Вы все скоты на дне. Сатин и его знаменитый монолог
Монолог Сатина о Человеке приведен в пьесе «На дне» (1902 г.) писателя (1868 - 1936), в действии 4. В монологе Сатина приведена знаменитая цитата: .
В своей пьесе описал жизнь людей, опустившихся на самую нижнюю ступень общества, оказавшихся в ночлежках. Известно, что набирая материал для своей пьесы писатель посещал приюты и ночлежки, общался с теми, кого мы сегодня называем БОМЖами.
Один из центральных героев пьесы - Константин Сатин, бездомный пьяница, житель ночлежки для бедняков. При всех недостатках Сатина, он не приемлет лжи, считая, что она унижает достоинство человека, делает его рабом.
Монолог Сатина описан в действии 4 пьесы, когда, собравшись в комнате ночлежки, бездомные разговорились.
Отрывок из действия 4 пьесы "На дне"
"Татарин расстилает что-то на нарах, становится на колени и - молится.
Барон (указывая Сатину на Татарина). Гляди!
Сатин. Оставь! Он - хороший парень... не мешай! (Хохочет.) Я сегодня - добрый... черт знает почему!..
Барон. Ты всегда добрый, когда выпьешь... И умный...
Сатин 1 . Когда я пьян... мне все нравится. Н-да... Он - молится? Прекрасно! Человек может верить и не верить... это его дело! Человек - свободен... он за все платит сам: за веру, за неверие, за любовь, за ум - человек за все платит сам, и потому он - свободен!.. Человек - вот правда! Что такое человек?.. Это не ты, не я, не они... нет! - это ты, я, они, старик, Наполеон, Магомет... в одном! (Очерчивает пальцем в воздухе фигуру человека.) Понимаешь? Это - огромно! В этом - все начала и концы... Все - в человеке, все для человека! Существует только человек, все же остальное - дело его рук и его мозга! Чело-век! Это - великолепно! Это звучит... гордо! Че-ло-век! Надо уважать человека! Не жалеть... не унижать его жалостью... уважать надо! Выпьем за человека, Барон! (Встает.) Хорошо это... чувствовать себя человеком!.. Я - арестант, убийца, шулер... ну, да! Когда я иду по улице, люди смотрят на меня как на жулика... и сторонятся и оглядываются... и часто говорят мне - "Мерзавец! Шарлатан! Работай!" Работать? Для чего? Чтобы быть сытым? (Хохочет.) Я всегда презирал людей, которые слишком заботятся о том, чтобы быть сытыми... Не в этом дело, Барон! Не в этом дело! Человек - выше! Человек - выше сытости!.."
Клещ . Правды он… не любил, старик-то… Очень против правды восставал… так и надо! Верно – какая тут правда? И без нее – дышать нечем… Вон князь… руку-то раздавил на работе… отпилить напрочь руку-то придется, слышь… вот те и правда!
Сатин (ударяя кулаком по столу) . Молчать! Вы – все – скоты! Дубье… молчать о старике! (Спокойнее.) Ты, Барон, – всех хуже!.. Ты – ничего не понимаешь… и – врешь! Старик – не шарлатан! Что такое – правда? Человек – вот правда! Он это понимал… вы – нет! Вы – тупы, как кирпичи… Я – понимаю старика… да! Он врал… но – это из жалости к вам, черт вас возьми! Есть много людей, которые лгут из жалости к ближнему… я – знаю! я – читал! Красиво, вдохновенно, возбуждающе лгут!.. Есть ложь утешительная, ложь примиряющая… Ложь оправдывает ту тяжесть, которая раздавила руку рабочего… и обвиняет умирающих с голода… Я – знаю ложь! Кто слаб душой… и кто живет чужими соками – тем ложь нужна… одних она поддерживает, другие – прикрываются ею… А кто – сам себе хозяин… кто независим и не жрет чужого – зачем тому ложь? Ложь – религия рабов и хозяев… Правда – бог свободного человека!
Барон . Браво! Прекрасно сказано! Я – согласен! Ты говоришь… как порядочный человек!
Сатин . Почему же иногда шулеру не говорить хорошо, если порядочные люди… говорят, как шулера? Да… я много позабыл, но – еще кое-что знаю! Старик? Он – умница!.. Он… подействовал на меня, как кислота на старую и грязную монету… Выпьем, за его здоровье! Наливай…
Настя наливает стакан пива и дает Сатину.
(Усмехаясь.) Старик живет из себя… он на все смотрит своими глазами. Однажды я спросил его: «Дед! зачем живут люди?..» (Стараясь говорить голосом Луки и подражая его манерам.) «А – для лучшего люди-то живут, милачок! Вот, скажем, живут столяры и всё – хлам-народ… И вот от них рождается столяр… такой столяр, какого подобного и не видала земля, – всех превысил, и нет ему во столярах равного. Всему он столярному делу свой облик дает… и сразу дело на двадцать лет вперед двигает… Так же и все другие… слесаря, там… сапожники и прочие рабочие люди… и все крестьяне… и даже господа – для лучшего живут! Всяк думает, что для себя проживает, ан выходит, что для лучшего! По сту лет… а может, и больше – для лучшего человека живут!»
Настя упорно смотрит в лицо Сатина. Клещ перестает работать над гармонией и тоже слушает. Барон, низко наклонив голову, тихо бьет пальцами по столу. Актер, высунувшись с печи, хочет осторожно слезть на нары.
«Все, милачок, все, как есть, для лучшего живут! Потому-то всякого человека и уважать надо… неизвестно ведь нам, кто он такой, зачем родился и чего сделать может… может, он родился-то на счастье нам… для большой нам пользы?.. Особливо же деток надо уважать… ребятишек! Ребятишкам – простор надобен! Деткам-то жить не мешайте… Деток уважьте!» (Смеется тихо.)
В центре пьесы А.М. Горького «На дне» – не столько человеческие судьбы, сколько столкновение идей, спор о человеке, о смысле жизни. Ядром этого спора является проблема правды и лжи, восприятие жизни такой, какова она есть на самом деле, со всей её безысходностью и суровой правдой жизни людей «дна», или жизнь с иллюзиями, в каких бы разнообразных формах они ни представали. Сама композиция пьесы, ее внутреннее движение развенчивают философию Луки. В начале пьесы мы видим, что почти все герои одержимы своей мечтой, своей иллюзией. Появление Луки с его проповедью утешения и примирения укрепляет обитателей ночлежки в правоте их неясных влечений и дум. Но вместо мира и тишины в костылевской ночлежке назревают острые драматические события, которые достигают своей кульминации в сцене убийства старика Костылева. Суровая правда жизни опровергает утешительную ложь Луки, и задолго до финала, в третьем акте, Лука тихонько исчезает.
Самое большое поражение Лука терпит в споре с Сатиным. В последнем акте, когда Луки уже нет в ночлежке и все спорят о том, кто он такой и чего добивается, Сатин сперва защищает его. Он отрицает, что Лука – сознательный обманщик, шарлатан: «Молчать! Вы – все скоты! Дубье… молчать о старике!.. Старик – не шарлатан! Что такое – правда? Человек – вот правда! Он это понимал… вы – нет!.. Он врал… но – это из жалости к вам, черт вас возьми!» Но в пылу спора, сам того не замечая, Сатин превращается в противника Луки. «Есть много людей, которые лгут из жалости к ближнему… Я знаю! я читал! Красиво, вдохновенно, возбуждающе лгут!.. Есть ложь утешительная, ложь примиряющая… ложь оправдывает ту тяжесть, которая раздавила руку рабочего… и обвиняет умирающих с голода… Я – знаю ложь! Кто слаб душой!.. и кто живет чужими соками, – тем ложь нужна… Одних она поддерживает, другие – прикрываются ею… А кто сам себе хозяин… кто независим и не жрет чужого – зачем тому ложь?.. Ложь – религия рабов и хозяев… Правда – бог свободного человека!» Этот монолог Сатина провозглашает новое отношение к человеку. Утешительная ложь названа им религией «рабов и хозяев». Ложь как «религию хозяев» воплощает в себе хозяин ночлежки Костылев, живущий чужими соками. Лука же воплощает в себе ложь как «религию рабов», выражающую их слабость и подавленность, их неспособность бороться, склонность к терпению и примирению, и всепрощению.
Когда-то Лука в ночлежке в ответ на вопрос, есть ли Бог, изрек: «Коли веришь, – есть; не веришь – нет…» Эта мысль лежала в основе его философии: нравится – верь и утешайся. Сатин, отталкиваясь от мысли Луки, делает совсем иной вывод: человек свободен в выборе своего отношения и к вере, и к жизни, к её устройству и её порядку: «Он – молится? Прекрасно! Человек может верить и не верить… Это его дело! Человек свободен… он за всё платит сам: за веру, за неверие, за любовь, за ум – человек за всё платит сам, и потому он свободен!.. Человек – вот правда!» Монолог во славу человека Сатин произносит в минуты душевного подъема. Горький понимал, насколько такое выступление неорганично для характера героя: «…Речь Сатина о человеке бледна. Однако, кроме Сатина, ее некому сказать, и лучше, ярче сказать он не может. Уж и так эта речь чуждо звучит его языку».
Горький поставил в драме «На дне» проблему истинного и ложного гуманизма – первый поставил её так широко и страстно, заставив задуматься над этой проблемой миллионы людей в мире. Вдумываясь в образы людей, выброшенных на «дно» жизни, миллионы людей говорили себе: если даже отброшенный назад, почти к пещерному бытию, человек не превращается в зверя – значит, человеческое сильнее звериного; если даже на самом дне жизни в человеке вспыхивают искры веры в возможность счастья на земле – значит, эта вера неугасима. И миллионы людей на земле стали повторять вдохновенные слова из пьесы «На дне»: «Человек – вот правда!», «Человек – это звучит гордо!», «Всё – в человеке, всё для человека!» Исполненные светлой веры в Человека с большой буквы, слова Сатина уже давно перестали быть в сознании людей афоризмом Сатина, зажили как мудрое изречение самого Горького.
Особую романтическую окраску монолог Сатина приобретает еще и потому, что гимн Человеку звучит на самом «дне» жизни, в самых жестоких обстоятельствах, «в подвале, похожем на пещеру», в котором живут «бывшие» люди, выброшенные и никому не нужные. Монолог Сатина звучит как вызов этим обстоятельствам и в то же время как вызов смирению и утешительному состраданию. В этом вызове – созвучие монолога Сатина нараставшим в стране революционным настроениям. Перед читателем возникал вопрос: что нужно сделать для того, чтобы человек вновь стал человеком и обрел независимость и свободу? Вывод подсказывался финалом пьесы и возвышенным монологом Сатина: «Человек – вот правда! Существует только человек, все же остальное – дело его рук и его мозга! Чело-век! Это – великолепно!..» Если человек в своей сущности прекрасен и только строй, основанный на эксплуатации, низводит его до ужасающего состояния, нужно сделать всё, чтобы создать условия, когда человек станет поистине свободным и прекрасным. Именно так были восприняты слова Сатина в начале 1900-х годов. Артист Московского Художественного театра В.И. Качалов вспоминал: «Пьеса воспринималась как пьеса-буревестник, которая предвещала грядущую бурю и к буре звала».
Давно ушли в прошлое времена, описанные Горьким в пьесе «На дне». Но священная для Горького потребность – пробудить личность, ее способность к размышлению, к постижению сущего – не стареет. Сейчас, когда встала трудная задача перестроить жизнь, человеческие отношения, получили небывалое распространение запросы осмысленной духовной жизни. Многое может почерпнуть для себя думающий читатель и зритель. И в этом секрет неувядающей ценности пьесы Горького «На дне».
(1 votes, average: 5.00 out of 5)
Пламенный монолог Сатина о человеке звучит несколько неестественно в атмосфере непроглядной тьмы, особенно после того, как ушел Лука, повесился Актер, посажен в тюрьму Пепел. Это чувствовал сам писатель и объяснил это тем, что в пьесе должен быть резонер (выразитель мыслей автора), но героев, которых изобразил Горький, трудно назвать выразителями чьих-либо идей вообще. Поэтому и вкладывает свои мысли Горького в уста Сатина, самого свободолюбивого и справедливого персонажа. Многие свои мысли вкладывает автор в уста Сатина. Порой странно слышать такие высокие слова от каторжника и шулера. Мы понимаем, что в Сатине погибли недюжинная натура, сильный, ясный ум. Гордые слова о человеке стали крылатыми, они заставляют верить, что люди достойны лучшей участи. Сатин высказывает общую мысль о свободном человеке. Он разоблачает утешительную ложь старца Луки, который, видя муки обездоленных, бескорыстно старается помочь им, облегчить страдания, умиротворить. Сатин выступает против вредности лжи и философии рабской покорности и долготерпения: «Кто слаб душой… и кто живет чужими соками, тем ложь нужна… Одних она поддерживает, другие прикрываются ей… Ложь – религия рабов и хозяев. Правда – бог свободного человека».
Утешители ненавистны Горькому, и в образе Луки писатель разоблачил их несостоятельность. С большой разоблачающей силой Горький обрушился на буржуазную философию утешительной лжи. Лука считает всех людей ничтожными, жалкими, слабыми, не способными к активной борьбе за свои права и нуждающимися в соболезновании и утешении. Лука – сеятель иллюзий, утешительных сказок, за которые жадно хватались отчаявшиеся слабые люди. «Мне – все равно! Я и жуликов уважаю, по-моему, ни одна блоха ни плоха», – говорит он. Втайне он уверен в том, что реальное положение человека изменить нельзя, поэтому ко всем подходит с утешительной ложью. И таким образом Горький находит в лице Сатина образ, разоблачающий сострадание Луки и одновременно заявляет свое мнение к поставленному им же вопросу. Горький однозначно против никчемной лжи и унижающей жалости.
Словами Сатина Горький выступает за высокую правду, правду окрыляющую человека, открывающую перед ним перспективы борьбы за счастье. Такая правда по своему характеру революционна, хотя сам Сатин, провозглашающий ее, и не революционер. Его протест против существующих порядков, по существу, сводится к проповеди ничегонеделания, его психология – не психология труженика, не психология борца, он отравлен ядом индивидуализма, находится во власти иллюзий о личной свободе на дне жизни. Среди героев пьесы нет бывших рабочих, бывших пролетариев, т. е. представителей единственного подлинно революционного класса начала ХХ века. Бубнов и Клещ – мелкие ремесленники, мелкие буржуа, а не пролетарии. Перед нами люди, утратившие классовую принадлежность, вышвырнутые обществом из своих рядов. Каждый из них только за себя, чувство социальной солидарности им чуждо. Горький не идеализирует этот образ: как и другие босяки, Сатин не способен ни к общественно-полезному труду, ни к революционному действию, он заражен анархическими настроениями. В нем немало пороков, привитых ему ночлежкой: он пьяница, шулер, подчас жесток и циничен, но все-таки от других босяков его отличает ум, относительная образованность и широта натуры. Знаменитые слова, сказанные им, самые высокие мечты предреволюционного периода и получили реальное воплощение лишь в нашу эпоху. Такое высказывание воспринималось как революционный призыв, как «сигнал к восстанию». Заявляя о своей глубокой вере в творческие силы, разум и способности свободного человека, Горький утверждал высокие идеи гуманизма. Вся пьеса этими словами проникнута верой в человека. Горький понимал, что в устах спившегося босяка Сатина речь о гордом и свободном человеке звучала искусственно, но она должна была звучать в пьесе, выражая сокровенные идеалы автора и отмечая эту речь: « кроме Сатина …некому сказать, и лучше, ярче сказать – он не может».
Горький давал понять за какими силами будущее. Сатин готов уважать в человеке лишь сильные стороны и считает. В принципе, Сатина нельзя назвать жестоким человеком, которому нужна «сильная личность», управляющая толпой. Он хочет видеть людей сильными и свободными, а такими они могут стать, только уйдя со «дна». По мнению Сатина как раз идеи Луки и мешают этому. В словах Сатина «Правда – бог свободного человека!» заключается некоторое внутреннее противоречие. Выходит, будто свободный человек не свободен от правды, а, значит, лишён выбора между «богом свободного человека» и «религией рабов и хозяев», то есть попадает в зависимость от правды. Сатину также принадлежит последняя реплика в пьесе; на слова Бубнова о том, что, Актер повесился, он отвечает: «Испортил песню…дурак!» Точка зрения противостоит как утешительной лжи Луки, так и бесперспективному нигилизму и скептицизму Бубнова, который втаптывает человека в грязь, лишает его крыльев. Сатин проповедует веру в человека, в его творческие силы. Но следует, однако, отметить, что не всегда следует отождествлять Сатина с Горьким. Писатель отдал Сатину много своих мыслей, но идейное содержание пьесы шире и глубже, чем содержание сатинских монологов.
Страшная участь обитателей ночлежки становится особенно очевидной, если сопоставить ее с тем, к чему призван человек. Под темными и угрюмыми сводами ночлежного дома, среди жалких и искалеченных, несчастных и бездомных бродяг звучит торжественном гимном слова о человеке, о его призвании, о его силе и его красоте: «Человек – вот правда! Все – в человеке, все для человека! Существует только человек, все же остальное – дело его рук и его мозга! Человек! Это великолепно! Это звучит гордо!» Гордые слова о том, каким должен быть и каким может быть человек, еще резче оттеняют ту картину действительного положения человека, которую рисует писатель. И этот контраст приобретает особый смысл…
В центре пьесы А.М. Горького «На дне» – не столько человеческие судьбы, сколько столкновение идей, спор о человеке, о смысле жизни. Ядром этого спора является проблема правды и лжи, восприятие жизни такой, какова она есть на самом деле, со всей её безысходностью и суровой правдой жизни людей «дна», или жизнь с иллюзиями, в каких бы разнообразных формах они ни представали. Сама композиция пьесы, ее внутреннее движение развенчивают философию Луки. В начале пьесы мы видим, что почти все герои одержимы своей мечтой, своей иллюзией. Появление Луки с его проповедью утешения и примирения укрепляет обитателей ночлежки в правоте их неясных влечений и дум. Но вместо мира и тишины в костылевской ночлежке назревают острые драматические события, которые достигают своей кульминации в сцене убийства старика Костылева. Суровая правда жизни опровергает утешительную ложь Луки, и задолго до финала, в третьем акте, Лука тихонько исчезает.
Самое большое поражение Лука терпит в споре с Сатиным. В последнем акте, когда Луки уже нет в ночлежке и все спорят о том, кто он такой и чего добивается, Сатин сперва защищает его. Он отрицает, что Лука – сознательный обманщик, шарлатан: «Молчать! Вы – все скоты! Дубье… молчать о старике!.. Старик – не шарлатан! Что такое – правда? Человек – вот правда! Он это понимал… вы – нет!.. Он врал… но – это из жалости к вам, черт вас возьми!» Но в пылу спора, сам того не замечая, Сатин превращается в противника Луки. «Есть много людей, которые лгут из жалости к ближнему… Я знаю! я читал! Красиво, вдохновенно, возбуждающе лгут!.. Есть ложь утешительная, ложь примиряющая… ложь оправдывает ту тяжесть, которая раздавила руку рабочего… и обвиняет умирающих с голода… Я – знаю ложь! Кто слаб душой!.. и кто живет чужими соками, – тем ложь нужна… Одних она поддерживает, другие – прикрываются ею… А кто сам себе хозяин… кто независим и не жрет чужого – зачем тому ложь?.. Ложь – религия рабов и хозяев… Правда – бог свободного человека!» Этот монолог Сатина провозглашает новое отношение к человеку. Утешительная ложь названа им религией «рабов и хозяев». Ложь как «религию хозяев» воплощает в себе хозяин ночлежки Костылев, живущий чужими соками. Лука же воплощает в себе ложь как «религию рабов», выражающую их слабость и подавленность, их неспособность бороться, склонность к терпению и примирению, и всепрощению.
Когда-то Лука в ночлежке в ответ на вопрос, есть ли Бог, изрек: «Коли веришь, – есть; не веришь – нет…» Эта мысль лежала в основе его философии: нравится – верь и утешайся. Сатин, отталкиваясь от мысли Луки, делает совсем иной вывод: человек свободен в выборе своего отношения и к вере, и к жизни, к её устройству и её порядку: «Он – молится? Прекрасно! Человек может верить и не верить… Это его дело! Человек свободен… он за всё платит сам: за веру, за неверие, за любовь, за ум – человек за всё платит сам, и потому он свободен!.. Человек – вот правда!» Монолог во славу человека Сатин произносит в минуты душевного подъема. Горький понимал, насколько такое выступление неорганично для характера героя: «…Речь Сатина о человеке бледна. Однако, кроме Сатина, ее некому сказать, и лучше, ярче сказать он не может. Уж и так эта речь чуждо звучит его языку».
Горький поставил в драме «На дне» проблему истинного и ложного гуманизма – первый поставил её так широко и страстно, заставив задуматься над этой проблемой миллионы людей в мире. Вдумываясь в образы людей, выброшенных на «дно» жизни, миллионы людей говорили себе: если даже отброшенный назад, почти к пещерному бытию, человек не превращается в зверя – значит, человеческое сильнее звериного; если даже на самом дне жизни в человеке вспыхивают искры веры в возможность счастья на земле – значит, эта вера неугасима. И миллионы людей на земле стали повторять вдохновенные слова из пьесы «На дне»: «Человек – вот правда!», «Человек – это звучит гордо!», «Всё – в человеке, всё для человека!» Исполненные светлой веры в Человека с большой буквы, слова Сатина уже давно перестали быть в сознании людей афоризмом Сатина, зажили как мудрое изречение самого Горького.
Особую романтическую окраску монолог Сатина приобретает еще и потому, что гимн Человеку звучит на самом «дне» жизни, в самых жестоких обстоятельствах, «в подвале, похожем на пещеру», в котором живут «бывшие» люди, выброшенные и никому не нужные. Монолог Сатина звучит как вызов этим обстоятельствам и в то же время как вызов смирению и утешительному состраданию. В этом вызове – созвучие монолога Сатина нараставшим в стране революционным настроениям. Перед читателем возникал вопрос: что нужно сделать для того, чтобы человек вновь стал человеком и обрел независимость и свободу? Вывод подсказывался финалом пьесы и возвышенным монологом Сатина: «Человек – вот правда! Существует только человек, все же остальное – дело его рук и его мозга! Чело-век! Это – великолепно!..» Если человек в своей сущности прекрасен и только строй, основанный на эксплуатации, низводит его до ужасающего состояния, нужно сделать всё, чтобы создать условия, когда человек станет поистине свободным и прекрасным. Именно так были восприняты слова Сатина в начале 1900-х годов. Артист Московского Художественного театра В.И. Качалов вспоминал: «Пьеса воспринималась как пьеса-буревестник, которая предвещала грядущую бурю и к буре звала».
Давно ушли в прошлое времена, описанные Горьким в пьесе «На дне». Но священная для Горького потребность – пробудить личность, ее способность к размышлению, к постижению сущего – не стареет. Сейчас, когда встала трудная задача перестроить жизнь, человеческие отношения, получили небывалое распространение запросы осмысленной духовной жизни. Многое может почерпнуть для себя думающий читатель и зритель. И в этом секрет неувядающей ценности пьесы Горького «На дне».
