М.Д.Скобелев. «Белый генерал» - Михаил Дмитриевич Скобелев

Валентин Масальский

Валентин Николаевич Масальский родился в Ростове-на-Дону в 1924 г. Участник Великой Отечественной войны, командовал огневым взводом артполка. В 1951 г. окончил исторический факультет Ростовского университета, в 1952 г. - годичные курсы преподавателей общественных наук. Преподавал в вузах политическую экономию и историю, доцент, автор 40 печатных трудов. В настоящее время живет в Донецке. С 1975 г. В.Н.Масальский изучает жизнь и деятельность генерала Скобелева. Результатом многолетней работы стала книга, посвященная этому русскому богатырю, которую автор отдает на суд читателей. Задачей этой книги является возрождение в сознании народа великого патриота, военного героя, прозорливого политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. Задача трудная. Хотя литература о Скобелеве довольно велика, все ценное было опубликовано в дооктябрьский период. В течение же всего довольно долгого советского периода, когда имя Скобелева находилось фактически под запретом, серьезной литературы о нем не было, а то, что издавалось, было незначительно, неверно, поверхностно, бедно и бледно. Большинство очень немногих авторов видели свою задачу лишь в том, чтобы опорочить Скобелева как колонизатора, и кратко и неохотно упоминали о его подвигах в русско-турецкую войну 1877 1878 гг. Правда, к столетнему юбилею освобождения Болгарии от османского ига советские писатели создали несколько романов, где Скобелев представлен как талантливый военачальник, но обращение этих писателей с историей так Валентин Масальский - Скобелев: исторический портрет.fb2 (1.87 MB)

С 1975 г. В.Н.Масальский изучает жизнь и деятельность генерала Скобелева. Результатом многолетней работы стала книга, посвященная этому русскому богатырю, которую автор отдает на суд читателей.

Задачей этой книги является возрождение в сознании народа великого патриота, военного героя, прозорливого политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. Задача трудная. Хотя литература о Скобелеве довольно велика, все ценное было опубликовано в дооктябрьский период. В течение же всего довольно долгого советского периода, когда имя Скобелева находилось фактически под запретом, серьезной литературы о нем не было, а то, что издавалось, было незначительно, неверно, поверхностно, бедно и бледно. Большинство очень немногих авторов видели свою задачу лишь в том, чтобы опорочить Скобелева как колонизатора, и кратко и неохотно упоминали о его подвигах в русско-турецкую войну 1877–1878 гг. Правда, к столетнему юбилею освобождения Болгарии от османского ига советские писатели создали несколько романов, где Скобелев представлен как талантливый военачальник, но обращение этих писателей с историей так свободно, что подлинного Скобелева в их романах узнать трудно. Законный вопрос: а военно-историческая литература? Неужели и она молчит о Скобелеве? Увы, ответ и здесь приходится дать неутешительный. О Скобелеве мало-мальски идет речь только в труде военных историков, посвященном войне 1877–1878 гг., - рассказывая об этой войне, обойти Скобелева невозможно.

До наших дней остается справедливым упрек сподвижника Михаила Дмитриевича: «С именем Скобелева соединяется столько великих мыслей, планов и ожиданий, что еще долго, без сомнения, будут писать и говорить о нем. К сожалению, хотя редко кто более Скобелева заслуживает к себе общественного внимания, о нем мало знают даже среди родного ему народа. Из числа тех немногих, которые близко знали Михаила Дмитриевича, не находится еще того, кто сумел бы показать нам Белого Генерала не только как замечательного полководца, но как истинного гражданина своего народа, как благороднейшего представителя национальной идеи в России. Этот упрек я посылаю, конечно, нашей родной литературе, где до сих пор нет даже биографии Скобелева».

Сейчас мы начинаем переосмысливать нашу историю, оценивать ее объективно и действительно научно, бесцензурно анализировать свое прошлое, события давней и недавней истории и ее деятелей. Это относится и к М.Д.Скобелеву. Задача эта связана не только с необходимостью нового, свободного от внешнего давления взгляда на события более чем столетней давности и роли в них Скобелева, но в очень большой степени и с состоянием источников. Как уже отмечалось, из литературы советского времени взять нечего. Нельзя, правда, умолчать, что в нашей стране есть немало почитателей Скобелева, которые ведут самостоятельную исследовательскую работу, но пока, как известно автору из переписки с некоторыми из них, они видят свою задачу в собирании материала, и немало в этом преуспели. Но дореволюционная литература довольно богата. Это - приказы, письма, выступления Скобелева в ограниченном кругу, его публичные политические речи, многочисленные публикации в периодической печати. Кроме того, о Скобелеве писали очень многие авторы: и серьезные исследователи, и популяризаторы, и беллетристы, а также немало мемуаристов. Сложнее обстоит дело с архивными материалами. Большой архив Скобелева, находившийся в Минске, после его смерти был опечатан и перевезен в столицу. Местонахождение его в настоящее время неизвестно. Но в российских архивах и в отделах рукописей библиотек Москвы и С.-Петербурга имеется все же немало скобелевских документов. В совокупности весь этот материал дает достаточную источниковую базу для воссоздания образа и деятельности Скобелева. Разумеется, эти документы и литература, как и исторические источники вообще, нуждаются в критическом анализе, в проверке и перепроверке, чем автор неизменно занимался. В целом в книге использован весь известный на сегодня материал о Скобелеве.

Выводы автора базируются на строгом следовании источникам. Конечно, и решению отдельных проблем, и всей авторской концепции могут быть даны и другие толкования. Но внимательный анализ, продолжавшийся в течение многих лет, привел к тем выводам, которые высказаны здесь и представляются автору единственно убедительными. Во всяком случае он счастлив уже тем, что внес вклад в изучение Скобелева. Как говорили древние римляне: сделал что мог, могущие пусть сделают лучше.

Глава I. Родословная. годы учения

…Император Александр III, желая, чтобы военные доблести связывали войско и флот общими памятованиями, повелел корвет «Витязь» впредь именовать «Скобелев».

Энциклопедический словарь Брокгауза и Эфрона. Т. 59. СПб, 1900, с.216.

Михаил Дмитриевич Скобелев родился 17 (29) сентября 1843 г. в Петербурге в потомственной военной семье: и отец, и дед его были генералами, оба - Георгиевские кавалеры. Такая традиция и обязывала и учила. Но самым знаменитым, самым прославленным стал внук. Три поколения генералов - Георгиевских кавалеров!

Род Скобелевых был не из знатных. Своим родоначальником они считали Никиту Скобелева, однодворца, дослужившегося до чина сержанта. Было это в XVIII в. Говорить о древности рода, таким образом, не приходилось. Высоких чинов отец и дед достигли только благодаря собственным заслугам. Правда, семейные предания Скобелевых утверждали, что род их восходит к царствованию Ивана Грозного или кого-то другого из московских государей и был дворянским. Не желая нести военную службу, их предки скрывались, сказывались в нетях, от чего якобы захудали и перестали считаться дворянами. Но эта версия не внушает доверия. Документальных подтверждений она не имеет никаких. Все исследователи согласны, что Скобелевы были простолюдинами и лишь дед героя нашего повествования получил дворянство, заслужив его в боях. Начиная с того же деда, Скобелевы возвысились, породнились с титулованной аристократией, и М.Д.Скобелев по своим родственным связям принадлежал уже к высшему, аристократическому обществу.

Однодворец Никита, первый, кого можно достоверно отнести к представителям этого рода, выйдя в отставку, поправил свои дела женитьбой на Татьяне Михайловне Коревой, девице из известной в Калужской губернии дворянской фамилии. Этот брак принес ему имение - село Чернышино.

Один из сыновей Никиты, Иван, дед белого генерала (1778–1849), был весьма примечательной личностью. Начав службу нижним чином, он закончил ее генералом от инфантерии и, будучи почти неграмотным, стал писателем.

Службу Иван Никитич начал четырнадцати лет и лишь через одиннадцать лет был произведен в первый офицерский чин. Боевое крещение получил 28 февраля 1807 г. в чине подпоручика 26-го Егерского полка в сражении с французами в Пруссии. В финляндскую кампанию 1808–1809 гг. Иван Никитич участвовал в двадцати боях и сражениях и два раза был ранен, потерял два пальца правой руки, третий был раздроблен. Я.П.Кульнев, оценивший его храбрость и находчивость, представил его к награждению орденом св. Владимира IV степени с бантом. На молодого офицера обратил внимание генерал Н.Н.Раевский и предложил ему перейти в его корпус, действовавший в Болгарии, с повышением, на генеральскую должность. В длительной турецкой войне, продолжавшейся до 1812 г., Скобелев участвовал почти во всех сражениях, особенно отличился при взятии Силистрии и Шумлы, опять был несколько раз ранен и контужен и вновь награжден. Продолжению службы помешали открывшиеся старые раны. Получив отставку «за ранами и увечьем с мундиром и жалованьем», он лечился, живя в Петербурге. С началом Отечественной войны вернулся в строй. После смерти М.И.Кутузова Скобелев в мае 1813 г. сопровождал его тело в Петербург. Потом он снова в армии. Командуя полком, совершил подвиг под Реймсом. Здесь Наполеон подстроил ловушку, окружив русские войска. Всем удалось выскочить, кроме прикрывавшего отход Рязанского полка Скобелева. Трижды полк ружейным огнем отражал кавалерийские атаки французов. Скобелев не только спас свой полк от неминуемой, казалось, гибели, но и дал время артиллерии и обозу войти в Реймс, куда за ними и сам пробился на штыках, сорвав тем самым замысел Наполеона. За этот подвиг он был награжден орденом св. Георгия IV степени, а полку были пожалованы знаки отличия на кивера. При взятии Парижа полк Скобелева снова отличился, захватив 18 марта на Монмартрских высотах шестиорудийную батарею, за что командир получил орден св. Владимира III степени и прусский «Pour le mérite».

Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного "белого генерала".

Научно достоверная по информации и в то же время лишенная "ученой" сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.

Глава I. Родословная. годы учения 1

Глава II. В Туркестане 8

Глава III. Болгария 19

Глава IV. Ахал-Теке 36

Глава V. Скобелев - полководец и военный деятель 43

Глава VI. Общественно-политическая деятельность Скобелева 58

Общая характеристика 58

Внешнеполитические взгляды и деятельность Скобелева 64

Генерал-пронунсименто. Кем был Скобелев 81

Глава VII. Последние дни. Смерть и посмертная судьба 94

Список использованных архивов и литературы 101

Примечания 102

Коротко об авторе

От автора

До наших дней остается справедливым упрек сподвижника Михаила Дмитриевича: "С именем Скобелева соединяется столько великих мыслей, планов и ожиданий, что еще долго, без сомнения, будут писать и говорить о нем. К сожалению, хотя редко кто более Скобелева заслуживает к себе общественного внимания, о нем мало знают даже среди родного ему народа. Из числа тех немногих, которые близко знали Михаила Дмитриевича, не находится еще того, кто сумел бы показать нам Белого Генерала не только как замечательного полководца, но как истинного гражданина своего народа, как благороднейшего представителя национальной идеи в России. Этот упрек я посылаю, конечно, нашей родной литературе, где до сих пор нет даже биографии Скобелева" .

Глава I. Родословная. годы учения

…Император Александр III, желая, чтобы военные доблести связывали войско и флот общими памятованиями, повелел корвет "Витязь" впредь именовать "Скобелев".
Энциклопедический словарь Брокгауза и Эфрона. Т. 59. СПб, 1900, с.216.

Война была окончена. Цель была достигнута с большой экономией людей, времени и денег в сравнении с первоначальным планом. "Образцовые" действия Скобелева в этой локальной, но достаточно серьезной и трудной войне упрочили международное признание его военного таланта. "Ахал-Текинская экспедиция определила его как полководца", - считал маститый Леер. В нем уже не было рисовки, он уже не бросался с шашкой в гущу боя. Все его действия характеризовали такие черты, как расчет, четкое планирование, продуманность каждого шага. Только один раз он не выдержал: по окончании штурма лично повел конницу в преследование. Но о текинских воинах (имевших вокруг, особенно в соседнем Иране, высочайший военный авторитет) Скобелев остался самого высокого мнения и предполагал привлечь их к участию в будущей войне на Западе. "Текинцы такие молодцы, - говорил он, - что сводить несколько тысяч такой кавалерии под Вену - совсем неплохое дело".

На заключительном этапе войны произошел яркий эпизод, рассказанный известным (точнее, неизвестным) нам NN. "Через несколько дней после взятия Асхабада Скобелев во время рекогносцировки встретил значительную толпу конных текинцев.

Кто вы такие? - спросил он.

Мирные теке, - ответили они.

Как я этому поверю, когда вы вооружены?

Текинец никогда не лжет, - возразил гордо один из них.

Хорошо, если так, проводите меня до Асхабада, - сказал Скобелев.

И с сими словами он отпустил свой конвой, отправился к Асхабаду, окруженный кучкой диких разбойников, которые отчаянно дрались под Геок-Тепе несколько дней перед тем". На что рассчитывал Скобелев, решаясь на этот рискованный и не вынужденный обстановкой шаг? Он уже хорошо знал текинцев и по их поведению при этой встрече понял, что они не обманут. И он, со своей стороны, хотел показать им свое доверие. Он знал, что слух об этом разнесется по всей Туркмении и поднимет его авторитет еще выше, а с ним и авторитет русской власти.

Для войск и в честь приехавших из Ирана гостей Скобелев устроил своеобразный парад, точнее, военный праздник, изображавший штурм Геок-Тепе. Его описание оставил доктор Гейфельдер: "Я присутствовал на многих парадах и маневрах, гораздо более величественных и блестящих, в Петербурге, Вене, Берлине и Париже, но такого интересного, своеобразного и увлекательного, как этот, никогда не видел. Тут был изображен, в концентрическом масштабе, штурм и взятие Геок-Тепе… Иллюзия была полная… Во время битвы Скобелев воодушевился до такой степени, что всех увлек за собою. Я был более взволнован во время этих маневров, нежели во время действительного штурма. В эту минуту можно было понять, до какой степени появление Скобелева, его действия должны были воодушевлять и увлекать массу. Ни прежде, ни после я не видел его до такой степени в своей сфере и не любовался им так, как в это утро".

Личные чувства Скобелева после окончания кампании были сложными и смешанными. Он был награжден Георгиевским крестом II степени и стал полным генералом (от инфантерии). Это не могло его не удовлетворять. Но после полной напряжения боевой жизни переход к миру и относительному бездействию был столь резким, что Скобелевым, при его известной нам натуре, овладели апатия и равнодушие. Изменение в его поведении - отсутствие прежней приветливости и доступности - было сразу замечено и воспринято с обидой. Но дело объяснялось просто. Помимо того что исчез такой важный для Скобелева стимул к поддержанию близких отношений с подчиненными, как боевая обстановка, сказывались усталость и ухудшившееся состояние здоровья. Доктор Гейфельдер вспоминал, что хотя Скобелев усилием воли заставлял себя быть бодрым и деятельным, он часто болел и иногда лежал целыми днями. Он писал дяде, что здоровье его подорвано еще с хивинского похода, "да и труды двух кампаний, Кокандской и Турецкой, тоже прошли не даром. В первый раз в жизни произношу слово "отдых", знаю, что это грустный признак, ибо это начало конца, но делать нечего". К тяжелому физическому состоянию добавлялась психическая травма, нанесенная гибелью матери. Неудивительно, что Михаил Дмитриевич мечтал об отдыхе. И.И.Маслову он писал, что думает о Спасском, о хозяйстве, саде, цветах, о своем конном заводе, куда послал шесть кровных жеребцов, и даже - впервые - упоминает о лечении.

В прощальном приказе боевым частям Скобелев благодарил их за службу и за успех, одержанный их "терпением и мужеством". Уже в Петербурге 16 мая он подписал приказ с выражением благодарности работникам тыла. 13 апреля Михаил Дмитриевич отбыл из Геок-Тепе через Вами и Красноводск на пароходе "Чикишляр", проведя в Туркмении "1 год без 3-х дней" (1.V.1880 -27.IV.1881).

Глава V. Скобелев - полководец и военный деятель

Итак, последняя военная глава. Ее необходимость, думаю, понятна: мало рассказать о походах и сражениях Скобелева. Их описание и анализ были выполнены дореволюционными исследователями. А я хочу выполнить новую задачу: осмыслить, пусть в популярной форме, его полководческое искусство и военную деятельность в целом, и в значительной степени на новых документах.

Скобелев обладал всеми качествами военного человека и полководца. Он был решителен, инициативен, лично храбр, не боялся трудных решений и не уклонялся от связанной с ними ответственности. Он был осторожен и шел в бой, предварительно сделав все возможное, чтобы склонить весы победы на свою сторону, но в то же время умел рисковать. Важная черта Скобелева-полководца - новаторство. Ему были чужды рутина и доктринерство в его догматическом понимании. Он творчески и целеустремленно изучал и осваивал опыт последних войн, старался использовать их уроки сам и сделать их достоянием войск. Будучи генералом-практиком, он великолепно знал военную литературу, военную историю и теорию. Его новаторство сочеталось с военными знаниями, которые были, по отзывам современников, всеобъемлющими, энциклопедическими. Наконец, Скобелев понимал и любил солдата, заботился о нем и сам был безгранично любим солдатской массой.

Скобелев был продолжателем суворовских традиций в воспитании, обучении и вождении войск, развивая эти традиции в обстановке отмены крепостничества, нового вооружения армий, новых условий ведения войн. Недаром многие современники считали, что в военной истории России XIX в. Скобелев был тем же, чем был Суворов в XVIII в. Сравнение хотя и не полностью равных величин, но не лишенное смысла: в эпоху между Отечественной войной 1812 г., последовавшими за ней заграничными походами русской армии, завершившимися взятием Парижа, и 1917 годом, то есть за целое столетие, Скобелев был действительно самым крупным, талантливым и прославленным русским полководцем. Нельзя также забывать, что Скобелев и прожил вдвое меньше Суворова.

Взгляды Скобелева на природу и причины войн были итогом его собственных размышлений и имели, особенно для того времени, довольно своеобразный характер. К сожалению, до нас не дошли никакие письменные изложения самого Скобелева, и об этих его взглядах мы можем судить на основании воспоминаний тех немногих современников, с кем он вел доверительные беседы, главным образом Немировича-Данченко. При их оценке следует учесть, что писатель передает устные беседы со Скобелевым, происходившие к тому же в виде спора. Поэтому, увлекаясь, Скобелев мог допускать невольные преувеличения. С другой стороны, в передаче Немировича-Данченко возможны неточности, обусловленные тем, что он лишь вспоминал об этих беседах, не имея, по-видимому, сделанной сразу по их следам записи. Время неизбежно стирало многие подробности и, может быть, важные аргументы. Не исключено, что писатель кое-что и домысливал. Чтобы получить о представлениях Скобелева более верное понятие, мы будем сопоставлять приписываемые ему Немировичем-Данченко суждения с воспоминаниями других, очень немногих, правда, лиц и, главное, с тем, что Скобелев не говорил, а делал.

Скобелев считал, что причиной возникновения войн послужили различия в уровне экономического развития и благосостояния разных стран и народов. В одном случае народы, отставшие в своем экономическом развитии, культуре и материальном богатстве, искали выход в завоеваниях, чтобы приобрести недостававшее за счет более богатых соседей. В качестве примера Скобелев ссылался на гуннов, вандалов, татаро-монгольские завоевания XIII в. Другой случай - возникновение войн в результате стремления более высокой цивилизации поработить слабейшего противника и обогатиться за его счет. Таковы, например, испанское завоевание Америки, английское завоевание Индии.

Из этой теории следовал вывод, обещавший, хотя бы в будущем, избавить человечество от войн: для этого необходима ликвидация различий в экономическом развитии и благосостоянии народов, сближение различных культур и цивилизаций. Но несмотря на всю очевидность этого вывода, Скобелев его не делал. Более того: он высказывал противоположное убеждение. "Никогда не настанет время, в которое мы будем в состоянии обойтись без войны. Неужели вы действительно верите в утопию грядущего золотого века?" - говорил он доктору Гейфельдеру.

Пытливый читатель уже подметил противоречие. Конечно, он спросит: как же совместить это мнение Скобелева с его теорией происхождения войн? Может быть, он просто не понимал логической неувязки этих двух положений?