согласились с Пуркаевым что окружение противникавойсками фронта с выходом в район Люблина 26 июня частей 6-й А и 22 – го мехкорпуса. — задача нереальная тоже без аргументов просто как само собой разумеющееся, но не согласились с доводами генерала Пуркаева что остановить и разбитьврага у границы невозможно, считая, что нужно действовать в духе директивы Наркома обороны то есть наступать, хотя и с ограничеными целями. Сначала ввести в бой те резервы, которые находятся ближе к району вражеского прорыва, — они составят как бы первый эшелон нашей наступательной группировки и своими действиями скуют главные силы противника. А затем после подхода перейдут в наступление соединения второго эшелона фронта и во встречном сражении разгромят основную групперовку противника. Исходя из этого решения, были поставлены задачи 5-й и 6-й армиям, а также 15-му механизированному корпусу фронтового подчинения.

Оснавная роль в предстоящем конт ударе отводилась 6-й А. Сроки в дерективе требовали немедленных действий. Замах ударов укоротили по сравнению с требованиями директивы.С ком 6 А связались сразу, принято решение.4 МК направить на Мосты Вельки Крыстынополь навстречу предпологаемому удару мотомехгруппы противники от Крыстынополя на юг,8-й МК уже 4 часа находящийся на марше из района 50км юго-западнее и южнее Львова в район Куровицы (восточнее Львова),перенаправляется в район Яворова с намерением действовать через Рава-Русска.15 МК из района Радехов наносит удар на Сокаль и Крыстынополь по голове продвигабщегося от сокаля на Злочев противника.Таким образом по Сокальско Пархачской групперовке уже 23.06 должны были ударить 7-мь дивизий.Принятые решения выражены в приказе ЮЗФ №2.

Командующему 5-й армией было приказано нанести удар из р-н Турийск Войница по Владимир-волынской группировке противника в целях ее уничтожения с последующим развитием успеха в направлении Красностава.

Т.Е с послезнанием решено силами 16 ти дивизий 160 тыс человек3000 танков на фронте 160 км средняя плотность 10 км на дивизию во встречном сражении разбить 29АК3 МК 55 АК44 АК 4 АК 48 МК 14 МК всего 20 дивизий 320 тыс чел и 800 танков при этом около 4рёх дивизий противника прорвавшихся между 87сд и 124-й сд 60 тыс чел попадали в окружение.Глубина фронт и количество войск одномоментно занятых в боях в такой операции существенно меньше чем удар на Люблин.Замысел был гораздо проще по организации чем если бы фронт проводил операцию по окружению врага с выходом к Люблину.Но так какэтот план предусматривал удар не за спину ударной группе врага как предпологала деректива генштаба а непосредственно по ней, то соотношение сил в районах наших ударов требовало запредельно быстрого выдвижения резервов к району удара,план также лишал 87-ю и 124-ю дивизии манёвра по выходу из мешка,ожидая и содействуя контрудару,стремясь отвлечь на себя как можно блольше сил врага эти дивизии остались у границы. Все разговоры о том что уже вночь на 23.06 командование ЮЗФ выбрало стратегию флангового удара несостоятельны, во первых никаких флангов ещё небыло и советское косандование не собиралось позволять противнику создовать такие фланги.Стратегия заключалась в том чтобы запечатать прорыв не дав ему разростись.Фланговый удар 8-го МК через Рава Русскую это уже как развитие разгрома врага у Пархача и Радехова

Но главная тактическая слабость плана была в том чтоштаб фронта считая как наиболее вероятное направление удара врага Радехов Бусск,то есть в тыл Львовскому выступу,оставляет без прикрытия направление на Шуровичи и на Берестечко.Никаких сил туда не было направлено. Успещный удар 15-го мк на Сокаль,перекрывал направление на Берестечко,но в случае не успеха,встретить врага на Стыре было некому.Если принять во внимание что злочевское направление перекрывалось 37-м СК гораздо быстрее чем Дубненское 36-м СК то направление 37-й тд не на Топоров а на Берестечко выгледит более надёжным,хотяодновременно не даёт надежды на быструю ликвидацию прорыва.Т.е это более оборонительный план,призваный выиграть время на подход резервов.Выбрав этот планштаб фронта несомнеенопридпринял бы усилия чтобы отвести 124-ю сд к Горохову .Но наше командование выброло как тогда козалось более активный план соответствующий к томуже плану прикрытия который должен был подавить прорыв в зародыше не дав ему разростись.

Забегая вперёд скажим что план прожил12 часов.

Тот самый танк облепленный немцами.

Введение.

История Великой Отечественной войны по-прежнему является одной из самых важных страниц в истории нашего Отечества. Несмотря на огромное количество различных исследований, до сих пор в истории войны очень много «белых пятен». Причин этому немало. Например, многие документы по начальному периоду войны (особенно по лету 1941 года) не сохранились – они были либо уничтожены, либо закопаны в землю при попадании частей в окружение. Далеко не все документы, хранящиеся в архивах, обработаны и изучены, а многие из них до сих пор имеют гриф «секретно». Хотя работа по рассекречиванию активно ведётся на протяжении последних лет, еще большой массив материалов по истории войны остается недоступным широкому кругу исследователей. Также мало изучены документы противника, как трофейные, так и хранящиеся в зарубежных архивах. Кроме того, в зависимости от личной точки зрения автора, один и тот же факт может трактоваться по-разному. Существует проблема «клише», готовых штампов, которые некритично используются авторами и кочуют из работы в работу. В современных исследованиях есть достаточно чёткое деление на «высокий жанр» – обобщающие исследования, которые претендуют на полное освещение важнейших битв и операций войны, и на «будни войны» – освещение частных событий, истории отдельных частей или участников войны, что близко к направлению «история повседневной жизни». Если для первого жанра в первую очередь важны документы Верховного Командования, фронтов, армий, обобщающие данные статистики, то для второго больше используются мемуары, различный иллюстративный материал, письма, немногочисленные дневниковые записи. Особую роль играет работа поисковых отрядов. Их раскопки на местах боёв – это и нравственный долг современного поколения перед погибшими, и материал для новых исследований. Мне кажется, что только соединение всех видов исследования может дать действительно правдивую картину, как отдельных эпизодов, так и всего хода войны. Я убедился в этом, когда попытался исследовать историю заинтересовавшего меня «расейняйского КВ». Несколько лет назад в Интернете я нашёл упоминание о танке КВ, задержавшем в одиночку наступление немецкой дивизии на целые сутки. Это произошло в Литве, около города Расейняй. Об этом событии упомянул в своей книге «День М» скандально известный автор Виктор Суворов. Зная, что в своих публикациях по истории Великой Отечественной войне он вольно обращается с фактами и документами, интерпретируя их под свою точку зрения, я решил проверить – а был ли на самом деле такой эпизод. В результате сопоставления различных источников – советских и немецких документов, исторических исследований, фотографий того времени, воспоминаний очевидцев – и получилась работа, которую я хочу вам сейчас представить. Цель работы: изучить бой «расейняйского КВ» с помощью соединения различных методов исследования: поездки на место боя, беседы с местными жителями – очевидцами события, изучения документов, как отечественных, так и зарубежных, анализа воспоминаний немецких участников боя, а также изучение фотоматериалов того времени и их сопоставление с современной местностью. Задачи: 1) установить тип танка; 2) найти фотографию именно «расейняйского КВ»; 3) установить подробности боя; 4) выяснить, к какой части принадлежала данная машина.

На этой фотографии танк осматривает командир 4-й танковой группы ГА "Север" генерал-полковник Гёпнер.

Глава 1. Прелюдия: 2-я танковая дивизия.

Занявшись изучением «расейняйского КВ» я выяснил, что к началу Великой Отечественной войны на территории Литвы эти боевые машины имелись только в одной части – во 2-й танковой дивизии. Об этом писал литовский историк Арвидас Жардинкас в книге «1941. Забытые победы Красной Армии». Кстати, вопреки установившемуся у нас в последнее время штампу, литовские исследователи продолжают изучать действия советских войск на территории Литвы в начале войны и не преуменьшают героизма бойцов и командиров Красной Армии.

§ 1.История и состав 2-й танковой дивизии.

2-я танковая дивизия была сформирована на базе 7-й кавалерийской дивизии и 21-й тяжёлой танковой бригады в июне 1940 года. Первым её командиром был Семён Кривошеин, впоследствии – генерал-лейтенант танковых войск, Герой Советского Союза. 9 декабря 1940 года его сменил Егор Солянкин. В состав дивизии входили: 3-й танковый полк; 4-й танковый полк; 2-й мотострелковый полк; 2-й гаубичный полк; 2-й автотранспортный батальон; 2-й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион; 2-й отдельный разведывательный батальон; 2-й отдельный ремонтно-восстановительный батальон; 2-й отдельный батальон связи; 2-й понтонно-мостовой батальон; 2-й медицинско-санитарный батальон; 2-я отдельная рота регулирования. (1, стр. 14) Штаб дивизии и большая часть ее подразделений базировалась в городе Укмерге, а 3-й и 4-й танковые полки – в местечках Рукла и Гайжюнай (после войны на их месте размещалась 7-я гвардейская воздушно-десантная дивизия). Перед войной 2-я танковая дивизия входила в состав 3-го механизированного корпуса Прибалтийского особого военного округа (ПрибОВО).

Генерал-майор Егор Николаевич Солянкин

§ 2. Командир дивизии.

Егор Николаевич Солянкин, генерал-майор танковых войск. Родился 21 апреля 1901 года в Москве. Его биография типично для командиров РККА предвоенного времени. Родители рано умерли, его забрали родственники в деревню в Гжатском уезде Смоленской губернии. Работал пастухом в деревне, затем – кузнецом в Москве. В 1920 г. поступил на службу в Красную армию. К тому времени он уже освоил профессию кузнеца, что в дальнейшем помогло ему в обращении с техникой. С 1932 г. – в танковых войсках. По воспоминаниям сослуживцев, он хорошо знал и любил танки, отлично водил все типы боевых машин, мог сам исправить поломки. Как командир строго спрашивал с подчиненных, требовал безукоризненной службы и отличного знания своего оружия, часто воспитывал личным примером. Вместе с тем, проявлял большую заботу о подчиненных, помогал в решении бытовых вопросов и проблем с питанием. В 1939 году Солянкин командовал 18-й танковой бригадой которая с другими частями Красной Армии входила в Эстонию, в Таллинн, по договору с правительством этой страны. Летом 1940 года в странах Прибалтики, в том числе и Эстонии, прошли выборы в парламенты. При этом к власти пришли просоветски настроенные политики. В столицах этих государств прошли многотысячные митинги под лозунгами о вхождении Латвии, Литвы и Эстонии в состав СССР. Но было и немало противников этого решения, особенно среди военных. Сложная ситуация была и в Таллинне. Части расположенной в городе эстонской пехотной дивизии выступали против вхождения в СССР, в городе раздались выстрелы. Солянкин получил приказ – разоружить эстонцев, но не применяя при этом силы. Недолго думая он сел в танк, пересек площадь и по ступеням въехал в застекленный вестибюль штаба эстонских войск. Выйдя из танка перед опешившими эстонскими офицерами, он представился и сказал: «Извините, хотел придти и не смог – стреляют у вас. Пришлось на танке». В результате, стрельба прекратилась, и разоружение эстонских частей прошло без потерь. 9 декабря 1940 г. Егора Солянкина назначили командиром 2-й танковой дивизии 3-го механизированного корпуса. Командованием он характеризовался как «решительный, энергичный и проводящий настойчиво до конца начатое дело командир». Генерал-майор Солянкин погиб при прорыве из окружения 25 июня 1941 года в лесу около Расейняйя. У него осталась дочь Раиса и сын Александр, которые живы до сих пор. Они рассказали много интересного о своём отце и о судьбе дивизии. Биография Е.Н. Солянкина была составлена на основе выписки из его личного дела, характеристики высшего командования и выписки о прохождении службы. Все эти документы хранятся в Центральном архиве Министерства обороны РФ в г. Подольске (3). Также использовались воспоминания А.Г. и Р.Г Солянкиных, которые много лет собирали сведения о судьбе своего отца, общались с ветеранами дивизии, рассказавшими им много о своём командире и о службе под его началом.

«Расейняйский КВ» на месте боя. На правом по ходу крыле видна земля.

Через несколько часов танк уже был сдвинут с дороги.

§ 3. Бой танка КВ-1 против группы Рауса.

18 июня 1941 года в 3-м мехкорпусе была объявлена боевая тревога. (1) 2-я танковая дивизия была выдвинута в леса южнее местечка Гайджунай. 22 июня в дивизию поступил приказ о выдвижении в район города Расейняй для нанесения удара во фланг наступающей немецкой армии. Дивизия, согласно приказу, начала движение двумя колоннами. Однако к моменту её приближения к городу – днем 23 июня 1941 года – тот был уже занят частями 6-й танковой дивизии вермахта. (2) Последняя вела наступление двумя боевыми группами – Рауса и Зекендорфа (названы по фамилии их командиров). Вечером 23 июня эти группы заняли два моста через реку Дубиса, захватив на ее противоположном берегу два плацдарма. В немецких документах плацдармы именовались «северным» (его обороняла группа Рауса) и «южным» (на нем действовала группа Зекендорфа. (1, стр. 21-22) Днем 24 июня 1941 года передовые части одной из колонн 2-й танковой дивизии атаковали «южный» плацдарм, заняли мост и двинулись на Расейняй с северо-востока. Другая колонна 2-й танковой дивизии форсировала Дубису по броду восточнее этого моста, и атаковала немцев с востока. В течение всех дня на подступах к Расейняю гремело сражение между частями 2-й советской и 6-й немецкой танковыми дивизиями. В немецких источниках оно известно как «Расейняйская танковая битва». В ходе боя один из танков КВ, переправившись через южный мост, двинулся по лесной дороге на запад, и перерезал дорогу, ведущую на северный плацдарм, занятый группой Рауса. Неизвестно, действовал ли экипаж по приказу своего командования или это была его личная инициатива. Первой жертвой КВ стала колонна немецких автомашин – огнем танка было сожжено несколько грузовиков. В результате было нарушено снабжение группы Рауса, занимавшей оборону северного плацдарма. Кроме того, танкисты перерезали провода, и Раус потерял связь со штабом дивизии. Впоследствии он вспоминал: «Проходили часы, а вражеский танк, блокируя дорогу, едва ли двигался, хотя и стрелял время от времени в направлении Расяйняй. Его стрельба подожгла 12 грузовиков, следовавших к нам из Расяйняй с необходимейшими запасами». (4, стр. 12) Танк стоял так удачно, что обойти его было нельзя – с одной стороны было болото, с другой заболоченный лес. Сначала немцы попытались уничтожить его огнем двух новейших на тот момент 50-мм противотанковых пушек Pak 38. Однако ответным огнем КВ орудия были разбиты, при этом два артиллериста погибли и один был ранен. Затем немцы попытались расстрелять танк из 88-мм зенитки, которую они стали подкатывать на дистанцию прямого выстрела. Командир боевой группы Э. Раус в своих воспоминаниях написал об этом так: «Экипаж танка был настороже, а командир имел крепкие нервы. Он следил за приближением пушки, но не препятствовал этому, так как зенитка, пока находилась в движении, была неопасна. Кроме того, чем ближе она подходила, тем больше шансов было её уничтожить. Критический момент в этом поединке наступил, когда зенитчики начали готовиться к стрельбе… Пока стрелки в сильнейшем нервном напряжении торопливо готовились к выстрелу, танк развернул башню и открыл огонь первым. Каждый выстрел поражал цель. Тяжело повреждённая зенитка была отброшена в канаву, где её пришлось бросить. Среди зенитчиков были жертвы». В документах 6-й танковой дивизии вермахта есть донесение о том, что в ночь на 25 июня 1941 года на аэродром у Расейняя авиацией были доставлены 88-мм снаряды для зенитки. Они предназначались именно для стрельбы по «расейняйскому КВ». (4, стр. 13) Также не удались попытки уничтожить КВ силами танков группы Рауса – справа и слева от дороги были болота, и боевые машины просто застревали. Вечером была сформирована группа сапёров под командованием обер-лейтенанта Гепхарда, которые заложили заряды под танк, но и это не дало результатов. Утром 25 июня 1941 года утра немцы предприняли атаку своими танками Pz.35(t), и пока экипаж КВ отвлекся на это, развёрнули два 88-мм зенитных орудия. Пушки открыли огонь, и только с 13-го выстрела смогли поразить КВ, экипаж которого погиб. Немцы пригнали жителей из города, которые похоронили погибших, при этом один из офицеров сказал своим солдатам: «Вы должны сражаться так же, как эти русские танкисты». (5) По немецким документам, КВ перерезал дорогу к группе Рауса около 14.00 24 июня, и был уничтожен примерно в 11.00 25 июня. Таким образом, на борьбу с одним танком несколько тысяч немецких солдат потратили почти сутки. В 1965 году начались работы по мелиорации местности и реконструкции дороги. При этом останки экипажа КВ были перезахоронены на Расейняйском воинском кладбище. Могила танкистов сохранилась и сейчас, на том же кладбище находится символическое захоронение Е.Н. Солянкина.

Танк у моста на «южном» плацдарме.

Пушки PAK-35/36, уничтоженные в районе Расейняя.

Библиография.
1.1941. Забытые победы Красной Армии. – М. : Яуза; Эксмо, 2009
2.Центральный архив Министерства обороны (ЦАМО), фонд 38, опись 11353, дело 907, лист 331.
3.Центральный архив Министерства обороны (ЦАМО), фонд личных дел, личное дело генерал-майора Е.Н. Солянкина.
4. Эрхард Раус Танковые сражения на Восточном фронте. – М.: АСТ, 2006
5. U.S. National Archives & Records Administration (NARA), T78, R573, f271-290, 335-336, 750-760.
6.ЦАМО, ф. 140, оп. 12981, д. 38, лл. 164-180

Продолжение следует

В первой статье цикла я постарался дать количественную оценку танкового парка Советского Союза на момент нападения Германии. Сейчас давайте поговорим о качественной характеристике танков и танковых частей Красной Армии. Насколько она была существенной, и насколько отличалась реальность от того, что было написано на бумаге...

В первой статье цикла я постарался дать количественную оценку танкового парка Советского Союза на момент нападения Германии. Сейчас давайте поговорим о качественной характеристике танков и танковых частей Красной Армии. Насколько она была существенной, и насколько отличалась реальность от того, что было написано на бумаге?

Советская танковая дивизия по проекту постановления 1940 года должна была состоять из двух танковых полков, каждый из которых должен был состоять из батальона тяжелых танков, двух батальонов средних танков, батальона «химических» (т.е. огнеметных) танков. Кроме этого в дивизии должен был быть моторизованный полк, гаубичный артполк, зенитный артиллерийский дивизион, разведывательный, понтонно-мостовой, медико-санитарный, автотранспортный, ремонтно-восстановительный батальоны, батальон связи, роты регулирования, полевого хлебозавода. На вооружении дивизии предполагалось иметь 386 танков (105 КВ, 227 Т-34, 54 «химических»), 108 бронеавтомобилей, 42 артиллерийских орудия, 72 миномета.
Однако в итоге штат № 010/10 утвердили с некоторыми изменениями :

Командный состав - 746 чел.
Начальствующий состав - 603 чел.
Младший начальствующий состав - 2438 чел.
Рядовой состав - 6777 чел.

Всего личного состава - 10564 чел.

972 самозарядных винтовок СВТ
3651 винтовок Мосина
1270 карабина
45 снайперских винтовок.

Легковые автомобили - 46 шт.
Грузовые автомобили - 1243 шт.
Специальные автомобили - 315 шт.
Трактора - 73 шт.
Автокухни - 85 шт.

Тяжелые танки - 105 шт.
Средние танки - 210 шт.
Огнеметные танки - 54 шт.
Легкие танки - 44 шт.
Средние БА - 56 шт.
Легкие БА - 35 шт.

Мотоциклы с пулеметом - 212 шт.
Мотоциклы без пулемета - 113 шт.

Артиллерийские орудия:
152-мм - 12 шт.
122-мм - 12 шт.
76-мм зен. - 4 шт.
37-мм зен. - 12 шт.

Минометы:
50-мм - 27 шт.
82-мм - 18 шт.

Станковые пулеметы - 45 шт.
Ручные пулеметы - 169 шт.
Крупнокалиберные пулеметы - 6 шт.

Как видим, на бумаге советская танковая дивизия образца 1941 года выглядела довольно внушительно: одних только танков под полтысячи! Но, как говорится "гладко было на бумаге, да забыли про овраги"...
Начнем с того, что ни одна из советских танковых дивизий не была укомплектованадо штатной численности. Это известно всем. Кроме того, существовала и некая качественная оценка мат.части бронетанковых войск. Согласно приказам НКО СССР №12-16 10 января 1940 года и «Наставлению по учету и отчетности в Красной Армии» от 10 апреля 1940 года предусматривалось, что все имущество РККА по своему качественному состоянию разделяется на пять категорий:
1. Новое, не бывшее в эксплуатации, отвечающее требованиям технических условий и вполне годное к использованию по прямому назначению.
2. Бывшее (находящееся) в эксплуатации, вполне исправное и годное к использованию по прямому назначению. К этой категории относится также и имущество, требующее войскового ремонта (текущий ремонт).
3. Требующее ремонта в окружных мастерских (средний ремонт).
4. Требующее ремонта в центральных мастерских и на заводах промышленности (капитальный ремонт).
5. Не годное.

Особый интерес представляет 2-я категория, а точнее - фраза о том, что «сюда же относится имущество, требующее войскового ремонта». Такая обтекаемая формулировка наводит на невеселые размышления о том, что часть танков, относившихся ко 2-й категории и считавшихся практически во всех трудах, посвященных истории советских бронетанковых войск, боеспособными, были не способны не то, что вступить в бой, а и, порой, просто самостоятельно передвигаться.

Довольно много неисправностей двигателя могут (и должны) устраняться силами ремонтных мастерских танковых частей. То есть, танк находится во 2-й категории, а по факту - не способен самостоятельно двигаться. Но танковый двигатель я упомянул только лишь для примера, на самом деле вариантов различных неисправностей, которые должны устраняться в войсках текущим ремонтом, но не позволяющих эффективно (а порой - и вовсе) использовать танк в бою - множество. Двигатель (частично), КПП (частично), фрикционы, бортовые передачи, вентиляция, приборы управления, и наблюдения, танковое орудие и его узлы... протечки, разрегулировки, заедания - это далеко не полный перечень неисправностей, которые могут присутствовать и которые необходимо устранить, но при наличии которых танк на бумаге продолжает числится «вполне исправным и годным к использованию по прямому назначению». Вот такая бумажная эквилибристика, на удочку которой попалось довольно много исследователей.

Например, 125-й танковый полк 202-й МД 12-го МК ПрибОВО 22 июня 1941 года вывел по тревоге 49 Т-26, а 16 боевых машин (около 30 процентов!) бросил неисправными в парках, хотя они, вроде бы, относились к той самой, 2-й категории и на бумаге были «вполне исправными и годными» .
Или, например, 28-я ТД того же 12-го МК по тревоге вывела из парков 210 БТ-7, оставив неисправными в парках 26 машин, сумела вывести 56 танков Т-26, бросив 13 .

3-я ТД 1-го «образцово-показательного» МК ЛВО вывела из парков 32 из 40 танков Т-28, причем чуть позже еще 17 танков отстало на марше по причине порчи тормозов .

21-я ТД 10-го МК ЛВО выступила со 160 из 177 Т-26, 24-я ТД того же корпуса вывела 232 БТ-2 и БТ-5 и оставила 49 машин этих типов в парках, там же были брошены и оба Т-26 дивизии .

10-я ТД 15-го МК КОВО вывела по тревоге 37 танков Т-34, оставив в парке 1 танк этого типа, вывела 44 и оставила 17 Т-28, вывела 147 и оставила 34 БТ-7, вывела 19 и оставила 3 Т-26 .

Этот скорбный список можно продолжать еще очень долго, практически в каждой танковой дивизии каждого механизированного корпуса происходило одно и тоже. Причем заметьте, это только машины, которые могли сами передвигаться. То есть, некоторая часть выведенных из парка наверняка имели какие-то иные неисправности, влиявшие на их боевую эффективность.
Что же касается брошенных машин, то получается, что по факту в парках оставлялось от 10 до 25% танков (в подавляющем числе случаев - старых типов). Хотя согласно отчетности частей и соединений они относились ко 2-й категории и считались вполне боеспособными.
Почему на деле оказалось так много брошенных машин, которые числились как "вполне исправные"? В первую очередь это объяснялось недостатком ремонтных средств, и самое главное - почти полным отсутствием запасных частей как к новым танкам, так и к боевым машинам старых типов. Советская промышленность план по выпуску запасных частей для танков в 1940 году выполнила всего на 30%. Например, завод №183 должен был выпустить запчастей к танкам БТ на сумму 20 300 000 рублей, а выпустил всего на 3 808 000 рублей. По танкам Т-34 тот же завод, имея план по выпуску запчастей в 6 млн. рублей, смог выпустить самых дефицитных запасных частей к двигателям В-2 и к КПП всего на 1,65 млн рублей. СТЗ имея план по запчастям для Т-34 на 10 млн. рублей смог выполнить всего 5% от плана. А по запчастям к танкам КВ ЛКЗ выполнил план на... 0%!

Из года в год не справляясь с планом выпуска запчастей к танкам и автомобилям промышленность СССР создала драматическую ситуацию, отраженную в докладе начальника ГАБТУ генерал-лейтенанта Федоренко:

«Для обеспечения в 1941 г. Эксплуатации наличного парка машин, а также для заложения в Красной Армии неприкосновенного запаса по запчастям требуется запчастей и агрегатов: на 1941 год снабжение НКО запасными частями к танкам, тракторам и автомобилям недостаточно, а именно:

а) танковых запчастей выделено на 219 млн руб. вместо необходимых по заявке 476 млн рублей;

б) автомобильных и тракторных - выделено фондов на 112,5 млн рублей против 207 млн рублей по годовой заявке.

Поступление от промышленности автомобильных запчастей (из расчета на одну машину) из года в год уменьшается: по танковым остается почти без увеличения, несмотря на то, что машины стареют и изнашиваются…

На 1941 год заводы №№ 26, 48 и Кировский ввиду перехода на выпуск новой продукции прекратили производство запчастей для танков Т-28 и моторов М-5 и М-17.

Заводы №№ 37, 174 и 183 сокращают выпуск запчастей к танкам БТ, Т-26 Т-37 - 38 и трактору «Коминтерн».

Особенно плохо обстоит дело с подачей НКО остродефицитных танковых и автотракторных деталей. Детали моторной группы (поршни, шатуны, поршневые кольца и пр.) и целый ряд других недодается промышленностью из года в год».

18 июня 1941 года (за 4 дня до начала войны!) Федоренко отправляет Народному комиссару среднего машиностроения Малышеву гневное письмо, в котором рисует плачевную картину с выпуском запчастей заводами промышленности. И генерала Федоренко понять можно - из заказанных на заводе №183 (запчасти для танков БТ) 285 моторов М-17 к 1 июня 1941 выпущено 0! Нуль! Из 100 моторов М-5 - 57 (половина), из 75 дизельных двигателей В-2 - 43 (чуть больше половины), из 300 КПП - всего 6 (прописью - шесть!). Кроме того, практически не выпускаются: коробки перемены передач, шестерни КПП, полуоси, колеса в сборе и оборудование моторов.

Заводы «ГлавАвтоТракторДеталь» должны были выпустить запасных частей для танков БТ на 9 млн. рублей. К 1 июня выпущено деталей на 25 тыс. рублей, или 0,3%! А ведь заводы этого объединения выпускали запчасти остро необходимые в войсках: колеса, полуоси, балансиры, кривошипы, крышки бортовых передач, гитары, траки и т.д.

По запчастям для танков Т-34 на заводе №183 картина та же: из заказанных 150 двигателей В-2 сдано 0, из 200 КПП - 50. Завод №75 сорвал план по выпуску дизелей В-2: из заказанных 735 штук за полгода принято госприемкой только 141 шт.
Непосредственно в танковых частях и соединениях ситуация с наличием/отсутствием запчастей выглядела так :
6-й мехкорпус.

«По боевым машинам - к танку Т-28 отсутствуют запчасти по ходовой части бортовой передачи. К танку БТ отсутствуют ведущие колеса гусеничного хода и полуоси. По остальным маркам боевых машин обеспеченность запчастями на 60-70%.

По вспомогательным машинам обеспеченность запчастями крайне недостаточна. За 4-й квартал 1940 года получено 10% от потребности, за 1-й квартал 1941-го положение не улучшилось.

Полностью отсутствуют оборотные агрегаты, как-то: моторы, коробки перемены передач, задние мосты на все марки машин.

Обеспеченность резиной на машины М-1 совершенно отсутствует, в результате чего 30-40% машин М-1 в частях стоят без резины. Полностью не обеспечены гусматиком бронеавтомобили БА-20.

Вследствие отсутствия остродефицитных запчастей не представляется возможность своевременного восстановления машин со средним и текущим ремонтом» .

8-й мехкорпус
«7-я мотострелковая дивизия. Ремонтными средствами укомплектована на 22%. В РВБ (ремонтно-восстановительный батальон - прим. автора) нет стационарных мастерских и станков.

Запчастями для ремонта боевых и колесных машин дивизия обеспечена на 1%. Запчастей в «НЗ» для боевых и колесных машин - нет.

Резиной грузовые и колесные машины обеспечены на 60%, бронемашины на 100%. Из числа наличия грузовых машин 200 из-за отсутствия резины стоят на колодках. Средний износ резины на 70%» .

9-й мехкорпус
«Обеспеченность запасными частями неудовлетворительная, запчастей в НЗ нет вовсе. На текущем довольствии запчастей также нет, за исключением некоторого количества случайных неходовых деталей».

И так далее, и тому подобное...
В результате такого обеспечения запасными частями, после 22 июня 1941 года в местах дислокации наших танковых частей и соединений остались брошенными сотни, если не тысячи танков, зачастую с минимальными поломками. А ремонт подбитых машин, которые все же сумели вытащить с поля боя, производился, в основном, самым варварским способом - методом «каннибализации», то есть, из двух-трех вышедших из строя танков собирался один исправный. Пока война не началась, никто, разумеется, не позволял разукомплектовывать почти боеготовые танки, стоящие в ожидании поступления запчастей или нарядов на проведение ремонта.

Ну хорошо, скажет читатель, пусть даже так. Пусть еще N-ое количество танков в советских войсках было небоеспособно. Но ведь самого факта двукратного превосходства даже эти весьма солидные цифры не отменяют?! Конечно, это так. Однако сам танк - это всего лишь груда железа, и для превращения его в полноценную боевую единицу требуется напряженная работа многих людей. Танк требует боеприпасов, грамотного обслуживания, горюче-смазочных материалов, обученного экипажа и т.д. и т.п.

Начнем с боеприпасов. Опять же, всем известно, что пушка Ф-34, стоявшая на танке Т-34, была самым мощным танковым орудием, ставившемся на серийные танки в 1941 году (пушка ЗиС-5 для танков КВ-1 имела идентичную характеристику и одинаковый боеприпас), и поражала практически любой немецкий танк с любой дистанции действительного огня. Еще раз повторюсь - это всем известно. Но танки противника ведь не разбегаются в панике, едва завидев силуэт Т-34! В немецкие танки - кто бы мог подумать - надо стрелять! А вот тут начинается новый ряд проблем.

Так, в ведомости по в/ч 9090 от 30 апреля 1941 года в графе «76-мм бронебойно-трассирующий» стоит жирный нуль. Положено иметь 33 084 выстрела, недостает 33 084 выстрела, процент обеспеченности - нуль! А знаете, что это за в/ч 9090 такая? Это, ни много ни мало, 6-й мехкорпус ЗапОВО под командованием генерал-майора М.Г. Хацкилевича - самый мощный механизированный корпус в Западном военном округе и один из самых укомплектованных в РККА. Так вот, самый мощный и укомплектованных мехкорпус ЗАпОВО на 22 июня 1941 года имел 238 танков Т-34, 113 танков КВ и... ни одного бронебойного снаряда к ним!

Ту же ситуацию можно увидеть не только в 6-м МК, но и, например, в 3-м МК ПрибОВО: на 25 апреля танков КВ - 51, танков Т-34 - 50, положено по штату 17 948 бронебойных 76-мм снарядов, имеется в наличии - 0. Еще раз повторю - нуль, зеро, ничего, пустышка.
А как обстоят дела с обеспеченностью 76-мм снарядами в самом укомплектованном новыми типами танков механизированном корпусе Красной Армии: в 4-м механизированном корпусе КОВО? наверное уж там-то они есть!

Нет, нету их и там: имеется в наличии (на 1 мая 1941 г.): танков КВ - 72, танков Т-34 - 242. Положено иметь к 76-мм танковым орудиям 66 964 артвыстрела, из них имеется в наличии... вы уже догадались... нуль! А может другие снаряды есть? Скажем, бронебойно-трассирующих или хотя бы осколочно-фугасных? Нет. Их тоже - нуль.

На начало июня самым обеспеченным снарядами к 76-мм орудиям для танков КВ и Т-34 оказался 8-й механизированный корпус под командованием Д.И. Рябышева: из положенных по штату 8 163 бронебойных снарядов в корпусе имелось целых 2 350 штук, то есть почти треть от потребности.
Ага, скажет, прозорливый читатель, так все эти снаряды имелись на складах, их просто не успели выдать в части! Вынуждены разочаровать такого читателя: и на складах бронебойных снарядов калибра 76-мм не было. Согласно справке Главного артиллерийского управления РККА составленной за 20 дней до начала Великой Отечественной войны обстановка с 76-мм бронебойными снарядами была плачевной:

Таблица 1. Справка о ходе выполнения заказов на изготовление 76-мм бронебойных снарядов за 1936-1940 гг. (составлена 3 июня 1941 г.)

Более того, около 100 тысяч выпущенных промышленностью корпусов снарядов калибра 76-мм к марту 1941 года так и не были снаряжены.
Ситуация с 76-мм бронебойными снарядами была настоящей катастрофой. В ней, как в зеркале отражались общие проблемы военно-промышленного комплекса СССР. До начала 30-х годов ХХ-го века о производстве специальных бронебойных боеприпасов для орудий калибра 76-мм речи вообще не велось, ибо практически все танки того периода имели противопульное бронирование с которым вполне справлялся, например, шрапнельный снаряд калибра 76-мм поставленный «на удар». Советская военная промышленность не сумела вовремя среагировать на очередной виток технологической гонки - появление первого поколения танков с противоснарядным бронированием. Ситуация усугублялась еще и худшим качеством советских боеприпасов, по сравнению с германскими боеприпасами сопоставимого калибра (75 мм).

В СССР был страшный кадровый голод. Наша страна просто не имела достаточного количества квалифицированных специалистов. В результате СССР не мог обеспечить линию производства бронебойных снарядов тремя (токарь, сварщик, штамповщик) специалистами высокой квалификации, как это сделали немцы. В СССР такие люди были наперечет, их распределяли по заводам "поштучно". Да, советский бронебойный снаряд был проще, технологичнее, дешевле, и его делал один лишь токарь. Но по качеству он уступал аналогичному 75-мм немецкому снаряду. Во что это вылилось? С одной стороны в дополнительные жертвы наших солдат, танкистов. С другой стороны - никто не поспорит, что лучше иметь 15-20 снарядов ухудшенного качества, чем иметь один "золотой" - это вам каждый артиллерист скажет.

С началом же войны и эвакуации многих профильных предприятий ситуация еще больше ухудшилась. Из отчета ЦНИИ-48 от 22 июля 1942 «Поражение брони немецких танков» видно, что и через год после начала ВОВ ситуация с бронебойными 76-мм снарядами улучшилась ненамного. Первая же строчка доклада констатирует, что «ввиду отсутствия в настоящее время необходимого количества каморных бронебойных снарядов...» и далее по тексту. В перечне же применяемых советской артиллерией и танками 76-мм боеприпасов при борьбе станками противника на втором месте стоит осколочно-фугасная стальная граната, на третьем - шрапнель, на четвертом - зажигательный снаряд, на пятом - фугасная стальная граната, на шестом - осколочная граната сталистого чугуна. Даже появление упрощенного бронебойного снаряда БР-350БСП («сплошного» - т.е. просто стальная болванка) только отчасти сняло остроту проблемы, но не решило ее окончательно.

Вот и ходили советские танкисты в атаки на немецкие танки и пехоту без снарядов. Я не утверждаю, что это было поголовным явлением, но то, что оно имело место - надеюсь, теперь ясно читателю. Зная ситуацию с боеприпасами в танковых частях, теперь не особенно удивляешься мемуарам бывших солдат и офицеров противника, в которых они неоднократно описываю атаки наших танков без открытия по ним огня. Мы также не удивляемся многочисленным фотографиям наших танков, таранивших немецкие танки, орудия, машины. Нет снарядов - приходится идти на таран, пытаясь хоть так нанести урон врагу.
Теперь о людях, воевавших на грозных КВ и Т-34, и не столь грозных БТ, Т-26, Т-28 и т.д.

Начнем с весьма болезненной темы - общеобразовательного уровня солдат и командиров РККА в предвоенных танковых войсках. Сразу оговорюсь: за более чем 20 лет советской власти ситуация с образованием в России/СССР изменилась разительно. Так, в 1914 году 61% рядового состава Русской армии был неграмотен, накануне начала ВОВ этот показатель колебался в различных частях от 0,3 до 3 процентов. Однако у противника и в 1914 году процент неграмотных составлял 0,4%, а к 1941 году эта величина в вермахте стремилась к нулю - 98% процентов солдат германской армии имели законченное среднее образование.

Несмотря на титанические усилия СССР по повышению образовательного уровня населения догнать Германию по этому показателю к 1941 году мы так и не смогли. Из сохранившихся советских документов той поры перед нами предстанет довольно безрадостная картина. Возьмем для примера уже упоминавшийся 6-й МК. Напомню, это один из самых сильных и укомплектованных в РККА. В 7-й ТД этого корпуса из 1 180 человек начсостава образование от 1 до 6 классов имели 484 человека, от 6 до 9 классов - 528 человек, среднее - 148 и высшее - всего 20 человек. Из 19 809 младших командиров и рядовых 6-го МК от 1 до 6 классов окончили 11 942 человека, от 7 до 9 - 5 652, среднее образование имели 1 979 человек, а высшее - 236.

В механизированных корпусах второй волны формирования дела обстояли еще хуже. Например, в 31-й танковой дивизии 13-го МК с рядовым составом дело обстояло так:
«Неграмотных - 30,
1 класс - 143,
2 класса - 425,
3 класса - 529,
4 класса - 1528,
5 классов - 682,
6 классов - 464,
7 классов - 777,
8 классов - 167,
9 классов - 116,
среднее - 320,
высшее - 20».

В 203-й моторизованной дивизии:
«Неграмотных - 26, 1 класс - 264, 2 класса - 444, 3 класса - 654, 4 класса - 1815, 5 классов - 749, 6 классов - 437, 7 классов - 684, 8 классов - 199, 9 классов - 122, среднее - 374, высшее - 33».

Напоминаю, что в довоенный период в советской начальной школе было 4 класса, а не три как в последующем. То есть, образование 4 класса - это уровень нынешнего третьеклассника!
Думаете, в других корпусах дела были лучше? Давайте посмотрим, например, на 17-й МК генерал-лейтенанта Петрова:
«Комплектование рядовым составом происходит главным образом за счет мартовского призыва новобранцев (70-90%). Отдельные части укомплектованы новобранцами на 100%.

Количество пополнения по образованию - до 50% образование не выше 4 классов.

Наличие большого количества национальностей плохо владеющих и совершенно не владеющих русским языком затруднит подготовку».

4-й МК встретил войну как самое мощное механизированное соединение РККА. А как дела с личным составом в корпусе генерал-майора А.А. Власова?
«Образование: Высшее - 592, среднее - 3521, 9-7 классов - 5609, 6-3 класса - 16662, малограмотных - 1586, неграмотных - 127». Приходилось вместо боевой подготовки, для начала обучать бойцов элементарным вещам, а некоторых еще и русскому языку. Неудивительно, что корпус получил по результатам проверки подготовки в зимний период 1940/41 учебного года оценку «посредственно».
«Личный состав материальную часть изучил хорошо. Недостаточно изучены новые образцы танков Т-34.

К самостоятельным действиям подразделения подготовлены посредственно…

К совершению маршей танковые части подготовлены посредственно…

Управление и связь в бою отработаны посредственно…

Тактическая подготовка войск - посредственно».

Пусть даже 50% личного состава имеет явно низкий образовательный уровень, ведь их можно обучить, подумает иной читатель. Конечно можно, если есть учебные пособия, а, самое главное, есть кому учить! Например, в 4-м МК отсутствуют: полигон, таблицы стрельбы 122-мм гаубиц, танковых пушек Л-10 и Л-11, руководство по матчасти 122-мм гаубицы, руководство по матчасти танковых пушек Л-10 и Л-11, учебные башенные макеты и т.д. и т.п.
В 15-м МК недостаточный казарменный фонд, вследствие чего нет учебных классов, нет учебных и наглядных пособий, наставлений. Отсутствуют такие основополагающие наставления как АБТКОП-38 [Курс огневой подготовки автобронетанковых войск 1938 г. - прим. автора], недостает учебных приборов, станков, учебных винтовок(!) и т.д.

В 16-м МК ощущается серьезный недостаток учебных пособий, уставов, приборов, учебной матчасти и ГСМ, классов, тиров, стрельбищ - в общем, всего.
«В/часть 8995 и 9325 - классами не обеспечены из-за отсутствия помещения. Учебных пособий недостаточно: отсутствуют наставления по танкам КВ и Т-34, наставления по новой материальной части оружия, БУП (боевой устав пехоты - прим автора) часть II-я, УТВ [устав танковых войск - прим. автора] часть II-я, наставления по полевой службе штабов. Нет нового устава тыла. Нет наглядных пособий по новым образцам вооружения…

В/часть 9325 - имеющийся полигон (Зеленое) не оборудован достаточным количеством блиндажей и приспособлениями для стрельбы по движущимся целям.

В/часть 8995 - полигонов, стрельбищ и учебных полей части не имеют, так как вся прилегающая территория принадлежит крестьянам и занята посевами… Участки земли под стрельбища и учебные поля еще не закреплены за частями. Материалы по вопросу закрепления предоставлены».

Это опять про 6-й механизированный корпус, а точнее про 4-ю и 7-ю танковые дивизии. Командир 19-го МК генерал Фекленко тоже жалуется:
«Корпус в основном укомплектован русскими и украинскими национальностями, однако имеется 4308 чел. разных национальностей, которые или слабо владеют русским языком или совсем не владеют».

А ведь на момент составления рапорта в 19-м МК всего было 20575 человек рядового и младшего командного состава! То есть каждого пятого вместо вождения танка и стрельбы из пушки надо было сажать за парту и просто учить русскому языку.
И далее:
«43-я танковая дивизия.

Учебных пособий почти нет, отсутствую также необходимые макеты и пособия по изучению новой материальной части и вооружения.

40-я танковая дивизия. Учебными пособиями и приборами части дивизии удовлетворены недостаточно (все соединение имеет 2 экз. АБТКОП-38), нет ни одного экземпляра Курса вождения боевых и транспортных машин.

213 моторизованная дивизия. Учебными пособиями обеспечены не более, чем на 10%».

Но "рекордсменом" весны 1941 года является 24-й мехкорпус: «Наглядных пособий, учебных приборов, учебного оружия нет совершенно». По личному составу корпус также "отличился": из 21556 человек высшее образование у 238 человек, высшее неоконченное - 19, среднее - 1947, 9 классов - 410, 8 классов - 1607, 7 классов - 2160, 6 классов - 1046, 5 классов - 1468, 4 класса - 4040, 3 класса - 3431, 2 класса - 2281, 1 класс - 2468, неграмотных - 441. Корпус укомплектован на 70% новобранцами мартовского призыва. Чему их успели научить к 22 июня 1941 года без наглядных пособий, учебных приборов и учебного вооружения? А "экзаменаторами" бойцов и командиров 24-го мехкорпуса стали не проверяющие из Москвы, а танки и пушки немцев.

Огромным был некомплект командиров рот, взводов и младшего начсостава. В уже упоминавшемся 11-м МК генерал-майора Д.К. Мостовенко укомплектованность комначсоставом выглядела так:
Из общего некомплекта в комначсоставе, без учета назначенных приказом, но еще не прибывших, резко выражается некомплект звена командиров рот и командиров взводов.

Так, например, укомплектованность (в процентах)

А ведь именно на командиров рот, взводов и младший начсостав ложилась основная задача по обучению рядового состава. Именно они должны были вести солдат в бой. А их едва-едва 30% набирается. А связь? Корпусной ОБС 7486 (ОБС - отдельный батальон связи) из положенных 91 человека младшего начсостава имеет в наличии 10, из положенных 36 человек среднего начсостава - 16. Ни один из командиров ОБС 7486 радиодела не знает, так как все они «проводники», то есть специалисты по проводной связи! Шоферов ОБС 7486 некому учить, ибо ни младшие, ни средние командиры сами водить машину не умеют.
Так может 11-й мехкорпус - просто досадное исключение? Нет, и в 13-м МК ситуация аналогична: в 521-м ОБС рядового состава 99% от штата, старшего и среднего начсостава - 50%, младшего - 11%.
17-й МК:
«Командно-начальствующим составом дивизии укомплектованы на 15-20%. Особенно плохо укомплектована 21 тд.

Младшим начсоставом дивизии укомплектованы в среднем на 11%».

20-й МК ЗапОВО:
«Рядовым составом укомплектован - 84%. Младшим начсоставом - 27%. Ком. Составом: Высшим - 90%, старшим - 68%, средним - 27%. Инженерами - 2,3%. Техниками - 35%».

И в КОВО все то же самое. Командир 9-го мехкорпуса генерал-майор К.К. Рокоссовский пишет:
«Большая необеспеченность частей инженерно-техническим составом (положено по штату инженеров 165 имеется 5, обеспеченность 3%, В/техников положено по штату 489 имеется 110 обеспеченность 22,5%).

Укомплектование командным составом за счет не окончивших танковые училища крайне осложняет вопросы боевой и специальной подготовки.

Полки дивизий комсоставом связистами-радистами не укомплектованы полностью, нет совершенно командиров взводов и радиотехников.

Младшим комсоставом части связи укомплектованы на 30%, остальные должности МКС выполняют ефрейтора. Рядовым составом части укомплектованы на 100%».

Закончить обзор по личному составу механизированных корпусов в 1941 году хотелось бы весьма пространным документом. Надеюсь, читатель простит меня за столь обширную цитату, однако, она очень хорошо рисует реальное положение с личным составом в автобронетанковых войсках РККА накануне начала Великой Отечественной войны.
«Доклад об укомплектованности 20-й дивизии личным составом на 10 марта 1941 г.:

Начальствующий состав

По штату положено 1342 чел., имеется 584 чел. или 43%.

Особенно плохо дело обстоит с укомплектованностью штабов всех степеней. Штабных командиров не хватает - 85 чел., в том числе: адъютантов батальонов - 32, работников штабов полков - 42, работников штаба дивизии - 11 чел. В штабах полков совершенно не укомплектованы 1,2,3 и 4-я части, планировать и контролировать боевую подготовку некому.

Медсоставом дивизия укомплектована на 25%, некомплект 52 человека.

Совершенно не укомплектованы начсоставом саперные роты.

Не хватает до штата 25 связистов, ни в одной части нет химиков.

Плохо с укомплектованием работниками артснабжения, последних некомплект 74 человека, что ставит под угрозу учет и сбережение оружия.

Командиров-танкистов некомплект 72%, в том числе: командиров тяжелых танков - 60 чел., командиров танковых и бронеавтомобильных взводов - 48 чел., командиров рот - 12 чел., пом. по техчасти рот - 12 чел., пом. по техчасти батальонов - 8 чел., танкотехников - 32 чел., ремонтников - 18 чел.

Такое же положение с автомобилистами.

Из числа назначенного в дивизию Приказами КОВО комсостава в дивизию до сих пор не прибыло 52 чел. Прибытие их сомнительно, т.к. на ряд запросов частей, откуда назначен комсостав, последние отвечают, что назначенный к нам комсостав убыл по телеграммам ОК (отдел комплектования - прим. автора) КОВО в совершенно другие части.

Так например: воентехник 2-го ранага В. Из 33 автополка, назначенный приказом, убыл по телеграмме ОК КОВО в часть 2113, г. Черновицы, воентехник 1 ранга М. и лейтенант П. из 3 автополка, назначенные в части дивизии, убыли по телеграмме ОК КОВО в часть 2434. То же с начсоставом, назначенным из частей 15 танковой дивизии.

Часть комсостава, назначенного в дивизию, по своим качествам не соответствуют должностям, на которые назначены:

Присланные командирами танковых взводов мл. лейтенанты К. и К. имеют крайне отрицательную характеристику и предупреждены Военным Советом КОВО о неполном служебном соответствии в январе месяце сего года.

Присланный на должность Начпродснабжения дивизии капитан Г., согласно последней аттестации, подлежит немедленному переводу с хозработы в кавчасть на должность командира эскадрона, работать начпродом не желает и не может. Имел ряд взысканий за развал работы.

Назначенный Инспектором снабжения дивизии интендант 3 ранга Л., согласно аттестации, имеющейся в деле, подлежит увольнению из армии или переводу Нач. ОВС батальона. Второй назначенный Инспектор снабжения, капитан Д., болен туберкулезом и подлежит переводу в нестроевую часть, санаторий или госпиталь.

Такое же положение с политсоставом, присланным в дивизию из других частей КОВО по нарядам УПП КОВО. Так например, из 8 человек, присланных 45 стрелковой дивизией на должности Замкомандиров рот по политчасти 6 имеют отрицательные характеристики.

Мл. политрук Р. - в декабре 1940 годп исключен из кандидатов ВКП(б).

Мл. политрук К. - в декабре 1940 года ДПК (дивизионная парткомиссия - прим. автора) 45 стрелковой дивизии объявила строгий выговор за хулиганство и вредные разговоры. Работает и сейчас в части плохо.

Ст. политрук Б. - в декабре 1940 ДПК 45 стрелковой дивизии объявлен строгий выговор за пьянку и разложение в быту.

Мл. политрук М. - русским языком владеет слабо, учиться не хочет, политзанятий никогда не проводит, курсов никаких не кончал, образование 4 группы. Имеет нездоровое настроение - несколько раз ставил вопрос об откомандировании в Узбекскую ССР, не хочет брать семью на Украину.

Мл. политрук Л. - образование 4 группы, русским языком почти не владеет, в роте не работает из-за незнания языка.

Политрук Ж. - представлен к увольнению из армии, как неработоспособный и недисциплинированный политработник.

Из 8 танковой дивизии прибыл мл. политрук Б., исключенный из ВКП(б) Окружной парткомиссией еще в сентябре 1940 года.

Из той же дивизии прибыл политрук Ф., который 3 месяца назад был переведен из г. Стрый в г. Львов по причине болезни детей, которые требуют спецлечения. Только начал лечить, был переведен в Шепетовку. В связи с этим у него крайне нездоровое настроение, отражающееся на работе.

На политрука К ОПП 8 танковой дивизии представил материал на увольнение из армии и одновременно откомандировал его к нам в дивизию. Сейчас К. уволен в запас.

32 кавдивизия откомандировала в дивизию мл. политрука Г., представленного на увольнение из армии по состоянию здоровья.

То же с политсоставом прибывшим из 10 танк. Дивизии.

Как видно из данных примеров части Округа производили не пропорциональный отбор начсостава на комплектование нашей дивизии, а настоящий отсев.

Младший командный состав

Дивизия младшим комсоставом укомплектована на 21%.

Некомплект - 1910 человек. В покрытие некомплекта ОУ КОВО наряжено, а дивизией получено рядовой состав и ефрейторов из 10 и 15 танковых дивизий. Качество присланных ефрейторов очень низкое, исполнять должности младшего начсостава последние не могут, как по своему развитию, так и подготовке. В числе ефрейторов: 211 чел. нерусской национальности плохо владеющих русским языком, 2 немца, 1 перс, неграмотных 7 человек, малограмотных 70 чел., разжалованных из младшего комсостава в рядовые за недисциплинированность 11 чел., бывших до армии под судом и осужденных - 18 чел., родственники коих репрессированы - 12 чел., негодных к строевой службе - 20 чел.

Все присланные ефрейтора используются сейчас на должностях младшего комсостава, но пользы от них мало, т.к. рядовые красноармейцы призыва 1940 года на сегодняшний день лучше их подготовлены.

Для подготовки младшего комсостава в частях дивизии сформированы учебные подразделения со сроком обучения по сентябрь 1941 года, выпуском которых некомплект будет покрыт.

Рядовой состав

На сегодняшний день дивизия укомплектована рядовым составом полностью по штату плюс получено 1910 чел. рядового состава на покрытие некомплекта младшего комсостава и плюс сверх штата 120 чел. из 131 моторизованной дивизии по наряду корпуса. В итоге в дивизии сверхштат рядового состава 127 человек.

Люди поступали в дивизию из всех частей КОВО и даже из других округов. Части, направляя в дивизию людей, вопреки указаниям ОУ КОВО посылали отсев. Это вынудило меня часть присланных из стрелковых дивизий и артполков людей не принять и вернуть их обратно для замены.

Так из перечисленных в приказе КОВО №058 частей мною действительно были не приняты люди по следующим причинам:

164 стрелковая дивизия - 25-го февраля прислала 125 чел. Наряда на получение их в дивизии не было. Телеграмма из корпуса о наряде людей из 164, 141 и 130 стрелковых дивизий получена дивизией 1.3.41, в ней указывалось о высылке приемщиков для отбора людей в перечисленные части.

В числе 125 чел., направленных дивизией было: 64% или 78 человек нерусских национальностей, 22 чел. старых возрастов (28-30 лет) из запаса 2 категории, 67 чел. неграмотных и малограмотных (ликбез, 1- 2 гр.), 3 чел. репрессированных, 28 чел. недисциплинированных, имеющих дисциплинарные проступки вплоть до самовольных отлучек, как указано в характеристиках, присланных с людьми 164 стрелковой дивизии, 28 чел. больных, в том числе: грыжа - 1, порок сердца - 2, трахома - 3, ревматизм - 1, легочный процесс - 3, прободение барабанной перепонки - 1, деформация грудной клетки и конечностей - 3, аппендицит - 1, катар органов пищеварения - 3.

Мною эти люди не приняты и возвращены, взамен их высланный мною представитель отобрал и привез 120 чел.

330 гаубичный артполк - люди из полка прибыли одновременно с нарядом, дивизия выслать своего представителя не успела. Мною возвращено 50 чел., в том числе: неграмотных и малограмотных 31 чел., осужденных и репрессированных - 6 чел., больных - 12 чел., экзема - 1 чел., легочный процесс - 3 чел., пониженное зрение - 2 чел., не владеющих русским языком - 21 чел.

10 февраля по телеграмме ОУ КОВО в полк был послан представитель, который получил взамен возвращенных годных для службы в танковых частях.

315 артдивизион - представитель дивизии выехать не успел, как люди полком были присланы в Шепетовку. Мною люди были возвращены обратно, в том числе: неграмотных - 15 чел., малограмотных - 29 чел., осужденных и репрессированных - 13 чел., совершенно не владеющих русским языком - 17 чел. Взамен их получены годные.

15 и 10 танковые дивизии по плану комплектования должны были выслать в дивизию первая 679, а вторая 239 чел. курсантов на укомплектование учебных подразделений дивизии из числа красноармейцев призыва 1940 года, причем директивой ОУ КОВО указывалось, что дивизии перед посылкой людей к нам произведут отсев негодных для учебных подразделений и вышлют лишь годных. По прибытии людей мною установлено, что в числе присланных направлены люди, не только негодные для укомплектования учебных подразделений, но и для службы в танковых частях. Так, в числе присланных 15 танковой дивизией были: 25 чел. малограмотных и неграмотных, 17 чел. больных, в том числе: 5 чел. с пониженным слухом, 5 чел. с пониженным зрением, 2 чел. процесс легких, 1 чел. с экземой, 1 чел. с искривлением позвоночника, 1 чел. с грыжей, 1 чел. с водянкой яичка, 1 чел. геморрой и расширение вен.

Это подтверждает и командир 15 дивизии, который, получив от нас обратно людей, направил их на гарнизонную комиссию, в результате которой 4 чел. уволены из армии, 7 чел. положено в госпиталь, остальные признаны годными к нестроевой службе.

Аналогичных курсантов прислала 10 танковая дивизия, в числе возвращенных ей 47 чел. было: 26 больных, неграмотные, малограмотные, не владеющие русским языком и не могущие быть в учебных подразделениях. Из дивизии взамен получено других людей.

Кроме перечисленных частей, приславших негодный рядовой состав и по моему требованию замененный, остальные части, коим был дан наряд Штабом КОВО, выделили таковой также низкого качества, особенно много прислано недисциплинированных, имеющих ряд крупных нарушений дисциплины.

Так, из 348 артполка 141 стрелковой дивизии прибыло 29 чел.Ю, из них нерусской национальности 12 чел., малограмотных - 7 чел., старых возрастов - 4. На третий день после отсылки людей в часть четверо из них дезертировали. Один из них задержан в Шепетовке, остальные разыскиваются. Задержанный дезертир красноармеец И. за время пребывания в 348 артполку (2 мес.) имел взысканий: 12.11.40 - выговор за недобросовестное отношение к коню, 7.12 - 5 суток ареста за нарушение дисциплины, 23.12 - 5 суток ареста за уклонение от строевой подготовки, 10.2 - 10 суток за неисполнение приказа, 20.2 - 4 наряда за драку, 22.2 - 3 суток ареста за драку, судился товарищеским судом.

В результате такого комплектования в настоящее время в частях вверенной мне дивизии имеются сотни людей, по своему физическому состоянию, грамотности и знанию русского языка совершенно не пригодных для службы в танковых войсках и фактически являются балластом, а именно:

Уроженцев нац. республик нерусской национальности - 1914 человек или 23,2%. Из них совершенно не владеющих русским языком - 236 человек.

Людей по национальности не подлежащих направлению в войска приграничных округов (немцы, поляки, греки, болгары, турки, чехи, литовцы, латыши, эстонцы) - 36 человек.

Разжалованных из младших командиров в рядовые по недисциплинированности - 13 чел.

Неграмотных 211 чел., малограмотных (1-2 группы и ликбез) - 622 чел. и с образованием 3-4 группы 3571 чел., старых возрастов - 26-30лет - 745 чел., бывших под судом и осужденных - 341 чел., родственники коих репрессированы - 137 чел. Не годных к строевой службе по заключению гарнизонной врачебной комиссии - 81 чел. Негодных для службы в танковых частях и к строевой службе по заключению врачебной комиссии части, но еще не прошедших гарнизонной комиссии - 418 чел.

НЕБХОДИМО:

1. Ускорить назначение комсостава в дивизию, особенно на укомплектование штабов частей, танкистов и комсостава артснабжения, так как отсутствие такового тормозит плановый и качественный ход боевой подготовки, контроль и планирование последней и сколачивание подразделений.

2. Откомандировать из дивизии рядовой состав, негодный для службы в танковых частях и являющийся балластом, а именно: негодных к строевой службе 499 человек, неграмотных и малограмотных 833 человека, бывших под судом и репрессированных 478 человек. Не владеющих русским языком 236 человек, людей не подлежащих направлению в войска погранокругу 36 человек. Всего 2082 человека, вместо которых нарядить людей по качеству годных для службы в танковых частях».

Правда, интересный документ? Кто же его автор? Какая-нибудь нервная институтка? Нет, командиром 20-й ТД 8-го МК на тот момент был полковник М.Е. Катуков, которого трудно заподозрить в излишней нервности и желании «пожалится» на несправедливость судьбы. А теперь, прочитав доклад Михаила Ефимовича, пусть читатель задаст себе простой вопрос: а не хотелось бы ему покомандовать дивизией полковника Катукова в 1941 году? У читателя есть возможность отказаться, у Михаила Ефпимовича - не было. И то, что ему удалось сделать в такой ситуации - вызывает лишь непомерное уважение.
Проблемы автобронетанковых войск РККА накануне начала ВОВ отнюдь не исчерпывались нехваткой подготовленного личного состава и недостатком снарядов для орудий танков новых типов.

Некомплект боевых машин составлял 5220 штук, причем в докладе начальника ГАБТУ генерал-лейтенанта Федоренко сказано, что при существующем плане выпуска танков этот некомплект может быть покрыт только к началу 1943 года. Опять же речь идет не о том, чтобы полностью перевооружить мехкорпуса на Т-34, КВ, Т-50, а хотя бы просто доукомплектовать до штатной численности с сохранением в строю таких «грозных» танков как древние БТ-2, двухбашенные Т-26 и «плавунцы» Т-37А и Т-38.

Но танки еще ладно! А как же дела обстояли с техникой, которая должна обслуживать боевые машины? Как дела с автоцистернами, ремонтными мастерскими на автомобильном шасси, передвижными командными пунктами штабов всех уровней, да и просто грузовыми и легковыми автомобилями?
Из доклада начальника ГАБТУ следует, что легковых машин и пикапов в РККА по потребности мирного времени требуется 26 тысяч, потребность же военного времени составляет 49305 единиц. В наличии было всего 17280 штук, то есть некомплект «всего лишь» в 32 тысячи! То есть в наличии всего 30% от потребного. Правда, по расчетам еще 23864 легковушек должны поступить из народного хозяйства по мобилизации. Возникает логичный вопрос - когда и в каком состоянии эти автомобили поступят в конкретные части и соединения? Практика показала, что эти автомашины поступили в значительных количествах только во второй половине июля 1941 года, то есть примерно через месяц, когда 80% автопарка западных приграничных округов уже было уничтожено. К тому же примерно треть от поступившего количества автомобилей сразу после мобилизации требовала капитального и среднего ремонта.
С грузовыми автомобилями история была примерно такая же: потребность мирного времени - 211920, потребность военного времени - 470827, а в наличии всего 193218 единиц, что много меньше половины. Даже если "поскрести по сусекам" и ободрать все народное хозяйство СССР до нитки (что даст еще 209880 грузовиков сомнительного качества и состояния), сохранится некомплект в 67729 грузовых машин.
Со специальными машинами, от наличия которых во многом зависела боеспособность танковых войск СССР дело обстояло вообще чудовищно! Например, потребность в ремонтных мастерских типа «А» мирного времени - 5423 единиц, военного времени - 7972, а в наличии было всего 2729 единиц. Причем, никакого мобрезерва! Это спецмашины, их в народном хозяйстве просто не было. Таким образом, некомплект передвижных мастерских типа «А» составил 5243 штуки.

Передвижных автомастерских типа «Б» требовалось по штатам мирного времени 3648 штук, по штатам военного времени 4378, а в наличии 1556 единиц. В графе «поступит машин по мобилизации из народного хозяйства» красуется нуль. Некомплект 2822 штуки.
Бензоцистерны: потребность мирного времени - 19683 единицы, потребность военного времени - 60914, в наличии 11252 единицы. Некомплект - 49662 штуки. По мобилизации - 0.
Походно-зарядные станции: потребность мирного времени 1860 штук, военного времени - 2571, в наличии 725 штук и взять их негде. Некомплект - 1846 единиц.
Прочие спецмашины: потребность мирного времени 81240, военного времени - 159911, в наличии 45380. Поступит по мобилизации 6000 единиц. Некомплект - 108531 штука.
Всего же автомобилей всех типов требуется в военное время 755878 единиц, в мирное время 349775 единиц, а в наличии 272140 штук. Поступит по мобилизации еще 239744 штуки, и все равно некомплект составит 234994. Причем почти весь он это специальные машины.
Генерал-лейтенант Федоренко подчеркивает, что «по грузовым машинам ЗИС, мастерским типа «А» и «Б» и походно-зарядным станциям Красная Армия имеет значительный некомплект. Рассчитывать на покрытие некомплекта по этим машинам за счет поставки из народного хозяйства, как показал опыт финской и польской кампаний, не представляется возможным….».

В итоге ситуация с автотранспортом в механизированных корпусах выглядела так :

11-й МК ЗапОВО

13-й МК ЗапОВО

19-й МК КОВО

7-я МД 8-го МК КОВО

Вроде 7-я МД автотранспортом (за исключением спецмашин) обеспечена нормально. А вот и нет, есть еще заковыка - помните, командир 8-го МК генерал-лейтенант Д.И. Рябышев пишет 1 мая 1941 года: «Резиной грузовые и колесные машины обеспечены на 60%, бронемашины на 100%. Из числа наличия грузовых машин, 200 машин из-за отсутствия резины стоят на колодках. Средний износ резины на 70%».

Нехватка грузового автотранспорта и автомобильных покрышек ставила под сомнение способность механизированных корпусов РККА не то что к «глубокой операции», но даже к контрударам по прорвавшемуся противнику. Попытка хоть как-то наладить снабжение горючим и боеприпасами танковые дивизии мехкорпусов, как правило, оставляла их без мотопехоты, которая вынужденно передвигалась вслед за танками «на своих двоих». Предлагаю вниманию читателя еще один любопытный документ :

«СПРАВКА О БОЕГОТОВНОСТИ ТАНКОВЫХ ЧАСТЕЙ КИЕВСКОГО ОСОБОГО ВОЕННОГО ОКРУГА по состоянию на 5 мая 1941 года.

4 КОРПУС
8 танковая дивизия - полностью боеспособна, автотранспорт - полностью.
32 танковая дивизия - боеспособна, может вести ближний бой, автотранспортом обеспечена на 35%.
81 моторизованная дивизия - полностью боеспособна, автотранспортом обеспечена.

8 КОРПУС
12 танковая дивизия - боеспособна, тяжелых танков не имеет, автотранспортом - полностью.
34 танковая дивизия - боеспособна, средних танков не имеет, автотранспортом - на 60%.
7 моторизов. дивизия - по боевым машинам боеспособна на 60%, автотранспортом на 90%.

9 КОРПУС
20 танковая дивизия - не боеспособна.
35 танковая дивизия - не боеспособна
131 моторизов. дивизия - не боеспособна.

15 КОРПУС
10 танковая дивизия - полностью боеспособна, автотранспорт - полностью.
37 танковая дивизия - боеспособна, тяжелых и средних танков не имеет, автотранспорт - на 40%.
212 моторизов. дивизия - не боеспособна.

16 КОРПУС
15 танковая дивизия - боеспособна, тяжелых танков не имеет, автотранспортом - полностью.
39 танковая дивизия - боеспособна на 50%, тяжелых и средних танков не имеет.
240 моторизов. дивизия - не боеспособна.

19 КОРПУС
43 танковая дивизия - боеспособна на 40%, тяжелых и средних танков не имеет.
40 танковая дивизия - не боеспособна.
213 моторизов. дивизия - не боеспособна.

22 КОРПУС
19 танковая дивизия - не боеспособна.
41 танковая дивизия - боеспособна, тяжелых и средних танков не имеет, автотранспорт - на 50%.
215 моторизов. дивизия - не боеспособна.

24 КОРПУС
45 танковая дивизия - не боеспособна.
49 танковая дивизия - не боеспособна.
216 моторизов. дивизия - не боеспособна».

Вдумайтесь - из 24 танковых и моторизованных дивизий полностью боеспособны всего 5, или 20%! Частично боеспособны 7 дивизий, или 29%. Остальные 12 дивизий ПОЛНОСТЬЮ НЕБОЕСПОСОБНЫ. И это самый мощный округ в СССР! Про боеспособность дивизий вермахта напоминать надо?
Кроме того, где-то там, в тылу устремившихся навстречу танковым клиньям вермахта советских дивизий, болтается артиллерия, буксируемая с черепашьей скоростью сельскохозяйственными тракторами. И это если они вообще есть в наличии! Например, мотострелковый полк 37-й ТД на 12 122-мм орудий и 4 152-мм орудий имел всего 5 тракторов. Как перебрасывать артиллерию? Частями? В три "этапа"? Первый день перевозим 5 пушек, в ночь трактора возвращаются, во второй день вторые 5 пушек... И т.д. И молимся, чтобы ни один трактор не сломался. Итого, минимум 3 суток только чтобы переместить 15 орудий (вместо 16 имеющихся). Трое суток в условиях лета 1941 года - это целая вечность! Станут немцы ждать нашу артиллерию столько? Не станут. Какой будет итог? Он печален: пехота без артприкрытия, выбивается с занимаемых позиций и уничтожается. Попытка контратаки советской пехоты без артиллерийской подготовки и сопровождения приводит к огромным потерям от неподавленных огневых точек противника, она отсупает с большими потерями и уже фактически неспособна к дальнейшим боевым действиям.
Артиллерийский полк 212-й МД, имея 8 76-мм пушек, 16 122-мм орудий и 4 152-мм орудий средств мехтяги имел всего на один дивизион. Орудия приходилось выводить на позиции по мере освобождения тракторов, или вообще вручную.
Даже там, где тракторов, вроде, было достаточно, положение тоже было тяжелым. Например, комиссия проверявшая 15-ю ТД 8-го МК указала в отчете, что «гаубичный полк укомплектован тракторами СТЗ-5. Эти трактора маломощны и тихоходны. При движении на подъем одно орудие приходится буксировать двумя-тремя тракторами».
На прошедшем в апреле 1941 года на СТЗ совещании конструкторов с представителями РККА относительно эксплуатации в войсках СТЗ-5 военные не стеснялись в выражениях: «…возьмите этот трактор и попробуйте работать с пушкой: не тянет требуемый вес пушки, мощность как военной машины мала... неплавный ход, варварские условия для водителя в кабине совсем обесценивают этот трактор. А если эту машину оставить как транспортную и как средство для перевозок грузов, то она тоже не подходит по грузоподъемности... На всех ваших транспортных машинах неповторимое число недостатков... Максимальная скорость этой машины 8км/ч, но обычно она делает 6 км/ч... Машина сама себя не тянет на 4-й скорости... если я встал на боевую позицию, а потом мне надо позицию переменить позицию немедленно, а мне нужно 40 минут, чтобы только завести трактор...»
В общем, технические характеристики отечественных тракторов, применяемых для буксировки артиллерийских орудий, для руководства РККА секретом не были. В том же докладе начальника ГАБТУ генерал-лейтенанта Федоренко военному совету КА о состоянии обеспечения автобронетанковой техникой и имуществом Красной Армии об этом сказано прямо и недвусмысленно :
«В числе общего наличия тракторов на 15.06. 1941 г. Имеется 14277 устаревших тракторов типа ЧТЗ-60, СТЗ-3 и «Коммунар», которые подлежат изъятию, так как по своим техническим качествам, не могут обеспечить боевой работы войсковых частей, особенно артиллерии.

Применение в качестве арттягачей дивизионной и корпусной артиллерии тихоходных и маломощных тракторов ЧТЗ и СТЗ, не обеспечивает артиллерию тягачами, отвечающими современным ее требованиям….».

Там же дано общее количество и потребность Красной Армии в тракторах: потребность мирного времени - 49552, военного времени - 94548, в наличии на 15.06.41 - 42931 единицы. Некомплект - 51653 штук.
В итоге 1941 год стал кошмаром для всех командиров любого советского механизированного соединения. Не хватает автомобилей для подвоза ГСМ и снарядов? Изымаем их из моторизованных дивизий, в результате мотострелки топают пешком и превращаются в обычную пехоту, танки автоматически лишаются пехотной поддержки и даже при успехе контрудара удержать захваченную территорию не могут, потому что пехота, являющаяся костяком любой полевой обороны - еще не подошла. Не хватает ремонтных средств, особенно подвижных - значит, не можем отремонтировать подбитые танки, если даже, рискуя жизнями, вытащим их с поля боя. Нет достаточно мощного тягача, способного вытаскивать подбитые машины? Приходится вытаскивать подбитые танки другими танками, расходуя и так их невеликий моторесурс, отвлекая их от решения собственно боевых задач и подвергая ненужной опасности ценную технику. Идти в наступление танки вынуждены и без поддержки артиллерии - она тащится где-то в тылу, особенно тяжелые пушки и гаубицы, передвигаясь со скоростью пешехода.
И так далее и тому подобное. Если танки являются своеобразными «мышцами» механизированных корпусов; то грузовики, ремонтные мастерские, автоцистерны, тягачи - это «кровеносные сосуды» питающие мышцы. А их у нас едва половина от необходимого. Танковые части без снарядов, ГСМ, обслуживания и ремонта - обречены на уничтожение. Что и произошло на практике. И количество танков тут играет далеко не самую главную роль!

И заметьте, что я еще не упоминал такие факторы, как:
1.Неоднократная необязательность исполнения приказов старшего командования средним.
2. Необъективная оценка своей деятельности.
3. Плохая работа разведки на всех уровнях.
4. Плохая связь, неумение и боязнь использования радиосвязи.
5. Пассивность многих командиров и их боязнь проявить инициативу и т.д.

Еще раз повторюсь: бронированная коробка на гусеницах вместе со своим экипажем - это лишь мелкий кирпичик огромного замка «танковая часть». Для нормальной работы за каждым танком должен тянуться шлейф «слуг» побольше, чем за средневековым рыцарем. Иначе танк превратиться в «инвалида» и его не спасут ни миллиметры брони, ни мощность орудия, ни скорость.

Конечно, можно обвинить советское военное руководство в недальновидности. Наделали, дескать, огромное количество танков не позаботившись обеспечить эти самые танки экипажами с высшим техническим образованием, бронетранспортерами, самоходной артиллерией, БРЭМами и прочими машинами "танкового шлейфа», а также снующими всюду мотоциклистами, висящими в небе разведывательными самолетами, и далее по списку - до тисков и напильников в рембатах. Сидя в тепле за монитором компьютера сделать это легче легкого. Я же повторю свой вопрос: уважаемый читатель, не хочется ли вам покомандовать любой (на выбор!) танковой дивизией РККА в июне - июле 1941 года?

Если же читатель подумает, что данная статья направлена на «очернительство» танковых войск предвоенной РККА, то он глубоко ошибется: «Всего в...ской дивизии было 215 танков. Единственной пехотной частью был батальон мотопехоты, перевозимый на автобусах! Радиостанций в дивизии практически не было, а приказы доставлялись в части велосипедистами. Артиллерия дивизии состояла из нескольких частей резерва. Службы снабжения и технического обслуживания практически не существовали». думаете. речь об РККА? Ошибаетесь, это пишет некто генерал де Голль, не вспоминаете такого? Так что французы (и англичане, кстати, тоже) за год до СССР сталкивались с теми же самыми проблемами - наличием большого количества танков в «полуфабрикатных» танковых частях, отсутствием связи, неумением управлять громоздкими механизированными соединениями, отсутствием «своей» пехоты в танковых дивизиях, плохим взаимодействием родов войск и т.д. и т.п.

Причем качественно французские танки даже превосходили немецкие, как и советские Т-34 и КВ. Да и количественное превосходство было за союзниками. При этом ни о какой внезапности речь не шла - война давно объявлена и длилась уже полгода. Ни во Франции, ни в Англии в ХХ-м веке не было ни революций ни гражданских войн. Офицеров с опытом ПМВ никто не расстреливал и не «выдавливал» в эмиграцию. Французские солдаты должны были воевать не за «кровавого диктатора» Сталина, а за вполне демократическую Третью республику. Образовательный уровень населения во Франции и Англии был всяко выше, чем в СССР. Однако результат столкновения с вермахтом обернулся для Франции и Англии настоящей катастрофой.
Красная Армия, несмотря на все свои недостатки, в отличие от французских, английских, польских, бельгийских, голландских, югославских, греческих войск сумела не только остановить, но и уже через полгода нанести первое серьезное поражение сильнейшей армии мира.

Источники :
1. http://mechcorps.rkka.ru/files/spravochnik/shtat/org_td_0640.htm
2. ЦАМО РФ. Ф. 3447 оп.1. д. 66, л. 5
3. ЦАМО РФ. Ф. 3447, оп. 1. д. 66 л. 22
4. ЦАМО РФ ф. 38, оп. 11360, д. 1, л. 31
5. ЦАМО РФ ф. 38, оп. 11360, д. 1, л. 37
6. Доклад начальника ГАБТУ военному совету КА о состоянии обеспечения автобронетанковой техникой и имуществом Красной Армии. ЦАМО РФ ф. 38, оп. 11373, д. 67, лл. 97 - 116. Подлинник. Июнь 1941 г.
7. ЦАМО РФ, ф.38, оп. 11353, д. 899, л. 102
8. ЦАМО РФ, ф.38, оп. 11353, д. 896, л. 113
9. ЦАМО РФ, ф.38, оп. 11353, д. 896, л. 150
10. ЦАМО РФ ф. 81, д. 759, л. 142
11. ЦАМО РФ ф.38, оп. 11353, д. 899, лл.140,141
12. ЦАМО РФ ф.38, оп. 11353, д. 899, л. 263
13. ЦАМО РФ ф.131, оп. 12980, д.3, л. 562
14. ЦАМО РФ, ф. 38, оп. 11353, д. 899, лл. 102,103
15. ЦАМО РФ ф.131, оп. 12980, д. 3, лл.200-205
16. ЦАМО РФ, ф. 38, оп. 11373, д. 67
17. ЦАМО РФ ф. 38, оп. 11355, д. 896, л. 34,34 об
18. ЦАМО РФ, ф. 131, оп. 12980, д. 3, л. 21
19. ЦАМО РФ ф. 38, оп. 11492, д. 16, л. 21
20. Использованы материалы книги Д. Шеина и А. Уланова «Порядок в танковых войсках?» Москва, Вече, 2011 год.

topwar.ru, Андрей Кравченко