Ней есть особенная стать. Анализ стихотворения «Умом Россию не понять…

Кроме этого стихотворения, Тютчев написал несколько других философских миниатюр-моностроф («Когда пробьёт последний час природы», «Природа - сфинкс», «Нам не дано предугадать») .

Написание и публикация

Стихотворение было написано Тютчевым на клочке бумаги. Оригинал хранится в Пушкинском Доме (РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 32. Л. 2. ), копия есть в Муранове . Датируется через пометку в альбоме Тютчевой-Бирилёвой , где содержится копия стихотворения. Первая публикация в 1868 году (Стихотворения Ф. И. Тютчева М ., 1868, с. 230) .

Автограф содержит необычную пунктуацию: тире в первой строке: «Умом - Россию не понять», отсутствие знака препинания в конце четверостишия, тире вместо точки во второй строке, запятая после «У ней» в третьей строке. При перепечатке иногда сохраняется тире в первой строке для подчёркивания паузы .

Анализ

По мнению Ф. Б. Тарасова, Тютчев понимал революцию как «нравственный факт общественной совести, обличающий внутреннее настроение человеческого духа и оскудение веры в Западной Европе». Антихристианские корни революции привели Тютчева к мысли о России как «святом ковчеге», всплывавшем над всеобщим «громадным крушением». Ф. Б. Тарасов считает, что уподобление России Ноеву ковчегу здесь «очевидно» . В течение XX века поэтичность стихотворения ставилась под сомнения, его сводили к «лозунгу мессианской роли России» .

Согласно А. П. Сковородникову и Г. А. Копниной, всё творчество Тютчева свидетельствует о том, что в стихотворении речь идет об уникальности и самобытности России и её народа , но оно сегодня используется для пропаганды с использованием тактики манипулятивного использования цитат (на примере статьи «Встреча со свинксом» , в которой стихотворение используется как иллюстрация тезиса о том, что Тютчев придумал свой «парадокс» потому, что был «иностранцем»). Манипулятивные возможности использования этого четверостишия подчёркивает и Александр Кушнер : «Существует особое искусство выдергивать из поэта цитату, как перо из птицы, - и затем размахивать ею…» .

Русский менталитет

Четверостишие неоднократно использовалось философами при обсуждении русского менталитета .

Многие авторы рутинно отождествляют мысль четверостишия с русским иррационализмом («апология русского маниакального иррационализма» ).

Влияние на культуру

В конце XX века первая строка четверостишия стала популярной цитатой , породив как известную пародию Губермана 1970-х годов (также приписываемую Юзу Алешковскому) , так и названия многочисленных книг .

Напишите отзыв о статье "Умом Россию не понять"

Примечания

1. Светлана Валюлис. Справочник по литературоведению. Швиеса, 2004. С. 158.
2. Голышева, Галина Эриевна. Как рождается художественный образ? : анализ стихотворения Ф. И. Тютчева «Умом Россию не понять…». // Русский язык в школе. - 2012. - № 4. - С. 23-27.
3. . // Ф. И. Тютчев. Полное собрание сочинений и писем в шести томах. Том 2. Стихотворения 1850-1873. С. 102.
4. на сайте усадьбы «Мураново».
5. .
6. на сайте ЯРУС
7. А. П. Сковородников, Г. А. Копнина. . Политическая лингвистика 3 (41), 2012.
8. . Новая газета. 2005. № 53.
9. Александр Кушнер. . «Новый Мир» 1996, № 5.
10. Бердяев Николай. .
11. О. Д. Волкогонова .
12. Сергей Трунин. . СМИ и современная культура. БГУ, 2012. С. 536.
13. Юрий Крупнов . . Наследник , № 32.
14. Николай Бердяев. .
15. Максим Горький . . // Новая жизнь. 1905. № 1, 4, 12.
16. Константин Душенко. . Эксмо, 2006. С. 135.
17. Губерман И. М. . Неофициальный сайт Игоря Губермана. Проверено 8 июля 2014.
18. Эльгиз Абдулович Поздняков . «Умом Россию не понять…». Бослен, 2008.
19. Вячеслав Апанасенко. «Умом Россию не понять…». Минувшее, 2007.
20. А. Ю. Кожевников, Т. Б. Тихонова. Умом Россию не понять: словарь приколов. ОЛМА Медиа Групп, 2006.

Литература

• Ф. Б. Тарасов. . // Ф. И. Тютчев. Полное собрание сочинений и писем в шести томах. Том 2. Стихотворения 1850-1873. С. 102.
• Г. Сырица Непереводимое в переводах (стихотворение Ф.Тютчева «Умом Россию не понять…»). - Valoda - 2004.
• Голышева, Галина Эриевна. Как рождается художественный образ? : анализ стихотворения Ф. И. Тютчева «Умом Россию не понять…». Русский язык в школе. - 2012. - № 4. - С.23-27.
• О. Д. Волкогонова . .
• Тютчев Ф. Избранное. Всемирная библиотека поэзии. - Ростов-на-Дону: Феникс, 1996.
• Бердяев Н. Душа России. - М.: Тип. И. Д. Сытина, 1915. - 42 с.

Ссылки

• на различные языки
• (читает И. Смоктуновский)

Отрывок, характеризующий Умом Россию не понять

Действия русского и французского войск во время обратной кампании от Москвы и до Немана подобны игре в жмурки, когда двум играющим завязывают глаза и один изредка звонит колокольчиком, чтобы уведомить о себе ловящего. Сначала тот, кого ловят, звонит, не боясь неприятеля, но когда ему приходится плохо, он, стараясь неслышно идти, убегает от своего врага и часто, думая убежать, идет прямо к нему в руки.
Сначала наполеоновские войска еще давали о себе знать – это было в первый период движения по Калужской дороге, но потом, выбравшись на Смоленскую дорогу, они побежали, прижимая рукой язычок колокольчика, и часто, думая, что они уходят, набегали прямо на русских.
При быстроте бега французов и за ними русских и вследствие того изнурения лошадей, главное средство приблизительного узнавания положения, в котором находится неприятель, – разъезды кавалерии, – не существовало. Кроме того, вследствие частых и быстрых перемен положений обеих армий, сведения, какие и были, не могли поспевать вовремя. Если второго числа приходило известие о том, что армия неприятеля была там то первого числа, то третьего числа, когда можно было предпринять что нибудь, уже армия эта сделала два перехода и находилась совсем в другом положении.
Одна армия бежала, другая догоняла. От Смоленска французам предстояло много различных дорог; и, казалось бы, тут, простояв четыре дня, французы могли бы узнать, где неприятель, сообразить что нибудь выгодное и предпринять что нибудь новое. Но после четырехдневной остановки толпы их опять побежали не вправо, не влево, но, без всяких маневров и соображений, по старой, худшей дороге, на Красное и Оршу – по пробитому следу.
Ожидая врага сзади, а не спереди, французы бежали, растянувшись и разделившись друг от друга на двадцать четыре часа расстояния. Впереди всех бежал император, потом короли, потом герцоги. Русская армия, думая, что Наполеон возьмет вправо за Днепр, что было одно разумно, подалась тоже вправо и вышла на большую дорогу к Красному. И тут, как в игре в жмурки, французы наткнулись на наш авангард. Неожиданно увидав врага, французы смешались, приостановились от неожиданности испуга, но потом опять побежали, бросая своих сзади следовавших товарищей. Тут, как сквозь строй русских войск, проходили три дня, одна за одной, отдельные части французов, сначала вице короля, потом Даву, потом Нея. Все они побросали друг друга, побросали все свои тяжести, артиллерию, половину народа и убегали, только по ночам справа полукругами обходя русских.
Ней, шедший последним (потому что, несмотря на несчастное их положение или именно вследствие его, им хотелось побить тот пол, который ушиб их, он занялся нзрыванием никому не мешавших стен Смоленска), – шедший последним, Ней, с своим десятитысячным корпусом, прибежал в Оршу к Наполеону только с тысячью человеками, побросав и всех людей, и все пушки и ночью, украдучись, пробравшись лесом через Днепр.
От Орши побежали дальше по дороге к Вильно, точно так же играя в жмурки с преследующей армией. На Березине опять замешались, многие потонули, многие сдались, но те, которые перебрались через реку, побежали дальше. Главный начальник их надел шубу и, сев в сани, поскакал один, оставив своих товарищей. Кто мог – уехал тоже, кто не мог – сдался или умер.

Казалось бы, в этой то кампании бегства французов, когда они делали все то, что только можно было, чтобы погубить себя; когда ни в одном движении этой толпы, начиная от поворота на Калужскую дорогу и до бегства начальника от армии, не было ни малейшего смысла, – казалось бы, в этот период кампании невозможно уже историкам, приписывающим действия масс воле одного человека, описывать это отступление в их смысле. Но нет. Горы книг написаны историками об этой кампании, и везде описаны распоряжения Наполеона и глубокомысленные его планы – маневры, руководившие войском, и гениальные распоряжения его маршалов.
Отступление от Малоярославца тогда, когда ему дают дорогу в обильный край и когда ему открыта та параллельная дорога, по которой потом преследовал его Кутузов, ненужное отступление по разоренной дороге объясняется нам по разным глубокомысленным соображениям. По таким же глубокомысленным соображениям описывается его отступление от Смоленска на Оршу. Потом описывается его геройство при Красном, где он будто бы готовится принять сражение и сам командовать, и ходит с березовой палкой и говорит:
– J"ai assez fait l"Empereur, il est temps de faire le general, [Довольно уже я представлял императора, теперь время быть генералом.] – и, несмотря на то, тотчас же после этого бежит дальше, оставляя на произвол судьбы разрозненные части армии, находящиеся сзади.
Потом описывают нам величие души маршалов, в особенности Нея, величие души, состоящее в том, что он ночью пробрался лесом в обход через Днепр и без знамен и артиллерии и без девяти десятых войска прибежал в Оршу.
И, наконец, последний отъезд великого императора от геройской армии представляется нам историками как что то великое и гениальное. Даже этот последний поступок бегства, на языке человеческом называемый последней степенью подлости, которой учится стыдиться каждый ребенок, и этот поступок на языке историков получает оправдание.
Тогда, когда уже невозможно дальше растянуть столь эластичные нити исторических рассуждений, когда действие уже явно противно тому, что все человечество называет добром и даже справедливостью, является у историков спасительное понятие о величии. Величие как будто исключает возможность меры хорошего и дурного. Для великого – нет дурного. Нет ужаса, который бы мог быть поставлен в вину тому, кто велик.
– «C"est grand!» [Это величественно!] – говорят историки, и тогда уже нет ни хорошего, ни дурного, а есть «grand» и «не grand». Grand – хорошо, не grand – дурно. Grand есть свойство, по их понятиям, каких то особенных животных, называемых ими героями. И Наполеон, убираясь в теплой шубе домой от гибнущих не только товарищей, но (по его мнению) людей, им приведенных сюда, чувствует que c"est grand, и душа его покойна.
«Du sublime (он что то sublime видит в себе) au ridicule il n"y a qu"un pas», – говорит он. И весь мир пятьдесят лет повторяет: «Sublime! Grand! Napoleon le grand! Du sublime au ridicule il n"y a qu"un pas». [величественное… От величественного до смешного только один шаг… Величественное! Великое! Наполеон великий! От величественного до смешного только шаг.]
И никому в голову не придет, что признание величия, неизмеримого мерой хорошего и дурного, есть только признание своей ничтожности и неизмеримой малости.
Для нас, с данной нам Христом мерой хорошего и дурного, нет неизмеримого. И нет величия там, где нет простоты, добра и правды.

Кто из русских людей, читая описания последнего периода кампании 1812 года, не испытывал тяжелого чувства досады, неудовлетворенности и неясности. Кто не задавал себе вопросов: как не забрали, не уничтожили всех французов, когда все три армии окружали их в превосходящем числе, когда расстроенные французы, голодая и замерзая, сдавались толпами и когда (как нам рассказывает история) цель русских состояла именно в том, чтобы остановить, отрезать и забрать в плен всех французов.
Каким образом то русское войско, которое, слабее числом французов, дало Бородинское сражение, каким образом это войско, с трех сторон окружавшее французов и имевшее целью их забрать, не достигло своей цели? Неужели такое громадное преимущество перед нами имеют французы, что мы, с превосходными силами окружив, не могли побить их? Каким образом это могло случиться?
История (та, которая называется этим словом), отвечая на эти вопросы, говорит, что это случилось оттого, что Кутузов, и Тормасов, и Чичагов, и тот то, и тот то не сделали таких то и таких то маневров.
Но отчего они не сделали всех этих маневров? Отчего, ежели они были виноваты в том, что не достигнута была предназначавшаяся цель, – отчего их не судили и не казнили? Но, даже ежели и допустить, что виною неудачи русских были Кутузов и Чичагов и т. п., нельзя понять все таки, почему и в тех условиях, в которых находились русские войска под Красным и под Березиной (в обоих случаях русские были в превосходных силах), почему не взято в плен французское войско с маршалами, королями и императорами, когда в этом состояла цель русских?
Объяснение этого странного явления тем (как то делают русские военные историки), что Кутузов помешал нападению, неосновательно потому, что мы знаем, что воля Кутузова не могла удержать войска от нападения под Вязьмой и под Тарутиным.
Почему то русское войско, которое с слабейшими силами одержало победу под Бородиным над неприятелем во всей его силе, под Красным и под Березиной в превосходных силах было побеждено расстроенными толпами французов?
Если цель русских состояла в том, чтобы отрезать и взять в плен Наполеона и маршалов, и цель эта не только не была достигнута, и все попытки к достижению этой цели всякий раз были разрушены самым постыдным образом, то последний период кампании совершенно справедливо представляется французами рядом побед и совершенно несправедливо представляется русскими историками победоносным.
Русские военные историки, настолько, насколько для них обязательна логика, невольно приходят к этому заключению и, несмотря на лирические воззвания о мужестве и преданности и т. д., должны невольно признаться, что отступление французов из Москвы есть ряд побед Наполеона и поражений Кутузова.
Но, оставив совершенно в стороне народное самолюбие, чувствуется, что заключение это само в себе заключает противуречие, так как ряд побед французов привел их к совершенному уничтожению, а ряд поражений русских привел их к полному уничтожению врага и очищению своего отечества.
Источник этого противуречия лежит в том, что историками, изучающими события по письмам государей и генералов, по реляциям, рапортам, планам и т. п., предположена ложная, никогда не существовавшая цель последнего периода войны 1812 года, – цель, будто бы состоявшая в том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с маршалами и армией.

Умом Россию не понять,
Аршином общим не измерить:
У ней особенная стать —
В Россию можно только верить.

Анализ стихотворения «Умом Россию не понять» Тютчева

Ф. И. Тютчев значительную часть своей жизни провел за границей в качестве дипломата. При этом он писал стихотворения, описывающие красоту русской природы, удивительно точно воспроизводя по памяти самые незначительные детали. Многих удивляла эта способность поэта. Ответом Тютчева можно считать небольшое философское стихотворение, написанное в 1866 г.

Стихотворение «Умом Россию не понять» очень часто цитируется. Первая строчка стала крылатым выражением для обозначения особого русского пути развития. Примечательно, что такую оценку своей стране дал опытный дипломат, прекрасно знающий европейские страны. В момент написания стиха в России прошло всего пять лет с указа об отмене крепостного права. Одновременно проводились масштабные реформы во всех основных областях общественной и государственной жизни. Российская судебная система за короткое время стала одной из самых прогрессивных и гуманных в мире. Однако самые передовые технологии и идеи соседствовали с вековым бездорожьем, нищетой и неграмотностью.

Этот контраст дает Тютчеву основание утверждать, что развитие России всегда идет по своим особым законам, которые недоступны логическому анализу европейца. Да и сами русские не понимают этих законов, отдавая все воле Божьей. На протяжении веков в России складывался уникальный национальный характер. Главная особенность русского человека – поступать не в соответствии с требованиями ума, а по велению сердца.

«В Россию можно только верить» — очень глубокая фраза, неоднократно подтвержденная всей русской историей. С момента образования Древнерусского государства наша страна была постоянным объектом нападок для разных «великих завоевателей». Нищая голодная Россия с необъятными природными ресурсами представлялась легкой добычей. Где эти завоеватели? Вроде бы уже поставленная на колени страна, ждущая последнего решительного удара, находила в себе силы и давала такой сдачи, что русские войска доходили до Парижа и Берлина. Единственным спасением русского народа была безграничная вера в свою Родину, позволяющая с голыми руками идти на танки и побеждать.

Россиян упрекают в том, что они никак не могут сформулировать свою национальную идею. Стихотворение Тютчева дает свой ответ на это. Национальная русская идея живет в душах всех россиян, она не может быть выражена в словах, а тем более в каких-то логических системах.

Умом Россию не понять, аршином общим не измерить: у ней особенная стать - в Россию можно только верить

5 декабря исполняется 210 лет со дня рождения автора этих прекрасных строк - Федора Ивановича Тютчева (1803-1873), русского поэта-философа, дипломата.

Тютчев родился в стародворянской среднепоместной семье в усадьбе Овстуг Орловской губернии, где прошло его детство. В 12 лет Федор уже успешно переводил Горация.

В 1819 году юноша поступил на словесное отделение Московского университета и сразу принял живое участие в его литературной жизни. Окончив университет в 1821 году со степенью кандидата словесных наук, в начале 1822 года Тютчев поступил на службу в Государственную коллегию иностранных дел. Через несколько месяцев был назначен чиновником при Русской дипломатической миссии в Мюнхене. На чужбине Тютчев провел двадцать два года, из них двадцать - в Мюнхене. Здесь он женился, здесь познакомился с философом Шеллингом и подружился с Г.Гейне, став первым переводчиком его стихов на русский язык.

В 1829-1830 годах в журнале «Галатея» были впервые опубликованы стихотворения Тютчева, но настоящее признание его поэзия получила в 1836 году, когда в пушкинском «Современнике» появились сразу 16 стихотворений.

В 1837 году Тютчев был назначен первым секретарем Русской миссии в Турине, где пережил первую тяжелую утрату: умерла жена. В 1839 году служебный проступок Тютчева (самовольный отъезд в Швейцарию для венчания со второй женой) положил конец его дипломатической службе. Подал в отставку и поселился в Мюнхене, где провел еще пять лет, не имея никакого официального положения. Настойчиво искал пути возвращения на службу.

В 1844 году переехал с семьей в Россию, а через полгода вновь был принят на службу в Министерство иностранных дел.

В 1843-1850 годах выступил с политическими статьями «Россия и Германия», «Россия и Революция», «Папство и римский вопрос», делая вывод о неизбежности столкновения между Россией и Западом и конечного торжества «России будущего».

В 1848-1849 годах, захваченный событиями политической жизни, он создал такие прекрасные стихотворения, как «Неохотно и несмело...», «Когда в кругу убийственных забот...», «Русской женщине» и др., но не стремился напечатать их.

В 1854 году вышел первый сборник стихотворений и был напечатан цикл стихов о любви, посвященных отношениям немолодого поэта с ровесницей его дочери, которые продолжались в течение четырнадцати лет и были очень драматичны.

Член-корреспондент петербургской Академии Наук (1857), в 1858 году он был назначен председателем Комитета иностранной цензуры, не раз выступая заступником преследуемых изданий.

В творчестве Тютчева 1860-1870 годов преобладают политические стихотворения. И по сей день не потеряла своей злободневности и воспринимается как завет его написанная в 1867 году публицистическая статья в стихах «Славянам»:

«Умом Россию не понять…» Федор Тютчев

Умом Россию не понять,
Аршином общим не измерить:
У ней особенная стать —
В Россию можно только верить.

Анализ стихотворения Тютчева «Умом Россию не понять…»

«Умом Россию не понять…» — одно из самых известных и наиболее часто цитируемых произведений Федора Тютчева. Это стихотворение, созданное в 1866 году, является, к тому же, и самым коротким, так как состоит всего из четырех строчек. Однако глубинный смысл, заложенный в нем, заставляет каждое новое поколение обращаться к этим бессмертным словам, так образно и метко характеризующим Россию.

Федор Тютчев довольно много времени прожил за границей, состоя на государственной дипломатической службе. Ему был хорошо знаком уклад жизни многих европейских стран, который он считал образцовым и достойным подражания. Вместе с тем, поэт находил эту жизнь чересчур размеренной и пресной, лишенной «изюминки» и слишком уж предсказуемой. Автор очень много размышлял над тем, почему в чистой и благопристойной Европе, где даже низшие сословия общества живут вполне достойно, у людей нет в душе того огня, который свойственен россиянам. Казалось бы, неустроенный быт, грязь, постоянная нужда и болезни должны были не только привести к массовому вымиранию жителей России, но и к разрушению всей страны. Однако события развиваются с точностью наоборот: Европа, наслаждающаяся сытой жизнью, постепенно деградирует, а Россия, прозябающая в вечной нищете, не только наращивает экономические обороты, но и дает миру величайшие умы, обладатели которых в большинстве случаев являются выходцами из народа.

Действительно, «умом Россию не понять», так как в этой стране испокон веков царит хаос, который, как это ни странно, является национальной особенностью славян. Постоянная жажда деятельности, стремление жить лучше, толкают тысячи людей на принятие самых парадоксальных и непредсказуемых решений, которые, в конечном счете, оказываются единственно верными . Отмечая, что Россию «аршином общим не измерить», Федор Тютчев имеет ввиду самобытность русского народа, которая не поддается европейской логике и вызывает у иностранцев суеверный ужас. Это касается не только обычаев и традиции, уклада жизни и устройства общества, в котором к моменту написания этого стихотворения только-только отменили крепостное право. В первую очередь, речь идет о загадочной русской душе и удивительном образе мыслей россиян, которые не укладываются в общемировое понимание. И именно это качество, по мнению Федора Тютчева, является наиболее важным и ценным, так как служит гарантией того, что русский народ не закостенеет в своих обывательских стремлениях, как европейцы, а пытливость и врожденное стремление к познаниям заставит нацию развиваться даже в самых сложных и гнетущих условиях.

«У ней особенная стать – в Россию можно только верить», — подчеркивает Федор Тютчев, словно бы подводя итог своим длительным раздумьям и попыткам понять феномен собственной страны . Действительно, Россия непредсказуема, и эта ее национальная черта ставит крест на честолюбивых планах многих европейцев, которые испокон веков пытались покорить страну, понять которую были не в силах. Более того, сами россияне не в состоянии дать ответ на вопрос, что ждет их через год или два, ведь жизнь постоянно меняется, а славянской душе чуждо чувство инертности. Поэтому все, что остается, так это вера в державу, которая обладает могуществом именно потому, что предугадать ее следующий шаг не в состоянии даже сами россияне.

Следует отметить, что слова Тютчева в этом отношении оказались пророческими, так как все последующие события, которые на протяжении полутора веков происходили в России, постоянно шокировали мировую общественность. Поэтому неудивительно, что даже немецкий канцлер Отто фон Бисмарк в середине 19 века предостерегал своих соотечественников от войны с Россией, утверждая, что на каждую военную хитрость она ответит неимоверной глупостью и при этом окажется в победителях.

Текст и анализ знаменитого стиха Федора Тютчева "Умом Россию не понять..."

Для начала текст стихотворения полностью. Оно очень короткое:

Умом Россию не понять,
Аршином общим не измерить:
У ней особенная стать —
В Россию можно только верить.

Федор Тютчев долгие годы жил за границей, вдали от Родины. Он наблюдал за укладом жизни европейцев, их бытом, но, в то же время, душой он всегда стремился обратно на Родину, в Россию. Эти душевные сомнения и терзания воплотили себя в жизнь в произведении, которое он написал в 1866 году. Проводя анализ этого стихотворения, нужно помнить, что Тютчев много наблюдал за жизнью людей в Европе. Он видел их культуру, особенности жизни, отмечал для себя, как благопристойно устроена их жизнь, восхищался их культурой и терпением. Но помимо этого он не находил в них того огня, который присущ русскому человеку, размаха души, любви к жизни. Казалось бы, исход понятен: великая Европа должна процветать и наращивать обороты развития, но происходит все по другому сценарию: именно Россия дает миру великих поэтов, художников, скульпторов, увеличивает темпы экономического роста по сравнению с Европейскими державами.

Действительно, «умом Россию не понять». Это не та страна, представление о которой поддается какой-либо логике. Народ русский живет душой, эмоциями. Они и подвигают его на великие свершения. Иносказательно говорит Федор Тютчев о том, что «аршином общим не измерить» Россию. Она самобытна, не похожа ни на одну другую страну в мире, а он их повидал много, будучи дипломатом. Именно потому, что русский народ самобытен, постоянно стремится к развитию, русская нация не исчезнет, не начнет затухать как старая Европа, а будет расти и давать миру все новые и новые таланты.

«У ней особенная стать…», - Тютчев подчеркивает непредсказуемость русского народа, отличие от других стран. Россия для Тютчева - это гордая и независимая страна, никем и никогда не порабощенная. «…в Россию можно только верить», заканчивает Тютчев свои размышления о Родине. Он не призывает к вере каждого, а говорит слово «можно», тем самым предоставляя читателю свободу выбора. Именно вера в такой народ, по мнению автора, будет двигать общественными мировыми процессами. Стихотворение Тютчева очень короткое - всего четыре строки и, тем не менее, несет в себе глубокий смысл. Логически оно построено по принципу факт-аргумент-вывод. При этом стихотворение очень динамично, потому что держится на глаголах. Стихотворение Тютчева - это отражение русского менталитета и русского человека. По нему можно судить о каждом из русских людей.