Розенберг супруги. Казнь четы розенберг
1953 - Президент США Дуайт Эйзенхауэр, несмотря на мощную международную кампанию, в которой приняли участие физик Альберт Эйнштейн, писатель Томас Манн и папа Римский Пий XII, отклонил последнее прошение о помиловании супругов Розенберг.
19 июня они были казнены. Однако 22 августа 1966 года экспертиза в США показала, что доказательства вины супругов Розенбергов, казненных за шпионаж в пользу СССР, были поддельными.
Сегодня в нашей фотоподборке история единственных гражданских, казненных в Соединенных Штатах за шпионаж за время Холодной войны.
Юлиус Розенберг и Этель Грингласс (на фото в центре) познакомились в еврейской школе, а поженились в 1939 году - после того, как Юлиус закончил колледж по специальности инженер-электрик. Считается, что они с юных лет были активистами в Коммунистической партии США
Фото: AP / Jacob Harris
Юлиус Розенберг работал на советскую разведку с начала 1940-х годов. Он завербовал свою жену Этель, ее брата Дэвида Грингласса (на фото) и его жену Рут. Грингласс, сержант американской армии, был механиком в ядерном центре в Лос-Аламосе и передавал ценную информацию через связника советской разведки Гарри Голда. Спецслужбы США установили, что Грингласс передал Розенбергу рабочие чертежи бомбы, сброшенной на Нагасаки, и отчет о своей работе в Лос-Аламосе на 12 страницах
Фото: U. S. National Archives and Record Administration
В феврале 1950 года, после провала советской агентурной сети в результате расшифровки АНБ советского шифра в рамках проекта «Венона», в Англии был арестован физик-теоретик Клаус Фукс - основной атомный разведчик СССР. Фукс выдал Гарри Голда, который, в свою очередь, сознался, что он связной советской разведки и выдал Дэвида Грингласса. А Грингласс выдал супругов Розенбергов
На фото: арестованная Этель Розенберг Фото: U. S. National Archives and Records Administration
Юлиус и Этель Розенберги, в отличие от остальных арестованных по делу о шпионаже в пользу СССР, отказались признать свою вину и заявили, что их арест является антикоммунистической и антисемитской провокацией. Утверждения об антисемитской подоплеке процесса Розенбергов, широко распространяемые советской стороной, не нашли отклика у мировой общественности, поскольку на громком шпионском процессе и главный судья Кауфман, и государственный обвинитель Сайпол были евреями
Фото: AP
На процессе, открытом в Нью-Йорке 6 марта 1951 года, супругам Розенбергам было предъявлено обвинение в «заранее спланированном с сообщниками заговоре для выдачи Советскому Союзу информации и оружия, которое тот мог использовать, чтобы уничтожить нас». 5 апреля 1951 года подсудимым был вынесен смертный приговор
На фото: Этель и Юлиус Розенберги, кадр сделан сразу после вынесения приговора
Фото: Roger Higgins / Library of Congress
Несмотря на мощную международную кампанию за помилование супругов Розенбергов, в которой приняли участие физик Альберт Эйнштейн, писатель Томас Манн и папа Римский Пий XII, семь прошений о помиловании были отклонены. Президент США Дуайт Эйзенхауэр заявил: «Казнь двух человек - печальное и тяжелое дело, но еще более ужасна и печальна мысль о миллионах погибших, чья смерть может быть прямо отнесена к тому, что эти шпионы сделали. Я не стану вмешиваться в это дело"
На фото: Митинг, организованный коммунистами во Дворце спорта в Париже 18 февраля 1953 года, призванный выразить протест против смертного приговора Юлиусу и Этель Розенбергам
Фото: AP / Gerard Yvon Cheynet
19 июня 1951 года в тюрьме Синг-Синг смертный приговор федерального окружного суда Нью-Йорка, вынесенный Юлиусу и Этель Розенбергам за шпионаж в пользу СССР, был приведен в исполнение. Супругов казнили на электрическом стуле: они получили разряд напряжением в 2700 вольт 
Фото: AP
В тексте приговора супругам Розенбергам было сказано: «Шпионаж, о котором мы слышали в этом зале (зале суда, - прим. «Ъ»), - гнусная и грязная работа, какими бы идеалистами она ни делалась… Ваше преступление - деяние намного худшее, чем убийство. Вы передали Советам атомную бомбу, и уже одно это предопределило агрессию коммунистов в Корее» 
На фото: Софи Розенберг со своими внуками Робертом и Майклом во время демонстрации, организованной у Белого дома в Вашингтоне с просьбой о помиловании Юлиуса и Этель Розенбергов, 14 июня 1953 года
Фото: AP
Юлиус и Этель Розенберги были единственными гражданскими лицами, казненными в США за шпионаж за все время Холодной войны
Фото: AP
Десятилетия спустя рассекреченные материалы проекта «Венона» доказали участие Юлиуса Розенберга в шпионаже, однако вопросы о его вине в тех конкретных преступлениях, за которые он был осужден, а также о вине Этель, остаются неясными. Полный список переданной Юлиусом Розенбергом информации продолжает оставаться секретнымНа фото: сыновья супругов Розенбергов Роберт (слева) и Майкл читают газету от 18 июня 1953 года с заголовком «Шпионы получили еще один день», в которой написано, что Верховный суд США на один день продлил жизнь их родителям. В день казни Розенбергов мальчики находились в доме родительских друзей в штате Нью-Джерси
Фото: AP / Daily News
Считается, что основная информация, которую предоставляла так называемая группа Розенбергов под руководством Юлиуса Розенберга, касалась химии и радиолокации. Однако дело было раздуто как американской, так и советской стороной из-за коммунистических убеждений супругов
На фото: Сыновья Розенбергов - Роберт (слева) и Майкл, - которые выросли и стали преподавать в Спрингфилде (февраль 1974 года) Фото: AP / Jerry Mosey
Одна из самых загадочных, гнусных и романтичных казней нашего века была совершена в 1953 году в США над супругами Юлиусом и Этель Розенбергами.
Загадочной мы ее называем, поскольку в этом деле осталось много тайн, гнусной - поскольку вина обвиняемых так и осталась недоказанной, и романтичной - поскольку она преподнесла миру образец истинной любви, прекрасного чувства, противостоявшего смерти и людской злобе.
В конце сентября 1947 года все крупнейшие информационные агентства мира сообщили о событии исключительной важности: в Советском Союзе успешно произведено испытание атомного устройства. В Соединенных Штатах это событие не вызвало удивления: его ждали давно, хотя и не рассчитывали, что оно последует так скоро.
Быстрота и кажущаяся легкость, с которыми русские добились впечатляющего результата, вызвали в Вашингтоне состояние, близкое к замешательству. Рушилась стратегия атомного шантажа. Теперь уже нельзя было диктовать миру свои условия с позиции монопольного обладателя самым смертоносным оружием, которое знало человечество.
В ведомстве Эдгара Гувера (ФБР) стали искать утечку информации, и вскоре сыщики вышли на Юлиуса Розенберга, высококвалифицированного инженера-физика. В досье ФБР это имя появилось еще в 1930-х годах, когда были отмечены его связи с радикальными студенческими организациями. Позднее Розенберга обвинили в принадлежности к Коммунистической партии и уволили с государственной службы на основании Закона Хэтча 1939 года И сколько потом Юлиус Розенберг ни обращался в суд с иском о восстановлении на службе, все бесполезно.
Известна службе безопасности была и супруга инженера-физика Этель. Скромную домашнюю хозяйку, правда, нельзя было заподозрить в принадлежности к какой-либо из «подрывных организаций», однако Федеральному бюро расследований было наверняка известно, что еще в 1930-х годах она подписалась под петицией общественности о включении Коммунистической партии в избирательные списки. Этого оказалось достаточным для пополнения негласного архива ФБР еще одним досье.
В ходе расследования ФБР заинтересовалось шурином Юлиуса Розенберга Дэвидом Грингласом. Во время войны он служил в Лос-Аламосе, исследовательском центре по проекту «Манхэттен» Некогда Гринпис был уличен в краже, поэтому интерес к своей личности со стороны ФБР воспринял со смятением и страхом. Агенты добились от него признания, что он, Дэвид Гринглас, в сентябре 1945 года передал Юлиусу Розенбергу «атомные секреты» Соединенных Штатов.
Нашелся и еще один соучастник - инженер-химик Гарри Голд. ФБР располагало данными о том, что в числе его знакомых были коммунисты. Уже одно это в период «холодной войны» и связанной с ней антикоммунистической истерии способно было политически дискредитировать гражданина настолько, что он мог оказаться в положении изгоя в собственной стране. И Гарри Голд «признался», что выполнял по заданию Юлиуса Розенберга функции связного.
К ответственности привлекли и инженера-электрика Мэртона Собелла. В студенческие годы он был коммунистом, затем отошел от активной политической деятельности, но убеждениям юности не изменил.
Ровно в 10 часов 30 минут 6 марта 1951 года в зале окружного федерального суда в Нью-Йорке появился судья Ирвинг Кауфмен. За столом обвинения сидели атторней Ирвинг Сэйпол и его помощник Рой Кон, напротив - защитники Эммануэль Блок и Эдвард Кунтц. На скамье подсудимых - Юлиус и Этель Розенберги, а также Мэртон Собелл. Они обвинялись в шпионаже в пользу иностранного государства. Дело «соучастников» Дэвида Грингласа и Гарри Голда было выделено в отдельное производство, так что на данном процессе они выступали в качестве свидетелей обвинения.
Во вступительном заявлении атторнея Сэйпола отмечалось, что обвинение располагает показаниями более чем сотни свидетелей преступной деятельности подсудимых. В их числе атторней назвал такие известные всей Америке имена, как «отец атомной бомбы» Роберт Оппенгеймер, руководитель Манхэттенского проекта генерал Лесли Гровс, выдающийся физик Гарольд Юри и другие. По словам Сэйпола, в активе обвинения имелись и «сотни» вещественных доказательств. Началось судебное следствие. Для дачи показаний вызвали свидетеля Дэвида Грингласа. В зале появился полнеющий человек с бегающим взглядом и суетливыми движениями, шаря взглядом по сторонам и запинаясь, он поведал суду историю, выдержанную в духе бульварных детективных романов. По его словам, в январе 1945 года Юлиус Розенберг потребовал, чтобы к июню того же года все материалы по атомной бомбе были подготовлены. За ними пришел связной, который представился: «Я от Юлиуса».
В присутствии Гринласа Розенберг разорвал крышку картонной коробки и одну ее часть передал своему агенту. Другая предназначалась связному. Это должно было служить паролем. Местом встречи был назначен город Альбукерке в штате Нью-Мексико. По словам свидетеля, такая встреча состоялась 3 июня, края крышки картонной коробки совпали полностью, и Гринглас передал связному несколько принципиальных схем взрывного атомного устройства и пояснительную записку к ним - двенадцать страниц машинописного текста. Далее, непосредственно в зале судебного заседания Гринглас опознал другого свидетеля - Голда как связного Розенберга.
Свидетель Гарри Голд охотно подтвердил показания Грингласа. Отвечая на вопрос защитника, он сообщил, что во время своего краткого пребывания в Альбукерке останавливался в отеле «Хилтон». Защита потребовала документального подтверждения этого факта. В регистрационном журнале отеля нашли соответствующую запись, однако она относилась к сентябрю 1945 года, когда Грингласа, по его же словам, в Альбукерке уже не было. Тогда обратились к архивам. Спустя несколько дней обвинение представило регистрационную карточку отеля, которая удостоверяла, что 3 июня 1945 года Гарри Голд действительно снял номер в «Хилтоне», но в тот же день его освободил. Факт пребывания связного в указанное время в Альбукерке суд счел доказанным. Но только спустя много лет после процесса стала известна подлинная подоплека появления регистрационной карточки. Когда американские исследователи Уолтер и Мириам Шнейеры получили возможность познакомиться с ее фотокопией, то первое, что их поразило, - расхождение в датах на лицевой и оборотной стороне документа. На одной была от руки проставлена дата - 3 июня, на другой автоматическое печатающее устройство зафиксировало время прибытия - 4 июня, 12 часов 36 минут. Последние цифры никак не соответствовали показаниям Голда и Грингласа, которые сообщили суду, что сразу же после встречи 3 июня они отбыли из Альбукерке. У. и М. Шнейеры провели сравнительное исследование фотокопий июньской и сетябрьской регистрационных карточек. Удивляло точное совпадение времени прибытия, что зафиксировано автоматически. На сентябрьской карточке в отличие от июньской даты на лицевой и оборотной стороне совпадали.
Проведенная по инициативе Шнейеров графологическая экспертиза двух регистрационных карточек показала, что одна из них - июньская! - оказалась фальсифицированной: почерк клерка, который фиксировал дату прибытия, и его подпись были подделаны. Однако все это так и осталось за пределами судебного разбирательства. Сегодня, по прошествии многих лет после окончания процесса, можно строить различные предположения: почему этого не заметил судья, почему не обратили внимания защитники и кто конкретно подделал столь важный документ, но все это будет носить умозрительный характер. Для исхода же процесса решающим оказалось то, что суд не вскрыл факт фальсификации и построил свои выводы на подложных данных.
Длительную дискуссию на процессе вызвал вопрос о характере схем взрывного атомного устройства, которые Гринглас якобы вручил Голду для передачи Розенбергу.
В деле фигурировали восстановленные Грингласом «по памяти» копии этих материалов. Для их надлежащей оценки необходимо иметь в виду следующее. Дэвид Гринглас не обладал профессиональными познаниями в области атомной физики и технологии и не был дипломированным специалистом. Он занимал скромную должность механика одной из подсобных служб атомного центра в Лос-Аламосе. Доступа к информации, связанной непосредственно с так называемыми атомными секретами, не имел. Когда же схемы Грингласа оказались в суде, то выяснилось, что их содержание даже при очень большой натяжке никак нельзя отнести к категории информации, составляющей государственную тайну. Это было небрежное графическое изображение общеизвестных сведений. В то время такие данные свободно публиковались даже в провинциальных газетах. И не случайно обвинитель Ирвинг Сэйпол отказался от своего намерения вызвать в качестве свидетелей обвинения в зал судебного заседания крупнейших физиков-атомщиков. Из обещанных им «более сотни» свидетелей на суде выступили только 23, да и те отнюдь не относились к ученым. Обвинителя можно понять: свидетельские показания профессиональных физиков немедленно вскрыли бы некомпетентность Грингласа и нелепость попыток представить его схемы в качестве «секретных материалов».
Уже после процесса в прессе публиковались высказывания видных американских ученых о схемах Грингласа.
Филипп Моррисон, один из ведущих ученых, занятых в производстве атомной бомбы, констатировал. «Грубая карикатура… полная ошибок и лишенная необходимых для ее понимания и воспроизводства деталей» Виктор Нанскопф, другой участник разработки Манхэттенского проекта, заключил. «Ничего не стоящий детский рисунок».
К этим высказываниям можно добавить мнение одного из ведущих американских научно-технических журналов «Сайентифик америкэн»: «Без количественных данных и другой необходимой технической документации бомба Грингласа не представляет никакого секрета… Лишь у наивных читателей газет могло создаться впечатление, будто секрет атомной бомбы может оказаться небольшим простым чертежиком, который любой механик может украсть или реконструировать по памяти» Не становясь ни на чью сторону, напомним лишь, что «карикатура» предназначалась не автомеханикам, а советским физикам-ядерщикам, прекрасно знавшим принципы работы атомной бомбы. Для специалиста же и карикатуры достаточно, чтобы сэкономить лет десять дорогостоящих экспериментов. Если к ней тем более прилагались 12 страниц сопроводительного и поясняющего текста.
Важное значение обвинение придавало показаниям свидетельницы Руфи Гринглас, жены Дэвида Грингласа. Она дополнила показания своего мужа различными живописными деталями и, кроме того, оказалась единственной среди свидетелей, кто говорил о причастности к шпионажу Этель Розенберг.
28 марта после полудня присяжные заседатели удалились в совещательную комнату для вынесения вердикта.
Трижды старшина жюри обращался к судье И. Кауфмену с просьбой дать возможность ознакомиться с теми или иными документами по делу, дважды просил проконсультировать по различным процедурным вопросам. Присяжных, в частности, интересовало, вправе ли они, вынося вердикт, порекомендовать судье учесть при назначении меры наказания смягчающие вину обстоятельства. Судья И. Кауфмен отрицательно ответил на этот вопрос и разъяснил, что их функции ограничиваются констатацией виновности или невиновности каждого из подсудимых персонально.
Всю ночь совещались присяжные заседатели. На следующий день утром старшина огласил вердикт: все подсудимые признавались виновными. Неделю размышлял судья над мерой наказания. Наконец, на очередном судебном заседании 5 апреля 1951 года он объявил свое решение: осужденные Юлиус и Этель Розенберги приговаривались к смертной казни на электрическом стуле. В обоснование столь жестокого приговора судья Ирвинг Кауфмен обратился к осужденным с прочувствованной речью: «Я считаю, что преступление, которое вы совершили, несравненно опаснее убийства. Благодаря ему русским стал известен секрет атомной бомбы задолго до того, как они смогли бы открыть его своими собственными усилиями. Это уже сказалось на ходе коммунистической агрессии в Корее А в будущем, возможно, миллионы невинных людей оплатят цену вашего предательства…»
Судья И. Кауфмен назначил казнь на последнюю неделю мая. До нее оставалось меньше двух месяцев. Все это время адвокаты осужденных стремились использовать предусмотренную федеральным законодательством юридическую процедуру для отмены приговора. 26 апелляционных жалоб и различного рода дополнений к ним направили защитники в вышестоящие судебные инстанции, но единственное, что они смогли добиться, это отсрочки приведения приговора в исполнение.
А в это время в одиночных камерах федеральной тюрьмы Синг-Синг ожидали казни Юлиус и Этель Розенберги. Однажды осужденной на смерть супружеской чете разрешили свидание. Перед стальной решеткой камеры, где содержалась Этель, дополнительно установили экран из металлической сетки с мелкими ячейками. С того момента и до самого последнего своего дня они видели друг друга не иначе как через этот двойной барьер. Затем началась самая трогательная часть истории: переписка супругов Розенберг, которую вся Америка читала со слезами на глазах.
«Моя дорогая Этель, слезы навертываются мне на глаза, когда я пытаюсь излить свои чувства на бумаге. Я могу лишь сказать, что жизнь имела смысл, потому что подле меня была ты. Я твердо верю, что мы сами стали лучше, выстояв перед лицом изнурительного процесса и жестокого приговора… Вся грязь, нагромождение лжи и клеветы этой гротескной политической инсценировки не только не сломили нас, но, напротив, вселили в нас решимость твердо держаться, пока мы не будем полностью оправданы… Я знаю, что постепенно все больше и больше людей встанут на нашу защиту и помогут вырвать нас из этого ада. Нежно тебя обнимаю и люблю…» «Дорогой Юли! После нашего свидания ты, конечно, испытываешь такие же муки, как и я. И все же какое чудесное вознаграждение просто быть вместе! Знаешь ли ты, как безумно я влюблена в тебя? И какие мысли владели мной, когда я вглядывалась сквозь двойной барьер экрана и решетки в твое сияющее лицо? Мой милый, все, что мне оставалось, - лишь послать тебе воздушный поцелуй…» Родителям осужденным на смерть тюремные власти разрешили свидание с детьми. Не будем описывать эту сцену. Предоставим слово подлинным документам:
«Мой дорогой и единственный! Так хочется выплакаться в твоих объятиях. Меня все время преследует лицо моего сбитого с толку грустного ребенка с загнанным выражением глаз. Изо всех сил бодрящийся и не умолкающий ни на минутку Майкл не умеряет моего беспокойства…
Как хорош ты был в субботу, и как хороши были твои сыновья. Мне хотелось написать тебе хоть несколько строк, чтобы у тебя было какое-то ощутимое свидетельство того глубокого чувства любви и тоски, которое поднимается во мне при виде нашей прекрасной семьи…»
«Нелегко продолжать борьбу, когда на весах - жизнь любимой жены и твоя собственная. Но для нас нет другого пути, потому что мы невиновны… Мы осознаем свой долг перед соотечественниками и никогда их не подведем…»
25 февраля 1952 года Федеральный апелляционный суд, сославшись на отсутствие необходимых процессуальных оснований, отказал в пересмотре дела по существу и оставил приговор суда первой инстанции без изменений. Это решение было принято несмотря на то, что один из членов апелляционного суда Джером Фрэнк охарактеризовал приговор как «неоправданно жестокий». Шесть раз возвращался к делу Розенбергов Верховный суд США. Но каждый раз большинством голосов высшая судебная инстанция страны отказывала апеллянтам в пересмотре дела по причине отсутствия все тех же процессуальных оснований. Правда, не все члены Верховного суда разделяли такую позицию. Судьи Уильям Дуглас и Гуго Блэк считали аргументы защиты заслуживающими внимания и настаивали на удовлетворении апелляционной жалобы. Но они были в меньшинстве. С ходатайствами о помиловании Розенбергов к президенту США Гарри Трумэну обратился величайший ученый нашего времени Альберт Эйнштейн. К нему присоединились многие выдающиеся физики - участники «Манхэттенского проекта». Но у президента были свои соображения. Сославшись на то, что срок его полномочий истекает, Гарри Трумэн самоустранился от рассмотрения ходатайства по существу. Не больше сострадания проявил и следующий президент Соединенных Штатов Дуайт Эйзенхауэр. Кардиналы и президент Франции Шарль де Голль, писатели Томас Манн, Мартен дю Гар, Франсуа Мориак и другие мировые знаменитости обращались к Эйзенхауэру с просьбой не казнить Розенбергов. Эйзенхауэр остался глух. Историческая память сохранила для потомков слова, которые он произнес 11 февраля 1953 года, отказывая осужденным в помиловании:
«Преступление, в котором Розенберги были признаны виновными, намного страшнее убийства другого гражданина… Это злостное предательство целой нации, которое вполне могло повлечь смерть многих и многих невинных граждан». В бой за спасение супругов Розенберг бросился виднейший американский адвокат Фэнк Фармер. Он обратился к известному своим особым мнением по делу Розенбергов члену Верховного суда США Уильяму Дугласу. Дуглас решил воспользоваться правом каждого из членов высшего судебного органа страны приостанавливать исполнение любого приговора, вынесенного нижестоящим судом.
Подобный поворот дела не устроил, однако, министра юстиции США Герберта Браунелла. Он потребовал отмены единоличного решения Дугласа. Министра поддержали некоторые члены палаты представителей и сената американского Конгресса. Поддавшись нажиму, лредседатель Верховного суда США Фредерик Винсон отдал распоряжение о созыве специального внеочередного заседания. В срочном порядке члены суда были отозваны из отпуска. Шестью голосами против двух решение судьи У. Дугласа о приостановлении исполнения приговора было отменено.
Защитники бросились в Белый дом, стремясь использовать последнюю и единственную теперь возможность - передать ходатайство осужденных о помиловании президенту страны. Обычной в подобных случаях длительной чиновничьей волокиты на этот раз не было. Один только час понадобился канцелярии Белого дома для того, чтобы доложить дело президенту, документально оформить решение и довести до сведения заявителей: Дуайт Эйзенхауэр повторно и окончательно отклонил ходатайство осужденных о помиловании.
Известие об этом супруги встретили без слез и стенаний. Последние заботы были о детях. Этель Розенберг писала сыновьям:
«Еще этим утром казалось, что мы снова сможем быть вместе. Теперь, когда это стало неосуществимо, мне хотелось бы, чтобы вы узнали все, что узнала я… Сначала, конечно, вы будете горько скорбеть о нас, но вы будете скорбеть не в одиночестве… Всегда помните, что мы были невинны и не могли пойти против своей совести».
Юлиус Розенберг писал адвокату Эммануэлю Блоку:
«…Наши дети - наше счастье, наша гордость и самое большое достояние Люби их всем сердцем и защити их, чтобы они выросли нормальными здоровыми людьми… Я не люблю прощаться, верю, что добрые дела переживут людей, но одно я хочу сказать: я никогда так не любил жизнь… Во имя мира, хлеба и роз мы достойно встретим палача».
Последние мгновения жизни тюремные власти разрешили приговоренным к смерти супругам провести вместе. Трудно сказать, чего в этом было больше - гуманности или изощренного изуверства: в комнате для свиданий поставили телефон прямой связи с Министерством юстиции. Стоило лишь снять телефонную трубку и «заговорить», как жизнь почти наверняка была бы спасена… Но какой ценой? От Юлиуса требовали выдать всю «шпионскую сеть», возможно, потребовалось бы оговорить десятки невинных людей.
«Человеческое достоинство не продается», - произнес Юлиус Розенберг и повернулся к аппарату спиной.
В 20 часов 6 минут мощный электрический разряд унес его жизнь. Спустя еще 6 минут перестало биться сердце Этель. К телефонной трубке они так и не притронулись.
Многие годы советские власти отвергали причастность СССР к делу Розенбергов. Правда, в 1990 году на Западе были опубликованы новые расшифровки пленок воспоминаний Никиты Хрущева. Среди прочего есть и пассаж о том, что Сталин как-то в присутствии Хрущева сказал, что Советскому Союзу очень помогли Розенберги, эти мужественные люди.
Слова Сталина можно объяснить двояко.
1. Розенберги и вправду пытались добыть для СССР секрет атомной бомбы (хотя физики и высмеяли добытые ими чертежи).
2. Дело Розенбергов использовали руководители советской разведки, чтобы имитировать перед Сталиным свою «крупнейшую удачу». В таком случае было уже не столь важно, действительно ли Розенберги были шпионами и имели ли их чертежи серьезную ценность. После того, как Розенберги были арестованы, советская разведка могла преподнести Сталину ложь о том, что это - действительно ее агенты. Сын Розенбергов категорически опроверг появившееся сейчас давнее высказывание Н. С. Хрущева.
В июне этого года исполняется 50 лет со дня казни Юлиуса и Этели Розенбергов, обвиненных в шпионской деятельности в пользу СССР. Их судебный процесс проходил в годы, когда разворачивалась «холодная война», когда комиссии сенатора Маккарти везде мерещились враги Америки - коммунисты, а американская армия воевала с коммунистами в Корее. Подобная политическая ситуация не могла не влиять на судебный процесс, чем в значительной степени объясняется его жесткий приговор, а также отказ в апелляции и два отклонённых прошения к президенту Эйзенхауеру о помиловании.
О процессе были написаны десятки, если не сотни книг с многочисленными аргументами «за» и «против» Розенбергов, с эмоциональными «скрещиваниями шпаг» их ярых защитников и не менее ярых обвинителей. Сегодня, согласно новым, как, впрочем, и давно рассекреченным документам установлено, что Юлиус действительно был шпионом: он убедил брата Этель, Дэвида Грингласса, передать «некие сведения об атомном проекте» Советам, что тот и сделал (один раз), с помощью американца - советского курьера Гарри Голда. При этом серьезной научно-технической (и следственной) экспертизой было установлено, что сведения, которые передал техник одной из Лос-Аламосских лабораторий Грингласс (несколько эскизов «от руки» с рукописными же пояснениями) никаких особых секретов не содержали, а лишь явились косвенным подтверждением, что американцы разрабатывают второй, более совершенный вариант бомбы («плутониевой», подобная бомба была затем сброшена на Нагасаки), принцип действия и основы конструкции которой ранее уже сообщил советским представителям Клаус Фукс , ученый и идеалист, противник монополии на владение атомным оружием.
Вина же Этель заключалась в том, что она знала о предложении Юлиуса ее брату и о последовавшей передаче им сведений, но об этом властям не сообщила.
Правда, в отношении Юлиуса, кроме указанной вины существовало еще кое-что: Юлиус, возможно, был «связующим звеном» между несколькими своими друзьями-инженерами и советским агентом, которому они могли через Юлиуса сообщить другие (не «атомные») сведения военно-технического характера.
Юлиус еще со своих студенческих лет в City College Нью-Йорка отличался контактной натурой, активно занимался общественной деятельностью (хоть и был далеко не блестящим студентом: институт он окончил 79-м из 85-ти выпускников). Общался с сокурсниками и друзьями-единомышленниками, вступившими, как и он, в компартию (в партячейку 16 B) в конце 30-х г.г. Они вместе увлекались фотографией и путешествиями, спорили, обсуждали текущие события, устраивали семейные пикники. Несколько человек из этой компании, включая инженеров-электриков Джоела Барра и Ала Саранта, оказались во время войны сослуживцами Юлиуса по армейским Signal Corps - военному техническому подразделению. Барр работал там с радарными системами, - после войны он попал в компанию высоких технологий Сперри; кроме того, он был талантливым музыкантом-любителем. В 1948 г. Барр уехал в Европу, намереваясь совершенствоваться в технических институтах Стокгольма и Дельфта - и заодно заняться музыкой. Сарант же после войны был связан с судостроительной техникой.
16 июня 1950 г. ФБР арестовало Грингласса - о чём появилось сообщение в газетах; затем взялись за Юлиуса, не забыв и о его приятелях, - так фэбээровцы вышли на Барра и Саранта. Попутно удалось установить, что в расшифрованных американцами в 1948 г. документах КГБ (военных лет) упоминается имя Барра. По парижскому адресу Барра, полученному от его американских родственников, были посланы представители американского посольства, которые узнали от хозяйки дома, что ее постоялец в середине июня исчез, оставив и свои книги, и одежду, и недавно купленный новенький мотоцикл… Поиски зашли в тупик.
В июле Саранта, который жил в то время в Итаке (шт. Нью-Йорк), ФБР вызвало на собеседование, интересовались его контактами с Юлиусом. Сарант ответил, что раньше они виделись с Юлиусом часто, но после женитьбы и переезда Саранта их встречи сошли на нет. Что же касается работы, то недавно Сарант организовал небольшую собственную фирму, надеясь получить заказ от морского ведомства; по просьбе ФБР Сарант даже дал письменное разрешение произвести у него дома обыск.
Юлиуса арестовали 17-го июля, а Саранта все продолжали вызывать на беседы (не имея, очевидно, данных для ареста). Сарант производил впечатление солидного, хорошо устроенного семейного человека, имевшего двух маленьких детей, и ФБР не насторожило сообщение, что он собирается на недельку в Нью-Йорк, навестить родственников. А далее произошло вот что: Сарант вместе с Кэрол Дейтон - женой соседа, тоже имевшей двух маленьких детей, поехал в Нью-Йорк, откуда, ускользнув от наблюдения ФБР, направился в Аризону (маршрут был установлен позднее) и оттуда, как «супруги Дейтон», они проследовали в Мексику. Дальше их след, как и Барра, терялся.
Уместно упомянуть еще одного друга Юлиуса, Мортона Собелла. Собелл, работавший в Нью-Йорке в технической фирме, попросил об отпуске (как раз в день ареста Грингласса) - и сразу же отправился, с женой и двумя детьми, в Мексику, а прибыв туда, попытался выехать с семьей в Европу. В этом случае ФБР оказалось начеку: Собелла в Мексикe «похитили» и доставили в США, как соучастника Розенбергов. Оснований для подозрения, кроме его нервничания и поспешного отъезда, не было - но его, тем не менее, судили и приговорили к 30-ти годам (!), несмотря на полное отсутствие вещественных доказательств шпионажа. Собелл отсидел 17 лет.
В американской печати позже сообщали, что после смерти «Староса»-Саранта его вдова (Кэрол Дейтон - «Анна») и один из родившихся у них в СССР сыновей встретились в 1982 г. в Чехословакии со своими американскими родственниками, был там и ее «американский» сын…
Есть ли основания считать Барра и Саранта советскими шпионами - или это был случай, когда СССР просто ухитрился заполучить хороших, может быть даже выдающихся специалистов? Параллельно один из них решил для себя и «личный вопрос» - ушел к любимой женщине, при этом и Сарант и Кэрол Дейтон покинули своих маленьких детей без надежды увидеть их снова. Доказательств шпионской деятельности Саранта и Барра нет, а что они имели основания опасаться тогда за свою свободу и жизнь (связь с Розенбергами!), видно на примере Собелла.
В тюрьме Синг-Синг Юлиусу, помещенному в отделение смертников, иногда разрешалось играть в шахматы с другим арестантом по имени Тартакоу, с которым, единственным, он и беседовал. Этот арестант регулярно докладывал ФБР о содержании бесед, и он передал такую фразу, якобы произнесённую Юлиусом: «Сарант был одним из «моих ребят»». Но можно ли верить этому Тартакоу, который рассчитывал активным «сотрудничеством» скостить собственный тюремный срок?
А вот и еще одно дополнение к этой истории. В 1995 г. вышел роман Д.Гранина под названием «Бегство в Россию». Главными героями в нем были «Иосиф Брук» и «Андрей Георгиевич Картос», а основная канва их американской жизни совпадала с событиями жизненного пути Барра и Саранта. При описании, однако, чехословацкого и советского периодов автор дал волю фантазии и изобразил такие «шпионские страсти», которым мог бы позавидовать сам король этого жанра Джон Ле Карре . Повествование начинается от первого лица, это придаёт ему элемент доверительности, но вот с достоверностью у автора кое-где возникают нелады. Он, например, сообщает, что Клаус Фукс , реальное лицо, «был приговорен к пожизненному заключению, и его обменяли на советского шпиона». На самом деле Фуксу дали 14 лет, по британскому законодательству это был максимальный срок за шпионскую деятельность во время войны в пользу союзника; Фукс отсидел около 10-ти лет, после чего его освободили. Короче, получился среднего качества «антисоветский роман», да ведь вышел он, когда только ленивый не «топтал» все советское. Досадно - какой материал был под рукой!
Но две вещи мне там все-таки понравились: как Картос неожиданно и остроумно использовал русские поговорки (живая деталь: может, Гранин действительно был знаком с ним - и это отметил?) и оценка процесса Розенбергов, которую автор вложил в уста некоего советского ученого: «ЦРУ раскрыло шпионскую сеть своих коммунистов. Тем самым объясняло, что русские сами ничего сделать не смогли, сделали бомбу американцы, коммунисты украли ее для русских. ЦРУ разоблачило шпионов. Слава ЦРУ! Наши создали огромную сеть за океаном, добыли секреты для наших физиков, и те сделали. Слава чекистам! Без них бомбы бы не было, чекисты спасли нашу страну и весь мир от атомного шантажа. Розенберги как шпионы выгодны и тем и другим».
Мой совет любознательным: не стоит определять «круг виновных» этого процесса и характер их вины по появившимся в послесоветское время запискам разных приближенных к ГРУ и КГБ деятелей - большинство из них, по причинам, недалёким от приведённых героем романа Д.Гранина, готовы записать в советские шпионы кого угодно: и высокопоставленного сотрудника американского Госдепа А.Хисса, и ближайшего друга президента Ф.Рузвельта Гарри Гопкинса, и многих других. Да и сам Юлиус Розенберг становится у них шпионом в далёком 1938 году, когда он был 21-летним студентом…
А молодых идеалистов Юлиуса и Этель, преданных идее справедливости, наивных и стойких, - очень жаль…
Юлиус Розенберг, сын польских эмигрантов-евреев, родился в Нью-Йорке в 1918 году. Поначалу он собирался стать раввином и получил религиозное образование, но потом понял, что ему понадобится и «светская» профессия. Так он стал инженером-электротехником.
В 1939 году он женился на своей подруге детства, тоже еврейке, Этель Грингласс. В юности занимавшаяся вокалом, теперь она была скромной секретаршей. Супружеская пара активно участвовала в общественной жизни. Этель порой пела на антифашистских митингах, Розенберги собирали пожертвования для невинно осужденных.
К началу Второй мировой войны Юлиус получил должность инженера армейской связи, Розенберги сняли квартиру в новом доме. О титаническом противостоянии Германии и СССР они узнавали из газет.
Военные успехи СССР виделись Юлиусу свидетельством прочности и справедливости социализма. Он тайком вступил в коммунистическую партию. Вскоре за ним последовала и жена.
Фоторепортаж: Юлиус и Этель Розенберг
Is_photorep_included11806951: 1
«В 30-е годы все, у кого была голова на плечах и горячее сердце, кто желал лучшей доли трудящимся, не могли не примкнуть к », — признавался один из героев фильма о Розенбергах, который спустя много лет сняла их внучка.
С 1942 года по 1945 год Юлиус Розенберг занимал должность гражданского инженера войск связи в штате Нью-Джерси.
В начале 1943 года Юлиус вышел на резидента советской разведки в США Александра Феклисова. Начались регулярные встречи, во время которых Розенберг передавал секретную информацию, касающуюся оснащения американской армии новейшими по тому времени образцами вооружения. По словам Феклисова, Розенберг предоставил ему тысячи документов с грифом «секретно» и «сверхсекретно» и однажды принес целый неконтактный взрыватель.
Информацию об атомном оружии Юлиус получал от завербованного им же Дэвида Грингласса, младшего брата жены, работавшего на предприятии, где производились бомбы, уже испытанные в Хиросиме и Нагасаки.
Вначале Юлиус уверял его, что это обмен научными сведениями с союзной страной, не имеющий отношения к платному шпионажу.
Передача информации велась через еще одного агента советской разведки, Гарри Голда.
В 1950 году в Великобритании был пойман разведчик СССР Клаус Фукс. Во время допроса на одном из фото он опознал Голда, который был его связником в 1944-1945 годах.
Голд признался, что уже 10 лет работает на советскую разведку и на фотографиях, предоставленных агентами , узнал Грингласса, который на тот момент подозревался в похищении урана.
Грингласс раскололся только после того, как его жена оказалась под угрозой ареста. Страх за нее и детей сломал его и он дал показания против Розенбергов. Летом 1950 года супруги оказались в тюрьме. Их двое детей попали сначала к родственникам, а затем — в детский дом.
Суд начался 6 марта 1951 года и продолжался три недели. Розенберги отрицали свою вину и заявляли, что их арест — это антикоммунистическая и антисемитская провокация.
На процессе Розенбергам было предъявлено обвинение в «заранее спланированном с сообщниками заговоре для выдачи Советскому Союзу информации и оружия, которое тот мог использовать, чтобы уничтожить нас».
Жена Дэвида Грингласса, Рут, дала показания против Этель, рассказав, как та под диктовку Дэвида на печатной машинке фиксировала описание атомной бомбы. Гринглассв итоге получил 15 лет тюрьмы, из которых отсидел 10. Сама Рут осталась на свободе.
29 марта 1951 года Розенберги были признаны виновными. Вынесение приговора было назначено на 5 апреля.
Поначалу в и в ФБР сошлись на том, что Этель казнить не следует хотя бы ради детей — достаточно приговорить ее к 25-30 годам тюрьмы. Также следователи рассчитывали, что эта мера позволит получить от Юлиуса признательные показания.
Прокурор, однако, был другого мнения. Когда судья обратился к нему за советом, тот ответил:
«Она хуже Юлиуса. Она умнее его. Она все это придумала».
Судья Ирвинг Кауфман приговорил обоих к казни на электрическом стуле.
«Отдав русским секрет атомной бомбы, вы спровоцировали коммунистическую агрессию в Корее. В результате погибли пятьдесят тысяч человек, и кто знает, возможно, миллионам невинных людей придется заплатить за ваше предательство. Совершив предательство, вы изменили ход истории не в пользу родины», — заявил он.
Еще два года супруги пытались добиться смягчения приговора. Послы США в странах Европы предупреждали, что казнь Розенбергов сильно подорвет авторитет США в глазах других государств. Но президент Эйзенхауэр был непреклонен.
«Розенберги выдали врагу атомные секреты обрекли на смерть множество людей, поэтому я в это дело вмешиваться не стану», — заявил он.
В США одна за другой шли демонстрации — как в защиту Розенбергов, так и с требованиями их смерти. «Казните Розенбергов и отправьте их кости в Россию!» — гласили плакаты.
Адвокат Розенбергов пытался добиться отсрочки казни — она выпадала на субботу, Шаббат, что противоречило еврейским традициям. Но судья просто перенес время казни.
Из-за опоздания электрика казнь состоялась все же именно в Шаббат. Свидетели описывали казнь так:
«Они сели в кресла сами, без помощи охранников. Этель пожала руку надзирательнице, которая была с ней все время, а потом ее поцеловала. Юлиус Розенберг умер быстро, за пару минут. Этель умирала тяжелее. Решив, что она мертва, охранники стали снимать электроды и ремни, а потом пришлось надевать их заново и давать ей новый разряд. От ее головы пошел дым. Ее еще раз осмотрели и признали мертвой. Прошло четыре минуты...».
Розенберги были похоронены на кладбище Велвуд города Ферминдэйл округа Саффолк штата Нью-Йорк.
Эйви Миропол, внучка Розенбергов, говорила, что ее бабушку американская пресса долгое время представляла как «бесчувственную и бессердечную женщину, которая любила Советский Союз больше, чем своих детей». Но сама Эйви с такой точкой зрения была категорически не согласна. По ее мнению, «погибла не во имя Советского Союза, а из-за преданности своему мужу, в котором видела друга и любимого человека».
Эйви убеждена, что ее «бабушка и дедушка были утонченной и любящей парой и они были вместе до конца, ибо в ином случае их подросшие дети не простили бы им предательства по отношению друг к другу».
65 лет назад в США были казнены Юлиус и Этель Розенберг - американские коммунисты, обвинённые в атомном шпионаже в пользу Советского Союза. Несмотря на волну возмущения после вердикта суда, поднявшуюся по всему миру, и практически полное отсутствие улик против Розенбергов, смертный приговор был исполнен. Даже ради спасения собственной жизни супруги отказались оговаривать знакомых или просить прощения за свои взгляды. Сегодня историки спецслужб утверждают, что, хотя Розенберги и помогали советской разведке, предъявленные им обвинения были совершенно несправедливы. О мужественных людях, которые твёрдо защищали свои убеждения, - в материале RT.
- Wikimedia
«Видели несправедливость американского общества»
Юлиус Розенберг и его будущая жена Этель (в девичестве Грингласс) родились в Нью-Йорке в семьях еврейских иммигрантов из России. Перед началом Второй мировой войны, в 1939 году, Юлиус окончил инженерный колледж и получил диплом инженера-электрика. Во время учёбы он увлёкся левыми идеями и на одном из коммунистических собраний встретил Этель, которая работала машинисткой в крупной компании и постоянно принимала участие в политических протестах. Летом 1939 года они поженились.
После начала войны Юлиус решил добровольно пойти на военную службу. Однако с учётом специальности его направили на должность гражданского инженера войск связи в Нью-Джерси. Вскоре он стал сотрудничать с советской разведкой (по одним данным — с конца 1930-х годов, по другим — с начала 1940-х).
«Розенберг видел всю несправедливость американского общества, видел, что США претендуют на мировую гегемонию, ненавидел нацизм и считал Советский Союз своей второй родиной», — рассказал в интервью RT историк и писатель Александр Колпакиди.
- Wikimedia
По словам учёного, Розенберг оказал огромную помощь советской военной промышленности, передавая различные научно-технические данные, связанные с радиоэлектроникой и позволившие СССР сэкономить много времени и денег. Однако никакого существенного участия в добыче и передаче Москве американских атомных секретов он не принимал.
Смертный приговор
По данным американского следствия, Юлиус Розенберг не только работал на советскую разведку сам, но и завербовал свою жену и её брата Дэвида Грингласса вместе с его супругой Рут. Сержант Грингласс служил в американском ядерном центре в Лос-Аламосе механиком. Однако его доступ к информации эксперты оценивают скептически: переданный им чертёж атомной бомбы, выполненный на обычной картонке, больше напоминал детский рисунок, а отчёт о работе в атомном центре содержал мало полезной информации. По данным историков спецслужб, однажды на встречу с Гринглассом из-за отсутствия другой связи был отправлен «чужой» связник — химик Гарри Голд. Впоследствии эта случайность и погубила Розенбергов.
В 1945 году властям стало известно, что Розенберги имели отношение к коммунистической партии, и Юлиуса уволили из армии.
В 1950 году (по одной из версий — из-за предателя-перебежчика, по другой — из-за расшифровки западными спецслужбами части советских кодов) в Великобритании был арестован работавший по «Манхэттенскому проекту» и сотрудничавший с советской разведкой физик Клаус Фукс. В ходе допросов Фукса всплыла информация о Гарри Голде, а тот после ареста выдал Дэвида Грингласса, через которого Федеральное бюро расследований США вышло на Розенбергов.
- Дэвид Грингласс, брат Этель Розенберг
- Wikimedia
Сержант Грингласс и его супруга Рут дали показания как против Юлиуса, так и против Этель. Юлиуса они выставили одной из центральных фигур советской разведывательной сети, а Этель — его помощницей, которая что-то печатала для него на машинке и якобы планировала вербовки родственников. 17 июля 1950 года Юлиус был арестован. Этель сначала задерживать не стали, но 11 августа арестовали и её — из-за отказа давать какие-либо показания против мужа и его знакомых.
Следствие и суд прошли очень быстро.
В марте 1951-го присяжные, несмотря на практически полное отсутствие в деле доказательств, кроме слов Голда и Гринглассов, признали Розенбергов виновными в заговоре с целью шпионажа.
«Я считаю, что ваше преступление хуже убийства. Я думаю, что содеянное вами, тот факт, что вы вручили русским атомную бомбу за несколько лет до того, как, согласно предсказаниям лучших наших учёных, они могли бы довести её до кондиции самостоятельно, повлёк за собой, с моей точки зрения, коммунистическую агрессию в Корее... Если уж на то пошло, своим предательством вы изменили весь ход истории не в пользу нашей страны», — заявил Розенбергам судья Кауфман.
Показательная казнь
Незадолго до своей казни Юлиус Розенберг отметил, что слушания по их делу послужили усилению антикоммунистической истерии в Америке и отвлечению общественного внимания от событий кровопролитной корейской войны.
«Юлиуса обвинили во многом таком, чего он не делал. А Этель вообще пострадала ни за что. Она была домохозяйкой, мамой двоих маленьких сыновей, но никак не атомной разведчицей. Просто у неё были твёрдые убеждения», — отметил Александр Колпакиди.
Смертный приговор Розенбергам вызвал настоящую волну возмущения в мире. В защиту супругов выступили Альберт Эйнштейн, Шарль де Голль, Томас Манн и Папа Римский Пий XII.
Президент Гарри Трумэн побоялся брать на себя ответственность и, сославшись на скорое истечение своего срока, передал эту головную боль новому хозяину Белого дома — Дуайту Эйзенхауэру.
«Несмотря на свою интеллигентную внешность, Юлиус Розенберг был твердокаменным человеком, до конца стоявшим за свои убеждения. Что же касается Этель, то ей принесли телефон и потребовали, чтобы она позвонила Эйзенхауэру и просто покаялась, попросила прощения и спасла тем самым себе жизнь. Но она отказалась. Она ни в чём не была виновата, а за свои убеждения извиняться не собиралась», — подчеркнул Колпакиди.
Позже в СМИ просочилась информация, что сотрудники ФБР предлагали Розенбергам в обмен на жизнь назвать своим сообщником любого видного деятеля американской компартии. Но они категорически отказались.
«Ради Розенбергов сегодня однозначно стоило бы восстановить на час звание Героя Советского Союза и присвоить его им за духовную верность той стране, которую они считали своей родиной. К сожалению, их имена до сих пор должным образом не отмечены. Данные об их работе не раскрыты, не издана их нормальная биография, им не посвящена книга из серии «Жизнь замечательных людей». А они этого достойны», — заявил Александр Колпакиди.
Несмотря на все старания защиты, Верховный суд США и президент Эйзенхауэр оказались непреклонны. Без признания вины Розенбергов помиловать не захотели, и 19 июня 1953 года они были казнены на электрическом стуле в тюрьме Синг-Синг. Причём Этель умерла не сразу, и палачу пришлось дважды пропускать через её тело ток.
- rarenewspapers.com
Спустя годы после смерти Розенбергов Дэвид Грингласс признался, что фактически оговорил свою сестру, дав в обмен на смягчение приговора против неё те показания, которые от него потребовал прокурор. Благодаря этой сделке Грингласс был приговорён к десяти годам лишения свободы, а его жена Рут и вовсе избежала судебного преследования.
Многие из тех, кто на самом деле помогал Советскому Союзу создать собственное атомное оружие, по мнению экспертов, пока ещё остаются в тени.
«К сожалению, по сей день история участия советской разведки в атомном проекте не рассекречена и не освещена в отдельной книге. Вокруг этого вопроса уйма домыслов и слухов. Ничего не известно о награждении многих из тех людей, которые помогли тогда нашей стране. А ведь они проявили потрясающее мужество. Выбирая между Нобелевской премией и верностью своей гражданской позиции, которая могла их, подобно Розенбергам, привести на электрический стул, они выбирали второе. На мой взгляд, своим мужеством они превосходили даже легендарного Че Гевару, футболки с изображением которого сегодня носят все кому не лень. Че Гевара в джунглях воевал плечом к плечу со своими друзьями, а эти интеллигентные люди, хотя жизнь не готовила их ни к чему подобному, ради своих принципов оставались один на один с системой, которая могла лишить их всего», — поделился своим мнением с RT Александр Колпакиди.
- РИА Новости
Сегодня историки с большой долей уверенности могут говорить о том, что информация о разработках ядерного оружия на Западе стала поступать в Советский Союз с сентября 1941 года. Сообщалось об этом как по линии НКВД, так и из источников ГРУ. А уже в октябре 1942 года Иосиф Сталин принял решение о проведении исследовательских работ по урану.
«В конце концов советской разведке удалось, судя по всему, проникнуть во все основные центры атомных исследований Великобритании, США и Канады. На этом направлении работали десятки людей, однако о большинстве из них широкой общественности до сих пор ничего не известно», — считает Колпакиди.
По словам историка, специально для перевода и обработки поступивших от разведки данных по атомной проблематике в структуре НКВД был создан отдел «С», которым руководил знаменитый разведчик Павел Судоплатов.
«До сих пор идут споры, кто же всё-таки больше сделал для создания советского атомного оружия — физики или разведчики. Думаю, истина где-то посередине. Существуют оценки, говорящие о том, что атомное оружие и так было бы создано, просто на два года позже. Но, во-первых, где гарантии, что успели бы именно в этот срок? А во-вторых, не было бы поздно? Нашу атомную бомбу испытали в 1949-м, а уже в следующем году началась корейская война. И кто знает, чем бы всё закончилось, не появись у нас вовремя ядерное оружие», — говорит Колпакиди.
В свою очередь, академик Академии политических наук РФ, заведующий кафедрой политологии и социологии РЭУ им. Г.В. Плеханова Андрей Кошкин полагает, что благодаря советским разведчикам, работавшим по атомному проекту, Советскому Союзу удалось сохранить мир на планете.
«Тогда боялись, что наличие ядерного оружия у одних только Соединённых Штатов может привести мир к катастрофе. И, наверное, не зря боялись. Потом мы увидели, как американцы вели себя в Корее, во Вьетнаме и в Ираке. И страшно представить, что было бы, если бы атомное оружие оставалось только у них», — заключил эксперт.
