Осел он самых честных правил.

Читать текст басни:

Но Мужику барыш был с огорода плох.
Осёл, гоняя птиц, со всех ослиных ног,
По всем грядам и вдоль и поперёк
Такую поднял скачку,
Что в огороде всё примял и притоптал.
Увидя тут, что труд его пропал,
Крестьянин на спине ослиной
Убыток выместил дубиной.

«И ништо! - все кричат,- скотине поделом!
С его ль умом
За это дело браться?»

***
А я скажу, не с тем, чтоб за Осла вступаться;
Он, точно, виноват (с ним сделан и расчёт),
Но, кажется, не прав и тот,
Кто поручил Ослу стеречь свой огород.

Мораль басни Осел и Мужик:

Мораль басни – необходимо соответствующим образом наделять подчиненных обязанностями. Баснописец в произведении осуждает и глупого Осла, и Мужика – ведь тот мог заранее предусмотреть, чем кончится работа этого «сторожа». Хоть Осел и выполнял доверенное, но огород оказался вытоптанным. Человек, занимающий пост не по способностям, будет виноват в убытках. Но и тот, кто назначил его на несоответствующую навыкам и уровню образования должность, повинен не в меньшей степени.

Прожил долгую жизнь, полную страстей, борений, мучений, скитаний... Найдя себя в басне, он смог взойти на вершину литературного Олимпа, став народным любимцем.

Его заслуги не могли не замечать даже высшие чиновники, как бы они к нему ни относились. Но Крылов был больше своих басен - он был продуктом драматургического замысла о самом себе.

Это был ходячий театр, в котором все роли играл один человек. Басни были продолжением спектакля, длящего почти сорок лет.

О гастрономических пристрастиях Ивана Крылова, его квартире, больше напоминающей медвежью берлогу, перекошенных картинах, вечной пыли на мебели, рассеянности и неряшливости ходили анекдоты и разные истории, которые то ли были, то не были….

«Что царские повара! - сокрушался Иван Андреевич.- С обедов этих никогда сытым не возвращался. А я... прежде так думал - закормят во дворце. Первый раз поехал и соображаю: какой уж тут ужин - и прислугу отпустил. А вышло что? убранство - сервировка - одна краса. Сами суп подают: на донышке зелень какая-то, морковки фестонами вырезаны, да все так на месте и стоят, потому что супу-то самого только лужица. Ей-богу, пять ложек не набрал. Сомнения взяли: быть может, нашего брата-писателя лакеи обносят? Смотрю - нет, у всех такое же мелководье.

А пирожки? - не больше грецкого ореха. Захватил я два, а камер-лакей уж удирать норовит. Придержал я его за пуговицу и еще парочку снял. Тут вырвался он и двух рядом со мною обнес. Верно, отставать лакеям возбраняется. Рыба хорошая - форели... за рыбою пошли французские финтифлюшки. Как бы горшочек опрокинутый, студнем облицованный, а внутри и зелень, и дичь кусочками, и трюфелей обрезочки - всякие остатки. На вкус не дурно. Хочу второй горшочек взять, а блюдо-то уже далеко. Что же это, думаю, такое? Здесь только пробовать дают?!

Добрались до индейки. Не плошай, Иван Андреевич, здесь мы отыграемся. Подносят. Хотите верьте или нет - только ножки и крылышки, да маленькие кусочки обкромленные рядушком лежат, а самая птица под ними припрятана и неразрезанная пребывает. Хороши молодчики! Взял я ножку, обглодал и положил на тарелку. Смотрю кругом. У всех по косточке на тарелке. Пустыня пустыней.

Припомнился Пушкин покойный: «„О поле, поле, кто тебя усеял мертвыми костями?" И стало мне грустно-грустно, чуть слеза не прошибла... А тут вижу - царица-матушка печаль мою подметила и что-то главному лакею говорит и на меня указывает... И что же? - Второй раз мне индейку поднесли. Низкий поклон я царице отвесил - ведь жалованная. Хочу брать, а птица так нерезанная и лежит. Нет, брат, шалишь - меня так не проведешь: вот так нарежь и сюда принеси, говорю камер-лакею.

Так вот фунтик питательного и заполучил. А все кругом смотрят - завидуют. А индейка-то совсем захудалая, благородной дородности никакой, жарили спозаранку и к обеду, изверги, подогрели! А сладкое? Стыдно сказать... Пол-апельсина! Нутро природное вынуто, а взамен желе с вареньем набито. Со злости с кожей я его и съел. Плохо царей наших кормят - надувательство кругом. А вина льют без конца... Вернулся я домой голодный-преголодный... Пришлось в ресторацию поехать».

Однажды один из читателей посетовал Крылову : «Басня ваша «Лисица и Виноград» хороша, но где же вы, батенька мой, видывали, чтоб лисица виноград ела?» - «Да я сам не верил, но вот Лафонтен убедил», - ответил Крылов.

Поэт Нестор Васильевич Кукольник шел за гробом Крылова. « Кого это хоронят?» - спросил у него прохожий. «Министра народного просвещения». – «Разве граф Уваров скончался?» - «Это не Уваров, а Иван Андреевич Крылов». – «Но ведь Уваров - министр, а Крылов был баснописцем» - «Это их смешивают, - ответил Кукольник. - Настоящим министром народного просвещения был Крылов, а Уваров в своих отчетах писал басни».

Крылова спросили однажды, почему он перестал писать басни. «Потому, – ответил Крылов, – что пусть лучше упрекают меня в том, что я не пишу, нежели спрашивают, для чего я еще пишу».

Как-то Крылов обедал в Английском Клубе, когда один приезжий помещик стал рассказывать о своем хозяйстве и своих различных достижениях. Дошло и до рыбной ловли. Помещик стал описывать стерлядь, которая водится в Волге: "Раз, перед самым моим домом мои люди вытащили стерлядь, вы не поверите, но уверяю вас, длина ее вот отсюда... до..."

Не окончив фразы, помещик протянул руку с одного конца довольно длинного стола, где он сидел, к другому концу, у которого сидел Крылов. Иван Андреевич встал, отодвинул стул и сказал: "Позвольте, я отодвинусь, чтобы пропустить вашу стерлядь".

Будучи старым холостяком И.А. Крылов мало следил за своим туалетом. Когда он приехал во дворец для представления императрице Марии Федоровне, Александр Николаевич Оленин (меценат и покровитель Крылова), который должен был представить его Государыне, решил осмотреть одежду Крылова, чтобы убедиться в ее исправности и опрятности.

Крылов выразил свое неудовольствие, заявив, что на нем новый мундир. Оленин удивился: "Да что же это за пуговицы на нем?" - Крылов немного смутился: "Ох! Они ж еще в бумажках! А мне и невдомек их распустить!"

Иван Андреевич Крылов слушал оперу, а его соседом оказался какой-то меломан, забывший, что в театре он не один (притопывал в такт музыке, подпевал певцам одним словом, мешал слушать).

«Безобразие!» - сказал довольно громко Крылов. «Это относится ко мне?» - оживился сосед. «Ну как вы могли такое подумать, - ответил ему Крылов. - Это относится к тому господину на сцене, который мешает мне слушать вас».

В договоре о съеме квартиры Крылова заставили подписать обещание, что в случае пожара по его вине он обязан заплатить владельцу 60 000 рублей. Крылов подписал к указанной сумме еще два нуля и подписался со словами: "Мне все равно. Ни той, ни другой суммы у меня нет".

А теперь несколько цитат из басен И.А.Крылова:

Спой, светик, не стыдись! Что ежели, сестрица,/ При красоте такой и петь ты мастерица, - Ведь ты б у нас была царь-птица! («Ворона и Лисица»)

Уж сколько раз твердили миру,/ Что лесть гнусна, вредна; но только все не впрок («Ворона и Лисица»)

А ларчик просто открывался.(«Ларчик»)

У сильного всегда бессильный виноват.

Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать. («Волк и Ягнёнок»)

Ай, Моська! знать, она сильна,/ Что лает на Слона! («Слон и Моська»)

Бессильному не смейся/ И слабого обидеть не моги!/Мстят сильно иногда бессильные враги./ Так слишком на свою ты силу не надейся! («Лев и Комар»)

А я скажу: по мне уж лучше пей./ Да дело разумей. («Музыканты»)

А вы, друзья, как ни садитесь,/ Всё в музыканты не годитесь. («Квартет»)

А Васька слушает да ест. («Кот и Повар»)

Как в людях многие имеют слабость ту же:/Всё кажется в другом ошибкой нам;

А примешься за дело сам,/Так напроказишь вдвое хуже.(«Обоз»)

Беда, коль пироги начнет печи сапожник,/А сапоги тачать пирожник. («Щука и Кот»)

Когда в товарищах согласья нет,/ На лад их дело не пойдёт, («Лебедь, Щука и Рак»)

Да Лебедь рвётся в облака,/ Рак пятится назад, а Щука тянет в воду./Кто виноват из них, кто прав, - судить не нам;/Да только воз и ныне там. («Лебедь, Щука и Рак»)

Про нынешних друзей льзя молвить, не греша./Что в дружбе все они едва ль не одинаки:/Послушать - кажется, одна у них душа, -/А только кинь им кость, так что твои собаки! («Собачья дружба»)

Осёл был самых честных правил: («Осел и Мужик»)

Пой лучше хорошо щеглёнком,/ Чем дурно соловьем. («Скворец»)

Невежда так же в ослепленье/ Бранит науку и ученье/И все учёные труды,/Не чувствуя, что он вкушает их плоды. («Свинья под Дубом»)

За что же, не боясь греха,/ Кукушка хвалит Петуха?/За то, что хвалит он Кукушку.(«Кукушка и Петух»)

Недавно просматривая историю написания романа "Евгений Онегин", я натолкнулся на поразительный факт. Выяснилось, что Пушкин "написал" первую главу этого классического реалистического романа в 1823 году, когда ему было всего 24 года. Беспрецедентный в мировой литературе случай столь раннего развития таланта. Мне, к примеру, уже за тридцать, но, честно признаюсь, "Евгений Онегин" я написать бы не смог. Откуда же у 24-летнего Пушкина, имеющего значительно меньше чем у меня жизненного опыта, зрелости личности, знаний о жизни - могли взяться творческие силы на создание произведения, полного "ума холодных размышлений и сердца горестных замет"? До этого он публиковал безнадёжно подражательные (Байрону) романтические поэмы, действие которых неизменно происходило в экзотических краях: "Кавказский пленник" (1821), "Братья-разбойники" (1821), "Бахчисарайский фонтан" (1822) и т. п. И вдруг внезапно за подписью "Пушкин" появляется реалистическое нравоописательное произведение из современной русской жизни. Загадочно резкий переход.

Внимательно прочитав текст, мы увидим, что только предвзятость и ангажированность "пушкинистов" помешала им увидеть, что 1 гл. "Е. О." написана далеко не молодым человеком:

Уже начало романа: "Мой дядя самых честных правил" что-то будит в памяти любителя русской словесности. Все мы знаем поэта, для которого типично использование этого оборота в ироническом контексте:

"Какой-то Повар, грамотей,
С поварни побежал своей.
В кабак (он набожных был правил.
И в этот день по куме тризну правил)"

"В Восточной стороне какой-то был Брамин,
Хоть на словах и теплой веры,
Но не таков своим житьем
(Есть и в Браминах лицемеры);
Да это в сторону, а дело только в том,
Что в братстве он своем
Один был правила такого,
Другие ж все житья святого"

"Мужик на лето в огород
Наняв Осла, приставил
Ворон и воробьев гонять нахальный род.
Осел был самых честных правил:
Ни с хищностью, ни с кражей незнаком,
Не поживился он хозяйским ни листком
И птицам, грех сказать, чтобы давал потачку;
Но Мужику барыш был с огорода плох.
Осел, гоняя птиц со всех ослиных ног,
По всем грядам и вдоль и поперек
Такую поднял скачку,
Что в огороде все примял и притоптал."

Да, это Иван Андреевич Крылов: "Кот и повар", "Напраслина", "Осёл и мужик". В последнем случае, совпадение, как видим, разительно: "был самых честных правил" и даже рифма: "приставил" - "заставил". Могут сказать, что Крылов заимствовал строчку из модного романа. Нет, басня "Мужик и осёл" была написана в 1818 году. Интересно, что пушкинист Юрий Лотман почувствовал опасность признания сходства этих строчек и предпочёл говорить о случайном совпадении:

Встречающееся в комментариях к EO утверждение, что выражение "самых честных правил" - цитата из басни Крылова "Осел и мужик" ("Осел был самых честных правил"), не представляется убедительным. Крылов использует не какое-либо редкое речение, а живой фразеологизм устной речи той поры (ср.: "он набожных был правил…" в басне "Кот и повар"). Крылов мог быть для П в данном случае лишь образцом обращения к устной, живой речи. Современники вряд ли воспринимали это как литературную цитату.

Лотман прав в том, что было бы странно цитировать в романе басню, никакого отношения не имеющую к характеру персонажа. Но неправ, говоря о "не редком речении". Ведь единственный приведённый им пример взят у того же Крылова. Наиболее логичное объяснение совпадения - единое авторство басен и первой главы "Е. О.". Автор употребил привычный для себя оборот и рифму.

Крылов "Пустынник и медведь":

Жил некто человек безродный, одинокой,
Вдали от города, в глуши.
Про жизнь пустынную, как сладко ни пиши,
А в одиночестве способен жить не всякой:
Утешно нам и грусть и радость разделить.
Мне скажут: "А лужок, а темная дуброва,
Пригорки, ручейки и мурава шелкова?"-
"Прекрасны, что и говорить!
А все прискучится, как не с кем молвить слова".
Так и Пустыннику тому
Соскучилось быть вечно одному.

1 гл. "Евгения Онегина":

Два дня ему казались новы
Уединенные поля,
Прохлада сумрачной дубровы,
Журчанье тихого ручья;
На третий роща, холм и поле
Его не занимали боле;
Потом уж наводили сон;
Потом увидел ясно он,
Что и в деревне скука та же

В "Е.О." мы уже без удивления видим крыловский литературно-лингвистический конвой: "дуброва тёмная/сумрачная", "ручей/ручеек", "пригорки/холм", "соскучился/скука". Одно и то же противопоставление природы и скуки, герою не удаётся избавиться от скуки с помощью природы. Могут сказать, что у Крылова упоминается также "лужок", "мурава", - не отличается ли Крыловская картина природы от "Е. О."? Чуть раньше в тексте 1 гл. "Е. О." мы увидим то же самое сочетание: "на мураве лугов". Метод литературно-лингвистического конвоя приводит нас к выводу о едином авторстве "Басен" Крылова и 1 гл. "Е. О."

Ещё пример. Описание зимы в городе:

Крылов "Мот и ласточка":

"По снегу хрупкому скрыпят обозы,
Из труб столбами дым"

1 гл. "Е.О.":
"На биржу тянется извозчик,
С кувшином охтинка спешит,
Под ней снег утренний хрустит.
Проснулся утра шум приятный.
Открыты ставни; трубный дым
Столбом

В 1818 и в 1823 годах нарисована одна и та же картина городского пейзажа, вплоть до словарного запаса автора. Согласно НКРЯ - Национальному корпусу русского языка, сочетание "труба", "дым", "столб" до Крылова не употреблялось.

Из лексических совпадений можно составить словарь. Приведём только пару примеров:

"Зевес" вместо "Зевс". Употреблялся Крыловым в значении благодетельствующей высшей силы. Крылов "Лягушки, просящие Царя": "послушал их Зевес: Дал им Царя." "Безбожники": К Зевесу весь Олимп с мольбою приступил, Чтобы беду он отвратил; В том же значении в 1 гл. "Е.О.": Всевышней волею Зевеса, Наследник всех своих родных

Между тем, в Н. М. Карамзин. Письма русского путешественника (1793) использована форма "Зевс".

"постеля" вместо постель. Крылов "Хозяйка и служанки": "И с теплою постелею своей" . "Ночи": "в первый раз постеля моя показалась мне пустынею." 1 гл. "Е. О.": "Что дядя при смерти в постеле" , "Бывало, он еще в постеле:" , "В постелю с бала едет он:"

Конечно, тема требует дальнейшего рассмотрения. Кто писал последующие главы "Евгения Онегина"? При каких обстоятельствах молодой повеса (кстати, "молодой повеса" - маркер творчества Крылова, по НКРЯ именно Крылов ввёл в литературный оборот это словосочетание и только в произведениях Крылова оно зафиксировано до 1880 года) Пушкин завладел чужой рукописью? Эти вопросы ждут своих смелых исследователей.

Уже после написания заметки обнаружил, что исследователи давно заметили сходство предыдущей поэмы Пушкина "Руслан и Людмила" с одним из произведений того же Крылова.

Читать текст басни:

Но Мужику барыш был с огорода плох.
Осёл, гоняя птиц, со всех ослиных ног,
По всем грядам и вдоль и поперёк
Такую поднял скачку,
Что в огороде всё примял и притоптал.
Увидя тут, что труд его пропал,
Крестьянин на спине ослиной
Убыток выместил дубиной.

«И ништо! - все кричат,- скотине поделом!
С его ль умом
За это дело браться?»

***
А я скажу, не с тем, чтоб за Осла вступаться;
Он, точно, виноват (с ним сделан и расчёт),
Но, кажется, не прав и тот,
Кто поручил Ослу стеречь свой огород.

Мораль басни Осел и Мужик:

Мораль басни – необходимо соответствующим образом наделять подчиненных обязанностями. Баснописец в произведении осуждает и глупого Осла, и Мужика – ведь тот мог заранее предусмотреть, чем кончится работа этого «сторожа». Хоть Осел и выполнял доверенное, но огород оказался вытоптанным. Человек, занимающий пост не по способностям, будет виноват в убытках. Но и тот, кто назначил его на несоответствующую навыкам и уровню образования должность, повинен не в меньшей степени.