Носов шурик у дедушки главная мысль. Разработка урока по чтению Н.Носов "Шурик у дедушки" (3 класс)

Л етом мы с Шуриком жили у дедушки. Шурик - это мой младший брат. Он ещё в школе не учится, а я уже в первый класс поступил. Только он всё равно меня не слушается… Ну и не надо!.. Когда мы приехали, так сейчас же обыскали весь двор, облазили все сараи и чердаки. Я нашёл стеклянную банку из под варенья и круглую железную коробочку от гуталина. А Шурик нашёл старую дверную ручку и большую калошу на правую ногу. Потом мы чуть не подрались с ним на чердаке из за удочки. Я первый увидел удочку и сказал:
- Чур, моя!
Шурик тоже увидел и давай кричать:
- Чур, моя! Чур, моя!
Я схватил удочку, а он тоже вцепился в неё и давай отнимать. Я рассердился - как дёрну!.. Он отлетел в сторону и чуть не упал. Потом говорит:
- Подумаешь, очень нужна мне твоя удочка! У меня есть калоша.
- Вот и целуйся со своей калошей, - говорю я, - а удочку нечего рвать из рук.
Я отыскал в сарае лопату и пошёл копать червей, Чтобы ловить рыбу, а Шурик пошёл к бабушке и стал просить у неё спички.
- Зачем тебе спички? - спрашивает бабушка.
- Я, - говорит, - разведу во дворе костёр, сверху положу калошу, калоша расплавится, и из неё получится резина.
- Ещё чего выдумаешь! - замахала руками бабушка. - Ты тут и дом весь спалишь со своим баловством. Нет, голубчик, и не проси. Что это ещё за игрушки с огнём! И слушать ничего не желаю.
Тогда Шурик взял дверную ручку, которую нашёл в сарае, привязал к ней верёвку, а к другому концу верёвки привязал калошу. Ходит по двору, верёвку за ручку держит, а калоша за ним по земле ездит. Куда он - туда и она. Подошёл ко мне, увидел, что я червей копаю, и говорит:
- Можешь не стараться: всё равно ничего не поймаешь.
- Это почему? - спрашиваю.
- Я заколдую рыбу.
- Пожалуйста, - говорю, - колдуй на здоровье.
Я накопал червей, сложил их в коробочку и пошёл к пруду. Пруд был позади двора - там, где колхозный огород начинается. Насадил я на крючок червяка, уселся на берегу и забросил удочку. Сижу и за поплавком слежу. А Шурик подкрался сзади и давай кричать во всё горло:

Колдуй, баба, колдуй, дед,
Колдуй, серенький медведь!
Колдуй, баба, колдуй, дед,
Колдуй, серенький медведь!

Я решил молчать и ничего не говорить, потому что с ним всегда так: если скажешь что нибудь, ещё хуже будет.
Наконец он наколдовался, бросил в пруд калошу и стал её по воде на верёвке таскать. Потом придумал такую вещь: бросит калошу на середину пруда и давай в неё камнями швырять, пока не утопит, а потом начинает её со дна на верёвке вытаскивать.
Я сначала молча терпел, а потом как не вытерплю:
- Пошёл вон отсюда! - кричу. - Ты распугал мне всю рыбу!
А он говорит:
- Всё равно ничего не поймаешь: заколдована рыба.
И опять плюх калошу на середину пруда! Я вскочил, схватил палку - и к нему. Он давай удирать, а калоша за ним на верёвке так
и скачет. Еле убежал от меня.
Вернулся я к пруду и стал снова рыбу ловить. Ловил, ловил… Уже солнышко высоко поднялось, а я всё сижу да на поплавок гляжу. Не клюёт рыба, хоть тресни! На Шурика злюсь, прямо избить готов. Не то чтоб я в его колдовство поверил, а знаю, что, если приду без рыбы, смеяться будет. Уж чего я ни делал: и подальше от берега забрасывал удочку, и поближе, и поглубже крючок опускал - ничего не выходит. Захотелось мне есть, пошёл я домой, вдруг слышу - кто то в ворота колотит: "Бум бум! Бах бах!"
Подхожу к воротам, смотрю, а это Шурик. Достал где то молоток, гвозди и прибивает к калитке дверную ручку.
- Это ты для чего прибиваешь? - спрашиваю.
Он увидел меня, обрадовался:
- Хи хи! Рыболов пришёл. Где же твоя рыба?
Я говорю:
- Ты зачем прибиваешь ручку? Здесь же есть одна ручка.
- Ничего, - говорит, - пусть две будут. Вдруг одна оторвётся.
Прибил ручку, и ещё у него один гвоздь остался. Он долго думал, что с этим гвоздём делать, хотел его просто в калитку загнать, потом придумал: приложил калошу подошвой к калитке и стал её гвоздём приколачивать.
- А это для чего? - спрашиваю.
- Так просто.
- Просто глупо, - говорю я.
Вдруг смотрим - дедушка с работы идёт. Шурик испугался, давай отрывать калошу, а она не отрывается. Тогда он встал, загородил калошу спиной и стоит.
Дедушка подошёл и говорит:
- Вот молодцы, ребятки! Только приехали - и за работу сразу… Кто это придумал к калитке вторую ручку прибить?
- Это, - говорю, - Шурик.
Дедушка только крякнул.
- Ну что ж, - говорит, - теперь у нас две ручки будет: одна сверху, другая снизу. Вдруг какой нибудь коротенький человек придёт. До верхней ручки ему не дотянуться, так он до нижней достанет.
Тут дедушка заметил калошу:
- А это ещё что?
Я так и фыркнул. "Ну, - думаю, - сейчас Шурику от дедушки будет".
Шурик покраснел, сам не знает, что тут ответить.
А дедушка говорит:
- Это что ж? Это, наверно, всё равно что ящик для писем. Придёт почтальон, увидит, что дома никого нет, сунет письмо в калошу и пойдёт дальше. Очень остроумно придумано.
- Это я сам придумал! - похвастался Шурик.
- Да неужто?
- Честное слово!
- Ну молодец! - развёл руками дедушка.
За обедом дедушка всё разводил руками и рассказывал бабушке про эту калошу:
- Понимаешь, какой остроумный ребёнок! До чего сам додумался, ты не поверишь даже! Понимаешь, калошу к калитке, а? Я давно говорю, что надо ящик для писем прибить, а того и не сообразить мне, что проще калошу.
- Ладно уж, - усмехнулась бабушка. - Я куплю ящик, а пока пусть повисит калоша.
После обеда Шурик побежал в сад, а дедушка говорит:
- Ну, Шурик у нас уже отличился, а ты, Николка, тоже небось чего-нибудь наработал. Ты уж признавайся, порадуй дедушку.
- Я, - говорю, - ловил рыбу, да рыба не ловится.
- А ты где ловил?
- В пруду.
- Э… - протянул дедушка, - какая же тут рыба? Этот пруд недавно вырыли. Тут даже лягушки ещё не развелись. А ты, голубчик, не поленись, пойди на речку. Там у мостика течение быстрое. На этой быстринке и полови.
Дедушка ушёл на работу, а я взял удочку и говорю Шурику:
- Пойдём на реку, будем вместе рыбу ловить.
- Ага, - говорит, - испугался! Теперь подлизываешься!
- Зачем мне подлизываться?
- А чтоб я не колдовал больше.
- Колдуй, - говорю, - пожалуйста.
Взял я коробку с червями, банку из под варенья, чтоб было куда рыбу сажать, и пошёл. А Шурик сзади поплёлся.
Пришли на реку. Я пристроился на берегу, недалеко от моста, где течение побыстрей, забросил удочку.
А Шурик толчётся возле меня и всё бормочет:

Колдуй, баба, колдуй, дед,
Колдуй, серенький медведь!

Помолчит чуточку, помолчит, а потом снова:

Колдуй, баба, колдуй, дед…

Вдруг рыба как клюнет, я как дёрну удочку! Рыба сверкнула в воздухе, сорвалась с крючка, упала на берег и ну плясать возле самой воды.
Шурик как крикнет:
- Держи её!
Бросился к рыбе и давай ловить. Рыба по берегу скачет, а он прямо животом на неё бросается, никак поймать не может; чуть она не удрала обратно в реку.
Наконец он её схватил. Я набрал в банку воды, Шурик пустил в неё рыбу и стал разглядывать.
- Это, - говорит, - окунь. Честное слово, окунь! Видишь, какие у него полоски. Чур, мой будет!
- Ладно, пусть будет твой. Мы ещё много наловим.
В этот день мы долго удили. Поймали шесть окуньков, четырёх пескарей и даже ёршика одного выудили.
На обратном пути Шурик нёс банку с рыбой и даже подержать не давал мне. Он был очень рад и совсем не обиделся, когда увидел, что его калоша исчезла, а вместо неё на калитке висит новенький голубой ящик для писем.
- Ну и пусть, - сказал он. - По моему, ящик ещё даже лучше калоши.
Он махнул рукой и поскорей побежал показывать рыбу бабушке. Бабушка похвалила нас. А потом я ему сказал:
- Вот видишь, а ты колдовал! Ничего твоё колдовство не значит. Я в колдовство не верю.
- У! - сказал Шурик. - А я, думаешь, верю? Это одни только дикари верят да старенькие старушки.
Этим он очень насмешил бабушку, потому что бабушка хоть и была старенькая, но тоже не верила в колдовство.

Летом мы с Шуриком жили у дедушки. Шурик – это мой младший брат. Он ещё в школе не учится, а я уже в первый класс поступил. Только он всё равно меня не слушается… Ну и не надо!.. Когда мы приехали, так сейчас же обыскали весь двор, облазили все сараи и чердаки. Я нашёл стеклянную банку из под варенья и круглую железную коробочку от гуталина. А Шурик нашёл старую дверную ручку и большую калошу на правую ногу. Потом мы чуть не подрались с ним на чердаке из за удочки. Я первый увидел удочку и сказал:

– Чур, моя!
Шурик тоже увидел и давай кричать:
– Чур, моя! Чур, моя!
Я схватил удочку, а он тоже вцепился в неё и давай отнимать. Я рассердился – как дёрну!.. Он отлетел в сторону и чуть не упал. Потом говорит:
– Подумаешь, очень нужна мне твоя удочка! У меня есть калоша.
– Вот и целуйся со своей калошей, – говорю я, – а удочку нечего рвать из рук.
Я отыскал в сарае лопату и пошёл копать червей, Чтобы ловить рыбу, а Шурик пошёл к бабушке и стал просить у неё спички.
– Зачем тебе спички? – спрашивает бабушка.
– Я, – говорит, – разведу во дворе костёр, сверху положу калошу, калоша расплавится, и из неё получится резина.
– Ещё чего выдумаешь! – замахала руками бабушка. – Ты тут и дом весь спалишь со своим баловством. Нет, голубчик, и не проси. Что это ещё за игрушки с огнём! И слушать ничего не желаю.

Тогда Шурик взял дверную ручку, которую нашёл в сарае, привязал к ней верёвку, а к другому концу верёвки привязал калошу. Ходит по двору, верёвку за ручку держит, а калоша за ним по земле ездит. Куда он – туда и она. Подошёл ко мне, увидел, что я червей копаю, и говорит:

– Можешь не стараться: всё равно ничего не поймаешь.
– Это почему? – спрашиваю.
– Я заколдую рыбу.
– Пожалуйста, – говорю, – колдуй на здоровье.

Я накопал червей, сложил их в коробочку и пошёл к пруду. Пруд был позади двора – там, где колхозный огород начинается. Насадил я на крючок червяка, уселся на берегу и забросил удочку. Сижу и за поплавком слежу. А Шурик подкрался сзади и давай кричать во всё горло:

Колдуй, баба, колдуй, дед,
Колдуй, серенький медведь!
Колдуй, баба, колдуй, дед,
Колдуй, серенький медведь!

Я решил молчать и ничего не говорить, потому что с ним всегда так: если скажешь что нибудь, ещё хуже будет.
Наконец он наколдовался, бросил в пруд калошу и стал её по воде на верёвке таскать. Потом придумал такую вещь: бросит калошу на середину пруда и давай в неё камнями швырять, пока не утопит, а потом начинает её со дна на верёвке вытаскивать.
Я сначала молча терпел, а потом как не вытерплю:
– Пошёл вон отсюда! – кричу. – Ты распугал мне всю рыбу!
А он говорит:
– Всё равно ничего не поймаешь: заколдована рыба.
И опять плюх калошу на середину пруда! Я вскочил, схватил палку – и к нему. Он давай удирать, а калоша за ним на верёвке так и скачет. Еле убежал от меня.
Вернулся я к пруду и стал снова рыбу ловить. Ловил, ловил… Уже солнышко высоко поднялось, а я всё сижу да на поплавок гляжу. Не клюёт рыба, хоть тресни! На Шурика злюсь, прямо избить готов. Не то чтоб я в его колдовство поверил, а знаю, что, если приду без рыбы, смеяться будет. Уж чего я ни делал: и подальше от берега забрасывал удочку, и поближе, и поглубже крючок опускал – ничего не выходит. Захотелось мне есть, пошёл я домой, вдруг слышу – кто то в ворота колотит: «Бум бум! Бах бах!»
Подхожу к воротам, смотрю, а это Шурик. Достал где то молоток, гвозди и прибивает к калитке дверную ручку.
– Это ты для чего прибиваешь? – спрашиваю.
Он увидел меня, обрадовался:
– Хи хи! Рыболов пришёл. Где же твоя рыба?
Я говорю:
– Ты зачем прибиваешь ручку? Здесь же есть одна ручка.
– Ничего, – говорит, – пусть две будут. Вдруг одна оторвётся.
Прибил ручку, и ещё у него один гвоздь остался. Он долго думал, что с этим гвоздём делать, хотел его просто в калитку загнать, потом придумал: приложил калошу подошвой к калитке и стал её гвоздём приколачивать.
– А это для чего? – спрашиваю.

– Так просто.
– Просто глупо, – говорю я.
Вдруг смотрим – дедушка с работы идёт. Шурик испугался, давай отрывать калошу, а она не отрывается. Тогда он встал, загородил калошу спиной и стоит.
Дедушка подошёл и говорит:
– Вот молодцы, ребятки! Только приехали – и за работу сразу… Кто это придумал к калитке вторую ручку прибить?
– Это, – говорю, – Шурик.
Дедушка только крякнул.
– Ну что ж, – говорит, – теперь у нас две ручки будет: одна сверху, другая снизу. Вдруг какой нибудь коротенький человек придёт. До верхней ручки ему не дотянуться, так он до нижней достанет.
Тут дедушка заметил калошу:
– А это ещё что?
Я так и фыркнул. «Ну, – думаю, – сейчас Шурику от дедушки будет».
Шурик покраснел, сам не знает, что тут ответить.
А дедушка говорит:
– Это что ж? Это, наверно, всё равно что ящик для писем. Придёт почтальон, увидит, что дома никого нет, сунет письмо в калошу и пойдёт дальше. Очень остроумно придумано.
– Это я сам придумал! – похвастался Шурик.
– Да неужто?
– Честное слово!
– Ну молодец! – развёл руками дедушка.
За обедом дедушка всё разводил руками и рассказывал бабушке про эту калошу:
– Понимаешь, какой остроумный ребёнок! До чего сам додумался, ты не поверишь даже! Понимаешь, калошу к калитке, а? Я давно говорю, что надо ящик для писем прибить, а того и не сообразить мне, что проще калошу.
– Ладно уж, – усмехнулась бабушка. – Я куплю ящик, а пока пусть повисит калоша.
После обеда Шурик побежал в сад, а дедушка говорит:
– Ну, Шурик у нас уже отличился, а ты, Николка, тоже небось чего нибудь наработал. Ты уж признавайся, порадуй дедушку.
– Я, – говорю, – ловил рыбу, да рыба не ловится.
– А ты где ловил?
– В пруду.
– Э… – протянул дедушка, – какая же тут рыба? Этот пруд недавно вырыли. Тут даже лягушки ещё не развелись. А ты, голубчик, не поленись, пойди на речку. Там у мостика течение быстрое. На этой быстринке и полови.
Дедушка ушёл на работу, а я взял удочку и говорю Шурику:

– Пойдём на реку, будем вместе рыбу ловить.
– Ага, – говорит, – испугался! Теперь подлизываешься!
– Зачем мне подлизываться?
– А чтоб я не колдовал больше.
– Колдуй, – говорю, – пожалуйста.
Взял я коробку с червями, банку из под варенья, чтоб было куда рыбу сажать, и пошёл. А Шурик сзади поплёлся.
Пришли на реку. Я пристроился на берегу, недалеко от моста, где течение побыстрей, забросил удочку.
А Шурик толчётся возле меня и всё бормочет:

Колдуй, баба, колдуй, дед,
Колдуй, серенький медведь!

Помолчит чуточку, помолчит, а потом снова:

Колдуй, баба, колдуй, дед…

Вдруг рыба как клюнет, я как дёрну удочку! Рыба сверкнула в воздухе, сорвалась с крючка, упала на берег и ну плясать возле самой воды.

Шурик как крикнет:
– Держи её!
Бросился к рыбе и давай ловить. Рыба по берегу скачет, а он прямо животом на неё бросается, никак поймать не может; чуть она не удрала обратно в реку.
Наконец он её схватил. Я набрал в банку воды, Шурик пустил в неё рыбу и стал разглядывать.
– Это, – говорит, – окунь. Честное слово, окунь! Видишь, какие у него полоски. Чур, мой будет!
– Ладно, пусть будет твой. Мы ещё много наловим.
В этот день мы долго удили. Поймали шесть окуньков, четырёх пескарей и даже ёршика одного выудили.
На обратном пути Шурик нёс банку с рыбой и даже подержать не давал мне. Он был очень рад и совсем не обиделся, когда увидел, что его калоша исчезла, а вместо неё на калитке висит новенький голубой ящик для писем.
– Ну и пусть, – сказал он. – По моему, ящик ещё даже лучше калоши.
Он махнул рукой и поскорей побежал показывать рыбу бабушке. Бабушка похвалила нас. А потом я ему сказал:
– Вот видишь, а ты колдовал! Ничего твоё колдовство не значит. Я в колдовство не верю.
– У! – сказал Шурик. – А я, думаешь, верю? Это одни только дикари верят да старенькие старушки.
Этим он очень насмешил бабушку, потому что бабушка хоть и была старенькая, но тоже не верила в колдовство.

Рассказ. Иллюстрации: Семенова И.

Занимательный рассказ о двух братьях, которые летом жили в доме у бабушки и дедушки. Мальчики постоянно спорили и мирились, придумывали разные занятия и игры, ловили рыбу…

Рассказ Шурик у дедушки читать

Летом мы с Шуриком жили у дедушки. Шурик — это мой младший брат. Он еще в школе не учится, а я уже в первый класс поступил. Только он все равно меня не слушается… Ну и не надо!.. Когда мы приехали, так сейчас же обыскали весь двор, облазили все сараи и чердаки.

Я нашел стеклянную банку из-под варенья и круглую железную коробочку от гуталина. А Шурик нашел старую дверную ручку и большую калошу на правую ногу. Потом мы чуть не подрались с ним на чердаке из-за удочки. Я первый увидел удочку и сказал:

— Чур, моя!

Шурик тоже увидел и давай кричать:

— Чур, моя! Чур, моя!

Я схватил удочку, а он тоже вцепился в нее и давай отнимать. Я рассердился — как дерну!.. Он отлетел в сторону и чуть не упал. Потом говорит:

— Подумаешь, очень нужна мне твоя удочка! У меня есть калоша.

— Вот и целуйся со своей калошей, — говорю я, — а удочку нечего рвать из рук.

Я отыскал в сарае лопату и пошел копать червей, чтобы ловить рыбу, а Шурик пошел к бабушке и стал просить у нее спички.

— Зачем тебе спички? — спрашивает бабушка.

— Я, — говорит, — разведу во дворе костер, сверху положу калошу, калоша расплавится, и из нее получится резина.

— Еще чего выдумаешь! — замахала руками бабушка. — Ты тут и дом весь спалишь со своим баловством. Нет, голубчик, и не проси. Что это еще за игрушки с огнем! И слушать ничего не желаю.

Тогда Шурик взял дверную ручку, которую нашел в сарае, привязал к ней веревку, а к другому концу веревки привязал калошу. Ходит по двору, веревку за ручку держит, а калоша за ним по земле ездит. Куда он — туда и она. Подошел ко мне, увидел, что я червей копаю, и говорит:

— Можешь не стараться: все равно ничего не поймаешь.

— Это почему? — спрашиваю.

— Я заколдую рыбу.

— Пожалуйста, — говорю, — колдуй на здоровье.

Я накопал червей, сложил их в коробочку и пошел к пруду. Пруд был позади двора — там, где колхозный огород начинается. Насадил я на крючок червяка, уселся на берегу и забросил удочку. Сижу и за поплавком слежу. А Шурик подкрался сзади и давай кричать во все горло:

Колдуй, баба, колдуй, дед,

Колдуй, серенький медведь!

Колдуй, баба, колдуй, дед,

Колдуй, серенький медведь!

Я решил молчать и ничего не говорить, потому что с ним всегда так: если скажешь что-нибудь, еще хуже будет.

Наконец он наколдовался, бросил в пруд калошу и стал ее по воде на веревке таскать. Потом придумал такую вещь: бросит калошу на середину пруда и давай в нее камнями швырять, пока не утопит, а потом начинает ее со дна на веревке вытаскивать.

Я сначала молча терпел, а потом как не вытерплю:

— Пошел вон отсюда! — кричу. — Ты распугал мне всю рыбу! А он говорит:

— Все равно ничего не поймаешь: заколдована рыба.

И опять плюх калошу на середину пруда! Я вскочил, схватил палку — и к нему. Он давай удирать, а калоша за ним на веревке так и скачет. Еле убежал от меня.

Вернулся я к пруду и стал снова рыбу ловить. Ловил, ловил… Уже солнышко высоко поднялось, а я все сижу да на поплавок гляжу. Не клюет рыба, хоть тресни! На Шурика злюсь, прямо избить готов. Не то чтоб я в его колдовство поверил, а знаю, что если приду без рыбы, смеяться будет. Уж чего я ни делал: и подальше от берега забрасывал удочку, и поближе, и поглубже крючок опускал — ничего не выходит.

Захотелось мне есть, пошел я домой, вдруг слышу — кто-то в ворота колотит: «Бум-бум! Бах-бах!»

Подхожу к воротам, смотрю, а это Шурик. Достал где-то молоток, гвозди и прибивает к калитке дверную ручку.

— Это ты для чего прибиваешь? — спрашиваю.

Он увидел меня, обрадовался:

— Хи-хи! Рыболов пришел. Где же твоя рыба?

Я говорю:

— Ты зачем прибиваешь ручку? Здесь же есть одна ручка.

— Ничего, — говорит, — пусть две будут. Вдруг одна оторвется.

Прибил ручку, и еще у него один гвоздь остался. Он долго думал, что с этим гвоздем делать, хотел его просто в калитку загнать, потом придумал: приложил калошу подошвой к калитке и стал ее гвоздем приколачивать.

— А это для чего? — спрашиваю.

— Так просто.

— Просто глупо, — говорю я.

Вдруг смотрим — дедушка с работы идет. Шурик испугался, давай отрывать калошу, а она не отрывается. Тогда он встал, загородил калошу спиной и стоит.

Дедушка подошел и говорит:

— Вот молодцы, ребятки! Только приехали — и за работу сразу… Кто это придумал к калитке вторую ручку прибить?

— Это, — говорю, — Шурик.

Дедушка только крякнул.

— Ну что ж, — говорит, — теперь у нас две ручки будет: одна сверху, другая снизу. Вдруг какой-нибудь коротенький человек придет. До верхней ручки ему не дотянуться, так он до нижней достанет.

Тут дедушка заметил калошу:

— А это еще что?

Я так и фыркнул. «Ну, — думаю, — сейчас Шурику от дедушки будет».

Шурик покраснел, сам не знает, что тут ответить.

А дедушка говорит:

— Это что ж? Это, наверно, все равно что ящик для писем. Придет почтальон, увидит, что дома никого нет, сунет письмо в калошу и пойдет дальше. Очень остроумно придумано.

— Это я сам придумал! — похвастался Шурик.

— Да неужто?

— Честное слово!

— Ну молодец! — развел руками дедушка.

За обедом дедушка все разводил руками и рассказывал бабушке про эту калошу:

— Понимаешь, какой остроумный ребенок! До чего сам додумался, ты не поверишь даже! Понимаешь, калошу к калитке, а? Я давно говорю, что надо ящик для писем прибить, а того и не сообразить мне, что проще калошу.

— Ладно уж, — усмехнулась бабушка. — Я куплю ящик, а пока пусть повисит калоша.

После обеда Шурик побежал в сад, а дедушка говорит:

— Ну, Шурик у нас уже отличился, а ты, Николка, тоже небось чего-нибудь наработал. Ты уж признавайся, порадуй дедушку.

— Я, — говорю, — ловил рыбу, да рыба не ловится.

— А ты где ловил?

— В пруду.

— Э… — протянул дедушка, — какая же тут рыба? Этот пруд недавно вырыли. Тут даже лягушки еще не развелись. А ты, голубчик, не поленись, пойди на речку. Там у мостика течение быстрое. На этой быстринке и полови.

Дедушка ушел на работу, а я взял удочку и говорю Шурику:

— Пойдем на реку, будем вместе рыбу ловить.

— Ага, — говорит, — испугался! Теперь подлизываешься!

— Зачем мне подлизываться?

— А чтоб я не колдовал больше.

— Колдуй, — говорю, — пожалуйста.

Взял я коробку с червями, банку из-под варенья, чтоб было куда рыбу сажать, и пошел. А Шурик сзади поплелся.

Пришли на реку. Я пристроился на берегу, недалеко от моста, где течение побыстрей, забросил удочку.

А Шурик толчется возле меня и все бормочет:

Колдуй, баба, колдуй, дед,

Колдуй, серенький медведь!

Помолчит чуточку, помолчит, а потом снова:

Колдуй, баба, колдуй, дед…

Вдруг рыба как клюнет, я как дерну удочку! Рыба сверкнула в воздухе, сорвалась с крючка, упала на берег и ну плясать возле самой воды.

Шурик как крикнет:

— Держи ее!

Бросился к рыбе и давай ловить. Рыба по берегу скачет, а он прямо животом на нее бросается, никак поймать не может; чуть она не удрала обратно в реку.

Наконец он ее схватил. Я набрал в банку воды, Шурик пустил в нее рыбу и стал разглядывать.

— Это, — говорит, — окунь. Честное слово, окунь! Видишь, какие у него полоски. Чур, мой будет!

— Ладно, пусть будет твой. Мы еще много наловим.

В этот день мы долго удили. Поймали шесть окуньков, четырех пескарей и даже ершика одного выудили.

На обратном пути Шурик нес банку с рыбой и даже подержать не давал мне. Он был очень рад и совсем не обиделся, когда увидел, что его калоша исчезла, а вместо нее на калитке висит новенький голубой ящик для писем.

— Ну и пусть, — сказал он. — По-моему, ящик еще даже лучше калоши.

Он махнул рукой и поскорей побежал показывать рыбу бабушке. Бабушка похвалила нас. А потом я ему сказал:

— Вот видишь, а ты колдовал! Ничего твое колдовство не значит. Я в колдовство не верю.

— У! — сказал Шурик. — А я, думаешь, верю? Это одни только дикари верят да старенькие старушки.

Этим он очень насмешил бабушку, потому что бабушка хоть и была старенькая, но тоже не верила в колдовство.

(Илл. И.Семёнова, изд. Мелик-Пашаев, 2013 г.)

Летом мы с Шуриком жили у дедушки. Шурик - это мой младший брат. Он еще в школе не учится, а я уже в первый класс поступил. Только он все равно меня не слушается... Ну и не надо!.. Когда мы приехали, так сейчас же обыскали весь двор, облазили все сараи и чердаки. Я нашел стеклянную банку из-под варенья и круглую железную коробочку от гуталина. А Шурик нашел старую дверную ручку и большую калошу на правую ногу. Потом мы чуть не подрались с ним на чердаке из-за удочки. Я первый увидел удочку и сказал:

Чур, моя!

Шурик тоже увидел и давай кричать:

Чур, моя! Чур, моя!

Я схватил удочку, а он тоже вцепился в нее и давай отнимать. Я рассердился - как дерну!.. Он отлетел в сторону и чуть не упал. Потом говорит:

Подумаешь, очень нужна мне твоя удочка! У меня есть калоша.

Вот и целуйся со своей калошей, - говорю я, - а удочку нечего рвать из рук.

Я отыскал в сарае лопату и пошел копать червей, чтобы ловить рыбу, а Шурик пошел к бабушке и стал просить у нее спички.

Зачем тебе спички? - спрашивает бабушка.

Я, - говорит, - разведу во дворе костер, сверху положу калошу, калоша расплавится, и из нее получится резина.

Еще чего выдумаешь! - замахала руками бабушка. - Ты тут и дом весь спалишь со своим баловством. Нет, голубчик, и не проси. Что это еще за игрушки с огнем! И слушать ничего не желаю.

Тогда Шурик взял дверную ручку, которую нашел в сарае, привязал к ней веревку, а к другому концу веревки привязал калошу. Ходит по двору, веревку за ручку держит, а калоша за ним по земле ездит. Куда он - туда и она. Подошел ко мне, увидел, что я червей копаю, и говорит:

Можешь не стараться: все равно ничего не поймаешь.

Это почему? - спрашиваю.

Я заколдую рыбу.

Пожалуйста, - говорю, - колдуй на здоровье.

Я накопал червей, сложил их в коробочку и пошел к пруду. Пруд был позади двора - там, где колхозный огород начинается. Насадил я на крючок червяка, уселся на берегу и забросил удочку. Сижу и за поплавком слежу. А Шурик подкрался сзади и давай кричать во все горло:

Колдуй, баба, колдуй, дед,

Колдуй, серенький медведь!

Колдуй, баба, колдуй, дед,

Колдуй, серенький медведь!

Я решил молчать и ничего не говорить, потому что с ним всегда так: если скажешь что-нибудь, еще хуже будет.

Наконец он наколдовался, бросил в пруд калошу и стал ее по воде на веревке таскать. Потом придумал такую вещь: бросит калошу на середину пруда и давай в нее камнями швырять, пока не утопит, а потом начинает ее со дна на веревке вытаскивать.

Я сначала молча терпел, а потом как не вытерплю:

Пошел вон отсюда! - кричу. - Ты распугал мне всю рыбу! А он говорит:

Все равно ничего не поймаешь: заколдована рыба.

И опять плюх калошу на середину пруда! Я вскочил, схватил палку - и к нему. Он давай удирать, а калоша за ним на веревке так и скачет. Еле убежал от меня.

Вернулся я к пруду и стал снова рыбу ловить. Ловил, ловил... Уже солнышко высоко поднялось, а я все сижу да на поплавок гляжу. Не клюет рыба, хоть тресни! На Шурика злюсь, прямо избить готов. Не то чтоб я в его колдовство поверил, а знаю, что если приду без рыбы, смеяться будет. Уж чего я ни делал: и подальше от берега забрасывал удочку, и поближе, и поглубже крючок опускал - ничего не выходит.

Захотелось мне есть, пошел я домой, вдруг слышу - кто-то в ворота колотит: "Бум-бум! Бах-бах!"

Подхожу к воротам, смотрю, а это Шурик. Достал где-то молоток, гвозди и прибивает к калитке дверную ручку.

Это ты для чего прибиваешь? - спрашиваю.

Он увидел меня, обрадовался:

Хи-хи! Рыболов пришел. Где же твоя рыба?

Я говорю:

Ты зачем прибиваешь ручку? Здесь же есть одна ручка.

Ничего, - говорит, - пусть две будут. Вдруг одна оторвется.

Прибил ручку, и еще у него один гвоздь остался. Он долго думал, что с этим гвоздем делать, хотел его просто в калитку загнать, потом придумал: приложил калошу подошвой к калитке и стал ее гвоздем приколачивать.

А это для чего? - спрашиваю.

Так просто.

Просто глупо, - говорю я.

Вдруг смотрим - дедушка с работы идет. Шурик испугался, давай отрывать калошу, а она не отрывается. Тогда он встал, загородил калошу спиной и стоит.

Дедушка подошел и говорит:

Вот молодцы, ребятки! Только приехали - и за работу сразу... Кто это придумал к калитке вторую ручку прибить?

Это, - говорю, - Шурик.

Дедушка только крякнул.

Ну что ж, - говорит, - теперь у нас две ручки будет: одна сверху, другая снизу. Вдруг какой-нибудь коротенький человек придет. До верхней ручки ему не дотянуться, так он до нижней достанет.

Тут дедушка заметил калошу:

А это еще что?

Я так и фыркнул. "Ну, - думаю, - сейчас Шурику от дедушки будет".

Шурик покраснел, сам не знает, что тут ответить.

А дедушка говорит:

Это что ж? Это, наверно, все равно что ящик для писем. Придет почтальон, увидит, что дома никого нет, сунет письмо в калошу и пойдет дальше. Очень остроумно придумано.

Это я сам придумал! - похвастался Шурик.

Да неужто?

Честное слово!

Ну молодец! - развел руками дедушка.

За обедом дедушка все разводил руками и рассказывал бабушке про эту калошу:

Понимаешь, какой остроумный ребенок! До чего сам додумался, ты не поверишь даже! Понимаешь, калошу к калитке, а? Я давно говорю, что надо ящик для писем прибить, а того и не сообразить мне, что проще калошу.

Ладно уж, - усмехнулась бабушка. - Я куплю ящик, а пока пусть повисит калоша.

После обеда Шурик побежал в сад, а дедушка говорит:

Ну, Шурик у нас уже отличился, а ты, Николка, тоже небось чего-нибудь наработал. Ты уж признавайся, порадуй дедушку.

Я, - говорю, - ловил рыбу, да рыба не ловится.

А ты где ловил?

В пруду.

Э... - протянул дедушка, - какая же тут рыба? Этот пруд недавно вырыли. Тут даже лягушки еще не развелись. А ты, голубчик, не поленись, пойди на речку. Там у мостика течение быстрое. На этой быстринке и полови.

Дедушка ушел на работу, а я взял удочку и говорю Шурику:

Пойдем на реку, будем вместе рыбу ловить.

Ага, - говорит, - испугался! Теперь подлизываешься!

Зачем мне подлизываться?

А чтоб я не колдовал больше.

Колдуй, - говорю, - пожалуйста.

Взял я коробку с червями, банку из-под варенья, чтоб было куда рыбу сажать, и пошел. А Шурик сзади поплелся.

Пришли на реку. Я пристроился на берегу, недалеко от моста, где течение побыстрей, забросил удочку.

А Шурик толчется возле меня и все бормочет:

Колдуй, баба, колдуй, дед,

Колдуй, серенький медведь!

Помолчит чуточку, помолчит, а потом снова:

Колдуй, баба, колдуй, дед...

Вдруг рыба как клюнет, я как дерну удочку! Рыба сверкнула в воздухе, сорвалась с крючка, упала на берег и ну плясать возле самой воды.

Шурик как крикнет:

Держи ее!

Бросился к рыбе и давай ловить. Рыба по берегу скачет, а он прямо животом на нее бросается, никак поймать не может; чуть она не удрала обратно в реку.

Наконец он ее схватил. Я набрал в банку воды, Шурик пустил в нее рыбу и стал разглядывать.

Это, - говорит, - окунь. Честное слово, окунь! Видишь, какие у него полоски. Чур, мой будет!

Ладно, пусть будет твой. Мы еще много наловим.

В этот день мы долго удили. Поймали шесть окуньков, четырех пескарей и даже ершика одного выудили.

На обратном пути Шурик нес банку с рыбой и даже подержать не давал мне. Он был очень рад и совсем не обиделся, когда увидел, что его калоша исчезла, а вместо нее на калитке висит новенький голубой ящик для писем.

Ну и пусть, - сказал он. - По-моему, ящик еще даже лучше калоши.

Он махнул рукой и поскорей побежал показывать рыбу бабушке. Бабушка похвалила нас. А потом я ему сказал:

Вот видишь, а ты колдовал! Ничего твое колдовство не значит. Я в колдовство не верю.

У! - сказал Шурик. - А я, думаешь, верю? Это одни только дикари верят да старенькие старушки.

Этим он очень насмешил бабушку, потому что бабушка хоть и была старенькая, но тоже не верила в колдовство.

Николай Н Носов (рассказы для детей)

Рассказ Носова: Шурик у дедушки

Летом мы с Шуриком жили у дедушки. Шурик— это мой младший брат. Он ещё в школе не учится, а я уже в первый класс поступил. Только он всё равно меня не слушается… Ну и не надо!.. Когда мы приехали, так сейчас же обыскали весь двор, облазили все сараи и чердаки. Я нашёл стеклянную банку из-под варенья и круглую железную коробочку от гуталина. А Шурик нашёл старую дверную ручку и большую калошу на правую ногу. Потом мы чуть не подрались с ним на чердаке из-за удочки. Я первый увидел удочку и сказал:

— Чур, моя!

Шурик тоже увидел и давай кричать:

— Чур, моя! Чур, моя!

Я схватил удочку, а он тоже вцепился в неё и давай отнимать. Я рассердился — как дёрну!.. Он отлетел в сторону и чуть не упал. Потом говорит:

— Подумаешь, очень нужна мне твоя удочка! У меня есть калоша.

— Вот и целуйся со своей калошей,— говорю я,— а удочку нечего рвать из рук.

Я отыскал в сарае лопату и пошёл копать червей, чтобы ловить рыбу, а Шурик пошёл к бабушке и стал просить у неё спички.

— Зачем тебе спички? — спрашивает бабушка.

— Я,— говорит,— разведу во дворе костёр, сверху положу калошу, калоша расплавится, и из неё получится резина.

— Ещё чего выдумаешь! — замахала руками бабушка.— Ты тут и дом весь спалишь со своим баловством. Нет, голубчик, и не проси. Что это ещё за игрушки с огнём! И слушать ничего не желаю.

Тогда Шурик взял дверную ручку, которую нашёл в сарае, привязал к ней верёвку, а к другому концу верёвки привязал калошу. Ходит по двору, верёвку за ручку держит, а калоша за ним по земле ездит. Куда он — туда и она. Подошёл ко мне, увидел, что я червей копаю, и говорит:

— Можешь не стараться: всё равно ничего не поймаешь.

— Это почему? — спрашиваю.

— Я заколдую рыбу.

— Пожалуйста,— говорю,— колдуй на здоровье.

Я накопал червей, сложил их в коробочку и пошёл к пруду. Пруд был позади двора — там, где колхозный огород начинается. Насадил я на крючок червяка, уселся на берегу и забросил удочку. Сижу и за поплавком слежу. А Шурик подкрался сзади и давай кричать во всё горло:

Колдуй, баба, колдуй, дед,
Колдуй, серенький медведь!
Колдуй, баба, колдуй, дед,
Колдуй, серенький медведь!

Я решил молчать и ничего не говорить, потому что с ним всегда так: если скажешь что-нибудь, ещё хуже будет.

Наконец он наколдовался, бросил в пруд калошу и стал её по воде на верёвке таскать. Потом придумал такую вещь: бросит калошу на середину пруда и давай в неё камнями швырять, пока не утопит, а потом начинает её со дна на верёвке вытаскивать.

Я сначала молча терпел, а потом как не вытерплю:

— Пошёл вон отсюда! — кричу.— Ты распугал мне всю рыбу!

А он говорит:

— Всё равно ничего не поймаешь: заколдована рыба.

И опять плюх калошу на середину пруда! Я вскочил, схватил палку — и к нему. Он давай удирать, а калоша за ним на верёвке так и скачет. Еле убежал от меня.

Вернулся я к пруду и стал снова рыбу ловить. Ловил, ловил… Уже солнышко высоко поднялось, а я всё сижу да на поплавок гляжу. Не клюёт рыба, хоть тресни! На Шурика злюсь, прямо избить готов. Не то чтоб я в его колдовство поверил, а знаю, что, если приду без рыбы, смеяться будет. Уж чего я ни делал: и подальше от берега забрасывал удочку, и поближе, и поглубже крючок опускал — ничего не выходит. Захотелось мне есть, пошёл я домой, вдруг слышу — кто-то в ворота колотит: «Бум-бум! Бах-бах!»

Подхожу к воротам, смотрю, а это Шурик. Достал где-то молоток, гвозди и прибивает к калитке дверную ручку.

— Это ты для чего прибиваешь? — спрашиваю. Он увидел меня, обрадовался:

— Хи-хи! Рыболов пришёл. Где же твоя рыба? Я говорю:

— Ты зачем прибиваешь ручку? Здесь же есть одна ручка.

— Ничего,— говорит,— пусть две будут. Вдруг одна оторвётся.

Прибил ручку, и ещё у него один гвоздь остался. Он долго думал, что с этим гвоздём делать, хотел его просто в калитку загнать, потом придумал: приложил калошу подошвой к калитке и стал её гвоздём приколачивать.

— А это для чего? — спрашиваю.

— Так просто.

— Просто глупо,— говорю я.

Вдруг смотрим — дедушка с работы идёт. Шурик испугался, давай отрывать калошу, а она не отрывается. Тогда он встал, загородил калошу спиной и стоит.

Дедушка подошёл и говорит:

— Вот молодцы, ребятки! Только приехали — и за работу сразу… Кто это придумал к калитке вторую ручку прибить?

— Это,— говорю,— Шурик.

Дедушка только крякнул.

— Ну что ж,— говорит,— теперь у нас две ручки будет: одна сверху, другая снизу. Вдруг какой-нибудь коротенький человек придёт. До верхней ручки ему не дотянуться, так он до нижней достанет.

Тут дедушка заметил калошу:

— А это ещё что?

Я так и фыркнул. «Ну,— думаю,— сейчас Шурику от дедушки будет». Шурик покраснел, сам не знает, что отвечать.

А дедушка говорит:

— Это что ж? Это, наверно, всё равно что ящик для писем. Придёт почтальон, увидит, что дома никого нет, сунет письмо в калошу и пойдёт дальше. Очень остроумно.

— Это я сам придумал! — похвастался Шурик.

— Да неужто?

— Честное слово!

— Ну молодец!— развёл руками дедушка.

За обедом дедушка всё разводил руками и рассказывал бабушке про эту калошу:

— Понимаешь, какой остроумный ребёнок! До чего сам додумался, ты не поверишь даже! Понимаешь, калошу к калитке, а? Я давно говорю, что надо ящик для писем прибить, а того и не сообразить мне, что проще калошу.

— Ладно уж,— усмехнулась бабушка.— Я куплю ящик, а пока пусть повисит калоша.

После обеда Шурик побежал в сад, а дедушка говорит:

— Ну, Шурик у нас уже отличился, а ты, Николка, тоже небось чего-нибудь наработал. Ты уж признавайся, порадуй дедушку.

— Я,— говорю,— ловил рыбу, да рыба не ловится.

— А ты где ловил?

— В пруду.

— Э…— протянул дедушка,— какая же тут рыба? Этот пруд недавно вырыли. Тут даже лягушки ещё не развелись. А ты, голубчик, не поленись, пойди на речку. Там у мостика течение быстрое. На этой быстринке и полови.

Дедушка ушёл на работу, а я взял удочку и говорю Шурику:

— Пойдём на реку, будем вместе рыбу ловить.

— Ага,— говорит,— испугался! Теперь подлизываешься!

— Зачем мне подлизываться?

— А чтоб я не колдовал больше.

— Колдуй,— говорю,— пожалуйста.

Взял я коробку с червями, банку из-под варенья, чтоб было куда рыбу сажать, и пошёл. А Шурик сзади поплёлся.

Пришли на реку. Я пристроился на берегу, недалеко от моста, где течение побыстрей, забросил удочку.

А Шурик толчётся возле меня и всё бормочет:

Колдуй, баба, колдуй, дед,
Колдуй, серенький медведь!
Помолчит чуточку, помолчит, а потом снова:

Колдуй, баба, колдуй, дед…
Вдруг рыба как клюнет, я как дёрну удочку! Рыба сверкнула в воздухе, сорвалась с крючка, упала на берег и ну плясать возле самой воды.

Шурик как крикнет:

— Держи её!

Бросился к рыбе и давай ловить. Рыба по берегу скачет, а он прямо животом на неё бросается, никак поймать не может; чуть она не удрала обратно в реку.

Наконец он её схватил. Я набрал в банку воды, Шурик пустил в неё рыбу и стал разглядывать.

— Это,— говорит,— окунь. Честное слово, окунь! Видишь, какие у него полоски. Чур, мой будет!

— Ладно, пусть будет твой. Мы ещё много наловим.

В этот день мы долго удили. Поймали шесть окуньков, четырёх пескарей и даже ёршика одного выудили.

На обратном пути Шурик нёс банку с рыбой и даже подержать не давал мне. Он был очень рад и совсем не обиделся, когда увидел, что его калоша исчезла, а вместо неё на калитке висит новенький голубой ящик для писем.

— Ну и пусть,— сказал он.— По-моему, ящик ещё даже лучше калоши.

Он махнул рукой и поскорей побежал показывать рыбу бабушке. Бабушка похвалила нас. А потом я ему сказал:

— Вот видишь, а ты колдовал! Ничего твоё колдовство не значит. Я в колдовство не верю.

— У! — сказал Шурик.— А я, думаешь, верю? Это одни только дикари верят да старенькие старушки.

Этим он очень насмешил бабушку, потому что бабушка хоть и была старенькая, но тоже не верила в колдовство.

Вы читали рассказ Николая Носова: Шурик у дедушки: текст.
Все рассказы Н Носова для детей вы можете читать, по содержанию справа.

Классика детской литературы (смешные рассказы) писателей для детей и школы: .................