Сколько национальностей было в советском союзе. Народы ссср

На вводном кадре - бывший Северный вокзал Кёнигсберга и ведущей к нему немецкий тоннель прямо под главной площадью. Несмотря на все ужасы войны, Калининградская область поражает прекрасно сохранившейся немецкой инфраструктурой: здесь это не только железные дороги, вокзалы, каналы, порты и аэродромы - это даже линии электропередач! Что, впрочем, вполне логично: кирхи и замки - про клятые руины побеждённого врага, а вокзалы да подстанции нужны народу.

И вот ещё что: да, хорошо видно, что Германия сто лет назад существенно опережала Россию в развитии... но не настолько, как можно подумать из этого поста, ибо историю этих земель на "до" и "после" разбил не в 1917, а 1945 год, то есть сравнивать всё это с ранним Советским Союзом, а никак не с Российской империей.

...Для начала, уже по традиции - обзор замечаний . Во-первых, Альбертина в Германии была далеко не второй и вряд ли если десятой. Во-вторых, заменены фотографии №37 (теперь на ней действительно образец баухауса) и 48 (теперь на ней нечто , более похожее на архитектуру Третьего Рейха, хотя и чуть более раннее). Кроме того,как мне указали, "новую вещественность" я понял совершенно неканонически - вообще, в России об этом стиле известно очень мало, толковая подборка фотографий нашлась в английской википедии , и там можно оценить, что она очень разнообразна. Так что моя характеристика этого стиля - лишь субъективное, эмоциональное восприятие увиденных в Калининградской области его образцов . Ну а теперь - дальше:

В Кёнигсберге было два крупных вокзала (Северный и Южный) и множество мелких станций типа Ратгофа или Холлендербаума. Впрочем, о транспортных достопримечательностях Калининграда у меня будет отдельный пост, здесь же покажу только самое главное - дебаркадер. Это редчайшая штука в бывшем СССР - ещё такие есть в Москве (Киевский и Казанский вокзалы), Питере (Витебский вокзал), и с недавних пор , в Германии же такие были во многих городах. Под дебаркадером - высокие платформы, подземные переходы... в общем, уровень совсем не для российского областного центра. Сам же вокзал - напротив, маленький и тесный, в России такие строились порой даже в городах, уступавших Кёнигсбергу населением раз в 5: тут просто была иная железнодорожная школа, непохожая ни на русскую, ни . Надпись на трёх пролётах - "Добро Калининград Пожаловать", тоже как-то не по-русски, но совсем в другом смысле.

Думаю, ни для кого не секрет, что небольшая Германия - одна из главных железнодорожных держав мира... но как и Россия, обороты она набрала далеко не сразу. Интересно, при этом, что в авангарде железнодорожного строительства тут была вовсе не Пруссия, а Бавария, в 1835 году, 5-й в мире (после Англии, США, Франции и - с разницей в полгода - Бельгии) открывшая паровозную линию. Паровоз "Адлер" ("Орёл") закупили в Англии, а сама линия Нюрнберг-Фюрт была ещё более пригородной, чем Царскосельская: 6 километров, и между двумя городами в наше время можно проехать на метро. В 1837-39 строится линия Лейпциг-Дрезден (117 километров), в 1838-41 - Берлин-Потсдам (26км), ну а дальше... Скорость развития дёйчбана в 1840-60-е годы поражает, и наконец в 1852-57 годах строится и линия Бромберг (ныне Быдгощ) - Кёнигсберг, достигшая самого дальнего от центра германского города. В нынешних границах России же Калининград - третий (после Питера и Москвы) крупный город с железной дорогой. Впрочем, уже через 5 лет немецкие железные дороги , но за эти пять лет ими успела прорасти вся Восточная Пруссия.

Честно говоря, ничего не знаю о возрасте немецких вокзалов, да и видел-то я их не так много. Скажу лишь, что по своему устройству на маленьких станциях они отличаются от российских куда меньше, чем австро-венгерские. Вот такой вокзал легко представить... да в общем-то на любой станции до самого Владивостока.

Куда интереснее то, что очень многие станции (навскидку Черняховск, Советск, Нестеров) здесь оснащены вот такими вот навесами над путями - у нас это опять же прерогатива больших городов и их пригородов. Впрочем, тут надо понимать, что в России большую часть года главный дискомфорт пассажирам создавал мороз, поэтому целесообразнее был большой отапливаемый вокзал, да и на перроне под навесом ещё холоднее; здесь же актуальнее всего были дожди и ветра.

Многие вокзалы всё же погибли в войну и были заменены сталинками:

Но тут интересно другое: после войны протяжённость железнодорожной сети на территории Калининградской области сократилась втрое - с 1820 до 620 километров, то есть по области разбросаны, наверное, сотни вокзалов без рельс. Увы, ни один из них я не приметил, но кое-что близко:

Это Отрадное, предместье Светлогорска. Из последнего в Приморск ведёт заброшенная с 1990-х годов железная дорога, причём её ржавые рельсы каким-то чудом ещё лежат. Дом вплотную примыкает к насыпи, в сторону которой из него торчат балки. Второй подъезд ведёт к двери в никуда. То есть судя по всему, это было жилое или офисное здание начала ХХ века, часть которого занимал вокзал:

Или вот заброшенная станция Янтарный на той же линии - кабы не рельсы, кто догадается, что это вокзал?

Впрочем, если верить карте действующих и разобранных линий , то сеть сократилась где-то на треть, максимум наполовину, но не втрое. Но дело в том, что в Германии сто лет назад была густейшая сеть узкоколеек (колея, как и у наших, 750мм), и судя по всему, она тоже входила в эти 1823 километра. Как бы то ни было, в Германии конца 19 века практически в любую деревню можно было попасть на общественном транспорте. Часто узкоколейки имели свои вокзалы, о вокзальной сущности которых обычно не помнят даже старожилы - ведь поезда с них не ходят почти 70 лет. Вот например на станции Гвардейск, напротив основного вокзала:

Или вот подозрительное здание в Черняховске. Инстербургская узкоколейка существовала, имела собственный вокзал, это здание задворками обращено к путям... в общем, похоже:

Кроме того, в Калининградской области есть редкие для России участки "стефенсонской" колеи (1435мм) на линиях, ведущих из Калининграда и Черняховска на юг - всего около 60 километров. Вот скажем станция Знаменка, откуда я ходил в Бальгу - левый путь показался мне чуть уже правого; если я не ошибаюсь, один путь "стефенсонской" колеи есть и на Южном вокзале. Ещё недавно ходил поезд Калининград-Берлин через Гдыню:

Помимо вокзалов, неплохо сохранились и всякие вспомогательные постройки. На большинстве станций по другую сторону путей есть такие вот грузовые терминалы... впрочем, и в России не редкие.

Местами сохранились гидранты для заправки водой паровозов - правда, не знаю, до- или послевоенные:

Но самый ценный из таких памятников - циркульное депо 1870-х годов в Черняховске, ныне превращённое в автостоянку. Архаичные постройки, пришедшие на смену "паровозным сараям" и впоследствии уступившие место веерным депо с поворотными кругами, для своего времени тем не менее были очень совершенны. Вдоль Восточной магистрали их сохранилось шесть : два в Берлине, а также в городах Пила (Шнайдемюль), Быдгощ (Бромберг), Тчев (Диршау) и здесь.

Подобные сооружения есть (или сломали уже?) и в России на Николаевской магистрали, у нас они (были?) даже крупнее и старше (1849), но гордостью Инстербургского депо считается единственный в России "купол Шведлера", исключительно лёгкий для своего времени и как показали последующие времена - очень прочный: В отличие от столичных, ломать его никто не собирается. Подобные сооружения есть ещё в Германии и Польше.

Наконец, мосты... Но вот мостов тут как-то немного - всё-таки реки в области узенькие, даже Преголя заметно меньше Москвы-реки, а железнодорожный мост через Неман в Советске восстановлен после войны. Вот единственный увиденный мной "малый" мост на линии Черняховск-Железнодорожный, причём вроде как одна из его ниток - "стефенсонской" колеи. Под мостом не река, а другой интереснейший объект - Мазурский канал, о котором ещё будет ниже. И бетонные немецкие "ежи", которых по области валяется немерено:

Куда лучше дела обстоят с мостами над железными дорогами. Точно не знаю, когда они строились (возможно, и до Первой Мировой), но характернейшая их деталь - вот такие бетонные фермы, ни разу не попадавшиеся мне в других местах:

А вот 7-арочный мост через Преголю в Знаменске (1880) - вполне металлический:

И теперь под нами уже не рельсы, а асфальт. Или - брусчатка: здесь она встречается не то что в сельской местности, но и даже вне населённых пунктов. Вот так едешь себе по асфальту, и вдруг - трррртррртрирртттрррр... Вибрацию она даёт омерзительную, но зато на ней не скользко. Брусчаткой по сей день вымощены и города, включая сам Калининград, и кое-кто мне рассказывал, что камни в ней лежат со всего мира, так как в старину грузовые корабли возили их как балласт и продавали в портах загрузки. В сыром климате просто не было иного выбора - это в России дороги периодически "развозило", а зимой выпадал ровный скользкий снег, здесь же каша на них была постоянно. Этот кадр я уже показывал - дорога к . Почти вся она заасфальтирована, и лишь на горке остался участок брусчатки.

Другая особенность прусских дорог - "последние солдаты вермахта". Деревья своими корнями скрепляют землю под дорогой, а кронами маскируют их с воздуха, и когда их сажали - скорости были не те и врезаться в дерево было не опаснее, чем грохнуться в кювет. Сейчас же маскировать дороги не от кого, а ездить по ним - говорю как убеждённый неводитель - реально СТРЁМНО! Мужик в поезде мне рассказывал, что деревья эти какие-то заговорённые: обычное дело, когда на такой вот аллее несколько венков висят на одном-единственном дереве, "они сами к себе притягивают!" - это к вопросу о фашистском проклятии... На самом деле таких "аллей" осталось немного и в основном в глухих районах, но асфальт на них правда неплох.

Да и вообще, дороги тут на удивлением приличные, особенно недавно реконструированное шоссе Калининград-Вильнюс-Москва (в области на него нанизаны Черняховск, Гусев и Нестеров). Первые полсотни километров оно и вовсе в две полосы с физическим разделением, колдобины и ямы же ощутимы только на мостах.

А вот с автовокзалами беда - фактически, они есть только в крупнейших городах области типа Советска или Черняховска, а например даже в Зеленоградске или Балтийске просто отсутствуют. Есть площадка, с которой отходят автобусы, щит с расписанием до Калининграда и приколоченные к столбам и деревьям бумажки с пригородным движением. Вот это, скажем, в Балтийске - одном из главных городов области:

Хотя справедливости ради, сама система автобусных маршрутов тут организована прекрасно. Да, вся она повязана на Калининград, но... Допустим, на маршруте Калининград-Балтийск несколько десятков рейсов в день, а на маршруте Балтийск-Зеленоградск (через Янтарный и Светлогорск) - 4, что в общем-то тоже немало. Автобусами не проблема перемещаться даже по почти безлюдной Куршской косе, если знать их расписание заранее. Машины в основном достаточно новые, убитых "Икарусов" не встретить. И при том, что область довольно густо населена, ездят по ней быстро - до Черняховска и Советска (это 120-130 километров) от Калининграда автобус-экспресс идёт полтора часа.
Но вернёмся в немецкие времена. Довоенных автовокзалов советской постройки я вообще не припомню; финские автовокзалы сохранились в Выборге и уездной Сортавале; в общем, я уж думал, у немцев и автовокзал есть в каждом городишке. В итоге единственный образец мне попался опять же в Черняховске:
UPD: как оказалось, и это постройка советская. То есть судя по всему пионерами автовокзального строительства в Европе были финны.

Зато несколько раз встречались куда более забавные штуки - немецкие бензоколонки. По сравнению с современными они очень уж маленькие, и потому в основном заняты магазинами.

Германия - родина не только дизеля, но и электротранспорта, изобретателем которого можно считать Вернера фон Симменса: в берлинских пригородах в 1881 году он создал первую в мире трамвайную линию, а в 1882 - экспериментальную троллейбусную (после троллейбусные сети возникали и исчезали в десятках городов Европы, но прижились мало где). Городской электротранспорт в будущей Калининградской области имелся в трёх городах. Само собой, Кёнигсбергский трамвай - узкоколейный (1000мм, это как во Львове + Винница, Житомир, Евпатория и Пятигорск), старейший на территории России (1895, но во всей империи у нас и старше были) и исправно действующий по сей день. Ещё одна трамвайная сеть с 1901 года действовала в Тильзите (Советске), в память о чём на его центральной площади несколько лет назад установлен раритетный вагончик:

Но отличился опять же Инстербург: в 1936 году здесь запустили не трамвай, а троллейбус. Стоит сказать, что во всём бывшем СССР до войны троллейбусы появились только в Москве (1933), Киеве (1935), Питере (1936) и румынских тогда Черновцах (1939). От Инстербургской системы уцелело депо:

И трамвай, и троллейбус в райцетрах так и не возродились после войны. В Германии же троллейбусы почти исчезли сугубо мирным путём. В бывшем Кёнигсберге этот транспорт появился в 1975 году.

Ну а теперь с асфальта спустимся на воду:

Европа всегда была краем плотин - её реки быстры, но бедны водой и периодически выходят из берегов. В Калининградской области незадолго до моего приезда был шторм с проливным дождём, смывшим снег, а как результат, поля и луга были на километры залиты тонким слоем воды. Многие плотины и пруды тут основали ещё крестоносцы, и они непрерывно существуют уже восьмой век. В сущности, в самом Калининграде старейший рукотворный объект - это Замковый пруд (1255). Плотины и мельницы, конечно, много раз обновлялись, но вот например в Светлогорске Мельничный пруд существует примерно с 1250-х годов:

Особенно в этом смысле отличился... нет, не Инстербург, а соседней Даркемен (ныне Озёрск), где то ли в 1880, то ли в 1886 году (я так и не разобрался) вместо обычной плотины построили мини-ГЭС. Это была самая заря гидроэнергетики, и выходит, что здесь находится старейшая действующая электростанция (и ГЭС вообще) на территории России, а Даркемен благодаря ней одним из первых в Европе обзавёлся электрическим уличным освещением (некоторые пишут даже, что "самый первый", но мне в это не очень-то верится).

Но особенно среди гидротехнических сооружений выделяются 5 бетонных шлюзов Мазурского канала, прорытого ещё в 1760-е годы от Мазурских озёр до Преголи. Нынешние шлюзы же построены в 1938-42 годах, став, пожалуй, крупнейшими в области памятниками эпохи Третьего Рейха. Но не сложилось: после войны разделённый границей канал оказался заброшен и теперь зарастает.

Однако из пяти шлюзов мы посетили три:

Преголя, начинавшаяся слиянием Инструча и Анграппы на территории нынешнего Черняховска - это такой "маленький Рейн" или "маленький Нил", река-стержень Калининградской области, долгое время бывшая её главной дорогой. На ней и самой достаточно шлюзов, а на островах её дельты вырос Кёнигсберг. И вот куда она ведёт: из центра Калининграда прекрасно виден действующий подъёмный двухъярусный мост через Преголю (1916-26), за которым раскинулся порт:

И хотя от моря жилая часть Калининграда отделена промзонами и предместьями, да и море - лишь Калининградский залив, отделённый от настоящего моря Балтийской косой, всё же в атмосфере Кёнигсберга очень много морского. О близости моря напоминает вкус воздуха и крики здоровенных чаек; романтики добавляет Музей Мирового океана с "Витязем". На довоенных фотографиях видно, что протоки Преголи были просто забиты судами разного размера, а в советское время здесь работало АтлантНИРО (оно и ныне есть, но на ладан дышит), занимавшееся морскими исследованиями по всей Атлантике до самой Антарктиды; с 1959 года здесь базировалась одна из четырёх китобойных флотилий СССР "Юрий Долгорукий"... впрочем, это я ушёл в сторону. А главная достопримечательность кёнигсбергского порта - два элеватора 1920-30-х годов, Красный и Жёлтый:

Тут стоит вспомнить, что Восточная Пруссия была житницей Германии, и через неё же везли зерно из России. Её превращение в эксклав после Первой Мировой могло обернуться катастрофой, да и Польша тогда была не столь сговорчива, как Литва в наше время. В общем, эта ситуация сильно повлияла на здешнюю инфраструктуру. Жёлтый элеватор на момент постройки был чуть ли не крупнейшим в мире, он и по сей день грандиозен:

Вторым "заповедником" портовой инфраструктуры является стоящий на косе, то есть между заливом и открытым морем, Балтийск (Пиллау) - самый западный город России. Собственно, его особая роль началась в 1510 году, когда шторм пробил брешь в песчаной косе практически напротив Кёнигсберга. Балтийск был и крепостью, и торговым портом, и военной базой, а молы у пролива возведены в 1887 году. Вот они - Западные ворота России:

А ещё озадачил вот этот створный знак. В России я таких не видел. Может быть, мои проблемы что не видел, а может быть - немецкий:

В Балтийске мне довелось побывать на действующем судне. По словам моряка, встретившего нас там, вот этот кран - трофейный, немецкий, работал ещё до войны. Судить не берусь, но выглядит очень архаично:

Впрочем, балтийское взморье - это не только порты, но и курорты. Балтика здесь более мелкая и тёплая, чем у германского побережья, потому в Кранц, Раушен, Нойкурен и другие приезжали поправлять здоровье и монархи, и писатели (например, Томас Манн, чей домик сохранился на литовской части Куршской косы). Отдыхала здесь и русская знать. Особенность этих курортов - променады, а точнее прогулочный палубы над пляжами. В Светлогорске уже и без пляжа - недавно его буквально смыло штормом, так как немецкие волнорезы давно пришли в негодность. Над променадом - неработающий с 2010 года мега-лифт (1973), построенный взамен немецкого фуникулёра, не пережившего войны:

В Зеленоградске дела получше. Обратите внимание на ветряки у горизонта - это уже наше. Воробьёвская ВЭС считается крупнейшей в России, хотя по мировым меркам она миниатюрна. Ещё на побережье есть немецкие маяки, в первую очередь на мысе Таран , но туда я не добрался.

Но вообще, Кёнигсберг был обращён даже не столько в море, сколько в небо, не случайно все дороги здесь вели к 100-метровой башне Замка. Мне говорили "У нас здесь культ лётчиков!". Впрочем, к началу ХХ века Германия была европейским, если не мировым, лидером воздухоплавания - не вполне очевидно, что "Цепеллин" - не синоним "дирижабля", а его конкретная марка. Одних боевых цепеллинов у Германии было 6, один из которых базировался в Кёнигсберге. Там же находилась и школа воздухоплавания. Цепеллиновый ангар (в отличие от многих других в самой Германии) не уцелел, а выглядел так:

А в 1919 году изоляция Пруссии породила ещё один знаковый объект - аэродром Девау, ставший первым в Европе гражданским аэропортом. В 1922 тут был построен первый в мире аэровокзал (не сохранился), тогда же открылась первая международная линия "Аэрофлота" Москва-Рига-Кёнигсберг, и летал по ней много кто - например, Маяковский, посвятивший этому явления стихотворение. Сейчас Девау, расположенное в черте города, приналежит ДОСААФ, а есть идеи (пока на уровне энтузиастов) воссоздания аэровокзала, организацию музея и даже - в идеале - международного аэропорта малой авиации.

Восточная Пруссия и при Третьем Рейхе стала вотчиной Люфтваффе с многочисленными аэродромами. Училище в Нойкурене (ныне Пионерский) выпустило немало вражеских асов, в том числе Эрика "Бубби" Хартмана - лучшего военного лётчика в истории: официально считается, что он сбил 352 самолёта, из них 2/3 - советских.
Под балтийском - руины авиабазы "Нойтиф":

А при Советах здешние лётчки вырвались в космос: из 115 советских космонавтов с Калининградом были связаны четверо, в том числе Алексей Леонов и Виктор Пацаев.

Но вернёмся на землю. Здесь отдельный интерес представляет городская инфраструктура - уж не знаю, насколько более развитая, чем в раннем СССР, но очень непривычная. Самые заметные - конечно же, водонапорные башни, "коллекцию" которых в своём журнале собирает soullaway . Если у нас водонапорки строили крупными сериями, у немцев в Пруссии двух одинаковых не найти. Правда, по этой же причине наши водонапорки мне всё-таки кажутся в среднем красивее. Вот пара образцов из Балтийска (до и после Первой Мировой) - по-моему самые интересные, что я здесь видел:

А вот самая большая в области - в Советске:

Продолжение водонапорок - гидранты. Тут они почти одинаковые по всей области, в разных её городах:

Однако Кёнигсберг - ещё и родина электроэнергетики, а вернее - Густава Кирхгофа, и здесь это нельзя не заметить. Самый распространённый промарх тут, после промышленных мельниц - электростанции:

А ещё - подстанции:

Бесчисленные трансформаторные будки:

И даже столбы "с рожками" - их линии тянутся по всей области:

Попадаются тут и какие-то другие столбы. Опоры электрифицированных узкоколеек? Фонари в стёртых с лица земли посёлков? Война, всё здесь заканчивается войной.

Немцы строили на века, но с нами это сыграло злую шутку. Коммуникации в других частях СССР быстрее изнашивались - быстрее чинились. Здесь же многие трубы и провода не знали ремонта с 1940-х годов, и их ресурс наконец истёк. По словам и taiohara , и soullaway , аварии с отключением воды или света тут регулярны. В Балтийске, например, воду отключают на ночь. Во многих домах остались совсем не характерные для Советского Союза домовые котельные, и зимой прусские городки окутывает дымок.

В следующей части... Я задумывал три "общих" поста, но в итоге понял, что нужен четвёртый. В следующей части - про главный символ нынешней Калининградской области: янтарь.

ДАЛЬНИЙ ЗАПАД
. Зарисовки, благодарности, дисклеймер .
.
Восточная Пруссия
. Форпост крестоносцев.
.
Немецкая инфраструктура.
Янтарный край.
Заграничная Россия. Современный колорит.
Калининград/Кёнигсберг .
Город, который есть.
Призраки Кёнигсберга. Кнайпхоф.
Призраки Кёнигсберга. Альтштадт и Лёбенихт.
Призраки Кёнигсберга. Росгартен, Трагхайм и Хаберберг.
Площадь Победы, или просто Площадь.
Кёнигсберг транспортный. Вокзалы, трамваи, Девау.
Музей Мирового океана.
Внутреннее кольцо Кёнигсберга. От Фридландских ворот до Площди.
Внутреннее кольцо Кёнигсберга. От рынка до музея янтаря.
Внутреннее кольцо Кёнигсберга. От музея янтаря до Преголи.
Город-сад Амалиенау.
Ратхоф и Юдиттен.
Понарт.
Самбия .
Натангия, Вармия, Бартия .
Надровия, или Малая Литва .

Во время немецкой контратаки на Крагау (Восточная Пруссия) погиб офицер-артиллерист Юрий Успенский. У убитого нашли рукописный дневник.

"24 января 1945 года. Гумбиннен - Мы прошли через весь город, который относительно не пострадал во время боя. Некоторые здания полностью разрушены, другие еще горят. Говорят, что их подожгли наши солдаты.
В этом довольно большом городке на улицах валяется мебель и прочая домашняя утварь. На стенах домов повсюду видны надписи: "Смерть большевизму". Таким образом фрицы пытались проводить агитацию среди своих солдат.
Вечером мы разговаривали в Гумбиннене с пленными. Это оказались четыре фрица и два поляка. По всей видимости, настроение в германских войсках не очень хорошее, они сами сдались в плен и сейчас говорят: "Нам все равно где работать - в Германии или в России".
Мы быстро добрались до Инстербурга. Из окна машины можно видеть ландшафт типичный для Восточной Пруссии: дороги, обсаженные деревьями, деревни, в которых все дома покрыты черепицей, поля, которые для защиты от скота обнесены заборами из колючей проволоки.
Инстербург оказался больше, чем Гумбиннен. Весь город все еще в дыму. Дома сгорают дотла. Через город проходят бесконечные колонны солдат и грузовиков: такая радостная картина для нас, но такая грозная для врага. Это возмездие за все, что немцы натворили у нас. Теперь уничтожаются немецкие города, и их население наконец-то узнает, что это такое: война!

Мы едем дальше по шоссе на легковушке штаба 11-й армии в сторону Кёнигсберга, чтобы отыскать там 5-й артиллерийский корпус. Шоссе полностью забито тяжелыми грузовиками.
Встречающиеся на нашем пути деревни частично сильно разрушены. Бросается в глаза, что нам попадается очень мало подбитых советских танков, совсем не так, как это было в первые дни наступления.
По пути мы встречаем колонны гражданского населения, которые под охраной наших автоматчиков направляются в тыл, подальше от фронта. Некоторые немцы едут в больших крытых фургонах. Подростки, мужчины, женщины и девушки идут пешком. На всех хорошая одежда. Вот было бы интересно поговорить с ними о будущем.

Вскоре мы останавливаемся на ночлег. Наконец-то мы попали в богатую страну! Повсюду видны стада домашнего скота, который бродит по полям. Вчера и сегодня мы варили и жарили по две курицы в день.
В доме все оборудовано очень хорошо. Немцы оставили почти весь свой домашний скарб. Я вынужден еще раз задуматься о том, какое же большое горе несет с собой эта война.
Она проходит огненным смерчем по городам и деревням, оставляя позади себя дымящиеся руины, искореженные взрывами грузовики и танки и горы трупов солдат и мирных граждан.
Пусть же теперь и немцы увидят и почувствуют, что такое война! Сколько горя еще есть в этом мире! Я надеюсь, что Адольфу Гитлеру осталось недолго ждать приготовленной для него петли.

26 января 1945 года. Петерсдорф под Велау. - Здесь, на этом участке фронта наши войска находились в четырех километрах от Кёнигсберга. 2-й Белорусский фронт вышел под Данцигом к морю.
Таким образом, Восточная Пруссия полностью отрезана. Собственно говоря, она уже почти в наших руках. Мы проезжаем по Велау. Город еще горит, он полностью разрушен. Повсюду дым и трупы немцев. На улицах можно видеть много брошенных немцами орудий и трупов немецких солдат в сточных канавах.
Это знаки жестокого разгрома германских войск. Все празднуют победу. Солдаты готовят еду на костре. Фрицы все бросили. На полях бродят целые стада домашнего скота. В уцелевших домах полно отличной мебели и посуды. На стенах можно видеть картины, зеркала, фотографии.

Очень многие дома были подожжены нашей пехотой. Все происходит так, как говорится в русской пословице: "Как аукнется, так и откликнется!" Немцы поступали так в России в 1941 и 1942 годах, и вот теперь в 1945 году это отозвалось эхом здесь, в Восточной Пруссии.
Я вижу, как мимо провозят орудие, накрытое вязаным пледом. Неплохая маскировка! На другом орудии лежит матрас, а на матрасе, закутавшись в одеяло, спит красноармеец.
Слева от шоссе можно наблюдать интересную картину: там ведут двух верблюдов. Мимо нас проводят пленного фрица с перевязанной головой. Разгневанные солдаты кричат ему в лицо: "Ну что, завоевал Россию?" Кулаками и прикладами своих автоматов они подгоняют его, толкая в спину.

27 января 1945 года. Деревня Штаркенберг. - Деревня выглядит очень мирно. В комнате дома, где мы остановились, светло и уютно. Издали доносится шум канонады. Это идет бой в Кёнигсберге. Положение немцев безнадежно.
И вот приходит время, когда мы сможем рассчитаться за все. Наши обошлись с Восточной Пруссией не хуже, чем немцы со Смоленской областью. Мы всей душой ненавидим немцев и Германию.
Например, в одном из домов деревни наши ребята видели убитую женщину с двумя детьми. И на улице часто можно видеть убитых штатских. Немцы сами заслужили такое с нашей стороны, ведь это они начали первыми так вести себя по отношению к гражданскому населению оккупированных областей.
Достаточно только вспомнить Майданек и теорию сверхчеловека, чтобы понять, почему наши солдаты с таким удовлетворением приводят Восточную Пруссию в такое состояние. Но немецкое хладнокровие в Майданеке было в сто раз хуже. К тому же немцы прославляли войну!

28 января 1945 года. - До двух часов ночи мы играли в карты. Дома были немцами брошены в хаотичном состоянии. У немцев было очень много всякого имущества. Но сейчас все валяется в полнейшем беспорядке. Мебель в домах просто отличная. В каждом доме полно самой разной посуды. Большинство немцев жило совсем неплохо.
Война, война - когда же ты закончишься? Вот уже три года и семь месяцев продолжается это уничтожение человеческих жизней, результатов человеческого труда и памятников культурного наследия.
Пылают города и деревни, исчезают сокровища тысячелетнего труда. А ничтожества в Берлине стараются изо всех сил, чтобы как можно дольше продолжать эту единственную в своем роде битву в истории человечества. Поэтому и рождается ненависть, которая изливается на Германию.
1 февраля 1945 года. - В деревне мы видели длинную колонну современных рабов, которых немцы согнали в Германию изо всех уголков Европы. Наши войска вторглись широким фронтом в Германию. Союзники тоже наступают. Да, Гитлер хотел сокрушить весь мир. Вместо этого он сокрушил Германию.

2 февраля 1945 года. - Мы прибыли в Фухсберг. Наконец-то мы добрались до места назначения - до штаба 33-й танковой бригады. От красноармейца из 24-й танковой бригады я узнал, что тринадцать человек из нашей бригады, среди них и несколько офицеров, отравились. Они выпили спирта-денатурата. Вот к чему может привести любовь к алкоголю!
По дороге мы встретили несколько колонн немецких гражданских лиц. В основном женщин и детей. Многие несли своих детей на руках. Они выглядели бледными и испуганными. На вопрос, не немцы ли они, они поспешили ответить "Да".
На их лицах лежала явная печать страха. У них не было причин радоваться тому, что они немцы. При этом среди них можно было заметить и вполне симпатичные лица.

Вчера вечером солдаты дивизии рассказали мне о некоторых вещах, которые никак нельзя одобрить. В доме, где находился штаб дивизии, ночью были размещены эвакуированные женщины и дети.
Туда стали один за другим приходить пьяные солдаты. Они выбирали себе женщин, отводили их в сторону и насиловали. На каждую женщину приходилось по несколько мужчин.
Такое поведение никак нельзя одобрить. Мстить, конечно, надо, но не так, а оружием. Еще как-то можно понять тех, у кого немцы убили их близких. Но изнасилование юных девочек - нет, это невозможно одобрить!
По моему мнению, командование скоро должно положить конец таким преступлениям, а также ненужному уничтожению материальных ценностей. Например, солдаты ночуют в каком-нибудь доме, утром они уходят и поджигают дом или безрассудно разбивают зеркала и ломают мебель.
Ведь ясно же, что все эти вещи однажды будут перевезены в Советский Союз. Но пока здесь живем мы и, неся солдатскую службу, будем жить и впредь. Такие преступления только подрывают мораль солдат и ослабляют дисциплину, что ведет к снижению боеспособности".

СССР был многонациональной страной с провозглашенным принципом дружбы народов. И эта дружба далеко не всегда была лишь декларацией. Иначе в стране, которую населяли более 100 различных наций и народностей, было невозможно. Равенство всех народов при формальном отсутствии титульной нации – вот почва для пропагандистского мифа о «единой исторической общности – советском народе». Тем не менее, все представители единой исторической общности в обязательном порядке имели паспорта, в которых имелась пресловутая «пятая графа» для указания в документе национальности гражданина.

Как же определяли национальность в СССР? По паспорту Паспортизация населения страны началась в начале 30-х годов и завершилась незадолго до войны. В каждом паспорте обязательно указывалось социальное положение, место проживания (прописки) и национальность. Причем тогда, до войны, согласно секретному распоряжению НКВД национальность должна была определяться не путем самоопределения гражданина, а исходя из происхождения родителей. Милиция имела инструкции проверять все случаи несовпадения фамилии с национальностью, которую декларирует гражданин. Статистики и этнографы составили список из 200 национальностей, и, получая паспорт, человек получал одну из национальностей из этого списка. Именно на основании этих самых паспортных данных и проводились в 30-е годы и позднее массовые депортации народов. Согласно подсчетам историков тотальной депортации в СССР были подвергнуты представители 10 национальностей: корейцы, немцы, финны-ингерманландцы, карачаевцы, калмыки, чеченцы, ингуши, балкарцы, крымские татары и турки-месхетинцы. Кроме того, существовал и неявный, но вполне очевидный антисемитизм, и практика репрессий по отношению к представителям других народов, таких как поляки, курды, турки и т.п.

С 1974 года национальность в паспорте указывали на основании заявления самого человека. Тогда и появились шутки наподобие такой: «Папа армянин, мама еврейка, кто будет их сын? Конечно, русский!». Впрочем, в большинстве случаев национальность все же указывали по одному из родителей. По маме и папе В подавляющем большинстве случаев свою национальную принадлежность гражданин определял по национальности отца. В СССР довольно сильны были патриархальные традиции, согласно которым отец определял и фамилию, и национальность ребенка. Однако, были и иные варианты. Например, очень многие в случае, если приходилось выбирать между «еврей» и «русский», выбирали «русский», даже если русской была мама. Делалось это потому что «пятая графа» давала возможность чиновникам дискриминировать представителей некоторых нацменьшинств, в том числе и евреев. Впрочем, после того, как в 1968 году разрешили выезд евреев в Израиль, иногда наблюдалась обратная ситуация. Некоторые русские выискивали среди родни какого-нибудь еврея, и предпринимали невероятные усилия, чтобы изменить надпись в «пятой графе». Национальности и в этот период свободной национальной самоидентификации определялись по спискам официально признанных народов, проживавших в СССР.

В 1959 году в списке было 126 названий, в 1979 – 123, а в 1989 – 128. При этом некоторых народов, например, ассирийцев, в этих списках не было, в то время как в СССР жили люди, определяющие свою национальность именно таким образом. По лицу Есть печальный анекдот о еврейском погроме. Избили еврея, а соседи говорят ему: «Как же так, вы ведь купили себе паспорт, с «пятой графой», где написано русский!». На что тот грустно отвечает: «Да, но били-то меня не по паспорту, а по лицу!».Собственно, этот анекдот довольно точно иллюстрирует ситуацию в силовых ведомствах, где учили определять национальность именно так: не по паспорту, а по лицу. И если цыгана от якута отличить, в общем, просто, то понять, где якут, а где бурят будет несколько сложнее. А как понять, где русский, а где латыш или белорус? Существовали целые таблицы с этническими типами лиц, позволявшие милиционерам, сотрудникам КГБ и других структур безошибочно различать людей «не по паспорту». Разумеется, это требовало хорошей памяти на лица и наблюдательности, но кто же говорил, что разбираться в национальности людей в стране, где живет больше 100 народов, будет легко? По велению сердца «Пятую графу» отменили в 1991 году. Теперь в паспорте и в иных документах национальность не указывается или указывается в специальных вкладышах, исключительно по желанию. И списков национальностей, из которых должен выбирать гражданин, теперь тоже нет. Снятие ограничений на национальную самоидентификацию привело к занятному результату. Во время переписи населения 2010 года некоторые граждане указывали свою принадлежность к таким народам, как «казак», «помор», «скиф» и даже «эльф».

Согласно старой официальной версии, в СССР было 15 наций, оформленных в союзные республики и соответственно имеющих право на самоопределение вплоть до отделения, а также - энное количество народностей, оформленных в автономные республики, автономные области, национальные округа и т. п., такими правами не обладающих. И тогда превращение 15 республик СССР в 15 независимых (весьма условно независимых, как показывают сегодняшние события) государств выглядит если и печально, то тем не менее относительно обоснованно. Однако если этот тезис и был верен в первые десятилетия существования СССР, то к 80-м годам реальное положение существенно изменилось.

Союз Советских Социалистических Республик

Вообще, существуют две основные трактовки термина «нация». Одна, характерная в свое время для немецкой традиции и использовавшаяся Гитлером, предполагала, что «нация» - это единство «крови, происхождения и культуры». Другое определение было характерно как для франко-американской традиции, так и для традиционного советского обществоведения сталинского формата, здесь под «нацией» понималась историческая общность людей, включавшая общность и территориально-географическую, и историко-культурно-языковую, и государственно-политическую, и экономическую.

С этой точки зрения нация - это относительно позднее историческое образование, которому, в общем-то, не более пятисот лет. Нации появляются тогда, когда возникает национальный рынок, то есть складывается экономическое единство страны, устанавливается более-менее единый социально-экономический образ жизни.

Детский ансамбль «Дружба» в Казахстане, 1972 год РИА Новости, Иосиф Будневич

И если исходить из этого понимания (а говоря о тезисах советского обществоведения нужно исходить из его методологии), нельзя никуда деться от того обстоятельства, что каждая из союзных республик в составе СССР, конечно, не представляла собой «единство людей, объединенных исторической территорией, особым языком, особой культурой, особой экономикой». Даже с чисто этнической точки зрения, большое количество межнациональных и межэтнических браков в СССР существенно размыло грани между старыми нациями и этносами, образовав не только новый национальный, но и новый этнический сплав.

Президент СССР Михаил Горбачев (справа), Председатель Верховного совета СССР Анатолий Лукьянов (в центре) и премьер-министр СССР Валентин Павлов (слева) на заседании полномочных представителей Союза и республик по завершению работы над проектом союзного договора в Ново-Огарево , 1991 г. РИА Новости, Юрий Абрамочкин

Незаконность образования новых государств на территории бывшего СССР всегда была очевидна для того, кто смотрел на вопрос не с точки зрения пропагандистских штампов тех лет, а с точки зрения юридической. Разница между Новоогаревским процессом (проект создания Союза Суверенных Государств вместо СССР. В первый раз подписание союзного договора было сорвано в связи с так называемым «августовским путчем» (подробнее о событиях августа 1991 года ), во второй раз - в связи с Беловежскими соглашениями) и Беловежскими соглашениями была в том, что Новоогаревский процесс пытался оправдать раздел СССР видимостью права, а Беловежские соглашения открыто ему, праву, противоречили.

Нужно признать, что сегодня в мире полиэтнические нации превалируют над моноэтническими, поэтому цивилизованное понимание нации сегодня связано, по большей части, не с этносом, а с гражданством и исторической общностью.

Основной экипаж космического корабля «Союз ТМ-9»: командир, Герой Советского Сюза, летчик-космонавт СССР А. Я. Соловьев (слева) и бортинженер А. Н. Баландин РИА Новости, Пушкарев

Если говорить об СССР, то, по мнению экспертов, уже как минимум в ходе Великой Отечественной войны в Советском Союзе стала складываться, а к 1970-80-м годам в основном сложилась, идентификация большинства живущих в стране людей с одной территорией, одним государственным субъектом, с общей для всех историей, единым языком межэтнического общения и единой экономикой. Позднее советское обществоведение назвало эту сложившуюся общность «многонациональным советским народом», и это определение заложило понятийную базу разделения по национальному признаку.

Однако некоторые эксперты полагают, что в стране действительно родилась новая, «советская нация» - не в смысле «нации советской власти», а в смысле нации, образующей народ страны под названием СССР. В США тоже признается существование американской нации, но никто не называет нацией, например, афроамериканцев, а в других случаях нация «американец» как понятие всегда доминирует над, условно говоря, старыми нациями, чьи представители создали страну в ее нынешнем виде и за века переплавились в новую наднациональную общность.

Советское обществоведение ввело и использовало достаточно спорную категорию «советский народ», который определялся как «новая историческая общность». Предполагалось, что он состоял из названного числа наций и народностей. Собственно, советское обществоведение никогда не могло внятно, структурно объяснить, чем эта «новая общность» отличается от такой «старой» общности, как нация. Точнее, не пыталось этого сделать. Однако, по мнению экспертов, оно ухватило главное: формирование на пространстве СССР того, что и принято называть «политической», то есть не этнической нацией. Но в этом случае советские обществоведы должны были заявить, что старые нации атрофируются, умирают. Однако сделать это они не решались, поскольку в этом случае получалось бы, что социализм вроде как уничтожил национальные образования, тогда как было провозглашено, что социализм обеспечивает их расцвет, что было верно, если говорить об СССР, относительно реальности первых десятилетий советской власти, когда нации получили возможность широкого развития, но к 1970-м годам этот реальный расцвет привел уже к процессу слияния, хотя и не полного, в единую союзную нацию.

Чем был на деле «советский народ»? Общностью территориально-географической, языково-культурно-исторической (реально в каждой «социалистической советской нации» не менее двух третей считали родным языком русский), общностью государственно-политической и экономической. То есть, с этой точки зрения, он был не абстрактной «новой общностью», а реальной новой нацией, хотя следует признать, что процесс ее образования до конца не был завершен.

Верный по сути принцип права наций на самоопределение в соединении с виртуальной мифологемой о пятнадцати нациях и энном количестве народностей на пространстве СССР на фоне социально-политического и экономического катаклизма, рожденного деградацией поздней советской элиты в 1970-80 годах и вызванного этой деградацией усугубления противоречий тогдашнего этапа социализма в СССР (общественные отношения обогнали производительные силы), для многих стал мотивацией и оправданием раздела страны.

Многие россияне до сих пор считают себя гражданами СССР РИА Новости, Артем Житенев

Однако, по мнению ряда экспертов, раздел СССР был не осуществлением принципа признания права наций на самоопределение, а его полным игнорированием, поскольку игнорировалось право этой новой политической союзной «советской» нации на обладание своим национальным государством. Интересы этой реальной нации были ущемлены. Вслед за расчленением единой политической советской нации сегодня наблюдается разрушение самоидентификации претендента на роль ее преемника - «российской протонации».

Между тем, согласно теории «единой политической советской нации», признание за данной нацией права на самоопределение, то есть на обладание своим собственным национальным объединенным государством в границах СССР, и в прошлом, и сегодня могло бы решить проблему «разделенного народа» и обеспечить нормальное развитие страны, поскольку и сегодня интересы советского национального единства на пространстве бывшего СССР объективно расходятся с интересами современных «первых сословий», разделивших некогда единую страну, интересами этнократических режимов, утвердившихся на некоторых территориях СССР, попирающих любые международно признанные нормы, «национальными интересами» государств, которые заинтересованы, чтобы единое государство на территории СССР не существовало и не превратилось в технотронную сверхдержаву XXI века. Однако сегодня даже многие из тех, кто хотел бы этого, зачастую боятся об этом говорить публично и официально, опасаясь упреков в стремлении к «реставрации империи» и «попранию прав других наций», «приверженности сталинизму и великодержавности».

В результате гражданской войны на месте Российской империи рождается СССР, первоначально состоявший их четырех советских республик – Российской, Украинской, Белоруской и Закавказской (причем, в двух из четырех этих республик были внутренние автономные республики). Формально каждая республика была своеобразным национальным государством, посредством какового «титульный» этнос (давший название республике) реализовал свое право на самоопределение, которого его лишало царское правительство. Украинская ССР мыслилась как государство украинского народа, белорусская – белорусского, Башкирская АССР – башкирского и т.д. (в действительности, конечно, во многом это было номинально, потому что с самого начала существования СССР власть Советов начинает подменяться властью партии и республики лишаются главнейшего свойства национального государства – политического суверенитета, пусть и ограниченного федеративным договором). Вместе с тем для русского народа большевики отдельную республику в составе СССР не предусмотрели. РСФСР была не государством русских, а своего рода СССР в миниатюре; территория этнографической Великороссии управлялась не особой русской Компартией и русским Верховным Советом как в других республиках, а центральными союзными органами. Это была сознательная позиция, которую вождь большевиков – В.И. Ульянов-Ленин не скрывал.

Большевики считали, что государством русских была Российская империя, которую они воспринимали как одну из европейских колониальных империй, угнетавших народы нашей «внутренней Азии», Закавказья, а также «братьев-славян» – украинцев и белорусов, само национальное бытие которых в имперский период отрицалось. Следовательно, по мысли большевиков, «нация-унетательница» должна быть наказана за свое «колониалистское прошлое», и лишена своего национального государства в составе СССР. Используя советскую терминологию 1920-х годов, русские были для большевиков «народом-лишенцем». Впрочем, это было лишь официальное, так сказать, идеологическое объяснение. На самом деле большую роль сыграло то, что проект русского национального государства – в форме единой и неделимой демократической «России для русских» был проектом врагов большевиков – «белых» (которые не были никакими монархистами, как их изображала советская пропаганда, а в большинстве своем представляли собой классических русских национал-либералов).

Таким образом, русские, которые исповедовали идеи национализма и, соответственно, могли составить социальную базу для элиты русской национальной республики в составе СССР, были либо уничтожены во время гражданской войны, либо эмигрировали после неё. В стране остались лишь этнические великороссы, которые себя не ощущали русской политической нацией. Одни из них – этнические русские из крестьян идентифицировали себя по сословному и региональному признаку, другие – русские пролетарии и революционная большевистская интеллигенция – по классовому и идеологическому признаку. Итак, оставшиеся в СССР политически активные этнические русские находились под сильным влиянием коммунистической идеологии и вообще не придавали большого значения национальным различиям. Они считали, что очень скоро все национальности растворятся в общечеловеческой коммуне трудящихся.

Такая самоидентификация русских по происхождению пролетариев и революционных интеллигентов (включая советских служащих и партработников) – не как членов русской нации, а как членов всемирного сообщества трудящихся, борющихся за свое освобождение, и предопределило направленность подлинного (хотя и не декларированного партией и государством) нациестроительства в СССР 1920-х годов. Фактически в тогдашнем СССР стала создаваться гражданская советская нация. Ее не следует путать с советским народом, который возник уже позже, в эпоху Сталина и был синонимом полиэтнического народонаселения СССР, союзом всех советских народов. Советская нация, как и полагается всякой нации, была культурно гомогенным образованием. Люди, входившие в ее состав, переставали быть русскими, евреями или грузинами, и становились носителями совершено иной, качественно новой национальной культуры – советской (тогда как люди, входящие в советский народ, вполне могли оставаться и оставались русскими, украинцами или узбеками, сохраняя даже языковую идентичность). В принципе советская нация была своеобразным симметричным отображением американской нации – тоже «Городом на холме, на который глядят другие народы», только не воплощением свободы, а воплощением справедливости и братства (США и ранний СССР взяли по одной составляющей девиза Французской революции). Подобно американской советская нация была сообществом, открытым для выходцев со всего мира, независимо от расового и национального происхождения (и если бы в 1920-е годы возникло понятие «афро-советский», то оно вовсе не воспринималось бы как абсурдное). Главным было признание единой системы ценностей, которые сводились к «демократическому» коммунизму 1920-х годов (в духе Ленина, Бухарина и Троцкого). Языком этой нации был русский, но однако она не была и не ощущала себя продолжением русского народа на другом этапе исторического развития (новый советский русский народ возник позже – в 1930-е- 1940-е годы со сталинской реабилитацией героев и символов русской культуры, но главное, с урбанизацией русских). В сущности, советские имели такое же отношение к русским как американцы к англичанам. Эта нация, как и американская, воспринимала себя как зародыш будущего единого человечества и свои исторические корни видела в многонародном, общечеловеческом освободительном движении (от Спартака до Ленина). Конструировалась эта нация сознательно, и ее члены вполне четко мыслили себя как советских, а не как русских, евреев или латышей (вспомним Маяковского: «у советских собственная гордость…»).

Однако проект советской гражданской русскоязычной нации так же не реализовался до конца, как и дореволюционный проект русской либеральной этнической нации (хотя советская нация никуда не исчезла и даже пережила СССР; до сих пор в Интернете есть пропагандисты советского национализма, прежде всего, это его главный идеолог А. Лазаревич) . В 1930-е годы с приходом к власти сталинской группировки в СССР были проведены судьбоносные реформы все сторон жизни общества – от армии до системы образования. В результате замысленный как плацдарм мировой революции СССР превратился в новую индивидуацию российской цивилизации со всеми ее специфическими чертами. Фактически СССР стал обществом традиционного типа, напоминающим допетровское служилое идеократическое государство, только лишь воспроизведенное на новом урбанистическом уровне. Роль монархии сыграл институт вождизма, роль религии – коммунистическая идеология, сформированная на основе вульгаризированного марксизма, но наполненная при этом интенциями русского фольклорного крестьянского православия. Были созданы и своеобразные сословия – относительно закрытые социальные группы общинного типа, имеющие строго определенные права и обязанности по отношению к государству и расположенные в соответствии с иерархическим принципом (советские сословия впервые описал социолог С. Кордонский).

Как и в любой традиционной империи, в сталинском СССР сложилось и этническое разделение труда. Каждый народ имел свое собственное предназначение («имперскую функцию»). Так некогда полукочевые народы, скажем, башкиры, превратились в крестьянские этносословия. Русский народ в империи был народом промышленных рабочих и инженерно-технических работников, а также учителей, научных работников, врачей. Русский народ выполнял прогрессорскую функцию: русских посылали в различные провинции империи для возведения заводов, фабрик, электростанций, железных дорог и т.д., и для дальнейшей работы там, а также для проведения на окраинах культурной революции, распространения просвещения, современного здравоохранения и т.п. Вследствие важности модернизационного рывка для государства все эти сословия снабжались гораздо лучше, чем, например, местные крестьяне-колхозники. Рабочие, инженеры, работники отраслевых научных учреждений имели особые пайки, право пользоваться столовыми с льготными, заниженными ценами, они в первую очередь получали жилплощадь, путевки для отдыха на южных курортах, качественное медицинское обслуживание. Таким образом положение русских на национальных окраинах империи (например, в республиках Средней Азии) было значительно лучше, чем положение местного нерусского населения. Кроме того, была традиция назначения в нацреспублики вторым секретарем обязательно русского, причем, присланного из Москвы, это также была своеобразная гарантия прав русского населения в этнически чужом окружении. Русские националисты, говорящие сегодня об угнетенном незавидном положении русских в центральной России (Нечерноземье) и о преференциях, которые за счет них даровались национальным окраинам (той же Средней Азии) не замечают этой особенности сталинской империи. Причина этого в том, что они мыслят категориями идеалистического крестьянского национализма, созданного по образцу национализма немецких романтиков. Для них русский советский народ – это крестьяне-колхозники центральной России и Сибири. Между тем реальность была иной, русский советский народ был народом рабочих, инженеров, учителей врачей, народом образованных горожан. Уже с 1930-х годов начинается стремительная урбанизация русских, все наиболее активные пассионарные представители русского крестьянства устремляются из деревень в города, получают образование в ФЗУ, техникумах и вузах и попадают в распоряжении партии и государства, которые распределяют их по всем регионам империи, туда, где существовала хозяйственная необходимость. И в этом смысле русские в сталинском СССР были одним из привилегированных этносословий. Кстати, те же самые преференции, которыми имперский центр наделял окраины, во многом доставались опять же русским, которые на этих окраинах выполняли свое прогрессорское имперское предназначение: бюджетные перечисления в Узбекистан повышали не столько благосостояние узбеков-дехкан из дальних аулов, сколько рабочих и инженеров с ташкентских заводов, а среди них большинство составляли русские.

При этом изменился сам статус русского народа: если до революции русские, будучи народом крестьянским были оседлым народом, населяющим преимущественно внутреннюю Россию, то в сталинской империи оседлыми стали бывшие кочевники и полукочевники, а русские превратились в своеобразных «индустриальных номадов», только кочующих не по своей воле, а по приказу партии и государства, политической элиты (которая, как и во всякой традиционной империи, была интернациональной, сверстанной не по этническому, а по идеологическому принципу). Возможно, поэтому в составе сталинского СССР и не возникло русской республики, ведь государство в традиционном понимании предполагает оседлый статус населения.

При этом русский народ так и остался народом, то есть совокупностью общин, только теперь не крестьянских, а промышленных, и не превратился в нацию, то есть в совокупность атомизированных граждан. Русский советский народ был тот же самый русский традиционный народ, только перенесенный из аграрного общества в индустриальное. То же касается и других советских народов – башкирского, татарского, казахского и т.д., они тоже остались почвенными, традиционными образованиями, народами, а не нациями. Конечно, они приобрели некоторые черты наций: литературные языки, национальные школы, вузы, театры, а в случае нерусских народов даже псевдогосударственые образования – союзные и автономные республики (псевдогосударственные, потому что республику делает полноценным государством не наличие собственного флага и гимна, а своя армия и органы охраны правопорядка, без которых немыслим политический суверенитет, а именно этого советские республики были лишены). Носителями их национальной культуры и самосознания стали собственные интеллигенции. Но это не превращало их в нации. Более того, само сложившееся в сталинской империи этническое разделение труда стало мощным механизмом, препятствующим эскалации национализма. Все было устроено так, что условием существования национальной культуры у того или иного советского народа было наличие империи. Нации, как мы уже говорили – феномены модернистского, индустриального общества. Уберите индустрию – станут не нужны школы, техникумы, вузы, НИИ. Перестанут воспроизводиться такие феномены городской жизни как литературный язык, литература, театр. Население отхлынет из городов в деревни и народ вернется в доиндустриальное состояние, перестанет иметь даже внешние черты нации, светского гражданского модернистского общества. А советская империя была устроена так, что индустриальный характер общества в национальных республиках поддерживал русский народ как народ-прогрессор. Поэтому всякая попытка построить нерусские национальные государства на основе советских национальных республик могла привести лишь к эмиграции русских, а значит, – к краху промышленности, аграризации общества, исчезновению механизмов воспроизводства национальных культур. Эскалация национализмов на советском пространстве была обречена на то, чтоб привести к уничтожению самих этих наций. Это и показал парад суверенитетов в 1990-х годах, причем на всем пространстве – от Узбекистана до Прибалтики. Что эстонцы, что узбеки могут оставаться нацией со всеми ее атрибутами – от литературы до театра только при условии сохранения советско-евразийской империи, в которой русский народ поддерживает в этих республиках основы индустриального общества.

Русские тоже были обречены хиреть и исчезнуть в результате крушения империи и по той же причине: крах империи означал крах промышленности, а промышленность и обслуживающие ее социальные институты – от школы до науки были коконом, в котором только и мог существовать русский советский народ.

Это и произошло в постсоветский период. Разрушение промышленности, науки, системы образования больнее всего ударило именно по русскому советскому народу. Советские предприятия общинного типа были ликвидированы, но с ними распалась, атомизировалась община в виде индустриального трудового коллектива – базовая экзистенциальная ячейка русского советского народа. За последующие постсоветские десятилетия возникает русский буржуазный национализм. Его социальная основа – это атомизированные индивиды больших городов (прежде всего, Москвы и Санкт-Петербурга), возникшие в результате либерально-капиталистических реформ 1990-х годов, дети и внуки русских-прогрессоров, утерявших смысл своего бытия с крахом империи. Так что господа Немцов и Каспаров, ужасающиеся появлению «русского национализма» и противопоставляющие ему светлые идеалы демократов Гайдара и Собчака, проявляют тут вопиющее непонимание происходящего: истинный отец «русского национализма» – не одиозный политик Баркашов, а именно Гайдар, усилиями которых миллионы рабочих и инженеров потеряли свои рабочие места, превратились в люмпенов или рыночных торговцев – представителей мелкой буржуазии. Это их сыновья и дочери выходят на улицы с лозунгами «Россия для русских!» и «Москва – русский город!». Национализм, то есть предпочтение этнической идентичности всем остальным – феномен буржуазной модерной культуры. Представители новых сословий постсоветской России – ФСБ, МВД, госслужбы, наделенных строго определенными правами и обязанностями, националистами быть не могут по определению, для них, как и для средневековых дворян или крестьян, корпоративная идентичность важнее, чем этническая. Сын полковника ФСБ, заканчивающий элитную московскую гимназию и готовящийся к поступлению в Академию ФСБ, не пойдет на Манежную площадь кричать «Россия для русских!». Он не чувствует свое единство с детьми киоскеров и грузчиков и тем паче безработных только на том основании, что они – русские. Он знает, что папа работает бок о бок с татарином и армянином и между ними нет никаких противоречий, потому что они объединены общим служением и потреблением общего ресурса, который государство предоставило работникам ФСБ. Национализм – удел людей, оказавшихся вне сословий, лишенными благ и привилегий, которыми государство разверстывает между сословными группами в зависимости от важности наложенного на них служения. Национализм – феномен классового, а не сословного общества. В России в результате реформ 1990-х годов появились наряду со служебными сословными группами (сословную структуру постсоветской России описал тот же Кордонский) еще и классы – прежде всего, наемные работники, пролетариат и мелкая буржуазия (крупная была задавлена режимом Путина и превращена тоже в своеобразное сословие коммерсантов, которые получают от государства привилегию – снимать прибыль с «трубы» в обмен на выплату дани государству). Именно они – мелкая буржуазия и пролетариат и объединяются сегодня в новую русскую политическую нацию под началом конструкторов этой нации – русских национал-демократов. Перспектив существования в рамках своего национального государства эта нация, конечно, не имеет, эскалация национализмов – это движение к балканизации евразийского пространства. Думается, восстановление традиционной империи сталинского типа, но естественно, с другой идеологией – единственный путь спасения русского народа и других народов бывшего СССР.

Рустем Вахитов

Литература:

1 – Сергеев С. Нация в русской истории. Цена империи АПН (Агентство политических новостей) http://www.apn.ru/publications/article21603.htm
2 – Мах Эрнест Анализы ощущений