Советский шпион абель. Возвращение на невидимый фронт
Рудольф Иванович Абель (настоящее фамилия и имя Фишер Вильям Генрихович) (1903-1971), советский разведчик, полковник.Сын немецкого революционера и русской, родился в Великобритании. В 1920-х годах его семья переехала в Москву. С 1927 года в органах госбезопасности СССР, закончил разведшколу. Был на разведывательной работе в Великобритании, в годы Великой Отечественной войны оставался в Москве.
После окончания войны Рудольф Абель был направлен в США. Под фамилией Гольдфуса он владел фотостудией в Бруклине, а на самом деле руководил советской разведывательной сетью в Америке. На какое-то время он выезжал в Финляндию, где в конспиративных целях женился на финке, хотя в Москве Абеля ждала законная жена и дочь. Вернувшись в Америку, был выдан перебежчиком и арестован 21 июня 1957 года.
Рудольф Абель 21 февраля 1958 года осужден на 30 лет тюрьмы и 3000 долларов штрафа. Срок отбывать его отправили в Атланту.
Судебный процесс над Абелем являлся уникальным во всех отношениях и не имел прецедентов в американском судопроизводстве. Адвоката Доновэна «промывали» в прессе и причисляли к «красным», со всех сторон сыпались на него угрозы. Коллеги не понимали, зачем он взялся за столь щекотливое дело. Пункты обвинения звучали достаточно жестко и сулили невеселую перспективу электрического стула: Рудольфа Абеля обвиняли в шпионаже, направленном против США, в передаче информации о национальной обороне США, ну, и конечно, в незаконном пребывании в стране.
Доновэн отлично понимал огромную роль эмоций, общественного мнения и голоса прессы на таком шумном процессе и знал, что суд присяжных никогда не руководствуется лишь буквой закона и бесстрастными фактами. Начал он с того, что заказал полковнику, одетому, как вольный художник, приличный костюм делового человека - при белой рубашке и галстуке Абель выглядел как типичный средний американец, и это импонировало публике. В его защите фигурировали весьма сильные аргументы: перед публикой не шпион-американец, а честный гражданин враждебной державы, мы же гордимся нашими ребятами, которые, возможно, работают в Москве; смертная казнь лишит США возможности обменять полковника на американского шпиона, которого могут захватить; справедливый приговор найдет поддержку во всем мире и укрепит престиж американского правосудия и политические позиции США.
Для американцев очень важно, какого рода человек сидит на скамье подсудимых, и тут Доновэн сделал совершенно блестящий ход: зная приверженность публики к высокой морали (во всяком случае, на словах), он использовал компромат на главного свидетеля, в то же время постоянно поднимая на щит человеческие качества Абеля и особенно его любовь к семье.
Адвокат использовал частных шпиков и с добавлениями Абеля вывалил на суде всю подноготную жизни Хайханена, отлично ее задокументировав: главный свидетель беспробудно пьет, бьет жену, ставя ее на колени, и она рыдает на всю округу (это показали добрые соседи), не раз у него была полиция (тут тоже пошли в ход протоколы). Впрочем, какую жену? Тут Доновэн выбросил туза - ведь у Хайханэна уже есть в Союзе жена и ребенок! Разве по американским законам разрешено двоеженство? Хайханен с его дубоватостью и тяжелым английским чуть не рыдал на суде, когда попал под беспощадный шквал вопросов адвоката, демонстрирующих его аморальность. Судья не успевал вмешиваться - в любом случае все видели, что показания дает подонок, и никого не убеждал лепет о неприятии Хайханеном коммунистического режима.
Образ русского шпиона, честно работавшего на свое неидеальное государство, искреннего человека и хорошего семьянина, на этом фоне разрастался и работал на защиту.
Помогали письма от родных: «Дорогой папочка! Уже три месяца, как ты уехал... я собираюсь замуж... у нас новость: собираемся получить квартиру из двух комнат... все друзья желают тебе здоровья и счастья, счастливого и быстрого возвращения домой». От жены: «Мой дорогой, опять началась наша бесконечная переписка... после твоего отъезда я болела... иногда я смотрю на твою гитару и хочу слушать, как ты играешь, и мне становится грустно... У нас с дочерью есть все, кроме тебя... Выйдя замуж, она всегда говорит, что не существует таких мужчин, как ее папа, и потому она не очень любит своего мужа... Я просила три комнаты, но не дали... Как ты живешь? Как твой желудок? Будь внимателен к своему здоровью. Я хочу жить вместе с тобой. Целую и прошу тебя думать о здоровье».
Рудольф Абель долго возражал против зачтения писем на суде. Доновэн убедил его лишь тем, что это может существенно повлиять на присяжных и прессу и смягчить приговор. Говорят, что он чуть покраснел, когда письма начали читать...
При всех несчастьях, свалившихся на голову Абеля, обвинения в части шпионажа страдало неполнотой. Хайханен рассказал о том, как он вместе с полковником вел визуальную разведку военных объектов, раскрыл места многих тайников, налицо были шифровки, коды и прочий шпионский инструментарий. На суде предстал выданный Хайханеном сержант Рой Роудз, который в 1951-1953 годах работал в американском посольстве в Москве, ведая гаражом. Тут суд увидел до умиления знакомый почерк: русский приятель-шофер, водка из граненых стаканов, прекрасная дама, преступный грех, «оскорбленный брат», готовый на сицилийский манер убить любого, кто посягнет на честь его сестры. Поразительно, но на этой дешевой приманке Роудза без труда завербовали, хорошо закрепив контакт хрустящими зелененькими. Кое-какую информацию он передавал, а потом уехал в США.
Абелю надлежало восстановить с Роудзом контакт и наладить работу, однако сделать это он не успел, лишь раз позвонив ему по телефону. Вот, пожалуй, и все доказательства. А где же ущерб национальной безопасности? Есть лишь скорлупа ореха, но отсутствует его сердцевина! Где доказательства, что Абель передавал секретную информацию? Есть ли хоть один секретный документ США, который у него обнаружили?
Хайханен и Роудз были не единственными свидетелями. Показания давал художник Берт Сильверман, знавший своего друга как Эмиля Гольдфуса по дому в Бруклине. Именно Сильверман был тем человеком, к которому Абель просил обратиться, «если с ним что-то произойдет». Художник пел дифирамбы своему другу, отмечая его честность и порядочность.
Разочаровал многих жаждущих крови и Гарри Маккален, полицейский, опекавший район проживания полковника, он тоже отмечал хорошее поведение подсудимого и своевременную уплату им квартирной ренты.
Выслушали даже мальчика, который несколько лет назад нашел монету, она выпала случайно из рук, раскололась на две части и явила взору юнца микропленку, которую он честно отнес в местное отделение ФБР, - так что стукачество (или бдительность?) не только советская национальная черта. Там ее пытались безуспешно расшифровать, но не смогли - теперь с помощью Хайханена, который, кстати, по пьянке и потерял монету, перед судом появился текст сообщения Абеля в Центр.
Полковник вскоре фактически отказался от первоначальной легенды, ибо, отрицая свою принадлежность к КГБ, он выглядел бы заурядным жрецом и суд ужесточил бы свой вердикт. Поэтому линию он проводил двойственную: лично не признавал, что связан с разведкой, но и не отрицал заявления защиты о его принадлежности к разведке. Доновэн потом написал: «Он никогда не признавался, что его деятельность в США направлялась Советской Россией». Однажды адвокат поинтересовался его настоящим именем. «Это необходимо для защиты?» - «Нет». - «Тогда оставим этот разговор».
И адвокат, и подзащитный бились, как львы, за благополучный исход дела и во многом преуспели, несмотря на всю истерию вокруг процесса. 21 февраля 1958 года был оглашен приговор по всей совокупности пунктов обвинения: 30 лет тюрьмы и 3000 долларов штрафа. Срок свой он отсиживал в Атланте, пользовался популярностью среди заключенных (говорили, американцу Гринглассу, посаженному за шпионаж на Советы, заключенные мочились в пищу), особенно подружился он с бывшим работником ЦРУ, осужденным за шпионаж на СССР почти сразу после войны. Читал в тюрьме Альберта Эйнштейна - для его математического ума это было такое же развлечение, как для многих чтение Агаты Кристи, рисовал карикатуры для тюремной газеты и даже подключился к изучению планировки тюрьмы, которую начальство хотело перестроить». Любимов М.Тайны полковника Абеля - Огонек, 1991, N46, с.27
Судебный процесс над Абелем получил широкий резонанс на Западе, но в советской прессе о нем не было сказано ни слова. По приговору суда Абель получил 30 лет каторжной тюрьмы. В 1962 на границе Западного и Восточного Берлина Абеля обменяли на американского летчика Пауэрса, сбитого 1 мая 1960 в советском воздушном пространстве. В Москве Абель работал консультантом в разведуправлении КГБ, на досуге писал пейзажи. Посмертно вышел альбом его работ. Известность Рудоьфа Абеля в СССР связана с его участием в создании художественного фильма «Мертвый сезон» (1968), сюжет которого связан с некоторыми фактами из биографии разведчика.
«Прибыв в Москву, Абель прекрасно понимал, что его карьера не взлетит к небесам, - по правилам, существовавшим в КГБ, нелегалов и прочих, попавших в подобные обстоятельства, брала в жестокую разработку наша контрразведка как потенциальных шпионов, - наверное, даже опасался, что его посадят, как в свое время Лео Треппера, вернувшегося из Франции.
Абелю не дали никаких высоких должностей, но отметили наградами и использовали для обучения сотрудников и консультаций.
Он всегда был предельно осторожен и сдержан, привык к жесткой самодисциплине, ко всем правилам кагэбэвской игры. За границей Рудольф Абель был одинок и никому не открывал свою душу, да и на родине он верил только своей семье.
Однажды Доновэн не без язвительности спросил у Абеля, почему СССР глушит «Голос Америки», сообщавший о процессе над ним, на что полковник вполне в советских традициях ответил, что «не всегда в интересах народа сообщать о тех или иных фактах» и «правительство лучше знает, что важнее для народа». Возможно, он говорил искренне, хотя его приятель Хенкин вспоминает Вилли, читавшего самиздат и сказавшего на смертном одре своей дочери: «Помни, что мы все-таки немцы...»
Рудольф Абель умер от рака через несколько лет после возвращения. Имущества оставил после себя немного: отдельную двухкомнатную квартирку на проспекте Мира и убогую дачу».
Большая часть биографии Абеля до сих пор остается под грифом «секретно», но даже те факты, которые сегодня доступны, впечатляют и много сообщают о его личности.
Потомственный коммунист
Вильям Фишер (свой псевдоним он получит много позже) родился в Англии в семье русских политических иммигрантов - его отец и мать участвовали в революционном движении у себя на родине и даже были лично знакомы с Лениным. Можно сказать, преданность идеям коммунизма и вера в советскую идеологию досталось Абелю по наследству - вера, которую не сломало ни заключение в американской тюрьме, ни тяготы работы и жизни в советской России, ни возможность переметнуться на американскую сторону в поисках сытой и комфортной жизни.
Увольнение со службы
Карьера в разведке развивалась у Абеля не очень последовательно - так, после почти десяти лет службы и работы по линии нелегальной разведки в Норвегии и Великобритании, он был уволен из НКВД. Причиной послужило недоверие Берии к тем, кто имел связи с «врагами народа», конкретно с Александром Орловым, разведчиком, бежавшим в 1938 году на Запад. Одно время с ним работал и Абель. Покинув службу, он пошел работать во Всесоюзную торговую палату, а позже перешел на авиапромышленный завод, где проработал до начала Великой Отечественной войны. Конечно такая работа была не для него: интеллект Абеля требовал решения более сложных задач и куда более ответственных заданий, поэтому работая на заводе он постоянно писал рапорты партийному начальству с просьбой восстановить его в должности. И после двух с лишним лет на гражданской службе, в самом начале Второй Мировой войны ему удалось вернуться - Абель был зачислен в подразделение, занимавшееся организацией боевых разведывательно-диверсионных групп и партизанских отрядов в тылу врага.
Радиоигра «Березино» и участие в параде
Во время Великой Отечественной войны Фишер-Абель по-полной проявил свои способности, доказав на деле правильность решения вернуть его обратно в центральный аппарат разведки. Он готовил радистов для партизанских отрядов и агентуру, посылаемую в немецкий тыл. Кроме того, Абель участвовал в стратегической операции «Березино», где отвечал за важнейшую часть - радиоигру (то есть передачи штабу противника дезинформации, якобы от лица их агентов), которую провел исключительно виртуозно. На счету Абеля и обслуживание безопасности на знаменитом
Работа в США и провал операции
После окончания Второй мировой войны Фишер получил от своего начальства сверхответственное задание - в 1948 году его направляют на ключевой участок работы внешней разведки - США. В штатах Фишер под оперативным псевдонимом «Марк» вел работу по воссозданию советской агентурной сети, а для прикрытия использовал художественную мастерскую в Бруклине. Основным направлением Абеля был сбор информации о разрабатываемой американцами атомной бомбы и передача ее нашей разведке. Абель девять лет вел разведывательную деятельность на территории США и за это время успел проделать огромную работу.
Его провал не стал следствием неосторожности или просчета, причиной послужило предательство другого советского агента, Рейно Хейханена, сдавшего Абеля американским спецслужбам.
Агентурный псевдоним
После ареста главной задачей «Марка» было избежать провокаций со стороны ФБР и сообщить Москве о своем аресте. Фишер понимал, кто его сдал, и действовал исходя из этого знания. Хейханену настоящее имя Марка было неизвестно, поэтому на допросе он выдал себя за другого советского разведчика, своего покойного друга - Рудольфа Ивановича Абеля, с которым он долгое время работал бок о бок в советской разведке. С тех пор Фишер везде проходил под его именем. Лишь в начале девяностых служба внешней разведки РФ официально сообщила, что настоящее имя советского разведчика, назвавшегося при аресте Абелем, - Вильям Генрихович Фишер.
Обмен и возвращение на родину
За сбор военной информации и шпионаж в пользу СССР Абелю грозила смертная казнь, но благодаря стараниям его адвоката Джеймса Докована, также кстати когда-то служившего в разведке, смертный приговор удалось заменить на тюремное заключение сроком тридцать два года, что в 54 года было равносильно пожизненному приговору. Но это решение суда оказалось очень дальновидным. В мае 1960 года в районе Свердловска был сбит американский самолет и его пилот Фрэнсис Пауэрс попал в плен. Под давлением общественности и семьи пилота ЦРУ согласилось обменять Пауэрса на советского агента. Важность и вес фигуры Абеля позволил американцам вернуть на родину не только сбитого летчика, но и еще двух граждан своей страны, задержанных и удерживаемых на территории Советского Союза. 10 февраля 1962 года на Глиникском мосту, разделяющим Восточный и Западный Берлин, состоялся исторический обмен.
Творческий талант
Вильям Фишер был исключительно образован и всесторонне развит не только в профессиональном, но и в культурном плане. Он знал шесть языков и даже обучал французскому своего сокамерника, разбирался в гуманитарных и естественных науках, отлично ориентировался в музыке, литературе, фотографии и живописи (неспроста прикрытием Абеля в Нью-Йорке была работа в студии). Во время своего заключения в американской тюрьме Абель также не сидел без дела - он разрабатывал свой технологический процесс шелкографического производства, решал математические задачи, готовил подробные чертежи по лучшему использованию тюремного здания и писал картины маслом. Существует даже легенда, не имеющая веских подтверждений, о том, что портрет Кеннеди, написанный Фишером в тюрьме, был подарен президенту и даже висел в овальном кабинете.
Семья Абеля и семья Фишера в Китае.
Имя советского разведчика Рудольфа Абеля впервые прозвучало в 1957 году, когда в США его арестовало ФБР. Приговор — 32 года заключения. В 1962-м его обменяли на американского летчика-шпиона Фрэнсиса Гэри Пауэрса. Однако на самом деле Рудольфов Абелей было двое. Оба — разведчики, друзья. И один из них родился в Риге.
Сын трубочиста
Рудольф Иоаннович Абель был настоящим европейским джентльменом: говорил на шести языках, выглядел как породистый арийский дворянин — высокий, светловолосый, доброжелательный, воспитанный. А между тем, он родился в семье простого рижского трубочиста, окончил всего лишь городское четырехклассное училище, после которого работал курьером-рассыльным.В 1915 году юноша перебрался в Санкт-Петербург, поступил на общеобразовательные курсы, сдал экстерном экзамены за все четыре курса реального училища. Знание немецкого как родного было большим плюсом для будущего разведчика, и это знание неудивительно — родился ведь в немецкой семье. Но он также безупречно владел английским и французским!
О Рудольфе Абеле написано мало. В частности, нет сведений о том, как он пришел в революцию. Скорее всего, примером стал старший брат Вольдемар — латышский стрелок, охранявший Смольный, член ВКП(б) с 1917 года, комиссар ВЧК Кронштадтской крепости. Так что опять-таки неудивительно, что Рудольф в 1917 году ушел добровольцем на Балтийский флот.
В 1924-м демобилизуется, работает электриком и радистом при Совторгфлоте во Владивостоке. Его жизнь кардинально меняется в 1926 году. Рудольфа посылают в Шанхай, в один из крупнейших центров русской эмиграции, где его назначают комендантом советского представительства. В 1927 году Абель становится сотрудником ИНО ОГПУ — в качестве радиста-шифровальщика при полпредстве СССР в Пекине.
Писатель Николай Долгополов два года назад выпустил книгу «Абель-Фишер», где описывает Рудольфа Абеля как настоящего Джеймса Бонда. С 1929 по1936 год Рудольф Абель становится советским разведчиком-нелегалом. По словам Долгополова, в его личном деле об этом свидетельствует краткая запись: «Назначен на должность уполномоченного ИНО ОГПУ и находится в долгосрочной командировке в разных странах». Посылали ли его в Прибалтику, учитывая знание местной специфики? Увы, никаких конкретных стран в официальном досье не указано. Писателю удалось лишь установить, что в октябре 1930 года Абель появляется в Маньчжурии — под видом русского эмигранта. Приехал туда вместе женой Асей, которая имела дворянское происхождение. Детей у них не было.
В шаге от «врага народа»
Осенью 1936-го Абель вернулся в Москву, в центральный аппарат внешней разведки. Однако начались годы репрессий. НКВД, а потом и наркомат внутренних дел от Ежова переходит в руки Берии, проводятся чистки аппарата, и Абеля, как и многих других разведчиков, увольняют из органов. Поводом стал арест брата Вольдемара, который к середине 1930-х стал крупным партийным работником в Ленинграде, начальником политотдела Балтийского морского пароходства.В 1938-м красного стрелка, преданного революционера Вольдемара Абеля, и еще 216 человек приговорили к расстрелу «за участие в латвийском контрреволюционном националистическом заговоре» и «за шпионско-диверсионную деятельность в пользу Германии и Латвии».
После увольнения бывший разведчик работает на малозначительных должностях —стрелком военизированной охраны, потом цензором, а затем и вовсе отправляется на досрочную и мизерную пенсию. Вспомнили о нем только в 1941-м, когда началась война и понадобились профессионалы: Абеля возвращают в разведывательное управление и отправляют на Кавказ.Есть версия, что в годы репрессий Рудольф Абель уцелел благодаря тому, что во время процесса над братом находился в туберкулезном санатории.
С августа 1942 по январь 1943 года он был отправлен на Главный Кавказский хребет, где нес ответственность за оборонную деятельность, являясь начальником оперуполномоченной разведгруппы.
А вскоре после Победы, в сентябре 1946-го, подполковника Рудольфа Абеля опять отправляют в отставку, и он окончательно — в 46 лет! — становится пенсионером, хотя и заслуженным: награжден орденом Красного Знамени, двумя орденами Красной Звезды, несколькими медалями. В 1955-м разведчик неожиданно умирает от инфаркта, похоронен в Москве на Немецком кладбище.
Воскрешение в США
И вдруг, через 2 года после смерти Рудольфа Абеля, в США ФБР арестовывает советского шпиона… Рудольфа Абеля!
Публичный процесс так и назывался: «Правительство США против Рудольфа Абеля». Обвиняемому инкриминировали не только нелегальное пребывание в США в качестве агента иностранной державы, но и пересылку в СССР особо важных материалов по атомным разработкам американской стороны. Приговор — 32 года заключения. Однако в 1962-м его обменяли на американского летчика Фрэнсиса Гэри Пауэрса, разведывательный самолет которого был сбит над СССР.
Так что же, Рудольф Абель воскрес? Нет, конечно. Через десять лет после процесса американцы выяснили, что под этим именем скрывался советский разведчик Вильям Фишер. Именем Рудольфа Абеля он назвался специально — сигнализируя Лубянке о своем провале и молчании. В Москве же об аресте разведчика узнали из информации в американской прессе, а до этого понять не могли, почему тот не выходит на связь.
Арест агента Рудольфа Абеля.
Почему же Фишер выбрал именно имя Рудольфа Абеля? А потому что они были друзьями — Рудольф и Вильям. В обоих текла немецкая кровь, только Вильям (названный в честь Шекспира, которого обожали его родители) родился в Великобритании, в семье большевиков-политэмигрантов, вернувшихся в Россию в 1920 году. Отец Фишера хорошо знал Владимира Ленина еще с 1890-х — вместе с женой они распространяли Искру. Так что приход Вильяма в революцию был закономерен.
Писатель Николай Долгополов считает, что Вильям Фишер был романтиком и верил в социальную справедливость. А биография его очень похожа на биографию Рудольфа Абеля — за исключением «английского периода», где он успел с отличием окончить школу и даже поступить в Лондонский университет. В Москве его приняли на работу переводчиком в аппарат Коминтерна, а в 1924-м он даже поступил на индийское отделение Института востоковедения. Но потом — армия, радиотелеграфный полк, в 1927-м — приход в ОГПУ.
Судьба резидента
Рудольф и Вильям познакомились в Китае. Хотя Долгополов официального подтверждения этому факту в документах не нашел. Даже дочь Фишера Эвелина не знала, что отец тогда находился в этой стране!«Благодарные читатели, которые читали мои книги и статьи еще в 90-х, вдруг стали присылать мне фотографии, — рассказывал Долгополов в одном интервью. — И на одной фотографии с Китайской стеной изображены четыре человека: это Вилли Фишер, его друг и тоже чекист Вилли Мартенс с супругой, а также человек по фамилии Абель, Рудольф Иванович, с женой Асей. Когда я показывал эту фотографию Эвелине Вильямовне Фишер, ее это просто бесило».
В Китае они были звеньями одной цепи: мощность радиопередатчиков той эпохи была мала, поэтому разведдонесения с чужой территории на советскую сторону передавались по цепочке. Абель передавал информацию из Кантона, а принимающим телеграфистом в Пекине был Фишер. В 1938-м Фишера, так же как и Абеля, увольняют из НКВД — без объяснения причин.
Реальный Рудольф Абель.
После он работал во Всесоюзной торговой палате, на заводе. Неоднократно обращался с рапортами о восстановлении в разведке. Восстановили, как и Абеля, в 1941-м.
Вилли Фишер, в отличие от своего друга Рудольфа Абеля, с которым они в Москве дружили семьями, был невысоким, худощавым, неспортивным, по-английски сдержанным и замкнутым. Увлекался астрономией, прекрасно рисовал, играл на гитаре. Это был не Джеймс Бонд и даже не Штирлиц. Рассказывали, что когда снимался фильм о разведчиках «Мертвый сезон», на съемочной площадке встретились Вильям Генрихович, выступивший с комментарием к фильму, и исполнитель главной роли Донатас Банионис. Банионис воскликнул: «Ни за что бы не подумал, что вы разведчик!» Фишер улыбнулся и ответил: «Не один вы».
Агент Рудольф Абель, он же Фишер.
Забыть свое имя
Вильям Фишер до последних дней был востребован и работал с молодыми разведчиками. Умер в 1971 году. Но чужое имя стало для Фишера даже не вторым, а первым. После возвращения из США его настоящую фамилию знали только родные и близкие коллеги. Везде и всюду, в том числе в качестве комментатора к фильму «Мертвый сезон», он выступал в качестве Рудольфа Абеля!Даже короткий некролог в Красной звезде тоже был посвящен Рудольфу Абелю. И похоронили Вильяма Фишера на Донском кладбище тоже как Абеля, хотя жена и дочь подняли настоящее восстание, пытаясь вернуть легендарному разведчику хоть после смерти его собственное имя.
«Больше всего в жизни отец переживал, что чужое имя так и прилепилось к нему до конца дней. Начальство никак не разрешало с ним расстаться. Народу он должен был быть известен только как Абель», — рассказывала его дочь Эвелина.
Лишь спустя много лет на памятнике рядом с фамилией Абель, хоть и в скобках, но добавили — «Вильям Генрихович Фишер».
Рудо́льф Ива́нович А́бель (настоящее имя Ви́льям Ге́нрихович Фи́шер ; 11 июля , Ньюкасл-апон-Тайн , Великобритания - 15 ноября , Москва , СССР) - советский разведчик -нелегал, полковник . С 1948 года работал в США , в 1957 году был арестован в результате предательства. 10 февраля 1962 года был обменян на сбитого над СССР пилота американского разведывательного самолёта Ф. Г. Пауэрса и американского студента Фредерика Прайора (Frederic Pryor) на «шпионском мосту» (Глиникский мост , соединяющий Берлин и Потсдам).
Биография
В 1920 году семья Фишеров возвратилась в Россию и приняла советское гражданство, не отказавшись от английского, и вместе с семьями других видных революционеров одно время жила на территории Кремля . Абель по приезде в СССР первое время работал переводчиком в Исполкоме Коммунистического интернационала (Коминтерна). Затем поступил во ВХУТЕМАС .
В 1924 году поступил в Институт востоковедения, где, согласно архивным материалам, берётся за изучение Индии , но через год был призван в армию в 1-й радиотелеграфный полк Московского военного округа, где получил специальность радиста. Проходил службу вместе с Э. Т. Кренкелем и будущим артистом Михаилом Царевым . Имея природную склонность к технике, стал очень хорошим радистом, первенство которого признавали все .
После демобилизации работал в НИИ ВВС РККА радиотехником. В иностранный отдел ОГПУ поступил 2 мая 1927 года . На работу в ЧК его рекомендовала старшая сестра его жены, работавшая там переводчицей Серафима Лебедева . В центральном аппарате разведки он работал сначала переводчиком (по английскому направлению), затем - радистом .
7 апреля 1927 года женится на выпускнице Московской консерватории арфистке Елене Лебедевой. Её ценила преподаватель - знаменитая арфистка Вера Дулова . Впоследствии Елена стала профессиональным музыкантом. В 1929 году у них родилась дочь.
В самом начал 1930-х обратился в британское посольство с разрешением вернуться на Запад, которое было получено. Получив паспорт, уехал в Западную Европу. Работал в области радиодела, занимался коммерческой деятельностью. Работал по линии нелегальной разведки в двух европейских странах, исполняя одновременно обязанности радиста резидентур нескольких стран Европы, Норвегии, Дании, стран Скандинавии. Во время второй командировки, в Великобритании, работал с членами кембриджской пятёрки. Там же ему пришлось выполнять поручение склонить к возвращению в СССР физика Капицы , что удалось. Был отозван из Англии из-за предательства Александра Орлова .
31 декабря 1938 года был уволен из НКВД (из-за недоверия Берии к кадрам, работавшим с «врагами народа») в звании лейтенанта ГБ (капитан) и работал некоторое время во Всесоюзной торговой палате, а затем на авиационном заводе. Неоднократно обращался с рапортами о восстановлении его в разведке. Обращался к другу отца, тогдашнему секретарю ЦК партии Андрееву .
С 1941 года вновь в НКВД, в подразделении, организующем партизанскую войну в тылу немцев. В. Фишер готовил радистов для партизанских отрядов и разведывательных групп, засылаемых в оккупированные Германией страны. В этот период он познакомился и работал вместе с Рудольфом Абелем , именем и биографией которого он позднее воспользовался.
В ноябре 1948 года было принято решение направить его на нелегальную работу в США для получения информации от источников, работающих на атомных объектах. Он перебрался под именем художника Эмиля Роберта Гольдфуса в США , где руководил советской агентурной сетью, а для прикрытия владел фотостудией в Бруклине . Агентами-связниками для «Марка» (псевдоним В. Фишера) были выделены супруги Коэн .
К концу мая 1949 года «Марк» решил все организационные вопросы и активно включился в работу. Она была настолько успешной, что уже в августе 1949 года за конкретные результаты он был награждён орденом Красного Знамени .
В 1955 году на несколько месяцев лета-осени возвращался в Москву .
Провал
Чтобы разгрузить «Марка» от текущих дел, в 1952 году в помощь ему был направлен радист нелегальной разведки Хейханен (фин. Reino Häyhänen , псевдоним «Вик»). «Вик» оказался морально и психологически неустойчивым, и через четыре года было принято решение о его возвращении в Москву. Однако «Вик» пошёл на предательство, сообщил американским властям о своей работе в нелегальной разведке и выдал «Марка».
В 1957 году «Марк» был арестован в гостинице «Латам» в Нью-Йорке агентами ФБР . В те времена руководство СССР заявляло, что не занимается шпионажем. Для того, чтобы дать Москве знать о своём аресте и о том, что он не предатель, Вильям Фишер при аресте назвался именем своего покойного друга Рудольфа Абеля . В ходе следствия он категорически отрицал свою принадлежность к разведке, отказался от дачи показаний на суде и отклонил попытки сотрудников американских спецслужб склонить его к предательству.
Был осуждён на 32 года тюремного заключения (1957). После объявления приговора «Марк» сначала находился в одиночной камере следственной тюрьмы в Нью-Йорке , а затем был переведён в федеральную исправительную тюрьму в Атланте . В заключении занимался решением математических задач, теорией искусства, живописью. Писал картины маслом.
Освобождение
Рудольф Абель - он же Вильям Фишер
Об этом человеке написаны десятки книг и тысячи газетных статей. Однако в последние годы из рассекреченных архивных документов КГБ СССР мы узнали, что во время войны Рудольф Абель жил в Куйбышеве, где по заданию руководства вел секретные радиоигры против спецслужб фашистской Германии. Дом, стены которого помнят семью Абеля, стоит в Самаре до сих пор – это дом №8 по улице Молодогвардейской.
Рудольф Абель вел из Куйбышева секретные радиоигры против спецслужб фашистской Германии.
Наш человек за океаном
Те, кто видел фильм «Мертвый сезон», наверняка обратили внимание, что перед началом фильма идет небольшое выступление Рудольфа Абеля . Говорит он о том, что показанный в «Мертвом сезоне» советский разведчик, которого играет Донатас Банионис, в жизни не имеет реального прототипа. Это - собирательный образ. Однако к моменту выхода фильма на экран имя Абеля уже было знакомо не только кинокритикам, но и широкой зрительской аудитории.
А вот что рассказывает заведующий музеем истории управления ФСБ по Самарской области Сергей Хумарьян :
«Вы можете представить мое удивление, когда я, собирая в архивах информацию для нашего музея, совершенно неожиданно нашел здесь материалы о пребывании в Куйбышеве легендарного советского разведчика Рудольфа Абеля. Теперь, по прошествии 70 лет, я думаю, можно рассказать некоторые подробности о его работе в нашем городе».
В 1960-е годы советские люди уже кое-что знали об истории пребывания советского резидента в США, а также слышали о перипетиях его обмена на американского летчика Пауэрса. Поэтому, несмотря на выступление Абеля перед началом фильма «Мертвый сезон», советские люди на протяжении многих лет все равно были уверены, что именно он является главным прототипом киногероя. Но не так давно стало известно, что на самом деле картина «Мертвый сезон» была посвящена другому, не менее легендарному, советскому разведчику - Конону Молодому (он же Лонсдейл, он же Бен). Однако это обстоятельство ни в коей мере не может изменить нашего отношения к Абелю.
Рудольф Иванович Абель (он же - Вильям Генрихович Фишер ) родился в 1903 году в Англии. Его отец Генрих Фишер был немцем, уроженцем Ярославской губернии и в начале ХХ века был выслан из России за революционную деятельность. На берегах туманного Альбиона Фишер встретил русскую девушку Любу, уроженку Саратова, и скоро у них родился сын Вильям. В 1920 году семья Фишеров вернулась в Россию и приняла советское гражданство. Вскоре после переезда Вильям получил специальность радиотелеграфиста. В совершенстве владея не только русским, но еще английским, немецким и французским языками, он в 1927 году стал кадровым сотрудником ИНО ОГПУ (внешняя разведка). В течение 1929-1936 годов он выполнял задания командования в Польше, Англии и Китае.
В эти же годы Фишер познакомился с настоящим Рудольфом Ивановичем Абелем, молодым латышом, который с 1927 года тоже был сотрудником ИНО ОГПУ. В 1946 году он в звании подполковника ушел в отставку, а через девять лет умер. При этом настоящий Рудольф Абель так никогда и не узнал, что его друг Вильям Фишер, будучи в 1957 году арестован во время нелегальной работы в США, назвался его именем, чтобы не выдать свою принадлежность к КГБ СССР. Впоследствии эта фамилия фигурировала во всех официальных документах, и именно под ней Вильям Фишер впоследствии вошел в историю советской внешней разведки.
В ноябре 1957 года суд Нью-Йорка приговорил Фишера-Абеля к 30 годам тюремного заключения. Но в 1962 году его обменяли на американского летчика Фрэнсиса Пауэрса. По возвращении домой Абель продолжил службу в советской внешней разведке. Он умер в Москве в 1971 году.
Школа в Серноводске
В августе 1941 года, когда немецкая армия стремительно приближалась к Москве, началась эвакуация из столицы на восток предприятий, учреждений, а также сотен тысяч москвичей. В это же время была отправлена в Куйбышев семья Абеля, хотя сам разведчик еще оставался в столице. Впрочем, в начале сентября 1941 года Абель и сам приехал в Куйбышевскую область в соответствии с приказом о направлении его на работу в куйбышевскую разведшколу, базирующуюся в поселке Серноводск на территории курорта «Сергиевские минеральные воды». Здесь он преподавал радиодело молодым разведчикам.
В это время он регулярно бывал в областном центре, а в январе 1942 года для выполнения специального задания окончательно перебрался в Куйбышев. Сейчас установлены два адреса, по которым семья будущей легенды советской внешней разведки проживала в нашем городе. Первое здание, куда Абели переехали в 1942 году, до наших дней не сохранилось. Однако известно, что это был частный дом в поселке Щепновка, в окрестностях элеватора на набережной Волги. Зато второй дом, стены которого еще помнят семью Рудольфа Ивановича, стоит в Самаре до сих пор - это дом №8 по улице Молодогвардейской (в 1942 году - улица Кооперативная).
Первое здание, куда Абели переехали в 1942 году, до наших дней не сохранилось. Зато второй дом, стены которого еще помнят семью Рудольфа Ивановича, стоит в Самаре до сих пор – это дом №8 по улице Молодогвардейской (в 1942 году – улица Кооперативная).
Кстати, с этим адресом связан любопытный факт из американского периода работы Абеля. Уже находясь в Нью-Йоркской тюрьме, наш разведчик каким-то чудом сумел через советского посла переправить на Родину карандашный рисунок, на котором изобразил покрытый снегом домик, очень похожий на тот, в котором Абель когда-то жил в Куйбышеве. Специалисты считают, что в рисунке была закодирована некая информация, понятная только самому Абелю и его непосредственным руководителям из КГБ. Так ли это на самом деле, мы, скорее всего, уже никогда не узнаем.
В этом доме во время войны жила семья знаменитого советского разведчика
Абель проработал в серноводской разведшколе до января 1942 года, после чего был направлен в распоряжение центральных органов НКВД. Его семья прожила в Куйбышеве до февраля 1943 года. Жена Абеля Елена Степановна - музыкант - работала в оркестре оперного театра. Вместе с ней в Куйбышеве жили мать, племянница и дочь Эвелина.
До конца войны Абель выполнял специальные задания командования, работая как в Куйбышеве, так и в штабе советской разведки, а в конце войны - и за линией фронта. В частности, в 1944-1945 годах Абель принимал непосредственное участие в операции «Березина». Тогда для того чтобы запутать руководство абвера в советском тылу, на территории Белоруссии, была создана лже-немецкая группа войск, якобы попавшая в окружение. Во время этой операции Рудольф Абель руководил группой радистов - как советских, так и немецких, работавших под нашим контролем.
Его радиоигра оказалась очень успешной. Абвер до такой степени поверил в дезинформацию, что немецкое командование отвлекло немалые силы для помощи своим якобы попавшим в беду войскам. В частности, небезызвестный немецкий «диверсант №1» Отто Скорцени тогда лично готовил спецгруппы для заброски в район Минска, чтобы они установили связь с окруженной группировкой. Понятно, что все заброшенные в наш тыл связники немедленно попадали в руки советских контрразведчиков, и при этом многие из числа пленных впоследствии дали согласие работать против своих бывших хозяев.
«Деза» из Куйбышева
В 1942-1943 годах, когда в Куйбышеве находился Наркомат госбезопасности СССР, советской разведкой при непосредственном участии Рудольфа Абеля проводилась радиоигра, в документах получившая обозначение как «Монастырь», или «Послушник». Немцам была подброшена информация, что в Куйбышеве якобы действует антисоветская религиозная группа, которая, по легенде, поддерживалась русской православной церковью в Москве. Это «подполье» возглавлял епископ Ратмиров из Калинина, который в период оккупации якобы перешел на сторону немцев, но на самом деле выполнял задания советской разведки.
В 1942-1943 годах советской разведкой при непосредственном участии Рудольфа Абеля проводилась радиоигра «Монастырь», или «Послушник». Немцам была подброшена информация, что в Куйбышеве якобы действует антисоветская религиозная группа, которая, по легенде, поддерживалась русской православной церковью в Москве.
Операция началась с того, что в Калинин под видом священников забросили офицеров НКВД Иванова и Михеева. Благодаря поручительствам Ратмирова и митрополита Сергия они быстро внедрились в круг церковников, сотрудничавших с немцами на оккупированной территории. После освобождения Калинина советскими войсками Ратмиров переехал в Куйбышев и, по легенде, возглавил здешнее «религиозное подполье», а наши офицеры вместе с другими продавшимися церковниками ушли на Запад вслед за немцами. Теперь им полностью доверяли, и потому разведчики, имея на руках рекомендации епископа Ратмирова, под видом «послушников» направились в Псков.
Вскоре оба разведчика явились к настоятелю Псковского монастыря, который тоже якобы работал на фашистов. Так как «послушники» к моменту приезда в Псков были уже хорошо известны абверу, им здесь легко поверили. В итоге немцы направили к Ратмирову в Куйбышев радистов из числа русских военнопленных, которые здесь были сразу же задержаны и перевербованы. Так, чекисты начали радиоигру с немецкими разведслужбами, а обеспечение каналов связи было поручено Рудольфу Абелю.
Тем временем офицеры-«послушники» вместе с настоятелем развернули в Псковском монастыре кипучую деятельность, создав здесь разведбюро немецкого командования. Отсюда в Берлин потоком пошла радиоинформация о переброске сырья и боеприпасов из Сибири на тот или иной участок советского фронта. Основой этой «дезы» были агентурные сообщения из куйбышевского «религиозного подполья», которым «руководил» хорошо знакомый немцам епископ Ратмиров. Группа работала настолько филигранно, что руководство абвера в течение всей операции было полностью уверено в надежности и достоверности сведений, приходивших из Куйбышева. Эта дезинформация сыграла важную роль в подготовке успешных операций Красной Армии в 1943 году.
Уже после окончания войны епископа Ратмирова по приказу Сталина наградили боевой медалью и золотыми часами. Получили боевые ордена и офицеры внешней разведки Иванов и Михеев, которые непосредственно руководили работой епископа и сопровождали его в немецком тылу под видом священнослужителей.
