Что мы знаем о смерти? Личные воспоминания: смерть матери.

Смерть. Что это такое? К чему она отсылает и что означает? Для ребенка, возможно, смерть это уход, отсутствие Другого. Смерть это «уход на войну»; а «умри» то же самое что «иди на войну», «не мешай мне», и просто «уходи».

Опять вспомню свою дочку в возрасте полутора лет, когда она использовала слово «пока!» в качестве защиты от мучавшего ее кузена- одногодки. Она использовала это очень редко, в самом крайнем случае, когда никакие иные меры не помогали. Тогда она махала ему ручкой и произносила «пока!». Похоже на то, что первая встреча субъекта со смертью есть опыт отсутствия Другого. Ничто не позволяет говорить о том, что с возрастом субъект приобретает больший опыт относительно смерти.

Знание о смерти все так же есть знание об отсутствии Другого. Смерть все так же остается закрытой и не доступной для субъекта, он никак не может прорваться к ней, хотя императив “memento mori” склонен навязчиво повторяться в культуре столько, сколько она сама существует. Почему так? Почему об этом надо напоминать? Может быть, потому что здесь не все чисто? Что же не так со смертью?

Все не так, причем не так с самого начала. Буквально со стадии зеркала. «Скоро обнаружилось, что ребенок во время этого долгого одиночества нашел для себя средство исчезать. Он открыл свое изображение в стоячем зеркале, спускавшемся почти до полу, и затем приседал на корточки, так что изображение в зеркале уходило «прочь»». Ребенок играет со своим собственным отсутствием. То есть я хочу сказать то, что все философские рассуждения зрелого человека о жизни и смерти есть не что иное как выкрик «Беби о-о-о». Во-первых, субъект сталкивается с невозможностью собственного отсутствия, в этом смысле смерть есть деление на ноль, во- вторых, же он не может НЕ делить на ноль, эта операция навязчиво повторяется, деление на ноль становится судьбой субъекта. Так что же это? Чем же может являться то, что не может исчезнуть? Конечно же только тем, что никогда не существовало.

Во второй лекции цикла «Лакан-ликбез» -«Язык и пропажа субъекта» А. Смулянский показывает, что когда субъект репрезентирован, представлен взгляду другого, он превращается в функцию, и его при этом нет как субъекта. Когда же субъект не представлен взгляду, его снова нет, его нет для другого. Так что субъект отсутствует, но не знает об этом. Он отсутствует, он мертв, он логически невозможен, но пока он не знает об этом, все как- будто в порядке. Хотя не все в порядке. Есть такая вещь как тревога, и она не обманывает: «подготовленность в виде страха с повышением энергетического потенциала воспринимающей системы представляет последнюю линию защиты от раздражения». А теперь объединим кастрационную тревогу с невозможностью субъекта, и мы получим то, что субъект боится не смерти, а того, что смерти нет.

В связи с этим так и хочется сказать: «Беби о-о-о». Вот как можно еще понимать влечение к смерти. Возвращение к такому прежнему состоянию, которого никогда прежде не было. Игра с невозможностью, с самой основой субъекта. Не этот ли невозможный вопрос задает себе анализант? Не этот ли вопрос он навязчиво повторяет во всевозможных вариациях, изданиях? Как сновидение травматического невротика внушает страх, которого там не хватает для того чтобы исцелить от испуга (прорыва в Реальное?), так и игры с зеркалом призваны показать что субъекта может и не быть, а это убеждает его в том, что он есть. Страх, кстати, всегда так работает. Субъект получает объект страха, пусть и в виде отрицания. Он даже не узнает в этом объекте объект своего желания.

Если не забывать о том, что субъект и организм совершенно разные вещи, станет ясным то, что применительно к организму вполне можно говорить о биологической смерти. Фрейд напоминает нам о биогенетическом законе, то есть о том, что онтогенез есть повторение филогенеза. При этом влечения и навязчивое повторение обнаруживают свою связь, заключающуюся в том, что сам характер влечений весьма навязчив и консервативен, что вступает в противоречие с другой их стороной- стремлением к изменчивости и прогрессу.

«Влечение, с этой точки зрения, можно было бы определить как наличное в живом организме стремление к восстановлению какого-либо прежнего состояния, которое под влиянием внешних препятствий живое существо принуждено было оставить, в некотором роде органическая эластичность, или - если угодно, - выражение косности в органической жизни». Консерватизм против прогресса- смерть против жизни, и Фрейд, учредив эти полюса, проводит далее деконструкцию понятия «жизнь» показывает затем, что это никакие не противоположности, и цель у них в общем- то одна. Жизнь не противоположность смерти, оно лишь временное отклонение от нее.

Это обходной путь к смерти, попытка избежать «короткого замыкания». Организм, замечает Фрейд, хочет умереть, но только по-своему. После этого разъяснения становится очевидным, что влечения к жизни и смерти не представляют собой примитивной дихотомии, бинарной оппозиции, из этого нельзя никоим образом вывести всякие архетипы или первичную мифологическую символику вроде «инь-янь». Фрейд идет другим путем, «коротко не замыкаясь», не «закорачиваясь» на Эросах и Танатосах. Его мысль не умирает в мифологии манихейских оппозиций, она идет более сложным путем.

Никакой практической пользы из влечения к смерти извлечь нельзя, на кушетке жизнь и смерть ничего не объяснят, эти мудреные интеллектуализации могут разве что выполнять защитную функцию. Фрейд предупреждает и порывает с мистическими традициями типа пирамид Маслоу или лесенки Кена Уилбера «Многим из нас было бы тяжело отказаться от веры в то, что в самом человеке пребывает стремление к усовершенствованию, которое привело его на современную высоту его духовного развития и этической сублимации и от которого нужно ожидать, что оно будет содействовать его развитию до сверхчеловека. Но я лично не верю в существование такого внутреннего стремления и не вижу никакого смысла щадить эту приятную иллюзию».

Наука о смерти: что мы знаем о последних секундах жизни и о том, что происходит после.

Людей всегда волновало, что находится «по ту сторону жизни». За последние годы ученым удалось разгадать несколько давних тайн смерти. Наука представляет пятерку наиболее интересных научных работ, которые описывают разные аспекты гибели организма — от последних снов до «света в конце тоннеля».

Клетки со «счетчиком».

За последние сто лет медицина заметно улучшилась, однако люди не начали доживать до 200 лет. Одна из возможных причин — в пределе Хейфлика — запрограммированной в ДНК максимальной продолжительности «жизни» клеток.

Человеческие клетки всегда переживают не больше 50 — 52 циклов деления. Так происходит из-за сокращения размера теломер — участков ДНК на концах хромосом. В пересчете на годы это дает среднюю продолжительность жизни в 90 — 100, максимум — 120 лет. При достижении этого возраста даже здоровые люди умирают «по естественным причинам».

Этой концепции уже больше 50 лет (а ее создателю Леонарду Хейфлику — 88). Сам ученый в недавнем интервью журналу The Lancet назвал изобретение способов радикального увеличения продолжительности жизни «второй древнейшей профессией, а может, и первой».

Попытки резко сделать жизнь дольше он сравнил с мыслью о возможности пробежать милю за секунду, экстраполировав прогресс после двух тренировок. «Люди отдают огромные деньги, убежденные тем, что кто-то нашел способ сделать их бессмертными <…> Все во Вселенной меняется или стареет со временем, и думать, что вы можете повернуть это вспять, — нонсенс».

С возрастом страх смерти исчезает.

Чем человек старше, тем меньше он беспокоится от мыслей о смерти. К примеру, исследование интервью 1200 американцев разных рас и социальных положений показало, что в возрасте 45−54 лет смерти боятся около 50% опрошенных, а вот после 70 лет — лишь 26%. Мыслей, связанных со смертью, с возрастом тоже становится меньше.

По вертикали — количество мыслей, связанных со смертью, по горизонтали — возраст опрошенных

Кстати, социальная поддержка близких людей от мрачных мыслей о смерти избавляет — это тоже установленный научно факт. Американский психолог Уильям Чопик считает, что эти закономерности связаны. С возрастом увеличиваются «инвестиции в близкие отношения» — супружество, дружбу, родительство, — которые помогают человеку справляться со страхом.

«Тот факт, что обеспокоенность смертью снижается на протяжении жизни, часто удивлял исследователей, — пишет Чопик. — Современные исследования показывают, что социальная поддержка обеспечивает более низкий уровень тревоги в течение долгого времени. Социальные отношения обеспечивают функцию регулирования эмоций, в том числе тех, что связаны с проявлениями возраста и напоминаниями о собственной смерти».

Кстати, ученые не раз замечали, что люди, напуганные смертью, более религиозны, более консервативны, чаще проявляют националистические предубеждения и вообще чаще поддерживают стереотипы.

Все эти совпадения, по мнению исследователей, подтверждают «теорию управления страхом смерти». Согласно ей, человек осознает неизбежность смерти и вымещает свой страх в других сферах. Помогают занятия, которые дают «иллюзию бессмертия»: продолжение рода, творчество, наука, а также причисление себя к расе, партии или каким-либо другим группам. Согласно этой теории, именно страху смерти человечество обязано такими явлениями, как культура и религия.

Спираль смерти.

Упрощенно жизнь любого существа можно разделить на три стадии: развитие, взросление и поздние годы. Однако недавно в эту схему предложили добавить еще один этап, который никого не минует — «спираль смерти».

Эту жизненную стадию заметили несколько лет назад у мушек-дрозофил. Биологи наблюдали за жизненным циклом трех тысяч мушек и пересчитали 4,6 миллиона яиц. Выяснилось, что первый день, в который дрозофила не отложила ни одного яйца, — серьезный предвестник скорой смерти.

Другое исследование показало, что перед смертью у насекомых возрастала проходимость брюшка. Ученые считают, что то, что заставляло мух умирать, влияло и на работу их организма — причем всегда похожим образом.

Этот период получил название «спираль смерти». «Мы считаем, что это часть в основном запрограммированного процесса умирания организма», — рассказал изданию Live Science Лоренс Мюллер (Laurence Mueller), один из авторов работы, описывающей этот процесс.

У людей «спираль смерти» тоже замечали. Исследование пожилых датчан, которое продлилось семь лет, показало, что те, кто умер в первые два года исследования, были намного слабее, чем те, кто дожил до завершения работы ученых. Слабость опрошенных проявлялась в малой силе хвата руки, неспособности выполнять бытовые задачи — принимать пищу и справлять нужду, — а также низких показателях в интеллектуальных тестах.

Сейчас ученые пока не знают наверняка, как именно работает «спираль смерти» у людей, но надеются сократить длительность этого периода. Тот факт, что старческая немощь заложена в генах, дает надежду на то, что от нее можно избавиться через редактирование ДНК. «Даже если мы не повлияем на то, когда вы умрете, мы хотим, чтобы вы были полностью функциональны до самой смерти», — рассказал Лоренс Мюллер.

Что чувствуют умирающие?

Наверняка ответить на этот вопрос могут только те, кто уже умер. Однако многие из тех, кто пережил клиническую смерть, рассказывали об ощущении полета за пределами своего тела, быстром движении сквозь туннель к свету или видении своих умерших близких.

Пока у ученых недостаточно данных для того, чтобы проверить, правда ли в момент клинической смерти особая сущность совершает «выход из тела». Намеренно такие эксперименты ставить нельзя, а значительная часть современных свидетельств была собрана без соблюдения научных методов.

Иногда пережившие клиническую смерть во время операции в деталях помнят обстановку в помещении.

Зато более детально удалось изучить сны и видения умирающих людей — это сделали в 2012 году ученые из США, опросив 59 пациентов нью-йоркского хосписа, которые умерли в среднем через 15 дней после заполнения анкеты.

88% из них видели сны или видения. 72% видели во сне людей, которые уже скончались — мертвецы появлялись во снах чаще, чем живые. Также многие опрошенные описывали сны, в которых они собирались в путешествие, кто-то заново переживал важные события прошлого.

Видения и сны большинства из них были спокойными и крайне реалистичными и детализированными. Исследователи заметили, что видения с участием умерших намного чаще характеризовались опрошенными как успокаивающие. Ученые сделали вывод, что видения помогают сгладить страх смерти, а также имеют утешительный и — как это ни парадоксально — жизнеутверждающий эффект.

«Волна смерти».

Биологи несколько раз замечали: когда крысы погибают, на считанные секунды резко вырастает активность их мозга, измеренная при помощи электроэнцефалограммы. Такая активность наблюдается у всех крыс на пороге смерти и превышает активность мозга здоровых грызунов.

Примерно через 30−60 минут после умерщвления в мозге возникали необычайные колебания, продолжались от 5 до 15 секунд, а после сходили на нет. Кроме того, возникал эффект когерентности — электрическая активность разных участков мозга проявлялась согласованно.

Это явление получило название «волны смерти». У умирающих людей их тоже наблюдали: американским ученым удалось замерить волны в семи случаях. Всплески длились от 30 до 180 секунд, а после затихали.

Результат электроэнцефалограммы умирающего мозга

Биологи объясняют этот процесс химическими реакциями, которые происходят в организме из-за недостатка кислорода в крови после остановки сердца. Когда уровень кислорода снижается до критического, случается каскад электрической активности нейронов головного мозга.

Именно этот всплеск активности может объяснить особые переживания, о которых рассказывают те, кто пережил клиническую смерть. Другие видят в этом моменте более мистические трансформации вроде расставания тела с душой.

Любопытно, что «волна смерти» не является для мозга моментом или причиной смерти. Если клетки получают кислород и глюкозу до ее окончания, мозг может продолжить жить. Возможно, именно это происходит с людьми «вернувшимися с того света» после остановки сердца. История знает случаи, когда мозгу удавалось вернуть активность через 15 минут кислородного голодания.

Что такое смерть? Мало кто из людей всерьез задумывался о природе такого явления как смерть. Зачастую мы не только не говорим об этом, но и стараемся не думать о смерти, потому как такая тема для нас не только грустная но и страшная. Нам с детства внушали: «Жизнь – это хорошо, а вот смерть это…. не знаю что, но уж точно что-то плохое. До такой степени плохое, что об этом и думать то не надо».

Согласно статистике, люди чаще умирают от старости и от болезней, которые с ней связанны, таких как рак и инсульт. Пальма первенства принадлежит болезням сердца, самая страшная из которых – инфаркт. От них уходят в мир иной, около четверти населения западного мира.

До какой степени мертв?

Четкой грани между жизнью и смертью не существует. “Нет магического момента, когда исчезает жизнь, – считает профессор Корнуэльского университета Р.Морисон, - Смерть более не является отдельным, четко ограниченным пределом, как детство или отрочество. Для нас становится очевидной постепенность смерти”.

Никогда ранее еще не было так сложно констатировать смерть, как сейчас, когда есть уже аппаратура, которая поддерживает жизнь. Эту проблему усугубила трансплантология, которая предполагает изъятие нужных органов после смерти человека. Во многих странах медики и ученые испытывают вполне объяснимую тревогу: всегда ли органы изымают у действительно мертвого?

Между тем, еще одно исследование ученых показали, что смерть у живых существ, включая людей, распространяется, как волна от клетки к клетке. Весь организм не умирает сразу. После смерти отдельных клеток запускается химическая реакция, приводящая к распаду клеточных компонентов и накоплению молекулярного «мусора». Если такому процессу не воспрепятствовать, человек обречен.

Погребенные заживо

Страх быть погребенным заживо всегда был у людей во все времена. В викторианскую эпоху некоторые из гробов оборудовали специальными трубами, которые вели на поверхность, на тот случай, если человек оживет. В конце XVIII века французские доктора также были очень обеспокоенными вопросом преждевременного погребения. Ими было предложено создать во всех крупных городах Франции специализированные «морги ожидания». В наши дни практикуют видеонаблюдение, детектор движения и другое оборудование и сигнализацию, которая устанавливается в гробах. А множество историй об обмороках рабочих крематориев, во время кремации, которым приходилось видеть и слышать, как “покойники” вскакивали из гробов и неистово кричали, поглощаемые пламенем, по-прежнему разлетаются по свету.

Из таких пусть не очень достоверных, но леденящих кровь «ужастиков» становится ясным, до какой степени жизненно важно оснастить медицинскую практику надежным, абсолютным критерием определения смерти человека.

В прошлые века доктора применяли много интересных способов для определения факта смерти. К примеру, один из них состоял в том, что зажженную свечу подносили к различным частям тела, считая, что после прекращения кровообращения кожа не будет покрываться волдырями. Или - подносили к губам мертвеца зеркало. Если оно запотело - значит, человек еще жив.

С течением времени такие критерии как нет пульса, дыхания, расширение зрачков и отсутствие их реакции на свет уже не могли полностью удовлетворить врачей по части достоверной констатации смерти. В 1970 году - в Британии в первый раз на 23 летней девушке, которая была признана мертвой, опробовали портативный кардиограф, который способен регистрировать даже очень слабую работу сердца, и с первого же раза прибор выявил у «трупа» признаки жизни.

Мнимая смерть

Однако умершим считается и тот человек, у которого мозг еще жив, но сам он при этом находятся в состоянии комы. Комой традиционно считают промежуточное состояние между жизнью и смертью: мозг больного не реагирует на внешние раздражители, сознание угасает, остаются лишь простейшие из рефлексов… Вопрос этот неоднозначный, и законодательные споры не прекращаются в отношении него до сих пор. С одной стороны, у родственников есть право решать, отключить ли такого человека от аппаратуры, которая поддерживает жизнедеятельность организма, а с другой – люди, продолжительное время находящиеся в коме, редко, но все таки просыпаются… Именно потому в новое определение смерти входит не только смерть мозга, но и его поведение, даже если мозг еще живой.

Нет страха перед смертью

Одно из наиболее обширных и общепризнанных исследований посмертных переживаний провели еще в 60-х годах XX столетия. Руководителем был психолог Карлис Осис из Америки. Исследование основывалось на наблюдениях лечащих врачей и медсестер, ухаживавших за умирающими. Выводы были сделаны на опыте 35 540 наблюдений за процессом умирания.

Исследователи пришли к выводу, что в большинстве своем умирающие страха не испытывали. Более часто наблюдали ощущение дискомфорта, боли или безразличия. Примерно у одного из 20 человек отмечали признаки душевного подъема.

Некоторые из исследований показали, что пожилые люди испытывают в меньшей степени тревогу при мысли о смерти, чем сравнительно молодые. Опросы большого количества людей преклонного возраста показал, что на вопрос «Боитесь ли вы смерти?» лишь 10 % из них ответили «да». Отметили, что пожилые люди думают о смерти часто, но с удивительным спокойствием.

Видения перед смертью

Особенное внимание Осис с коллегами уделили видениям и галлюцинациям умирающих. При этом подчеркнули, что это «особенные» галлюцинации. Все они носят характер видений, испытываемых людьми, находящихся в сознании и ясно понимающих происходящее. Причем работа мозга не искажалась ни седативными препаратами, ни повышенной температурой тела. Однако, непосредственно перед самим умиранием большая часть людей уже теряли сознание, хотя за час до смерти около 10 % умирающих все еще ясно осознавали окружающий мир.

Основной вывод исследователей был в том, что видения умирающих зачастую соответствовали традиционным религиозным концепциям – люди видели рай, небеса, ангелов. Другие из видений были были связаны с красивыми образами: удивительными пейзажами, редкими яркими птицами и т. п. Однако более часто в своих посмертных видениях люди видели своих ранее умерших родных, которые нередко хотели оказать помощь умирающему при переходе в мир иной.

Любопытней всего другое: исследования показали, что характер всех этих видений сравнительно слабо зависит от физиологических, культурных и личностных особенностей, вида заболеваний, уровня образования и религиозности человека. Такого рода выводы сделали и авторы других работ, наблюдавшие людей, переживших клиническую смерть. Они тоже отмечали, что описание видений возвратившихся к жизни людей не связаны с культурными особенностями и зачастую не согласуются с принятыми в данном обществе представлениями о смерти.

Хотя, такое обстоятельство, возможно, легко бы смогли объяснить последователи швейцарского психиатра Карла Густава Юнга. Именно Юнг всегда уделял особенное внимание «коллективному бессознательному» человечества. Суть его учений очень грубо возможно свести к тому, что все люди на глубинном уровне являются хранителями общечеловеческого опыта, который у всех одинаковый, и который нельзя ни поменять, ни осознать. Он может «прорываться» в наше «Я» только через сновидения, невротические симптомы и галлюцинации. Потому, вероятно, глубоко в нашей психике в действительности «запрятан» филогенетический опыт переживания конца, и эти переживания у всех одинаковые.

Любопытно, что учебники психологии (к примеру, знаменитая работа Артура Реана «Психология человека от рождения до смерти») часто ссылаются на тот факт, что видения перед смертью, поразительным образом совпадают с теми, что описаны в древних эзотерических источниках. При этом подчеркивается, что сами источники были абсолютно неизвестны большинству людей, описавших посмертный опыт. Возможно осторожно сделать предположение, что это фактически доказывает выводы Юнга.

В момент смерти

Психолог и врач Реймонд Моуди (США), изучив 150 случаев посмертных переживаний, составил «полную модель смерти». Вкратце ее можно описать так.

В момент смерти люди начинают слышать неприятные шумы, громкий звон, жужжание. В то же самое время они чувствует, что с быстротой движутся через темный туннель. Потом человек замечает, что оказался снаружи своего тела. Он попросту видит его со стороны. После появляются духи умерших ранее родных, друзей и близких, которые хотят встретить и помочь ему.

Ни феномена характерного для большинства посмертных переживаний, ни видения тоннеля ученые не могут объяснить по сей день. Но предполагают, что за эффект тоннеля отвечают нейроны головного мозга. При умирании, они начинают хаотично возбуждаться, что и может создавать ощущение яркого света, а вызванное недостатком кислорода нарушение работы периферического зрения создает «эффект туннеля». Чувство же эйфории появляется в связи с тем, что мозг высвобождает эндорфины, «внутренние опиаты», снижающие ощущения подавленности и боли. Это приводит к галлюцинациям в тех частях мозга, отвечающих за память и эмоции. Люди начинают ощущать счастье и блаженство.

Внезапная смерть

О случаях внезапной смерти у ученых также есть немало исследований. Одно из наиболее известных – работа психолога Ранди Нойеса из Норвегии, выделившего стадии и для внезапной смерти.

Сопротивление - люди осознают опасность, испытывают страх и стараются бороться. Лишь только они осознают тщетность подобного сопротивления, страх пропадает, и люди начинают ощущать безмятежность и спокойствие.

Прожитая жизнь - проходит как панорама воспоминаний, сменяющих друг друга с быстротой, последовательностью и охватывающих все прошлое человека. Зачастую это сопровождается положительными эмоциями, реже – негативом.

Стадия трансцендентности - логическое завершение обзора жизни. Люди воспринимают свое прошлое со все большим отдалением. И наконец, они могут достичь состояния, при котором вся жизнь видится как единое целое. Вместе с тем, они удивительным образом могут различать каждую деталь. После этого преодолевается и этот уровень, и умирающий как бы выходит за пределы себя самого. Именно тогда он начинает испытывать трансцендентное состояние, иногда называющееся «космическим сознанием».

Каким бывает страх смерти

Страх смерти - какие могут быть причины? Возможно предположить несколько вариантов ответа, – говорит Елена Сидоренко, психоаналитически-ори­ентированный психолог. – Первое, это страх смерти как таковой, страх того, что она придет. Своя или близкого человека и т.д.

В этом случае, вероятней всего, речь идет о существовании фантазий, переполняющих внутренний мир субъекта, выплескивающейся и вмешивающейся в реальность. Согласно психоаналитическому толкованию, в таком случае уместней сказать о присутствии некоего желания, питающего и развивающего бессознательную человеческую фантазию. Это психическое содержание может уходить корнями в глубины далекого прошлого и нести звучание присутствия убийственного влечения (т.е. бессознательного желания убить, разрушить), отрицаемого человеком в силу социального неодобрения (так нельзя, не принято, могут наказать).

В другом случае возможен страх, как неопределенная тревога. Не углуб­ляясь во фрейдовскую теорию страха, отметим что у немецкого слова angst (страх) нет однозначного смысла. У этого слова нередко может иметься контрастное значение. В отличие от страха, как боязни чего-то, имеющей определенный объект, чувству тревоги характерно как раз отсутствие такого объекта. Имеется в виду своеобразное «предвкушение», предвосхищение переживания как такового.

И, в конце концов, имеет смысл затронуть страх смерти, как особенное состояние, устойчивую реакцию субъекта в травматической ситуации при потоке внутренних и внешних возбуждений, которыми субъект не в состоянии управлять. Это автоматическая реакция. Об этом писалось у Фрейда в работе «Торможение, симптом, страх». В этом случае речь идет о свидетельстве психической беспомощности человека. Это автоматически появляющийся страх смерти. Он представляет из себя спонтанный ответ организма на травматическую ситуацию или на ее повторение. Прототипом этого переживания становятся переживание младенца как следствие его биологической беспомощности.

Смерть как цель жизни

–Из психоаналитической практики нам известно, что страх смерти не есть базовый страх, – сказал известный петербургский психоаналитик Д.Ольшанский. – Потерять жизнь – это не то, чего боятся все люди без исключения. Для некоторых жизнь не имеет ценности, для кого-то она омерзительна до такой степени, что расстаться с нею выглядит как счастливый исход, кто-то мечтает о жизни небесной, потому земное существование видится тяжким бременем и суетой сует. Человеку страшно терять не жизнь, а то значимое, чем эта жизнь наполнена.

Потому, к примеру, бессмысленно применение смертной казни в отношении религиозных террористов: они и так грезят поскорей отправиться на небеса и встретиться со своим богом. А для многих преступников смерть как избавление от мук совести. Потому эксплуатация страха смерти для социальной регуляции не всегда оправдана: некоторые из людей не боятся смерти, а устремлены к ней. Фрейд рассказывал даже о влечении к смерти, связанное с понижением всех напряжений организма до нуля. Смерть представляет из себя точку абсолютного покоя и абсолютного блаженства.

В этом смысле, с точки зрения бессознательного, смерть это абсолютное наслаждение, полная разрядка всех влечений. Неудивительно поэтому, что смерть является целью всех влечений. Смерть, правда, может пугать человека, поскольку связана с утратой личности или собственного «Я» – привилегированного объекта, созданного взглядом. Потому многие невротики задаются вопросом: а что ждет нас после смерти? Что останется от меня в этом мире? Какая часть меня смертна, а какая обладает бессмертием? Поддаваясь страху, они создают себе миф о душе и о рае, где их личность якобы сохраняется после смерти.

Потому ничего удивительного в том, что люди, не имеющие этого собственного «Я», не обладающие личностью, не боятся и смерти, как, к примеру, некоторые психотики. Или японские самураи, которые являются не самостоятельными рефлексирующими личностями, а только как продолжение воли своего господина. Они не боятся лишиться жизни на поле боя, не держатся за свою личность, потому что изначально ее не имеют.

Отсюда, мы можем сделать выводы, что страх смерти носит воображаемый характер и коренится только в личности человека. Тогда как во всех остальных регистрах психики такого страха нет. Больше того, влечения стремятся к смерти. И можно даже говорить о том, что мы умираем именно потому, что влечения достигли своей цели и завершили земной путь.