​Дагестанцы на сопках Маньчжурии. Максуд Алиханов-Аварский: биография

Имя генерала Максуда Алиханова на века прославило наш горный край

Генерал Максуд Алиханов http://slavanthro.mybb3.ru

Для истории Дагестана жизнь генерала Максуда Алиханова является новым, пока неизученным феноменом. Неординарность его личности, перипетии биографии, многогранность культурных интересов, отраженные в его публицистике, заслуживают полного и тщательного рассмотрения. Он был одним из просвещенных людей своего времени, талантливым писателем, живописцем, дипломатом, выдающимся военачальником. Сохранив в себе прирожденные свойства горца – бесстрашие, удаль, ловкость, выносливость, непоколебимую энергию, железную волю и поразительное хладнокровие, он честно служил России. Но факт в том, что на протяжении многих десятилетий его фигура оставалась в тени у себя на родине, в Дагестане.

Судьба отпустила Максуду Алиханову 60 лет и 8 месяцев жизни. Что же вместил в себя сей довольно продолжительный, по меркам той эпохи, срок земного существования?

Родился будущий военачальник в селе Хунзах, которое было столицей Аварского ханства, а после переходило под контроль то русских войск, то войск предводителя кавказских горцев Шамиля. Сподвижником Шамиля в одно время был и отец Алиханова, который из-за сплетен и доносов вынужден был перейти на сторону русских и был принят на службу. Здесь он начал службу в Аварской милиции, за боевое отличие произведен в прапорщики милиции 12 февраля 1846 г. Семья Алиханова была задержана Шамилем, и только впоследствии удалось обменять ее на несколько знатных мюридов, попавшихся в плен.

До восьми лет Максуд находился в отряде при отце, затем был отправлен в Тифлис, где блестяще окончил курс обучения в дворянской гимназии. Но молодого горца манила военная среда, и он сдал экзамен в Константиновское военное училище, где был принят приходящим. Позже за успехи в учебе он был принят на казенный счет. Это дало ему возможность окончить курс по 1-му разряду и выйти в Сумский гусарский полк, квартировавшийся в Москве.

Пребывание в Москве оказало большое влияние на Алиханова. В полку он прослужил 6 лет и последовательно был произведен в подпоручики, поручики и штабс-ротмистры и исполнял обязанности полкового адъютанта и члена полкового суда. В Москве он познакомился с М. И. Катковым, другими выдающимися русскими деятелями и литераторами и стал заниматься литературой и живописью.

Но, как ни улыбалась ему служба в Москве, далекий и хмурый Дагестан манил его в воспоминаниях, и он стал хлопотать о переводе на службу в свой родной край. Хлопоты его наконец увенчались успехом. В 1871 году 25-летний Алиханов был переведен в Ботлих, в непосредственное подчинение воинского начальника Западного Дагестана, князя Николая Чавчавадзе. Тот опасался увидеть юного офицера, испорченного балами, светскими девицами, беспробудными гусарскими кутежами. Однако скоро Алиханову удалось доказать свою «профпригодность»: в ункратлинских обществах вспыхнуло совершенно неожиданно восстание, которое потребовало энергичных действий и посылки отряда, в состав которого вошел и штабс-ротмистр Алиханов.

Когда в Ботлихе получили сообщение о беспорядках, Чавчавадзе находился в отпуске, а военный начальник Дагестанской области генерал-адъютант Меликов уехал в Тифлис. Ответственность за операцию взял на себя ротмистр Алиханов, осознававший, что она станет его боевым крещением. Сложность состояла в том, что Алиханов попал не на войну, где четко обозначены свои и чужие, где большие и малые операции планируются и просчитываются, где есть тыл и очевиден фронт, а потому каждое его военное решение будет оцениваться с точки зрения морали. Ведь, с одной стороны, речь идет о защите законной власти, а с другой – о жизни и смерти земляков-единоверцев. Здесь он находился с 20 октября по 26 ноября. Выступивший во главе разведотряда из 250 человек Алиханов предусмотрительно организовал получение регулярных донесений о движении ункратлинцев и отслеживал обстановку за пределами движения его отряда. Атака, навязанная мятежными ункратлинцами в ночь с 22 на 23 октября у Акваринского ущелья, могла завершиться большими потерями. Но заслуга ротмистра Алиханова была в том, что он точно рассчитал время нанесения огневого удара, благодаря чему ряды мятежников были расстроены и обращены в бегство. Преследовать беглецов Алиханов запретил. Своими действиями будущий генерал Максуд Алиханов спас родной Дагестан от смуты и большого кровопролития.

26 ноября восстание было подавлено. За отличия, оказанные в этих делах, А. М. был произведен в ротмистры 8 сентября 1871 г., а 16 июня 1872 г. ему пожалован был орден св. Владимира 4-й степени с мечами и бантом.

По окончании этих действий он был назначен состоять при главнокомандующем Кавказской армией 20 января 1872 года. В это время составлялся отряд кавказских войск, который должен был выступить в Хивинский поход из Мангишлака. В этом тяжелом походе М. Алиханов принял самое деятельное участие. При штурме города Хивы был ранен двумя ружейными неприятельскими пулями в обе ноги. Через два года снова отправился в Среднюю Азию, в рекогносцировочную экспедицию. Возвращаясь оттуда, Алиханов поссорился со старшим по чину офицером, вызвал его на дуэль и, по одним данным, застрелил обидчика. По другой информации, инцидент закончился бескровно. Так или иначе, военный суд разжаловал майора Алиханова в рядовые, лишил всех орденов и перевел в Переяславский драгунский полк.

После трех лет солдатской жизни за участие в Турецкой кампании и неоднократные отличия в боях Алиханов получил чин унтер-офицера, потом был произведен в подпоручики и два года провел на Кавказе, откуда вернулся на службу в закаспийские степи. Там Алиханов познакомился с жизнью Мервского оазиса, завел куначество со многими старейшинами, писал для «Московских ведомостей» и «Русского Вестника». Благодаря многочисленным знакомствам с мервцами, знанию местных языков, особенностей жизни и связям с московским купечеством Алиханов разработал план мирного присоединения к России Мервского оазиса. Он уговорил московскую фирму Коншина снарядить караван с товаром в Мерв для продажи. Пока шла распродажа товара, Алиханов в роли переводчика искусно провел работу среди авторитетных местных жителей. В результате этого, когда караван вернулся в Ашхабад, с ним отправилась депутация мервских старшин и почетных граждан – присягать русскому царю.

Мирное присоединение Мерва считается величайшей заслугой Алиханова перед Россией, сумевшего силой убеждения, тактом побудить воинственное, свободолюбивое племя по собственному желанию присоединиться к России. Алиханову были возвращены майорский чин, ордена, он был произведен в подполковники и назначен первым мервским уездным начальником. Во время губернаторства Алиханова в Мервском уезде не только не было какой-либо попытки к восстанию, но мервцы даже создали милицию, которая успешно приняла участие в битве при Кушке против афганских войск.

Должность начальника мервского отряда Алиханов-Аварский занимал до 1890 г., когда был назначен состоять при войсках Кавказского военного округа. В 1898 г. он был произведен в полковники, в 1901 г. – в генерал- майоры. Наместник Кавказа, граф Воронцов-Дашков не раз поручал Алиханову-Аварскому усмирение восстаний в беспокойных местностях этой окраины.

В эти годы М. Алиханов-Аварский взял в жены сестру своего однополчанина. Она была дочерью азербайджанского владетельного князя. Зари-Бека Алиханова неоднократно бывала в Хунзахе. Но судьба ее после гибели мужа была трагична: после революции ее арестовали, сослали на Соловки, где она и погибла.

С началом Русско-японской войны генерал Алиханов-Аварский был предложен для командования формировавшейся кавказской кавалерийской бригадой из кавказских горцев. На эту должность его рекомендовал главнокомандующий на Кавказе князь Голицын, однако, по непонятным причинам, место занял другой. Дважды ездил Алиханов в Санкт-Петербург хлопотать по поводу своего назначения, но безрезультатно. Уже потом генералу объяснили, что берегли его жизнь для экспедиции в Индию, которая предполагалась после окончания Русско-японской войны.

Во время революционных событий 1905 г. Алиханов был дважды направлен в Гурию и Эриванскую губернию для подавления беспорядков. Когда вооруженный революционный отряд, захватив железную дорогу и Тифлис, чуть не низложил наместника на Кавказе, генерал Алиханов был назначен временным тифлисским генерал-губернатором. Порядок был восстановлен.

Далее Алиханов со своим подразделением был послан для «покорения» Кутаисской губернии, которая почти отделилась от России и управлялась различными революционными организациями. В течение 2–3 месяцев губерния «успокоилась». Такого поворота дел революционеры простить генералу Алиханову не могли. В грузинском обществе имя «”лезгина” Алиханова» произносилось с невероятной злобой, а некоторые представители грузинской интеллигенции оглашали все административные учреждения Тифлиса стенаниями об ужасной судьбе «несчастной Гурии, отданной на растерзание зверю Алиханову...».

Ни для кого не было секретом, что на Алиханова-Аварского готовится покушение. В Кутаиси после деловых встреч, когда Алиханов выходил из дома и садился в экипаж, ему посоветовали пустить впереди себя пустой фаэтон с казачьим конвоем для имитации своего отъезда. На это, отвергнув трусливое предложение, Алиханов заметил: «Удивляюсь, господа, да как у вас язык повернулся дать такой совет? Еще никогда генерал Алиханов не посылал других умирать вместо себя, и никогда никто не мог сказать, что генерал Алиханов чего-нибудь боялся» – и с этими словами тронулся в путь на вокзал, откуда поездом должен был вернуться в Тифлис. По дороге была сделана засада, в фаэтон полетело несколько бомб, в результате чего несколько конвойных было убито, а Алиханов оказался тяжело раненным осколками бомбы. После перевязки раненого генерала посадили в поезд и отправили в Тифлис. Рана оказалась тяжелой, и ему пришлось поехать за границу для лечения. Могучий организм выстоял, и Алиханов, вернувшись на Кавказ, принял командование 2-й Кавказской казачьей дивизией, расквартированной в Закавказье.

Многие отговаривали генерала от поездки на Кавказ, ввиду того, что покушение могло повториться, однако Алиханов настоял на своем. Момент расправы был выбран тогда, когда генерал со своим сыном и генеральшей Глебовой с дочерью возвращался поздно ночью домой с полкового праздника в Александрополе. Террористы забросали экипаж бомбами, Алиханов и Глебова погибли, а молодые люди были тяжело ранены.

Выходя целым и невредимым из многих боев, походов, опасных стычек, Алиханов-Аварский погиб от бомбы бандитов. Вот что писали об этом генерале после трагической гибели его друзья и однополчане:

«Этот родившийся в глухом уголке Дагестана горец силой своей воли сделался просвещенным гражданином, талантливым писателем, живописцем и выдающимся образованным военачальником, сохраняя прирожденные ему свойства горца: бесстрашие, удаль, ловкость, выносливость, непоколебимую энергию, железную волю и поразительное хладнокровие. В груди его билось честное, верное сердце, и Россия в нем потеряла верного и полезного слугу, который бы служил ей еще много-много лет верой и правдой. Оставаясь добрым мусульманином, он горячо любил свой хмурый Дагестан с его дикой народной поэзией и полной геройских подвигов историей, свой родной язык. И в то же время Алиханов стал горячим русским патриотом, превосходно усвоил русский язык, которым владел лучше иных природных русских, и русскую цивилизацию, свой жизненный путь совершил, ознаменовав его многими полезными для своего нового отечества делами».

Тело Алиханова-Аварского, в соответствии с завещанием покойного, его вдова перевезла в Хунзах. 4-я сотня Дагестанского конного полка встречала прах генерала в Темир-Хан-Шуре, а затем, 19 июля, провожала его до городской черты при перевозе его праха на родину. С большими почестями, траурными венками от высшего офицерского состава и солдат герой был погребен в специально сооруженном мраморном мавзолее.

Мавзолей представлял собой красивую миниатюрную постройку, отделанную мрамором, специально привезенным для этого случая из Индии, с изящными чугунными решетками и декоративными элементами. При советской власти мавзолей был разрушен, могила осквернена, как всегда, забыли, что человек остается в благодарной памяти людей своими доблестными, добрыми поступками, а не благодаря красиво убранной могиле.

Дербенд-Наме

© Издательский дом «Эпоха», 2007

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

©Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

«Дербенд-наме» – памятник дагестанской историографии

Дагестанская историческая хроника «Дербенд-наме» – один из самых распространенных, самых сложных, самых востребованных литературных памятников. Исследователи располагают около 40 списков хроники на персидском, турецком, арабском языках, на многих языках народов Дагестана, сочинение переведено на многие европейские языки. Вместе с тем этот исторический труд недостаточно исследован, требует серьезного внимания историков, филологов, востоковедов, текстологов, фольклористов.

Открытие памятника. Первые исследования. В 1722 году при походе Петра I на западный берег Каспийского моря («Персидский поход») в Дербенте наиб города Имам-Кули вручил российскому императору в дар вместе с ключами города рукопись местного исторического сочинения, ставшего впоследствии известным под названием «Дербенд-наме». Так началось знакомство с одной из самых ранних дагестанских хроник.

Впервые о «Дербенд-наме» стало известно в научном мире Европы 280 лет тому назад, в 1726 году, когда академик Байер в своем «De muro Caucaseo» («Кавказская стена») писал: «Когда мусульмане под командованием Герейхана овладели городами Дербенд и Эндери, Мухаммад Аваби Акраси получил приказ рассмотреть арабские и персидские источники и составить на турецком языке сочинение по древностям Дагестана». Здесь речь идет о событиях конца XVI в., а Мухаммад Аваби – это один из представителей мусульманской ученой элиты в Дагестане.

В 1814 г. перевод «Дербенд-наме» был издан на немецком языке академиком Юлием Клапротом, ав 1819-на французском – на базе Петербургской рукописи. Первоисточник установил точное имя автора (или, скорее всего, составителя) хроники, это не Мухаммад Аваби Акраси, а Мухаммад Аваби Акташи, житель города Эндирей, что на реке Акташ.

Однако настоящим событием в истории российского востоковедения и в судьбе дагестанской хроники был выход в свет фундаментальной монографии М. А. Казембека (1802–1870), профессора Санкт-Петербургского университета, – это было наиболее полное издание (текст на адербейджанском языке арабской графикой, перевод на английский язык, снабженный обширными и ценными текстовыми и историческими комментариями). Книга была издана в 1851 году в Санкт-Петербурге.

М. А. Казембек свое детство и юношеские годы провел в Дербенте, и во «Введении» к изданию текста он вспоминает о том живом интересе, который вызывал «Дербенд-наме» у местных жителей: «Когда я был мальчиком лет четырнадцати – это я хорошо помню – публичное чтение „Дербенднаме“ с объяснениями и примечаниями занимало в течение нескольких дней внимание узкого кружка любознательных и полуцивилизованных юношей Дербента, которые к их чести проводили утомительные часы своих зимних вечеров в общей компании, забавляясь чтением древних рукописей, популярных историй, преданий и вымыслов относительно древностей Азии, подвигов героев и деяний прославленных приключений».

С издания Казембека начинается история изучения памятника, ему принадлежит первое источниковедческое описание рукописи, постановка вопроса о ее датировке, о причинах многих версий «Дербенд-наме», о многочисленных ошибках, вполне возможных при частых переписках хроники.

После монографии Казембека «Дербенд-наме» долгое время не привлекало внимание исследователей. Примерно через 50 лет, в 1898 г. в Тифлисе вышел перевод одного из ранее неизвестных списков сочинения на «турецком» (точнее, азербайджанском) языке на русский язык. Это был первый перевод на русский язык, причем выполнялся он под наблюдением не специалиста-востоковеда, а военного человека, знаменитого героя взятия Мерва, генерал-лейтенанта Максуда Алиханова-Аварского, уроженца древней столицы Аварии – Хунзаха.

Однако над редакцией «Дербенд-наме» работал человек с огромным литературным талантом, исследовательским даром, автор историко-этнографических очерков «В горах Дагестана», подробного и увлекательного описания Хивинского похода, ряда других книг и военных очерков. Введение в научный оборот полного тюркского текста «Дербенд-наме» с большим числом приложений и исторических комментариев было фактически продолжением исследовательского интереса Алиханова-Аварского к истории и культуре дагестанских народов. Следующий русский перевод арабского списка был осуществлен в 1980 г. (М.-С. Саидов, А. Р. Шихсаидов), а тюркского списка в 1992 и 1993 гг. (Г. М.-Р. Оразаев), т. е. издание Алиханова-Аварского в течение около 95 лет оставалось единственным полным русским переводом тюркского текста.

Объектом внимания Алиханова-Аварского стал ряд важных вопросов текстологии и структуры сочинения – речь идет о содержании «Дербенд-наме», различных его списках, авторе и датировке памятника, о вопросах исторической географии, топонимической номенклатуры. Алиханов-Аварский провел огромную подготовительную работу прежде чем определить свое отношение к этому сложному и интересному памятнику письменной культуры. Он внимательно ознакомился с работами предшествующих исследователей. Конечно, самые ценные сведения он почерпнул из фундаментального академического издания Мирза А. Казембека, удостоенного престижнейшей в то время Демидовской премии; через сочинения Казембека он познакомился также с работами Байера и Клапрота, академика Б. А. Дорна. Все эти работы, посвященные «Дербенд-наме», и основные положения, высказанные учеными, учтены Алихановым при переводе и комментировании нового списка на турецком языке, обнаруженного им. Список этот оказался довольно полным, охватывающим политические события в Дагестане на протяжении шести веков – V–X вв., характеризующих место региона в политической, военной истории Арабского халифата в бурный период арабо-сасанидского, затем арабо-хазарского противостояния. Было выдвинуто несколько важных аспектов, ориентированных на дальнейшее изучение памятника.

Общая оценка «Дербенд-наме». Оно хорошо вписывается, по мнению Алиханова-Аварского, в общий ряд мусульманских сочинений, не усвоивших «приемов строгого исторического метода: исследования событий, проверки фактов, указания источников и критического к ним отношения», им не чужды некоторые преувеличения, пристрастие и даже вымыслы. Тем не менее, эта компиляция представляет собой краткий свод главнейших арабских и персидских известий, «касающихся таких существенных исторической науки вопросов» как строительство Дербентского оборонительного комплекса, хазаро-иранское противостояние, арабские завоевания и распространение ислама на Восточном Кавказе.

Язык сочинения. В научном мире России считалось, что «Дербенд-наме» сохранился в рукописях «только на языках джагатайском, адербейджанском и персидском». Алиханов добавляет, что за последнее время обнаружилось существование рукописи на арабском языке.

Концепция происхождения «Дербенд-наме». Вопрос об авторстве. Атрибуция памятника и определение его происхождения – один из главных вопросов источниковедения и текстологии. Многие списки «Дербенд-наме» не имеют ни даты, ни указания на авторство.

Алиханов-Аварский опирается в этом вопросе на авторитетное мнение академика Байера и академика Ю. Клапрота. Байер считал, как было указано выше, что Мухаммад Аваби Акраси получил указание составить трактат, используя дошедшие до этого времени арабские и персидские источники. Другой ученый, академик Ю. Клапрот писал через сто с лишним лет по этому же поводу, что Мухаммад Аваби Акташи должен был «сделать на чистом тюркском языке извлечения из лучших источников арабских и персидских, трактующих о минувших судьбах Дагестана».

О датировке памятника. Что касается времени составления «Дербенд-наме», то Алиханов-Аварский вполне поддерживает мнение Казембека, писавшего, что речь идет о конце XVI в. и что крымский хан, о котором идет речь, – это Кази Гирей (Гази Гирей), брат крымского хана, пребывавший в Дагестане в 1578–1583 гг. Алиханов-Аварский не останавливается на этом. Он обратился к местным хроникам и истории кварталов и тухумов Эндирея, зафиксированным в работе Н. Семенова «Туземцы Северо-Восточного Кавказа», написанной в 1895 г. Жители одного из кварталов селения назывались борахан-аульцами, считавшимися выходцами из Крыма. Это навело на мысль о составлении хроники на одном из тюркских языков («джагатайском наречии тюркского языка»), с которого, судя по сообщению одного из информаторов Казембека, был сделан в конце XVIII в. Алияром перевод на персидский язык, а последний был переведен на адербейджанский.

/ Максуд Алиханов-Аварский.

02.07.2015
Максуд Алиханов-Аварский.

Генерал Максуд Алиханов - Аварский был одним из просвещенных людей своего времени, талантливым писателем, живописцем, дипломатом, выдающимся военачальником. Сохранив в себе прирожденные свойства горца - бесстрашие, удаль, ловкость, выносливость, непоколебимую энергию, железную волю и поразительное хладнокровие, он честно и полезно служил России.

Будущий военачальник родился в 1847 г., в Хунзахе. Отцом его был Алихан, один из сподвижников имама Шамиля. В начале 40-х гг. XIX в. из-за сплетен и доносов возникла угроза его жизни. В 1843 г. Алихан был вынужден бежать к русским. Здесь «он начал службу в Аварской милиции, за боевое отличие произведен в прапорщики милиции. За проявленную храбрость был награжден именным золотым оружием и вышел в отставку в чине генерал-майора. Оставаясь неграмотным, он все же понимал преимущества образования и по исполнении Максуду 8 лет отдал его в дворянскую гимназию в Тифлисе. Окончил ее Максуд с блестящими результатами. Но его манила карьера военного.

По окончании Константиновского военного училища его карьера военного проходила весьма успешно. За несколько лет он успел побывать в нескольких военных экспедициях на Кавказе и в Средней Азии, и к 1874 году уже имел чин майора и несколько высоких наград. Однако, в 1875 году произошел случай, который мог бы сломить натуру менее сильную. За участие в дуэли он был лишен всех наград и разжалован в рядовые.

Алиханов был назначен на службу в 18-й драгунский Переяславский Его Императорского Высочества Наследника Цесаревича полк, с которым участвовал в Турецкой кампании в составе Эриванского и Саганлугского отрядов с 2 октября 1877 г. по 18 января 1878 г.

«Это участие ознаменовалось рядом подвигов отваги. За отличную храбрость, оказанную в сражении и с турками при Деве-Бойну 23 октября 1877 г., он был награжден знаком отличия Военного ордена 4-й степени, а 30 августа 1878 г. за дальнейшие подвиги Государь Император повелеть соизволил не считать понесенного им штрафования препятствием к наградам и преимуществам по службе».

Солдатскую лямку Алиханов безропотно тянул три года. В 1882 году после очередного азиатского похода за оказанное отличие был произведен в поручики.

А уже в следующем году ему были возвращены все утраченные ордена, возвращен чин майора с последующим присвоением звания подполковника. Так Россия оценила заслуги Алиханова -Аварского по мирному присоединению к империи Мерва. Пользуясь личными контактами, Алиханов убедил мервцев принять российское подданство. Практически сразу он был назначен управляющим Мервским округом.

«Во время управления округом А. М. между прочим сформировал милицию из мервцев, во главе которой принял участие в кратковременной, но кровавой эпопее: побуждаемые англичанами афганцы дерзнули напасть на наш отряд на Кушке, но потерпели 18 марта 1885 г. жестокое поражение, при чем мервской милиции пришлось сыграть выдающуюся роль. За подвиги, оказанные подполковником Алихановым, ему пожалован был орден св. великомученика Георгия4-й степени. Заметим, что А. М. был единственный кавалер этого ордена за царствование Императора Александра III.

Кроме того, ему пожалован орден св. Анны 2-й степени и бриллиантовый перстень».

В апреле 1901 года Максуд Алиханов-Аварский за военные отличия произведен в чин генерал-майора.

Во время революционных событий 1905 г. Алиханов был дважды направлен в Гурию и Эриванскую губернию для подавления беспорядков. Когда вооруженный революционный отряд, захватив железную дорогу и Тифлис, чуть не низложил наместника на Кавказе, генерал Алиханов был назначен временным тифлисским генерал-губернатором. Порядок был восстановлен.

Ни для кого не было секретом, что на Алиханова-Аварского готовится покушение. В Кутаиси после деловых встреч, когда Алиханов выходил из дома и садился в экипаж, ему посоветовали пустить впереди себя пустой фаэтон с казачьим конвоем для имитации своего отъезда. На это, отвергнув трусливое предложение, Алиханов заметил: «Удивляюсь, господа да, как у вас повернулся язык дать такой совет.

Еще никогда генерал Алиханов не посылал других умирать вместо себя, и никогда никто не мог сказать, что генерал Алиханов чего-нибудь боялся», - и с этими словами тронулся в путь на вокзал, откуда поездом должен был вернуться в Тифлис. По дороге была сделана засада, в фаэтон полетело несколько бомб, в результате чего несколько конвойных было убито, а Алиханов оказался тяжело раненым осколками бомбы. После перевязки раненого генерала посадили в поезд и отправили в Тифлис. Рана оказалась тяжелой, и ему пришлось поехать за границу для лечения. Могучий организм выстоял, и Алиханов, вернувшись на Кавказ, принял командование 2-й Кавказской казачьей дивизией, расквартированной в Закавказье.

Многие отговаривали генерала от поездки на Кавказ ввиду того, что покушение могло повториться, однако Алиханов был тверд в своем решении. Момент расправы был выбран тогда, когда генерал со своим сыном и генеральшей Глебовой с дочерью возвращался поздно ночью домой с полкового праздника в Александрополе. Террористы забросали экипаж бомбами, Алиханов и Глебова погибли, а молодые люди были тяжело ранены.

Выходя целым и невредимым из многих боев, походов, опасных стычек, Алиханов-Аварский погиб от бомбы бандитов. Вот что писали об этом генерале после трагической гибели его друзья и однополчане:

«У всех знавших его долго не изгладится обаятельный облик покойного Александра Михайловича, до конца жизни оставшегося верным религии предков — магометанству. Он обладал спокойным, приятным, твердым характером, огромной памятью, следил за литературой, занимался рисованием и отличался удивительной скромностью. О себе и о своих подвигах он никогда не говорил, но охотно беседовал о всевозможных злобах дня, обнаруживая недюжинный ум и большую эрудицию. Бесстрашный, верный слову и чести — он умер на своем посту, сослужив своему отечеству доблестную службу, смертью героя. Переход в вечность для него остался незаметен, так быстро застигла его смерть, которой он никогда не боялся, но оставил неизгладимый след в сердцах всех его друзей и знавших его.

Мир праху твоему, вечная тебе благодарность и вечная тебе память, доблестный честный русский гражданин!»
Тело Алиханова-Аварского, в соответствии с завещанием покойного, его вдова перевезла в Хунзах. 4-ая сотня Дагестанского конного полка встречала прах генерала в Темир-Хан-Шуре, а затем, 19 июля провожала его до городской черты при перевозе его праха на родину. С большими почестями, траурными венками от высшего офицерского состава и солдат герой был погребен в специально сооруженном мраморном мавзолее.

Мавзолей представлял собой красивую миниатюрную постройку, отделанную мрамором, специально привезенным для этого случая из Индии, с изящными чугунными решетками и декоративными элементами. При советской власти мавзолей был разрушен, могила осквернена, как всегда, забыли, что человек остается в благодарной памяти людей своими доблестными, добрыми поступками, а не благодаря красиво убранной могиле.

Сохранились некоторые сведения о семье генерала. М.Алиханов-Аварский был женат на сестре своего однополчанина. Она была дочерью азербайджанского владетельного князя. Зари-Бека Алиханова неоднократно бывала в Хунзахе. Судьба ее также была трагична: после революции ее арестовали, сослали на Соловки, где она и погибла. О судьбе детей Алиханова достоверной информации нет. Погибли они в годы революционного террора или их сберегла эмиграция, неизвестно.

Источники: Доного Хаджи Мурад . «Победит тот, кто владеет Кавказом. Миниатюры Кавказской войны 1817-1864». М., 2005;

"Книга русской скорби ". Издание Русского народного союза имени Михаила Архангела. Том I. — СПб., 1908.

Русский генерал-лейтенант (22 апреля 1907), Мервский окружной начальник и тифлисский губернатор. Старший брат Кайтмаза Алиханова. Согласно Марку Батунскому, Алиханов-Аварский снискал славу как военными подвигами, так и казнокрадством.

Родился 23 ноября 1846 г. в селе Хунзах в Дагестане в семье офицера-аварца. В детстве находился в заложниках у Шамиля, после выкупа был определён во 2-ю Тифлисскую дворянскую гимназию. В 1862 г. поступил во 2-е Константиновское военное училище и в 1864 г. выпущен корнетом в Сумской гусарский полк.С 1871 г. в чине ротмистра служил адъютантом Воинского начальника Дагестанской области князя Л. И. Меликова. В 1873 году назначен был состоять для особых поручений при Главнокомандующем Кавказской армией великом князе Михаиле Николаевиче. В том же году в составе Мангышлакского отряда принял участие в Хивинском походе, был ранен. По излечении получил назначение на службу в Красноводск.Летом 1875 г. произошла ссора Алиханова с другим офицером, оба попали под суд. Спустя год с формулировкой «за покушение в вспыльчивости и раздражении на убийство офицера» Алиханов-Аварский был разжалован в рядовые с лишением всех орденов. В сентябре 1877 г. назначен на службу рядовым в 15-й Переяславский драгунский полк, который в составе Эриванского отряда действовал на Кавказском театре русско-турецкой войны. За отличие в сражении при Деве-Бойну Алиханов-Аварский награждён знаком отличия Военного ордена 4-й степени.Хунзахский район (2014) Через год состоялась первая публикация: в «Инженерном журнале» была напечатана статья «Заметки о Деве-Бойнской позиции».В 1879 г. Алиханов-Аварский был откомандирован в Закаспийскую область и в составе отряда генерала Ломакина принял участие в штурме Ахал-Теке. Несмотря на неудачу штурма, был произведён в прапорщики. В 1882 г. Алиханов-Аварский под прикрытием купеческого каравана совершил поездку в Мерв, где провёл тайные переговоры с туркменскими старейшинами.В 1883 г. с небольшим отрядом обрекогносцировал Персидский Хорасан, во время рекогносцировки по поручению кавказского наместника встретился с шахом и обсудил с ним пограничные вопросы. Через год состоялась уже официальная поездка в Мерв, результатом которой произошло добровольное присоединение Мервского оазиса к Российской империи, а сам Алиханов-Аварский назначен первым начальником Мервского округа Закаспийской области. Ему также были возвращены утраченные по суду чин майора и ордена.18 марта 1885 года под Кушкой произошло сражение русских войск под командованием генерала Комарова с афганцами, подполковник Алиханов-Аварский в сражении командовал тремя сотнями Кавказского казачьего полка с сотней временной Мервской милиции. За отличие в этом бою он был награждён орденом Св. Георгия 4-й степени.В 1890 году назначен был состоять при войсках Кавказского военного округа с оставлением по армейской пехоте. В 1898 году произведён был в полковники.В 1900 г. участвовал в Китайском походе, по окончании которого в 1901 г. произведён в генерал-майоры. Летом 1905 г. был направлен для «умиротворения» Эриванской губернии, где происходили армяно-татарские столкновения, и, по утверждениям российской прессы, открыто покровительствовал татарам вообще и своим родственникам ханам Нахичеванским, в особенности в резне армян., В декабре 1905 г. Алиханов-Аварский был назначен временным Тифлисским губернатором, с января 1906 - временным генерал-губернатором Кутаисской губернии. Снискал ненависть революционеров; на него было совершено 8 покушений, был ранен взрывом бомбы, но не подал в отставку. После выздоровления, в начале 1907 года принял командование 2-ой Кавказской казачьей дивизией. 22 апреля утверждён в должности начальника дивизии с производством в генерал-лейтенанты.Убит в Александрополе дашнакскими террористами 3 июля 1907 г. (когда он возвращался из собрания Кабардинского полка, на Бебутовской улице в экипаж брошены две бомбы).Максуд Алиханов-Аварский был женат на Зарин-Тадж Бегум Нахичеванской, дочери генерал-майора Келбали Хана Нахичеванского. У них было два сына: Адиль-хан и Афиз-хан.