Скончался гейдар джемаль от чего причина смерти. Библиография Гейдара Джемаля

ночь на 5 декабря 2016 года скончался председатель Исламского комитета России Гейдар Джемаль — сопредседатель и член президиума Общероссийского общественного движения «Российское исламское наследие», депутат Национальной ассамблеи РФ и постоянный член Организации Исламо-арабская народная конференция (ОИАНК), инициатор создания Левого фронта России. Причиной смерти Гейдара Джемаля, по сообщению российского журналиста Максима Шевченко, стала продолжительная болезнь.

Он родился в 1947 году в Москве. В 1965 году поступил в Институт Восточных языков, из которого был отчислен «за буржуазный национализм» после года обучения. В 70-х годах Джемаль увлекался андеграудом Москвы. В это время им был написан ряд статей, предсказывающим скорое падение советского режима. В 80-е годы Гейдар уехал в Таджикистан, где стал сторонником «параллельного» ислама, неконтролируемого политической властью. В это же время он пытался контактировать с национально-патриотическим фронтом «Память», но быстро разорвал с ним отношения.

В 1990 году Джемаль принимал активное участие в создании Исламской партии возрождения в Астрахани и организовал информационный центр «Таухид», начав с 1991 года печатать газету «Аль-Вахад», просуществовавшую до 1993 года. С 1992 года он стал другом сына аятоллы Хомейни – Ахмадом Хоймени. Он часто ездил в Иран, где снял фильм о современном Иране: кинолента была показана на российском ТВ. Когда Ахмад умер, Джемаль продолжал контакты с министром иностранных дел Велаяти, спикером иранского парламента Натег-Нури, руководителями «Корпуса стражей исламской революции».

Гейдар Джемаль тесно общался с духовным лидером Судана — Хасаном ат-Тураби, с которым познакомился на первой обще-мусульманской Хартумской конференции в 1992 году. На этой конференции Джемаль сделал предложение создать международный Исламский комитет. Став значительным лицом на этих съездах, он приобрёл большое влияние и мог стать лидером, но ракетные удары ВВС США по Судану прекратили регулярность конференций, надолго отложив их.

Гейдар попытался укрепить объединение европейских мусульман, выступив на конференции «Ислам-Шанс Европы», которую организовал и поддерживал Клаудио Мути – итальянский филолог, принявший ислам и несколько лет издававший журнал «Джихад». Призывы Джемаля на этом форуме касались необходимости союза европейских приверженцев ислама против американского политического, экономического и военного присутствия. С 1993 по 1996 год Джемаль вёл на российском ТВ исламские программы «Ныне», «Минарет» и другие. Он проявлял активность при решении вопроса об исламе в Турции, читал лекции в ЮАР и выдвинул тезис о союзе ислама с православием в России против влияния Запада.

Может ли смерть 69 –летнего исламского лидера изменить обстановку во внутренней политике России, будет ясно позже. Он был влиятельной фигурой для огромной массы российских граждан. Сейчас всех мусульман страны волнует не то, почему умер Гейдар Джемаль, а кто займёт место в их сердцах и умах.

811 Просмотров

Скончался российский исламский общественный деятель, философ, глава Исламского комитета России Гейдар Джемаль .

Просматривая в социальных сетях ленту новостей не смог не обратить внимание на один важный момент: в связи со смертью Гейдара Джемаля многих российских мусульман интересует один вопрос: можно ли просить за него у Аллаха милости, прощения и желать ему рая, так как он придерживался шиитских взглядов?

На мой взгляд подобная реакция является показательной для нынешнего состояния мусульманской общины России и раскрывает уровень нашего социального развития. Мы настолько близоруки, что стараясь разобраться в положении каждого человека перед Всевышним, что не является обязанностью любого и каждого, от нас скрывается истинная картина нашего положения.

Со смертью Гейдара Джемаля умер один из немногих, если не единственный, представитель исламской интеллектуальной элиты российского и постсоветского масштаба; человек, благодаря авторитетности своего имени и солидному общему интеллектуальному багажу, способный на равных говорить, например, с такими людьми, как мэтр российского телевидения Познер или руководителем Эрмитажа, доктором исторических наук Пиотровским , раскрывая позицию Ислама по тем или иным вопросам, развенчивая мифы и измышления против Шариата, указывая на прямую ложность этих утверждений или же на отсутствие необычности его положений, сравнивая их с действующими нормами современных стран мира или отсылая в историю. Он был очень неудобным собеседником для многих светских людей, считающихся в своем узком кругу интеллектуалами на том лишь основании, что могут говорить на русском без акцента и принижающих местных духовных лиц за их косноязычность, так как обладал научным русским языком, показывая, что представитель Ислама может говорить на высоком уровне.

В этом смысле, будь Гейдар Джемаль трижды шиитом, умершим на шиитских убеждениях, его смерть может оказаться существенной потерей для российских мусульман на информационном поле, так как он говорил с позиций Ислама в общем, без привязки к какому-либо течению. И то, что он был шиитом является немым упреком для мусульман-суннитов, которые, являясь основным и подавляющим большинством мусульман России, не смогли выдвинуть из своей среды хоть сколько-нибудь видных своих представителей, способных говорить от Ислама и об Исламе на высоком уровне. Мы лишь имеем полукрепостных имамов и мулл, большая часть которых плохо изъясняется на русском, а остальная часть боится даже собственных мыслей, не говоря уже о том, чтобы их озвучивать, отвечая на актуальные или острые вопросы. Весь остальной массив мусульманского сообщества, будучи не официальным, по умолчанию относится к маргинальному сообществу.

Более того, наша сегодняшняя проблема в том, что наша элита состоит только из двух типов людей:

— Либо из тех, кто обладает знаниями в светских, общественных, гуманитарных науках — гигантов мыслей, мастеров слова с гениальным воображением, людей умеющих анализировать события и информацию, делать выводы, строить планы и стратегии и даже считать себя архитекторами каких-то общественных волнений не только в отдельно взятых регионах, но даже в стране, откуда, правда, они вынуждены были бежать, спасая свои жизни, и при этом не обладающих шариатскими знаниями. Из-за этого их планы и воззрения теряют всякую ценность, так как часто противоречат основам Ислама.

— Либо из тех, кто обладает фундаментальными шариатскими знаниями, хорошо разбирается в законоположениях и тонкостях религии, но так как они не обладают светскими и гуманитарными науками, не знакомы с теорией государства и права или социологией, они не могут переложить свои познания на реальность, дать им практическое воплощение в том обществе, в котором они живут, вывести Ислам из рамок обрядовой стороны и давать ответы на актуальные общественные вызовы.

Таким образом, на сегодняшний день, да и во все времена, мусульманская община нуждается и будет нуждаться в исламской интеллектуальной элите, в уникальных личностях, сочетающих в себе эти два вида знаний: фундаментальные знания в религии и знания окружающей действительности, людей способных увязать исламские нормы с реальностью, умеющих доступно объяснять свою позицию на различных уровнях, говорить просто о сложном.

К сожалению, комментарии в связи со смертью Гейдара Джемаля показали уровень нашего общественного сознания. Но, возможно, его жизнь и его смерть смогут показать нам слабость наших позиций и совсем скоро мы сможем заполнить эту брешь.

5 декабря на 70-м году жизни скончался известный исламский деятель Гейдар Джемаль. Об этом сообщается на его странице в фейсбуке. Гейдар Джахидович Джемаль (6 ноября 1947 — 5 декабря 2016, Москва) — председатель Исламского комитета России; сопредседатель и член президиума Общероссийского общественного движения «Российское исламское наследие»; постоянный член Организации Исламо-арабская народная конференция (ОИАНК); один из инициаторов создания и член координационного совета Левого фронта России. Принимал участие в Маршах несогласных.

В 1979 году установил связи с исламскими кругами в Таджикской ССР. В то же время наряду с философом А.Г. Дугиным вступил в эзотерический кружок «Чёрный орден SS», группировавшийся вокруг Евгения Головина. Был участником знаменитого южинского кружка - он же «мамлеевский кружок» — неформальный литературный и оккультный клуб, первоначально собиравшийся на квартире писателя Юрия Мамлеева, расположенной в доме по Южинскому переулку. Считается, что собрания Южинского кружка оказали существенное влияние на идеологию и взгляды многих впоследствии известных российских гуманитариев. После высылки из страны самого Мамлеева кружок продолжил свои собрания на той же квартире и продолжил своё существование до начала 1990-х годов.

Члены Южинского кружка: Александр Дугин, Гейдар Джемаль, Евгений Головин и Юрий Мамлеев.

Марк Сэджвик в своей книге о российском традиционализме (Сэджвик М. Наперекор современному миру: Традиционализм и тайная интеллектуальная история XX века / Пер. с англ. М. Маршака (1-5 главы) и А. Лазарева; научная редактура Б. Фаликова. — М.: Новое литератур-ное обозрение, 2014) писал о Джемале следующее:

"В кружок Головина входили Стефанов, Гейдар Джемаль и (чуть позже) Александр Дугин. Эти трое впоследствии стали самыми влиятельными традиционалистами России. Джемаль, вошедший в кружок в 1967 году, был москвичом азербайджан-ского происхождения, чье образование и воспитание было светским и советским, а не мусульманским. Еще юношей он открыл для себя философскую библиотеку своего деда по ма-тери, турка, который родился в Османской империи, эмигри-ровал в Россию, принимал участие в Октябрьской революции на стороне большевиков, а потом преподавал в престижном Государственном институте театрального искусства (ГИТИС). Дугин, присоединившийся к кружку в 1980 году, был сыном полковника советской армии.

Головин, Стефанов, Джемаль и Дугин трудились над ре-конструированием традиционализма по книгам, которые они нашли в Ленинской библиотеке и Библиотеке ино-странной литературы, порой пытаясь угадать по контексту содержание недоступных книг, известных им только по на-званиям. Хотя «Symbolisme de la Croix» («Символизм креста») Генона был недоступен (он находился в «закрытом фонде» Ленинки), «Pagan Imperialism» («Языческий империализм») Эволы (в исправленном, более традиционалистском лейп-цигском издании 1933 года) в той же Ленинской библиотеке стоял в открытом доступе с самого момента приобретения в 1957 году — кто бы ни отвечал за такие решения, он явно не заглядывал в эти книги. Большинство российских традицио-налистов, хотя и опирались в конечном счете на объяснение модерности, которое дал Генон, все же откликнулись (после 1991 года, по крайней мере) на модель, предложенную Эволой.

Стефанов, Дудинский, Головин и Джемаль

<...> Хотя Джемаль, может быть, и вступил в суфий-ский орден наюибандийа в 1980 году в Таджикистане, суфизм, судя по всему, не был для него чем-то особенно важным. Ког-да в 1980 или 1982 году он взял с собой Дугина в месячное путешествие по горам Зеравшана на северо-востоке Пами-ра, они посетили не шейха Джемаля, а могилы различных суфийских святых. Кружок Головина почти не привлекал внимания властей, хотя Джемаля, по слухам, несколько раз сажали в сумасшедший дом (это был стандартный способ репрессий, направленных на диссидентов). КГБ явно терпел подобные кружки, но лишь в определенных рамках, которые Дугин заметно переступил...

Гейдар Джемаль вступил в общество «Память», а затем вышел из него вместе с Дугиным. После этого он стал одним из учредителей Партии исламского возрождения (ПИВ), основанной в 1990 году Ахмадом Кади Актаевым в Астрахани. Не будучи крупнейшей или важнейшей политической организацией мусульман на всем пространстве бывшего СССР, ПИВ тем не менее была единственной значи-тельной партией, охватывавшей всю Российскую Федерацию; все прочие группы были ограничены региональными или этническими рамками. Таким образом, ПИВ имела значение именно в России, то есть за пределами чисто мусульманских республик СССР.

Джемаль был идеологом ПИВ, издателем ее печатного ор-гана Алъ-Вахдат {«Единение») и главой ее исследовательского центра в Москве. Ранние номера Таухид {«Единство»), малоти-ражного журнала, выпускаемого лично Джемалем, были от-четливо традиционалистскими по своей тональности. В его первом номере Джемаль анализировал статус ислама в терми-нах традиционализма, добавив исторический аспект, редкий где бы то ни было еще и извлеченный им из работ ислами-стов. Ислам, указывал он, существует во времени и подвержен упадку, как и все остальное. Далее он заявляет, что подлинного исламского правления не было с момента смерти Пророка и уж точно — начиная с монгольского завоевания. С тех пор дела шли только хуже, так как «постколониальные элиты» в исламском мире были либо националистами (а следователь-но, врагами универсального ислама), либо «атеистами-космо-политами», такими же врагами истинного ислама.

Мэр Стамбула Тайип Эрдоган (ныне президент Турции) и Гейдар Джемаль

Статья Джемаля, опубликованная Дугиным в «Гиперборее» в 1991 году, показала, сколь многим он обязан Эволе. Сравнив экзистенциальное значение смерти в эволианском традицио-нализме с метафизическим значением смерти (конечное воз-вращение к Богу) в исламе, он утверждал, что «аутентичный ислам и аутентичные правые являются нонконформистами; их призвание в жизни — оппозиция, несогласие, неиденти- фикация». Рене Домаль, художник-сюрреалист, о котором рассказывалось в четвертой главе, одобрил бы это заявле-ние. Для христианина «Бог — это нечто синонимичное ги-перконформизму», тогда как ислам — «это протест... против сведения Бога к “консенсусу”». Политические правые и ис-лам борются с искушениями мира, включая такие духовные и интеллектуальные ловушки, как «самообожествление» и «профанный элитаризм», продолжал Джемаль.

Такой традиционалистский исламизм для многих оказал-ся чрезмерным. Партия раскололась в 1992 году в связи с во-просом, как относиться к Ельцину и его проекту российской демократии: большинство членов ПИВ поддерживали этот проект, в то время как Джемаль увел более радикальное мень-шинство из партии, ища союза с радикальными исламиста-ми на Ближнем Востоке и с внутренней оппозицией Ельцину в лице КПРФ, руководимой Геннадием Зюгановым, правых «патриотов» Александра Проханова и прочих. Оба политика были знакомы Джемалю со времен его членства в «Памяти», и оба были связаны с другим главным традиционалистом Рос-сии, Дугиным. Этот «красно-коричнево-зеленый союз» и будет анализироваться ниже.

Гейдар Джемаль и Александр Дугин на вечере, посвящённом барону фон Унгерну

На Ближнем Востоке Джемаль связался с такими людьми, как Хасан аль-Тураби, вождь Суданского исламского фронта и в течение многих лет «серый кардинал» за спиной исламист-ского военного режима Судана. Так, вместо ПИВ в качестве своей институциональной базы Джемаль обрел Исламский ко-митет России — сеть таких исламских комитетов была созда-на под руководством аль-Тураби на конференции в Хартуме в 1993 году, их целью было объединение лидеров различных радикальных исламистских движений, подобно Националь-ному исламскому фронту самого Тураби, Хамасу в Палестине и Хизболле в Ливане. Джемаль стал главой московского отделе-ния Исламского комитета. В интервью 1999 года он говорил о своих контактах с Хамасом, Хизболлой, Волками ислама (чечен-ская группа) и афганскими талибами. В это время Джемаль был одним из двух-трех главных представителей радикально-го исламизма в Российской Федерации. Он прославился как «ваххабит»; правда, тут надо напомнить, что в России данный термин имеет несколько другое значение, не то, которое при-нято в академической среде. Учитывая хорошо известную антипатию саудийского ваххабизма к шиитам, многие удив-лялись, как Джемаль, мусульманин-шиит, может быть вах-хабитом. На самом деле противоречие здесь только кажуще-еся: Джемаль никогда не был ваххабитом в точном, строгом смысле этого слова.

В России во времена Ельцина Джемаль поддерживал поли-тическое сотрудничество с оппозицией, и круг союзников у него был такой же, что и у Дугина. В середине 1999 года в прохановской газете «Завтра» было размещено интервью с Джемалем, в котором он объявил о создании объединенного фронта «зеленых и красных», включающего Исламский комитет России и Движение в поддержку армии, оборонной промышленности и во-енной науки, независимую группу, связанную с КПРФ и перво-начально возглавляемую председателем Комитета по обороне Государственной думы Львом Рохлиным (который был убит в 1998 году), а также генерал-полковником в отставке Альбертом Макашовым.

Гейдар Джемаль, Илья Пономарев, Лев Пономарев, Евгения Чирикова

Невероятный союз между радикальным исламистом п Дви-жением в поддержку армии (ДПА), которая как раз тогда вступила во вторую фазу конфликта с исламистами на Кавказе, стал возможным благодаря особой разновидности неоевразийства, характерного для России. Как сказал один отставной офицер и региональный глава ДПА в это время: «Мы все дети одной матери, независимо от национальности и религии. И имя на-шей матери — Россия». С точки зрения ДПА, те, кто убивал русских солдат на Кавказе, были бунтовщиками, а не чечен-цами или мусульманами; против мятежников надо принимать соответствующие меры, будь они чеченцами или русскими, казаками, мусульманами или православными. Война, которая велась в 1999 года, велась, с их точки зрения, не с мусульмана-ми как таковыми.

Для Джемаля и Движения в поддержку армии настоящим врагом был Ельцин, а также израильтяне: «Кто-то разыгры-вает свою карту, чтобы поссорить православие и ислам», — объявил Макашов на одной пресс-конференции и продол-жил, обвинив «тех на Ближнем Востоке, кому не нравится быть соседями арабского мира». Точно так же, по мнению Джемаля, конфликт на Кавказе служил интересам Ельци-на и израильтян. Согласно его логике, иностранные кон-фликты позволяли отвлечь внимание от провалов во вну-тренней политике и вели к росту российско-израильского сотрудничества, что помогало израильтянам добиваться экстрадиции некоторых арабских исламистов, живущих в России, а значит, играло на руку «атлантистскому лобби»8. Подобные объяснения близки взглядам многих сторонни-ков оппозиции, равно как и тех простых россиян, кто скло-нен доверять теориям заговора.

Мамлеев, Джемаль, Головин и Дугин nu.arcto.ru

Радикальный исламизм и традиционализм, как прави-ло, несовместимы. Они придерживаются фундаментально различных взглядов на традицию, на будущее человечества и на все религии помимо ислама. Вероятно, по этой при-чине Джемаль модифицировал свою собственную позицию до такой степени, что теперь его вряд ли можно назвать чи-стым традиционалистом; так, Дугин в частной беседе назвал его «посттрадиционалистом». Джемаль очень критично относится к очевидному противоречию между исламской практикой Генона и тем, что он пишет об индуизме, и по крайней мере формально осуждает Эволу за смешение по-литики с духовностью. Таким образом, его следует считать одним из тех, для кого традиционализм послужил лишь «ступенькой на пути». Но, несмотря на это, как было от-мечено в двенадцатой главе, он остается ориентиром для многих российских традиционалистов, проявляющих ин-терес к исламу.

При президенте Путине, когда упало значение оппозиции ельцинского времени, Дугину потребовались новые союзни-ки. Тесные контакты с радикальными исламистами за рубе-жом становились все менее полезными, так как и простыми россиянами, и Кремлем исламизм и чеченский терроризм начали восприниматься как нечто очень близкое друг другу. Спустя какое-то время после 2001 года Джемаль основал но-вую организацию, пафосно названную Интернациональной социальной лигой (ИСЛ). Эта лига носит скорее анархистский характер и атакует «Систему» от имени «бездомных планеты», которые «Системе» не нужны, — а в число «бездомных плане-ты» входят все диаспоры и иммигранты, а не только мусуль-мане России".

На его странице в фейсбуке. Гейдар Джахидович Джемаль (6 ноября 1947 — 5 декабря 2016, Москва) — председатель Исламского комитета России; сопредседатель и член президиума Общероссийского общественного движения «Российское исламское наследие»; постоянный член Организации Исламо-арабская народная конференция (ОИАНК); один из инициаторов создания и член координационного совета Левого фронта России. Принимал участие в Маршах несогласных.

Члены Южинского кружка: Александр Дугин, Гейдар Джемаль, Евгений Головин и Юрий Мамлеев.

Стефанов, Дудинский, Головин и Джемаль

Мэр Стамбула Тайип Эрдоган (ныне президент Турции) и Гейдар Джемаль

Гейдар Джемаль и Александр Дугин на вечере, посвящённом барону фон Унгерну

Гейдар Джемаль, Илья Пономарев, Лев Пономарев, Евгения Чирикова

Мамлеев, Джемаль, Головин и Дугин nu.arcto.ru

Муфтий: «Отношение к его политической деятельности у духовенства было настороженным»

Гейдар Джемаль был человеком, вокруг которого шли непрерывные споры. Его философские мысли не приветствовались в годы советской власти, за что он был отчислен из Института восточных языков при МГУ и до 1989 года состоял на учете в МВД в качестве диссидента. Но и в новейшей истории России его жизненный путь оказался тернистым: была запрещена «Исламская партия», которую он создал, закрывались по обвинению в экстремизме его телепередачи. Были и конфликты с исламским духовенством, например - вокруг книг Джемаля или его предложений изменить российский герб. «МК» попросил рассказать о жизни и последних днях Джемаля близких ему людей - двух муфтиев и писателя Эдуарда Лимонова.

Муфтий Альбир хазрат КРГАНОВ:

Гейдар Джемаль вел очень большую общественную и просветительскую работу, много ездил по регионам и за пределы России. Последняя такая поездка была в Алма-Ату, где он ушел от нас. Мы, мусульмане молимся и говорим, что все мы - от Всевышнего и к Нему возвращаемся. Ушел очень активный и известный стране философ и мыслитель, у которого были свои взгляды на актуальные вопросы, волнующие мусульман и все российское общество. Он очень смело полемизировал на эти темы. Часть общества соглашалась с его взглядами, у другой части они вызывали негативные оценки. Но очень важно, что он всегда имел собственное мнение. У него была и полемика с мусульманским духовенством: Джемаль иногда высказывал достаточно спорные тезисы, например - по вопросам суннизма и шиизма или относительно понимания традиционного ислама. Не все, мягко говоря, разделяли его точку зрения, но еще сам пророк Мухаммед с благословения Всевышнего говорил, что «когда есть разные мнения - в моей умме это милость», и нужно находить правильные решения в споре. То есть спорить в Исламе можно, но соблюдая нормы этикета и правила. Гейдар Джемаль их соблюдал, предоставлял серьезную аргументацию своего мнения, поэтому к нему всегда относились уважительно.

Эдуард ЛИМОНОВ:

Я многие годы знал Джемаля, одно время довольно часто бывал в его коммунальной квартире в Мансуровском переулке, не раз пользовался его книгами: он мне подарил «Революцию пророков», я ее прочитал и она стоит у меня на полке, это - книга большого мыслителя, от Гейдара я лучше узнал биографию пророка Мухаммеда. У него дома я встречал известных и уважаемых на Кавказе ученых, политиков и религиозных деятелей. И с Максимом Шевченко я там познакомился. Это было чем-то вроде неформального интеллектуального клуба. Однако Джемаль никого не агитировал за ислам, меня например невозможно на что-то сагитировать, но он многое разъяснял. Я присутствовал на нескольких его лекциях в МГУ, одно время они были очень модными, на них ходила масса светских людей. Эти лекции были очень интересными и неожиданными. Однажды я с ним ездил в Казань, мы посещали различные мечети, нас принимали знаменитые богословы, Гейдара и на улицах постоянно узнавали. Он в Татарстане очень популярен.

Муфтий Рушан хазрат АББЯСОВ:

По моей информации, Джемаль находился в Алма-Ате на лечении, но пытался использовать это время и для различных встреч, когда нормально себя чувствовал. Он больше известен, как философ и политический деятель, чем в качестве религиозного деятеля, поэтому официальные религиозные структуры часто дистанцировались от его заявлений, хотя с некоторыми рациональными идеями были согласны. Он не согласовывал с духовенством свои лекции. Но нам было интересно знакомиться с его мыслями. К его книгам отношение тоже было неоднозначным, поэтому духовенство их официально не рецензировало, но, безусловно, читало. Скорее негативным, или настороженным, было и отношение к политической деятельности Джемаля, его попытке создать партию по конфессиональному признаку. Мы - вне политики во все времена, и считали, что в нашей многонациональной стране создавать партию, основанную на одной из религий, не совсем уместно. Это подразумевало бы некоторое разделение, а нас всех в первую очередь объединяет то, что мы - граждане нашей России. Позже был принят и закон, запрещающий такие партии, мы его поддержали. Ислам дистанцируется от политики, наши ученые всегда говорили: «Прибегаем к помощи Аллаха, а от наущений шайтана, и политики - бережемся». В политике часто меняются ориентиры, а вера - это вечная ценность. Но Джемаль сыграл огромную роль в формировании общественных организаций, которые отстаивают права и интересы мусульманского населения и способствуют общению с другими общественными организациями.