От теночтитлана до гоа, от белграда до адена. Прорыв сербской обороны

Многие знают о захвате турками Константинополя в 1453 году. Но вряд ли столь же многие смогут объяснить, почему триумфальное шествие османской армии после падения столицы Византии вдруг прекратилось. Ответ очень прост: турецкие силы постиг неожиданный и ужасающий разгром у стен Белграда в 1456 году, когда сам покоритель Константинополя позорно бежал с поля сражения, потеряв как свою армию, так и свою боевую славу. Именно про эту – малоизвестную сейчас, но имевшую огромное значение тогда – битву и будет наш рассказ. Битва эта началась 4/17 июля.

Господи Боже! Да настигнет рука Твоя всех врагов наших,
и десница Твоя да покарает всех ненавидящих Тебя!

Да будут они отброшены в жар пекла от лица Твоего,
ведь Господь наш в гневе Своем сметет их, и да поглотит их огонь!

Боже наш, плоды деяний их от земли истреби,
а семя их от сынов человеческих погуби!

Ибо возмыслили враги наши на Тебя злое,
но задумали они замыслы, которые да не исполнятся!
Ибо Ты обратишь их вспять, а стрелы их Ты направишь в лицо их!

Вознесися, Господи, в силе Твоей, мы же будем всем сердцем восславлять могущество Твое!

Слова молитвы воинов «армии освобождения Белграда» в 1456 году,
вариант перевода 20-го псалма из Псалтыри царя Давида

«Я устроил пир в столице ромеев, а скоро приду завтракать в Белград»

29 мая 1453 года пала столица Византии. В тот день турецкие войска султана Мехмеда II (1432–1481) взяли Константинополь, превратив на века древнюю православную столицу в исламский Стамбул. А на турецкий красный флаг с белым полумесяцем была добавлена сверкающая звезда – символ захваченной византийской столицы, присутствующий там и поныне…

Тогда всем казалось, что триумфальное шествие османов остановить нельзя. В 1448 году мусульманская армия одержала над балканскими христианами свою вторую победу на Косовом поле; в 1453 году пал Константинополь; в 1454 году турки окончательно завоевали почти всю Сербию и ряд территорий на Балканах.

Султан заявил: «Я приду завтракать в Белград, обедать буду в Будапеште, а поужинаю в Вене!..»

Падение Константинополя и гибель Византии повергли в ужас восточно-европейских правителей. Надменный османский султан заявил в 1455 году послам Сербии, Венгрии, Австрии и Италии: «Передайте своим правителям, что вчера я устроил пир в столице румийцев. Скоро я приду завтракать в Белград, обедать буду в Будапеште, а поужинаю в Вене!.. Я могу указать единственную дорогу к спасению для ваших государей: становитесь мусульманами и моими данниками – и только так избегните приуготованной вам погибели!»

Война была объявлена. Огромная и победоносная армия исламистов, словно гигантский хищный зверь, устроивший логово на руинах Константинополя, стала готовиться к очередному броску.

Тогда, пять веков назад, как обычно разобщенная и не имеющая достаточных сил для отпора, Юго-Восточная Европа оказалась перед лицом очередного вторжения многочисленных исламских войск. Поскольку султанский план агрессивной войны на первом этапе, перед вторжением в Центральную Европу, предусматривал завоевание последних сербских территорий, то турецкие силы, выступив из Адрианополя (Эдирне), 1 июля 1456 года подошли к Белграду. Многочисленные орудия, до этого крушившие стены Константинополя, были выведены на позиции, и 4 июля начался обстрел крепости. Всего турками было задействовано 20 осадных орудий больших калибров, 7 больших осадных мортир, а также масса более мелких пушек числом более 200. Ни одна крепость в Европе или в Азии до этого не была в состоянии выдержать огонь огромного осадного парка османов.

Надо сказать, что за несколько лет, предшествовавших битве, небольшой Белградский замок превратился в мощную крепость. Внешнее кольцо обороны составляли каменные одиночные стены «нижнего города» с речным портом; вторую линию защиты составляли двойные стены «верхнего города», а «внутренний замок» представлял собой третий и последний рубеж обороны.

Но османские воины были «знатные градоимцы», и город, осажденный огромной армией с лучшей в то время по количеству и качеству артиллерией, без внешней помощи был всё равно обречен.

«Божия рать освобождения Сербии» против «армии воинов Аллаха, твердо вставших на путь газавата»

Итак, по многим причинам формирование «армии освобождения Сербии» всё откладывалось и откладывалось. В Европе, как обычно, шли только постоянные разговоры о необходимости единства, но взаимные экономические дрязги главенствовали в политике. Даже в самом Венгерском королевстве часть феодалов выступала против похода с целью деблокады Белграда, считая, что столица Сербии и так обречена, что католики не должны помогать православным «схизматикам» и что венграм необходимо сохранить силы для обороны своих главных крепостей.

Поэтому вместо консолидированного отпора больших коалиционных европейско-христианских сил на стенах Белграда турок встретили немногочисленные дружины сербских, венгерских и далматийских феодалов. Также гарнизон состоял из некоторого количества хорошо вооруженных профессиональных наемников и нескольких тысяч хуже вооруженных ополченцев из местных крестьян и горожан. Кроме того, город обороняли небольшие отряды рыцарей-добровольцев из Австрии, Чехии, Польши, Германии и Италии, служивших не за деньги, а ради исполнения крестоносных обетов или просто по зову своей совести.

«Божия рать освобождения Сербии», как тогда назывались силы спасения Белграда, собиралась крайне медленно: зимой 1456 года в ней было всего 6–8 тысяч воинов, а весной 1456 года с большим трудом удалось набрать 12–15 тысяч (из которых несколько тысяч было отправлено на усиление белградского гарнизона).

Параллельно с наборами относительно профессиональных войск папские посланники и странствующие монахи нищенствующих орденов собирали по Венгрии и окрестным странам любых лиц, желающих принять участие в крестовом походе – если уж не ради освобождения Константинополя, то хотя бы ради спасения Белграда. Таких набрали довольно значительное число, однако это были, по свидетельству очевидца, «мирные сельские поселенцы, городские ремесленники и просто различные бедные люди, не годные для войны».

Да, теперь европейцам, до этого отказавшимся от попыток противостояния исламской агрессии на полях далеких Палестины и Сирии, приходилось встречать радикальных последователей религии Аллаха уже непосредственно у своего собственного порога. В чем-то события 500-летней давности напоминают дела наших дней…

Точных данных о численности сосредоточенных в Белграде войск не осталось, но известно, что всего город обороняли, казалось бы, значительные силы (3–7 тысяч человек). Однако в реальности это было очень мало в сравнении с приближавшейся огромной султанской армией (которая, по разным оценкам, насчитывала в своих рядах от 60 тысяч до 100 тысяч или даже до 160 тысяч человек).

Имеются относительно точные данные только о численности некоторых профессиональных подразделений, выступивших тогда с османской армией на Белград. В частности, с султаном могли выступить 3–5 тысяч воинов из 6 тысяч имевшихся тогда в янычарской пехоте. Также в поход могло выступить до 40 тысяч профессиональной тяжелой кавалерии «спагов» и средней кавалерии «джебелю» (в середине XV столетия у османов было 22–25 тысяч румелийских и 17–20 тысяч анатолийских всадников, которые выставлялись владельцами земельных поместий). Огромную силу представлял собой корпус «капыкулу» – 6 «золотых» полков султанской конной гвардии, которые всего в это время насчитывали 3 тысячи высокопрофессиональных тяжеловооруженных всадников.

Таким образом, только профессиональных воинов с султаном под стенами Белграда было 45–48 тысяч. Количество разнообразных конных и пеших ополченцев, пехоты «яя», кавалерии «мюсселемов», легких всадников «акынджи» и «юрюков», а также войск османских вассалов, не имея точной полковой росписи, подсчитать в настоящее время невозможно. Масштабы этих сил позволяет увидеть осада Константинополя, происходившая за три года до этого, где одних только добровольцев-«газиев» насчитывалось около 40 тысяч, не считая нескольких десятков тысяч конных лучников «акынджи» и т.п.

Поэтому если даже отказываться от оценочных данных современников, что турецких воинов в главной султанской армии насчитывалось 150–160 тысяч или 100–120 тысяч, то число в приблизительно 80 тысяч османских сил, собранных для похода против Сербии и Венгрии, кажется вполне реальным.

Огромный осадный парк (по некоторым оценкам, в 200 или даже до 300 стволов) обслуживался, кроме турецкой артиллерийской прислуги, многочисленными европейскими артиллеристами и инженерами, добровольно пошедшими служить султану за щедрое жалование.

Для пополнения артиллерии, как и ранее накануне осады Константинополя, в покоренных областях Малой Азии и Балкан с христианских церквей были сняты кресты и колокола, металл которых пошел на выплавку орудий.

Подошедшая с целью деблокады города армия Я. Хуньяди была достаточно небольшой; ее численность оценивается приблизительно в 22–40 тысяч воинов. Из них в армии, находившейся под непосредственным руководством венгерского регента, насчитывалось 12 тысяч профессиональных солдат и рыцарей, и от 10 до 30 тысяч составляли силы почти невооруженных ополченцев в армии легата Иоанна Капистрано.

Следует сказать, что кроме короля Венгрии и Римского папы ни один из правителей крупных соседних государств Европы не оказал официальной широкомасштабной помощи Белграду. Абсолютное большинство христианского войска составляли воины, которые добровольно, по зову своей совести пошли в поход, без указания своих правителей или в лучшем случае с их одобрения.

Ни одна профессиональная армия серьезного размера не была собрана в помощь войску Хуньяди. Только Австрия, Далмация, Чехия и Италия прислали отдельные контингенты рыцарей-добровольцев, наняли отряды наемников и выставили соединения относительно профессиональных воинов, исполнявших крестоносные обеты.

Князья Трансильвании и Саксонии вообще отказали в присылке помощи. Правители Испании с жаром откликнулись на призыв папы, но в реальности все их силы были задействованы в борьбе с маврами, и они не прислали ничего, кроме ободряющих писем. Короли Франции, Англии, а также император немецких земель на словах выразили сочувствие погибающей Сербии и даже объявили сбор «крестоносной десятины». Однако ими не было прислано никаких крупных воинских отрядов, а большую часть собранных денежных средств эти государи просто присвоили. В общем, в Европе было всё как всегда, и судьба Белграда висела буквально на волоске.

У стен Белграда турецкие войска численно превосходили христиан как минимум в три раза

Точных данных о составе христианских сил тоже не дошло до нас, но так или иначе, по единодушным оценкам современников, турецкие войска численно превосходили христиан приблизительно в три раза. А по общему количеству стволов артиллерии превосходство армии султана было примерно на порядок.

Командовать гарнизоном Белграда был назначен двоюродный брат короля Венгрии Михай Силаджи, известный своим боевым опытом, к которому позднее с подкреплениями был направлен сын Яноша Хуньяди Ласло.

Костяк защитников этой крепости составили последние сербские рыцари и православные «непримиримые» эмигранты из уже покоренных турками балканских и византийских земель, которые решили не складывать оружия, а продолжать борьбу с османской агрессией в Европе. Кроме этого, в Белград для усиления был направлен отряд западноевропейских рыцарей из числа крестоносных добровольцев. Все вместе эти воины наконец составили достаточно внушительную силу, которая (вместе с ополчением из числа горожан и крестьян) насчитывала несколько тысяч человек; это число примерно сопоставимо с гарнизоном, оборонявшим Константинополь тремя годами ранее.

Осада Белграда начинается

3 июня 1456 года в небе над Европой появилась комета, двигавшаяся с востока на запад и имевшая длинный хвост, напоминавший турецкую саблю. Увидев это знамение, христиане поняли, что нашествия не избежать, турки же истолковали это явление как знак, ясно выражающий волю Аллаха на поход в Европу, указующий его направление и гарантирующий победу.

Османское войско, собранное в регионе между Стамбулом и Эдирне, выступило в долгий, но казавшийся неостановимым поход. Подойдя к Белграду, турки сразу установили речную блокаду крепости по Дунаю, так как их армию сопровождала огромная эскадра в 200 грузовых и боевых вымпелов, шедшая вверх по Дунаю. Однако 14 июля 1456 года христианским морякам удалось неожиданной атакой прорвать линию турецкого флота. Примерно 100 венгерских, австрийских и немецких кораблей атаковали османскую эскадру со стороны верховьев Дуная, а 40 сербских, хорватских и итальянских вымпелов действовали со стороны реки Сава.

Ожесточенное сражение на водах Дуная шло несколько часов. Наконец османские корабли всё же были оттеснены и отошли ниже Белграда. 3 больших галеры мусульман были потоплены, 24 судна было захвачено, и дорога в город для христианских пополнений и снабжения была открыта.

Тогда султан приказал усилить артобстрел крепости и назначил генеральный штурм на 20 июля. Узнав об этом, деблокирующая армия христиан ускорила свой марш и 17 июля подошла к Белграду, встав лагерем за рекой Сава. Однако, устрашившись размеров турецкой армии, силы ее позиций, а главное – чудовищной многочисленности ее артиллерии, командование деблокирующих сил приняло решение отказаться от атаки (полагая, что она будет обречена). По сути защитники города были предоставлены своей судьбе… и Божественной помощи. А это, как оказалось в дальнейшем, было не так уж мало, хотя обычно скептики думают иначе.

Правда, когда на военном совете командиров христианского войска было решено отступать, не давая боя, и об этом узнали в полках, то подобная нерешительность вызвала мятеж. Значительная часть воинов-крестоносцев заявила, что несмотря ни на что они попытаются оказать помощь оборонявшемуся гарнизону и не бросят сербских и венгерских братьев в беде. В итоге, чтобы не допустить раскола своего и так не особо крупного войска, Янош Хуньяди принял решение остаться и внимательно следить за развитием обстановки.

Артобстрел крепости со стороны турок продолжался. Малочисленная артиллерия оборонявшихся, пытавшаяся вести контрбатарейную стрельбу, скоро была почти вся подавлена на порядок более многочисленной и более дальнобойной турецкой. Стены «нижнего города», хотя и недавно усиленные, но построенные еще по средневековым традициям, были пробиты турецкими орудиями уже через несколько дней. Однако с двойными стенами находящегося на высокой горе «верхнего города» османские артиллеристы справились только днем 20 июля 1456 года, а большую брешь в стенах цитадели им вообще пробить не удалось. Мехмед II, и так раздраженный тем, что пришлось задержать начало штурма, не стал ждать далее и приказал войскам идти в атаку.

На стенах и в проломах закипела жесточайшая битва, по своему накалу не уступавшая штурму Константинополя тремя годами ранее. Движимые религиозным фанатизмом, окрыленные своей многочисленностью и верой в успех, постоянно «накачиваемые» до степени экзальтации разнообразными «дервишами» и исламскими проповедниками «газавата», османские воины шли на штурм густыми колоннами.

Европейские защитники города стояли не на жизнь, а на смерть. По свидетельствам современников, христианские священнослужители, как католические, так и православные, стояли прямо в рядах воинов на стенах и в проломах, вдохновляя тех сражаться до конца.

Жесточайший штурм продолжался больше суток. И хотя туркам удалось ворваться в город, защитники Белграда не сдавались

Жесточайший штурм продолжался больше суток. Начавшись во второй половине дня 20 июля, он продолжился весь день 21 июля 1456 года. Османские воины поэшелонно сменяли друг друга, тогда как сербско-венгерских защитников сменить было некому. Но оборонявшиеся держались, хотя нападавшие имели большое численное превосходство (доходившее до 6:1 и даже до 10:1). Однако всё же ближе к вечеру 21 июля турки ворвались внутрь крепости…

Правда, к краху обороны это не привело: защитники не сдавались. Они понимали, что всё равно обречены, но надеялись, что помощь со стороны «армии освобождения» всё-таки придет.

Рукопашные схватки с новой силой закипели на улицах сербской столицы. Христиане создавали импровизированные баррикады, яростно обороняли каждый дом. А султан бросал в горнило сражения всё новые и новые резервы.

Город загорелся.

Тут, не выдержав ночного рукопашного боя на пылающих улицах, турецкие войска стали отступать из крепости. Покоритель Константинополя решил, что раз «нижний город» уже взят, а «верхний город» почти пал, то утром с минимальным риском можно будет добить уцелевших защитников и без проблем захватить цитадель.

Однако ход дальнейших событий развивался не так, как рассчитал Мехмет II. Как говорится, Аллах предполагал, а Господь располагал. Еще на исходе ночи 21/22 июля, видя, что оборона вступила в финальный этап, деблокирующая армия христиан приблизилась к городу. Первым делом в крепость на кораблях было послано подкрепление, которое наконец сменило выживших героев обороны, непрестанно сражавшихся и не спавших два дня. Однако главные силы «армии освобождения Белграда» встали за рекой, пока так и не предпринимая никаких активных действий.

День, когда решилась судьба Сербии

Ранним утром 22 июля 1456 года часть новоприбывших христианских воинов – как со стороны города, так и со стороны реки Сава – решила без приказа выйти на «ничейную землю», дабы набрать трофеев и вступить в одиночные схватки с турками, которые тоже в это время грабили павших. Постепенно небольшие столкновения одиночек переросли в бои аванпостов, а дальше силы, участвовавшие в противостоянии, только увеличивались с обеих сторон.

Одновременно с этим значительное число крестоносцев из «армии освобождения Белграда» «возгорелось ратным духом и возжаждало битвы». По собственному желанию они переправились через приток Дуная и атаковали турецкие линии левого фланга. Часть офицеров и священников армии Хуньяди, зная о численном превосходстве турок и силе их позиции, попытались остановить нарушителей дисциплины. Больше того, они даже сели в лодки, чтобы постараться помешать переправе своих воинов.

Однако это имело противоположный эффект. Воины-христиане, увидев в предрассветной мгле, что часть их товарищей уже переправилась на другой берег и сражается с турками, а их командиры и священники разъезжают в лодках по реке и что-то кричат, решили, что они ведут их в атаку. Тогда вся армия неожиданно ринулась вперед, быстро преодолев вплавь и по бродам реку Саву.

Тут и командиры христианского войска, решив воспользоваться удачным порывом своих воинов, приказали наконец всем полкам двинуться в атаку на левый фланг турецкой осадной линии. Султанские войска, отдыхавшие после штурмов и совершенно не ожидавшие удара со стороны немногочисленной и доселе пассивной христианской армии, попытались хаотично контратаковать.

Сначала против деблокировавших сил выступили «акынджи» и иные легкие войска из Анатолии и других азиатских провинций, но они были довольно быстро отброшены. Правда, пока это еще ничего не решало. На едва закрепившиеся на берегу христианские линии уже готовилась накатиться грозная волна тяжелой османской кавалерии. Однако при своем отходе легкие анатолийские конники смешали ряды пришедших им на помощь тяжеловооруженных всадников «спагов» и «джебелю». В их рядах возникло замешательство, османские командиры попытались привести свои полки в порядок. И в это время христианская армия решительно атаковала.

Яростный натиск пехоты и конницы крестоносцев всё усиливался, и всё большее их число переправлялось на белградскую сторону из-за Савы. Образовавшаяся неразбериха в мешанине султанских войск всё нарастала. Возникла паника, и все османские силы левого крыла ударились в бегство. Попытка турецких командующих организовать контрудар «румелийскими спагами» с правого крыла, где стояли войска из балканских провинций, лишь усилила общий хаос и не принесла успеха.

Тут Янош Хуньяди и его командиры наконец взяли в свои руки управление войском и, остановив преследование бегущих на османском левом фланге, всеми силами ударили на турецкий центр и ставку султана.

Видя такой успех своих освободителей, остатки белградского гарнизона с прибывшими подкреплениями поддержали атаку, ударив со стороны города по османской артиллерии в центре. Огонь десятков турецких орудий в этот раз не смог остановить нападавших, и в результате стремительной атаки позиции османской артиллерии были взяты.

Тут случилось доселе невиданное: не выдержав удара с двух сторон – со стороны реки Сава и со стороны города, – дрогнула и побежала, вслед за половиной войска, султанская гвардия, включая знаменитых янычар; те же из них, кто остался на позициях, пали под ударами всё атаковавших и атаковавших христиан.

Увидев это, впечатлительный Мехмед II хотел с горя отравиться или броситься на копье, но приближенные удержали его от этого. Тогда султан возжелал ринуться в гущу битвы на коне с мечом в руке, дабы своим примером остановить бегущих, но сразу был ранен стрелой в бедро. Стрела эта, как ни странно, оказалась турецкой… (Ну как тут не вспомнить слова псалма, который читали в «армии освобождения Белграда» перед битвой: «Стрелы их Ты направишь в лицо их»!)

Султан хотел остановить паническое бегство своей армии, но сразу был ранен – турецкой стрелой

Возможно, от потрясения неожиданным поворотом дел, а может быть, и от потери крови султан прямо на глазах своих воинов упал в обморок. А натиск европейских полков всё продолжался, и венгерские знамена уже приблизились к ставке владыки Османской империи. Тогда, едва приведя Мехмеда II в чувство и перевязав его рану, свита посадила султана на коня и быстро увезла в невменяемом состоянии с поля битвы…

И едва сам грозный покоритель Византии, казавшийся доселе непобедимым, был спасен своим окружением, как под натиском христиан дрогнули и побежали уже придворные султанские полки. Теперь это уже был настоящий крах.

Увидев бегство левого фланга и всё происходившее в центре, турецкие войска правого фланга решили: раз даже гвардия разбита, а султан, по-видимому, убит, то «воли Аллаха на победу в этот день точно нет». И «румелийские» правофланговые части вслед за остальной армией обратились в паническое бегство, практически не оказав серьезного сопротивления наступавшим европейцам.

Так огромная султанская армия, до этого взявшая Константинополь, была побеждена намного меньшим объединенным войском восточных и западных христиан в полевом сражении у стен сербской столицы. Этот день войдет в историю под названием «Чуда Белградской победы».

Итоги и последствия битвы

Да, Белград, в отличие от Константинополя, оказался «не по зубам» османскому войску. Благодаря удивительному стечению обстоятельств христианская рать смогла остановить огромную армию исламистов. Многие отечественные авторы, описывая падение Константинополя, вслед за некоторыми византийцами той эпохи говорят о гибельности альянса с европейскими соседями, указывая на события 1453 года. Однако при этом они ничего не говорят или просто не знают о «Белградском триумфе» 1456 года, который был бы невозможен без совместных слаженных действий православных и католиков перед лицом исламской опасности. Конечно, без таинственного вмешательства Свыше явно не обошлось: как в 1453 году была, вероятно, воля Господа на падение Константинополя, так в 1456 году Его же воля предопределила общую победу православных и католиков в крайне неблагоприятных для них условиях.

Надо сказать, что повелитель Османской империи отплатил своим приближенным за спасение с поля битвы и за их заботу весьма специфическим образом: когда большинство его высших офицеров прибыли вместе с ним в Софию, то, по свидетельству очевидцев, он словно взбесился. В этом городе султан лично отрубил головы тем из своих соратников, кого посчитал ответственными за разгром, а многих других оттоманских командиров, спасшихся с поля битвы, приказал казнить палачам (хотя, без сомнения, главным виновником этого военного краха был он сам).

Так совершился некий, можно сказать, мистический поворот судьбы, и многие из османских офицеров, бравших Константинополь, избегнув гибели на полях сражений, приняли смерть от султанских палачей уже через три года после триумфа ислама, подготовленного их же руками. Тут сложно не вспомнить слова: «Мне отмщение, и Аз воздам».

Невиданный по своим размерам осадный парк османской артиллерии почти весь попал в руки христиан: было захвачено 12 огромных осадных бомбард, 8 несколько меньших, но тоже очень больших пушек и десятки орудий более мелких калибров (по некоторым оценкам, трофеями стало 150 или даже 200 артиллерийских единиц). Крупнейшая же из захваченных турецких пушек была 8 метров в длину!..

Фактически султанская армия лишилась всей своей великолепной артиллерии, которую турки создавали многие годы и только благодаря которой за три года до этого был взят Константинополь. Количество захваченных под Белградом турецких орудий оказалось столь большим, что цены на пушки и металл для них в соседних странах в ближайшие годы после сербско-венгерского триумфа резко упали.

Численные потери турок также были очень велики. Точных данных у нас нет, но, по разным оценкам, они насчитывали от 20–24 тысяч до нескольких десятков тысяч воинов. Османские свидетельства сообщают о потери примерно трети армии. Больше всего пострадали пехотные подразделения, включая знаменитых янычар. Они, в отличие от османских всадников, участвовали во всех штурмах крепости, а в решающей битве именно они при бегстве стали жертвами кавалерии, преследовавшей армию султана.

Потери христиан также были значительными, но гораздо меньше турецких. В первую очередь пострадал гарнизон сербской столицы, лишившийся, по некоторым оценкам, до 80% своих защитников (в основном в ходе трехдневной рукопашной; потери от турецкой бомбардировки, несмотря на страшный урон городу, оказались относительно небольшими). Также довольно большой урон понесли отряды слабо вооруженных и практически бездоспешных крестоносцев-ополченцев.

В результате этой победы христианского оружия турецкая угроза – как Белграду в частности, так и Венгрии в целом – будет устранена на 70 лет. Столица Сербии, на тот момент превратившаяся в пограничный форпост Венгерского королевства, будет захвачена османскими войсками лишь в 1521 году. Но, как говорится, это будет уже иное время и совсем иная история.

После вести о чудесном избавлении от страшного турецкого вторжения в городах Италии, Далмации, Австрии и Венгрии повсеместно прошли торжественные религиозные процессии.

Потерпевший сокрушительное поражение у стен Белграда Мехмед II не утратил воинского пыла. Через несколько лет, отчасти восстановив армию и артиллерию, он обратил свое внимание на других, более слабых, как ему показалось, противников. Однако, наученный горьким опытом, против Сербии и Венгрии этот турецкий султан никогда более не выступал в большой поход.

Удивительно, но за прошедшие пять веков ни один Римский папа не отозвал указ Каллиста III «о турецком колокольном звоне». Согласно ему, в летние дни 21–23 июля (когда шла битва) и 6 августа (когда в Риме было получено известие о разгроме турок) во всем христианском мире следует в полдень звонить в колокола, молитвенно вспоминая защитников Белграда. Для современной стремительно исламизирующейся Европы это как-то очень нетолерантно…

Более того, это указание о колокольном звоне в память Белградского чуда было дано всем католическим церквям «всех известных стран света». Отдельные миссионеры донесли его, например, даже до правителя Эфиопии.

Однако в Северной и Южной Америках, а также в Австралии – то есть на материках, неизвестных европейцам в XV столетии, – многие указы Римских пап, изданные до 1492 года, местными католиками не признаются. Поэтому «День Белградской победы» никогда не отмечается католическими приходами в США и других странах Нового Света, и в католических церквях Америки никогда не возносились и не возносятся молитвы за защитников Белграда. Соответственно, и колокола, возвещающие о древнем сербско-венгерском триумфе над «сарацинами» и несущие вот уже пять веков призыв о единении христиан против турецкой опасности, там никогда не звонили и не звонят. Скептик, конечно, будет считать всё это просто странным совпадением, не более. Однако современные верующие сербы, чехи и венгры, интересующиеся военной историей и помнящие об этом славном дне, так не считают.

Ежедневно знакомит нас с событиями этого дня, происходившими много лет/веков назад.

Итак, переходим к теме поста:

22 июля 1456 года под Белградом было остановлено османское наступление на Западную Европу - причём, примерно на семь десятилетий! Современники оценили важность этого события в полной мере - считается, что именно в его честь папа римский Каликст III внесёт в календарь Западной церкви праздник Преображения Господня… (Есть мнение, что отсюда же пошла традиция отмечать победу колокольным звоном - во всяком случае, известно, что тот же Каликст во время Белградской осады распорядится звонить ровно в полдень, напоминая о необходимости помолиться за осаждённых - потому этот звон прозовут «турецким»…)

…Наряду с очевидным историческим значением, есть в этой битве нечто мистическое (или, наоборот - не побоимся этого слова - курьёзное!) Впрочем - по порядку.

Константинополь пал всего три года назад - и Мехмед II продолжил свой победоносный (как он предполагал) путь на Запад. Белград в ту пору был передовым форпостом Венгерского королевства. (Помимо собственно Венгрии в него входили обширные территории нынешних Румынии, Сербии, Словакии, Хорватии - и, впридачу, Закарпатье).

Белградская крепость когда-то была малозначительным византийским замком - но за несколько десятилетий его превратили, практически, в образец инженерного искусства. К Дунаю примыкал нижний город с портом; за ним располагались двойные стены верхнего города; последней линией обороны был внутренний замок с донжоном (точнее, последней линией становилась именно эта узкая трёхэтажная башня).

…Тем не менее, здешний гарнизон не превышал семи тысяч - а у Мехмеда было двести кораблей, триста пушек, и сто шестьдесят тысяч солдат. (Правда, некоторые исследователи считают это число раза в два завышенным… ну, неважно - в любом случае, перевес был огромен - к тому же султан вёл испытанное в боях и окрылённое победами войско…)

…Однако на помощь уже спешили регент Венгерского королевства Янош Хуньяди и монах-францисканец (и будущий святой) Иоанн Капистран!

…Хуньяди (его старший сын тогда командовал белградским гарнизоном - а младший станет венгерским королём) был опытным генералом, и в течение последних десяти лет не раз то бил турок - то сам был ими бит. Собрать ему удалось, по разным сведениям, от пятнадцати до тридцати тысяч человек - правда, в основном, плохо вооружённых крестьян; имелись, правда, профессионалы-наёмники и дворянская конница.

Итальянец Капистран уже некоторое время служил папским легатом в Германии - и успел прославиться как проповедник (хотя делал это на латыни!) - а заодно в качестве беспощадного сжигателя всяких еретиков. Узнав о падении Константинополя, он начал собирать войско для крестового похода… однако, германских баронов пылкие проповеди как-то не впечатлили (возможно, они слабо знали латынь) - потому качество Капистранова войска было ещё сомнительней, чем у венгерского регента. (По-видимому, его основу составляли косинеры - а это грозное слово означает всего лишь крестьян с косами). Зато их собралось (опять же, по разным оценкам) от тридцати до шестидесяти тысяч!

Тем временем, Мехмед подступил к городу… у него расклад был иной: тяжёлая анатолийская пехота, сипахи (бронированная кавалерия) - и (куда ж без них!) янычары. Пушки и корабли мы уже упомянули… Кстати, с кораблями сразу что-то пошло не так - Хуньяди начал с того, что набросился на них со своей флотилией - три галеры потопил, два с половиной десятка захватил - остальные в беспорядке отступили. (Иной раз, кажется, что на протяжении столетий турецкий флот существовал, в основном, для того, чтобы его кто-нибудь топил…) Так или иначе - блокада была прорвана; в город удалось перебросить значительные подкрепления.

…А вот турецкие пушки били без перерыва - и за неделю проделали в стенах несколько брешей. Мехмед командует начать штурм - после захода солнца! Янычары врываются в город, подступают к крепости… и тут с внешних стен начинают сыпаться просмолённые брёвна! Основная масса османского воинства оказалась отрезана стеной огня - венгры и сербы контратакуют и подчистую вырубают прорвавшихся янычар… остальные отступают…

(Увековеченный момент этой битвы - подвиг серба Титуса Дуговича… увидев, что турки установили на одном из бастионов свой флаг, он сорвал его - и, вместе с трофеем, бросился со стены! Потомкам героя будет даровано дворянство…)

…Итак, к утру 22-го битва затихла - и вот тут начались странности… Для начала, осмелевшие защитники крепости по одному начали выбираться наружу. (С простым и естественным намерением - пограбить! Поле было усеяно турецкими трупами - а, как говорят, наиболее ценные трофеи, вроде золота, недоверчивые янычары носили при себе даже в бою).

…Неясно, насколько это правда - но факт остаётся фактом: мало-помалу «нейтральная полоса» оказалась заполнена таким количеством осаждённых, что Мехмед решил - это наступление! Султан посылает кавалерию… начинается бой… Обоим венгерским командующим остаётся только поддаться стихии: Капистран со своими косинерами обрушивается на османский фланг - Хуньяди выводит войска из города. Раздосадованный Мехмед бросается в атаку во главе своих янычар - и получает стрелу в бедро…

…То ли ранение султана так впечатлило османскую армию, то ли на неё нашло какое-то внезапное помутнение - но турки дружно кинулись наутёк, бросив лагерь, пушки - и вообще, всё, что можно было бросить! К вечеру Хуньяди прикажет, на всякий случай, отойти под защиту стен - но утром окажется, что никакого врага в пределах видимости нет! (Султан, придя в себя после ранения, хотел было, с горя, отравиться - но передумал, и велел отступать в Константинополь…)

PS: … После этой блистательной победы защитников города постигнет эпидемия чумы - в числе прочих, она унесёт жизни Хуньяди и Капистрана… А Белград только в 1521-м будет взят Сулейманом Великолепным… Впрочем, это - совсем другая история.

Напоследок. 22 июля 1954 года родился Алберт Лоренс Димеола, более известный миру просто как Эл Ди Меола - авторитетнейший американский гитарист-виртуоз.

И ещё. 22 июля 1960 года родился Джон Олива, вокалист и клавишник, основавший с братом Крисом в конце 70-х одну из первых американских хэви-групп «Savatage».

Наконец, 22 июля 1992 года родилась Селена Гомес, успешная американская актриса и поп-певица.

После взятия Константинополя в 1453 году, османский султан Мехмед II собрал силы для подчинения Венгерского Королевства. Непосредственной целью удара была выбрана пограничная крепость в Белграде.

Подготовка к осаде была начата венгерской стороной в конце 1455 года после примирения Хуньяди с политическими противниками. Хуньяди за свой счет снабдил белградскую крепость припасами, вооружил ее и оставил в ней сильный гарнизон под командованием свояка Михая Силадьи и старшего сына Ласло, а сам занялся сбором подкрепления и созданием флота. Хуньяди не пользовался поддержкой знати, опасавшейся его усиления, и располагал только собственными ресурсами.

Благодаря помощи католической церкви, и особенно францисканского монаха Иоанна Капистрана, проповедовавшего крестовый поход против турок, Хуньяди удалось привлечь крестьян и мелких землевладельцев. Они были плохо вооружены (многие имели только пращи и косы), однако полны решимости. Ядро войска Хуньяди составляла небольшая группа наемников и несколько отрядов дворянской конницы. Всего венграм удалось собрать 25-30 тысяч человек.

До того, как Хуньяди удалось собрать войско, армия Мехмеда II (её численность по ранним оценкам составляла 160 000, согласно новым исследованиям — 60-70 тысяч человек) подошла к Белграду. Руководивший обороной замка Силадьи имел в своем распоряжении 5 000 — 7000 человек венгерского гарнизона, а также солдат-сербов. 4 июля 1456 года началась осада. 29 июня 1456 года турки начали обстреливать крепость с возвышения.

Мехмед разделил войско на три части. Находившийся на правом фланге румелийский корпус имел большую часть из 300 пушек (остальные находились на кораблях). На левом были развернута тяжелая пехота из Анатолии. В центре находилась личная гвардия султана, янычары и ставка командования. Флот (более 200 кораблей) находился к северо-западу от города: он должен был патрулировать топи и не допустить подхода к крепости подкреплений, а также контролировать на юго-западе реку Саву, чтобы предотвратить обход пехоты с фланга. С востока Дунай прикрывали сипахи, задачей которых было не допустить обхода турок с правого фланга.

Весть о начале осады застала Хуньяди на юге Венгрии, где он набирал легкую кавалерию для армии, с помощью которой собирался снять осаду. После соединения с силами папского легата кардинала Иоанна Капистрана, в основном состоявшими из крестьян, Хуньяди двинулся на Белград. В целом, под командованием Капистрана и Хуньяди находилось от 40 000 до 50 000 человек.

На изображении: Белградская крепость

Малочисленные защитники полагались в основном на силу белградского замка, бывшего в то время одним из лучших на Балканах. После того, как Стефан Лазаревич в 1404 году перенес в Белград столицу Сербской деспотии, была проделана большая работа по превращению небольшого старого византийского замка в надежное современное укрепление. Замок имел три линии защиты: нижний город с кафедральным собором, городским центром и портом на Дунае, верхний город с четырьмя воротами и двойной стеной, в котором располагалось войско, а также внутренний замок с дворцом и большим донжоном. Белградский замок стал одним из значительных достижений военной архитектуры Средневековья.

14 июля 1456 года Хуньяди подошел к полностью окруженному городу со своей дунайской флотилией. В тот же день ему удалось прорвать морскую блокаду, потопив три больших османских галеры и захватив четыре больших и двадцать малых судов. Уничтожив флот султана, Хуньяди получил возможность переправить войска и поставлять в город необходимое продовольствие. Была усилена защита крепости.

Однако осада не была снята. В результате длившегося неделю интенсивного артиллерийского обстрела, стена крепости была пробита в нескольких местах. 21 июля Мехмед II приказал начать общий штурм крепости, который начался с заходом солнца и продолжался всю ночь. Наступающая турецкая армия захватила город и начала штурм крепости. В критический момент штурма Хуньяди приказал защитникам сбрасывать подожженное просмоленое дерево и другие легковоспламеняющиеся материалы. В результате янычары, сражавшиеся в городе, оказались отрезаны стеной огня от своих товарищей, пытающихся пробиться в верхний город через проломы в стене.

Жестокая битва в верхнем городе между окруженными янычарами и солдатами Силадьи окончилась успехом христиан: венграм удалось отбросить наступающих от стен. Остававшиеся внутри янычары были уничтожены, а турецкие войска, пытавшиеся пробиться в верхний город, понесли тяжелые потери.

На изображении: Осада Белграда

Когда турецким солдатам почти удалось водрузить флаг султана на вершине бастиона, солдат-серб Титус Дугович вырвал его, и вместе с ним прыгнул со стены. За это самопожертвование сын Яноша Хуньяди, венгерский король Матьяш Корвин три года спустя произвел сына Титуса в дворяне.

На следующий день битва приняла неожиданный оборот. Несмотря на приказ не пытаться грабить турецкие позиции, часть войска вышла из-за разрушенного вала и заняла позиции вдоль турецкой линии. Попытки сипахов рассеять их не увенчались успехом. К находящимся за стеной венграм начали присоединяться все новые солдаты, и инцидент быстро перерос в полномасштабную битву.

Видя, что остановить людей не удается, Капистран во главе 2000 крестьян начал наступление в тыл турецкой армии, расположенный вдоль Савы. Одновременно Хуньяди начал атаку из крепости, целью которой был захват находившихся в турецком лагере артиллерийских позиций.

Захваченные врасплох, и, по мнению некоторых летописцев, парализованные необъяснимым страхом турки начали бежать. Личная охрана султана, состоявшая из примерно 5000 янычар, отчаянно пыталась прекратить панику и отбить лагерь, однако армия Хуньяди уже вступила в бой, и усилия турков оказались безуспешными. Султан лично участвовал в битве и убил в схватке рыцаря, но был ранен стрелой в бедро и потерял сознание.

После битвы венгерские части получили приказ провести ночь за стенами в боеготовности, но турецкой контратаки не последовало. Под покровом темноты турки поспешно отступили, увозя 140 повозок с ранеными. Султан пришел в сознание в городе Сарона. Узнав, что его армия бежала, большинство командиров убиты, и все имущество потеряно, 24-летний правитель хотел отравиться. Неожиданная атака венгров привела к беспорядку и тяжелым потерям, поэтому той ночью побежденный Мехмед отступил с оставшимися войсками в Константинополь.

На изображении: Осада Белграда. Турецкая миниатюра

После битвы лагерь венгров поразила эпидемия, от которой три недели спустя (11 августа 1456 года) умер сам Янош Хуньяди. Он был похоронен в кафедральном соборе города Алба-Юлия, столицы Трансильвании.

Белградская крепость хорошо показала себя во время осады, поэтому венгры произвели дополнительные укрепления: в слабых восточных стенах, через которые туркам удалось пробиться в верхний город, были построены Зиндан-ворота и артиллерийская башня Небойши. Это была последняя большая модификация крепости до 1521 года, когда она была захвачена султаном Сулейманом I Великолепным.

Во время осады папа римский Калликст III приказал в полдень бить в колокола, взывая верующих к молитве за защитников христианства. Однако во многих местах весть о победе получили раньше, и колокола били уже в знак о победе, поэтому интерпретация папского распоряжения была скорректирована. Традиция бить в колокола в полдень сохраняется до сих пор.

Победа под Белградом на 70 лет остановила наступление турок на католическую Европу, несмотря на ряд вторжений, в частности, захват Отранто в 1480—1481 и нападение на Хорватию и Штирию в 1493. Белград продолжал защищать Венгрию от турок вплоть до взятия крепости в 1521 году.

На изображении: Белградская битва.

Дальнейшее продвижение турков в Европу задержалось из-за усиления Венгрии при сыне Хуньяди Матьяше Корвине, необходимости создать надежную базу в недавно захваченных Сербии и Боснии, а также в результате серии поражений, нанесенных Мехмеду II вассалами — господарем Валахии Владом III Цепешем (в «ночной атаке») и господарем Молдавии Стефаном III Великим (битвы на Васлуе и у Валя Албэ).

В то же время, христианам не удалось развить успех и вернуть Константинополь. Король Венгрии Матьяш I не был сторонником большой войны с Турцией и занимался в основном защитой собственных владений. Большая часть Венгрии была занята турками в 1526 году после Мохачской битвы.

Османская экспансия в Европу продолжалась с переменным успехом до осады Вены в 1529 году. Турки оставались значительной силой и угрожали Центральной Европе до вплоть до битвы под Веной в 1683 году.

В десятилетие между 1515‑м и 1525‑м годами всё большую значимость для Европы обретают «турецкий фронт» и начавшиеся после возникновения движения Реформации «войны за веру». С этого же времени берут начало широкомасштабные колониальные захваты в Америке и Азии. Огнестрельное оружие давно уже перестало быть экзотикой в Старом Свете, и колонизаторам приходится столкнуться с ним в Азии. В то же время в Америке артиллерия является весомым козырем испанцев в войнах с индейскими государствами.

Новые реалии

С 1515 года начинается военно-политическая смычка африканского Магриба и Османского султаната, окончательно завершившаяся поглощением турками Северной Африки. Значительную роль в этих событиях играют мусульманские морские командиры, братья Оруч (Арудж) и Хизир (Хайреддин), называемые европейцами «братьями Барбаросса». Оруч в 1516 году устраивает переворот в Алжирском султанате с помощью османского отряда, вооружённого огнестрельным оружием, что, как отмечает Кроули, составляет полное подобие европейских колониальных захватов в Азии и Америке. Огнестрельное оружие обуславливает успех захвата Османским султанатом Сирии (1516) и Египта (1517).

Движение за Реформацию, начатое Мартином Лютером в 1517 году, к 1522 году находит поддержку у ряда немецких властителей, в первую очередь - у саксонского курфюрста. К обычным формальным причинам феодальных усобиц, как в Вюртембергской войне 1519 года и немецких войнах 1522–1523 годов, добавляется религиозная. Реформация становится поводом для целой череды разрушительных войн XVI–XVII веков.

Основные глобальные торговые пути испанцев (белым) и португальцев (синим). Справа – европейские владения Карла V после его избрания императором Священной Римской империи (заштрихованные области)

На смену великим захватчикам предыдущего десятилетия в 1515–1519 годах приходят новые - французский король Франциск I и внук Максимилиана Карл Габсбург. Франциск терпит неудачу в императорских выборах, и Карл - как император Священной Римской империи Карл V и как испанский король Карл I - в результате хитросплетений феодального наследования получает под свою руку Испанию, Фландрию и почти всю Германию (в 1521 году, однако, Карл отдаёт брату Фердинанду часть немецких владений).

С 1521 года начинается череда войн Габсбургов и Валуа. Король Франциск и император Карл пытаются перехватить друг у друга богатые Северную Италию и Фландрию, а также иные спорные области Европы. Римские папы и прочие великие государи поддерживают то одну, то другую сторону.

Европейцы в Африке, Азии и Америке к 1521 году

Колониальные захваты в Азии XVI века проходят совсем не гладко для европейцев. Португальцы терпят неудачу в осаде Адена (1513), причём они штурмуют крепость без использования осадной артиллерии, а защитники, наоборот, отражают штурм орудийным огнём. В 1517 году захватить Аден также не удаётся. Ещё один ключевой порт в Красном море, Джедда (Джидда), в 1517 году уже входит в состав Османского султаната, и попытка португальцев захватить его с моря отбита турецкой эскадрой.

Город Гоа в Индии при захвате португальцами в 1510 году имеет 3 тысячи единиц огнестрельного оружия на складах. Султан Малакки выставляет против португальцев многочисленную артиллерию из литой бронзы, хотя технически она менее совершенна, чем португальская. Справедливо это и в отношении тактики использования огнестрельного оружия. По этому поводу Блек замечает, что не стоит преувеличивать степени господства португальцев в Азии, по крайней мере в XVI веке.

Не очень удачно складываются дела европейцев в Северной Африке. Страны Магриба оказываются серьёзным противником, имеющим в ту пору военную технику на уровне европейской, в частности, огнестрельное оружие. Испанская экспедиция против Оруча Барбароссы (1517) терпит поражение. Обе испанские попытки захвата Алжира (в 1519 и 1523 годах) завершаются катастрофическими неудачами. К 1530‑м годам испанские владения в Северной Африке – это лишь цепочка береговых крепостей от Мелильи до Триполи и небольшие территории вокруг них. Алжирские владения испанцев сводятся к островной крепости Пеньон близ Алжира. В португальских руках находится такая же цепочка опорных пунктов по атлантическому побережью Марокко.

Португальский форт в Калькутте в начале XVI века. Пушки – это именно то, что позволяет существовать таким опорным пунктам

Однако колониальные захваты в материковой Америке (с 1519 года) гораздо более успешны. Местные народы не имеют огнестрельного оружия и не умеют противостоять ему, так что даже небольшие контингенты испанцев получают значительное одностороннее преимущество. Осенью 1519 года испанцы снаряжают кругосветную экспедицию Магеллана, главной целью которой является разведка западного пути к азиатской добыче, которой до тех пор безраздельно распоряжаются португальцы.

Вюртембергская война 1519 года

Суть событий Вюртембергского похода (или захвата) 1519 года в том, что Швабская лига отнимает Вюртембергское герцогство у тамошнего герцога Ульриха, которому помогают швейцарцы.

Осада на фрагменте гравюры Бургкмайра-старшего (1-я четверть XVI века). Бомбардировка ведётся с возвышения, чтобы добавить орудиям дальности. Если нет удобной естественной возвышенности, сооружается кавальер. Используются и великие пушки, уложенные на платформы, и осадные орудия на колёсных лафетах. British Museum no. 1849,1031.250

При осаде в апреле Ворндорфа отрядом союзников под командой Фрундсберга лишь обстрел из шарфмецы , подведённой и установленной ночью, заставляет город сдаться. При осаде Маркгронингена отрядом Фрундсберга и артиллерией цейхмейстера Михаэля Отта орудийный обстрел из двух редутов начинается 18 мая. 19 мая подведены «одна великая вюртембергская пушка, именем «Брат» [«d" Bruder»], и две мортиры» .

На следующий день осаждающим приходится снять три орудия. Два из них, «Дракон» [«Drach»] из Инсбрука и двойная картауна, «треснули» , третье, «Шут» [«Narr»] из Ульма, разорвалось, убив двоих человек из обслуги и ранив мастера-пушкаря. Орудия заменены на вюртембергские «Strauß», «Drach» и «Hirsch», и в тот же день в стене сделан большой пролом. 21 мая осаждающими возводится и вооружается картаунами третий редут. В овраге поблизости устанавливаются три мортиры, которые ведут обстрел «камнями» (дробом?) и «огневыми снарядами» .

Пролом держат под обстрелом день и ночь. Каждому стрелку, стрелявшему из гаковницы полдня, Фрундсберг платит полгульдена. К 23 мая ответный огонь крепости слабеет, а пролом настолько расширен, что в него могут пройти «плечом к плечу 25 солдат». 25 мая крепость сдаётся.

3 октября на смотре близ Гёппингена союзное войско насчитывает 9 тыс. пеших и 1,2 тыс. конных. В нём имеются 6 проломных и 32 полевых орудия, а также 3 мортиры. В дальнейший поход по бездорожью берутся только те орудия, «которые с колёс стрелять могут» - 3 зингерина, 1 нахтигаль, 14 шлангов, 9 фальконетов, 1 «огневая пищаль» . Исключительно для защиты идущих впереди восьмисот «пассереров»–сапёров, из которых 200 валят деревья, а прочие прокладывают дорогу, выделяются 100 двойных гаков на станках и 200 стрелков, из которых «один стреляет, а второй нужен пищаль носить» . Ни больших боёв, ни значимых осад в этой войне более не происходит.

Осада Теночтитлана (1521)

Подготовка испанцев к осаде островной столицы ацтеков Теночтитлана на солёном озере Тешкоко включала захват дружественных Теночтитлану прибрежных городов-государств (весна 1521 года) и заключение союза с неприятелями Теночтитлана, в первую очередь - Тешкоко (с начала 1521 года). К концу апреля 1521 года Теночтитлан оказался в изоляции.

Реконструкция плана озера Тешкоко и городов на его островах и берегах. Схема острова, дамб и мостов. Размеры острова примерно 3×1,5 км

При высадке в Вера-Крус (1519) отряд Кортеса в 500 человек везёт с собой 14 пушек (10 бронзовых лёгких, 4 фальконета) и имеет ручное огнестрельное оружие. Для сравнения, отряд Писарро в 1531 году на 168 человек имеет 4 пушки. Весной 1521 года Кортес получает подкрепление, и его испанский отряд насчитывает 86 конных и более 800 пеших, включая 118 арбалетчиков и стрелков. Он имеет 3 осадных железных и 15 лёгких бронзовых пушек.

Для осады островной столицы ацтеков испанцы строят 13 импровизированных канонерских лодок («bergantines»), на которые поставлены лёгкие орудия и которые действуют из города Тешкоко. На стороне испанцев выступает многотысячное войско тлашкальтанцев - злейших врагов теночтитланцев. Осаждающие снабжаются беспрепятственно.

Бронзовый казнозарядный фальконет начала XVI века на корабельной установке. Якобы один из тех, что были у Кортеса. Arantegui y Sanz, лист 14

Во второй неделе мая 1521 года начинается собственно осада Теночтитлана. В городе в это время бушует эпидемия оспы, которую весной 1521 приносит с собой отряд из Испании. Несмотря на всё это, ацтеки под командованием Куатемока, племянника Монтесумы (Моктесумы), защищают город на протяжении трёх с половиной месяцев.

Чтобы сломить сопротивление защитников, испанцы разрушают город по мере своего продвижения. Жертвы боёв и болезней исчисляются десятками тысяч. После окончательного поражения защитников (пленение Куатемока 13 августа) требуется три дня, чтобы вывести из города выжившее население.

Осада Теночтитлана на картине 2-й половины XVII века. Всё делают испанцы, индейские союзники заметны с трудом

В колонизаторской мифологии XIX–XX веков осада Теночтитлана представляется как одно из первых успешных противостояний «горстки культурных белых людей, вооружённых ружьями и пушками» и «неисчислимых толп дикарей с копьями и луками». Всё же, как это оценивается в наши дни, огнестрельное оружие играет далеко не решающую роль в падении империи ацтеков. Намного более существенным для испанского успеха оказывается наличие многочисленных и надёжных местных союзников.

Осада Мезьера (1521)

В ходе войны Валуа и Габсбургов 1521–1526 годов город Мезьер на северо-востоке Франции оказывается - после сдачи близлежащего Музона - единственной преградой на пути 40-тысячного имперского войска в богатую Шампань. Поскольку укрепления города стары и слабы, и в нём нет ни запасов продовольствия, ни военных припасов, ни сильного гарнизона, то удержать его, как полагают, невозможно. Поэтому королевский военный совет предлагает уничтожить укрепления и отступать вглубь страны, разрушая и сжигая всё за собой.

Рыцарь Баярд вызывается возглавить оборону Мезьера. Король немедленно назначает его своим наместником (генерал-лейтенантом) и предоставляет всевозможные полномочия. Однако войска Баярд получает немного - от 2 до 3 тысяч (2 отряда по сотне латников-жандармов и около 2 тыс. пехоты), в числе которых остатки музонского гарнизона, контингент неопытный и нестойкий.

Мезьер и его укрепления на акварели XVII века. «Бургундские ворота» справа. Масштабная линейка - 300 французских саженей (около 600 метров)

Старый Мезьер расположен в излучине Мёза (Мааса) шириной в 200 французских саженей (около 400 метров). Горловина излучины называется «бургундские ворота». Первым делом Баярд «удаляет из города все лишние рты» и разрушает мост через Мёз. Собрав свой отряд и мезьерских мещан, Баярд заставляет их присягнуть не сдавать города и сражаться до смерти. «А если, де, не хватит еды, съедим лошадей, а после» , - добавляет он «с весельем, кое у него в обычае» , - «засолим и съедим наших слуг» .

Далее Баярд организует круглосуточные работы по починке укреплений. Он сам носит камни и копает землю. По его примеру все благородные якобы тоже трудятся как сапёры и рабочие. Что более существенно, пожалуй, в оплату работ Баярд вкладывает три тысячи экю собственных средств.

30 августа имперское войско графа Нассау и Франца фон Зикингена обкладывает город с двух сторон. Зикинген с 15 тысячами занимает «бургундские ворота». Граф Нассау с 20 тысячами располагается за рекой. Имперцы имеют более ста орудий, в том числе большие бомбарды.

Имперские военачальники предлагают Баярду сдать город на почётных условиях и «столь же мудро поступить, как и командующий в Музоне» , ибо, де, очень они уважают его, Баярда, доблесть и честь. А удержать столь слабые укрепления со столь слабыми силами у него и так не получится.

Баярд «отвечает с улыбкой и не задумавшись» , что ему лестно доброжелательство господ Нассау и Зикингена, с которыми он даже не знаком как следует, но король ему доверил эту крепость. И, с божьей помощью, любезные господа устанут осаждать город раньше, чем он, Баярд, устанет его защищать. А сам он выйдет из города лишь по мосту из тел врагов.

После первых же залпов осадных батарей часть гарнизона дезертирует (историки приписывают это деморализованным музонцам), «кто через ворота, а кто - спустившись со стены» . Но Баярд, якобы, даже «доволен, что избавился от трусов, недостойных разделить честь славной обороны» .

Менее чем за четыре дня осаждающие выпускают по городу «более пяти тысяч» ядер и бомб. В стенах пробиты две большие бреши. Артиллерия защитников слаба, однако Баярд - опытный военачальник, и раз за разом устраивает удачные вылазки. После месяца осады припасы кончаются, а в городе вспыхивает дизентерия. Особенно вредят защитникам батареи Зикингена, которые ведут сильнейший огонь с возвышенности к юго-западу от города.

Баярд, зная о неладах между двумя имперскими военачальниками, составляет письмо, будто бы адресованное одному из фландрских вельмож, и устраивает так, что оно попадает к Зикингену. В письме он пишет о якобы идущих на помощь Мезьеру 12 тысячах швейцарцев и четырёх сотнях латников, которые в течение суток нападут на лагерь Зикингена. Притом граф Нассау, де, помощи ему не подаст, и ему, Баярду, это хорошо известно.

Взаимное недоверие Нассау и Зикингена приводит к тому, что Зикинген снимает лагерь и отводит свой корпус за реку, что чуть не приводит к бою с корпусом Нассау. Защитники же получают через открывшийся со стороны «бургундских ворот» путь тысячу солдат и некоторое количество припасов. Имперские военачальники теряют надежду взять город измором.

Тем временем король Франциск успевает собрать войска. После неполных шести недель осада Мезьера снята, и имперское войско отступает через Пикардию, разрушая и сжигая всё на своём пути. Сам Баярд богато и почётно награждён королём, а день снятия осады (27 сентября) становится городским праздником Мезьера, отмечающимся до Революции и после Реставрации.

Осада, кроме очевидного её значения для Франции в 1521 году, примечательна успехом малочисленных защитников против значительно превосходящих сил, хорошо вооружённых артиллерией, и участием, которое в ней принимает знаменитый «рыцарь без страха и упрёка» Баярд.

Осада Белграда (1521)

Первый европейский завоевательный поход молодого султана Сулеймана, проводившийся под его личным предводительством, был направлен против венгерского короля Людовика II. Под властью венгров в то время находятся Сербия и её столица - Белград (венг. Нандорфехервар), который к тому времени уже неоднократно побывал в турецкой осаде, но каждый раз выстаивал.

Схема города и крепости Белграда в 1888 году. Хорошо видны два крепостных обвода, нижний и верхний, остров Большой Военный (хотя он в XVI веке мог иметь несколько другие очертания) и место, где стоял Землин (Земун). На многих средневековых изображений Белград показан с дальнего (северного) берега Дуная

Турецкий поэт Махреми, воспевая доблесть своего султана, превозносит мощь Белградской крепости. Такого замка, по его словам, не видано со времён Адама. Он защищён «двумя башнями, девятью планетами, и ангелы его защищают» , да и построен, наверное, не человеком, а джинном. Известно, однако, что Венгерское королевство в это время терпит серьёзные финансовые трудности, его войско не получает жалованья. Белградская крепость почти не имеет пушек и военных припасов, а её гарнизон насчитывает всего около 700 человек.

Сулейман выходит в белградский поход из Константинополя 19 февраля 1521 года во главе армии, насчитывающей 15 тысяч человек, 300 орудий [видимо, всех калибров] и 40 галер. В Софии к войску присоединяется огромный обоз. Отдельные османские корпуса отправляются на Шабац и в Трансильванию (конный), один – на Землин и Белград, и ещё один конный корпус прикрывает движение основной армии.

Венгерские вельможи замечают угрозу далеко не сразу. Сейм в Буде собирается в конце июня и объявляет сбор войска в Тольне, все паны должны прислать отряды. О помощи венгры просят папу римского и христианнейших владык.

Эрцгерцог Фердинанд присылает 3 тысячи солдат, польский король Сигизмунд -2 тысячи пеших и 500 конных. Благородное же сословие Богемии «проявляет позорное безразличие» к призывам короля, а простые солдаты предпочитают, несмотря на королевский запрет, наниматься к французскому королю Франциску или императору Карлу - у тех плата выше, чем у венгерского Людовика. Венеция присылает венграм 30 тысяч дукатов. Венгерского войска в Тольне собирается лишь несколько тысяч, и только тогда, когда уже пал Шабац и взят в осаду Белград.

Осаду Шабаца (венг. Богюрделена) с 20 июня ведёт корпус Ахмед-паши, беглер-бега Румелии. Защитники Шабаца малочисленны, «не более сотни пеших и конных» под началом Симона Логоди. К 7 июля стены крепости разрушены, и турки заполняют фашинами обводной ров. Защитники ещё имеют возможность уйти из замка через реку, но вместо этого дожидаются штурма и все гибнут, «уложив семь сотен турок» . Сам Логоди взят живым. Отрубленные головы защитников Шабаца выставлены вдоль дороги, по которой на следующий день в замок въезжает султан Сулейман.

9 июля начинается «строительство замка на воде» - наведение понтонного моста через реку Саву. Оно длится «день и ночь». Тем временем замок Землин на противоположной от Белграда стороне реки взят великим визирем Пири-пашой. Гарнизон из 400 матросов дунайской флотилии под началом Маркуса Скубича перебит, и ещё два замка (один из них, видимо, Смедерево) взяты Бали-бегом.

19 июля мост длиной 1800 локтей (св. 1 км) готов, но бурная вода срывает его, и восстановить мост удаётся лишь 27 июля. К 1 августа войско султана переправляется через Саву и соединяется с корпусом Пири-паши у стен Белграда. В день прибытия султана османское войско послано на неподготовленный штурм, отбитый с потерей 600 человек.

Осада Белграда 1521 года в позднейшем и не вполне документальном изображении (видимо, 1540‑е годы). Вид примерно с севера; справа дальний берег излучины Савы и, ниже, остров Военный

Двое перебежчиков-сербов показывают, что стены крепости слабее всего со стороны впадения Савы в Дунай, так что на острове Военный устанавливаются осадные батареи. 4 августа начинается бомбардировка города, которая весьма успешна. 8 августа турки идут на приступ с трёх сторон, однако отбиты с большими потерями. Однако и венгерские защитники после штурма насчитывают не более 400 человек и отступают в Верхний замок, куда, де, «неохотно пускают» и сербскую часть гарнизона (у Хаммера, который, похоже, слабо различает сербов и болгар, это «фракийские (болгарские) наёмники»).

Верхний замок под началом Блазия Олы, Иоанна Бота и Иоанна Моргая [имена латинизированные] защищается ещё три недели, отбивая более двадцати штурмов. Наконец «французские или итальянские вероотступники» в составе османского войска успешно закладывают и взрывают мину под главной башней обвода верхнего замка, называемую в источниках «Не бойся» или «Многомильная» (в значении «видна издали»).

Белград в 1760 году с гравюры Зойтера; вид примерно с запада–северо-запада. Укрепления к этому времени сильно разрослись, но видны и старые стены, и Верхний замок

Венгерское войско, собранное в Тольне, насчитывает лишь несколько тысяч человек. Не дождавшись прихода в Тольну крупнейшего вельможи Запольи, воевода Баторий пытается - уже после падения Шабаца - повести имеющиеся силы к замку Митровиц, но встречает 17-тысячный корпус боснийского паши и отступает к Тителу, откуда и наблюдает за белградской осадой.

Под давлением сербского населения Белграда и утратив надежду на подход подкреплений, гарнизон Верхнего замка сдаётся 29 августа с правом свободного выхода. Однако турки вероломно убивают военачальников Олу и Бота, как и большую часть венгров гарнизона, а сербов Белграда переселяют под Константинополь. Там впоследствии возникнет поселение с названием Белград.

Белградская крепость получает гарнизон в 3 тысячи янычаров при 200 «новых» орудиях. Для восстановления укреплений присылают «20 тысяч валашцев» . Замок Шабац получает 20 «новых» орудий. Также в турецкие руки попадают крепости Кульпенич, Барич, Перкаш, Сланкамень, Митровиц, Карловиц, Уйлок, которые турки частично разрушают, лишая боевой ценности.

Западноевропейские историки сокрушаются по поводу нежелания могучего Запада спасать венгерский оплот христианства. Но едва ли не больше они винят в падении ключевого опорного пункта на Дунае «религиозную ненависть [православных] сербов [к властвующим над ними католикам-венграм]» и предательство отдельных венгерских аристократов, вроде Франца Хедервара и Валентина Тёрёка.

Первый европейский захват Сулеймана открывает туркам путь на венгерскую равнину и выводит их на расстояние сезонной досягаемости от венгерской столицы Буды и имперской Вены.

В титуле статьи изображена гравюра Штёра «Две пушки» (1540‑е годы). Примерное содержание сопровождающего лубочного стишка (на иллюстрации не показан):

«А вот мастер Йорг в весёлую позу стал и пушку наводит… целься в турка на полроста человека и не бойся недолётов… и коней, и людей начисто побьёшь».

Источники и литература:

• Хэммонд, И. Конкистадоры. История испанских завоеваний ХV–ХVI веков. М., 2002.
• Crowley, R. The empires of the sea: the siege of Malta, the battle of Lepanto, and the contest for the center of the world. Random House, 2008.
• European Warfare 1453–1815 / ed. by J. Black. 1999.
• Guilmartin, J.F.Jr. Gunpowder and Galleys: Changing Technology and Mediterranean Warfare at Sea in the Sixteenth Century. United States Naval Institute, 2003. URL: angelfire.com/ga4/guilmartin.com/.
• Hammer-Purgstall, J. von. Geschichte des Osmanischen Reiches… 2te Aufl. Bd. 2. Pesth, 1840. URL: books.google.com/books?id=c49lAAAAcAAJ.
• Heilmann J. Kriegsgeschichte von Bayern, Franken, Pfalz und Schwaben von 1506 bis 1651. Band I. Kriegsgeschichte und Kriegswesen von 1506–1598. München, 1868.
• Kamen, H. Spain"s road to empire: the making of a world power, 1492–1763. The Penguin Press, 2002.
• Kupelwieser, L. Die Kampfe Ungarns mit den Osmanen bis zur Schlacht bei Mohacs, 1526. Wien ; Leipzig, 1899. URL: archive.org/details/diekampfeungarns00kupe.
• Terrebasse, A. de. Chroniques des preux de France. Histoire de Pierre Terrail, seigneur de Bayart… Paris, 1828. URL: gallica.bnf.fr/ark:/12148/bpt6k62279616.
• Wikimedia Commons. URL: commons.wikimedia.org.
• Wikipedia in deutscher Sprache. URL: de.wikipedia.org.